Читать книгу: «Шепот греха», страница 3
«Интересно, старик ждет эти два блока?»
Непонятно почему, но когда Вэй Цзюн подумал об этом, ему представилась кошка, бегущая за кормом.
* * *
Сегодняшней задачей волонтеров было прибраться в комнатах стариков. Все та же сотрудница с хвостиком распределила обязанности: девушки убирали столы, шкафы и протирали окна, парни же были ответственны за физический труд – например, за вынос мусора.
Вэй Цзюн с несколькими одноклассниками мыли полы на втором этаже. Но, получив швабру, за работу он принялся не сразу – первым делом навестил Цзи Цянькуня.
Комната по-прежнему сияла чистотой и была полна солнечного света. Санитар Чжан Хайшэн протирал полы, а Цянькунь все так же, как и в прошлый раз, сидел напротив окна и читал книгу. Увидев Вэй Цзюна, он улыбнулся и снял очки.
– Пришел…
– Да. – Парень почувствовал, как его губы немного пересохли. Он протянул Цянькуню пакет с сигаретами. – Дядя Цзи, это то, что вы просили купить.
– Разве я не говорил тебе в прошлый раз звать меня просто Лао Цзи? Дай-ка посмотреть…
Вэй Цзюн не ожидал, что старик начнет тщательно осматривать каждый блок.
– Значит, они изменили упаковку… – пробормотал он, открывая одну из пачек и поднося сигареты к носу. – О да, тот самый аромат…
Чжан Хайшэн выпрямился, держа в руках тряпку, и бросил взгляд на Цянькуня, держащего в руках сигареты, а затем на Вэй Цзюна.
– Ну, я пошел работать, – произнес последний. – Отдыхайте.
– Хорошо. – Цзи Цянькунь удобно устроился в кресле. – Буду ждать, когда вернешься.
Вэй Цзюн хмыкнул и вышел из комнаты. В этот момент он заметил, что взгляд Чжан Хайшэна прикован к нему.
* * *
Протерев полы на втором этаже, Вэй Цзюн постепенно успокоился. Пронося сигареты в здание дома престарелых, он чувствовал себя очень напряженно. Ему доверили купить запрещенный в этом заведении товар, к тому же он отдал его прямо в руки «покупателя» – будто они провернули связанное с контрабандой дело.
«Люди, которые привыкли есть скудную пищу, будут наслаждаться терпко-острым вкусом сычуаньских блюд8. Это как с продажей наркотиков».
Вэй Цзюн про себя рассмеялся. Не зря на уроках криминальной психологии преподаватель говорил им, что совершение преступлений часто вызывает привыкание. Нарушение закона и правил действительно может доставлять удовольствие, особенно тем, кто строго соблюдал дисциплину в течение двадцати лет…
По прошествии часа все здание было убрано. Выбросив последние пакеты с мусором, волонтеры по двое-трое человек снова навестили комнаты стариков. Вэй Цзюн, умывшись и вымыв руки, сразу же пошел к Цзи Цянькуню.
Чжан Хайшэн все еще был там – сидел на стуле напротив Цянькуня и дымил вместе с ним. На подоконнике в банке из-под консервов уже плавало несколько окурков, из-за чего вода в ней стала коричневатой.
Цзи Цянькунь подозвал парня к себе. Хайшэн снова окинул его взглядом исподлобья и, крутя в руках наполовину выкуренную сигарету, сказал:
– Старина Цзи, эти сигареты не такие уж и вкусные. Ерунда.
Цянькунь слегка улыбнулся, но промолчал.
– В чайнике только что заваренный дахунпао9, – обратился он к Вэй Цзюну, указывая на комод. – Возьми стакан, налей себе.
Вэй Цзюн облизнулся, ощутив, как пересохли его губы. Затем достал бумажный стакан из комода, остановился, взял пустой стакан рядом с Цянькунем и наполнил его вместе со своим.
– А вы будете? – Он посмотрел на санитара.
– Благодарю… – Хайшэн, не ожидавший такого вопроса от него, быстро передал ему свой стакан. – Чай хороший; пожалуй, выпью еще.
Вэй Цзюн добавил ему чаю, а себе налил лишь половину стакана. Стоя у стола, он потягивал дахунпао маленькими глотками.
Какое-то время они не разговаривали, молча попивая горячую жидкость. Сделав несколько глотков, Цянькунь удовлетворенно выдохнул и спросил у остальных:
– Ну как?
– Хорошо… – Вэй Цзюн рассматривал золотистую жидкость в своем стакане. – Правда, я не разбираюсь в чае, но этот очень вкусный.
– Пить его – одно удовольствие! – Чжан Хайшэн рассмеялся, обнажая желтые зубы.
Цянькунь посмотрел на него и с натянутой улыбкой произнес:
– У тебя вроде как были еще дела?
– Ага, точно… – Он залпом выпил оставшийся в стакане чай, встал и смущенно сказал: – Пойду работать, не буду вас отвлекать.
И, взяв швабру, вышел в коридор.
Цянькунь снова зажал между пальцами сигарету.
– Спасибо тебе за помощь. – Он зажег ее. – Давно не курил «Кент»…
– Вы лучше поменьше курите, – произнес Вэй Цзюн, – это сказывается на здоровье.
– Не беспокойся. Кстати, я видел чек. – Цянькунь усмехнулся. – Ты всё потратил на сигареты? Дорогу оплатил сам?
– Я потратил всего лишь два юаня. – Вэй Цзюн махнул рукой. – Не нужно мне их возвращать.
– Два юаня – это хорошо, – не стал настаивать старик. – А что насчет срока давности преступлений? Ты узнал об этом?
– Да. По прошествии двадцати лет расследование может быть возобновлено – при наличии письменного запроса в Верховную народную прокуратуру10.
Вэй Цзюн объяснил Цянькуню продление и прекращение срока давности. Как и в прошлый раз, старик слушал очень сосредоточенно, отвлекаясь только на очередную затяжку. Очень скоро маленькая комната наполнилась дымом.
– То есть если снова возбудить дело… – Цянькунь ушел в раздумья после рассказа Вэй Цзюна. – Неважно, как давно совершилось преступление, – пробурчал он себе под нос.
– Верно. – Тут парень решил немного похвастаться своими знаниями: – Но версия уголовного кодекса семьдесят девятого года отличается от версии девяносто седьмого.
– Чем же? – сразу же спросил Цянькунь.
Вэй Цзюн не ожидал, что старику нужно докладывать и о таких деталях, и запаниковал. Заикаясь и пытаясь выкрутиться, он в итоге признался, что не знает всех подробностей.
Лицо Цянькуня вмиг помрачнело. Он с трудом подъехал к кровати и попытался достать с полки книгу, но до нее оставалось еще несколько сантиметров. Старик отчаянно пытался дотянуться, и его инвалидная коляска опасно наклонилась. Вэй Цзюн быстро подбежал к нему, придерживая коляску.
– Какую книгу вы хотите достать? Я помогу.
– В красной обложке. Уголовный кодекс, – строго отчеканил Цянькунь.
Вэй Цзюн протянул старику эту тоненькую книжку. Тот, практически вырвав ее у него из рук, нетерпеливо открыл оглавление, пробежался по нему взглядом, кинул книгу на кровать и указал на полку.
– Достань в желтой обложке. Толстую.
Взяв ее в руки, Вэй Цзюн понял, что эта книга – та, что они используют на занятиях в качестве учебника. Старик вновь открыл оглавление и пролистал до нужной ему страницы. Он настолько был сосредоточен на тексте, что словно забыл, что Вэй Цзюн все еще здесь.
Не зная, куда себя деть, юноша остался стоять на том же месте. От нечего делать кинул взгляд на книжную полку: это была совершенно обычная деревянная полка с аккуратно расставленными на ней книгами на железных подставках. Парень удивился выбору Цянькуня – все книги оказались не из разряда «для легкого чтения»; это была литература о преступлениях, праве и законах.
Какой странный старик… Вэй Цзюна терзали сомнения. Неужели Цянькунь что-то натворил в прошлом? Ему уже столько лет, здоровье совсем плохое, а интересуется такими вещами…
Из мыслей его выдернул тяжелый вздох. Вэй Цзюн повернул голову, увидев, как Цянькунь с угрюмым видом закрывает книгу.
– Здесь нет версии семьдесят девятогого года… – Он горько усмехнулся. – К тому же версии девяносто седьмогого скоро будет двадцать лет – и ее тоже никто не будет рассматривать.
– А вы… зачем хотите в этом разобраться? – вырвалось у Вэй Цзюна. – Собираетесь сдавать госэкзамен?
– Конечно нет, – рассмеялся старик. – Просто интересуюсь.
Такого не могло быть. У Вэй Цзюна копилось все больше вопросов. Очевидно, что интерес старика возник не просто так – не может быть, чтобы он так волновался без особой причины.
– Вэй Цзюн… – Цянькунь запнулся. – Можешь помочь мне?
– Хотите узнать о законе семьдесят девятого года? – Парень достал телефон. – Это легко.
Цянькунь с изумлением смотрел на то, как Вэй Цзюн ловко пользуется интернетом. Стоило сделать несколько движений вверх и вниз по экрану – и он, отыскав нужную информацию, протянув телефон Цянькуню.
– Четвертая статья, пункт восьмой и семидесятая, пункт седьмой.
Цзи Цянькунь взял его двумя руками и поднес экран к лицу. Снял очки и, вытянув руки, отдалил телефон от себя, но иероглифы на экране остались такими же размытыми.
– Давайте я. – Вэй Цзюн взял телефон в руки. – В седьмом пункте семидесятой статьи сказано, что народный суд, народная прокуратура, органы общественной безопасности – о, тут и правда написано по-другому, – после того как прибегли к мерам пресечения, не используют срок давности для тех, кто был судим ранее, или для тех, кто скрывался от следствия.
– М-м-м, – задумчиво протянул Цянькунь. – В законе семьдесят девятого написано «после того как прибегли к мерам», в законе девяносто седьмого – «после принятия дела к рассмотрению». Так?
– Да, верно.
– Если, например, убийство человека произошло до девяносто седьмого года, – Цянькунь говорил медленно, размышляя, – должны применить закон семьдесят девятого или закон девяносто седьмого?
– А здесь уже работает обратная сила закона…
– Продолжай. – Взгляд старика был полон надежды.
– Если говорить об обратной силе закона, то в Китае используют правило «давность и мягкость». – Вэй Цзюн изо всех сил пытался вспомнить. – Если говорить о давности, то в этом случае будут использовать версию семьдесят девятого года.
– А что с «мягкостью»?
– Это… – Вэй Цзюн снова задумался. – Основываясь на законе семьдесят девятого года, если к преступнику были применены меры пресечения, то тогда не применяется срок давности преступления. Если мы берем закон девяносто седьмого года, то, после того как дело приняли к рассмотрению, срок давности уже не работает. Значит, закон семьдесят девятого более лоялен к преступникам.
Цянькунь немного поразмышлял и в итоге медленно кивнул:
– Возможно.
– Тогда, скорее всего, должны использовать закон семьдесят девятого.
– Если были применены меры пресечения… – Лицо старика вновь помрачнело, он отрешенно смотрел куда-то в сторону, про себя шепча: – То есть преступника не поймали?
– Здесь есть ограничения, – произнес Вэй Цзюн, вспоминая слова «например, убийство человека», – спустя двадцать лет преследовать уже не станут.
– Еще же есть Верховная народная прокуратура? – сразу же задал вопрос Цянькунь.
– А? Да-да! – Лицо Вэй Цзюна вмиг покраснело, и он поспешил исправиться: – Если у Верховной народной прокуратуры есть необходимость в возобновлении расследования, то она сделает это.
– Конечно есть! – громко вырвалось у старика.
Вэй Цзюн удивленно посмотрел на него.
– Что касается убийства… – Цянькунь понял, что начинает терять рассудок, и уже говорил более сдержанно. – Такое серьезное дело… у них точно будет необходимость. Да?
Вэй Цзюн был в полном недоумении, но все же кивнул.
– Ха-ха! – попытался разрядить обстановку старик. – Ты же только что использовал интернет?
– Да.
– Сейчас наука и техника настолько развиты… Очень удобно! – Он цокнул языком. – Вот только я не успеваю за прогрессом…
– Все смартфоны так могут. – Вэй Цзюн вернулся к реальности. – Они будто маленький компьютер.
– И то верно… – Цянькунь посмотрел в окно. – Ты во сколько уезжаешь?
Вэй Цзюн посмотрел на наручные часы.
– В полпятого.
– Еще есть немного времени… – Старик улыбнулся. – Сегодня хорошая погода, выкатишь меня? Хочу прогуляться.
* * *
Двор дома престарелых был совсем крохотным. Здесь росло несколько деревьев, но из-за того, что вся листва с них уже опала, они выглядели как голые саженцы. Для прогулок были выложены переплетающиеся тропинки из красного кирпича.
Цянькунь выглядел довольным. С помощью Вэй Цзюна он надел куртку с шапкой и шарфом и накрыл нижнюю часть тела шерстяным пледом.
Вэй Цзюн впервые катил инвалидную коляску – и вдобавок по ухабистым дорожкам. На самой первой он не на шутку перепугался – чуть не перевернул коляску вместе с Цянькунем прямо в грязь.
В отличие от него старик был доволен. Поскольку рядом с двором не было высоких зданий, закатный солнечный свет падал прямо на землю и голые деревья. Прищурив глаза и выдохнув, старик завороженно любовался золотым диском солнца.
– Как же давно я не выходил…
– Правда? – Вэй Цзюн, доехав до конца дорожки, с усилием повернул коляску в обратную сторону. – Сколько вы уже здесь?
– Восемнадцать лет.
– Привыкли?
– Сойдет. Весной на персиковых деревьях распускаются цветы, очень красиво. Если я даже это могу выдержать, тогда стерплю и все остальное. Если нет – буду делать все по-своему.
Вэй Цзюн усмехнулся, вспомнив маленькую электроварку в комнате и пачки сигарет.
– Ваши родные часто навещают вас?
– У меня нет родных. Нет детей. А супруга уже давно скончалась.
– А? – Вэй Цзюн немного замедлился. – Извините.
– Нечего извиняться. – Цянькунь ухмыльнулся. – Не думаю, что я чем-то отличаюсь от других.
– И то верно, – произнес в раздумьях Вэй Цзюн. – Но вы же ощущаете одиночество?
– Только человек, который был постоянно окружен людьми, может почувствовать одиночество. – Цянькунь посмотрел на стариков во дворе; одни собрались за разговором, другие гуляли поодиночке, сложив руки за спиной. – Я уже давно живу один, поэтому привык. К тому же… – Он опустил взгляд. – Откуда им знать, что такое одиночество?
Какое-то время они молчали: Вэй Цзюн не знал, что ответить, а старик, похоже, застрял в своих мыслях, не произнося ни звука. Снова добравшись до конца дорожки, Вэй Цзюн решил повернуть на первоначальный путь. И тогда Цянькунь заговорил:
– Довези меня до выхода.
Вэй Цзюн кивнул, направляясь прямо к главному въезду в дом престарелых.
Перед территорией дома пролегала небольшая дорога. Она была узкой, но очень оживленной: туда-сюда ходили люди и ездили машины. Голоса продавцов овощей и фруктов, болтовня прохожих, гул автомобилей раздавались отовсюду. Атмосферу дополняли сильные запахи шашлыка, жареного сладкого картофеля и вареной кукурузы. Мир за пределами дома престарелых ощущался более человеческим, что ли.
Вэй Цзюн подвез Цянькуня до металлической двери, покрытой ржавчиной, и протянул руку, чтобы дотронуться до задвижки. Стоило ему наполовину открыть дверь, как он услышал возмущенный крик:
– Эй! Что вы делаете?
Парень повернулся на голос. Из дежурной комнаты показался охранник в форме – он настороженно таращился на них.
– А… я хочу вывезти его прогуляться.
– Нельзя! – Охранник держал огромную кружку чая, из которой валил пар. – Им нельзя выходить просто так.
– Даже около входа?
– Тоже не разрешено! – Его будто бы знобило, он ссутулился. – Если что-то случится, кто возьмет за это ответственность?.. Возвращайтесь обратно.
Молчащий до этого момента Цянькунь произнес:
– Ладно, прогуляемся здесь.
Охранник зашел обратно в дежурную комнату. Вэй Цзюн, вновь подталкивая коляску, молча кинул взгляд на дорогу за пределами дома престарелых.
Старик не шевелился. Он как будто вглядывался в пустоту, постоянно смотря вперед, и время от времени шмыгал носом. Вэй Цзюн проследил за его взглядом: вряд ли интерес Цянькуня вызывал бак с отходами. От старика исходил дух дряхлости и упадничества: любитель поболтать и покурить в солнечном свете в своей комнате, согревавший руки о чашку с куриным супом, сейчас буквально вжался в свою коляску.
Светлая комната, будто залитая затвердевшим и неподвижным желе, хранила его воспоминания. Старик делал то, что хотел, и был равнодушен к каким-либо мнениям. Но когда эту идиллию нарушал дым сигарет, она быстро растворялась в потоке времени – все хорошее будто рушилось и сразу же покрывалось пылью, а тревожные мысли становились все навязчивее…
Сердце Вэй Цзюна смягчилось.
Спустя некоторое время Цянькунь протяжно выдохнул.
– Достаточно. – Он повернулся и посмотрел на юношу снизу-вверх. – Отвези меня обратно. – Его взгляд снова был полон теплоты и спокойствия. – Хватит.
Вэй Цзюн не вполне понял – старик достаточно понежился на солнце или достаточно провел времени снаружи, – но повернул коляску и медленно направился к дому престарелых.
Когда они подошли ко входу, оттуда вывалилась толпа волонтеров. Девушка с хвостиком держала рюкзак Вэй Цзюна:
– Ты куда это ушел?
– А, это я попросил его вывезти меня на улицу, – ответил Цянькунь за Вэй Цзюна.
Девушка улыбнулась старику и передала парню портфель:
– Пошевеливайся. Автобус полдня ждал.
Вэй Цзюн, кивнув, обратился к Цянькуню:
– Я вас провожу.
– Не нужно. – Старик указал на стоящего рядом с входом Хайшэна. – Вот он мне поможет. А ты давай беги.
– Хорошо. – Вэй Цзюн взглянул на санитара – тот, зажав во рту сигарету, безразлично глянул на него.
Цянькунь, напоследок улыбнувшись, сказал:
– Ты же еще приедешь? Хотя бы один раз?
Волонтеры собирались около Вэй Цзюна. Тот повесил рюкзак на плечо и, улыбнувшись в ответ, сказал:
– Да, еще приеду.
Глава 4
Старое судебное дело
Ду Чэн, одетый в бело-синий больничный халат, поджав ноги, сидел на койке. Рядом с кроватью, окружив ее, стояло его руководство и коллеги – они благоговейно молчали с серьезным выражением на лицах. Ду Чэн, не удержавшись, хохотнул:
– Чего вы уставились? – Он свесил ноги с кровати. – Не стойте. Присаживайся, начальник Дуань.
– Не вставай, не вставай. – Дуань Хунцин удержал Ду Чэна за плечи. – Ляг отдохни.
– К черту отдых… Вы поймали того наркоторговца?
– Поймали, все хорошо. – Хунцину почти удалось посадить Ду Чэна обратно на койку. – Отдыхай спокойно. О плате за лечение не беспокойся – если что-то понадобится, можешь сказать руководству.
Ду Чэн все еще сопротивлялся. Но стоило ему услышать эти слова, как он застыл и часто заморгал.
– Правда могу?
– Конечно! – Дуань Хунцин махнул рукой. – Я распоряжусь.
– Тогда для начала дайте мне сигарету.
Хунцин замешкался и издевательски произнес:
– Вот же хитрец! – Затем повернулся: – Ты – стой на дозоре.
Гао Лян кивнул и зашагал к двери, но сразу же повернулся, будто что-то забыл. Достал из кармана наполовину пустую пачку сигарет «Чжуннаньхай» и кинул Ду Чэну.
– Если врач будет подходить, я скажу тебе… – Гао Лян запнулся, не зная, что еще сказать полицейскому. – Ты… хорошенько покури, Лао Ду.
– Хорошо, – ответил Ду Чэн. Между его пальцами уже была зажата сигарета.
Чжан Чжэньлян тоже поспешно засунул одну в рот и помог Ду Чэну прикурить.
– Еле стерпел, черт возьми… – Тот выпустил облако дыма. – Спасибо, капитан Чжан.
– Зовите меня просто Чжэньлян. – Неожиданно он всхлипнул. – Мне стоило раньше доставить вас в больницу. Это все моя вина…
– Давай без этих разговоров, парень. – Ду Чэн безразлично махнул рукой. – С тобой это никак не связано. В моем возрасте нормально иметь какие-то недомогания.
– Нет-нет… – Его губы задрожали. – Я должен был хорошо заботиться о вас. На задании я заставил вас бегать по лестнице…
– Ну хватит, хватит. Угомонись. – Дуань Хунцин бросил на него укоряющий взгляд. – Твой наставник тот еще живчик.
Между тем Ду Чэн прикончил сигарету, а затем, бросив окурок в бутылку с водой, достал еще одну, без стеснения поджег ее и жестом указал своим коллегам сесть:
– Не стойте над душой.
Все наперебой заговорили, занимая две пустые койки в палате. Дуань Хунцин пододвинул себе пластиковый стул и сел рядом с койкой. Чжан Чжэньлян не стал садиться – опираясь на спинку кровати, он жалобно таращился на полицейского.
Кто-то тоже закурил. Комната заполнилась дымом, из-за чего пришлось открыть окно.
Дуань Хунцин неуверенно и тихо произнес:
– Лао Ду, что вы намерены делать дальше?
Ду Чэн, удовлетворенно причмокнув губами, докурил вторую сигарету.
– Выписаться из больницы и вернуться домой.
– Нет, – запротестовал Чжэньлян. – Сначала вылечитесь до конца. Об оплате лечения не беспокойтесь – я все сделаю.
– Ха-ха… Высоко ценю твою любезность, Чжэньлян. – Ду Чэн похлопал его по спине. – Врач сказал ясно – у меня диабет. В этот раз проблема в печени. Вылечу печень – тогда почкам конец. Вылечу почки – наоборот. И так и этак – бессмысленное дело.
– Так не пойдет! – Дуань Хунцин замотал головой. – Вы останетесь здесь и будете готовиться к операции. Контора возьмет на себя все расходы.
– Ладно. Вот же скукота… – Старый полицейский указал на свое тело. – Мне уже столько лет – и все равно нужно ложиться под нож… Люди делают и радиотерапию, и химиотерапию… Всё без толку. Бесполезная трата денег.
– А что тогда делать? Терпеть? – Дуань Хунцин кинул на него осуждающий взгляд. – Прекратите спорить. Послушайте меня.
– Дело в том, что я в порядке! – Ду Чэн развел руками. – Разве я не бегал-прыгал эти несколько дней? Я всю свою сознательную жизнь проработал в криминальной полиции. А вы заставляете меня оставаться здесь… Я не останусь!
– Хватит нести чушь! – Хунцин нахмурил брови и прикрыл глаза. – Ладно… дай мне отдохнуть пару дней – и потом поговорим.
Ду Чэн открыл рот, чтобы продолжить спор, но тут в палату влетел Гао Лян:
– Врач идет.
Полицейские быстро встали и выбросили сигареты в открытое окно.
Врач, войдя в комнату, принюхался и сразу же нахмурил брови.
– Почему так много людей? – Он с недовольным выражением лица окинул всех присутствующих взглядом. – Еще и накурено! Ду Чэн, вы совсем жить не хотите?
– Выкурил всего одну, – усмехнулся полицейский, выразительно посмотрев на Чжан Чжэньляна. Тот, поняв намек, заслонил собой бутылку, полную окурков.
– Все на выход! – Врач нетерпеливо замахал руками.
Дуань Хунцин, улыбнувшись, произнес:
– Доставили вам хлопот, прошу прощения… – И обратился к Ду Чэну: – Отдыхай как следует. Посмеешь сбежать – я тебя арестую.
Ду Чэн закатал рукава для измерения давления:
– Лежать в больнице и быть под арестом – все одно.
Хунцин погрозил ему пальцем в ответ.
– Ладно, ладно, понял… Слушаюсь. Ты закончил?
Выражение лица Хунцина смягчилось. Он жестом показал всем пройти на выход, и полицейские стали наперебой прощаться с Ду Чэном.
– Я приду навестить вас завтра, – произнес Чжэньлян.
– Не нужно, – отмахнулся полицейский. – Лучше разберитесь с делом.
Чжэньлян похлопал его по плечу и тоже вышел из палаты.
Ду Чэн лег на койку и наконец позволил врачу и медсестре выполнять свою работу.
* * *
Закончив измерять давление Ду Чэна, медсестра поставила капельницу. Полицейскому ничего не оставалось, как повиноваться – он, поглощенный своими мыслями, тихо угукал в ответ.
Когда медсестра и врач ушли, оставив пациента одного в огромной палате, он забрался под одеяло и безотрывно уставился на капельницу. Пролежав так достаточно долго, почувствовал, что под его правым плечом лежит что-то твердое, – оказалось, та самая пачка «Чжуннаньхай». Бросив взгляд на дверь и приподнявшись, Ду Чэн достал одну сигарету и вновь закурил. Прищурившись, он смотрел на грациозно вьющийся блеклый дым.
Он может умереть.
Эта новость была неожиданной, но не вселила в него страх. За более чем тридцать лет службы Ду Чэн уже не раз и не два оказывался на волосок от смерти.
В 1988 году он расследовал дело о домашнем насилии. Насильник, которым предсказуемо оказался муж, внезапно поджег бензин.
В 1997-м он возглавил карательный поход на самую большую преступную группировку этого города – и чуть не погиб от выстрела из охотничьего ружья.
2002 год. Он поймал преступника – и свалился с ним же с эстакадного моста.
2007 год. Вызволял заложников из банка – тогда преступник привязал взрывпакет к его телу.
Смерти нельзя избежать.
Уголки губ Ду Чэна приподнялись. Смерть – это то, чего ему не стоит бояться. Он уже умер двадцать три года назад.
* * *
Войдя в аудиторию, Вэй Цзюн выбрал самое укромное место и украдкой начал потягивать еще теплое соевое молоко. Пробило восемь. За кафедру встала низкорослая полноватая преподавательница. Все еще с трубочкой в зубах, Вэй Цзюн достал учебник по земельному праву. И, увидев обложку, вдруг кое-что вспомнил.
Он обвел взглядом классную комнату – и точно, Юэ Сяохуэй не пришла.
Вэй Цзюн про себя усмехнулся. Она действительно решила пропустить пару… Преподавательницу земельного права шутливо называли Земельная Бабка. Она не только была жестока со студентами, завалившими экзамен, но и каждую пару обязательно отмечала отсутствующих. Те, кто пропустил три пары, не допускались к экзаменам.
Как и следовало ожидать, сделав глоток чая, Земельная Бабка достала журнал и начала перекличку. Студенты поочередно выкрикивали свои имена. Вэй Цзюн, к своему удивлению, занервничал – Сяохуэй говорила, что соседка по комнате прикроет ее. Но как именно, оставалось только гадать.
Земельная Бабка быстро добралась до имени Сяохуэй. С заднего ряда донеслось слабое «здесь». Вэй Цзюн, не на шутку удивившись, обернулся на голос. Длинноволосая девушка, скрывавшая лицо за учебником, видимо, только что опустила руку, которой прикрывала рот.
Земельная Бабка с подозрением подняла голову:
– Юэ Сяохуэй, встань.
Девушка, больше не смевшая издать и звука, молча осталась сидеть на месте. По аудитории пронеслись тихие смешки.
Земельная Бабка, напустив на себя строгий вид, произнесла:
– Кто это сейчас ответил вместо Юэ Сяохуэй?
Выражение лица девушки было совершенно невинно – она вместе со всеми смотрела по сторонам, выискивая нарушителя. Вэй Цзюн старался не поворачиваться к ней; в мыслях он лишь ругал Сяохуэй – какое же это прикрытие? Полный провал.
Земельная Бабка, увидев, что никто сознаваться не хочет, не стала разбираться дальше. Лишь поставила напротив имени Сяохуэй прочерк.
– Юэ Сяохуэй, пропущен один урок. – Она пристально оглядела студентов поверх очков. – Если кто-то еще раз так сделает – будет осужден как соучастник!
* * *
Лекция была очень тягомотной, к тому же Земельная Бабка почти все время просто читала вслух учебник, что еще сильнее убивало интерес к предмету. Вэй Цзюн послушал ее минут десять – и начал отвлекаться.
Сначала он подумал о пропуске Сяохуэй и о том, сколько раз ее уже вот так ловили. Затем вспомнил, что она, не побоявшись пропустить лекцию, пошла покупать корм для кошек. Тут же подумал о своем домашнем задании по предмету «Общественная практика», то трехэтажное здание и Лао Цзи…
Вспомнив о старике, он подпер щеку рукой, вертя ручку в другой. Посмотрел в окно: погода сегодня была хмурая, солнце не появлялось. Все потеряло краски, выглядя будто черно-белая фотография. Голые деревья и серое здание, покрытые мглой, казались почти безжизненными.
Говорят, пожилым людям тяжелее всего зимой. Во-первых, это сезон, когда обостряются цереброваскулярные заболевания. Во-вторых, куда ни посмотри, везде один и тот же серый унылый пейзаж, который заставляет пожилых ощущать себя так, будто они уже в самом конце жизненного пути. Даже Вэй Цзюну не хватало бодрости, что уж говорить об одиноком Цзи Цянькуне…
«Неужели и в маленькой комнате старины Цзи сейчас так же серо и хмуро?»
Он коротко выдохнул и повернул голову – Земельная Бабка, по-прежнему держа учебник двумя руками, зачитывала его вслух.
Вэй Цзюн искренне жалел Лао Цзи. Старик грелся на солнце, читал книгу, курил, сам готовил, без особой необходимости изучал вопросы уголовного права… Упорно противостоял судьбе в свои оставшиеся дни. Он был словно узник этой жизни, который продолжал взращивать цветы надежды, позволяя им вырастать и радостно распускаться. Окруженный ярким светом и утонченным ароматом, он убеждал себя: «Я еще не стар. Хоть и не могу ходить, я все еще способен наблюдать за миром, а значит, все еще его часть».
* * *
Юэ Сяохуэй пропала на целый день. Вэй Цзюн увидел ее лишь за ужином в столовой. Хотя ее взгляд и был уставшим, весь вид девушки выдавал приподнятое настроение. Она увидела Вэй Цзюна и, широко улыбнувшись, помахала ему. А через пару минут, держа в руках несколько пакетов, приземлилась прямо на стул напротив Вэй Цзюна:
– Как же я устала…
– Ездила кормить бездомных животных? – Вэй Цзюн поднял голову.
Сяохуэй открыла бутылку лимонной газировки и жадно выпила половину.
– Да. – Взяла бутылку с черным чаем и протянула одногруппнику. – Держи, угощаю.
– Спасибо. – Вэй Цзюн отодвинул тарелку. – А ты поела?
– Да. – Девушка рассмеялась. – Вместе с кошками и собаками…
– Вот как! – Вэй Цзюн хохотнул. – По тебе видно. – Он указал на ее рукав, на котором виднелось несколько клочков бело-серой кошачьей шерсти.
– Это американская короткошерстная. Они очень милые и ласковые… – Сяохуэй внезапно скривила губы. – Но хозяйка слишком жестокая.
– Сколько раз еще нужно съездить?
– Один, – выдохнула девушка. – Скоро завершу это задание по «Социальному опыту». А ты как?
– Тоже почти закончил.
– В доме престарелых, наверное, очень скучно? – Юэ Сяохуэй снова сделала глоток прохладного чая. – О чем вообще разговаривать со стариками?
– Ты не поверишь… – В памяти Вэй Цзюна сразу всплыл образ Цзи Цянькуня. – Там есть один интересный персонаж.
– О? – Сяохуэй сразу взбодрилась. – Расскажи мне.
Вэй Цзюн выдал краткое описание Лао Цзи. Девушка внимательно слушала, улыбаясь.
– Ему уже столько лет, а у него до сих пор такая жажда знаний… – Она хитро прищурилась. – Он симпатичный?
– Да ничего так.
– Ха-ха! Вот бы увидеть его разок…
– Тогда в следующий раз возьму тебя с собой.
– Я не смогу. – Девушка замотала головой. – Я должна буду поехать в приют еще раз – дать Горошинке лекарство. У нее дерматоз.
– Горошинке?
– Да. Та самая американская короткошерстная. – Сяохуэй расплылась в улыбке. – Ее зовут Горошинка.
– Ты снова пропустишь пару? Земельная Бабка раскрыла тебя сегодня.
– Ничего страшного. – Девушка откинула волосы назад. – Могу пропустить еще два раза. К тому же я напрягла свою соседку.
Вэй Цзюн вспомнил ту длинноволосую девушку.
– Точно, она чуть не стала соучастницей…
– Да… – Сяохуэй похлопала по пакету, где, как оказалось, лежала большая куриная ножка. – Поэтому я иду ее успокаивать.
– Тебе и правда настолько тяжело расстаться с теми животными?
– Да. Ты бы видел их взгляды, молящие о том, чтобы их приласкали… – Глаза девушки заблестели. – Есть одна собака. Ее бросали трижды. Она так ластится, когда видит меня, постоянно бежит навстречу…
Не зная почему, но Вэй Цзюн вспомнил их прогулку с Цзи Цянькунем около железной двери.
– Так жалко…
– Точно… – Сяохуэй задумчиво теребила ручку пакета. – Когда закрою этот предмет, все равно вернусь к ним.
– Почему?
– Я чувствую, что нужна им. – Заглянув Вэй Цзюну в глаза, девушка слегка улыбнулась. – Мне нравится это чувство.
Вэй Цзюн тоже посмотрел на нее:
– В будущем ты станешь хорошей матерью.
– Эй! До этого еще далеко. – Юэ Сяохуэй сделала глоток чая. – Животные такие послушные и доверчивые… Их бросали на произвол судьбы, травмировали, а они по-прежнему доверяют людям. Я уж лучше побуду с ними… – Сяохуэй задрала голову, выпив остатки чая. – А люди внушают страх.
