Одно Целое

Глава 15

В голове нет ни единой мысли, вернее, их очень много, но они мелькают и проносятся с огромной скоростью, так что заметить хотя бы одну вразумительную нет никакой возможности. В ощущениях что-то вроде коктейля: страх и волнение, «смешать, но не взбалтывать». Вот бы не пить его, но уже поздно, рассудок уже в его власти. Уверенности агента 007 явно не хватает в эту минуту.

– Тцзынь, – говорят мне двери лифта, открываясь.

– Ну, вперёд, – отвечаю я им и вхожу на этаж.

Просматривается коридор метров пятнадцать длиной. Достаточно тихо. Я прислушиваюсь, пытаясь сориентироваться, куда именно идти. Из-за самой большой двери доносятся чуть слышно голоса. Видимо, это и есть тот самый кабинет. Я осторожно прокрадываюсь ближе и прислоняю ухо в надежде услышать хоть что-то.

– Ищут его, далеко уйти не мог. Машины все на месте. Скорее всего, в отеле где-то, – доносится низкий мужской голос, по манере напоминающий военный выговор.

– Нужно…ой, аккуратно, не разводя панику, шумиха не нужна, тем более такая. Людей в зале полно не последних, да и журналюги, думаю, не дремлют. Им только дай повод, такую херню разведут, что за жизнь не отмоешься, – голос издаёт болезненные звуки, говорит несколько протяжно.

– Работаем, при появлении информации сразу к вам, – низкий голос становится громче.

– Твою мать, он же идёт к двери! – проносится в голове.

Дверь открывается. Я начинаю движение в сторону, но ничего не успеваю сделать. Молниеносным движением в меня впиваются мёртвой хваткой питбуля и бросают внутрь кабинета. Там подбегают ещё двое с габаритами «два на полтора метра», заламывают руки, наносят несколько ударов, от которых у меня начинает всё плыть перед глазами. В течение пары секунд я оказываюсь лежащим лицом в ворсистый ковёр, сквозь который могу с трудом дышать, и ощущаю на себе вес килограмм в сто двадцать.

– ЛЕЖАТЬ! КТО ТАКОЙ?! ЧТО НАДО?! ОТВЕЧАЙ! БЫСТРО! – слышу я тот самый низкий голос, звучащий как гром.

– Гх… Гх… Я, я гость, меня Серж, Дмитриев Сергей пригласил на выходные, – кашляя и запинаясь, пытаюсь отвечать я.

– ГДЕ ОН? ГОВОРИ! – гремит всё тот же голос.

– Я нне могу ддышать… – в глазах всё темнеет, я начинаю отключаться.

– Отпусти, отпусти его, – слышу я уже в полубессознательном состоянии, – Артур Георгиевич, дайте ему нашатыря понюхать.

Меня поднимают, бросают на кресло. Ко мне подходит мужик лет пятидесяти, в очках, со статоскопом на шее и суёт в нос вату, смоченную в нашатырном спирте. Запах резко бьёт мне в голову, сознание возвращается. Я оглядываюсь по сторонам. Просторный кабинет, метров сорок квадратных, большой шкаф с книгами, множество полок с какими-то грамотами, сертификатами, кожаный диван, несколько кресел, стол владельца из какой-то, судя по всему, очень дорогой породы дерева, напротив него ещё один стол и несколько стульев вокруг. На диване сидит человек лет пятидесяти – пятидесяти пяти, с полуседыми волосами. На нём разорванная рубашка с пятнами крови, повязка на плече, возле него тот самый мужик с нашатырём. Слева, в таком же, что и у меня, кресле сидит девушка двадцати лет с заплаканными глазами, размазанным макияжем и абсолютно потерянным взглядом. В комнате также три амбала угрожающего вида (такого, что можно обделаться от ужаса, если они на тебя посмотрят или скажут что-нибудь) в костюмах и с наушниками. Картина происходящего начинает понемногу проясняться. Мужик на диване, по всей видимости, – отец Сержа. Ношатырщик со статоскопом – врач, оказывающий первую помощь. Амбалы – служба охраны (и тот, что говорил громовым голосом – главный среди них). А рыдающая девушка, видимо, та самая Вика – невеста Сержа. Во всей сложившийся ситуации радует то, что никто никого всё-таки не убил. Все, по крайней мере, пока, живы. Откашлявшись и немного переведя дух, я начинаю говорить:

– Дмитриев Сергей пригласил нас сюда, на открытие. Мы с ним учились вместе. Недавно встретились случайно, и он позвал отдохнуть на выходные.

– Где он? С ним всё в порядке? Он цел? – седовласый, слегка привстав, пристально посмотрел на меня.

– Да, он жив, цел, с ним всё в порядке. Ну, по крайней мере, физически, – отвечаю.

– Где он?

– В одном из номеров, здесь в отеле.

– Он вооружён? – снова прозвучал гром.

– Нет, пистолет я забрал у него, разрядил и спрятал, – я перевожу взгляд на голос.

– В каком номере? – продолжает допрос другой охранник.

– Ай… Мм, – лицо седовласого искривляется в гримасе боли, он смотрит на доктора, – что там?

– Кровь я остановил, Виктор Валентинович, но пуля внутри. Извлечь её необходимо в кратчайшие сроки.

– И как быть?

– В больницу вам надо. Здесь, сейчас, без оборудования я помочь вам не смогу.

– В больницу нельзя сейчас. Мне в зал необходимо будет спуститься в ближайшее время. Что можно сделать?

– Можно обезболить на какое-то время, а потом срочно в больницу.

– Хорошо, коли.

Врач достаёт из своего чемоданчика ампулу, шприц и делает укол.

– Саш, отправь кого-нибудь в номер ко мне, пусть смокинг сюда принесёт и с Викой кого-нибудь. Успокоительное дайте ей, Артур Георгиевич.

Старший по охране кивает в сторону одного из амбалов, тот выскакивает из кабинета большими, быстрыми шагами.

– Вика… Вика! Ты слышишь меня?! – та поднимает голову, – иди сейчас в номер к себе, приляг.

Девушка, не говоря ни слова, медленно встаёт и, спотыкаясь, бредёт в сторону двери. Доктор подходит ко второму охраннику, даёт ему какие-то таблетки, что-то говорит на ухо, после чего тот выходит следом за Викой. Мы остаёмся вчетвером.

– Я вспомнил, Серёжа упоминал о вас с сестрой и подругой, кажется, – седовласый обращается теперь ко мне, – прошу прощения за такое не гостеприимство, но сами понимаете, ситуация не вполне нормальна. Да, я не представился. Виктор Валентинович Дмитриев, отец Серёжи.

– Константин, – едва сдерживая дрожь в голосе, отвечаю я.

– Сергей сейчас с вашей сестрой?

– Да, мы пытались его как-то успокоить.

– Хорошо, я ценю вашу помощь. Это Дольский Александр Владимирович, – кивает он в сторону громогласного, – дойдёте сейчас с ним до номера, пистолет отдадите. Пусть он за Серёжей присмотрит, чтоб тот дел не натворил ещё каких-нибудь.

– Хорошо, только можно я сперва сам с Сержем, эм… Сергеем поговорю, подготовлю как-то?

– Да. Саш, будь рядом всё равно.

– Само собой, Виктор Валентинович, – звучит снова низкий голос.

– Артур Георгиевич, помогите мне сейчас переодеться, затем к Вике зайдите, посмотрите, как там она. Я на час к гостям спущусь, и в больницу поедем, -тот кивает, достаёт телефон и начинает куда-то звонить.

Отец Сержа встаёт, подходит ко мне и протягивает визитку:

– Возьмите, там указан мой телефон. Если что-то потребуется, звоните. Ваши номера будут зарезервированы на вас. Оставайтесь сколько пожелаете.

Я беру визитку и направляюсь к выходу, глава охраны идёт следом за мной. Незаметно достаю из кармана телефон и отправляю сообщение Лене: «Все живы, скоро буду».

Глава 16

После нашего прощания у лифта в Лене активизировались все оборонительные механизмы и рефлексы. Она эмоционально и чувственно встала на защиту того, что ей было дорого: меня и Тамары, нашего общего мира и всего, что в него включалось. Подобные ощущения она испытывала впервые. Они овладели ею всецело в этот значимый и пугающий неизвестностью момент. Сделав несколько шагов от лифта в сторону номера, Лена остановилось, сделала глубокий вдох, после чего продолжила движение и вошла внутрь. Она почувствовала, как замирает её сердце, и насколько чётко сфокусирован её взгляд. Люди, вещи и предметы в комнате ощущались по-новому, в каком-то другом виде, ином измерении, которое раньше было недоступно для восприятия. Обострённый слух улавливал каждый шорох. Был различим и узнаваем каждый звук за окном: будь то шум волн, порыв ветра с моросящим дождём или проезжающий автомобиль. Течение мыслей в её голове отошло на второй план, на первый же вышли инстинкты.

Серж сидел на диване, уставившись в пол, обхватив голову руками. Тамара стояла чуть в стороне и курила уже вторую сигарету за последние пять минут. Она была напугана, в её глазах застыл какой-то первобытный страх. Лена подошла к журнальному столику, разлила виски по трём бокалам, сделала большой глоток из своего, поморщившись от крепости неразбавленного напитка, и нарушила тишину, мертвецки повисшую в комнате:

– Прежде всего, нам нужно успокоиться и не поддаваться панике. Обстоятельства не из лёгких, но из любой ситуации должен быть выход.

– Лена права, сейчас необходимо выйти из ступора, из этого шокового состояния, – Тамара затушила сигарету и тоже сделала глоток виски.

– Что тут разбираться, всё и так понятно. Дело – дрянь. Того, что произошло, уже не вернуть, и говорить не о чем, – не поднимая головы, мычал Серж.

– Давай не будем делать поспешных выводов и дождёмся хотя бы новостей от Кости, – Тамара понемногу начинала избавляться от панической атаки.

– Всё как сон, как какой-то страшный сон. Бред, глупость, тщетность, – Серж схватил свой бокал и залпом осушил его. Глаза его были красны от проступивших слёз в этом истерически-нервозном состоянии.

– Пойдём в ванную, нужно умыться и попытаться хотя бы немного прийти в себя, – Лена сделала движение в сторону Сержа.

– Пойдём. Может быть, вы и правы, – закрыв глаза и глубоко вздохнув, произнёс Серж и после минутной паузы начал вставать с дивана.

– Тамар, помоги ему.

Тамара повела Сержа, придерживая за руку. Как только в кране зашумела вода, Лена ринулась к комоду в прихожей и начала тщательно протирать пистолет носовым платком. Закончив с ним, она стремительно и бесшумно обогнула кровать, открыла тумбочку и проделала то же самое с магазином с патронами, после чего поспешила к ванной комнате. Серж стоял, наклонившись к раковине и прислонив ладони с холодной водой к лицу. Тамара положила руку ему на спину и что-то говорила тихим голосом.

– Как тут у вас дела? – подойдя к двери, поинтересовалась Лена.

– Пока не знаю, – тем же самым, едва слышимым голосом ответила Тамара.

– Спасибо вам, – Серж, покачиваясь, закрыл воду, отодвинулся от раковины и обнял их, – я так рад, что встретил вас, что вы были частью моей жизни…

– Почему были-то? – чуть громче обычного произнесла Лена, – мы есть и будем в твоей жизни.

– Да, Серёж, мы никуда не уходим, мы здесь с тобой, – поддержала её Тамара.

Они простояли так несколько минут.

– Пойдёмте, присядем, – прервала молчание Тамара, – мы все очень устали, нам необходимо немного отдыха.

– Да, пойдём, – согласилась Лена, делая движение по направлению к дивану.

– Спасибо вам, мои любимые, мои хорошие за всё, я очень вам благодарен за вашу теплоту и заботу, но мне… Мне нужно идти, я не могу подставлять вас, – Серж вытер рукавом лицо с вновь начинавшими проступать слезами.

– Куда ты пойдёшь? – взволнованно отреагировала Тамара, – давай Костю дождёмся, ну пожалуйста…

– В таком состоянии мы не можем тебя отпустить, остановись, давай посидим несколько минут, – сделала очередную попытку Лена.

Серж поймал какую-то свою волну и, ничего не отвечая, двинулся к входной двери. Лена попыталась его остановить, но он, оттолкнул её, будто не заметив, и продолжил идти. Лена оступилась и упала, Тамара бросилась к ней.

– Ты что, зачем?! – со слезами на глазах она смотрела на Сержа.

– Простите меня… Умоляю… Лена… Лена, я не хотел, прости…Тамара… Простите меня… – Серж выскочил из номера и побежал к лестнице.

Через минуту раздался звонок, Лена схватила телефон и прочитала моё сообщение: «Все живы, скоро буду».

Глава 17

Я был явно не в своей тарелке. Пытаясь собраться с мыслями, я уставился в кнопки лифта и меняющиеся циферки на панели с номерами этажей. Глава охраны с невозмутимым видом стоял рядом со мной, его сосредоточенность и бдительность внушали доверие. Совершенно точно это была не первая критическая ситуация в его жизни и, судя по всему, не последняя, учитывая специфику работы. Обычная рутина, ничего сверхвыдающегося и нового. Такое положение дел немного успокаивало: хоть кто-то знал, что делать, куда идти и как себя вести. Но, тем не менее, беспокойство не покидало. Заметив мою нервозность, Дольский попытался слегка разрядить обстановку:

– Давно вы с Серёжей знакомы? – спросил он, устремив свой взгляд на меня.

– Лет пять или около того, учились вместе несколько семестров, – не отрываясь от кнопок, отвечал я.

– Студенчество – весёлая пора, – продолжал Дольский.

– Да, полна событий, – я попытался ответить ему улыбкой, но вместо этого на моём лице образовалась какая-то непонятная гримаса.

– Ты хорошо справляешься, извини, что попинали немного, сам понимаешь, – он похлопал меня по плечу.

– Понимаю, ничего страшного.

– Там в номере сестра твоя?

– Да, и подруга, надеюсь всё в порядке у них.

– В порядке, в порядке, не переживай. Сорвало немного башню у Серёжи, перенервничал, бывает. Главное никто серьёзно не пострадал, остальное фигня. Неисправима только смерть, остальное решаемо.

– Наверно, вы правы.

– Прав. Я за свою жизнь столько насмотрелся всего и на войне, и без войны, что можешь мне поверить: всё исправимо кроме смерти. Всё хорошо будет. – Он подмигнул мне, я ответил полуулыбкой, на сей раз она у меня получилась.

Вдаваться в подробности о случившемся я не стал, дело всё-таки внутрисемейное, и лезть в него особо не стоит, если ты не из семьи. Такие дела сами по себе как-то решаются или не решаются, но всё равно остаются внутри определённого круга людей. Развивать тему «исправимого и неисправимого» я тоже не стал. У всех своё мнение. Одной истины не существует. В разные моменты жизни ты приходишь, то к одним выводам, то к другим. Каждый из этих выводов зависит от целой кучи дополнительных факторов, определяющихся событиями твоей жизни и твоей реакцией на эти события. Различные ситуации могут изменить человека, его отношение к происходящему. Могут убить в нём того, кем он привык быть, каким привыкли видеть его окружающие. Иногда очень хочется убить в себе что-то, переродиться обновлённым, улучшенным, но зачастую – это просто невозможно. Справиться можно, а можно и не справиться. Ведь бывает же такое: знаешь, как будет правильно, но всё равно делаешь неправильно. Потом можешь пожалеть, а можешь запустить какую-то новую реакцию и волну, которая повлечёт за собой целый умопомрачительный круговорот, что скажешь что-то типа «ух, ты!» или «ничего себе!», или «повезло!».

Лифт остановился на нашем этаже, двери открылись, показался коридор. Мой взгляд сразу устремился в сторону номера. Дверь была настежь распахнута, и я снова ощутил дикое беспокойство. Я бросился вперёд, Дольский устремился за мной. Возле входа на полу сидели Лена с Тамарой, глаза у них были заплаканные, Сержа видно не было.

– Что случилось? С вами всё в порядке? Где Серж? – выпалил я градом вопросов.

– Он убежал по лестнице куда-то, мы пытались его остановить, но он не слушал, оттолкнул Лену и выскочил, – попыталась объяснить Тамара.

– Куда он побежал? Вверх? Вниз? – продолжил расспрос Дольский.

– Не знаю точно, вроде вниз, но я не уверена, – Тамара вопросительно и взволнованно смотрела на меня.

– Это Александр Владимирович Дольский, начальник службы безопасности. С отцом Сержа всё в порядке, он ранен, но не критично, все живы, – попытался донести информацию я.

– Я – Лена, это Тамара, – Лена начала приходить в себя, – по звуку шагов Серж вниз побежал. Он вроде успокоился, но потом опять что-то произошло. Как угорелый выскочил.

– Очень приятно девушки, жаль, что знакомство при таких обстоятельствах, – учтивость этого сурового на вид вояки несколько удивила меня, – он вооружён?

– Нет, пистолет здесь в комоде, патроны в тумбочке возле кровати, – Лена начала вставать с пола, Тамара помогала ей, придерживая за руку.

Дольский выдвинул ящик комода, взял пистолет, потом в несколько шагов пересёк номер и забрал патроны. После чего достал рацию:

– Третий, седьмой, к парковке, пятый к крыше. Жаворонок ушёл. Жаворонок чист. Приём.

– Третий принял, пятый принял, седьмой принял, – донеслось из рации ответное шипение.

– Девочки, вы молодцы, побудьте здесь, Костя останься с ними. Всё будет в порядке, ситуация под контролем, – сказав это, он выскочил из номера и побежал вниз по лестнице.

Мы остались втроём, закрыли дверь и сели на диван, рассказали друг другу всё, что нам было известно.

– Ничего себе вечер выдался, – резюмировала Лена.

– Что же будет теперь? Бедный Серж, только бы он глупостей не натворил, – взволнованно произнесла Тамара.

– Теперь самое главное, чтоб его нашли вовремя, и он хотя бы узнал, что не убил никого, – я достал из кармана сигареты, положил их на стол и начал искать взглядом пепельницу.

– Да, как потом будет он со всем этим уживаться уже другой вопрос, сейчас нужно безумие остановить, – Лена достала зажигалку, взяла из пачки сигарету.

Мы сидели молча, пытаясь осознать, что произошло, свыкнуться с этим. Ждать единственное, что нам оставалось, и, судя по всему, ждать было недолго, не покидало ощущение, что всё разрешится в ближайшие часы, а может и минуты.

Глава 18

Шаги стихли, звуки смолки, слышались лишь пролетающие мысли. Картину дополнял мелкий дождь, серая пасмурность которого была само собой разумеющейся иллюстрацией происходящего. Вспышки объединяющего безумия сближали действующих лиц в этом абсурдном скоростном водовороте событий. Тамара и Лена задремали на диване, я сидел молча, разглядывая всё вокруг с каким-то своеобразным ощущением. Оно не было страшным и уже не было волнительным. Видимо, произошла некая адаптация и привычка. Впереди в ожидании маячила перевёрнутая страница, другая глава, чистый лист бумаги в книге судеб каждого из нас.

Начинала болеть голова. Я подошёл к окну и открыл его, чтобы пустить свежего воздуха и выветрить немного мыслей. В номере сразу стало прохладно от ночного ноябрьского бриза. Я взял плед и укрыл им Тамару с Леной. Вдруг внезапно, в этот самый момент, единение нашего маленького мира прошло сквозь меня. На несколько мгновений мне стало хорошо и легко. Я забыл о сомнениях и разочарованиях, о неурядицах и неудобствах. Всё было тихо и спокойно. Несколько минут счастья, которые могли бы вернуть к жизни целую эпоху. В накрывающей меня пелене безмятежности таилось блаженство, глаза сами собой начали закрываться. Я улетал в далёкие пространства внутреннего космоса нашей хоть и хрупкой, и маленькой, но такой безграничной Вселенной. Чувствовал себя её полноценной счастливой бескорыстной частью. Никакой паники, страха, переживаний о ненужном и неважном. Мы снова были вместе. Ничего не было страшно, ничего страшного просто не было. Вакуум красоты отрешённости.

Сны распускались мимолётным цветением в лабиринтах ощущений, фантазий и реальности. Каждый из них был пропитан сюрреалистической красотой бреда и гармонии, единением животных инстинктов и божественной силы каждого видящего их существа. В любое мгновение одна картинка могла смениться другой, третьей, миллионной, и каждая из них таила магию переплетения с твоим существованием. Наблюдать это воистину чарующее зрелище было одновременно и страшно, и приятно.

Вихри ветра, врывающиеся из открытого окна, раздували паруса штор. Те плавными движениями то вздымались вверх, то с шелестом возвращались в исходное положение. Издалека величественно и масштабно доносился мелодичный и монотонный шум волн. Он нёс известия о событиях, происходящих за пределами уединённого магического мира. Мира внезапно вновь воссозданной Вселенной единого целого существования трёх пытающихся обрести себя, не потеряв друг друга, людей. В какой-то момент могло показаться, что эта идиллия нерушима и незыблема. Однако, грядущее безжалостно уничтожало последние иллюзии, зависнув в воздухе предвкушением.

Все попытки воссоздать прежнюю яркость существования, как ни жаль, рано или поздно становятся подобны внезапно выпавшему снегу в середине весны. Когда пушистые белые снежинки, вальсируя, красиво спускаются с высоты, пытаясь укрыть оттаявшую грязь, но процесс уже неизбежен. Последует, конечно, и цветение, и яркость, только первозданная зимняя магия уже недосягаема.

Ещё один порыв ветра, ещё одно движение штор и хлоп: окно звучно перекрывает поток воздуха возникшим сквозняком из-за открывшейся входной двери номера. Мы одновременно просыпаемся. На пороге стоит Серж. Выражение его лица не удаётся разглядеть из-за ослепившего нас коридорного света. Мы привстаём с наших мест недолгого сна, Серж направляется к нам.

– Мне очень жаль, что всё так вышло, и вы стали свидетелями произошедшего, – говорит он слегка взволнованно, но, тем не менее, достаточно уверенно.

– Ты что, ты как? Где ты был? – вырывается у меня, – тебя все ищут…

– Все живы, – прерывает меня Лена, – не волнуйся, ты ничего страшного не натворил…

– Да, всё в порядке, – я снова пытаюсь сказать, что-то успокоительно-ободряющее.

– Я знаю, я видел отца, он общался с гостями, – Серж, не обращая на нас с Леной внимания, устремляет свой взгляд на Тамару, – ты должна поехать со мной, ты нужна мне.

Он протягивает ей руку, Тамара двигается на встречу.

– Куда поехать? Когда? – я вскакиваю с кресла.

– Серёж, что с тобой? Прекрати, ты меня пугаешь, – Лена обнимает Тамару.

– Я поеду с тобой, – Тамара берёт руку Сержа, – Костя, Лена, всё хорошо, так нужно.

– Кому нужно? – продолжаю задавать вопросы я, несмотря на то, что на них никто не отвечает и, скорее всего, даже не собирается отвечать.

– Так нужно, – повторяет Тамара, как заворожённая, и уходит из объятий Лены.

– Томик, ты что? – на лице Лены начинают проступать слёзы.

– Так, вы никуда не пойдёте, по крайней мере, сейчас, – говорю я, – давайте утром принимать решения будем, со свежей головой, а сейчас остановимся, выдохнем, сядем и спокойно всё обсудим.

– Некогда ждать до утра, – переходит на повышенные тона Серж и тянет Тамару к выходу. – Времени почти нет.

– Какого времени? На что? Ты в своём уме? Что ты несёшь? – преграждаю дорогу я.

– Костя, не нужно. Всё будет хорошо. Я позвоню вам, обязательно, очень скоро, – произносит Тамара и отстраняет меня с прохода.

Они выходят из номера и почти бегом направляются к лифту, мы с Леной впадаем в непонятный ступор. Через несколько секунд приходим в себя, устремляемся за ними, но не успеваем их догнать: дверцы лифта закрываются у нас перед носом. Мы бежим в сторону лестницы, ведущей к подземному этажу парковки.

– Что делать, блин, куда он её повёз? – голос Лены дрожит от волнения

– Не знаю, я ничего не понимаю. Но нужно догнать их как можно быстрее.

– Серж явно не в себе или под чем-то, или хрен его вообще знает! Зачем мы только сюда поехали?! – у Лены начинается истерика.

– Лена! Успокойся! Я не знаю, что происходит, но сейчас жизненно необходимо сохранять рассудок! – выкрикиваю я и понимаю, что здравомыслия в происходящем не осталось вообще. Серж в моём сознании превратился из приятеля или даже друга во врага и похитителя близкого мне человека.

– Да, да. Скорее вниз, за ними, – немного берёт себя в руки Лена, – что на Тамару-то нашло, не понимаю. Чем он её загипнотизировал?

– Хрен его знает! – выкрикиваю я.

Мы проскакиваем очередной пролёт и оказываемся на подземной парковке. С трудом понимая куда идти, просто движемся вперёд, смотрим по сторонам в поисках Тамары и Сержа. По пути встречаем несколько людей, идущих куда-то, какого-то работника парковки, общающегося о чём-то с немолодой дамой, подвыпившую компанию. Никто не обращает внимания на наши обеспокоенные нервные лица, все продолжают заниматься своими делами. Мы пробегаем несколько припаркованных рядов и слышим совсем близко звук от автомобиля, срывающегося с места. Резким стартом с прокруткой колёс машина вылетает с подземной стоянки и уезжает прочь. Мы несёмся следом, озираясь по сторонам, в надежде найти способ догнать её: такси или угон одной из стоявших рядом машин, уже всё равно. Истерически хватаясь за ручки дверей припаркованных автомобилей, замираем от внезапного громкого останавливающего звука. По округе разносится эхо столкновения. Мы со всех ног бежим туда.