Читать книгу: «Варварская рапсодия», страница 3

Чтобы пояснить Белле, как же приличные люди допиваются до Мокушки, Мишаня пошёл на ночное дежурство в гости к Белле, а вот там они оба до неё и допились. Потом было много чего интересного и не очень, однако Белла для себя твёрдо решила жить ярко и отказаться от продолжения рода, чтобы не плодить больных детей. Секс ради удовольствия и не более того. Кампания Риты для неё была самой оптимальной, как говорил Михаил Сергеевич Горбачёв, и она стала жить ради этой кампании. Она хотела быть всегда самой сексапильной, самой бесшабашной и самой-самой вообще, и ей это удавалось. Как-то в начале мая Белла перепила и проснулась с сильной головной болью. Всё было бы не так уж страшно, если бы не синдром навязчивых состояний. Голова не проходила дня три, и это вызвало у Беллы подозрения, что вот они Тей с Саксом, пришли за ней, как приходили за её матерью. Рита тут же отправила Беллу на все необходимые ей анализы и обследования, которые показали, что никакой идиотии пока ещё нет, однако же, есть самый обычный фобический невроз, отягощённый ипохондрией. Белла как бы поняла, но тревожное состояние осталось, а мнимые боли в голове усилились. Тогда-то Белла и решилась на чрезмерно серьёзный разговор с Ритой, а ещё и на действия, вытекающие из этого разговора.

Рита помнила весь тот разговор дословно. Прошло больше года, а в памяти всё сохранилось так, как будто не прошло и часа.

– Рит. Не надо меня обманывать, даже из благородных побуждений. У моей матери всё именно так и начиналось. Я чувствую, что скоро умру.

– Белла, прекрати нести чушь. От невроза никто ещё не умирал. Я тебя не собираюсь обманывать. Вот нафига оно мне? Нет у тебя никаких органических поражений, исключительно твоя мнительность. Я тебе же дала антидепрессант. Через пару недель будет прогресс, а через месяц всё как рукой снимет. Потерпи всего месяц без алкоголя.

– Я терплю, но башка всё равно болит. Лучше скажи мне, ты как бы только с Андреем? Извини, но это имеет некоторое значение для дальнейшего разговора.

– Да. Я так для себя решила. Он свободен, делать всё, что хочет, а я такая вот дура. Он давно хотел на мне жениться, но я пока не готова. Однако как залечу, так сразу соглашусь.

– Я замуж не хочу. Точнее хотела бы, например, за твоего Андрея или же за Мишку, хотела бы за Виталия, но права не имею. Какой бы я ни была прекрасной женой, мать из меня – говно. Скопище генетических дефектов. Не могу я родить нормального ребёнка с гарантией более десяти процентов. Думаешь, почему я не хочу с евреями трахаться? Как ты думаешь нафига я с твоим Андреем трахнулась, а потом и с Мишаней?

– Не знаю, думаю из любопытства. Как говорится, лишний хуй в жопе не лишний. Если бы я не хотела родить от Андрея, я бы тоже трахалась со всеми без разбора. А про евреев тебе виднее. Ну, так расскажи почему.

– Процесс деградации идёт по мужской линии, это – во-первых. Во-вторых, мне не нравятся мужчинки с толстыми жопами, свиными ушами и кроличьими зубами. Конечно, далеко не все евреи суть уроды, от которых блевать тянет. Мне ещё не нравится, когда мальчики слюни пускают при виде бабы. Кроме того, я не приемлю их культуру. Конечно, ты можешь сказать, что наверняка есть вполне пристойный еврей, и что с моими данными я бы могла такого найти без проблем. Так я такого один раз нашла. Вроде все в лучшем виде было, пока он портки не снял. Мало того, что хуй меньше мизинца да обрезанный, так ещё и яйца. Нет, не яйца. Апельсины, ебёна мать. Такие огромные жёлтые апельсины. Я как увидела, такое безобразие, не смогла удержаться от смеха. Он мне заявил, что не в размере хуя дело, важно им владеть умело. Ну, я и послала его в сортир, чтобы там умело владел своим обрезком.

Представив себе эту картинку, Рита закатилась от хохота, да и у Беллы настроение поднялось, а головная боль утихла.

– Скажу тебе как врач, что такие яйца – тоже генетическая особенность, не помню точно, как она называется, но так оно и есть.

– Рит, вот нахуя мне такая радость? Кстати, евреям нельзя свою пипиську трогать, даже когда ссут. Вот они и ссут сидя, как бабы. Думаю, что они это всё придумали из-за своеобразной конструкции мочеполового аппарата. Пока письку найдёшь, десять раз обоссышься. Однако самое главное, я не хочу, чтобы мои дети были евреями, ни явными, ни замаскированными. А вот теперь про наших самцов расскажу. Во-первых, я не хочу замуж, а Виталий был готов на мне жениться, вот чтобы он такую хуйню не сморозил, я и решила трахаться со всеми. Во-вторых, я читала, что женщина собирает в себе все гены мужиков, с которыми она спала, а потом выбирает лучшее. Короче, чем больше мужиков, тем ребёнок будет крепче. Чей он будет, непонятно, но очевидно, что мой. Если уж я случайно и залечу, то аборт делать не стану, но навязывать кому-либо ребёнка с весьма сомнительным здоровьем я не хочу. Это – только мои проблемы. Вот как-то так. Не обидишься, если я скажу то, что тебе может не понравиться?

– Не обижусь. Если мне не понравится, то обещаю сразу забыть всё , что ты мне скажешь, но при одном условии, что ты перестанешь бредить Теем-Саксом.

– Хорошо, обещаю продержаться месяц без алкоголя, без Тея-Сакса. Теперь слушай пункт первый. Если я залечу, рожу, а потом помру, то мне кроме тебя не на кого надеяться.

– Белл! Можешь не продолжать. Я всё понимаю и всё сделаю. Даю честное пионерское. Что у тебя ещё? Кстати, не беременна ли ты часом?

– Пока не беременна, но если вдруг, то сразу свистну. Пункт второй. Опять же на случай моей безвременной кончины. Меня больше беспокоит, не тот факт, что могу кони бросить в любой момент, а то, что я не успею сделать то, что сделать мне надо. Короче говоря, у меня нет никого, а квартира есть. Я не хочу, чтобы она досталась нашей сраной Родине. Я хочу туда прописать Андрея. Надеюсь, что пока я жива, он меня оттуда не выгонит. Точнее, я бы хотела отдать свою квартиру тебе, но по нашим мудацким законам это невозможно, вот я и подумала то, что Андрей как бы тебя не наебёт в случае чего.

Сказав это, Белла встала и закурила, а у Риты внутри что-то ёкнуло так, что даже вспоминать было стыдно. Как-то всё вышло совсем по-еврейски, любовь втроём в обмен на трёхкомнатную квартиру. Тем не менее, этот момент тоже утрясли всего за пару часов. Утром Белла уже пребывала в прекрасном настроении, и ей было насрать, как на Тея, так и на Сакса. Всё так и должно было быть, всё по Фрейду. Неопределённость исчезла, а вместо этой самой неопределённости появилась новая страсть.

Рита не знала, как Белле удалось прописать в своей квартире Андрея, что она врала в паспортном столе, и сколько и кому она дала на лапу, но ожидаемый результат не заставил себя долго ждать. Всего каких-то две недели – потрясающая скорость для советской бюрократической машины. Во время этого загадочного процесса произошло довольно много всяких мелких и незначительных событий. Белла и Виталий успели совместно закрыть пару уголовных дел, а Рита во всём созналась Андрею. Андрей, выслушав её исповедь, долго смеялся и посоветовал не забивать голову всякими глупостями. Он успокоил Риту, сказав, что всё правильно и верно, и надо развивать ситуацию в нужном направлении, то есть пора начать втроём. Рита, конечно, сделала удивлённое и возмущённое лицо, хотя, на самом деле, она только этого и ждала. Однако поторговаться было необходимо, хотя бы ради приличия.

– Андрей. Понимаешь, тебя тогда рядом не было, а Белка была. Мне очень стыдно, но не она мне предложила, а я ей. Это меня и пугает.

– Рит, не городи огородов. То, что я трахаю твоих подруг, тебя не пугает и меня тоже. Я бы мог их и не трахать, но я же вижу, что ты сама этого хочешь. Меня это не пугает, а наоборот. С Белкой всё тоже самое.

– Не совсем. С ней всё по-другому. Не могу объяснить как, но по-другому. Да ещё и квартира, чёрт бы её побрал.

– Пусть будет по-другому, главное, чтобы было лучше, а не хуже. А на счёт её квартиры не парься, просто такой формальный юридический ход. Мало ли что у неё на уме, но нам она доверяет. В любой момент может всё поменяться, а я ей не стану делать пакости, вот она и подстраховалась от своих фобий. Не переживай ты так. Всё нормально.

Рита сделал вид, что успокоилась, но что-то мешало это сделать на самом деле. Не было уверенности в том, что эта уверенность есть у Андрея. Как-то было на душе не совсем спокойно.

Завершив сложную операцию по прописке постороннего человека в свою квартиру, Белла дорвалась до бурной половой жизни. Она была весела и меняла шило на мыло, часы на трусы, хотя и была в курсе, что хуй на хуй менять, только время терять. Так уж случилось, что фобии Беллы явились причиной разгула демократии в отдельно взятой московской квартире. В то время, как процесс демократизации набирал обороты, случилась весьма забавная ситуация. В ментовку пришли две дамы лет по тридцать с мелочью и написали заявление об изнасиловании, менты ж на него моментально отреагировали и схватили негодяя. Негодяем оказался спившийся интеллигент с застарелым простатитом и с нарушением памяти. Дело, само собой, пришлось вести Виталию, как главному специалисту по половым разбойникам.

Две весьма корпулентные барышни прогуливались около винного магазина с явным намерением выпить на халяву. В Москву обе они приехали относительно недавно и явно по лимиту, так что число знакомых собутыльников у них пока ещё не зашкаливало. Обе они работали на овощной базе, где тихо занимались весьма важным вопросом засолки капусты. Вот именно капусты у них было хоть жопой жуй, но зато с водкой дела обстояли не так радужно. Найти жаждущих предаться блуду, взамен удовлетворения иного рода жажды, было не так просто. Из курса средней школы известно, что рождённый пить ебать не может, но иногда хочет, хотя делиться за это сомнительное удовольствие водкой, как правило, не хочет никто. Ни лица, ни говор, ни манеры барышень доверия не внушали тем, кто ещё теоретически мог, не говоря обо всех остальных. Короче говоря, перспективы на жизнь у барышень были очень мрачные.

В жизни всегда есть место чуду, и чудо вдруг явилось в образе заморенного алкоголем и голодом мужчины предпенсионного возраста, который пребывал уже в состоянии сильного алкогольного изумления, но нёс куда-то целых три бутылки водки. Нёс он их в гаражи, откуда и был послан гонцом за то, что проигрался в подкидного дурака. Нёс и не донёс. Соблазнили по дороге. Оно и понятно, выпить три бутылки на троих интереснее, чем на пятерых. Плюс капуста, огурцы, а может, даже и колбасы дадут понюхать. Виталию были совершенно очевидны мотивации насильника, но мотивации жертв были куда более сложными. Внешние данные обеих дам говорили о том, что таких не берут в космонавты, а замуж тем более. Не оставаться же век в старых девах, хоть одну бы замуж выдать. Проживали обе эти жертвы насилия в служебной однокомнатной квартире на первом этаже блочного пятиэтажного дома имени Никиты Сергеевича Хрущёва. Комната была большая, но кроватей в ней было четыре, что наводило на мысль о возможности ухудшения жилищных условий. Конечно, барышням хотелось жить в Москве и красиво, а не так, как могло получиться в недалёком будущем. Выпив, спившийся интеллигент поведал дамам, что он в разводе и живёт он совсем один. Вот тут у них фантазия и разыгралась. Когда же утром выяснилось, что сраный задрот совсем не собирается жениться, и мало того, не получится даже похмелиться, обе барышни единогласно решили привлечь мерзавца к ответственности.

Из заявления следовало, что одну из дам негодяй изнасиловал вполне даже традиционным способом, а вот вторую – в извращённой форме. На дикую просьбу Виталия конкретизировать понятие извращённой формы, дама отреагировала не совсем адекватно, сообщив ему, что ей об этом говорить стыдно. Судебные медики не смогли найти следов спермы ни в голове, ни в жопе, ни в традиционном месте, но барышни объяснили это тем, что насильник был в жопу пьян и потому не смог кончить. Виталий задал им весьма каверзный вопрос о том, сколько времени ушло на процесс насилия, и получил совершенно идиотский ответ, что почти всю ночь. Как-то сухостой плохо увязывался с простатитом, о чём Виталий и сообщил обеим жертвам насилия, однако они и тут вывернулись, заявив, что сам половой акт был, может и две секунды, но насилие длилось долго. На вопрос в чём же заключалось насилие, если эксперты не обнаружили ни одного свежего синяка ни на одной из жертв, обе в один голос заявили, что он их заставлял сосать. С трудом сдерживая смех, Виталий поинтересовался, как же ему это удалось. Оказалось, что насильник угрожал им ножом. Устав выслушивать весь этот бред, Виталий предложил дамам зайти к нему завтра и принести с собой этот самый нож, а ещё лучше сразу забрать заявление и извиниться перед спившимся интеллигентом. Однако барышням его предложение не совсем понравилось и они, получив повестки на завтра, пошли искать нож, а Виталий решил пойти к Белле.

Войдя в квартиру Беллы, Виталий обнаружил там Надю. Его это несколько насторожило, так как он ещё не был в курсе того, что Марина уже поделилась со своей сестрой совершенно секретной информацией о несколько необычных способностях адвокатессы. Надя уже собиралась уходить домой, однако, на всякий случай, решила остаться и посмотреть, что же будет дальше. Дальше же Белла без угрызений совести предложила Виталию заняться сексом втроём. От такого вот предложения ни один нормальный мужик не откажется, однако Виталий очень вежливо отказался, чем сразил обеих своих подруг наповал. Белла весьма ехидно спросила: «Не уж-то у Виталия сломалась гениталия?», а Надя же срочно захотела на него обидеться. Виталию всё-таки удалось внести некоторую ясность в головы девушек. Он клятвенно заверил, что готов это сделать хоть завтра, но сегодня ему нужно поговорить с Беллой по делу, и ещё им желательно бы выспаться, потому что повестки двум хабалкам он выписал на девять утра. Надя нехотя ушла домой, однако про торжественное обещание Виталия она вовсе не забыла, а Белла начала изучать дело сразу же после скоротечного перепихона. Дело было шито белыми нитками, и Белла сделала Виталию строгий выговор с занесением в личное дело. Типа нехуй было выгонять Надю, когда тут всё ясно как у кота за пазухой, вполне можно было и оторваться перед цирком с конями.

Цирк с конями начался ровно в девять утра, как того и ожидали. Хабалки принесли с собой нож. Увидев этот нож, Белла сказала, что это – ритуальный меч хасидских самураев, а не нож. Длина лезвия этого меча была никак не меньше полуметра, а ширина лезвия – сантиметров семь. Толщина лезвия была весьма внушительна. Ручка была сделана из литой чёрной пластмассы и на ней были какие-то буквы и цифры, что типа ГОСТа. Всё это указывало на то, что нож не был самоделкой, а хабалки пояснили, что это – нож для шинковки капусты, который они скоммуниздили с овощной балы, но не с целью обогащения, а просто так, от нехуй делать. Нож тут же был отправлен на экспертизу, которая весьма быстро выдала отрицательный ответ по поводу наличия на нём пальцев негодяя. Правду говорят, не рой яму другому.

Выход Беллы на арену цирка потряс воображение жертв насилия до самого основания. Для начала Белла заявила, что зовут её Полянская Белла Исааковна и, что она адвокат подозреваемого. Следует отметить, что подозреваемый вовсе даже и не подозревал, что у него есть адвокат, да ещё такой шикарный. Хабалкам тоже казалось, что у такого вонючего задрота адвоката не может быть по определению, а тут Белла, да ещё и Исааковна. Ну, полный облом. Всяко в жизни может статься. Дальнейшее моральное истребление жертв насилия происходило уже дуэтом. Для начала Виталий спросил у них, не предлагал ли он им забрать заявление по добру по здорову. Конечно, посадить насильника легче и престижнее, чем клеветника, но двух клеветников вполне можно поменять на одного насильника, а это значит, что начальство на него не обидится, что он закрыл одно дело, а открыл два других за дачу заведомо ложных показаний. Белла же сообщила, что в зону, куда их скоро отправят, придёт Объебаловка, то есть копия решения суда, где будет написано, за что их посадили. Одно дело клеветать на секретаря райкома, что он типа ворюга, а другое дело подводить ни в чём неповинного человека под позорную статью. Вот за это в зоне обязательно спросят по полной программе. Слово опять перешло к Виталию, и он продолжил: «Ножик Вы прихватили с овощной базы. По закону о мелких хищениях Вам грозит только административная ответственность, но при том условии, что дома у Вас ничего не найдут. Однако я полагаю, что у Вас там ещё много чего найдётся, а это уже систематические мелкие хищения, и за них можно и год прибавить к сроку за клевету. Кроме того, данный ножик является холодным оружием, так как не является бытовым кухонным прибором. Таким оружием отрубить человеку голову можно легко и непринуждённо. За хранение холодного оружия у нас предусмотрен срок до трёх лет. Мне дальше продолжать?» Обе жертвы полового агрессора изрядно вспотели и были не рады сложившейся ситуации. Они тихо спросили, а нельзя ли забрать заявление и уйти домой, и само собой принести все необходимые извинения спившемуся интеллигенту.

Белла снисходительно улыбнулась и прошлась туда-сюда по кабинету. Это напоминало контрольный выстрел в голову. Обе жертвы насилия просто не могли взять в толк, как плюгавый чмошник оторвал себе такую адвокатессу. Глаза у неё словно спелые маслины, ноги от зубов, высокая грудь и токая талия – всё это, как бы, не вязалось с обликом подзащитного. Придя в себя, они услышали чарующий голос Беллы, который продолжал их моральное уничтожение: «Девочки, мне Вас искренно жаль, ведь Вы всю эту кашу заварили по несусветной глупости, но Вы же поймите моего клиента. Вы выпили его водку, потом обманули его чаяния, да ещё и ложный донос на него накатали. Как Вы собираетесь извиняться за тот вред, что был нанесён его психике? Не знаете. Как следователь будет закрывать дело, если ему уже дан законный ход? Тоже не знаете. Хорошо. Сейчас пишите, что у Вас нет претензий к моему подопечному, а уже вне стен этого кабинета я расскажу Вам, как быть дальше». После Беллы к экзекуции снова приступил Виталий. Обе дуры написали всё что надо под его диктовку, а на свежем воздухе Белла им пояснила, что они должны купить спившемуся интеллигенту пять бутылок водки, чтобы он рассчитался со своими дружками; ещё две бутылки коньяка купить следователю; ещё одну – его непосредственному начальнику; ещё одну – для прокурора; и ещё одну самой Белле. Кроме того им надлежало компенсировать моральный ущерб ложно обвинённому насильнику путём покупки необходимого бухла и сосания до победного конца по очереди и дуэтом. Вот только тогда, дело замнут. И всем будет счастье. Всё это надо успеть сделать за сутки, точнее принести сюда пять бутылок коньяка до шестнадцати часов, а взамен этого им выдадут насильника, а с ним уже надо будет всё уладить до завтрашнего полудня.

В одиннадцать часов на допрос привели насильника. За час с мелочью все формальности были улажены, соответствующие внушения сделаны, и спившийся интеллигент был отпущен на волю, где ему надлежало получить компенсацию за моральный ущерб. Хабалки попали больше, чем на стольник, но радовались, что остались на свободе и забыли забрать у Виталия свой ритуальный меч хасидских самураев. По окончании рабочего дня Белла и Виталий направились выполнять обещание данное Наде и с честью его выполнили, а на следующий день Белла не нашла ментоловых сигарет и купила обычных.

На следующий день, после того как Белла купила не те сигареты у Риты случился день рождения. На дворе стоял тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, двадцать первое июня, пятница. Вот угораздило же Риту родиться двадцать второго июня ровно в четыре часа. Понятное дело, что кампания собралась ещё в пятницу, ибо в пятницу пьянка более продуктивна, чем в субботу, но поздравлять решили только после полуночи. К девяти вечера собрались все и процесс потребления алкоголя пошёл. Пришли абсолютно все, чтобы выказать свою любовь и уважение к Рите. Было очень весело и шумно просто потому, что все забыли о том, что начали не в пять, а в девять. Соседи Риты никак не смогли устоять от соблазна вызвать ментов в её адрес. Честно говоря, не все соседи Риты были склонны к такому проявлению любви к ней, а только Быковские. На то у них были веские причины, у них было трое детей, которые постоянно болели. Точнее сказать, болели не дети, а родители этих детей, и болезнь их называлась чёрной завистью. Они-то ведь жили впятером в двухкомнатной квартире, а Рита жила одна в трёхкомнатной, да ещё и пьянки в ней устраивала. Ровно в двадцать три ноль-ноль Аня Быковская позвонила ноль два и сообщила дежурному о шуме за стеной.

За стеной никакого шума не было, только тихо играл Pink Floyd. Послушав пару минут «Wish You Were Here», менты уехали в отделение, однако переправили информацию в Опойный Пункт. Опойным Пунктом в те времена называли, ни что иное, как Опорный Пункт Милиции, в котором сидели и пьянствовали два юных откосника от советской армии. Одним из них был младший лейтенант Шурик, ну а второго звали Леха, и был он младшим сержантом. Оба стража порядка мирно употребляли водку, отобранную у алкашей за распитие в общественном месте. Всё было прекрасно, и жизнь казалась им удивительной. Ёщё бы, пить водку гораздо приятнее, чем месить говно сапогами. Сигнал от бдительных соседей радовал их возможностью нажраться до усрачки на халяву или же перспективой посмотреть феерическое шоу. Короче говоря, жизнь удалась.

Шурик и Лёха к часу ночи прикончили всю водку, которая была в Опойном Пункте, и твёрдо решили, что настала пора решительных действий. Долг прежде всего. Вооружившись игрушечным пистолетом и демократизатором, они начали выполнять свой долг. В те времена ментам оружие давали нечасто, а участковым и подавно. Демократизатором называли резиновую дубинку, которые и появились в Стране Советов одновременно с демократизацией. Прежде чем пойти разгонять притон стражи порядка решили немного проветриться, а потому начали ломиться в квартиру Риты только в третьем часу ночи. Музыка уже не играла, да и говорили все довольно-таки тихо, однако через входную дверь долетали некоторые звуки, говорящие о том, что в квартире выпивают и закусывают. Сначала Шурик хотел уйти назад в свой Опойный Пункт, но врождённый инстинкт халявщика толкнул его на подвиг. Шурик позвонил в дверь. Дверь открыла Рита и спросила: «Какого ещё надо?»

Шурик, недолго думая, заявил, что поступил сигнал от соседей и испросил позволения войти. Зачем он собирался входить, Шурик точно не знал, но решил, что по ходу найдётся что-нибудь, к чему можно приебаться. Явление двух стражей порядка сильно развеселило собравшихся, и они решили поглумиться над юными представителями власти. Виталий представлял, как в понедельник менты придут в прокуратуру за своими удостоверениями, а Андрей с Мишаней, видимо, хотели, чтобы менты пришли на Лубянку, вот поэтому они и не пресекли на корню весь этот ментовский произвол, а дали Шурику возможность повыёбываться. Будучи в изрядном алкогольном изумлении, Шурик начал военные действия по наведению порядка в отдельно взятой московской квартире. Не совсем вежливо предложив гражданам разойтись, Шурик был вежливо послан Ритой на хуй. Она вежливо и два раза объяснила ментам, что у неё сегодня день рождения, и что она вовсе не собирается выполнять все прихоти своих соседей. Шурик уже было хотел пойти на хуй, но неожиданно обнаружил, к чему можно приебаться. «А где дверь в третью комнату?», – спросил он у Риты. Вот тут-то всё и началось.

Рита, недолго думая, сказала: «Где, где? В пизде». Шурику такой ответ не понравился, и он начал требовать показать ему всю квартиру. Оно и понятно, ибо в большой комнате всё было в рамках закона, а найти что-нибудь незаконное ему было просто необходимо, иначе не нальют. Вот тут-то и состоялся выход на сцену Беллы, которая гордо восседала на коленях у Мишани.

– Извините, товарищ младший лейтенант, а Вы бы не могли предъявить нам ордер на обыск?

– Вы тут самая умная? Тогда собирайтесь и пойдёте в отделение с нами, вот там я Вам всё и предъявлю.

– Слушай, мальчик, сбавь обороты! Я, вообще-то, адвокат. А вот ты всего лишь временно исполняешь обязанности участкового, причём осталось тебе их исполнять не более суток. Я ясно излагаю?

Шурик понял, что сегодня – не его день, однако сдаваться ему не хотелось, и тогда он понёс откровенную пургу в совокупности с некорректными высказываниями в адрес Беллы.

Пока Белла издевалась над Шуриком, а вся кампания замерла в ожидании финала, Андрей отобрал у Лёхи демократизатор и выволок самого Лёху за шкирку на лестничную клетку. Воспитательная работа длилась не более двух минут, после чего Леха побежал домой, радуясь тому, что так легко отделался. Пара ударов по пузу намного лучше, чем поход на Лубянку. Шурик не сразу обнаружил пропажу напарника, а только после удара демократизатором по спине. Такой поворот ему пришёлся не по нраву, и он схватился за кобуру, в которой вместо пистолета была газета. Белла в это время уже встала с Мишаниных колен. Было видно, что она уже несколько перевозбудилась. На щеках её появился какой-то весьма странный румянец, а дыхание приобрело какой-то непонятный призвук. Белла вытащила из своей сумки газовый баллончик. В те незапамятные годы газовые баллончики ещё были большим дефицитом, и никто толком не знал, как они точно выглядят, но все подумали, что сейчас Шурику сделают пшик. У Шурика возникли совершенно идентичные мысли, и он попытался отобрать баллончик у Беллы.

Борьба длилась недолго, а сам предмет раздора упал на пол. Упал, да и хуй бы с ним, но только Белла начала задыхаться. Андрей поднял баллончик и понял, что это был ингалятор. Такая вот хуёвина для астматиков. Никто даже не знал, что у Беллы была астма. Никому это даже не приходило в голову, однако же, Шурику пришло. Точнее прилетело, и не мысль, а нога Андрея. Ингалятор был сломан, а Белла задыхалась. Шурик лежал на полу, Рита вызывала скорую, а Надя пыталась оказать первую помощь Белле. Мишаня же сказал Андрею: «Зря ты его. Я тоже подумал, что Белка хочет ему газ в морду пустить. Никто же не знал. Мы все не меньше его виноваты. Нам хотелось посмеяться, вот теперь и расплачиваемся за свою глупость». Рита вызвала скорую и, прихватив с собой сломанный ингалятор и пришедшего в себя после лёгкого нокаута Шурика, побежала в дежурную аптеку за новым ингалятором. Аптека оказалась закрыта, и пришлось бежать в другую. В другой аптеке старая дура начала требовать рецепт, но Шурик её быстро убедил в необходимости перестать строить из себя идиотку. Без пяти четыре Рита влетела в свою квартиру, а скорая ещё не приехала. «Мокушка, держись!», – крикнула Рита, но ингалятор уже не помог. Ровно в четыре утра Белла умерла, а Рите стукнуло двадцать шесть лет, и какая-то жуткая тишина ворвалась в её дом и в её душу.

Скорая приехала только через сорок минут после смерти Беллы. Она ехала почти два часа, на то она и скорая. В квартиру вошла наглая тётка и заявила, что немудрено и помереть, когда кругом дым коромыслом. Рита не смогла сдержаться и всадила свой кулак наглой тётке в нос со всей дури. Кровь пролилась, а наглая тётка стала орать, что она будет жаловаться. В это же время Мишаня бил водителя скорой мордой об руль. Молодая медсестра ждала своей очереди, но её отпустили с миром, а водителя и наглую тётку Шурик увёл в обезьянник. Надо заметить, что это был акт гуманизма, по крайней мере, такую оценку действиям Шурика дали в его родном отделении милиции. Потом было возбуждено уголовное дело по статье «Преступная Халатность», и отправили за решётку не только лишь наглую тётку и её водителя, но и диспетчера с руководителем подстанции, а юная медсестра была свидетелем. Она-то и рассказала, как водитель играл в домино, а тётка пила чай и трепалась по телефону, а потом они попутали адреса и много чего ещё. Однако всё это было потом, а ранним субботним утром квартира Риты погрузилась во мрак и во вселенскую скорбь. Все хлопоты взял на себя Андрей, а Шурик активно помогал ему в этом нелёгком деле, Рита же плохо помнила, что тогда происходило.

Сознание Риты прояснилось только к понедельнику. Андрей разбудил её в восемь утра, так как общий сбор был в десять. Там где в субботу был накрыт стол, стоял гроб с телом Беллы. Рита всё это время жила у Андрея, но поняла это только когда подошла к своему дому. Около подъезда собрались все, кто был у неё на дне рождения и ещё человек десять сослуживцев Беллы. Андрей, Виталий, Мишаня и Шурик вынесли гроб во двор, и началась процедура прощания. Первыми прошли сослуживцы Беллы. Они довольно быстро простились и разбежались по домам. Все кроме одной барышни. Она домой не разбежалась потому, что грохнулась в обморок. Барышня была очень похожа на Беллу, вот только она была рыжая. Рита подумала, что это какая-то родственница Беллы, причём довольно близкая, хотя она знала, что никаких родственников нет. Всё это ей показалось странным, тем не менее, выяснять этот нюанс не было ни желания, ни времени. Андрей и Шурик погрузили барышню в автобус, где Рита и привела её в чувство. Пока доехали до кладбища, Рита выяснила, что барышню зовут Нинель и, что она Белле совсем не родственница. Однако сходство было слишком подозрительным. Тот же рост, та же фигура со слегка кривоватыми ногами, те же черты лица, вот только нос был поменьше, да волосы рыжими. Было и ещё одно существенное отличие, но его-то Рита заметила далеко не сразу. Глаза. Разрез и карий цвет были одинаковыми, но в глазах Беллы отражалась многовековая безысходная тоска еврейского народа, а у Нинель этой тоски не было. Был страх, но и он постепенно прошёл.

Ехали молча, а когда приехали тоже молчали. Всё сделали молча и совсем без слёз. Слёзы у всех давно закончились, только Нинель тихо всхлипывала. Рита смотрела на поле. Огромное жуткое поле, на котором зрели могилы. Куда ни кинь взгляд, кругом могилы. Свежие и не совсем, и целые ряды ещё незаселённых. Вот тебе и Русское Поле. Русское Поле источает смерть.