В городе Z

Не разбираясь с веревками, держащими дверь, я просто перерезал их, после чего вывалился из салона. Елена вышла вслед за мною, поднимая глаза вверх. Над нами висело чистое небо, небо, которое одно для всех, а его лоно усыпали крупные звезды, утопая среди которых плавал огромный полумесяц.

– Красиво… – шепнула девушка, даже растеряв от неожиданности все подобающие ей выражения восторга русским матерным.

Я протянул руку, берясь за ладонь Елены, сжал ее пальцы. На улице ощутимо холодало, а мы вышли расстегнутыми и в легких шмотках.

– Я замерзла, – шепнула она, и я, кажется, понял ее без лишних слов.

Мои руки скользнули по плечам подруги, обнимая их, притягивая девушку к себе, а она как-то с тихой покорностью скользнула ко мне. Учащенное дыхание срывалось с губ вместе с облачками пара.

– Не, ну луна красивая, конечно, – неуместно брякнула Елена, поднимая голову. Холод отрезвлял, но еще не настолько, чтобы выбить алкоголь из действий и поступков. Наверное, именно поэтому я и прильнул к ее губам.

Поцелуй вышел каким-то спонтанным, смазанным и будто ненастоящим, но Елена неожиданно легко поддалась ему. Она отходила шаг за шагом, не отрываясь от моих губ, пока не уткнулась задницей в капот машины. Запнувшись, Елена опустилась на капот, а я почти заставил ее лечь на него. Руки скользнули по темной рубашке подруги, расстегивая две верхние пуговицы.

– Знаешь, если ты решил, что от раздевания мне станет теплее, ты, боюсь, жестоко ошибаешься, – вяло бормотала девушка, но ее попытки сопротивления были слабыми и неохотными.

Пуговиц оставалось все меньше, а вслед за ними я подрагивающими пальцами стал разбираться с молнией ее джинсов. Окоченевшие руки, которыми совсем не управлял нетрезвый мозг, не справлялись с этим, пока Елена не отпихнула их.

– Неумеха, дай сама, – язык девушки все еще немного заплетался. Ее пальцы торопливо расстегнули пуговицу, скользнули по молнии штанов. – Ничего ты не можешь сам, честное сло…

Ахнув, Елена выгнулась в спине и издала протяжный стон. Ладони ее сжались в кулаки, а ногти впились в светлую кожу.

– Впрочем, что-то ты можешь… – шепнула она, в конце фразы вновь срываясь на несдержанный стон.

Никогда бы не подумал, что на холодном капоте машины может быть настолько жарко. Мне порой не хватало воздуха, а Елене, судя по ее прерывистым стонам, не хватало дыхания еще больше. Холод, кажется, нас обоих уже не пугал.

– Ты ж неудачник, – почти отчаянно шепнула она, прикрывая глаза и прикрывая рот рукой. – Какого черта…

– Я знаю, – ответно шепнул я, закусывая губу. – Это я отлично знаю…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: БЕЗУМНЫЕ ПОСТУПКИ, ПРИВОДЯЩИЕ К СМЕРТИ

– Где камни, урод?!

– Я-я не понимаю…

Хлесткий удар по щеке откинул мою голову назад, а после меня грубо схватили за волосы, возвращая обратно. Говоривший сел на карточки, наклоняясь к самому моему лицу, из его рта тошнотворно пахнуло выпитым кофе.

– Э, ублюдок, мы с тобой телиться не будем. Где камни?!

– В-в почках, судя по состоянию…

– Слышь, уе..ок, ты шутник сильно?

Я услышал опасливый щелчок взводимого курка. Был уверен, что мне показалось, ибо это звучало совсем дикостью, но в лоб вскоре уткнулось холодное дуло пистолета. По моему напряженному виску скатилась капля пота, отчетливая жилка на шее торопливо билась, спеша отстучать как можно больше ударов в мою последнюю минуту.

– Последний шанс тебе, тварь. Клянусь, я сейчас выбью твои мозги.

– Я ничего не понимаю!

– Если это была прощальная речь, то она была отвратительной, – мужчина напротив скривился, поднимаясь на ноги.

Я поднял глаза, до сих пор не веря в происходящее, но все было более чем реально. Я видел только тяжелую пряжку ремня в виде головы волка, и палец, зажатый на спусковой скобе пистолета.

Из моих глаз неожиданно хлынули слезы. Я сейчас сдохну, а через пару дней те парни разберутся, что грохнули не того, ведь я ничего не сотворил. Я до сих пор не понимал, почему стою на коленях в чьем-то гараже, за что я отхватываю, и за что меня собираются убить. И ведь об этом даже никто не узнает…

– Не надо, – всхлипнул я.

А в следующую секунду грянул выстрел и я мертвым мешком осел на землю.

***

Нет, стоп, если и рассказывать, то постепенно. Череда событий, что привела меня к смерти, достойна внимания.

После спонтанного акта любви мы сидели с Еленой на заднем сиденье машины, пытаясь отдышаться. Девушка устало выдохнула.

– Довези-ка меня до… додо… до дома, бл..дь. Господи, какой язык тупой… и какая тупая буду я, когда протрезвею…

– На-амальна все, – я переполз на переднее сиденье, где начал пытаться попасть ключом в панель зажигания.

– А ты везде так плохо справляешься, да? – девушка игриво расхохоталась.

– Ты уже отлично знаешь, что не везде.

– Ну, что касалось меня, то везде, конечно, ведь касалось не с первой попытки… ладно, вези меня, герой-любовник замков зажигания.

Я вел тачку еще неуверенней, чем делал это вначале. Колеса прыгали из стороны в сторону, не желая оставаться на дороге, в глазах у меня расплывались дорожные знаки. Не знаю, как я ухитрился довезти Елену до ее дома целой и невредимой, но как-то у меня получилось. Чмокнув ее напоследок, я сунул девушке уцелевшую банку пива на опохмел, получил в ответ на этот акт щедрости возмущенное «это ты мне так за секс заплатил, что ли?!», а потом вывалился из салона.

Мозг чувствовал, что больше не выдержит управления машиной, а сдохнуть после удавшегося вечера хотелось меньше всего, потому я продолжил свой путь пешком. И как раз тогда на собственное горе мне попалась та влюбленная парочка на мосту…

Я как раз переходил реку по тяжелому мосту, как увидел на тротуаре влюбленных. В руках парня был зажат букет цветов, который он держал за своей спиной. Девушка смеялась, кажется, уже зная, что он собирается ей подарить. А заодно похожая мысль крутилась и в моей нетрезвой голове.

«О, еп, можно ж Ленке подарок сделать! Точно, она будет цветам рада!»

Сказано-сделано, помните, да? Я, сунув руки в карманы, гоповатой походочкой направился к влюбленным. Парень обернулся на меня, пытаясь одновременно скрыть букет и от меня, и от девушки, напряженно заерзал.

– Э, тип! Красивые цветочки, подгонишь?

– К-какие?

– Те, что ты чуть ли не в заднице прячешь, ну. Не помни их!

– Это моей девушке, вообще-то!

– А я думаю, что моей! Нет, на самом деле, я не уверен, есть ли у меня девушка, но цветы не помешают. Кстати, что цветы ей нравятся, я тоже не уверен. Но все получается только у того, кто не пытается ничего сделать, да? Ладно, достаточно лирики, давай сюда, короче.

Наутро мне было бы стыдно за сегодняшнее состояние, но сейчас я уверенно считал, что мне были необходимы эти гребаные цветы. Внимание отвлек парень, внезапно крикнувший.

– Ника, доставай баллончик!

– Э, какой баллончик, че за подстава? – я схватил букет и дернул его на себя. Парень, лишившийся цветов, растерянно покачнулся. – Ща, чел, ты слишком зол, тебя нужно остудить!

С этими словами я пихнул парня в грудь. Оступившись, он споткнулся о бордюр и полетел с моста вниз. Сейчас бы мы услышали страшный звук ломающихся костей, но услышали только грустное «плюх!», а потом разошедшийся крик «Б..ЯЯЯЯЯ!». Упавший в воду, ухватившись за маленькую досочку, материл весь свет и уплывал по реке, уносимый течением.

– Мадам, – я взял девушку за руку и поцеловал ее тонкие пальцы. – Огромное спасибо за это увлекательное знакомство и за вашего воспитанного молодого человека.

А после я, развернувшись, торопливо понесся прочь от этого места.

***

Утро встретило меня хмурым солнцем, которое почти не пробивалось сквозь низко висящие тучи. Будильник истошно завизжал, наверное, на своем языке сообщая мне, что я пьяная мразь, которая черт знает, что творила прошлой ночью.

Кстати, а что было? Я помнил наше нападение на чужой магазин, погоню, притон… А потом память проваливалась. Воспоминания вернулись, только когда я увидел букет цветов, бесхозно валяющийся на полу. Я прислонился к шкафу и медленно осел на пол, схватившись за больную голову.

"Ну, точно, я ж вчера у парня отжал его. Господи, какой же я е..лан, когда пьяный".

Или это пассивное обычное состояние.

Изнутри стали грызть муки совести, предлагавшие отдать цветы обратно влюбленным и извиниться за вмешательство в их личную жизнь, но как теперь найти незнакомых людей? Может, правильнее было бы хоть выкинуть цветы, но тогда они вообще теряли свою ценность. Вздохнув, я подхватил букет и поплелся к автобусной остановке.

Около моего дома стояла невесть как появившаяся машина, на которой мы вчера с Еленой… катались. После наших гонок тачка благополучно умерла, поэтому стоило ее починить, чтобы вернуть хозяину. Подумав об этом, я набрал номер Нейба.

– Але, ты там живой?

– Живой, живой! А ты как? Подставные менты еще подставное дерьмо не подбросили?

– Отъе..ись, Нейб. Сможешь подвалить часа через два к моему дому? Мне нужна помощь в починке машины, я ничего не понимаю.

– Это ты в магазине техники работаешь, да? Ладно, бестолочь бесполезная. Буду через пару часов, жди.

В трубке раздались короткие гудки. А я, замечтавшись, споткнулся о какую-то фигню и полетел на землю. Пострадало все, от штанов до подарочного букета.

– Потрясающе, – уныло вздохнул я, поднимаясь и отряхиваясь. – Утро начинается не с кофе.

Уже через минут сорок я неуверенно мялся у входной двери, в сомнениях стискивая букет в руках. Четыре раза я поднимал руку, чтобы постучаться в дверь, три раза опускал ее. На последний я все же очень слабо два раза ударил в деревянную панель. За дверью послышались сдавленные ругательства, торопливые шаги и грохот чего-то упавшего, после чего она отворилась.

Помятое лицо девушки было занавешено спутанными прядями волос. Замотанная в простынь, она напоминала римского царя, но вместо тернового венка на ее голове красовалось искусственное гнездо. Елена хмуро посмотрела на меня и широко зевнула.

– О, вот и косяк моей прошлой ночи явился. Ну, что ты пришел сказать? Что не против повторить это? Не думала, что когда-нибудь это скажу, но у меня голова болит пи..дец. Да и я трезвая уже для тебя.

Я вытянул из-за спины спрятанный там ранее букет и молча протянул его девушке. Глаза Елены изумленно округлились.

– Серьезно? Цветы?

– Я думаю, как порядочный мужчина, я был обязан это сделать.

– Что-то раньше у меня порядочных не попадалось. Да и сама я себя к таким не отношу. Ну, в смысле к девушкам.

– У тебя есть повод задуматься, дорогая, – я втиснул букет в ее растерянно сжавшиеся руки, после чего приблизился и неуверенно поцеловал ее в щеку. Девушка отдернулась с замедлением в секунд шесть, и едва не грохнулась назад себя.

– Дурак ты, – вздохнула она. А после благодарно улыбнулась и прикрыла дверь квартиры.