Веселовский портал

Утро Вахи

Ваха, Вахруддин, если быть точнее, смуглый, чернявый мальчик с узковатыми глазами. Он был среднего телосложения и роста. Немногословный и серьезный. Может, потому что был не из благополучной семьи. После смерти папы, мама его запила и совершенно перестала заниматься своим сыном. Хорошо, хоть у Вахи была бабушка. Только она заботилась о нем, кормила, стирала его вещи. Стирала раньше. Сейчас он уже сам стирал их в бане. Он уже вырос, как считал сам. Бабушка обещала дать ему восемьсот рублей на поездку с классом. Только он не должен был говорить это матери.

– Не поедешь! – кричала недовольно мать. – Нет денег!

– У тебя их никогда нет, – спокойно сказал Ваха, выкладывая учебники из портфеля.

– Откуда взять! – истерила она. Наверное, как всегда голова у нее болела после вчерашнего.

– Я разберусь, – процедил он, не глядя на мать. Бабушка была в своей комнате. Она в последнее время много молилась: за меня, за заблудшую дочь, за сына, который работал в Москве на стройке, за умершего два года назад деда. Вдруг она выбежала из своей комнаты и беспокойно заявила:

– Вахрадин, в саду Альма саженцы топчет, бегом беги, гони его оттуда, – на одном дыхании протараторила бабушка.

– Что ж ты будешь делать, – крикнул Ваха на ходу, широко раскрывая входную дверь. Алюминиевую дверку в сад, наверное, ветром открыло.

Ваха побежал. Действительно, в саду во всю работала их собака. Альма нашла там буханку хлеба в пакете, оставленную Вахой на ветке вишни вчера, разодрала и спокойненько ела. Но прежде, чем нашла этот пакет, много новых саженцев потоптала, перекопала. Саженцев, взращенных из косточек: алыча, черешня, желтая слива. Ваха с криком вбежал в сад.

– Ах ты, бездельница грязная. Я их берег-берег, – накинулся на беременную собаку Ваха. Альма испугалась, и еще больше начала топтать в поисках выхода. Ваха увидел под ногами земляные валуны и принялся закидывать животное. Он яростно кидал твердые комья. Он кидал их метко. Очень часто попадал. Собака взвизгивала от его попаданий. Ваха попадал и покрикивал:

– Ну, пошла! Ну, бездельница толстая!

Наконец, получив десятка два больных прострелов, Альма нашла выход и убежала из сада, громко скуля от обиды. Она скрылась за воротами от глаз хозяина подальше.

– Придешь покушать, блохастая.

Ваха деловито стукнул пару раз друг об друга ладони, стряхнул, таким образом, пыль с них. Ну и что, что он забыл ее вчера покормить. Бабушка из окна своей комнаты наблюдала за картиной. Она одобрительно махнула ему рукой и скрылась из проема. Ваха зашел за портфелем, не обращая внимания на недовольства матери. Надев его на плечи, он молча вышел. Пора в школу.

Утро Артура

Я проснулся в жутком настроение. Во сне мне снилась стая собак, которая окружила меня в поле. Собаки лаяли и вынуждали меня обороняться. Я замахивался на них палкой, но они еще злее на меня огрызались. Я долго думал, что мне делать. Я и застывал на месте, и кричал на них – бесполезно. Нервы мои были на пределе. Хорошо, что прозвенел будильник, и я проснулся. По дороге в школу, я видел, как стремительно вырулил из своей калитки Барик и погнал собак. Я хотел было его окрикнуть, но он разогнался так быстро, что даже не услышал бы меня. Я посмеялся над ним, над тем, как он гнал собак и кричал на них. Вот и все. У меня было так. Я, вообще, считай, ничего собакам плохого то не сделал. А всех под одну гребенку.

– Да, чистенький, – закивала головой сестра, – А кто пару лет назад прищемил щенку голову дверью?

– Так, то было когда? Мне тогда девять лет было? И со щенком все нормально потом стало. Выздоровел. Мы его еще отдали в хорошие руки.

– Это тебе мы сказали, что отдали в хорошие руки.

– А на самом деле?

Сестра многозначительно молчала. Потом перевела тему:

– Перестань моргать.

– Он что, умер? – расстроено спросил я.

– Опять занервничал? Перестань моргать. Это нервный тик, Артур. И так всякий раз, когда ты нервничаешь, расслабься.

– Он что, умер?! – я обозлено повторил.

– В общем, да. Мы тебе не стали говорить об этом, чтобы ты не переживал.

– Вы мне соврали. Как этично, – обидчиво получилось. – Но это было не со зла. Я не намеренно убил животное… убил.

– Думаю, это был твой переломный момент, из-за которого ты попал в черный список. Я продолжу рассказ?

– Пожалуй, да.

– Из села мы поехали на автобусе, а пройдя по кольцу к остановке, чтобы сесть на нужный маршрут, мы встали на мостике, ограждающем спуск к гаражам. Пока я изучала в телефоне сеансы фильмов и расписание по времени, ребята успели познакомиться с бездомным псом, серым, грязным, хвост которого был в репьях. Пес увязался за ребятами, клянчил чипсы у Эмиля. Эмиль был в своем репертуаре – ни крошки своей еды попрошайкам. Ваха топнул на бездомного. Еще раз топнул – тот не уходил, лишь глухо рявкнул. Наверное, хотел объяснить двуногим, что голоден. Ребята громко засмеялись на возглас пса, а Ваха возмутился и кинул в него железной гайкой из кармана. Пес взвизгнул, жалобно уставившись на обидчика, а я скомандовала ребятам грузиться в подъехавшую маршрутку. Сначала я посадила детей, далее начали лезть другие пассажиры. Откуда они взялись на полупустой остановке? Я боялась, что не успею влезть, но успела. Маршрутка-мерседес набилась битком. Я стояла в дверях, будучи уверенной, что мои ребята уселись на места. Но как я не пыталась их разглядеть, я их не видела. Маршрутка была высокая, и народу вместилось много. Наверное, мои заняли места, и их было не видно за широкими спинами и объемными сумками. Так как все деньги были у меня, я заплатила за проезд. По мере нашего приближения к центру мерседес начал пустеть. Тут-то я поняла, что ни одного моего ученика в салоне этой маршрутки нет.

– Сестренка, я расскажу дальше. Куда же мы попали, сев в маршрутку?

Портал

– Мы все погрузились в маршрутку-призрак. Дело в том, что призрак этой маршрутки повез нас в другом направлении. Как удачно – шесть свободных мест сзади, – подумал я, когда мы вбежали первыми.

– Пацаны, места есть, – радостно крикнул Дамир.

Мы расселись сзади. Поместились в аккурат и весело зачирикали негромко о своем. В «Сити-парк» нам ездить уже приходилось. Это довольно известный развлекательный центр. Он вмещает в себя торговый центр, кинотеатр, три этажа модных магазинчиков, огромный батутный зал, пиццерии и суши бары. В общем, будет, чем заняться. Тем более родители дали с собой денег. Кому больше, кому меньше. Решено было сложить все деньги и тратить вместе поровну. Тем более Елена Николаевна сказала, что это единственный наш классный выезд в год.

–Да, единственный и последний. Выезжать с учениками на экскурсии всегда было формально сложно. Это большая ответственность. Я в этом убедилась.

– Может, кому-то просто не охота было с нами возиться. Раньше. Ну, да ладно. Дальше.

За окном мелькали красивые городские многоэтажки, яркие магазины на первых этажах этих многоэтажек. Мимо пролетали дорогие машины. Мы с ребятами, раскрыв рты, провожали их взглядами, обсуждали вслед их мощность, объем двигателя. В нашем селе очень плохая дорога, и дорогие машины люди стараются не покупать, так как жалко гробить их на этой изрытой временем дороге. «В Сирии военные тропы ровнее, чем наша дорога», – так говорит наш сосед. Когда мы встали на светофоре, наше внимание привлекли ребята, наверное, наши сверстники. Они переезжали дорогу по «зебре» на роликовых коньках. На руках и ногах у них была пластиковая защита, на головах цветные шлемы с языками пламени. Ролики. У меня тоже они есть. Только кататься на них мне негде. Около дома посыпано мелкой щебенкой, для того чтобы наш «Логан» проезжал, не тонул в грязи, и чтобы мы сами по чистому проходили. А дорога, как я уже сказал, как после бомбежки – яма на яме, да и ямы местами крупной щебенкой засыпали добрые люди. Так что я катался на них в том году, когда мне их подарили, по коридору, и когда ездили в «Макдональдс» на день рожденья Эмиля в город, тоже в том году. Все. С тех пор они в кладовке лежат. Надо найти их, кстати, продать на Авито.

Повернули на Володарского, а оказались на Веселовского. Где же мост, по которому мы должны были въехать на Химмаш? Я давно уже заметил, что в маршрутке не было взрослых. На сидениях сидели мальчишки разных возрастов. Кто-то младше нас, кто-то чуть постарше. Все они не отводили взглядов от окна, не моргая, смотрели на улицу и не издавали звуков. Об этом я сказал одноклассникам.

– Мы где едем? – испугался Ваха.

– Мы опять на Светотехстрое. Проезжаем рынок. Вы заметили, что взрослых в салоне нет? – обратил я внимание моих одноклассников на этот факт.

– Елена Николаевна спереди села, я видел, – сказал Раиль.

– Нет, ребят, пацаны сидят какие-то странные: не разговаривают, не двигаются, – продолжил я.

– Я, в принципе, тоже заметил – одни мальчишки и то, какие-то непонятные, – поделился опасениями Эмиль.

– Барик, иди, проверь Елена Николаевна спереди сидит? – сказал я самому мелкому из нас. Он сидел с краю.

– Раиль же видел, сидит спереди, – как-то настороженно ответил Барик.

– Ладно, я сам проверю, – вызвался я, удивляясь тому, что мы резко оказались на Веселовского. Остальные притихли, косясь на молчаливых попутчиков.

Даже когда я встал и, покачиваясь на ходу, задел одного из чужых ребят, он не отреагировал. Не оглянулся, не пошевелился, не возмутился. Ничего. Я дошагал до передней части. Сунул голову в водительскую кабину и ужаснулся. За рулем сидел худой пожилой мужчина, а рядом с ним крупный пес, похожий на волка. Он по-человечески говорил водителю команды, и водитель их выполнял. Я повернул голову в поисках своей сестры, Елены Николаевны, на пассажирском переднем сидении, но вместо нее я увидел пса, похожего на лиса. Я чуть не упал от удивления. Мы подскочили на какой-то кочке, что я даже ударился головой о поручень, но удивление на моем лице не пропало. Я повернулся к своим ребятам, которые внимательно наблюдали за мной. От неожиданности я даже потерял дар речи. Мы быстро поехали. Меня прижало к сидениям. В следующее мгновение за окнами стало темно. Мы будто бы въехали в какой-то туннель, хотя не должно было быть никакого туннеля. В маршрутке на минуту тоже стало темно. Я застыл в ожидании чего-то ужасного. Как ни старался я разглядеть в темноте хоть что-то, не мог. Я все ждал, что вот-вот в меня вцепится один из этих загадочных пассажиров. Сказать что-то вслух я тоже не мог. От страха я боялся пошевелиться. Интересно, где мои одноклассники? Почему молчат? Что вообще, черт возьми, происходит?

В салоне включился свет. Загадочные пассажиры не двигались. Они сидели так, как сидели всю дорогу. Мои одноклассники сидели кучнее и держались за руки. На них это не похоже. Наверное, потому, что я никогда не видел их такими напуганными.

Я вернулся на место. Они начали меня расспрашивать, чему я так удивлен. На моем лице застыло удивление.

– Во-первых, нашей класснухи спереди нет. Во-вторых, спереди сидят две собаки и разговаривают с водителем.

– Ты хотел сказать, водитель говорит с собаками? – поправил Дамир.

– Нет, собаки говорят с водителем на русском языке, – продолжал утверждать я с круглыми от удивления глазами.

– Мне интересно, что это за прикол, и где наша учительница? – спросил Барик с долей паники на лице.

Я оглядел странных, не двигающихся мальчишек в салоне.

– Куда нас везут? – начал паниковать невозмутимый Ваха.

За окном была незнакомая местность и ночь. Мы ехали между гаражей. Редкий фонарь подсвечивал глухую, темную местность. Ни людей, ни зверей – захолустье.

– Ребята, а не сядем ли мы завтра на их места? – спросил я, сверля глазами несчастных незнакомых мальчишек.

– Артур, надо как-то выбираться, – предложил Раиль. Я растерянно пожал плечами.

Маршрутка остановилась. Послышался лай спереди. Одна собака что-то разлаялась. Потом передняя пассажирская дверь открылась, и оттуда спрыгнули псы. Наши незнакомые попутчики молча встали со своих мест и без эмоций пошли к заднему входу. Один из них открыл фиксатор и распахнул настежь двери. Снаружи показались две собаки. Они беседовали – гавкали. Странные мальчишки смотрели на нас, как бы приглашая выходить. Я встал. Моему взору открылась невероятная картина. Гаражный массив заполонили собаки разных окрасов и размеров. Они представляли собой колонну. Между собаками была одинаковая дистанция. И они, как монахи шаолиня, синхронно выполняли физические упражнения. Мои одноклассники тоже встали. Они были в шоке от увиденного. Они удивленно переглянулись между собой. Незнакомые мальчишки достали из внутренних карманов коричневые ремешки и пошли с ними на нас. Мы надеялись, что они ответят на наши вопросы и начали задавать их один за другим, одновременно отмахиваясь от их попыток затянуть ремешки на наших запястьях, но мальчишки были очень сильны, им удалось затянуть свои ремешки-браслеты на наших правых запястьях. Барик пошел к выходу. У него было плохое зрение, и он, наверное, не верил своим глазам. Мы двинулись за ним. Барик спрыгнул с маршрутки, и мы поразились оптическому обману. По-другому мы назвать это не могли. На наших глазах наш друг Барик, как только приземлился, превратился в маленького щенка-подростка, с повисшими ушками. Мы ахнули. Некоторые из нас даже вспомнили маму. Две секунды назад мы собирались прыгать за Бариком, но встали в ступоре. Мы уже собрались забиться под сидения от страха. Что, вообще, происходит? Но не успели мы опомниться, как наши незнакомые странные попутчики потолкали нас вниз. Никто не устоял. Кто-то плюхнулся набок, кто-то на ноги, точнее уже не на ноги, а на лапы. Мир в наших глазах предстал в ином свете – в черно-белом. Я наблюдал вокруг себя кувыркающихся щенков-дворняжек – это были мои одноклассники. Они лаяли и скулили, находясь в панике. Они напугано кувыркались, старались встать на две ноги, трясли головами, пытаясь скинуть с себя собачий облик и весь этот бред. Я лежал на боку и во все глаза наблюдал за происходящим. Повернув голову к микроавтобусу, я увидел, как те ребята-молчуны по очереди попрыгали из салона. Невероятно, но они приземлялись уже щенками и активненько, виляя хвостиками, заняли места в гаражной щенячьей колонне. Я думаю, после увиденного в головах у нас у всех застряла одна мысль – мы попали.

Волкоподобный пес, который привез нас сюда, заговорил. Точнее он залаял, но до нас доносились понятные слова.

– Построились! – скомандовал Волк. – Заняли свои места в колонне!

Мы ошарашено смотрели на командира и не двигались с места.

– Кому сказано, вшивые мешки! – более убедительно выдал Лис и продемонстрировал клыки.

На сей раз, мы отреагировали и, переглянувшись вновь между собой, послушно пошли к остальным щенкам. Тем более, этот недоброжелательный Лис направился к нам.

– Это что? – завопил негромко Эмиль. Вопил упитанный щенок. Значит, это был Эмиль.

– Похоже на собачий приют, – подтвердил Дамир. У него одного голос был грубее, чем у остальных, значит, это был Дамир.

– Я часто раньше слышал о том, что дети пропадают, но я не знал, что пропавшие попадают сюда, – сказал я и неожиданно для себя завыл.

Мы встали к остальным щенкам. У каждого из них на правых запястьях был плотно затянут ремешок-браслет. Мы встали в задний ряд. Как раз было шесть колонн. Все щенки на тот момент стояли на передних лапах. Ими командовал черный бульдог. Когда появился Волк, бульдог опустил голову и попятился назад, освобождая место, по видимому, главному. Волк заговорил:

– Среди нас новенькие, – пролаял Волк. – Поприветствуйте.

И все щенки спрыгнули на задние лапы и, развернувшись, начали аплодировать нам. Все их движения были синхронны. Они не проявляли никаких эмоций.

– Наверное, новеньким интересно, что с ними случилось? Почему они вдруг оказались здесь в новом облике? – притворно удивлялся Волк, а его приближенные, переглядываясь, ухмылялись.

– Сюда не попадают все подряд. Только будущие отморозки и преступники. А так как преступниками не рождаются, а становятся, то можете считать, что вы попали в чистилище. У вас появился шанс изменить свою судьбу. Кстати, меня зовут учитель Карл Васильевич. Я вырос в Китае, воспитывался в Шаолиньском монастыре и очень уважаю дисциплину. Последние двадцать лет я жил в России, в вашем городе, преподавал физическую культуру в школе номер пять, когда был человеком, но меня уволили за рукоприкладство. Люди не понимают жизненной философии. За годы моей работы в школе я воспитал много поколений, я чувствовал заранее потенциальных убийц, воров и живодеров. Я исправлял судьбы. Много лет мне удавалось искоренять до пятидесяти процентов преступлений среди учащихся школ, но закон сыграл против меня – меня уволили. Нет в мире слов, чтобы описать мою обиду! Я отдал школе лучшие годы своей жизни. Я предотвращал зло на земле, а в благодарность меня вышвырнули. Когда я почти смирился, попытался найти себе другую работу, решил купить на все сбережения маршрутное такси, но и тут судьба меня нашла. Моя судьба… Когда я готовился к первому рабочему выезду на маршрут, у меня случился инсульт. Я протирал окна в салоне. Мой пес Сенсей крутился рядом. Я сильно вцепился в него, и мой разум вселился в собачью голову. Не верится, да? И знаете, я стал еще лучше чувствовать преступников. Высшие силы благословили меня продолжать чистить город. Если раньше я только чувствовал преступников внутренним чутьем, то сейчас я вижу врагов насквозь. От них стоит такая вонь, мимо которой нельзя пройти. Вы думаете, это ошибка, что вы хорошие, и все такое, но нет – я вас разглядел, ошибки быть не может. Перейдем к вашим задачам. Десять долгих лет вам предстоит скитаться по улицам моего города и добывать еду для нашего хранилища, преимущественно кости. Гараж номер сто двадцать два – хранилище. Сзади имеется подкоп, куда каждый из вас перед построением будет складывать дневную добычу. Десять крупных косточек каждый. Кто не будет справляться – сгною физподготовкой. Кто не будет подчиняться требованиям, исчезнет навсегда. Ровно в двенадцать часов общий сбор здесь. Отчет по форме о добыче и обязательные упражнения. На ваших браслетах номер. Это ваш личный код. Теперь это ваше главное имя. В гараже №122 есть порт-считыватель. Когда вы опустите в специальный лоток десять косточек, на браслете засветятся ваши цифры. Их считает порт на стене, значит, все хорошо, вы не в списке штрафников и наказания избежите. Если же косточек не будет, ваши цифры не активируются и автоматически занесутся в штрафной список. Только дисциплина и боль изменят ваши судьбы. Желаю удачи в очищении.

Мы стояли на своих местах и судорожно впитывали новую информацию. Волк перестал говорить, пошел за крайний гараж, а мы перешли под командование бульдога.

– Сидеть, оглоеды! Лежать!

Мы выполняли, лишь изредка поглядывая в сторону соседа. Вскоре начались упражнения посложнее. Нам пришлось вставать на задние лапы и стоять, пока не будет другой команды. На лапах это было сделать очень сложно. У нас не получалось. К нам подошел Лис и ощетинился на первый раз. У нас не получалось и не получалось. Тогда он укусил Барика за правый бок. Барик заскулил и с трудом встал на задние лапы. Мы тоже сосредоточились и встали на задние лапы. Встали все, кроме Эмиля. Злюка уже шел его кусать, как с испугу Эмиль оттолкнулся от земли и вытянулся прямее нас всех. Злюка встал рядом. Послышались другие команды, с которыми мы уже справлялись. Пятнадцать минут продлились как целый час, и нас отпустили.

– Как ты, Барик? – подошли мы все к товарищу. Он грустно провыл: