Портрет моего мужа

…где ей быть не положено. То есть, за границу меня точно не выпустят. Впрочем, что это меняет? Я уже поняла, что там легче не станет.

С другой стороны…

Я закусила губу.

Вздохнула.

– Мы… могли бы заключить соглашение… о работе…

Рыжий покачал головой.

– Боюсь… не поймите меня неправильно. Мы, безусловно, заинтересованы в новых специалистах…

…но не настолько, чтобы из-за них встревать в свару с благородным семейством.

– …и мы признаем, что ваши наработки стали хорошей основой…

Что? Наработки?

Основой?

Да я… с другой стороны, кто бы поверил, что женщина способна думать. Это же нелепо… пора бы привыкнуть, да. Женщины, они не способны ничего сами создать, а вот наработки, которые вдохновят мужчину, так уж и быть.

– …однако Его Величество не может позволить себе… встревать в дела семейные. Конфликт с Ильдисами весьма обострит отношения в свете. Вы сейчас плохо себе представляете, что такое старые семьи, – а вот здесь рыжий несколько сфальшивил. И словно, сам эту фальшь ощущая, заерзал. – Это не только и не столько сила, сколько связи. Они грызутся друг с другом за крупицы власти и влияния, но стоит тронуть кого-то одного… во всяком случае, тронуть без веской на то причины…

А я веской причиной не являюсь.

– Более того, в настоящее время король весьма благоволит к молодому Ильдису. Ему удалось почти невозможное, а это талант… талант, который должен служить на благо королевства.

И взгляд такой, печальный, тоскливый даже.

Ему, наверное, подвигов хочется, а не уговаривать одну упрямую девицу вернуться к ее не менее упрямому мужу. В этом подвига нет, одно занудство. Но к совести моей взывать бессмысленно… хотя я бы все еще не отказалась от возможности поближе разглядеть волшебную лупу.

Чем больше думаю, тем меньше сомневаюсь, что в ней алмаз.

…стало быть, слухи не преувеличены.

– Сейчас Ильдис занят реорганизацией Сейманских верфей…

…контрольный пакет акций на которые принадлежит лично Его Величеству, а остальное считается государственной собственностью.

– Высока вероятность, что именно его семье… точнее промышленному объединению под руководством эйта Ильдиса, будет доверено строительство новых портов. А это, если вы не понимаете…

Куда уж мне, убогой.

Деньги и власть.

Власть и деньги.

И еще, конечно, амбициозный план объединить все треклятые острова в одной транспортной системе. А если добавить заложенный на верфях огромный цеппелин, способный пересечь Кирнейский пролив…

…в общем, ясно, государству сейчас разводы не нужны.

– Поэтому милая эйта, прошу, проявите благоразумие… – рыжий поднялся. – И помиритесь с мужем. Поверьте, он не самый плохой человек…

Вот только мне этого было недостаточно.

Глава 10

– В каком смысле она отказалась от встречи? – Ильдис держал в ладони бокал с коньяком. Бокал был огромным, а вот коньяка в нем плескалось на донышке, и благородный эйт наклонял бокал то влево, то вправо, позволяя напитку добраться до края.

Будто забавлялся.

Ерунда какая. С коньяком не забавляться надо, а пить. Лучше, конечно, не коньяк. Кирис пробовал. Дрянь редкостная и воняет еще, лучше уж местная травяная настойка. Градус тот же, вкус приятней, а по мозгам бьет не хуже. Только пьют ее из махоньких стопок и залпом, занюхивая горечь хлебной коркой.

А не по бокалам размазывают.

– Просто отказалась, – Кирис потер шею.

Чешется.

Они на этом островке неделю проторчали. И плотная ткань пиджака пропиталась солью, а потому каждое прикосновение ее к шее было… вот будто наждаком протянули. Еще и щипало. А отдать в чистку – никак, потому как служба безопасности короля должна выглядеть представительно.

Службе безопасности в одних рубашках ходить неприлично.

Кирис, небось, не эйт благородный, чтобы сразу три костюма с собой возить. Правда, у Ильдиса костюмов больше, чем три, вон, за неделю ни разу не повторился. И нынешний из тонкого сукна цвета какого-то непонятного, то ли молочного, то ли даже серого с искрой, сидел преотменно.

– И ты ей позволил? – пальцы сдавили стекло.

И показалось, хрустнет.

– Сала Терес…

– Я не понимаю, какое отношение сала Терес имеет к моей семье, – бокал отправился на прикроватный столик, к бутылке. – И почему я вообще должен слушать, что говорит этот старый маразматик…

…Кирис пожал плечами.

Слушать не обязательно, но что до остального, то закон есть закон, и на своей земле Терес может делать, что ему вздумается. Почти.

– Давно пора отказаться от этих нелепых пережитков прошлого, – Мар поднялся. – Ты цветы ей передал?

– Конечно.

…правда, не совсем эйте Ильдис. Букет, как и предыдущие, принял сала Терес, отправив сразу в окно. А ведь стоил букет немало… небось, здесь зеркальных лилий не купить. С собою вез.

Тратился.

А их просто вот в окно…

– Выкинула?

– Да.

Это было почти правдой, а еще камешек, который Кирис повесил на шею, – как-то оно надежней, что ли – едва заметно потеплел. Может, от тела нагрелся, а может от этого будто бы рассеянного взгляда.

– Ты передал, что я хочу оговорить условия развода?

– Да.

Не совсем, но… камень нагрелся сильнее, и врать стало куда как проще.

– И?

– Сказала, что это можно сделать с ее поверенным. Она согласна на любые, – последнее было выдумкой, ничего этакого девица не говорила, она в последние встречи вовсе была молчалива, странно задумчива, а если и поглядывала на Кириса, то с совершенно непонятным интересом.

То есть, он бы выяснил, но…

…после того разговора ему велели не приближаться. И главное, попросили так, тихо, вежливо, спокойно, что Кирис впечатлился. Нет, не испугался. Просто понял, что и вправду… не стоит. В конце концов, приказа устраивать чью-то личную жизнь у него не было.

– Умная стала… – Ильдис опустился в кресло и прикрыл глаза. – А ведь пара дней… и я изменил бы нашу жизнь.

– Ага, – Кирис все-таки почесался.

– Что ж… не вижу смысла и дальше оставаться в этой дыре.

И вовсе не такая уж дыра. Между прочим, тут почти двадцать тысяч человек населения, и пара фабрик имеется, правда, не из тех, о которых стоит говорить вслух, потому что даже Кирис не знал, что именно там производят.

Не важно.

Главное, хорошее место. И недорогое. Почти.

…за гостиницу заплатил эйт Ильдис, а Кирис отказываться не стал, потому как выданных ему денег на этакую роскошь – в номере целых три комнаты и собственная ванная имелась с горячей водой – не хватило бы. А на ресторан тем более.

– Мне жаль, – вполне искренне произнес Кирис, засовывая руку за шиворот. – Действительно жаль… женщины порой странные.

– Твоя правда, – Ильдис широко улыбнулся. – Безусловно прав, друг мой… а потому мужчинам стоит держаться вместе. Надеюсь, друг мой…

…наверное, Кирис должен был чувствовать себя польщенным. Но шея противно чесалось, да и… камешек никуда не делся. Прилип к коже и жегся, жегся…

– …ты не откажешь, если вдруг мне… или моим знакомым… у меня много полезных знакомых, которые способны посодействовать карьере хорошего человека… так вот, если нам вдруг понадобится частная консультация знающего человека, – голос Мара стал низким, вкрадчивым. – Естественно, за достойное вознаграждение…

– Я…

…он все же поскреб грудь, а заодно отметил, что ему все-таки льстит. То есть, ощущение было странным, с одной стороны его просто-таки распирало от гордости и желания доказать, что он будет полезен такому замечательному человеку, как эйт Ильдис, а с другой… он прекрасно осознавал, насколько нелепо это чувство.

– Само собой, – Ильдис мягко улыбнулся. – Если твоя клятва позволит… а она позволит. Поверь. Я умею ценить достойных людей.

Несмотря на боль, сделавшуюся почти невыносимой – этак в нем и дыру прожгут, но надо будет попросить у сала еще пару камней, на всякий случай, чувствуется, с Ильдисом ему так просто не расстаться – Кирис нашел в себе силы улыбнуться. И очень надеялся, что выглядит в достаточной мере счастливым идиотом, чтобы ему поверили.

…ведь зачем-то его сюда отправили.

…и надо будет отписать сала, чтоб приглядывал за этой… пичугой… цветы цветами, но что-то подсказывало, что одними цветами фантазия эйта не ограничится. А стало быть…

…все далеко не так просто, как ему представлялось.

Руку Кирис все-таки пожал.

И весь вечер смеялся над чужими шутками. Благо, усилий прикладывать не пришлось, эйт Ильдис – просто Мар, какие формальности между друзьями – был удивительным собеседником. Настолько удивительным, что Кирис даже близко не представлял, как это отразить в докладе.

* * *

Они убрались.

Не сразу, но убрались… говоря по правде, я до последнего не верила, что нас оставят в покое. Если Мар так нужен конунгу, то что стоит приказать мне вернуться.

– Не дрожи, девонька, – сала Терес был спокоен, как нынешнее море. – У твоей семьи тоже есть голос… и свой интерес. Силой тебя не заставят, а вот остальное… тут уж сама гляди.

Я и глядела.

И отправила обратно букет белоснежных ландышей. Букет до того очаровательный, что становилось не по себе от желания прикоснуться к нему. Пожалуй, именно это невероятное очарование, а еще поплывший взгляд служанки, что замерла, уставившись на цветы, заставили меня заподозрить неладное.

Рыжий притворился, будто не понимает, в чем дело.

Сала Терес обозвал Мара засранцем и следующий подарок самолично швырнул в пропасть, не распаковывая…

…были духи.

И ожерелье с крупными сапфирами, пожалуй, достойное эйты самых благородных кровей.

Мой набор инструментов.

…пропасть приняла все. Инструментов было немного жаль. Но я успокаивала себя, представляя, как бесится Мар, которому запретили покидать цеппелин. Что сделаешь, на своей земле сала Терес вправе отказывать нежеланным гостям. В общем, они все-таки убрались перед самым Изломом. И замок вздохнул с немалым облегчением, а сала Терес, закРутив седой ус, произнес:

– Не думай, девонька, что они отцепились. Такие засранцы просто не уходят.

– И что теперь?

– А ничего… поставят своих людей на «Большое крыло», возьмут за жабры перекупщиков…

– И…

Сала Терес фыркнул и произнес очевидное:

– Цены вырастут.

Излом прошел обыденно. Я вместе с Гедре и прочими женщинами замка, которых по старому обычаю собрали всех, даже годовалую правнучку стряпухи привели, месила тесто для зимнего пирога. Слушала песни, в которых понимала слово через два, а после, когда ночь переломилась пополам, выставив на голом небе луну, зажигала свечи от ярого костра.

Ела тот самый пирог, который ломали руками.

…единственное, что изменилось, так это моя лаборатория.

Замок Ольс укрыл ее от чужаков, о чем, подозреваю, рыжий догадывался, но, несмотря на все свое старание, совладать с древней силой у него не вышло.

Замок был недоволен.

И стены лаборатории потемнели. Камень стал плотнее, а потолок будто бы ниже. Стекла и те помутнели, будто норовя закрыться от того мира вовне, который был для меня опасен. Но не это главное. Я, в отличие от замка и его хозяина, понимала, что доказать мою причастность к незаконным… к условно незаконным – все же я добралась-таки до Уложений и нашла интересный пункт о необязательности постановки клейма создателем, имеющим право на клеймение, – артефактом можно не только через лабораторию.

При первичной активации остается отпечаток силы, который, конечно, развеивается через некоторое время, но… мало ли, какие еще лупы есть в запасе у королевской Службы безопасности? Подозреваю, будь у рыжего желание надавить на меня, он бы вспомнил об этой мелочи, но… То ли желания не было, то ли времени с последней поставки прошло изрядно, рыжий смолчал. А нового шанса давать я ему не собиралась.

На острове Ольс обитали разные люди.

Нашлись и отмеченные силой, которые за малую монету предоставили мне угол в мастерской, а еще собственные руки. Всего-то и надо, что взять заготовку и повернуть в ней ключ силы. Вот над ним пришлось поработать изрядно, потому как ничего подобного прежде мне не встречалось. То ли не вставало перед артефакторами аналогичных проблем, то ли решались они иначе, однако после нескольких месяцев мучений мне удалось создать более-менее стабильную вторичную структуру, которая после выполнения единственной своей задачи просто рассыпалась.

– Хитро, – оценил сала Терес, покРутивши узенький браслетик, который выглядел обыкновенным браслетом, по сути им и являлся, поскольку вычерченные на внутренней стороне контуры пока были лишь узорами. – Знаю я, кого тебе подрядить…

Так и появились в моей жизни почтенная вдова и трое ее сыновей, все – одаренные, хотя и дара их едва-едва хватало, чтобы разжечь свечу.

Или заклятье.

– А у них…

У вдовы не было коронной бумаги, равно как и у сыновей ее. С другой стороны, чем меньше сила, тем короче жизнь остаточного следа, но все же…

– Не беспокойся, им есть куда податься…

Так и жили.

* * *

Вельма забралась на стул с ногами. Этой ее привычки Кирис никогда не понимал, вот разве ж удобно? Устроилась, что курица на насесте, и карандаш грызет. Взгляд задумчивый…

– Стало быть, по крови ничего?

– Ничего, – подтвердил Кирис. – И по остаточному следу тоже пусто.

…ловушки чистые.

И ему самому уже начинает казаться, что никакого такого воздействия и не было. Примерещилось. Просто… человек симпатичный. Ведь бывает же такое, что некоторые люди способны вызывать симпатию.

– Но Терес утверждает…

– Утверждает.

Вельма рассеянно кивнула.

– Ему можно верить.

– Знаешь?

– Мой наставник. Хороший человек…

С этим утверждением можно было бы и поспорить, но Кирис не стал. В последние дни Вельма была какой-то… не такой. Рассеянной. Мечтательной даже. И про отпуск свой забыла.

– Значит, старая кровь. Что? Эйты, они ведь не просто так эйты, – она все же отложила изрядно пожеванный карандаш, но лишь затем, чтобы взять другой. – Благословенные богиней, а божественное благословение, чтоб ты знал, просто так не проходит. У них много… талантов, о которых, сам понимаешь, не спешат распространяться.

Наверное, стоило бы сказать, что это все глупости и сказки, которые хорошо рассказывать у костра на берегу, когда и море замирает. А волны подбираются ближе и ближе, они ценят хороших рассказчиков.

…таких, как Миста.

Поэтому и забрали ее.

Надо же, столько лет не вспоминал, а тут вдруг выскочило. Память, она такая, только отпусти, мигом извернется змеей, вцепится в горло.

– Может, – Кирис подал руку. – Прогуляемся?

– Что? А… да… устал?

– Не знаю. Просто… странно это все. Думаешь, мне сделают предложение?

Визитная карточка Маруна Ильдиса, самого молодого в истории королевства члена Большого Королевского Совета, лежала в коробке для визиток, между клочком бумаги с запиской от старого зеленщика, приторговывавшего краденым, и скидочными купонами. Возможно, со временем в коробке – вот уж бесполезнейшая вещь, но подарок Вельмы, – появятся и другие карточки, но эта… каждый вечер Кирис зачем-то доставал белый прямоугольник, осторожно касался шелковистой бумаги, трогал уголки и испытывал преогромное желание заказать карточку и себе.

Хотя бы дюжину.

Вдруг да пригодятся? Потом идея начинала казаться нелепой, да и камень вяло нагревался, намекая, что не стоит увлекаться чужой жизнью. И отпускало.

До следующего вечера.

Наверное, стоило бы написать в докладе, Кирис даже пробовал, только… стоило перу коснуться бумаги, и он осознавал, насколько нелепой, мелочной будет казаться его жалоба. Этак и вправду параноиком прослыть можно.

Подумаешь, карточка…

…он ведь не собирается вновь с Ильдисом встречаться, если, конечно, не велят.

В парке гулял ветер.

И дождь шел. От дождя укрылись и разносчики мороженого, и продавцы сладкой ваты, и даже махонький магазинчик, где продавали сахарных петушков на палочке, пряники и карамельные трости, был закрыт. Мокли облетевшие березы. И клен лишился пурпура. Листва его легла на дорожку, чтобы смешаться с грязью.

Вельма поежилась.

Но от куртки отказалась:

– Не надо. Извини… в последнее время все идет как-то… не так.

– Нужна помощь?

– Какая?

– Любая.

– А… – она впервые за последние дни улыбнулась. – Смотри, вдруг да попрошу Корна убить…

Кирис хмыкнул.

Непростая задача, если подумать. Но невыполнимых не существует.

– Сейчас не выйдет. Здесь он настороже, но вот через пару недель, слышал, в отпуск собирается. А люди перед отпуском становятся рассеянными. И лучше на море… там легче тело спрятать. И есть у меня хороший знакомый, который к имперцам доставит, если вдруг что…

Вельма рассмеялась.

Легко, почти как раньше.

– Я и забыла, какой ты… бываешь.

– Какой?

– Серьезный.

– Это плохо? Иди под зонт, промокнешь и заболеешь.

– Кто бы говорил, – Вельма показала язык. – Лучше расскажи…

– О чем?

– Обо всем… как Терес поживает? Я думала, он погиб, но если нет… наверное, так лучше для многих. Он… выполнял особые заказы, понимаешь? И устал. Люди, я слышала, устают убивать. Но отпустить его не могли, вот и пришлось… искать выход. Знаешь, я вот думаю… мне ведь тоже не уйти. И тебе. Никому. Я когда шла на службу, хотела просто нормальной жизни. Быть одаренной сиротой лучше, чем просто сиротой, но и так… кем бы я стала? Актрисой? Мне предлагали за… не важно.

Кирис сложил зонт.

Сам он дождя не боялся, да и было пока тепло, куда как теплее, чем на том берегу, где осталась догнивать лодка. Если еще не догнила.

– Говорили, что без покровительства я все равно ничего не добьюсь. Я послала всех… и посылала раз за разом. Думаешь, я не знаю, что про меня говорят?

– Кому нос сломать?

– И ты туда же, – Вельма топнула ногой по луже, будто желая стереть собственное отражение. – Это ничего не изменит. Всем рты не закроешь… а он придумал глупость. Жениться… кто он, и кто я? Какие же вы, мужики…

Кирис благоразумно промолчал.

– Вот скажи, какая из меня благородная эйта? Да, дар есть, но того дара две капли. И пока его тянет, конечно… вас всех тянет к необычному. Но пройдет время, и он поймет, что совершил ошибку. Станет злиться. На меня злиться…

Дождь усилился.

И Кирис раскрыл зонт. Пусть Вельма и дальше предается самокопаниям, он же постарается, чтобы, копаясь, она не промокла до нитки.

Ветер улегся.

И стало тихо-тихо. Эта тишина требовала что-то сказать, но что? Кирис совершенно ничего не понимал в делах сердечных. То есть, у него была подружка, с которой он время от времени встречался, но там все было просто.

Он покупал духи и чулки.

Иногда давал денег. Она не требовала большего. И вполне возможно, что друзей у нее было несколько, но Кириса это совершенно не трогало.

– Может, – он все-таки заговорил, зная наверняка, что скажет не то и не так. С женщинами вообще сложно. – Не надо думать за него? Пусть он сам. А ты за себя.

– Бестолочь, – ласково произнесла Вельма.

Какая уж есть. Зато… дурью не мается.

– Поможешь мне платье выбрать? – тот далекий, казавшийся забытым, берег не выходил из головы. А еще одно обещание, данное много лет тому. И глупое ведь. Детские не бывают другими. Кирис про него тоже забыл, как и о многом другом. Точнее многое другое он старательно вымарывал из памяти, а уж берег пришелся заодно.

Но раз вспомнилось, то…

– Какое?

– Розовое. С кружавчиками… на девочку лет одиннадцати. Но она худенькой была…

К счастью, Вельма не стала задавать вопросов. Но и одного не оставила.

– Осенью, – сказала она, складывая розовое, все в кружевах и оборках, платье, к которому прилагались еще перчатки, туфельки и шляпка с лентами, в коробку. – Не стоит ходить к морю в одиночестве.

И потом, уже вечером, они долго сидели на берегу, глядя, как волны примеряются к подарку. Может, не лгала старуха Тойге, которую полагали сумасшедшей, и те, кого море забрало, на самом деле не умирают. Они живут там, в глубине, и порой возвращаются.

Например, когда кто-то держит слово.

– А по поводу Ильдиса не обольщайся, – Вельма смотрела, как волна потянула-таки коробку, осторожно, будто не способная поверить, что это ей подарок. – Он еще появится. Попросит о помощи. Какая-нибудь мелочь, может, даже ерунда сущая.

– И что мне…

– Естественно помочь. Друзья ведь должны помогать друг другу?

Море расступилось.

И проглотило коробку. А еще почудилось, будто кто-то засмеялся… так близко… рядом… руку протяни. Кто-то знакомый, почти родной.

Только немножечко мертвый.

Глава 11

Просьба и вправду была мелкой.

Всего-то проверить некоего господина, урожденного имперца, желавшего устроиться под крылом рода древнего и сильного, само собой, не без выгоды для оного рода.

Господин называл себя магом.

Обещал секреты и перспективы, но…

…на деле оказался обыкновенным полукровкой, не особо чистым на руку.

Многоженец.

И мошенник.

Слабого дара его хватило, чтобы воздействовать на людей простых, внушая им доверие и симпатию к человеку в общем-то ничтожному, но на большее…

…в благодарность Кирис получил полторы сотни крон и пару запонок, которые честно отнес к артефакторам, хотя, видят боги, запонки были диво до чего хороши.

Артефаторы ничего не нашли.

И запонки отправились в заветную коробку, к визитке.

…еще одна просьба.

Мелочь.

И вторая… третья, четвертая… не то, чтобы его беспокоили слишком часто, скорее уж не позволяли забыть о существовании эйта Ильдиса, но само это…

Нервировало.

– Все равно не понимаю. У него же своя служба есть. Неужели ему охота на эту ерунду тратиться?

– Охота, – Вельма вновь притворялась собою, прежней.

Она сидела на столе и таскала карандаши, переставляла те малые вещи, которые у Кириса были, зная, что эта перестановка будет его злить. И нарочно же делала.

– Он тебя приручает.

– Я не хочу приручаться.

– А надо, – она наклонилась и дернула за прядку. – Придется… потому что больше он никого и близко не подпустит. Только… ты аккуратней, ладно? У таких ублюдков чутье… и если что не понравится, он живо… исправит.

Вельма вздохнула.

А Кирис вытащил из коробки сигару – очередной бесполезный подарок. Не курит он. Ни трубку, ни сигарет, ни вот эти… дуры.

Тем более, поди-ка пойми, чего туда напихали. Нет, свои-то утверждали, что помимо табака, причем качества преотменнейшего, в сигарах нет, но… что-то мешало поверить.

– Скоро пригласит тебя… скажем, в ресторан. Постарается разговорить, – Вельма сигару отобрала. – Не сунь в рот всякую пакость. Или забыл?

– Не забыл, – щеки вспыхнули.

Нет, она никому не рассказала, но… и сама не забыла.

Вредная.

– А ты постараешься разговориться. Скажем, что Корн за сестрицу свою переживает… велел копать, только лично ты в этом смысла не видишь…

Допустим, тут она была совершенно права. Смысла особого в разработке Ильдиса Кирис действительно не видел. Вот… обычный же человек. Может, не идеальный, так идеальные, они в благословенных садах Эйры Светлоокой обретаются.

– Вот именно, – Вельма кивнула. – Так и держись… искренне. Не пытайся его обмануть. Ложь этот ублюдок чует…

Кирис пожал плечами.

Врать он… говоря по правде, так и не научился. А правда… правды не жаль.

– Бестолочь, – Вельма щелкнула его по носу.

…он поморщился.

И карандаш отнял.

…его и вправду пригласили. Дорогой ресторан. Частный кабинет. Хрусталь. Серебро. И кольца для салфеток. Устрицы.

Вино, оказавшееся редкостной кислятиной. Тихий голос Мара… разговор ни о чем, вот только в этом разговоре нет-нет, да проскальзывали вопросы, до которых обыкновенному эйту дела не было…

…не должно было быть.

Кирис отвечал.

На то, что мог…

…это был хороший вечер. Один из многих.

* * *

…ты же сам понимаешь, что других вариантов просто-напросто нет, – голос Вельмы доносился из приоткрытых дверей. – Мужчину она просто-напросто не подпустит. А если и подпустит, то не факт, что доверится… понадобится время, которого у нас нет.

Кирис не собирался подслушивать.

Его позвали. А если позволили стать свидетелем разговора…

– Кого еще? У Нервы не хватит опыта. Кейта… привыкла работать с мужчинами, женщину она скорее всего оттолкнет. Илим и Савва… работают с другими проектами. И срывать их нельзя, – она говорила мягко и тихо. – Кирис присмотрит…

– Он мальчишка.

– Моложе тебя, но совсем не мальчишка.

Наверное, стоило бы обидиться, но за эти пару лет Кирис научился управляться с обидами. Он присел на кресло, поставленное для посетителей, а потому на редкость неудобное, и тронул запонку.

Ту самую, из белого золота.

Мару нравилось видеть свои подарки.

…на сей раз он прислал часы. И очередную нелепую просьбу, которую Кирис исполнит, хотя смысла в этом не будет. Вряд ли собственная служба безопасности эйта не способна проверить одну мелкую фирму, предлагавшую пеньку по сильно заниженным ценам…

А за дверью тишина.

Молчание длится и длится, и становится почти неудобным. Как тот галстук-удавка, расшитый золотом… с рабочими костюмами он смотрелся удручающе нелепо, но приходилось надевать. Наивным мальчишкам должны нравиться яркие вещи.

И массивные часы, поселившиеся в левом кармане.

– Вот поэтому у нас ничего не получится, – устало произнесла Вельма. – Ты хочешь защитить меня от всего мира… но я не твоя сестра, меня не устроит личная башня. Даже личный остров. Я… привыкла к свободе.

Женщины…

– Вельма…

…она не хотела невозможного, его неуемная напарница. Всего-то попасть в маленькую частную фирму, получившую, правда, право на постановку королевского клейма.

…их Кирис тоже проверял, еще в прошлом году, правда, редкий случай, не нашел ничего предосудительного. Стало быть, контракт на поверку все-таки подписали.

– Они на хорошем счету. Не раз работали на корону, всегда успешно, но контракт с конторой Ильдиса – крупнейший на их памяти, – Корн расхаживал по кабинету, старательно избегая смотреть на Вельму, которая сосредоточенно разглядывала собственные ногти.

Кирис чувствовал себя лишним.

– В принципе, упрекнуть их не в чем… но есть подозрение, что с этим контрактом все не так просто. Наш объект, – он кинул папку, которую Кирис поймал. – Нейта Регис. Двадцать семь лет. Одаренная. Ведущий специалист. Репутация безупречная, но… если на кого Ильдис и воздействовал бы, то на нее. Технически, она вряд ли бы решилась на прямой подлог. И точно не рискнула бы ставить клеймо на металл низкого качества, но… всегда есть варианты.

Девушка на снимке была невзрачной.

Бледненькой.

С остреньким носиком и невыразительным лицом, на котором выделялись лишь резкие, чересчур резкие скулы. Она заплетала волосы в косу. И смотрела исподлобья.

– В последние месяцы кое-что в ее поведении изменилось. Вельма попытается установить с ней контакт. А ты… – Кирис удостоился хмурого взгляда. – Присмотришь. Сыграешь поклонника…

– А…

– Марун не настолько глуп. Он знает, что обо всех ваших встречах ты докладываешь.

– Тогда в чем смысл?

Иногда Кирису начинало казаться, что вся его работа – это несерьезно, это просто часть какой-то безумной игры, правила которой ему незнакомы и непонятны.

Корн вздохнул. А Вельма ответила:

– В том, чтобы расположить тебя к себе. Он знает, что наблюдать будут в любом случае, так пусть это делает человек, настроенный дружелюбно…

Запонка хрустнула в пальцах.

Проклятье.

– Успокойся, – Корн потер глаза. – Просто… логично, если ты обратишь внимание на фирму, с управляющим которой твой подопечный обедает дважды в месяц. И логично, если при этом зацепишься за… симпатичную девушку.

Голос все-таки дрогнул.

– Заодно проверь, как Ильдис отреагирует на твой интерес.

– Он как-то со мной не очень делится.

Корн будто не услышал.

– Регис твоего возраста. Репутация у нее отличная. Дар, опять же… нейту с даром не так просто отыскать подходящую жену. Поэтому твой интерес будет вполне понятен, а если уж не поленишься рот открыть…

– Врать он не умеет, – встряла Вельма.

– Плохо, – Корн все еще не смотрел на нее, и за это захотелось дать в морду. И плевать, что начальник. Эйт. И вообще… с женщинами так нельзя.

Они же слабые.

Даже когда сильные.

* * *

Замок.

Берег. Мастерская. Ящик, куда скидывались, что заготовки, что мешочки с резными бусинами. Запах моря и крепкого самогона, который здесь настаивали на травах, но странное дело, менее вонючим он от этого не становился.

…Ольс.

И лаборатория.

Первый прототип, на который у меня ушло три года и почти весь заработок, хотя стараниями сала Терес получала я немало. Но… алюминий.

Лунное железо.

Алмазы.

Кисти и новый инструмент – одно время я подумывала даже, реально ли извлечь из пропасти подаренный Маром. Вытяжки и травы. Справочники, которые доставлялись морем, поскольку, как и предсказывал сала Терес, воздушный путь нам перекрыли, но это сказалось лишь на ценах…

…лодки на Ольсе были у всех.

Но речь не о том.

– Думаешь, оно на что-то сгодится? – поинтересовался сала Терес, скептически разглядывая мое создание. Выглядело оно на редкость уродливо, передвигалось рывками, ко всему то и дело замирало, не способное понять, что делать дальше. – Не тратилась бы ты, девонька, попусту…

…исправить первоначальные недочеты – это еще год.

И пара инспекций, которые самим инспекторам, несомненно, казались неожиданными, но…

…то, что Ольс не был привязан к большим островам, не означало, что мы вовсе не знали о происходящем вовне.

Письмо, где меня уведомляли об изменении статуса. Нет, развода я не получила, но вот моя бездетность дала Мару право взять вторую жену – древние привилегии эйтов – а после и сделать ее первой. С тайры хватит и почетного звания младшей.

Пускай.

Письмо я сложила в папку, куда отправлялись прочие постановления, уведомления, выписки и все то, отчего я старалась держаться подальше.

Второе мое создание оказалось куда более шустрым, нежели первое.

– Гм… – сала Терес все еще был настроен скептически. – А может, лучше собачкой там или котиком? Запихнем в шкурку…

– Чью? – я наблюдала, как голем, добравшись до края ковра, остановился. Сенсорные щупальца его подрагивали, пытаясь оценить новый тип поверхности, а на передней паре ног то появлялись, то исчезали шипы. Все же стоит уменьшить размеры… металлический паук, размером с крупного пса людей почему-то нервирует.

Да и энергии жрет немеряно.

– Ну так… котика или собачки. Что? Дамочкам понравится. Помнится, дед мой сказывал, что одно время мода пошла на чучелка. То ли королева своего дохлого кошака повадилась повсюду таскать, то ли эйта из знатных, главное, что прочие подхватили. Он тогда изрядно состояние подправил. А эта цацка…

…еще два года.

И десяток инспекций. Пара писем от мужа, в которых мне вежливо намекали, что хватит уже быть такой сволочью и вообще, если я желаю хоть какого-нибудь семейного счастья, то стоит проявить благоразумие.

Несколько судебных заседаний.

Возросший спрос на амулеты, снижающие аппетит и защищающие от солнца. В моду вошли бледность и худоба…

…третий прототип.

Четвертый.

Партия алмазов, которую я вырастила сама, хотя изначально полагала эту затею безумной. Сала Терес только крякнул и уточнил:

– Еще сможешь?

Смогу.

Только мне нужны были не белые, а розовые камни. Чистые. С деформированной решеткой, которая – исключительно в теории позволила бы мне снизить потери энергии при передаче…