– Тогда пусть зальют свои глаза вином и не смотрят в небо! Я не могу наколдовать ветер, не могу остановить течение и с этими я тоже ничего не могу поделать!

– Если боги не даруют ветер, то… вначале был один и держался в стороне, теперь их трое…

– Мне надо было послушать тебя и нанять мага. Клянусь, если выпутаемся, сойду на берег, ты станешь капитаном.

– С меня тоже хватит. Дочь подросла, пора сушить весла.

Граница, запрет, закат, сожаление.

Три зеленых дракона начинают полет по спирали, поднимаясь все выше и выше, пока не скрываются за облаками. Там, в прохладной белой мути, они складывают крылья и несутся вниз к кораблю. Перед самой водой они распахивают крылья, проносятся над мачтой и извергают огонь. Корабль вспыхивает, как сухая трава. Искажение пространства изменяется, и троица драконов уносится, оставляя за собой горящее судно.

Смерть, сожаление, закон.

Глава 1

– Наставница Валесия, просыпайтесь. Просыпайтесь, наставница, прошу вас.

– А? Что?

– Вы заснули.

– Опять… ну, хорошо, Нирла, все свободны.

– Солнце село, наставница, остальные давно ушли.

– Гыр!

– Вы, конечно, скажете, что это не мое дело, но, по-моему, вам стоит показаться целителю.

– Это не твое дело, Нирла, но, спасибо, загляну к Арее.

– Госпожа архимагесса хотела вас видеть.

– В мое время архимаги пользовались мыслеречью, а не гоняли студиозусов. Ты свободна.

– Звала? – спросила Валесия, заходя в кабинет ректора.

– Ты спишь на занятиях, Вал – вздохнула Арея, вставая из-за стола и отстегивая плащ.

– Как будто ты сама не спала…

– Что позволительно студиозусам, то не позволительно магам, а особенно наставникам.

– Не выспалась, с кем не бывает.

– Тебя не могли разбудить, Вал. У меня в голове не укладывается. Ты – боевой маг, спишь чутко, просыпаешься от любого шороха, а тут… каф будешь?

– Лучше дай что-нибудь, чтоб спать без снов.

– Дурман пойдет?

– Помнится кто-то очень не жаловал это остроухое зелье…

– Не напоминай. Три дня ты сама не своя, спишь на ходу, калечишь студиозусов. От тебя наставники уже шарахаются. Пойми, пока Вас и Гас не вернутся, Цитадель и Академия на нас с Нагалем. Для меня это в первый раз, я не боевик и не представляю, почему обязанности ректора Цитадели Гас взвалил на меня. Ты бы справилась лучше. Мне нужна поддержка, Вал, твоя поддержка.

– Арея, я… я не знаю… прости.

– Мы не чужие друг другу. Расскажи мне, в чем дело. Именем и силой клянусь, что это останется между нами.

– Боюсь, что не останется. Меня мучает один и тот же кошмар. Я на горящем корабле, вокруг огонь. Люди горят заживо, смрад не дает вздохнуть. Я кричу, объятая пламенем, бегу и прыгаю в воду. Потом я плыву, уцепившись за какой-то обломок. Меня прибивает к берегу, вода за мной вспыхивает и горит, и я бегу от огня, а он гонится за мной. Я кричу и просыпаюсь в горячке, потом не могу уснуть.

– Если учитывать, что ты толком не спала три дня, твое тело здорово… пока не могу понять, что с тобой происходит. Давай ты поспишь, а я понаблюдаю.

– Прямо здесь?

– Можно здесь, у тебя или у меня.

– Лучше здесь.

Бескрайняя уютная чернота. В ней нет ни направления, ни времени, только ничто, дарующее избавление от кошмаров. В черноте зажигается крохотная белая звездочка.

– Вал, просыпайся, один раз предлагаю.

– Ар?

– Да, Архахаар, собственной колдунской персоной, вылазь, пока морда лица целая.

– Что?

– Просыпайся! – чернота небытия залилась ярким белым светом, голос Архахаара прогремел так громко, что содрогнулось само мироздание.

Валесия открыла глаза и почувствовала сильный удар по лицу. Она подняла руку, чтобы заслониться и избежать второго удара. Удара не последовало, кто-то взял ее руку в свою и поцеловал открытую ладонь.

– Я ничего не вижу!

– Это Аррр виноват – всхлипнул женский голос, – подожди немного.

– Кель?

– Да, Вал. Я здесссь, мы все здесссь.

– Зрение восстанавливается – произнесло мутное пятно голосом Эллениэль, – все молчат и просто ждут, особенно Валесия.

Мутная пелена перед глазами Валесии спала, и она окинула взглядом кабинет. Совет собрался в полном составе. Возле нее стояли Эллениэль, Кельвирея и Арея, а мужчины сидели за столом. Стол Гаса, где всегда царил идеальный порядок, был завален бумагами, стояли и лежали бутылки. Валесия обратила внимание, что некоторые свитки имели черную кайму, означавшую их принадлежность к запретной библиотеке. На полу валялся чей-то черный плащ. Лица братьев осунулись, Арея опиралась на плечо Эллениэль, Тарлак тоже выглядел изрядно уставшим. Полукровки пребывали в своих вторых ипостасях, по стенам метались их крылатые тени.

– Гас?

– Все хорошо, Валесия, ты просто долго спала.

– Не ври мне, Гас. Мы не собирались все вместе с тех пор, как Морана взошла на престол.

– Угу – встрял Архахаар.

– Не перебивай, ладно? Архахаар влез в мой разум, Эль растрепана, Тар словно целый сезон палицей махал без остановки, вы с Васом и Ареей едва на ногах держитесь, чешуйчатые перекинулись. Я давно не глупая девочка, да и с белым плащом не вчера распрощалась. По-моему, я имею право знать, что здесь происходит.

– Хорошо, я все расскажу, только не перебивай, – тяжело вздохнул Гас, – мы точно не знаем, но, похоже, когда ты заснула, тебе снова приснился кошмар. Арея говорит, что ты кричала и металась. Твой Дар вышел из-под контроля, началась черная огневка.

– Это полнейшая чушь, Гас. Я скорее поверю, что меня Единый карает за ересь!

– Все очень сложно, Вал. Арея с Нагалем едва продержались до того, как вернулись мы с Васом, как видишь, пришлось позвать и остальных. Если бы не Ар с Кель, если бы не Эль… мы бы тебя потеряли.

– Я ничего не понимаю, объясните по-человечески – взмолилась Валесия.

– Мы сссами в замешшшательстве – откликнулась Кельвирея – маги не террряют контроль над Даррром, это невозможно. Но твой Даррр нассстолько усссилилссся, что ты не сссмогла ссс ним сссправитьссся. Четыррре арррхимага пусссты.

– Прекрати свои драконьи штучки, Кель!

– Не здесссь. В тебе кррровь крррылатого нарррода, мы сссчитаем, она пррробудиласссь и усссилила твой Даррр. Мы ссс Аррром сссчитали, что дррраконьей крррови ссслишшшком мало, чтобы как-то повлиять на тебя, мы ошшшибалисссь. Пррросссти нассс.

– Ничего не чувствую, Дар не отзывается.

– Ожерррелье из хладного железа и даганита. Не вздумай ссснимать, сссгоррришшь.

– Уж лучше сгореть, чем провести остаток жизни изгоем! Ко мне теперь ни один маг не подойдет, не говоря обо всем остальном.

– Мне плевать на ожерелье, Вал – грустно улыбнулся Гас, – мы поклялись друг другу быть вместе и в горе, и в радости. Ты – моя Валесия, и это не изменит ни даганит ни хладное железо.

– Короче, Вал, – снова встрял Архахаар, – ситуация сложная, но решаемая. Ты – двуталант, носительница магии драконов и магии земли. С этим ничего поделать невозможно. Как видишь, мы перерыли всю запретную библиотеку, но ничего дельного не нашли. Лишать тебя Дара мы не желаем, да и, если честно, не можем, твой Дар изменился, уже проверили. В твоем теле сейчас обитают две личности, человек и дракон и каждая из них тянет в свою сторону. Дра пробуждается, когда твое сознание засыпает, а их разум настолько отличен от человеческого, что твое человеческое «я» преобразует ее мысли в кошмары. Тебе необходимо измениться, принять себя, иначе будешь до конца жизни таскаться за мной по пятам и звенеть ожерельем. В общем, у тебя незапланированная учеба в Прибрежных горах. Будешь голову в порядок приводить и контролю обучаться заново. Так что выбирай себе наставника из архимагов и отчаливаем.

– Никого выбирать не надо, – вскочил с кресла Гас, – иду я.

– Нет, Гас, пусть это будет Арея. Я тебя очень люблю и, если что-то пойдет не так, и мы больше не увидимся… помни меня такой, какой я была… Арея?

– Приду завтра на рассвете.

Глава 2

Приветствие, зов, вопрос.

– Высокого неба. У нас проблема, нужен совет

Знание, отсутствие, вероятность.

– Ну, ну. Второй раз прикинуться глупыми ящерками у вас не получится.

Дочери, слух отсутствие, зов, вопрос.

– У Валесии проблема. Мы подозреваем, что кровь Кельвиреи как-то подействовала на ее Дар. Она теряет контроль.

Сила, взлет.

– Вот именно.

Дракон, утро, сила, взлет, человек, слабость, единство, сила.

Все, как и предполагали, Валесия приручает своего внутреннего дракона, и все счастливы, поют и пляшут.

Единство, сила, насилие, слабость.

– Понятно, учтем.

Утром пришла Арея и началось первое занятие. В присутствии остальных Валесия освободилась от ожерелья и мылено потянулась к своему Дару. Почувствовав ее внимание, искра силы стала разгораться. Ощущения пьянили, но Валесия помнила, как опасна сила, лишенная контроля. Очень осторожно и почти нежно она постаралась обозначить грань, за которую Дар не должен был переступать. Было неимоверно сложно, сила рвалась наружу и лишь воля сдерживала пробудившуюся магию. Иногда приходилось вмешиваться Арее, закрывая бреши в границах. К полудню Валесия стала терять концентрацию, ее лоб покрылся горячей испариной, и Кельвирея опустила ожерелье ей на плечи. Арея встала, и, отказавшись от обеда, отправилась отдыхать.

После вкусной стряпни Криллаха, всех немного тянуло ко сну, поэтому пришлось взбодриться чашкой кафа. Потом Архахаар принес лист бумаги и предложил Валесии сложить из него дракона. Полукровки просто сидели напротив нее, а девушка пыталась понять, в какой последовательности необходимо сгибать бумагу. Архахаар сидел, прикрыв глаза, но Валесия знала, что он пробирается по закоулкам ее разума. Она чувствовала и присутствие разума Кельвиреи, но ее названная сестра не порывалась проникнуть в темные глубины ее сознания, а просто присутствовала и наблюдала, лишь изредка ободряя ее.

– На сегодня достаточно – произнес драк, – неплохо, очень неплохо.

– По-моему, ничего хорошего – ответила Валесия, разглядывая смятый лист, – и дракон не получился

– Поначалу ты просто гадала, а потом нащупала верный путь. Завтра повторим.

– По-моему, мы впустую тратим время, Ар. Кель мне рассказывала, как пробудилась ее кровь, рассказывала о дра Кельвирее. Почему просто не лечь и не посмотреть в небо?

– Кельвирея – дра по рождению. Она всегда ей была, ей было достаточно просто принять это. С тобой ситуация другая, ты не росла с драконом, вы друг для друга чужие. Это же не твой дракон. Прежде, чем вы станете одним целым, вам необходимо познать друг друга.

– Ты познал…

– Было дело, только у меня между ушами был целый выводок черных разнополых шизофрений и чешуйчатые наставники.

– Выводок кого?

– Не важно. Я попросил тебя сложить дракона не для того, чтобы ты не мешала мне и Кель ковыряться в твоей голове. Ты должна увидеть другую себя, а когда увидишь целиком, тогда и сможешь правильно сложить фигурку своего второго «я».

– А она тоже будет складывать из бумаги?

– Нет, она познает тебя через меня, я передаю ей образ того, что я вижу.

– Скажи, а ее ты видишь?

– Конечно.

– И какая она? Сможешь описать?

– Посмотрись в зеркало…

Поужинав, Валесия побродила по дому, перекинулась парой фраз с Криллахом, заглянула на третий этаж, а потом долго плавала в бассейне, лежала в сауне. Усталость замедлила сумбурные мысли, витавшие в ее сознании, ожерелье холодило разгоряченную кожу. Девушка лежала, прикрыв глаза, и наслаждалась теплом, пытаясь мысленно сложить лист бумаги. Скрипнула дверь и по деревянному полу зашлепали две пары ног.

– Я же говорила, что она здесь – услышала Валесия голос Кельвиреи.

– Падайте, грейтесь – откликнулась Валесия.

– Красота – протянула Кельвирея.

– Вам, ящерицам, все лишь бы поваляться на жаре – хихикнула Арея.

– Ох, если бы мне не было так хорошо, то моя сводная сестренка сейчас получила бы такого пинка, что долетела бы до своего муженька, сверкая голым задом – мурлыкнула Валесия, не открывая глаза.

На следующий день все повторилось. Валесия сняла ожерелье, и лишенный оков Дар снова попытался выплеснуться. Но, боевичка и архимагесса были начеку, Валесия вновь очертила границы дозволенного и, пусть и с небольшой помощью целительницы, сила подчинилась. Затем Валесия попробовала немного сжать искру и ее спасла только нечеловеческая реакция Кельвиреи, успевшей набросить ожерелье. Арея покачала головой и закончила занятие. До обеда оставалось еще много времени, и Архахаар предложил Валесии поработать с его делами. Цифры и лаконичные пометки увлекли ее в другой мир, где реки из золота и серебра перетекали из одного денежного озера в другое. Какие-то потоки оскудели, и она сделала пометки, рекомендуя либо подпитать их, либо обрубить. В целом, же размах деятельности колдуна поражал. Сидя в Прибрежных горах, как паук в паутине, Архахаар дергал за ниточки, вкладывая деньги, и пожинал доходы. Сложив цифры, Валесия присвистнула – полукровки распоряжались суммой, лишь немного меньшей, чем половина казны Вадеки. После трапезы Валесия снова складывала бумагу под присмотром Кельвиреи и Архахаара. Арея немного понаблюдала, пожала плечами и ушла под маллорн.

– Уснула – произнесла Кельвирея, вернувшись в кабинет.

– Устала мять бумагу – хихикнула Арея, – мне бы такие занятия. Вот помнится в Академии…

– С тобой она даже бумагу не мнет, только моргает иногда – улыбнулся драк.

– Ах, да, постоянно забываю, что вы магию не чувствуете. Если честно, я не удивляюсь, что опустела, сдерживая ее Дар, он какой-то своевольный, мне приходится тратить вдесятеро больше сил. Считается, что уровень Дара закладывается при зачатии, при его пробуждении многие вынуждены отбросить его часть, а дальше уровень остается неизменным всю оставшуюся жизнь.

– А на самом деле? – склонила голову Кельвирея.

– Часть Дара действительно отбрасывается. Не многие способны контролировать его целиком. Способ увеличить количество силы имеется. Магу необходимо опустеть, а потом как можно быстрее пополнить резерв. Он как бы переедает, со временем это входит в привычку. К сожалению, это очень опасно, избыток силы ищет выход и может начаться огневка.

– Кихтанд? – уточнил Архахаар.

– Да. Но давайте вернемся к Валесии. Ее сила возросла, можно сказать, естественным путем, со временем она научится с ней справляться. Нужно просто найти правильный подход, похоже, обычные приемы не совсем подходят. Сегодня она попробовала сжать Дар, это обычное упражнение, сжимая Дар, мы скрываем его от посторонних, хорошо, что Кель успела.

– Понятно. По нашей части сказать особо нечего, я как старший сдерживаю ее вторую личность, ей необходимо многое… не знаю, очень трудно найти подходящие слова… разум человека как старая кладовка с хламом, необходимо долго копаться, чтобы найти то, что нужно. Ее вторая часть должна прожить жизнь Валесии, опираясь на ее воспоминания, а Валесия должна увидеть и принять свое второе «я». Вот ведь, гыр, не могу выразить словами!

– Не трать время, Ар, все равно не пойму. С вашим параличом до сих пор разобраться не могу, а тут…

– Если бы паралич могли снимать все подряд, то не стоило бы его даже придумывать.

На вторую седмицу Валесии приснился первый сон. Она летела в черноте небытия, потом чернота отступила, уступая место бескрайнему синему небу. Вокруг было только небо, Валесия летела, огибая облака, и ее переполняла радость. С каждым днем сон становился все более насыщенным, облака стали почти осязаемы, внизу блестела вода, проносились поля и леса. Выждав еще седмицу, Архахаар собрал всех в кабинете.

– Вал, я буду краток, по-моему, ты готова. Ты приняла себя, а значит пора полетать.

– Я рада, если моя сестричка-коновалка не возражает, то не будем терять время.

– Я надеялась, что занятия с Аром немного укоротят твой язык, Вал, но, похоже, это никому не под силу, ну, да ладно. Твой Дар очень силен, он немногим уступает Дару архимага, правда, кроме земли ты ничем не владеешь. Огневка вряд ли вернется, но я бы на твоем месте не стала выбрасывать ожерелье, надевай его, если захочешь отдохнуть от магии.

– Занятная побрякушка, поначалу как голая на морозе была, а сейчас ничего, даже приятно, успокаивает…

– Вот и замечательно, Вал. Но запомни, никогда, никогда и, ни при каких условиях не пытайся пополнить резерв, вытягивая силу. Просто жди.

– Не очень-то и хотелось. О причинах спрашивать не буду, наверняка что-то сложное.

Кельвирея и Арея ушли махать мечами, а Архахаар и Валесия устроились под маллорном. Девушка лежала, наблюдая за причудливыми облаками, а потом какая-то неведомая сила подбросила ее вверх. Оказавшись в небе среди облаков, Валесия растерялась.

– Не надо боятьссся – услышала она собственный голос, – здесссь хорошшшо.

– Дра Валесия?

– Я это ты, ты это я, мы – одно целое, дррра. Прррими это.

– Я – дра Валесия.

– Хорошшшо. Почувссствуй небо, сссмотри на него нашими глазами, чувссствуй, дррра.

С глаз девушки словно спала пелена. Она видела мельчайшие капельки влаги, из которых состояли облака, видела потоки воздуха, ощущала ветер. Каждый поток воздуха имел свой вкус. Нет, не запах, который можно учуять носом, а именно вкус. А потом она услышала шелест листьев и открыла глаза.

– Как полетала? – прошелестела мысль Архахаара.

– Потрясающе! Это… это невозможно передать словами!

– И не надо. Слова несовершенны, не стоит пытаться, архимагесса Валесия.

– Как ты меня назвал, чешуйчатый?

– Как и положено по закону Академии о нечеловеческой магии. Драконы – единственные разумные, способные передавать мыслеречью свои эмоции, у тебя это получилось, значит, ты начала овладевать магией крылатых.

– Не терпится рассказать всем остальным.

– Один болтливый колдун уже растрепал.

– Одному болтливому черному надо язык укоротить – фыркнула Валесия.

– Давай собираться, на закате отчаливаем. У тебя муж почти три седмицы икру мечет, того гляди яичко снесет.

Глава 3

Размышления Валесии прервал стук в дверь.

– Наставница, это я, Нирла.

– Входи.

– Я прошла весеннее испытание – улыбнулась девушка-подросток.

– Рада за тебя. У тебя седмица на отдых, потом опять занятия от рассвета до заката.

– Я хотела сказать, что очень рада, что вы вернулись. Прошу прощения, что не смогла прийти сразу, подготовка к испытаниям отняла много сил и времени. Я очень рада, что наши занятия продолжатся.

– Увы, я больше не буду учить, по крайней мере, пока.

– Но, но почему? Вы же лучшая, из боевых магов только вы и наставник Гас владеете землей, вы стали наставницей всего через год после получения плаща, на последнем испытании вы не побоялись вызвать в круг архимага. Вы были для меня примером, когда у меня опускались руки или я не знала, что мне делать, я спрашивала себя: «что бы сделала наставница Валесия?»

– Я не люблю лесть, Нирла, но, признаюсь, мне приятно.

– Это не лесть, а правда, наставница. Прошу вас, поговорите с ректором, пусть он изменит свое решение.

– Мой супруг не имеет к этому никакого отношения. Так решила я.

– Почему? Прошу, объясните.

– Разве я обязана что-то объяснять студиозусу первого года? Как там говорил один из моих наставников? А, вот, кому должна, я все прощаю.

– Вы можете отправить меня к котлам, но, прошу, объясните мне. Вы редко надеваете плащ, скрываете Дар, в книге магов ваша запись вымарана, осталось только имя и прозвище.

– Хорошо, – сдалась Валесия, – раз уж ты потратила свое время на чтение записей, я расскажу. Просто, чтобы ты не напридумывала гыр знает что, но если ты проболтаешься, хоть по небрежности, хоть в бреду…

– то отправлюсь к котлам.

– Нет, не к котлам. Ты умрешь. Потом к тем, кто слышал твои слова, придет Охотница. Если ты сейчас уйдешь, то этот разговор останется между нами, ты не понесешь наказания, даю слово.

– Отец не учил меня отступать и брать свои слова обратно. Именем и силой клянусь, что все сказанное не станет достоянием чьих-либо ушей.

– Хорошо, пусть будет так. Я – принцесса Вадеки, приемная дочь короля Натона, хотя это не имеет отношения к делу. Вот, смотри – произнесла архимагесса, отдергивая занавеску, закрывавшую одежную нишу.

– Не может быть, это невозможно – пробормотала Нирла.

– Статус супруги ректора и слава первой задиры Цитадели дают некоторую свободу от правил. Белый я ношу только в Вадеке. Так уж вышло, что я покинула стены Цитадели до последних испытаний, а дальше просто политика. Народ любит белую ведьму, даже легенды слагает, белая ведьма поддерживает королевскую власть. А какая белая ведьма носит коричневое? Коричневый – мой по праву, я его честно заслужила. А этот… этот новый.

– Я так рада за вас, наставница, так рада. Занятия с вами будут на пятом году обучения?

– Нет. Гас вас погоняет, но не я.

– Не понимаю. Разве архимаги не ведут занятия у студиозусов пятого года?

– Не все. Некоторые, слишком опасны даже для опытных магов, не говоря о студиозусах. Я из их числа.

– Я все равно не понимаю.

– Может, тогда ты поймешь вот это? – вскричала Валесия, срывая ожерелье и бросая его Нирле – надеюсь, мне не нужно объяснять, из чего сделана эта побрякушка и какие у нее свойства?

– Не нужно… – прошептала девушка, возвращая ожерелье.

– Извини, не сдержалась. Недавно произошло некое событие, в результате чего моя сила возросла настолько, что мне стало трудно ее контролировать. Грубо говоря, мне достаточно прищелкнуть пальцами, чтобы землетрясение разрушило целый город. Я могу перебить всех, просто не рассчитав сил. Теперь ты знаешь.

– Да, наставница, теперь я знаю, – произнесла Нирла, опускаясь на колени, – я вверяю вам свой Дар и свою жизнь.

Через несколько мгновений дверь рывком распахнулась, пропуская архимага Гаса.

– Вал, что случилось?

– Вот, пришла незваная гостья… – пробормотала Валесия.

– На кухню на седмицу? – поинтересовался Гас.

– На кухню могу послать и без нашего дорогого ректора, она что-то несет про Дар и жизнь, вот думаю кликнуть целителей или других, ты понимаешь, о ком я…

– Нирла, повтори, что ты сказала Валесии.

– Я вверила наставнице Валесии Дар и жизнь.

– Ступай к себе, студиозус, у тебя седмица на отдых – вздохнул Гас.

– Нирла?

– Да, наставница.

– Ты сильная, многие боятся даже смотреть, а ты не разжала руки.

– Благодарю вас, наставница. С вашего позволения.

– Помнится, одна девушка в бытность студиозусом нашла в библиотеке сведения о вызове наставника – улыбнулся Гас, опускаясь в кресло, – наверное, ей стоило прочитать и все остальное.

– Извини, была очень занята со своим женихом – мурлыкнула Валесия.

– Если вкратце, то Нирла попросила, чтобы ты стала ее наставницей.

– Вроде бы не глупая девочка, я же говорила, что не буду вести занятий у студиозусов.

– Нет, Вал, она хочет быть твоей ученицей. Ты ее научишь, потом будут испытания.

– Нет, уж, пусть учится с остальными студиозусами, чему я могу научить водяную?

– Это невозможно. Она поставила тебя перед выбором, либо ты ее учишь, либо признаешь недостойной.

– Не хотелось бы лишать ее Дара. Она единственная из моих студиозусов, кого я не смогла покалечить.

– Она вверила тебе не только Дар…

– Гырова девчонка, отродье плешивого гыкака! Сделай что-нибудь, Гас, мне не нужен этот чирей на хвосте.

– Не могу. Решать только тебе.

– Гыр! Мне надо выпить.

– Плесни и мне на три пальца.

Весь следующий день Валесия провела в библиотеке, перечитала все законы, все своды традиций, но так и не смогла найти ничего, что избавило бы ее от студиозуса. Остальные архимаги тоже развели руками, древний закон предусматривал лишь один выход – признание недостойной. Обрекать же девочку на смерть из-за глупого, по мнению Валесии решения, магесса не желала. Нагаль припомнил один древний прецедент, когда наставник сам отрекся от Дара, тем самым избежав обязанности, но и этого выхода Валесия была лишена, ее Дар изменился и не поддавался чужому влиянию. Обругав все мироздание и всех предков Нирлы до десятого колена, она ушла на задний двор и избивала там мешок с песком, пока из разбитых пальцев не потекла кровь.

Остаток седмицы она провела за книгами и свитками по магии воды. Безусловно, она узнала много нового, но знания были для нее так же бесполезны, как радуга для слепого. Когда Валесии надоедало, она складывала дракончиков из бумаги и просто тратила впустую силу, открывая и закрывая портал.

– Так, Нирла – начала Валесия, кивком указывая девушке на кресло, – как отдохнула? Сколько выпила, с кем гуляла?

– Студиозусам запрещено, наставница. Я всю седмицу занималась.

– Забыла, что я тоже училась в этих стенах и знаю, что творится в комнатах студиозусов?

– Простите, наставница. Два раза была в Академии, пила вино с другими студиозусами.

– Это все?

– Да.

– Хорошо. Еще раз предлагаю тебе отказаться от своих слов. Пока о том разговоре знаем мы с тобой и Гас, если откажешься, мы сделаем вид, что ничего не произошло.

– Нет, наставница.

– Зря, очень зря, иногда стоит быть гибкой, ураган ломает неподатливое дерево, а гибкая травинка только гнется. Я долго думала, что с тобой делать, похоже, у меня нет выбора, придется тебя учить. С завтрашнего дня ты пожалеешь, что вообще покинула чрево своей матери.

– Благодарю вас.

– Не перебивай. Как я тебе уже говорила, я иногда пользуюсь своим статусом, чтобы нарушать те или иные правила. Согласись, никто не будет упрекать жену ректора в том, что она без плаща разгуливает. Ну, так вот, по традиции, тебя должна обучать только я, но придется ее нарушить. Водную магию ты будешь изучать с другими наставниками, без других студиозусов и в моем присутствии, я договорилась, некоторые занятия у тебя будут с другими студиозусами. Если будет что-то еще, что я не захочу делать, то будешь заниматься с другими. Колотить тебя буду собственноручно, либо попрошу кого-нибудь из сестер.

– Сестер?

– Арея Врачевательница – моя сводная сестра, Кельвирея – названная. Рот захлопни, муха залетит.

– Госпожа наставница, архимагесса Арея училась в Академии, а про архимагессу Кельвирею я вообще ничего не знаю, ни прозвища, ни того, где она обучалась. В книге есть два имени, ее и Архахаара, но там только имена.

– Арея проходила испытания в круге, Кельвирея и Архахаар обходятся без прозвищ, этого тебе достаточно.

– Архимагесса Кельвирея не ведет занятия.

– К твоему сожалению, для тебя сделано исключение.

– Я не буду сожалеть. Студиозус не перечит наставнику.

– Ты какая-то скучная, Нирла, было бы веселее, если бы ты испугалась и начала умолять пощадить тебя.

– Наоборот, я рада, что меня будут учить архимаги. Это большая честь.

– Тебя будут бить архимаги – поправила ее Валесия – последний боевик-воздушник, вышедший против безоружной Кель, потом целый день в койке провалялся. Ребра, руки, хребет… вроде еще что-то… ладно, что-то я отвлеклась. Давай вернемся к твоему обучению. Четкого расписания не будет, могу и среди ночи поднять. С другой стороны, свободного времени у тебя будет больше, чем у остальных. Как ты будешь его проводить, мне не важно. Хочешь, спи, хочешь, готовься, хочешь, еще чем-нибудь занимайся. Правило одно – если тебя зовут, все бросаешь и прибегаешь.

– Я поняла вас, наставница.

– Еще одно, один мой очень мудрый знакомый научил меня, что голова человеку нужна, чтобы думать и размышлять. Если тебе что-то не понятно, вначале поразмысли над этим, потом спроси у наставника, верно ли твое суждение, а только потом делай. И, сколько тебе лет?

– Мне четырнадцать, на следующий год я стану взрослой.

– Сложный возраст, Нирла, твое тело меняется, растет грудь, округляются бедра, снятся приятные сны, заглядываешься на других, иногда до ломоты охота запустить руки под платье.

– Да – потупилась зардевшаяся Нирла.

– Если захочешь поговорить, посоветоваться, приходи.