Любопытство сильнее осторожности

– Мы с тобой спорим не по делу. – раздраженно хмыкнул Стас. – Вот, встанем перед картинами и увидим, кто прав, а кто – нет.

Этот спор они продолжили в музее. Полина утверждала, что "Девятый вал" Айвазовского куда более тревожный, даже страшный, а "Лунная ночь на Днепре", наоборот вызывает легкое мечтательное состояние. Рыков же, не видел ничего страшного в ужасе, охватившем тонущих моряков, при виде убийственного шквала воды, с неотвратимостью, падающего им на головы. Казалось, что трагедия, написанная великим мастером на холсте, вызывает у Стаса удовлетворение и радость. Полину передернуло, Стас оживился.

– Скажи, Стас, а как ты выбираешь себе друзей? – не выдержала Полина. – Ведь и коню ясно, что по доброй воле с тобой вряд ли, кто-нибудь захочет дружить. По себе знаю. Если бы не твоя непробиваемая упертость, я бы сейчас здесь не стояла.

– Все очень просто. Каждый человек обладает индивидуальностью. В большей или меньшей степени. Те, у которых нет своего лица, меня не трогают. Я сам много читаю и знаю. Глупые люди меня не интересуют, у них ничему научиться нельзя. Меня волнуют такие, как ты. Несмотря на то, что ты всеми силами пытаешься избавиться от меня, ты мне нравишься. Меня как магнитом притягивает к тебе. Я люблю слышать твой голос, мне интересны твои мысли. Ты, как человек, полная загадка для меня.

– Ты льешь мне на голову патоку лести, а сам ждешь, когда я разозлюсь. Видимо, моя злость для тебя, как лакомство для обжоры Ты вампиришь мою энергию. Я не права?

– Ну, это я не нарочно. Если верить различным восточным учениям, то твоя энергия бесконечна. Ты производишь ее в неограниченных количествах и раздаешь всем страждущим просто так. Почему же только меня ты воспринимаешь как бесконтрольного потребителя? Значит, я тебе все же интересен? Тебе все же любопытно, что у меня внутри?

– Ты ошибаешься. Мне давно понятно – кто ты. Мне было любопытно посмотреть на твоих друзей. Если они есть у тебя. Я все увидела своими глазами, и многое поняла про тебя и про них.

– И что же ты поняла? А может быть, ты ошибаешься.

– То, что я поняла, касается только моего восприятия, я не собираюсь делиться своим мнением ни с кем. А то, что ты их подавляешь, видно невооруженным глазом.

– Это тебе Олеся так сказала? Не верь. Она сама кого хочешь, одурачит. Она специально наполнила тебя, как сосуд, энергией до краев. Я ее попросил, она и согласилась. Просто я ей не оставил возможности воспользоваться тобой и зарядить свои батарейки. Вот она и злится. Это они с Петром любят гурманить над такими, как ты. Я вовремя увел тебя. Только и всего. Когда ты их узнаешь поближе, все сама поймешь.

– А ты, к тому же, еще и врун. Я провела с Олесей десять дней и совсем не устала. А ты выкачал из меня почти все мои запасы энергии за те три часа, что мы находимся с тобой. Делай выводы.

– Я просто, соскучился. Мне не хватало твоих колких словечек. Слушай, я нечаянно забрал мамину связку ключей. Перепутал. Правда. Я не нарочно. У нас брелоки одинаковые. Все бы ничего, но теперь у меня есть запасной ключ от ее кабинета, но зато нет ключа от моей квартиры в Москве. Если вызывать 112, то надо объяснять, зачем мне вскрывать замки в квартире, в которой я, к тому же, еще не прописан. Давай, завтра сгоняем в Киров. Это ненадолго. Послезавтра вернемся и продолжим путешествия. Можно будет в Пушкин, в Павловск, в Петергоф съездить. А?

– Давай, ты сам без меня съездишь. Я у Олеси останусь. Мы с ней в Исаакиевский собор собирались и на колоннаду.

– Олеся с Петром уехали сегодня на неделю. У Петра отец в больницу попал, собаку и кошку кормить некому. – Стас показал сообщение от Петра.

Полина очень огорчилась. Ей стало неприятно, что Олеся ничего об этом не сказала. Но, когда она собралась позвонить маме, то обнаружила ЭСМску от Олеси, в которой та извинялась за внезапный отъезд: "Петр беспомощный, сам ничего толком делать не может. Придется ехать. Не то он сам с голоду умрет и животных погубит". Полина позвонила маме и сказала, что пробудет без связи пару дней. Там, куда они едут, плохая телефонная связь. Нина Михайловна огорчилась, но сказала, что будет мужественно ждать Полининого звонка.

Не заезжая в общагу, они отправились на станцию и сели на электричку. Все свои вещи, за исключением полотенца и косметички, Полина носила в рюкзаке. Так что, беспокоиться было не о чем.

Как оказалось, Киров не был конечной остановкой. После города, они еще долго ехали на автобусе, а потом еще попуткой. Полина вспомнила мамины опасения, что Рыков "завезет ее в глухомань … ". Но страха она не испытала. Опять одержало верх любопытство.

Глава 3

Дом Рыковых стоял на отшибе небольшой деревеньки. Невысокий деревянный сруб с верандой на всю стену. В доме было всего две комнаты и небольшая кухонька. Идеальная чистота внутри дома совсем не вязалась с заросшим бурьяном и сорняками садом. Высокие кряжистые яблони выглядели неухоженными и больными. В сад не вела ни одна дорожка или тропинка. Словно туда не ступала нога человека.

– Стас, а почему у вас такой заброшенный сад? Тебе что, трудно выдернуть колючки и бурьян?

– Я здесь больше не живу. А маме некогда. Она в больнице днюет и ночует.– недовольно огрызнулся Стас.– Не обращай внимания. Устраивайся. У нас на веранде стоит кровать для гостей. Занимай. Там хорошо. Сейчас тебе чистое белье принесу. А я пойду, что-нибудь приготовлю. Скоро мама приедет.

– А где она работает? Я что-то никакой больницы здесь не видела.

– Она в Кирове работает. А сюда ее на служебной машине возят. Иногда.

Полина отправилась в конец веранды. Там за стеллажом стояла неширокая кровать с пружинным матрацем и деревянными спинками. Жесткая перьевая подушка, ватное одеяло и легкий плед дополняли ее убранство. Заправив кровать чистым бельем, Полина накрыла ее пледом и вышла в сад. Ей было неуютно. Что скажет мать Рыкова? Как он объяснит ей пребывание незнакомой девушки у них в доме. Хотя, в дом-то он, как раз, Полину не приглашал. Даже ужин пошел готовить сам, не позвав ее помогать. "Ну, и ладно. В конце концов, я в гостях"– утешила себя Полина. Побродив вокруг дома, она обнаружила то, что искала. Среди старых деревьев стоял дощатый туалет, а рядом уличный душ. Внутри было чисто и абсолютно никаких неприятных запахов. Воспользовавшись помещениями по назначению, Полина вернулась на веранду. За это время Стас уже накрыл на стол чистую скатерть и расставил столовые приборы.

– А ты эстет.– уважительно произнесла Полина.

– Мама приучила. – вполне серьезно ответил Стас.– Ты норвежский суп ешь?

– Я все ем. Мама приучила.– так же серьезно ответила Полина.

– Тогда давай ужинать.

– А разве мы твою маму ждать не будем?

– Нет. Она сегодня не вернется. Я видел, как сосед машину загонял. Только он мог ее привезти. Значит, она сегодня осталась ночевать в больнице. Но, ничего, я с ним завтра с утра сгоняю к ней на работу и поменяюсь ключами.

– Чур, я с тобой. Оттуда сразу в Питер вернемся.

– Ничего не получится. В общагу без Петра и Олеси нас не пустят. А туда-сюда не наездишься. Недельку здесь погостим и вернемся.

– Нет. Меня это не устраивает. Я уже домой хочу. Мама будет волноваться. Я не хочу ее расстраивать.

– Я могу ей завтра из Кирова позвонить. Предупрежу, что у нас форс-мажор. А здесь, кстати, неподалеку есть классный карьер, там вода как парное молоко теплая и чистая как слеза. Можно и на берег моря дойти часа за два. Оставайся. Не пожалеешь.

– Ты меня специально сюда заманил?– расстроилась Полина.

– Вовсе нет. Клянусь. Все случайно вышло. Полина, я тебя пальцем не трону. Клянусь. Буду даже на ночь закрываться от тебя на замок. Увидишь. Мы же договорились. Помнишь. Мы только друзья. Я не делаю никаких попыток навязать тебе себя. Давай просто позагораем, искупаемся, отдохнем. Я у соседей возьму молока, сметаны, творога, яиц. Им даже платить не надо. Они сами все приносят. Мама их лечит, когда надо, а они нас едой снабжают. Картошкой, морковью, рыбой. Здесь мало домов. Все соседи друг друга знают. Все, что есть на подворье – несут. Откажешься – обида. Поэтому все свежее и настоящее. А хлеб мы в хлебопечке печем. Так что, еда есть. Тишины валом. Лето жаркое. Где ты еще так отдохнешь?

– Я не знаю.– заколебалась Полина.– Мне как-то неудобно. Что твоя мама скажет, когда увидит меня здесь? Да еще и наедине с тобой? Это неприлично.

– Мама меня прекрасно знает. Я к девушкам отношусь по-рыцарски. Без их желания и пальцем не трону. Моя мама врач. Глупости ей в голову не лезут, своих проблем хватает. Ты спишь на веранде. Я в своей комнате. Это незыблемое правило.

– Ладно. Но если мне здесь станет неуютно, мы сразу уедем. Согласен?

– Как скажешь. Давай, попробуем. Я все же надеюсь, что мы, в конечном итоге, станем друзьями.

После ужина Стас унес всю посуду в дом. Полину он опять не позвал. Она села на ступеньки крылечка и стала думать, что, наверное, зря согласилась остаться в этом странном доме. Здесь все было странным, каким-то нереальным. И этот небольшой, просто крошечный домик, в котором все такое неуютное, и стерильная чистота, словно здесь никто и никогда не жил, закрытые двери, даже запертые на ключ, и этот Рыков. Зачем он привез ее сюда? Даже невооруженным глазом видно, что он не хочет впускать ее внутрь дома. Уголок веранды, где за шкафом стоит старенькая кровать. Такое чувство, словно она шла мимо и попросилась на ночлег, а хозяева скрепя сердце, отжалели ей уголок. Полина с тоской посмотрела на небо. Небо оставалось светлым. Заглянув в телефон, Полина поразилась, было уже два часа ночи. Домой было звонить поздно, да и антенна показывал, что связи нет. Из дома вышел Стас и протянул Полине полотенце и пижаму, а сам отправился в сторону деревянных построек. Скоро он вернулся, посвежевший, явно после душа.

– Спокойной ночи, Полина. До завтра. Когда будешь ложиться, накинь крючок на дверь, что бы она тебя ночью не разбудила, если случайно откроется.– с этими словами, он закрыл за собой внутреннюю дверь в дом.

Полина услышала, как в замочной скважине провернулся ключ. Тогда она тоже пошла и села на свою кровать. Послышался негромкий стон пружин. Матрац был в меру жестким, лежать на нем было удобно. Уже засыпая, Полина услышала над головой шорох и негромкие шаги. Ей стало жутковато, но тут вспомнилось, как в детстве они с мамой ездили на дачу к тете Соне. Там тоже каждую ночь на крыше слышались шорохи, шаги и странные звуки. Когда испуганная Полина наутро спросила у тети Сони, кто это может быть? Та со смехом ответила: "А! Это наш домовой, Филя. Не бойся". Оказалось, что на крыше живет филин, которого тетя Соня подобрала на дороге. Он ударился о лобовое стекло машины и повредил себе крыло. Тетя Соня выходила филина и отпустила, но он не стал улетать в лес, а остался жить на чердаке. А так как филин – птица ночная, то по ночам он и вышагивал по крыше. Вот и теперь, Полина решила, что по крыше ходят ночные птицы. И спокойно заснула. Эту ночь она спала без сновидений. А когда проснулась, то обнаружила на столе под полотенцем кувшин с молоком, творог, сметану, хлеб и сливочное масло. Рядом лежала записка, где Рыков написал, что вернется вечером, либо сам, либо с мамой.

– Прекрасно.– вслух произнесла Полина.

Налив в бокал молока, она с аппетитом позавтракала. Потом, сидя на крылечке, подумала, что может отплатить хозяевам добром за ночлег и еду. Нисколько не сомневаясь в своей правоте, Полина спустилась в сад и принялась выдирать сорняки и бурьян. Земля оказалась мягкой, почти воздушной. Работа спорилась. К обеду Полина еще даже не устала, а уже приблизилась к старому яблоневому саду. Что ее поразило в этом саду, так это то, что у всех деревьев часть толстых веток были мертвыми, сухими, изъеденными болезнями и покрытыми лишайником, а другая часть, где больше, где меньше, еще продолжали жить. Некоторые даже плодоносили. Правда, яблоки выглядели корявенькими, червивыми.

– Интересно, почему они не выкорчуют этот сад? – спросила сама себя Полина.– Он же весь больной. Эх. Ножовку бы…

Выдирая очередную колючку, Полина обнаружила на земле небольшую ножовку, вполне даже острую и не очень ржавую. Выбрав себе крайнее дерево, она приступила к его оздоровлению. Сначала отпилила самую толстую корягу. На месте спила появилось мокрое пятно. Полине даже показалось, что из пораненного дерева выступила сукровица. Вырыв небольшую ямку, Полина насыпала в нее глины, которую обнаружила в куче у забора, налила воды, и развела сметанообразное месиво. Порвала одну из своих футболок. Все равно на ней образовалась дырочка. Замазала срез глиняным раствором и обвязала тряпкой. Потом срезала все сухие веточки с этой яблони, и довольная собой, отправилась обедать. До приезда Стаса, Полина успела обработать так же еще одно дерево, и выдрать вокруг них все сорняки. Сад постепенно принимал вполне благородный вид. "За неделю, я вполне смогу привести его в порядок".– подумала про себя Полина.

Каково же было ее удивление, когда вернулся Стас и увидел, что сделала Полина. Он весь покрылся синюшными пятнами, ему стало трудно дышать:

– Что ты натворила? Зачем ты это сделала? Кто тебя просил?

Полине даже показалось, что он хочет ее придушить.

– Ты чего, Стас? Что я наделала? Я привела часть вашего сада в порядок. Нельзя же так относиться к природе. Дом у вас в полном порядке. Все идеально чисто. А сад? Ты бы и сам мог потратить неделю драгоценного времени и привести здесь все в порядок.

Но Рыков ее не слушал. Ему было плохо. Он шатался, как пьяный. Не говоря ни слова, он вышел за калитку и отправился к соседу, который еще не успел загнать машину во двор. О чем они говорили, Полина не слышала, но Стас сел в машину и они уехали. Полина осталась одна. Ничего не понимая, она села за стол и намазала хлеб маслом. Есть хотелось зверски. Физический труд на свежем воздухе требовал восполнения ресурсов. Полина, ни на что особо не надеясь, подергала дверь. Видимо Стас успел открыть ее своим ключом. Она прошла на кухню. В холодильнике обнаружился вчерашний суп, кусок вареного мяса, яйца и молоко. В морозилке лежала тушка красной рыбы и сливочное масло, завернутое в пергамент. На нижней полке в мешочках две булки.

– Ну, хоть с голоду не умру.– проговорила Полина.

Согрев себе в маленькой кастрюльке суп, она спокойно поужинала. Вымыв посуду, и убрав остатки продуктов в холодильник, она решила лечь спать пораньше. Выйдя на крылечко, Полина обнаружила, что все небо затянули облака. Сразу как-то потемнело. Сад стал выглядеть неприветливым, даже немного жутким. Там, где Полина потрудилась днем в поте лица, как очерченная невидимым лучом, белела чистая полянка, а за ней начинались заросли самых причудливых форм. Разыгравшееся воображение рисовало жуткие картины: то мерещились, затаившиеся в кустах, разбойники, то волки или другие страшные хищники, а в глубине сада, вообще виднелись какие-то женщины в белых одеяниях, как утопленницы из "Майской ночи" Гоголя.

Полина остро почувствовала свое одиночество. Чтобы еще больше не накручивать себя, она бегом промчалась мимо дома в туалет и душ. Как следует вымылась, и выглянула за дверь, тут же захлопнув ее. Сердце бешено стучало, там из-за угла кто-то выглядывал. Полина снова приоткрыла дверь и внимательно посмотрела в том направлении. Потом вспомнила, что именно туда днем стаскивала обрезанные ветки и выдранные сорняки. В темноте причудливая куча рисовала страшные картины. Заставив себя не бояться сухих растений, Полина, тем не менее, бегом побежала на веранду. За это время облака превратились в низко идущие тучи. Стало совсем темно. Где включается свет, Полина не знала. Нащупав на двери крючок, она с трудом вдела его в петельку, руки слегка дрожали. Натыкаясь на предметы, в полной темноте, она, наконец, добралась до своей кровати. Переоделась в пижаму и залезла под ватное одеяло. Ее трясло, то ли от холода, то ли от страха. Полина повторяла про себя, что бояться совершенно нечего, что она уже ночевала на этом месте, и ей сладко спалось, что в саду никого нет, что на крыше живет филин, который сейчас полетит на охоту и прогонит всех хищников. Она повторяла про себя еще много чего, лишь бы убедить себя, что до утра осталось каких-то шесть часов, что тучи скоро уйдут, выглянет солнышко и все встанет на свои места. Завтра вернется Стас и она потребует, чтобы он отвез ее назад в Питер. А там она сядет в поезд и уедет, и забудет этот дом и самого Рыкова, как дурной сон.

Глава 4

Прошло еще не меньше часа, пока Полина успокоилась и стала засыпать. Она уже погружалась в первые сновидения, когда до ее слуха стали доноситься странные звуки. Это уже были не шаги по крыше, это были тяжелые вздохи, больше похожие на душераздирающее зевание, потом кто-то неведомый стал раздирать доски потолка, словно на крыше был оборотень со стальными когтями. Полине стало дурно, во рту пересохло, сердце мучительно сжалось от страха. На нее с потолка в щели сыпались опилки. В полной темноте она пыталась стряхивать с себя колючую пыль, глаза чесались, в носу появились неприятные ощущения. Она громко чихнула и пошевелилась, заскрипели пружины. Шум стих. Опять послышались неясные шаги. И тут Полина увидела в окно, как с крыши спрыгнул огромный лохматый котяра. В этот самый момент, в разрыве туч показался бледный овал луны. Но даже такое полупрозрачное светило давало достаточно света, чтобы можно было разглядеть крупного сибирского кота. Видимо, он проспал весь день на теплой крыше, а ночной прохладой вышел на охоту за мышами и птичками. Полина истерически рассмеялась. Полюбовавшись еще пару минут мохнатым "оборотнем", она уже собралась упасть на подушку, как, вдруг, увидела под яблоней девушку. Симпатичная беловолосая девушка звала ее по имени, просила спуститься к ней в сад и помочь. Полина даже не испугалась. Она решила, что кому-то из соседей срочно нужна помощь. Как была, в пижаме, Полина сунула ноги в кроссовки и поспешила к незнакомке.

Девушка стояла возле первой яблони, не переступая черту яркого лунного света.

– Полина, поторопись. Сейчас луна скроется за тучей, и ты ничего не увидишь.– умоляющим голосом звала незнакомка.

– Здравствуй. Кто ты? Почему ты не выходишь из сада? – Полина искренне удивилась.– Иди сюда. Как тебя зовут?

Но незнакомка сделала шаг назад и только энергичнее замахала рукой, продолжая торопить Полину.

Ничего не подозревая, Полина шагнула за дерево, высматривая, что такое хотела показать ей беловолосая девушка. В этот момент незнакомка шагнула навстречу Полине и крепко обняла ее. Резкая острая боль пронзила все тело Полины от макушки до кончиков пальцев на ногах. Полина упала, теряя сознание. Незнакомка шагнула за линию света и спокойно отправилась к дому. Луна скрылась за тучами. В саду стояла кромешная темень.

Полина открыла глаза. Теперь сад представлялся ей чем-то нереальным. Все деревья выглядели так, словно их в свое время окунули в расплавленное стекло и оставили так застывать на воздухе. Только два дерева, которые она обработала вчерашним днем, стояли как живые. Из-за одного дерева вышла девочка – подросток, лет четырнадцати. Огромные, просто бездонные глаза сочного карего, почти черного цвета, смотрели печально и участливо.

– Это тебе нужна помощь? – спросила, поднимаясь с земли, Полина.

– Это тебе теперь нужна помощь.– грустно произнесла девочка. – Зачем ты поменялась с ней телом?

– С кем? Я ни с кем ничем не менялась. – удивилась Полина.

– Значит, ты ничего еще не поняла? Теперь ты заложница этого сада. Спасибо, что вчера освободила мою сущность. Нам теперь хоть не будет одиноко.

– Ничего не понимаю. Какая заложница? Когда я тебя освободила? Прости, как тебя зовут?

– Меня зовут Милада. А тебя я знаю, тебя зовут Полина. Я вчера слышала.

– Почему же ты вчера не вышла? Я бы тебя ужином накормила.

– Ха-ха-ха. – рассмеялась девочка. – Нам с тобой теперь еда не нужна. Посмотри на свои руки. Ты же теперь без оболочки.

Полина посмотрела на свои руки. Ей стало дурно, и она захотела срочно проснуться.

– Это не сон. Та, другая, забрала твое тело. Ты ведь и ее выпустила. Думаешь, почему Стас уехал? Он знает, что та будет мстить и если сможет, убьет его.

– Дичь какая-то. Ничего не понимаю. Милада, будь другом, расскажи все с самого начала. У меня такое чувство, что я сплю, и мне снится кошмар без начала и конца.

– А что, собственно, тут рассказывать? Ты уже и сама поняла, что этот сад доживает свой век. Сколько деревьев, столько и уничтоженных душ. Тебя ведь тоже привезли не на праздник. Рано или поздно Рыковы и тебя бы упрятали здесь.

– Почему? За что? Что я им такого сделала?

– На этот вопрос я тебе ответить не смогу. Я ведь ничего не знаю. Не надо было тебе приезжать сюда.

– А ты как сюда попала?

– Я? Тоже не знаю. Только у меня другая история. Пока я здесь засыхаю, мое тело там пропадает.

– Ты хочешь сказать, что я вижу твою душу? Разве так бывает?

– Это не ты видишь меня, это твоя сущность видит мою.

– Милада, подожди. Так не бывает. Я атеистка и человек грамотный, материалист. Про душу и иной мир я не верю. Тебе, по виду, лет четырнадцать, значит, ты еще многого не знаешь. А в силу своего возраста и по складу характера, похоже, что романтик. Скорее всего, ты мне снишься. Утром я проснусь, и все встанет на свои места. День был жарким, хлопотным. Я устала, а тут еще Стас резко уехал. Я вначале даже испугалась. Надо просто проснуться…

– Не уговаривай ни себя, ни меня. Времени у тебя не так и много. Когда наступит день, солнце высушит тебя, как лужу после дождя. Если хочешь вернуть себе себя, то ищи ту, с которой поменялась местами. Ее дерево тебя не примет. Да там уже почти ничего живого не осталось. Рыков почти всю ее жизнь выпил.

– Я все равно ничего не понимаю. Ладно, про меня мы потом поговорим. Давай сейчас про тебя поговорим. Ты что-нибудь про себя знаешь? Помнишь, хоть что-нибудь?

– Я про себя все знаю и помню.– Милада грустно вздохнула.– Этот Рыков прицепился ко мне прошлым летом. Мы с подругами катались на экскурсионном кораблике от Казанского собора. Мои подруги сели впереди рядом, а я за ними следом. Рыков сел возле меня. Стал говорить всякие гадости. Я ему сказала, что мне, между прочим, тринадцать лет, и я могу позвать полицейского. Он разозлился. Потом я его часто видела у нашей школы, у музыкалки, когда возвращалась с занятий. Он всегда шел за мной. Я видела. А в этом году, он предложил пацанам из нашего класса подзаработать. Они должны были разложить наркотики по закладкам. Я об этом ничего не знала. Мы просто шли рядом. Тут нас и сцапали полицейские. Увезли в отделение, посадили в клетку. Один откупился, у него предки крутые, двоих куда-то увезли. А меня отправили в отдел по работе с несовершеннолетними. Там такой гаденький инспектор – Игорек Мосолоев. Он меня запугал так, что я не знала, куда деваться. У меня мать очень строгая, если узнает, что со мной случилось, из дома выгонит. А отец… Он ушел от нас пять лет назад. У него новая семья, жена, малыш, года три. К нему нельзя. Его жена меня на дух не переносит. Короче, этот Мосолоев заставил меня торчать в ночном баре. Не каждый день, но часто. Сам он там сидит, квасит и продает мое тело всяким тварям. Я шагу не могу ступить без его ведома. Он грозит, что выложит мою подноготную в соцсетях, в школе, матери сообщит, отцу на работу отправит. Отец у меня полковник, в органах работает. Я хотела с крыши спрыгнуть, но это бы ничего не изменило. Вот я здесь и сдыхаю. А почему здесь? Да все просто. Рыков был первым, кто меня …. Понимаешь? Привез сюда и всю ночь. … А потом отвел в сад и привязал к дереву. Двое суток издевался. Пока я сознание не потеряла. А когда очнулась, тела уже не было. Сначала страшно было. Потом захотелось посмотреть, где меня закопали. Оказалось, что Мосолоев теперь так бабло зарабатывает. Подкладывает мое тело извращенцам, дорого продает.

– Какой кошмар! Ужас, какой! Но ведь надо что-то делать. Этого так оставлять нельзя.

– А что могут сделать два приведения? Нас ведь даже не видно. Хочешь, можем посмотреть, кто сегодня будет надо мной издеваться?

– Хочу посмотреть на это. На месте и решим, как избавиться от Рыкова и Мосолоева.