Любопытство сильнее осторожности

– Не хило.– уважительно произнесла Полина.– А у меня мама соцработник. У нее призвание возиться с детьми и бабульками.

– Как же вы живете? Небось, и на еду денег нет.

– Нормально живем. Как видишь, я еще и учусь в Бауманке на бюджете. Три раза в неделю подрабатываю в одной конторе. Ничего особенного, но все же помощь маме.

Сессия на этот раз пролетела как-то очень быстро. За это время Полина уже свыклась с мыслью, что Рыков никуда не денется. Он продолжал ходить за ней как привязанный. Утром встречал у подъезда, после консультаций и экзаменов, провожал домой. Если Полина шла с друзьями в кафе-мороженое отмечать очередную пятерку, он плелся рядом со скучающим видом.

– Какой настойчивый у тебя поклонник. – как-то со смехом произнес Кирилл.– Не оставляет тебя ни на минуту. Всех твоих друзей разогнал.

– Если бы ты знал, как он меня достал.– неожиданно для себя, с тоской произнесла Полина.

– Не обращай на него внимания, сам отвалится. Как прилип, так и отпадет.

– Знаешь, а ведь ты прав. С появлением Рыкова, у меня совсем не осталось друзей. Лена ходит с другими девчонками, хотя раньше терпеть их не могла. Ваня не подходит, хоть и скатился на тройки. Даже на мат анализе не попросил решить задачу. Еле-еле на тройку наскреб. И то препод не поверил, обычно у Веснина были одни четверки.

– Это потому, что ты ему всегда объясняла и решала за него.

– Ну не скажи. Он и сам решал. Правда, не все.

– Значит трояк честный.

– Тебе, между прочим, я тоже иногда помогала. Но ты же получил свою четверку. Кирилл, а почему ты не боишься Рыкова?

– Потому что я сильнее его. Как морально, так и физически. Усекла?

– Нет. Объясни. Пожалуйста.

– Полинка, ты же девчонка. Пусть ты даже умная, вернее умнее остальных девчонок. Но разбираться в людях ты не умеешь. Вот всякие козлы, вроде Стаса Рыкова, этим и пользуются.

– Ошибаешься. Я с ним ничего общего не имею. Просто отделаться никак не могу. Парня, который бы его прогнал, у меня нет. А у самой не получается.

– Здесь я тебе не помощник. Ты же знаешь, моя Ритка мне сковородкой по мозгам врежет, если я пойду воевать за тебя.

– Я же не прошу. Я только хочу знать, как можно избавиться от Рыкова.

– Не парься по-пустому. Если будешь равнодушна, он сам уйдет.

–Мама говорит то же самое.

– Вот и слушайся маму. Ему рядом с тобой комфортно. Ты настоящий гейзер энергии. У него самого внутри ничего нет. Вот и побирается по знакомым.

– Ты хочешь сказать, что Стас – энергетический вампир?

– Нет. Он энергетический ноль. Он неспособен сам производить энергию и обмениваться ею с другими. Но он приспособился пить чужую. Рядом с тобой ему даже напрягаться не надо. Ты же не станешь отрицать, что люди к тебе тянутся. И ты никому не отказываешь в помощи. А от него все бегут. У кого тонкая натура, бегут быстрее остальных. Я не удивлюсь, если там, где он раньше учился, народ повально болел, хрен поймешь чем.

– Мне он сказал, что у него хронический бронхит, и он постоянно болел в Питере, вот и уехал. В Москве ему значительно легче.

– Еще бы. Чтобы жить в Москве, приходится все время находиться в напряжении. Утром бежишь, чтобы не опоздать. На учебе и на работе постоянная нервотрепка от недосыпа и всевозможных фобий. Вечером опять бегом. Занятия спортом тоже отнимают море сил. Да и вообще, еще надо успеть выяснить отношения с близкими. Я бы назвал Москву одним большим трансформатором: гудит и постоянно под напряжением. Думаю, что Рыков сначала просто ловил энергию в воздухе, а потом нарвался на постоянный источник в твоем лице и прилип.

– Я не верю в энергетических вампиров. Просто он еще не завел себе друзей и пошел по легкому пути. Я староста. Он со мной с первой познакомился. Смотрит, парня у меня нет. Вот и прицепился. Втянется, привыкнет и найдет себе компанию по интересам.

– Найдет. Когда от тебя одни кожа да кости останутся. Ты давно на себя в зеркало смотрела?

–Утром. А что?

– Ничего. У тебя такой вид, словно ты уже год ничего не ела. Под глазами черняки, щеки ввалились. Улыбаешься, как скелет.

– Не ври. Просто я стала плохо спать по ночам. Все время ужастики снятся.

–Я тебе о том же талдычу. Если не научишься закрывать свой контур от бесконтрольных поборов, лишишься остатков энергии.

– Что же мне делать? Как закрыть этот самый контур?

– Во-первых, ешь, как следует. Во-вторых, если тебе неприятны вопросы, которые тебе задают, в ответ задавай эти же вопросы и требуй ответа. Принимай все с недоверием и смехом. Смех лучше всего защищает твой контур. Главное – никогда не злись и не раздражайся. Постигай Йогу.

–Понятно. Я так не умею. Для меня все люди хорошие, им надо помогать. Я к этому очень серьезно отношусь.

–В этом и есть твоя проблема. А Рыков этим пользуется. Ты видела, когда он приехал, был тощий – соплей можно было перешибить. А сейчас лоснится, как откормленный хряк. Залысины блестят на солнце как медный пятак.

Полина поневоле посмотрела в сторону Стаса. Он стоял поодаль, делая вид, что что-то читает в смартфоне. На самом деле он не рисковал встречаться с Кириллом. Действительно, еще месяц тому назад Рыков был длинным, тощим, бледным, с редкими белесыми сальными волосами и приличными залысинами на лбу. А сейчас на округлившемся лице играл румянец, солнечный зайчик вольготно разместился на гладком лбу, лишь слегка прикрытом пушком волос. На вид ему было под тридцать, если не больше. На самом деле, если верить паспорту, то двадцать три.

– Кирилл, проводи меня немного. Хотя бы за угол. Раз Рыков боится к тебе подходить, я хоть домой убегу без него. Правда. Устала, очень.

– Давай Ритку захватим и вместе проводим тебя до самого дома.

– Спасибо. Слушай, он меня в Питер зовет на недельку, по музеям походить, на кораблике покататься по рекам и каналам. Правда, очень хочется. Только с ним ехать совсем не хочется.

– Я бы съездил. Заодно и потренируешься закрывать свой контур. Если справишься, никакой Рыков будет тебе не страшен.

К ним подошла девушка Кирилла. Ревниво оглядела Полину и ехидно сузила глаза:

– Давно наблюдаю, как вы тут щебечите. О чем базар?

– Привет, Ритусь. Пытаюсь спасти старосту от одного козла. Поможешь?– Кирилл притянул к себе девушку и ласково куснул ее за ухо.

Рита со смехом отшатнулась:

– Кого это? Вон того?– она указала на Стаса.– Это он козел?

– Верно. А как ты узнала?

– А он на вас пялится постоянно. Ладно, пошли, Полина, с нами. Пообедаем где-нибудь.

– Вообще-то я хотела домой пойти. Может быть, пойдем ко мне? Мама сегодня заварные пирожные делать собиралась. Чай попьем.

– Шикардосик.– обрадовалась Рита.– Почапали.

Полина украдкой взглянула в сторону Стаса. У нее сложилось впечатление, что он слышал весь разговор. Выглядел Рыков не просто раздраженным, а очень злым. Покусывая пухлые губы, он тер виски, как будто у него болит голова.

Кирилл подхватил девушек под руки и повел их к автобусной остановке:

– Не будем оттягивать встречу с пирожными.

Глава 2

– Мамуля! Привет! Это я.– крикнула Полина, открыв двери квартиры своим ключом.

– Здравствуй, детка.– обрадовалась Нина Михайловна, выходя из кухни.– Мой скорее руки, я приготовила домашнюю лапшу. Пока не перестояла, давай пообедаем вместе.

– Хорошо, мамуль. Сейчас.– Полина вымыла руки и быстренько переоделась. Ей не терпелось поговорить с мамой о поездке в Питер.

– Мам, слушай, я хочу с тобой поговорить.– нерешительно начала Полина, вымыв и убрав после обеда посуду в шкаф.

Нина Михайловна в это время расставляла на столе чайные чашки и домашнее печенье. При этих словах, она выронила чашку и села на табурет, беспомощно взглянув на дочь:

– Я слушаю тебя, Полиночка.

– Мам, ты чего так испугалась? Я ничего страшного говорить не собираюсь. Просто меня зовут на каникулах съездить в Питер. Пройтись по музеям, покататься на катере по рекам и каналам. На недельку или две. Как получится.

– Кто? Кирилл с Ритой?

– Нет. Они едут на Байкал. Меня приглашает Рыков, Стас. Он сам родом из Питера, там у него живет мама и куча друзей. Говорит, что скучно не будет.

– Но он же тебе не нравится. Правда? Или уже ничего?

– Он мне совсем не нравится, но Кирилл говорит, что я должна научиться закрываться от таких людей, как этот Стас. Это он посоветовал мне не отказываться от поездки. Типа, получить прививку от вампира. И, потом, если честно, я давно мечтаю сходить в Русский музей, в Исаакиевский собор, в Александро-Невскую лавру, Эрмитаж – наконец. Да и вообще, это же Питер. Он для меня сам, как музей под открытым небом. Не говоря уже о пригородах.

– Ты так интересно говоришь. Я бы тоже хотела увидеть все это своими глазами. Когда-нибудь. Только это все здорово, когда рядом хорошие друзья. А этот Стас? Он хороший друг?

– Мне кажется, совсем нет. Но вот уже два месяца он ходит за мной попятам. Куда я – туда и он. Я устала от такого внимания, а отвязаться не могу. Вот и с этой поездкой. Не поверишь, но он не отцепится, пока я не соглашусь.

– Полина, а вдруг он еще и маньяк? Увезет тебя куда-нибудь, надругается и убьет?

– Мам, я же там буду не одна. Жить мы будем у его одноклассников в общаге Технологического института. Он мне показывал переписку с Олесей и Петром. Они никуда летом не уезжают, будут в городе. Олеся обещала мне все показать. Жить я буду с ней в ее комнате. Ее соседка уезжает домой в Красноярск на все лето. Значит, платить за ночлег не придется. Только еда. Но думаю, что две девушки много не едят.– со смехом сказала Полина.

– Все это хорошо звучит. Ты уже взрослая, Полиночка. И сама можешь решать, ехать тебе или нет. В твоем возрасте, я уже вышла замуж и родила тебя. Только счастья в замужестве так и не увидела. Зато ты есть у меня. Поезжай, конечно. – с легкой тревогой и грустью произнесла Нина Михайловна. – Да, ты знаешь, все складывается в твою пользу. Ты помнишь, зимой я ухаживала за одной старушкой, пока ее дочь работала заграницей?

– Помню, конечно. А что?

– Сегодня утром ее дочь приезжала к нам и привезла в подарок телефоны. Вот, смотри.– Нина Михайловна принесла две небольших коробочки. Там лежали два одинаковых "Самсунга" – раскладушки, звонилки.

Полина усмехнулась, теперь такими почти никто уже не пользовался. И в то же время обрадовалась. Телефона у нее до сих пор не было. Скромность доходов мамы и ее небольшие подработки не позволяли ей обзавестись модными гаджетами. Для выхода в интернет им с мамой вполне хватало старенького ноутбука. Звонить тоже особо было некому и некуда. Теперь же, в поездке, у них будет связь. Это очень здорово.

Вообще все складывалось удачно. На работе начальник вручил Полине конверт с премией. Полина не поверила своим глазам. Там было двадцать пять тысяч. О таком она даже не мечтала. Дома мама добавила еще десять. Полина как могла, отказывалась, но мама настояла на своем. Если останутся деньги, то все равно у Полины.

Уже через неделю, собрав в рюкзак документы, пару футболок, носочки, нижнее белье, полотенчико и органайзер с умывальными принадлежностями, Полина зашла в комнату к маме.

– Мамуля, все, я поехала. Не грусти. Я ненадолго. Я буду звонить.

– Хорошо, детка. Подожди. Я вот тут тебе "фенечку" одну сплела. Можно я тебе ее на руку надену. Только не снимай ее, пожалуйста, пока домой не вернешься. Меня одна бабулька научила. Я ей про твоего Стаса рассказала. Она и научила.

С этими словами Нина Михайловна протянула Полине неширокий браслетик из цветных ниток. Выглядел он оригинально и вполне допустимо для девушки ее лет.

– Спасибо, мамуля. С удовольствием буду носить. Давай, ты сама его завяжешь у меня на руке, сама потом и снимешь.– миролюбиво сказала Полина, протягивая правую руку.

– Детка, я тут в пакет положила пирожки и компот в небольших бутылках. Проголодаетесь, будет, чем перекусить.

– Спасибо, мамуличка. Ты просто, супер.– Полина обняла маму и выскочила за дверь, захватив протянутый пакет.

Стас ожидал Полину недалеко от подъезда, со скучающим видом прислонившись к стволу старой березы.

–Привет. Надо поторопиться. Поезд через полтора часа. Я взял билеты в сидячий вагон. Других мест не было. Зато через шесть часов будем на месте.

– Привет. Здорово. Сколько я тебе должна?

– Не парься. Билеты без питания. Не дорогие.

– Но все же? Я не привыкла, чтобы за меня платили.

– Купишь мне пару бутылок пива, и мы в расчете.

– Нет. Пиво я покупать не буду. Лучше куплю билеты на обратный путь.

– Хорошо. Но мы еще не знаем, когда поедем назад. Надеюсь, ты предупредила маму, что мы можем задержаться в Питере?

– Я сказала маме, что пробуду там неделю или две. Как понравится.

– Или пару месяцев. Можно ведь позвонить и предупредить.

– Пара месяцев – это уж слишком. Две недели – максимум.

– Посмотрим. Там видно будет.– самодовольно заявил Стас.

Ленинградский вокзал встретил их вечной толкотней и шумом. До отправления оставалось двадцать минут. Они бегом припустили по перрону в поисках своего вагона. Он оказался третьим с конца. Они только-только успели найти свои места, как поезд тронулся. Оказалось, что сидеть всю дорогу они будут не рядом, а друг против друга через проход. Полина села по ходу движения рядом с мужчиной преклонного возраста. Через несколько минут он предложил Полине поменяться местами и сеть у окна, объяснив это тем, что часто ходит покурить и не хочет постоянно беспокоить соседку. Полина обрадовалась. Ей очень хотелось смотреть всю дорогу на окрестности. Поэтому она сразу уставилась в окно, совершенно забыв про Стаса. До сих пор Полина путешествовала на электричке с мамой только на дачу к маминой подруге под Серпухов. До поездки в Петербург она изучила все его достопримечательности по интернету, все населенные пункты по дороге, все, что могла бы увидеть. Сначала было совсем не интересно: дорога шла вдоль безобразного забора, исписанного неумными граффити, потом пошли разрисованные такими же каракулями гаражи, свалки и облезлые дома. Но чем дальше поезд уходил от Москвы, тем интереснее становилось за окном. Пошли леса, поля, деревни и деревеньки с деревянными домами, крытыми шифером и железом. Кое-где уже красовались современные многоэтажки или вновь выстроенные особняки. Но глаз радовали не они, а старинные храмы и церкви, выделяющиеся своей красотой на фоне чистого неба и яркой зелени.

Первая долгая остановка была в Твери. Сосед Полины попрощался и ушел. Стас тут же пересел на его место. Полина достала из пакета по жареному пирожку и протянула Стасу:

– Угощайся. Это мама нажарила нам в дорогу.

– Спасибо. После пирожков пить захочется. Сейчас сгоняю за водичкой.

– Не надо.– Полина протянула ему бутылку с компотом.

– У тебя заботливая мама.– Стас вскрыл пачку влажных салфеток.– А моя мама приучила меня ничего не брать грязными руками.

Не успели они приступить к поеданию пирожков, как перед ними остановилась толстая тетка и стала визгливым голосом требовать уступить ей ее место у окна, тыча в Полину билетом.

– Не кричите, пожалуйста, сейчас я уступлю вам место.– примирительно сказала Полина.

– Сиди спокойно. – остановил ее Стас.– Не надо. Женщина сядет на мое место. – глядя тетке в глаза, закончил Стас.

Та замолчала на полуслове, попятилась назад и села. Всю оставшуюся дорогу она больше не произнесла ни слова. И вообще старалась вовсе не смотреть в сторону Стаса.

– Зачем ты так? – расстроилась Полина.– Она же права – это ее место.

– Обойдется. Я итак три часа сидел без тебя. Ты уткнулась в окно, словно меня совсем не существует. А все из-за этого старого козла. Я ему предложил поменяться местами, но он не захотел. Кретин.

– Человек имеет право. Он купил свой билет и мог бы ехать у окна. Лично я ему благодарна. Столько всего интересного увидела.

– Разве здесь интересно? Вот в моем городе это – да. Хочешь, я тебе покажу свои самые любимые места?

– Ты же говорил, что у тебя там есть одноклассница? Олеся, кажется?

– Есть. Ну и что?

– Я думаю, что две девушки лучше поймут друг друга. Если она будет не сильно занята, то попрошу ее.

– Как хочешь.– слегка обиженно протянул Стас.

– Стас, давай договоримся. Мы с тобой просто знакомые. Даже не друзья. Ты вовсе не обязан развлекать меня. Я тебе благодарна за приглашение в эту поездку. Я еще не была в Санкт-Петербурге. Но я изучила в инете все, что обнаружила. Теперь хочу увидеть все своими глазами. При тебе мне будет неловко.

– Почему? – оторопел Стас.– Я могу быть хорошим гидом.

– Возможно. Но ты пытаешься подавлять людей. С тобой становится некомфортно. Я не хочу испытывать неприятные чувства. Хочу в полной мере насладиться городом своей мечты. Понятно?

– Понятно. Ты пытаешься закрыться от меня. Вон, даже оберег на руку нацепила. Смешно. К твоему сведению, он слабоват. Для меня он как комарик. Пищит, но не кусает. Так что можешь спокойно снять.

– Не собираюсь. Мне он нравится. Раз тебя он не трогает, то и не обращай на него внимания. Лучше съешь еще пирожок. – Полина достала из пакета еще по пирожку.

– Спасибо.– как-то зло произнес Стас.

Поезд прибыл на Московский вокзал Санкт-Петербурга уже после девяти часов вечера.

– Какая красота! Поздний вечер, а светло как днем. Только солнца не видно.– восторженно произнесла Полина.

– У нас ведь белые ночи, как-никак. – съехидничал Стас.

Он выглядел изрядно уставшим, Полина же, наоборот, готова была идти пешком куда угодно, лишь бы посмотреть, что там виднеется вдалеке.

– Слушай, мне не понять тебя. Ты ведь москвичка? – хмуро спросил Рыков.

– Конечно. В пятом поколении. А что?

– А то. В Москве тоже немало старинных зданий и симпатичных улочек и переулков. Ты, что, по ним не гуляла никогда?

– К твоему сведению, я прекрасно знаю Москву. В пределах Садового кольца, уж точно, не заблужусь. И что?

– Чем же тогда тебя так восторгает Питер? Он, всего лишь, вторая столица нашей бескрайней Родины.– криво улыбаясь, попытался задеть Полину Рыков.

– Как бы тебе объяснить, что бы стало понятно. – Полина не собиралась заводиться.– Москва, она, понимаешь, яркая, шумная, веселая, разноцветная, толстая, как купчиха, сидящая у самовара на холме с видом на реку. А Петербург, он, такой …, аристократ. Прямые улицы, проспекты, дворцы, дома, гранит, мрамор, атланты, кариатиды, скульптуры на крышах, памятники, арки, реки, мосты. Все вместе как один большой дворец императора. Лично у меня такое восприятие.

– Ну и переехала бы, раз тебе этот город нравится больше. Зачем торчать в Москве.

– Не-ет. Я свою Москву ни за что не променяю на другой город. Я ее слишком люблю для этого. Ты же, вон тоже переехал в Москву.

– Я по необходимости. Если бы не хронический бронхит, ни за что бы, ни уехал отсюда.

–Вот видишь. Каждому дорог тот город, где его родина. – примирительно произнесла Полина. – Ну и куда теперь?

– На Лиговку, в общагу. Нас уже давно там ждут.

– Стас, скажи, а Олеся, она, случайно, не твоя девушка? – спросила Полина.– Вдруг она плохо посмотрит на мое присутствие.

– Олеся и Петр мои одноклассники. В этом смысле мы и дружим, если это можно назвать дружбой.

– И, тем не менее, они согласны меня приютить. Значит, они к тебе очень хорошо относятся.

– Не знаю. Не спрашивал их об этом. – устало пробормотал Стас.

Но Полина его хорошо расслышала и задумалась. Ей стало очень любопытно своими глазами посмотреть на этих людей. Про себя она подумала, что всеми силами бы попыталась отказать Рыкову в аналогичной просьбе.

Олеся оказалась очень высокой крупной девушкой, с мышиного цвета довольно реденькими волосами до плеч, бледнокожей, почти бесцветной, с небольшими блеклого зеленоватого цвета глазами, в очках с широкой пластмассовой оправой, хмурой, без единого намека на радость. Полина почувствовала неловкость от этой встречи. Петр тоже выглядел больше озабоченным, нежели довольным. Подстать Олесе, он был крупным, но каким-то рыхлым, неспортивным. Беловолосый, бледный, угрюмый, и тоже очкарик. Полина никак не представляла себе их до этой встречи, но все же ожидала увидеть совсем других питерских студентов.

– Как доехали? – безразличным тоном спросила Олеся.

– Спасибо, хорошо. – ответила Полина, видя, что Рыков не собирается открывать рта.

– Садитесь за стол. Поужинаем. Мы вас ждали.– пробурчал Петр. Полине как будто послышалось: "Раз приперлись, то, так и быть, садитесь жрать."

Олеся тем временем разложила по тарелкам жареную картошку с грибами, и налила в глиняные кружки чай из большого эмалированного чайника. Полина уставилась на этот предмет, как на чудо.

– Сто лет не видела такого чайника.– извиняющимся тоном, произнесла она.

– Он самый большой. В него помещается почти четыре литра кипятка. У нас был электрический, но в нем только полтора литра. На всех не хватает. А этот поставишь на газ и через пять минут чай готов.

– Здорово. Я такой видела последний раз в детском саду. Нам из такого же зеленого чайника какао наливали.

– Нам тоже. – слегка оттаяла Олеся. – Вы как? После ужина гулять пойдете?

– Нет. Сегодня мы устали.– буркнул Стас.– Олеся, заберешь Полину к себе.– полувопросительно, полуутвердительно закончил он.

– Естественно.– Олеся не стала ничего объяснять. – Если все наелись, то мы пошли. Петр, я жарила картошку, тебе мыть посуду.

У Полины сложилось впечатление, что Олеся стремилась уйти от парней, как можно скорее. В этом Полина ее поддерживала.

Комнатка у Олеси была почти крошечной, этакий длинный пенал, чуть шире окна. Две узеньких кровати стояли с двух сторон от небольшого окошка, между ними однотумбовый письменный стол с дверцей с правой стороны, обыкновенный стул, два узких шкафа с двух сторон, раковина на причудливо изогнутой трубе, кран с двумя потертыми колесиками, круглое зеркало над раковиной, под зеркалом узенькая полочка с небольшим количеством необходимой косметики. С двух сторон от зеркала по крючку. На одном из них полотенце. Чуть правее обеденный стол на четверых, не больше, два стула и посудная полка над столом. На полке весьма небольшой набор тарелок, несколько бокалов, кастрюлька литра на три и сковородка. Все чистенькое, аккуратно расставлено и развешено на крючках. На гвоздике кухонное полотенце. На столе сахарница и солонка.

– У тебя очень чисто и уютно.– миролюбиво произнесла Полина.

–Спасибо. Твоя кровать справа. Располагайся. Постельное я сменила. – обыденным голосом произнесла Олеся.

Полина села на кровать и принялась расшнуровывать кроссовки.

– Олеся, ты не подумай, я не собираюсь отбивать у тебя Рыкова. Мы просто учимся в одной группе. Он уговорил посмотреть Санкт-Петербург. Я согласилась. Если бы знала, что тебе это будет неприятно, я бы отказалась. Между нами ничего нет, да и быть не может.

– Кого отбивать? Стасика? – Олеся рассмеялась несколько истерично, как показалось Полине.– Знаешь, если бы кто-нибудь увел этого Рыкова в неизвестные дали навсегда, я бы тому человеку, – Олеся задумалась. – не знаю, памятник бы своими руками поставила и свечку в храме во здравие зажгла.

– Не поняла. Зачем же ты согласилась приютить меня? Ведь знала, что Рыков меня привезет.

– Ты очень хочешь спать? – вместо ответа спросила Олеся.

– Совсем не хочу.

– Тогда расскажи, что вас связывает с Рыковым.

Полина рассказала все по-порядку. Не утаивая своих опасений и догадок, она честно сказала, что хочет научиться защищаться от таких людей, как Стас. Олеся долго молчала, рассматривая в упор Полину. Наконец, видимо решившись на что-то, она сказала:

– Эта история началась давно, девять лет назад. Мы тогда учились в седьмом классе. У Петра была сестра – Лика. Они двойняшки. Не близнецы, почти не похожи. Ни внешне, ни по характеру. Петр всегда был тучным, даже толстым. Этакий увалень. Добрый, незлобивый, даже бесхарактерный. Его о чем ни попросишь, все сделает. А Лика, наоборот, славная такая, хохотушка, чем-то на Мальвину похожа. Ростом невысокая, но складная. В классе все ее любили. Мы с ней были не разлей вода. Дружили очень. В седьмом классе к нам пришла новая учительница по биологии Ада Григорьевна Рыкова. Вместе с ней пришел в наш класс Стас. Вот тут и начались странности. Этот Стас прилип к Лике как пиявка. Она сначала отбивалась, как могла, но потом смирилась. И ты знаешь, стала, словно таять. Сначала исчез смех, она осунулась. Если раньше весь класс вокруг Лики крутился, то потом только я и Петр не отходили от нее. Она стала падать в обмороки. Ни с того, ни с сего. К концу восьмого класса от Лики остались только кожа, да кости. Летом Ада Григорьевна забрала ее к себе в больницу. Не удивляйся, у Стаса мать, вообще-то, хирург. Но она говорит, что как только морально выгорает на работе, уходит в школу преподавать биологию и анатомию. Придет в себя, и снова возвращается в больницу. Так было и в тот год. Прошло лето, но Лика к нам так и не вернулась. Родители Петра поехали к Рыковым. Что там произошло и как, мы не знаем. Только после этой поездки, мать Петра сильно заболела и слегла. А через год ее не стало. Отец замкнулся в себе. Ходит на работу как зомби. В глазах тоска и страх. Мы с Петром стали спрашивать Стаса. А он…. Ты не поверишь, мы только потом поняли. Он похож на паука. Оплел нас своей паутиной. Хочешь вырваться, а не можешь. Стоит только что-нибудь поперек сказать или сделать, … начинаются неприятности и болезни. Мы подергались, потрепыхались, а вырваться так и не смогли. Вот такая тебе страшилка на ночь. Как тебе?

– Ужас. – честно призналась Полина.– Моя мама говорит, что он энергетический вампир. А Кирилл, что энергетический ноль: сам не может продуцировать энергию, вот и побирается по знакомым.

– Кирилл, это твой парень?

– К сожалению, нет. У него уже есть девушка – Рита. Мы с ним просто хорошие друзья. Учимся вместе в Бауманке.

– Понятно. Жаль, что у тебя нет парня, который бы мог начистить рожу Рыкову. Петр не может, за него за самого надо заступаться. У него ни характера, ни воли нет.

– Знаешь, но я почему-то совсем не боюсь Рыкова. Мое любопытство сыграло со мной злую шутку. Я чувствовала, что он дерьмо, но все время какой-то бес толкает на необдуманные поступки. Вот и сюда я поехала скорее из любопытства. Хотелось посмотреть на друзей Рыкова. Какие люди могут дружить с таким?

– Дружить? Никакие. Когда он появился в нашем классе, все перессорились вконец. На выпускной пришли только за аттестатами, на праздник никто не остался. Один Рыков. Но он не парился. Его ничего не берет. А главное, никто с ним справиться не может. Даже наши крутые спортсмены. Один как-то попытался ему рожу начистить, но сломал себе ногу и со спортом расстался. Остальные не рискнули связываться с непонятно чем.

– Знаешь, Рыков, почему-то боится Кирилла. Никогда к нему не подходит. Если я рядом с Кириллом, он только что не шипит, потом плюется ядом, но к Михайлову не лезет.

– Значит, этот самый Михайлов покруче Рыкова будет.

– Не знаю. Кирилл все время над ним смеется и презирает. Нет. Не так. Он к Рыкову совершенно безразлично относится, словно того и нет вовсе.

– Вот бы так научиться.– тяжело вздохнула Олеся. – Ладно, давай спать. Хочешь, я тебе завтра город покажу?

– Очень. Спасибо. Только давай как-нибудь от Рыкова улизнем. Не хочу, чтобы он нам настроение портил.

– Не переживай. Он завтра к мамочке рванет. Неделя у нас с тобой еще есть. А вот потом…

Неделя пролетела как один день. Полина и Олеся вставали ни свет, ни заря, пили чай со вчерашними булочками, наскоро собирались и улетучивались. Девушки очень быстро нашли общий язык. Предпочтения отдавали одним и тем же вещам. Первые три дня ушли на пешие прогулки по городу и катания по рекам и каналам Петербурга. Полина была в полном восторге, Олеся сказала, что и сама другими глазами посмотрела на родной город. С погодой им тоже везло. За все время ни разу не было дождя. Жарковато, душновато, но сухо. "Стоптав ноги до колен"– по выражению Олеси, они решили передохнуть, посещая каждый день очередной музей. У Полины голова гудела как колокол от переизбытка впечатлений.

– Олеся, дай мне слово, что на очередных каникулах приедешь в Москву. Хочу отыграться на тебе.

– С удовольствием. Только где я буду жить?

– У меня, конечно. Мама будет только рада, узнав, что у меня появилась хорошая подруга.

– Супер. Следующим летом, я у тебя.

На десятый день в город вернулся Стас. Увидев довольных девушек, он сузил глаза:

– Ну, как? Понравился тебе город, Полина?

– Да. Очень. Завтра мы с Олесей идем в Русский музей.

– Если Олеся не против, в Русский музей ты пойдешь со мной.– Стас в упор посмотрел на Олесю. Она, не говоря ни слова, развернулась и ушла.

– А почему бы тебе не спросить меня, с кем я бы хотела пойти в Русский музей? – мрачно спросила Полина, ей стало неприятно назойливое поведение Стаса.

– Потому что, ты моя личная гостья. Я просил Олесю составить тебе компанию, пока я съезжу домой.

Полина хотела ответить ему как-нибудь так, чтобы он, наконец-то понял, насколько его общество не устраивает ее. Но, вдруг, отчетливо поняла, с каким удовольствием Стас буквально пьет из нее энергию. Полина заставила себя успокоиться и думать о ничего незначащих вещах, о том, что надо купить новые шнурки к кроссовкам. Стас отшатнулся, словно его толкнули в грудь. С недоумением и подозрением посмотрев на Полину, он холодно произнес:

– Я вижу, ты предпочитаешь Олесю моему обществу. И чем же я тебя не устраиваю?

– Наконец-то ты угадал. Для меня общество Олеси предпочтительнее хотя бы потому, что она не старается вывести меня из себя. Мне с ней гораздо комфортнее, чем с тобой. Но я согласна сходить с тобой в Русский музей. Просто хочу лучше понять тебя. Может быть, ты мне честно ответишь на некоторые не очень приятные вопросы.

– Я давно бы ответил на все твои вопросы. Надо просто спросить. Полина, а что именно ты бы хотела посмотреть в Русском музее? Наверняка Айвазовского "Девятый вал"?

– Да, и Айвазовского тоже. Но, честно говоря, очень хочется увидеть оригиналы Куинджи. Ведь их больше нигде не увидишь, только здесь. Для меня он самый таинственный художник.

– Я тоже больше всего люблю смотреть на его работы. Столько мыслей сразу приходит в голову. Тебе не кажется, что он был мрачным человеком? Несчастливым.

– Это потому, что он рисовал ночь?

– Не только. Он использовал в своем творчестве фиолетовый цвет. Что, с моей точки зрения, говорит о мрачной душе художника.

– Но я знаю много его творений, где властвует день, утро, радость. Мне кажется, что Архип Куинджи был гениальным человеком, художником, способным одной картиной рассказать целый роман. У него, кстати, учились Рерих, Рылов, Зарубин и еще куча знаменитых художников.

–Я с тобой вовсе не спорю. Просто я остро чувствую энергетику картин. От его произведений исходит мощная волна печали.

– Странно. Мне всегда казалось, что от них веет спокойствием и умиротворением.