Читать книгу: «Варварская рапсодия», страница 2
Ира тоже училась с Ритой в одной школе, но была на год моложе, именно из-за этого она приблудилась только в семьдесят девятом и притащила за собой ещё двух подружек, которые тоже искали свой идеал. Звали их Лена и Оля. Для поиска идеала крайне необходимо иметь эталон, чтобы успешно применять метод сравнения. Этим эталоном и стал Андрей. Рита лишилась четверти своих ночей, и это стало уже ощутимой потерей, но возразить было трудно, ведь она ж сама этого хотела. Собственно говоря, Рита не ревновала ни грамма, но спать одной было не совсем весело, это и стало одной из причин фантазий о сексе втроём. Кроме этой причины была целая куча других, но Рита сочла нужным о них пока не думать, а просто реализовать фантазию именно сегодня. Однако же инициативу проявлять никак нельзя. Инициатива наказуема. Проявишь инициативу, и тогда будет всегда втроём. Энтропия замкнутой системы неуклонно возрастает, а если же позволишь себя уговорить, то ты – хозяйка положения. Пусть он тебя уговаривает, когда ему приспичит. Так-то оно лучше будет. Вот только как это всё обстряпать, Рита даже не догадывалась.
Все эти крамольные мысли появились у Риты ещё пару лет назад, но так уж получилось, что реализация бурной фантазии отложилась на целый год, и весь этот год у неё с Андреем было всё как у людей. Нет ничего более мерзкого, чем жить в соответствии с этим пошлым принципом. Аналогичная мысль была ещё и у Нинель, которая была единственной замужней барышней в кампании Риты. Она появилась именно в тот момент, когда Рита начала жить так, чтобы всё было как у людей, а Нинель так жила уже лет пять. Как-то раз они обменялись мнениями на эту тему и неизбежно пришли к консенсусу о необходимости устроить праздник на троих с Андреем, но возникла одна маленькая проблема. Рита напиздила подруге, что они с Андреем это уже не раз делали, а врать, как известно, не хорошо. Чтобы не ударить в грязь лицом, Рите было необходимо срочно провернуть эту тему с кем угодно, кроме Нинель, а уж потом с ней по полной программе. Беда ещё была в том, что Нинель ещё не успела ни с кем наставить мужу рога. Праздник Первых Блядок – дело святое, с этим тянут нельзя, а Рита тянула уже дней десять.
Рита сидела у окна и размышляла. Время тянулось медленно, зато мысли летали со скоростью света. Одна мысль была весьма интересна, но слишком уж замысловата. Была ещё одна девушка, которая не искала свой идеал и не заводила бурных романов, и звали её Людмилой. Так случилось, что Андрей ещё не успел её выебать, а это наводило на мысль, что она и есть для него самый лакомый кусок. У Люды были проблемы с оргазмом, точнее, с его отсутствием. Поначалу она резво пыталась менять мужиков, но тщетно. Потом она решилась на анальный секс, но тоже без результата. Хоть обострись, а оргазм как сквозь землю провалился, самое печальное было то, что она его очень хотела заполучить, а он, собака злая, не шёл к ней. Людмила работала инженером в каком-то сраном НИИ в отличие от всех остальных подружек Риты. Марина работала учительницей истории в очень даже средней школе, а Лена там же преподавала математику. Оля работала участковым терапевтом в той же поликлинике, что и Рита. Кроме того, Люда училась с Ритой совсем в разных школах, и познакомились они всего пару месяцев назад.
Люду в квартиру Риты привёл Виталий. Устав извлекать из Люды оргазм, он решил доверить сей нелёгкий процесс профессионалу, то есть врачу неврологу. Рита и Люда выпили и пришли к выводу, что если от мужиков оргазм никак не получается, то надо попробовать получить его с парой. Рите самой уже давно хотелось получить оргазм в присутствии женщины, но как-то случай не подворачивался. Ясно как день, что Марина бы согласилась ещё семь лет назад, но Рита усвоила, что не надо самой проявлять инициативу, а вот Люда сама стала до неё домогаться. Консилиум инженера и невролога решил, что для его поимки нужен Андрей, то есть Люде необходимо трахаться с ним и Ритой одновременно, тогда у неё есть шанс. Именно этот шанс Люда и решила не упустить сегодня, а Рита очень надеялась, что Андрей не позволит несчастной барышне этот шанс упустить. Вот тут-то Рита и позволит себя уговорить.
Мысли Риты начали приобретать отчётливую форму, если бы не Наташа. Эта самая Наташа была школьной подругой Нади, и училась она на ветеринара. Надя приобщила её к кампании всего неделю назад, и по этой причине Андрей её тоже не успел выебать. Была правда слабая надежда на Виталия. Если бы его как следует попросить, то он уведёт и Надю и Наташу в нужный момент, а может, они вообще сегодня не придут. В целом всё складывалось нормально, однако же, было какое-то нехорошее предчувствие. Как-то было не совсем спокойно, может быть от того, что было слишком душно и в воздухе пахло грозой. Тем не менее, Рита снова задумалась о своём месте в истории. Как-то непонятно всё получалось. Бехтерев, Гиляровский, Корсаков и многие другие русские психиатры остались только лишь в истории, а в жизни они закончились, уступив место евреям. Дело в том, что Риту не взяли в психиатры, а вместо неё взяли такую тупую тётю Хаю, что Рите как-то сделалось обидно. Однако Андрей обещал ей помочь попасть в Дурку, как только истечёт срок её распределения. Час Ч уже был близок, и это не могло не радовать. Радость снова переключила мысли с истории русской психиатрии на Андрея.
Самым заветным желанием Риты было выйти замуж за Андрея. Казалось бы, чего уж проще? Андрей был готов на ней жениться ещё лет пять назад и до сих пор не менял своего желания, но это не означало, что золотой ключик у неё уже в кармане. Всё бы хорошо, но въедливый ум недопсихиатра не позволял совершать такие примитивные поступки. Замуж надо выходить с твёрдой уверенностью, что это навсегда, а вот на это счёт были некоторые сомнения. На разрешение всех этих сомнений времени почти не было, в двадцать семь пора уже быть замужем и даже не в первый раз, но мало ли, что кому надо. У Риты были свои мысли на это счёт, которые она крутила в своей голове без перерыва на обед. Сегодня надо было хоть кровь из носа, но склонить Андрея на секс втроём с Людой, тогда буквально через месяц можно будет выходить замуж, если же её мысль окажется правильной. Дело было не в том, чтобы полностью контролировать половую жизнь Андрея, хотя и этот фактор играл некоторую роль. Когда Андрей собирался выебать ту или иную подругу Риты, он сначала доставлял удовольствие Рите. Конечно по-быстрому, но всё равно ей это было по кайфу. Потом он уводил подругу к себе на ночь, но уже на следующий день был в полном распоряжении своей почти жены. Как бы Риту это вполне устраивало, но всё же спать одной не хотелось даже изредка. У неё уже был опыт общения с женщинами, нельзя сказать, что реальный, но достаточный для того, чтобы сделать выводы. Выводы гласили, что если нет мужика, то баба поможет его найти. Самая же главная неприятность заключалась в том, что кроме Андрея ни один мужик Риту совсем не интересовал. Хоть обосрись, но никаких положительных эмоций.
Рита сидела у окна и думала тяжкую думу о своей нелёгкой женской доле. На самом деле, всё можно было сделать и не через жопу, но Рита лёгких путей не искала, потому и организовала в своей квартире притон. Конечно, с точки зрения современного индивида никакого притона Рита не содержала, но мнение УК СССР могло и не совпадать с мнение современного индивида. Статья УК за содержание притона была не самой строгой, но доказывать её было не совсем обязательно для органов правопорядка, достаточно было доноса соседей, а уж соседи не доносить не могли. Гости, которых слишком много, музыка играет слишком громко и свет горит слишком долго, этого было вполне достаточно, чтобы схлопотать пару лет общего режима. Пустые бутылки тоже были веским доказательством того, что в квартире находится притон. Первый акт устрашения случился ещё два года назад, и тогда всё обошлось малой кровью. В квартире, кроме самой Риты, были только Марина с Леной и Андрей. Менты покрутились, погрозили пальчиком и ушли по более важным делам, но осадок всё равно остался. Не успел этот осадок толком рассосаться, как шасть, и вторая смена. Масса случайных событий и привела к тому, что вторую смену Рита запомнила на всю жизнь, да так запомнила, что чуть не закрыла свой притон.
Первое и самое важное событие случилось сразу же после первого наезда ментов. Участковый, который руководил первым вторжением в жизнь Риты, ушёл благополучно на пенсию ровно через месяц после своего визита. Всем известно, что свято место пусто не бывает, и на смену пришло подрастающее поколение. Так уж получилось, что должность участкового получил студент-заочник четвёртого курса юридического факультета. В ментовку он пошёл, чтобы не пойти в армию, и, протрубив пару лет в постовых, закономерно получил повышение и стал младшим лейтенантом. Звали участкового Шуриком, служебного рвения у него было через край, зато с мозгами ситуация была не так очевидна. Вот именно этого Шурика и принесла нелёгкая в тот знаменательный день в притон имени Риты.
Второе событие именовалось ремонт. Точнее сказать, это была незаконная перепланировка. Квартира Риты располагалась на четвёртом этаже престижного семнадцатиэтажного дома. Планировка этой квартиры называлась улучшенной, но Рите она не нравилась. На востоке квартиры располагалась входная дверь, а на западе находился огромный балкон. Прихожая была большая, кухня тоже, и даже санузел был раздельный. Окно кухни выходило на север, а дверь в жилую часть квартиры была рядом с кухней. Тут всё было как надо. Жилая часть состояла из трёх комнат. Сначала была большая проходная комната, типа как зал, с окном на север. В зале напротив той двери, что была рядом с кухней, была дверь в спальню с балконом. На той же стене симметрично середины стены была дверь во вторую спальню с выходом на тот же огромный балкон. Три двери для одной комнаты не так уж и удобно. Рита решила, что две спальни ей ни к чему, вполне и одной будет достаточно. Она замуровала дверь во вторую комнату, так что пройти в неё стало возможно только через балкон, для чего и пришлось застеклить и утеплить этот самый балкон. Зимой немного зябко проходить в спальню, но зато в зале осталось всего две двери напротив друг друга. Одна комната стала проходной, но в отличии от спальни в ней было два окна, одно на балкон, а другое на север. Спальня у Риты получилась по высшему классу. Огромный четырёхспальный сексодром, спать на котором следовало головою на восток. Всё по Фен Шую.
Третьим случайным событием стала мебель. Дорогая мебель всегда наводит на дурные мысли. После ремонта Рита решила сменить мебель, благо подходящий случай представился. Всего-то два кожаных трёхместных дивана и шесть кожаных кресел, итого двенадцать посадочных мест. Стенка вдоль дальней от окна стены и фирменная аппаратура уже были и до ремонта, а вот кожаной мебели не было. До ремонта был лишь один раскладной кожаный диван, который успешно переехал в проходную комнату. Туда же уехали телевизор с видеомагнитофоном и комод. В зале же появился низкий столик на колёсах, на котором можно было разместить выпивку. стаканы и закуску. Короче говоря, Рита создала идеальный бордель. Зал предназначался для широких масс, проходная комната – для избранных, ну а для себя любимой – спальня. Кровать в спальне была создана из двух двуспальных кроватей, которые ранее располагались каждая в своей спальне.
Обычно трёх случайностей вполне достаточно для катастрофы, но была ещё и четвёртая случайность. В тот день в ларьке не было сигарет «Newport», и Белла Исааковна купила «Colt». В те времена сигареты делались из настоящего табака, а не из соломы. Делались они реально в США, а не в Ростове на Дону по программе импортозамещения. Выбор был не так велик, как сейчас, но он был, а сейчас все сигареты различаются лишь упаковкой и той дрянью, которой обрызгали солому, перед тем как напихать её в сигарету вместо табака. Нельзя сказать, что в наши дни сигареты делают совсем без табака. Отнюдь нет, и в этом можно очень легко убедиться. Все импортозамещённые сигареты имеют одно свойство эпизодически подванивать эвкалиптом. Нет, не каждая сигарета, может, лишь одна из тысячи, но это говорит о том, что начинка этих сигарет частично вросла там, где в наличии имеются эвкалипты. Не стоит думать, что это Австралия. Гораздо ближе к границе нашей необъятной Родины находится Абхазия, где тоже полно эвкалиптов. Если прикинуть хуй к носу и сравнить размеры Абхазии с объёмом импортозамещения сигарет, то получится не более десяти процентов табака даже вместе с листьями эвкалиптов. Однако разница между «Newport» и «Colt» была очевидна. «Colt» были самые обычные американские сигареты по рубль пятьдесят за пачку, зато «Newport» были сигаретами с ментолом, но по той же цене. Отсутствие ментола в сигаретах также явилось причиной последующих событий.
Белла Исааковна была самой обычной начинающей адвокатессой. Было ей лет около двадцати пяти, дела она вела в основном бесплатные, но, тем не менее, подавала большие надежды благодаря своим выдающимся способностям. Точнее изначальная способность была одна, а все остальные были от неё производными. Имя той способности было Сексапил. Сексапил у Беллы пёр из всех дыр и во все стороны, при этом его ничто не могло испортить. Кривоватые ноги и чрезмерно большой шнобель совсем не портили её ярко выраженную еврейскую внешность арменоидного типа, а даже наоборот, усиливали сексапил и расширяли его спектр действия. Благодаря этому свойству её организма, Белла легко договаривалась со следователями ещё до суда о переквалификации статей. Именно таким образом она и познакомилась с Виталием, который и привёл её в притон Риты где-то около полугода до второго пришествия ментов. Они совместными усилиями уговорили потерпевшую поменять показания, что позволило присадить одного придурка не за попытку изнасилования, а за попытку грабежа. Срок тот же самый, но задница целее. Родители придурка отблагодарили Беллу, а Белла поделилась с Виталием не только деньгами, но и своим сексапилом.
Жила Белла одна в трёхкомнатной квартире, куда и позвала Виталия после того, как пришло время делиться. У Беллы не было совсем никаких родственников и даже намёка на их существование. Отец с матерью развелись в семидесятом или даже раньше, а в семьдесят втором отец её уехал в Израиль со всей своей роднёй. В семьдесят третьем мать её умерла от болезни Тея-Сакса в возрасте тридцати двух лет, и Белла осталась с бабкой и дедом. Мать Беллы была единственным ребёнком своих родителей, а они попали в Москву из какой-то жопы мира, где вся их родня и была благополучно уничтожена во время второй мировой войны. В восемьдесят втором умерла бабка, а в восемьдесят третьём за ней последовал дед. Мать Беллы болела сравнительно недолго, но и этого Белле вполне хватило. Первые симптомы появились двадцатого апреля в день рождения Адольфа Гитлера. Как-то странно получилось, но тут уж ничего не поделаешь. В тот день врачи ещё ничего толком не сказали, но было уже ясно, что ничего хорошего они не скажут. Белле тогда не было ещё и тринадцати, но то, что она увидела за эти полгода, активизировало её умственные и прочие способности весьма ощутимо. Сначала, у её матери начались головные боли в сочетании с лёгкими психозами. Потом нарушилась речь, а после и опорно-двигательные функции. Взгляд стал напоминать про бешеную селёдку, а вскоре наступила овощная фаза. Седьмого ноября всё закончилось.
Все эти ужасы не особо сильно расстроили психику Беллы, но неизбежно сформировали у неё весьма своеобразное мировоззрение. Стресс вызвал у Беллы сильное желание выяснить, за что же им такое счастье свалилось прямо на голову. Ответ оказался прост как Колумбово Яйцо. За пятый пункт. Именно, за графу, где в анкете пишут национальность, но если даже там написать, что ты русская, один хуй не поможет. Болезнь Тея-Сакса – наследственное генетическое заболевание евреев ашкеназов. Это был приговор. Конечно, большинство заболевает сразу же после рождения, и, как правило, шансы заболеть, после окончания ювенального периода, не так уж велики, но они есть, да и до окончания ювенального периода ещё восемь лет. Белле стало как-то не по себе от приобретённых знаний. Неужели её бабка или, пусть даже, прабабка не могла наставить деду рога с каким-нибудь русским мужиком, чтобы не было этой жуткой наследственности. То, что её мать, даже если и наставила рога своему мужу, то всё-таки сделала это с евреем, у Беллы не вызывало никаких сомнений, хотя вдруг это был армянин или цыган? Надежда есть, хоть и мизерная.
Первые мысли, пришедшие в голову Беллы, после кончины матери, были о том, чтобы стать врачом и лечить несчастных евреев от их наследственности. Вот такое благородное желание. Она раздобыла кучу медицинской литературы и стала её дотошно изучать. Более двадцати сугубо еврейских генетических заболеваний, и ещё более сотни не совсем еврейских навели на весьма грустные мысли. Кроме того, повышенный риск дожить до Альцгеймера или Пика, а так же и Паркинсона, совсем не радовал Беллу. Ладно бы, если бы всё это сочинили антисемиты, так нет же, все авторы этих трудов были евреями. Совсем не радовало так же то, что среди сефардов шизофреников было в четыре раза больше чем среди русских, но среди ашкеназов их было больше аж в двадцать пять раз. Для полноты жуткой картины Белла выяснила, что целая куча её родственников пострадала от Холокоста, а это значило, что у неё неминуемо проявится тревожный синдром. Желание учиться на врача рассосалось довольно быстро, но тут у неё образовалось новое желание понять, откуда ноги растут. Понятно, что из жопы, только у каждого своя жопа.
Рита сидела у окна, и мысли её сосредоточились на Белле. Белла появилась в её жизни в самом начале года, но уже через пару месяцев прижилась в их тёплой кампании как родная. Где-то в конце марта случилось так, что Рита с Беллой вдруг остались наедине друг с другом. Такого не должно было быть по определению, но как-то так вышло, что все разбежались, а они остались и после уж нахуячились до положения риз. Алкоголь и тяжёлая жизнь развязали девушкам языки, и Рита всё рассказала Белле о своём нелегком существовании, а Белла, в свою очередь, также поведала Рите обо всех своих проблемах и страхах. Рита, будучи неврологом, была Белле особенно интересна, и они как бы стали очень близкими подругами. Белла поведала Рите не только о своих страхах, но и основательно прояснила ей мутную тему еврейского вопроса. Этот вопрос Белла изучала совместно с другом своего деда, который был сефардом. Весь девятый и десятый класс средней школы Белла пыталась разобраться в еврейском вопросе с помощью доктора исторических наук, но поняла, что он тоже пиздит как Троцкий. Все они сефарды такие.
Досконально профильтровав базар сефардского профессора в соответствии с рекомендациями Екклесиаста, Белла стала изучать всю доступную литературу по еврейскому вопросу. Некоторая разница между фарисеями, саддукеями, ессеями и зелотами наблюдалась, но это были исключительно внутриеврейские тёрки. Тем не менее, хасиды вернули Беллу назад к медицине. Если большинство евреев вели себя относительно прилично, то о хасидах этого сказать было никак нельзя. Это и наводило на мысли о шизофрении. Основа хасидской идеологии суть позитивный настрой и неукоснительное соблюдение канонов. Такая неиссякаемая радость по любому поводу, да и без повода вовсе, при этом полнейшее нежелание считаться с мнением окружающих. Основная хасидская идея о богоизбранности евреев, об их исключительности и об их особой миссии на земле, несомненно, доказывает их исключительность. Только исключительность эта со знаком минус. Разве может здоровому человеку прийти в голову мысль о богоизбранности носителей сотен генетических заболеваний?
Разобравшись с религиозными вопросами, Белла неизбежно пришла к выводу о необходимости полностью отмежеваться от иудаизма. Следующим на повестке дня встал вопрос еврейской культуры. Для начала возник вопрос, как у одного народа может быть два языка? Как выяснилось, их было гораздо больше. Язык ашкеназов называется Идиш, который просто напросто является немного изуродованным немецким языком. Сефарды говрят на Ладино, а Иврит – язык искусственный, возрождённый из древнееврейского Лешон-ха-Кодеш. Собственно говоря, не факт, что евреи когда-либо говорили на этом языке. Мало ли, что на нём написан Танах, то есть Ветхий Завет, зато Новый завет написан на греческом, латыни и арамейском. Во времена Иисуса Христа евреи говорили на арамейском. Как-то всё это было странно. Никаких памятников еврейской культуры нет и в помине, и даже языка своего нет. Как-то всё это напоминает загадку о блохастом кобеле. Когда покупаешь блохастого кобеля, то можно купить только блох, а вот кобель будет бесплатным приложением. Вот так и евреи паразитируют на чужой культуре, но деньги и слава – им, а гоям – хуй по всей морде, на то они и гои.
Вопрос с культурой Белла решила тоже не в пользу евреев. Нет еврейской культуры, зато есть русская, к которой евреи присосались как пиявки. Значит, не стоит страдать из-за культурного наследия богоизбранного народа, а надо жить в культурном поле того народа, который разрешил тебе жить в своей стране. Однако если с культурой и религией Белла разобралась за пару месяцев, то с этнической принадлежностью дело обстояло не так-то просто, почти как с трансгендерным переходом. Получить документы можно, а вот куда деть морду лица неизвестно. Фамилия деда была сомнительная, но не откровенно еврейская, но имя и отчество говорили о многом. Исаак Соломонович Полянский. С отцом дело было несколько проще, его звали Геннадий Андреевич Черняк. Имя с отчеством подходящие, но фамилия косовата. Можно, конечно переделать на Черников, но и такая фамилия доверия не внушает. Если копнуть глубже, что Белле и помог сделать сефардский друг её деда, то Черняк, на самом деле звался Енох Аронович, что Беллу также не радовало. Напрашивалась мысль совместить фамилию деда и настоящее отчество, и дело в шляпе. Полянская Белла Геннадиевна, русская и так далее, но что делать с мордой было непонятно, морда-то была жидовская.
Белла очень хотела разобраться, кто такие евреи, и кто такие жиды. Всем понятно, что это суть те же яйца, только в профиль, но всё равно было интересно. Есть несколько версий слова Жид. Одна из них гласит, что происходит оно от слова Иудей. На иврите это звучит, как Йехуди или Иегуди. На греческом оно уже звучит, как Иудайос. На латыни – Иудэус, на итальянском – Джудео, на немецком получается Юде, на английском – Джю, на венгерском – Жидо, а на всех языках славян – Жид. Вопрос в том, почему евреям это поперёк горла? Немцы называют себя Дойч, и то у них обид не возникает. Вот тут-то есть масса версий. В тюркском языке есть слово Йид, то есть Запах. Может статься, что тюрки считали всех евреев вонючими? Может, и так, но есть и другое объяснение. В древнееврейском языке есть слово Жид, которое на идише звучит как Шморк или Потс, что переводится на русский, как Хуй, причем не человеческий, а собачий. Так оно просто случайно совпало. Маловероятно, что русские знали древнееврейский. Белла, разобравшись кое-как с жидами, решила изучить происхождение слова Еврей. Вот тут-то всё и началось.
Как утверждают сами евреи, слово Еврей происходит от слова Евер, что значит перешедший, типа Авраам тоже происходит от этого же слова, а он-то и перешёл в своё время. У слова Евер есть ещё и другая транскрипция Авар. Вот тут и начинается самое смешное. От слова Авар происходят Аварцы, именно те, что живут в Дагестане. Они и есть те, кто перешли, то есть та разновидность евреев, что создали Хазарский Каганат. Кроме аварцев в Дагестане живут ещё и Джухуры или горские евреи. Слово Джухур скорее походит на слово Жид, нежели на слово Еврей. Как-то всё криво получается. С другой стороны в России до середины века девятнадцатого ни о каких евреях даже не слышали. Вот незадача-то! Жиды были, а вот евреев не было. Если не слушать еврейские сказки, а обратиться к здравому смыслу, то можно предположить, что слово еврей придумали сефарды, чтобы им отличаться от ашкеназов, которых и называли жидами. Сефарды совсем никакого отношения к Хазарии не имели. Они пришли в Европу через север Африки, а уже потом через Испанию, через Иберийский полуостров. Ибериец, Ибрей, Еврей, вот такая вырисовывается цепочка. Тем не менее, могло и тут совпасть, мало ли что.
Белла пыталась разобраться во всех тонкостях еврейской истории вплоть до момента получения паспорта. Соблазнов было много, но истина была дороже. Ей так и не удалось понять, чем же горские евреи отличаются от грузинских или от бухарских, и чем же сефарды лучше всех остальных, но ей было совершенно ясно, что самой мерзостью являются Криптоевреи, то есть евреи, замаскированные под гоев. Некоторые из этих самых криптоевреев выкорёживают из себя антисемитов, а некоторые патриотов, но всё они суть лицемеры и подонки, готовые на всё ради сиюминутной выгоды. Если абсолютно все евреи любят сочинять нелепые сказки, то криптоевреи любят сочинять их вдвойне. Сегодня он – русский, завтра – хохол, а послезавтра – снова еврей. Всё зависит от требований момента, но в душе своей он – самый что ни на есть богоизбранный. Вот таким самым что ни на есть и был отец Беллы. Черняк Геннадий Андреевич, украинец, однако в семьдесят втором снова стал евреем и уехал в Израиль, забыв про жену и дочь. Когда умерла мать Беллы, он прислал письмо Белле, но она его выбросила, не читая. После этого он прислал за Беллой свою мамашу, которая и была выслана на хуй вместе с двумя бумажками по сто долларов.
Двести баксов для Страны Советов были немалыми деньгами, если же их продать по-чёрному и налететь на пару лет по восемьдесят восьмой статье УК, а если их поменять в сберкассе по курсу, то – одна зарплата сраного инженера. На восемьдесят восьмую статью Исаак Соломонович решил не зариться, а то, что он мог бы получить по курсу, он мог всего за пару дней срубить законным способом. Тогда-то Белла и решила, что маскироваться она никогда не будет, и решила стать Полянской Беллой Исааковной, еврейкой, мотивируя в паспортном столе своё решение неприязненным отношением к отцу, что тоже было правдой. Не так уж и плохо быть евреем-ренегатом. Семён Моисеевич Лурье, то есть сефардский друг деда Беллы, одобрил её шаг и рассказал, что антисемиты суть детище пресловутых криптоевреев, ибо они считают себя самыми умными из всех евреев, а всех других евреев – биологическим мусором. Они плодят жидохвостов, то есть гоев, которые мнят себя равными евреям, а для этих тварей нет вообще ничего святого. Никого нет хуже мудака, который возомнил себя гением. Тому примеров множество, от Ленина до Гитлера, от Троцкого до Гебельса, однако же, все они получили по их вере, кто ледорубом по башке, а кто и от сифила издох. Самое страшное же то, что за грехи одних расплачиваются ещё и другие.
Дед Беллы был адвокатом средней паршивости и изрядным мудаком, но он любил свою внучку, что и определило её жизненный путь в адвокатуру. Беллу он любил потому, что больше ему любить было некого, так как бабку он всю жизнь тихо ненавидел. Свою дочь Римму он тоже любил первые лет восемь, но потом она ему надоела. В восьмидесятом году к бабке Беллы пришел Паркинсон, а дед помер просто так, хер его поймёт от чего. Белла работала низкооплачиваемым адвокатом потому, что не хотела водить тесную дружбу с евреями, не говоря уж о том, что бы ноги раздвигать. Кому же на хуй нужна вот такая адвокатесса? Так и приходилось ей самой пробиваться через тернии к звёздам. К началу перестройки она вроде бы достигла кое-чего, но если бы не Виталий, то это бы кое-что стало ничем. Виталий ей понравился и в работе и в постели, не смотря на его антисемитские убеждения.
На самом деле, никаким антисемитом Виталий вовсе не был. Он всего лишь отрицал идею богоизбранности евреев, только и всего. Однако же, для евреев всех мастей этого вполне достаточно, чтобы навесить на гоя такой ярлык. Если гой – не шабесгой, то он – антисемит поганый и юдофоб. Белла совсем не ощущала на себе антисемитизма со стороны Виталия, а скорее наоборот. Потом она познакомилась с Ритой и Андреем и тоже не ощутила на себе ужасов антисемитизма. Её это слегка удивило, но Андрей развеял все её сомнения. Какие могут быть претензии к еврею или кому-то другому, если он живёт в чужой стране, уважая обычаи народа этой страны? Мало того, но ещё должен быть благодарен тем, кто его принял у себя как равного, а не претендовать на свою богоизбранность. Тогда и только тогда, вопрос о твоей национальной принадлежности стоять не будет. Однако ж, о корнях своих помнить надо каждому, а не говорить, что у меня мама – русская, а папа – юрист. Однако же есть и такие, которые говорят, что у меня папа – генерал, зато мать у меня – одесситка. Вот как-то так Белла и решила стать ренегатом.
Рита смотрела в окно, и ей очень хотелось, чтобы сегодня пришла Белла, но на горизонте никого не было. Рита закурила и снова погрузилась в воспоминания. Где-то на пятое явление Беллы прибыл Мишаня. Он был сослуживцем Андрея и уже дослужился до майора. Ему уже перевалило за тридцать, и он был уже женат, но без фанатизма. Увидев Беллу, он сразу же сообщил ей, что зовут его Михаилом и, что он женат, но сегодня у него ночное дежурство. Белла улыбнулась во весь рот и также сообщила ему своё имя. Мишаня почесал затылок.
– Не понял, почему у тебя мужское имя?
– Я тоже не понимаю, почему моё имя ты считаешь мужским?
– Потому, что и Бела Барток , и Бела Кун были мужиками.
– Так у Венгров имя Бела мужское, а у нас имя Белла женское.
– Извиняюсь за нескромность, а у кого у нас? Ты испанка?
– Нет, я полукровка, отец – еврей, а мать – жидовка.
Мишаня шутку оценил и попросил разрешения у Беллы называть её Белкой. Она отрицательно покачала головой и мотивировала свой отказ тем, что при таком вот раскладе, фраза «Допился до Белочки» будет весьма двусмысленной, потому как одно дело – допиться до Беллы на ночном дежурстве, а совсем другое – допиться до ценного пушного зверя.
Мишаня несколько смутился от такого откровенного намека и непонятно зачем включил радио. Оттуда раздались звуки фортепиано. Варварское Аллегро Белы Бартока. Видимо выпускающий редактор радиостанции повредился умом, но Мишаня неожиданно вспомнил свой поход в будапештский зоопарк. Ему там очень понравилось, но одна клетка оказалась пустой. Уже в Москве, он как-то раз вспомнил, как его тогда гнусно наебали, не показав редкого зверя. Он вспомнил, что на табличке была надпись Mókus. Раздобыв венгеро-русский словарь Миша, затаив дыхание, стал искать там диковинного зверя с тремя головами и шестью ногами, но понял, что его наебали дважды. Оказалось, что mókus – всего лишь белка, которая просто сбежала из клетки. Повертев словарь, Мишаня обнаружил, что есть некоторое сходство русского с венгерским, потому как mókuska означает белочка. Вспомнив это, Мишаня выключил радио и сказал Белле: «Если же ты не будешь возражать, то я готов допиться сегодня до Мокушки». В слове mókuska ударение падает на первый слог, и Белла не совсем поняла сказанное и спросила, зачем же допиваться до макушки и как это делается? Мишаня объяснил глупой еврейской девушке, что Мокушка – языческая богиня россов и мадьяр, а слово это переводится с мадьярского как Белочка.
