Сердце Дракона. Книга 5

Глава 348

Трое обладателей синих обручей обрушились на Хаджара в слитном граде резких ударов. В руках они держали тяжелые, массивные топоры. Такими легко прорубалась сталь даже самых крепких доспехов.

Окруженный разноцветными потоками энергий, каждый из них являлся сильным практикующим ступени трансформации. Будто падающие звезды, они рухнули прямо на противника.

Хаджар так и не сдвинулся с места.

Спокойно и даже степенно он вытянул правую руку, выставляя меч наподобие щита. Когда по клинку ударили три топора, он не сдвинулся ни на волосок. С лезвия Горного Ветра слетела полоса света, походящего на отблеск, который роняет меч, когда устремляется в выпаде секущего удара.

Свет легко прошел сквозь вспышки разноцветной энергии. Рассекая металл лезвий топоров, он коснулся сперва запястий атакующих, потом лизнул их грудь, чтобы расплыться пятном где-то у свода.

Трое не успели даже вскрикнуть. Сперва упали их отсеченные ладони. Все еще сжатые в кулаки, они покатились по костяному полу. Вскоре рядом уже лежали и тела. Фонтан крови выстрелил вверх, закрывая на миг широкую прореху на потолке, оставленную полоской света.

– Не расслабляться! – рявкнул Глен.

Закрепив рабский ошейник на поясе, он обнажил кинжал и узкую саблю. Вперед, с улюлюканьем и шакальим воем, бросились его подопечные. Будто стая дворовых псов, они кружили вокруг стоящего под кровавым дождем Хаджара.

Внезапно пропела тетива. Одна из девушек-практикующих, стоявшая на одном колене на столе, отправила в полет стрелу. Та обернулась клювом хищной птицы. За долю мгновения преодолевая пространство, под радостный вопль остальных сидельцев она коснулась груди Хаджара… но еще мгновением позже с резким пением вонзилась в стену.

На пол, словно черные перья, опускались лоскуты энергии. Сам же Хаджар, обернувшись тенью шести воронов, ринулся в атаку.

Все вокруг замедлилось. Капли крови, до того падающие слитным потоком, теперь обернулись скользящей по шелковым нитям краской.

Схватив за грудки стоящего рядом парнишку, Хаджар швырнул его в сторону лучницы. Закрыв девушке обзор, он сделал быстрый рубящий взмах. Добавляя к удару толику энергии, он не стал смотреть на то, как воплотившийся из воздуха полупрозрачный клинок рассекает сперва парнишку, а затем и лучницу. Очередной поток крови ударил к своду, но и это не вызвало интереса у Хаджара.

Он продолжал свой полет смерти.

Тень воронов мелькала среди полусотни атакующих. И каждый раз, когда Хаджар замирал, чтобы “принять человеческий облик”, сверкал клинок Горного Ветра и падали двое, а то и трое нападающих.

Пока противник делал замах, Хаджар успевал нанести ему серию из нескольких ударов и, оттолкнувшись от пола, вновь использовать технику “Десяти воронов”, чтобы переместиться уже к другому атакующему.

Словно дух смерти, он носился по бараку, выбирая самых слабых, дабы те потом не мешались под ногами.

– Гурам! – выкрикнул Глен, вонзивший саблю в пол перед собой. Вокруг него сияла золотая защитная сфера, по которой изредка приходились отголоски ударов Хаджара.

– Понял тебя! – ответил тучный, пузатый практикующий.

В руках он держал булаву, а сам походил на слона. Краем глаза Хаджар постоянно следил за этим воином. Он немного напоминал Небесного солдата, с которым пришлось сразиться у стен Курхадана.

И, будто в подтверждение, пузан размахнулся булавой, отправляя в полет удар, принявший облик башки боевого слона. Давление силы было столь велико, что трескался пол, а стены ходили волнами, словно потревоженная ветром парча.

Тем несчастливцам, что не повезло оказаться на пути сметающего все и вся удара, сложно было не сочувствовать. Смятые, превращенные в труху тела отлетали от бивней мчащегося к цели слона.

Хаджар, понимая, что на бегу не сможет ни увернуться, ни остановить атаку, замер. Вновь вокруг него черными перьями опала энергия, потраченная на технику “Десяти воронов”. За последние месяцы Хаджар сумел добраться до шестой ступени так давно полученного знания, но теперь понимал – без особых ресурсов ему не пройти дальше.

Слон мчался к Хаджару, разбрасывая фурнитуру и людей. Костяные щепки и кровь разлетались по сторонам.

– Арх! – выкрикнул Хаджар, собирая вокруг себя потоки энергии. Они столбом взвились вокруг него, чтобы мгновением позже влиться внутрь тела.

Хаджар вытянул вперед раскрытую левую ладонь. Провожаемый неверящими взглядами Глена и Гурама, Хаджар прямо так – голой рукой остановил слона. Давление силы смогло лишь сдвинуть его на десяток сантиметров, но не более.

Сжав пальцы, Хаджар заставил технику пузана исчезнуть. Хлопок, легкий вихрь энергии – вот и все, что осталось от удара, который забрал жизни трех союзников Глена, но не навредил Хаджару.

Отряхнув ладонь, Хаджар взял меч Горного Ветра обеими руками. Клинок, превосходивший по весу своих собратьев в несколько раз, отозвался приятной тяжестью. Только недавно Хаджар полностью привык к своему новому “боевому товарищу”.

Энергия взвилась вокруг его ног. В ней легко прослеживались миниатюрные черные искры, пляшущие на синих отсветах. Мысленно Хаджар присоединил к реальному клинку воображаемый черный, находящийся где-то в недрах его собственной души. В ту же секунду с Горного Ветра начали слетать лоскуты черного тумана.

Мысленно он представил, как два листа, сорвавшиеся с ветки дерева, падают на шеи Гураму и Глену. Два секущих взмаха, сделанных Хаджаром, для всех без исключения выглядели как один – настолько быстро двигались его руки.

– Падающий лист!

Меч, настолько тяжелый, что одним весом мог бы раздавить грудь слабого практикующего, создал целый поток давящего ветра. Поднявшаяся всего от двух взмахов волна ветра отбросила от Хаджара подоспевших нападавших. Они разлетелись на несколько метров. Самые слабые упали в лужи собственной крови – на их теле расползались длинные полосы ран, нанесенных невидимым клинками.

Сами же удары обернулись двумя призрачными черными драконами. Распахнув клыкастые пасти, сверкая синими глазами, они неслись к целям, извиваясь и кружась вокруг друг друга.

Гурам выставил перед собой булаву. Он что-то прокричал, и вокруг него вспыхнул панцирь, напоминающий доспех боевого слона. Дракон врезался в защитную технику. На пол и стены упали разноцветные искры.

Пузана протащило несколько метров, и с каждым ударом сердца панцирь все тускнел и тускнел. Его покрывала сеть трещин, расходящихся от места, куда пришелся удар меча-дракона, и по самые края.

В какой-то момент Гурам не выдержал давления. С криком он размахнулся булавой, пытаясь отбить удар, но куда пусть и грозному, но громоздкому оружию до быстрого меча.

Сперва упала отсеченная по плечо рука. Пузан еще некоторое время шатался, пытаясь унять поток струящейся крови, но затем упал на колени. В его груди зияла дыра диаметром с кулак ребенка. Через нее свободно просматривалась точно такая же дыра в костяной стене барака.

– Проклятье! – выкрикнул Глен.

Он, тоже что-то прошептав, надломил каменную плашку, которую достал из кармана штанов. Вместе с этим его золотую сферу окутал прозрачный хоровод стальных нитей.

Кружась в сумасшедшей пляске, они превратили удар Хаджара в труху из синих и черных лепестков опадающей энергии. Но стоило только им отбить атаку, как и сами они исчезли в полузаметной глазу дымке.

– Эта печать стоила мне двух монет! – выкрикнул Глен. – Слышат боги и духи, я вырву тебе сердце, Северянин!

Боги и духи… давно уже Хаджар не слышал балиумского наречия.

– Вспоминай имена предков, – на родном языке Глена ответил Хаджар.

Главарь барака вздрогнул, чтобы тут же ринуться в безумной атаке. Его сабля вспыхнула золотом, за спиной сгущался воздух, формируя десятки таких же лезвий. Как и в случае с Гурамом – довольно знакомая техника.

Хаджар, вновь взяв клинок обеими руками, собирался ответить своим лучшим приемом. Симбиозом стойки Падающего листа и Весеннего Ветра.

– Что здесь происходит?! – прозвучал крик Карисы.

В ту же секунду все присутствующие в бараке, кто был еще жив и в сознании, рухнули от страшной боли.

Глен покачнулся, устоял, но потом припал на колени. Он обхватил голову руками и завыл раненым псом.

Хаджар тоже смог удержаться. Ему казалось, что каждую клеточку его тела поджаривают в огне бездны, чтобы затем пронзить зазубренными иголками. И все же – он стоял на ногах. Из его носа и ушей из-за сопротивления обручу текла кровь.

Медленно он поворачивался к входу. Там, на пороге распахнутых дверей, виднелась Кариса. Шелестели листы в ее раскрытом талмуде, а вокруг ведьмы летали красные тени в рваных балахонах. От них веяло силой, находящейся за гранью начальных стадий Небесного солдата.

Клятый истинный путь…

Глава 349

Пытка продолжалась еще около пяти секунд. Пяти очень долгих, наполненных болью и агонией секунд. Все это время Хаджар стоял прямо. Не согнулась его спина, не дрогнули руки. Только по лицу текла кровь, сливаясь с каплями чужой. Ее падение на пол отзывалось густым эхом.

– Еще раз спрошу. – Кариса явно что-то сделала, потому как боль исчезла. Крики сменились стонами, а впоследствии и просто редкими всхлипываниями. – Что здесь происходит?

Глен не сразу, но поднялся на ноги. У него по лицу тоже текла кровь, но куда как меньше, нежели у Хаджара. Демонов обруч все же не оставлял возможности не горожанину оказаться в “выигрышном” положении.

Зачинщик драки посмотрел на Хаджара, а затем повернулся к ведьме.

– Ничего, достопочтенная, – ответил он, слегка поклонившись. – Небольшие недоразумения, легкая потасовка, не более того.

– Ничего, говоришь…

Кариса внимательно осмотрела барак. Разбитая мебель и посуда. Валяющиеся на полу трупы, отсеченные части тел, стекающая по стыкам “половиц” кровь. Прикованный к стене Эйнен, на которого благо не подействовала пытка обруча. Вряд ли бы он ее пережил в нынешнем своем состоянии.

– Ну раз ничего, то мне нечего вам сказать, кроме как – чтобы к утру все было чисто.

– Конечно, достопочтенная, – еще раз поклонился Глен.

На этот раз он не дерзил и не заигрывал с ведьмой. Видимо, ситуация сложилась более чем серьезная.

Кариса еще раз окинула взглядом помещение и вышла на улицу. Тени неотрывно следовали за ней. Их балахоны волочились по мостовой, оставляя за собой черный след ожогов. Легко было представить, что произошло бы с плотью, коснись они ее.

– Займись своим товарищем, а я решу все остальное. – Глен говорил это с таким видом, будто они только что не пытались лишить друг друга жизней.

Впрочем, для мира боевых искусств это было в порядке вещей. В одну секунду вы сражаетесь, в другую – спокойно общаетесь. Такова жизнь в этом безумном мире, и с этим приходилось считаться.

Хаджар кивнул и, убрав меч в ножны, отошел к Эйнену. В прыжке взмахом ладони он срубил цепи и, поймав тело друга, опустился на настил. Перенеся тяжело дышащего островитянина на койку, Хаджар аккуратно снял рабский ошейник.

Он прекрасно знал, какую боль может доставить лишнее движение при данном процессе. Отравленный шип, если задевал нервы, оставлял далеко позади пытку синего обруча.

Как только яд покинул тело Эйнена, тот задышал ровнее. Кровь из ран перестала течь, и те, пусть и не на глазах, затягивались, но Хаджар ощущал, как в теле островитянина начинаются целительные процессы. Благо Эйнен не брезговал тратой времени и ресурсов на изучение техник усиления плоти.

Подобное обычно было несвойственно простым практикующим. Времени и сил отнимало много, а на начальных ступенях пути развития пользы почти не приносило. С защитой вполне справлялись доспехи. А как там у истинных адептов – да кто их знает.

Подойдя к прикроватной тумбочке, Хаджар достал из нее небольшой ларчик с различными склянками и колбами. Из каких-то он высыпал порошки, из других доставал мази, даже влил в горло другу зелье.

Спустя несколько часов Эйнен уже спал. С зарубцевавшимися ранами, которые Хаджар спокойно покрывал бинтами, он был немного похож на мумию. Именно так пустынники хоронили своих погибших. Пеленали в белое и опускали в пески. Сжигали здесь редко. Горючее берегли почти так же, как и воду.

Ночь Хаджар провел в поверхностной медитации. Он сидел в позе лотоса у подножия кровати Эйнена. Обнаженный меч Горного Ветра лежал на его коленях.

Часть разума Хаджара находилась в Реке Мира, откуда черпала энергию, чтобы затем влить ее в тело. Другая же, небольшая, но внимательная, контролировала происходящее. Вслушивалась в то, как оклемавшиеся сидельцы чистят пол, латают стены и раненых.

Слышала, как ссорятся самые сильные, пытаясь распределить оставшийся после погибших хабар. В итоге таких всегда судил Глен, забиравший себе определенную долю чужого добра.

Действительно – тюрьма. Вернее то, как она выглядела в представлениях Хаджара, потому как сам он лишь в темницах сидел. А там из собеседников крысы да тьма. Что объединяло и тех, и других – они отвечали тишиной на любые, даже самые глупые речи.

– Иронично, не находишь? – прокряхтел проснувшийся Эйнен.

– Со всяким бывает, – философски заметил Хаджар.

– Но не с тем, кто не забывается. – С трудом, но островитянин принял сидячее положение. Принюхавшись, он взял заранее заготовленное снадобье и залпом выпил. – Я смотрел на них свысока, и Великая Черепаха меня покарала. Эти чехеры, пока я медитировал, умудрились накинуть на меня ошейник. Если бы не то, что последовало потом, я бы даже восхитился такой ловкостью. Подвесили на стрелу… видимо, не я первый, кто попался. Почувствовать успел, а среагировать – уже нет.

– А потом просто резали ножами, – еще по ранам догадался Хаджар.

– Чтобы не было возмущений в Реке Мира, – кивнул Эйнен. – Еще в сознании держали каким-то снадобьем.

– А что спрашивали?

– В том-то и дело – ничего. Так бы я ответил. Не люблю терпеть боль. А отомстить всегда успел бы.

Пытка ради пытки… По личному опыту Хаджар знал, что хуже этого ничего не придумаешь. Когда пытают, чтобы выведать информацию, всегда есть надежда, что боль и муки прекратятся. А когда для “удовольствия”… вспоминать даже не хотелось.

Хаджар, выныривая из медитации, открыл глаза и посмотрел на товарища. Тот не выглядел фруктом первой свежести, но и особого дискомфорта не испытывал. Хотя можно было не сомневаться, вокруг сновали те, кто его пытал. Не всех же перебил Хаджар. Всего к праотцам он отправил не больше восьми человек.

– Какой-то ты слишком спокойный.

– Наверное, – ответил Эйнен, вытирая с губ эликсир. – Просто хочется верить, что этим событием, полученным уроком, я откупился от Великой Черепахи. Она щелкнула меня по носу, напоминая, что я не всесилен и не всемогущ. И теперь, когда меня будет поджидать настоящая опасность, я буду во всеоружии.

Хаджар кивнул, соглашаясь с подобной философией.

До самого вечера они провели за беседой, вспоминая, как и когда умудрились попасть впросак. Затем спали, но на этот раз – посменно. Увы, ночью никто так и не сунулся к ним. Видимо, Глен решил, что на время ему стоит унять свой нрав.

Следующие три дня прошли в том же режиме. Затем пришла Кариса и сообщила о вызове в Яму.

Хаджару досталась птица, похожая одновременно на гигантского стервятника, чайку и пеликана. Ее длинные, наточенные когти едва на вскрыли грудь Хаджару, но он довольно быстро справился и отсек уродливую голову от не менее уродливого туловища.

Эйнен бился с песчаной кошкой. Довольно неприятным противником. Размером с собаку, этот кот умел использовать те же приемы, что и волки Шакха. Он прятался в песках, чтобы вынырнуть в самом неожиданном месте.

Как островитянин с ним сладил – оставалось для Хаджара загадкой.

Последующая неделя прошла в том же темпе. Разговоры о пути развития, прогулки по оживленному городу, спарринги и бесконечные стычки с разными тварями.

Иногда в разговоре мелькала тема участи остальных участников каравана Рахаима. Оставалось надеяться, что Шакар и Шакх идут по следу Серы. Ну или хотя бы пытаются довести выживших до империи. Это было бы честно по отношению к последним. Пусть со смертью старика-погонщика контракт и был расторгнут, но…

За неделей тянулась неделя.

Как-то незаметно минули два месяца. В конце каждого Эйнен и Хаджар получали по три монеты. Парис, обещавший участие в отряде охотников всего через месяц – лишь разводил руками. Он говорил, что не получал вестей от ушедших в поход уже очень давно, и если те не вернутся в ближайшем времени, то он собирает новый. С нуля.

За время вечных спаррингов и битв со зверями Хаджар не то чтобы продвинулся по пути духа меча, но укрепился и углубился в его понимании. И оттого все отчетливее он осознавал, что ни Травес, ни техника “Меча легкого бриза”, ни самообучение ему уже не помогут.

Хаджару требовалось место, где бы он мог учиться.

Ему нужна была империя с ее многочисленными школами, сектами и кланами.

Все изменилось, когда в барак пришел лично сам Парис.

Глава 350

Парис сидел у центрального стола и спокойно потягивал брагу. Его расшитый золотом бархатный кафтан лежал на пыльном полу. Слегка светился драгоценный камень в центре шелкового тюрбана.

Кроме него в бараке не было ни одной живой души. Все без исключения сидельцы куда-то скрылись.

– Я счел, что лишние уши и глаза нам ни к чему, – сказал Парис, указывая на стоявшие вокруг стола стулья.

Сам главный исследователь выглядел несколько чужим в этом месте. Не потому, что оно казалось ему не к лицу, а потому, что обставлено все здесь было в более западном стиле. Сидеть приходилось не на подушках, а вместо пиал стояли обычные чарки.

Хаджар и Эйнен уселись друг напротив друга на другом конце стола. Так им было бы удобнее в случае чего держать оборону и прикрывать друг другу спину.

– Перед тем как подойдут другие, хотел бы сразу спросить – что вы знаете о Городе Магов?

Что Хаджара, что Эйнена – как молнией пронзило. Неужели в ближайшее время в Море Песков все будет крутиться вокруг этой байки?

– Вижу, что достаточно, – кивнул Парис. – Это одновременно упрощает и усложняет задачу, потому как знаете вы, скорее всего, далеко не все.

– Надеюсь, ты расскажешь, достопочтенный Парис, – кивнул Хаджар.

– Не сомневайся, Северянин. – Исследователь слегка улыбнулся и вновь потянул брагу. – Довольно странный напиток. Вкуса почти никакого, а в голову дает изрядно.

Послышались весьма знакомые шаги, за которыми последовало ощущение столь же знакомой ауры. За стол несколько вальяжно уселся Глен. Он показательно положил перед собой ножны с саблей и воткнул в стол кинжал. С его кожаных ботфортов капала грязь.

– Напиток северных королевств, – сказал он, подмигивая Хаджару. – В наших краях главное – побыстрее согреться, а не потягивать “чарующе-дурманящий аромат изысканного букета”.

Последними словами он явно передразнил чью-то интонацию.

– Тогда не пойму, откуда взялась медовуха, – протянул Парис. – Ее вкус мне сложно забыть.

На это Глен не нашелся что ответить, а Хаджар, улыбнувшись исследователю, достал и забил трубку. Здесь явно происходило нечто интересное, так что он решил занять позицию наблюдателя.

Следом за Гленом в барак вошла, что в принципе не очень удивительно, Кариса. Ведьма, одетая в легкий местный женский наряд, одновременно напоминающий платье и кафтан, держала ладонь поблизости от своей закованной в цепи книги.

Хаджар уже давно заметил, что между ней и Парисом сложились весьма натянутые отношения.

– Вы звали, достопочтенный глава, – поклонилась она.

В разговоре с Парисом ведьма всегда придерживалась официального тона.

– Садись, достопочтенная Кариса. Можешь налить себе браги, – исследователь покачал весело булькающим кувшином, – но не уверен, что тебе понравится. Мне вот, к примеру, совсем нет.

Кариса, сверкнув разноцветными глазами, щедро плеснула себе в чарку, но так и не пригубила. Женщины… Кто их поймет, тот явно станет властелином мира.

Следом за Карисой пришел тот, кого Хаджар явно не ожидал здесь увидеть. Слегка ковыляя, опираясь на шест-посох, шел Салиф. Следом за ним плелся угрюмый парнишка, в котором Эйнен и Хаджар узнали своего общего знакомого. Того самого, который поклялся им отомстить. Весьма странный выбор со стороны Париса, который просто не мог не знать о сложившихся между ними отношениями.

– Достопочтенные исследователи, – поклонился старик-слуга. Его примеру последовал и мальчишка. В руках он держал огромную кипу свитков и глиняных табличек.

Все это добро легло на стол, и Парис дозволительно кивнул. Двое слуг (Салиф руководил, мальчишка выполнял) начали раскладывать их в особом порядке. Сперва карты, потом какие-то письмена, даже поставили несколько фигурок. Закончив с работой, они спросили разрешение Париса и уселись на стулья.

Мальчишка хотел было плеснуть себе браги, но Салиф шлепнул палкой ему по рукам. Тот стал еще угрюмее и кидал в сторону Хаджара и Эйнена весьма недобрые взгляды.

Впрочем, сейчас, когда их не сковывали рабские ошейники, от таких взглядов становилось только слегка неуютно. Не стоило забывать, как совсем недавно, всего пару месяцев назад, Эйнен весьма сильно поплатился за свою надменность по отношению к окружающим.

– Опаздывают, – вздохнул Парис.

И, будто специально подгадывая момент, тут же в зал вошла очередная пара. Вот на этот раз Эйнен с Хаджаром не сдержались. Вскочив на ноги, они схватили оружие и высвободили энергию, принимая глухие защитные стойки.

За прошедшие месяцы они выяснили, что обруч карает только за стремление навредить горожанину. За пустую демонстрацию силы или использование защитных техник – пытки не следовало.

В бараке, одетые в красные кафтаны и такие же тюрбаны, появились Рамухан с Тилис. Причем оба одни не выглядели как люди, готовые к конструктивному диалогу. Скорее – к доброй драке.

– И что отделу исследователей понадобилось от защитников города, Парис? – даже не подходя к столу, спросил Рамухан.

– И что здесь делают эти… двое? – добавила Тилис.

Жезлы обоих буквально сочились энергией, а камни в их навершии переливались всеми цветами радуги.

– Советую поумерить свой пыл, Рамухан.

– Если бы не приказ Мудреца, меня бы вообще здесь не было, – скривился начальник охраны подземного города.

За прошедшие месяцы Хаджар успел хорошо узнать местную иерархию. Если переводить ее на привычный язык Лидуса, то Рамухан и Парис оказывались кем-то на уровне герцогов. Мудрец – местный король. А вот Тилис и Кариса – высокие дворяне. Не ниже лордов. И, что не очень радовало, принадлежали они к враждующим группировкам.

Бюджет у города был один, а вот желающих вытянуть из него несколько монет – хоть отбавляй. И два самых крупных игрока на этом поле – защитники города и исследователи. Из-за чего между ними всегда царила взаимная нелюбовь.

– Но приказ все же был дан, и поэтому ты здесь, – развел руками Парис. – Так что повторюсь еще раз – усмири себя и свою подчиненную.

– Иначе что…

Глаза Париса недобро сверкнули. В его руках появилась каменная плашка, и произошло то, чего ни Хаджар, ни Эйнен никак не могли ожидать. Их синие обручи погасли.

– Или ты увидишь, на что способны два лучших воина моего отдела.

Примерно секунду в помещении висела напряженная тишина.

– Ни к чему проливать кровь горожан в битве с чужаками, – кивнул Рамухан.

– Но…

– Замолчи, Тилис, сейчас не до твоей кровной мести. – Глава стражи убрал жезл.

К огорчению Хаджара, Парис спрятал плашку, и обручи вновь налились жизнью и энергией.

Когда оба защитника сели за стол, Парис взглядом попросил убрать оружие и защитные техники. Хаджар с Эйненом колебались долю мгновения, но просьбу выполнили.

От Париса за эти два месяца они не встретили ничего, кроме безвозмездной помощи. Будь то пища, вечер хорошей беседы или информация. Хотя бы в память об этом они были обязаны проявить уважение.

– Теперь, когда все в сборе, я начну. – Парис поставил пальцы домиком. – Все вы здесь собраны ввиду своих уникальных способностей.

– Спасибо за оценку, – перебила Тилис, – но мне хотелось бы перейти к сути.

Парис смерил ведьму слегка насмешливым взглядом. Тилис зарделась и вновь схватилась за жезл, но ее остановил властный жест Рамухана.

– Если к сути – то как вы относитесь к тому, чтобы отправиться на поиски затерянной библиотеки Города Магов?