Ужель та самая Татьяна?

Ей минуло четырнадцать. Она В толстенные романы влюблена, Читает их запоем и читает читает читает читает читает читает запоем читает запоем читает запоем читает читает запоем читает читает читает сестер Бронте, Джейн Остин, Золя, Бориса Виана, Арагона, Шекспира, «Гордость и предубеждение», «Грозовой перевал», «Пену дней», «Дамское счастье», «Ромео и Джульетту», «Унесённых ветром», и др. Кто бы ещё это всё прочитал. Всего такого начитавшись, девушка мечтает О трепетной любви мужской – и вот, Присматриваясь, словно размышляет: Да кто ж ей сердце наконец-то разобьёт?! К Татьяне чувствую живейший интерес: Ведь старомодный вкус девиц – не для повес! Её запрос, как видите, не мал: Каков же он, Татьянин идеал? Он не любезен и слегка жесток, И романтичен, испытал злой рок, И потому лишь поначалу строг: Но, только увидав Татьяну, сразу он Взволнован, скажем даже – вдохновлён И добродетелью её, и красотою, И сам смущён, что уж в неё влюблён. Но пусть любовь их станет непростою — Препятствия, и приключенья, и обман: К примеру, пусть будет и другой мужчина… Сперва казалось ей: какой он милый, и тут он захотел её взять силой; но не успел злодей наделать чёрных дел: осталась девственною плева, и хоть оторван поясок, но обнажившийся сосок прикрыл поспешною рукой её спаситель in extremis, – тот самый, что суров и строг; и вот её ведёт он в ЗАГС ликуя – а добродетельность Татьяны торжествует, и лживый посрамлён порок, Но тут Как раз вмешался рок Как! Он женат… (Конечно, уж давно и несчастливо — Иначе нечего тут и воображать: Татьяна быть должна его любовью первой, Единственной за все суровые года — Ведь больше никого и никогда Он не любил: ему трепали только нервы.) Такого не слабо иметь милого друга — Но тут на сцене появляется супруга И хочет пристрелить обоих — Бах! Татьянин муж совершает одно неловкое движение рукой – он ранен – кровь течёт рекой – отважная Татьяна, пустившись на хитрость, обрушивает на голову жены люстру или карниз – отрывает от платья лоскут и перевязывает рану. Тут восхищённый муж непрестанно признаётся ей в любви. Вот тема. Вариаций – миллион. Сама Татьяна в изумленье От пыла своего воображенья. Но в школе имени Пушкина, где учится она, Нет никого, кто бы любви такой Достоин был сполна. Им это не грозит: Не та величина! тупые! ну тупые! и как всех достают: девчонкам руки вечно ниже спин суют ведь на уме одно… незрелые, хоть мнят себя крутыми а как же тупо ржут! и на уме одно… серьёзно говорю, одно как мне смешны они Тут девочки ей как-то говорили Об опущении яичек. И постановили, что мальчишек Эта минула ступень Развития. На том и порешили. Ещё на том, что девочки умней.

Он шлёт ей письма на бумаге, Иль в сообщеньях электронных иль в смс – такой вид связи, да, ещё чрезмерно дорог был тогда, В 2006-м… Куда приятней и дороже все нежные слова шептать, на Ольгиной подушке лёжа, Вдыхая аромат девичьей кожи, А между ног – как будто бабочек полёт… Над головой – мансарды низкий потолок, Так душно, и жара не в прок, И снова слиться жаждут оба… А ниже этажом живёт Татьяна.

«…в том нашем садике счастливом у реки, / – ещё тогда все детские мечты сводились к нежному, пугающему: «ты!» / О суть существованья моего, / – как нетерпенья пылко естество! / Живу тобой, как пьяница вином, / Как для поэта жизнь в стихе одном, / так для меня: люблю!.. / и знаю только, что умру, / коль нам расстаться суждено».