Академия Полуночников. Рожденная в полночь

– Зачем тебе вообще в хранилище? – спросила я прямо.

– У каждого из нас свои причины, Саламан, – произнес третьекурсник, явно не горя желанием отвечать. – В книгах каждого рода хранятся записи не только о хитросплетении семейного древа. Там еще указан уникальный дар каждого рожденного в полночь. И, говорят, иногда даже предназначение.

– Но почему тогда просто не рассказать каждому Полуночнику, какой у него дар? – искренне удивилась я, не понимая подобных сложностей. – Так было бы гораздо легче.

– В том-то и дело. Смысл нахождения в академии состоит в том, чтобы выяснить свой дар в процессе обучения, попутно набирая другие новые навыки. Если вампир будет знать свой основной дар, он не станет пробовать развиваться в других направлениях. Сила, ловкость, острое зрение или слух, гипноз – все это сопутствующие основному дару способности, – объяснил Нирэл.

Я прониклась этой информацией. Если бы каждый Полуночник развивал только то, в чем он хорош, то Темная сторона перестала бы существовать в том виде, в котором она процветала сегодня. Ярким примером неправильности этой стратегии являлись канувшие в лету Охотники.

Точнее, почти канувшие. Сейчас они выделывались на Светлой стороне.

– Так что? Встретимся у озера после ужина? – напомнил Дарквуд о самой первой теме нашей беседы. – Можешь прихватить с собой домашку. Объясню, если что-то не ясно.

Мгновенно раскусив парня, я усмехнулась.

– Это ты так перестраховываешься, чтобы я точно пришла?

Его лукавая улыбка четко говорила о положительном ответе на мой вопрос. Я понимала, что нужно было отказаться. Это попросту неправильно – тайно встречаться с тем, у кого уже есть невеста, пусть она хоть тысячу раз навязана.

Да, это было неправильно и шло наперекор всем моим принципам…

Но я согласилась.

***

– Салли, это было так ужасно! – выговаривала мне Д-Ролли, пока я после ужина собирала в рюкзак тетради с невыполненной частью заданной на завтра домашки. – Да как он посмел так себя повести?! Это же немыслимо! Он опозорил тебя перед всеми курсами и преподавателями!

– Я просто сидела у него на коленях. Неприятно, но не смертельно, – отмахнулась я, продолжая выискивать все необходимое.

Как ни странно, вечером за помеченным мною столом мы с рыжей ужинали в одиночестве. Ни Персиди, ни его друзья в столовую так и не явились.

– Но вы же целовались! На глазах у всех! – воскликнула она возмущенно, но, так и не найдя во мне поддержки, села рядом и тихо спросила: – А что он тебе шептал?

– Предлагал добыть третий допуск, – ответила я чистую правду.

В этой академии Д-Ролли являлась тем самым человеком, который знал обо мне и моих планах больше остальных, так что я не видела смысла скрывать от нее тему нашей беседы.

Девушка вновь загорелась негодованием:

– Я надеюсь, ты отказалась? Знаю я таких. Попросит о-го-го и ни котла не сделает.

Я улыбнулась, услышав новое выражение из уст соседки. Либо она слишком часто общается с ведьмами, либо в ее родословной все-таки потоптался кто-то из этих предприимчивых дамочек. Иногда она говорила до невозможности смешно, но при этом с самым серьезным выражением лица.

– Конечно, отказалась, – решила я не посвящать впечатлительную девушку во все подробности наших извилистых договоренностей.

– Вот и правильно, – похвалила она меня. – Думаю, тебе действительно стоит побыть в академии подольше. Я тут почитала про Охотников в свободное время. Из дополнительной литературы, – добавила важно.

И я вот даже не сомневалась, что это совершенно точно была дополнительная литература. Учитывая жадную любовь Д-Ролли к книгам, она, наверное, уже весь доступный ассортимент в академической библиотеке изучила.

А рыжая тем временем продолжила, выражая искреннюю обеспокоенность:

– Тот гад, что преследовал твою маму, он и правда не отступится. Будет лучше, если у него не возникнет рычагов давления на нее, – повторила она то, что я уже знала и даже слышала от родительницы. – Ты куда-то собираешься? Я думала мы вместе сходим погуляем. Меня Бурок и Велингин пригласили посидеть в беседке. Я их видела, когда шла в корпус. В одиночестве, между прочим, потому что кто-то от меня сбежал. Они, кстати, только из города вернулись.

Чем больше Д-Ролли рассказывала, тем краснее становились ее щеки. Сама она при этом приобретала какой-то романтично-одухотворенный вид. Глаза блестели, лицо горело. И если бы я не знала причину ее отличного настроения, то подумала бы, что у нее лихорадка.

– Но я без тебя не пойду! – мгновенно встрепенулась она с видом человека, который только что очнулся. – Вдруг там опять этот белобрысый будет.

– Его зовут Персиди, дорогая, – напомнила я с улыбкой. – Прости, но мне нужно обратно в библиотеку. Сама понимаешь, задания сами себя не сдадут. Чтобы меня допустили к зачетам, стоит как следует постараться, а времени в обрез. Но завтра обязательно погуляем. А ты иди, – подтолкнула я ее, прекрасно понимая, что это едва ли не первое общение рыжей с парнями в принципе. – По-моему, они и правда были милыми.

– Не то что этот Персиди, – все же вставила она свое недовольство и здесь. – Представляешь, их отправляли защищать Ребэку и ее подружек на задании. В людском колледже один парень…

– Обязательно дослушаю эту историю, когда вернусь! – произнесла я и спешно обошла словоохотливую соседку. – Желаю хорошо провести время!

Последнюю фразу я кричала уже из коридора. Не бежала, но и не медлила. В столовой на ужине Нирэл сидел со своей невестой, а потому перекинуться парой слов мы просто не могли.

Однако я и без еще одного разговора знала конечное место нашей встречи. Обойдя спортивный корпус, приблизилась к забору с разросшимся кустарником. Обернулась лишь на миг – сама не понимала зачем, и мгновенно остановилась.

Мне показалось, что за дальним деревом кто-то был: мелькнула тень, и я сразу почему-то подумала на Ребэку. Она могла увидеть, что я выхожу из корпуса, и проследить за мной просто потому, что добрые люди уже успели рассказать ей о нас с Нирэлом. О том, что видели нас вместе несколько раз.

Если это была она…

Меня понимание происходящего совершенно не остановило. Я не любила такие игры, считала ниже своего достоинства прятаться от чужой невесты и уж тем более не собиралась поддерживать романтические поползновения от почти женатого парня в свою сторону.

Но мне нужна была эта встреча. Где-то на Светлой стороне находилась моя мама, которую долгие годы преследовал тот, кто никогда не отступается. Сейчас у меня имелись другие приоритеты, нежели гордость.

Стоило раздвинуть кусты и перелезть через дыру в заборе, как мой взгляд мгновенно прикипел к большому старому дереву. Чуть мерцающие символы снова приковывали мое внимание, но, если Ребэка сейчас следила за нами, времени на разговоры у нас оставалось все меньше.

Нирэл явно обрадовался моему появлению.

– Я думал, что ты уже не придешь.

Плед, как и прежде, был расстелен на своем почетном месте, а тарелки с закусками расставлены. В наличии также имелись бокалы и бутылка из темного стекла.

– Прости, задержалась немного. Забегала в корпус за тетрадями, – покаялась я, усаживаясь. – Даже боюсь спросить, где ты все это берешь.

– Места знать надо, – ответил парень с толикой самодовольства. – Точнее, тех, у кого есть пропуск в город. За хорошую надбавку к стоимости тебе и торт из кондитерской принесут.

– Звучит как отличный план, – подначила я его. – Я была бы рада шоколадному торту. Или с безе и орехами. Или…

– Понял. В следующий раз обязательно будет торт.

Откупоривая бутылку, Нирэл обворожительно улыбнулся. Так, как умел только он.

– А будет следующий раз? – полюбопытствовала я, не сдержав усмешки.

Вручив мне наполненный темной жидкостью бокал, третьекурсник искренне предложил:

– Давай выпьем за то, чтобы был.

Глава 14: Другая история

Утром я проснулась с широченной улыбкой на лице. Хотелось петь, танцевать и вообще крепко обнять весь мир. Но вместо этого я перевернулась на другой бок и на минутку закрыла глаза, вспоминая, заново переживая то, как прошел вчерашний вечер.

Он был по-настоящему удивительным, и никакая Ребэка нас так и не прервала. Хотя я ждала ее появления и то и дело косилась на кусты. Даже Нирэл заметил мое повышенное внимание к растительности. Но я свою тягу к зелени никак не прокомментировала, вновь вернувшись к домашке.

Мне совершенно не давался гипноз. Первые темы по этому предмету мне пришлось проходить самостоятельно. И если с историей его возникновения я разобралась быстро, то в принципах использования ничегошеньки не поняла. Просто потому, что у меня не было визуального примера, тогда как мои однокурсники посвятили практическим занятиям по правильному настрою не один урок.

Вот Дарквуду и пришлось выступать в качестве учителя. Со своими обязанностями он справился на отлично. Но что самое главное: был вежлив, учтив и лишних телодвижений в мою сторону не делал.

Хотя атмосфера прямо располагала к романтике.

Мы, как и в прошлый раз, сидели, а то и лежали на пледе под единственным светом фонаря. И, наверное, можно было завершить эту встречу раньше – еще тогда, когда покончили с домашкой, но я и сама не заметила, как парень увлек меня в разговор.

Он с искренним любопытством расспрашивал про то, как я жила на Светлой стороне.

Я рассказывала ему про все те школы, в которых училась, и институты, в которые хотела поступить. Рассказывала про повальное увлечение людей гаджитами и социальными сетями, заменяющими некоторым реальную жизнь.

– Люди очень мало общаются между собой, – поделилась я своими наблюдениями.

Убрав с моего плеча невидимую пылинку, парень мягко улыбнулся одним уголком губ.

– Поэтому у нас и не прижилась ваша техника. Его Величество строго контролирует все то, что так или иначе проникает к нам со Светлой стороны. Конечно, уже многое есть, даже те же мобильные телефоны, потому что так гораздо удобнее и проще общаться на расстоянии, нежели через шкатулки. Правда, телефоны у нас с ограниченными функциями.

– Например? – полюбопытствовала я, представив себе мамское приложение, через которое можно было поставить ограничение на использование игр и телефона в принципе.

У меня такой ограничитель не стоял, но у некоторых моих одноклассников в свое время имелся.

– Например, нет кальку… калькульятра, – попытался выговорить брюнет, улыбаясь теперь чуть смущенно.

– Калькулятора, – исправила я.

– Именно, – подтвердил он, кивнув. – Либо считай в уме, либо на бумаге.

– По-моему, это отличная идея, – оценила я. – У нас многие потеряли навык считать в уме. Иногда и трехзначные цифры сложить не могут.

– Или игры, – тут же привел Нирэл другой пример. – Я знаю, что на телефонах есть разные игры вроде шахмат или боя между крепостями. На наших телефонах их тоже нет.

– О-о-о, – протянула я многозначительно. – Для тебя будет откровением, если ты увидишь наши игры. В этой стезе цивилизация ушла далеко вперед.

– Не увижу. Наш король считает, что это лишнее. Куда полезнее играть вживую и при этом общаться. Ты, кстати, умеешь играть в шахматы?

– Умею, – призналась я. – Меня мама научила.

– А меня самый старший брат. Когда не хотел выполнять какое-нибудь поручение отца, он вечно садился играть со мной в шахматы и скидывал его на меня как на проигравшего. Эдрей очень расстроился, когда я впервые его обыграл.

На губах Дарквуда появилась довольная улыбка. Это воспоминание из его жизни, судя по выражению лица, явно до сих пор приносило ему только позитивные эмоции.

– У тебя много братьев? – Устав сидеть, я легла на плед.

Теперь могла обратить взор к темному звездному небу. Меня смущало внимание Нирэла, и пересекаться с ним взглядами я больше не хотела. Он то и дело смотрел на мои губы, словно собирался, но все никак не решался меня поцеловать.

Целоваться с почти женатым мужчиной я себе позволить никак не могла, хотя и помнила до сих пор, каким замечательным по ощущениям оказался наш первый поцелуй.

– Шесть, и все старшие. – Скривившись, будто надкусил кожуру лимона, брюнет лег рядом со мной.

– Я бы хотела иметь шестерых старших братьев, – протянула я мечтательно.

Да что там шестерых! В детстве я грезила хотя бы об одном.

– Пожила бы ты с ними несколько дней – мигом передумала бы, – усмехнулся Нирэл, провокационно повернув голову в мою сторону.

Я сделала вид, что его пристального взгляда не ощутила. Зато мгновенно вспомнила о самом главном – своей цели прихода сюда.

– Ты не мог бы помочь мне завтра? Мне некого больше попросить, – с грустью произнесла я, откровенно собираясь давить на жалость.

– С чем? – с готовностью отозвался парень.

– Вначале я прошу тебя не отговаривать меня. Я уже все решила, – проговорила твердо. – Завтра после обеда я пойду в кабинет мадам Пелисей. Она согласилась помочь мне с выполнением двух заданий. Мог бы ты устроить что-нибудь в столовой, чтобы мадам туда срочно вызвали? Может, тарелку разобьешь или на стол ногами встанешь?

– Ты все же собираешься попробовать выкрасть из ее кабинета третий допуск? – мигом помрачнел брюнет.

Понимая, что мой план пришелся ему не по душе, я перевернулась на бок, чтобы видеть его глаза. Мне требовалось убедить парня помочь мне любой ценой, а иначе я просто теряла отличную возможность достать то, что мне так необходимо.

– Я иду туда не только ради допуска, но и ради пропуска, который откроет ворота. Они оба мне нужны, – ответила я чистую правду.

– И твое упрямство не переупрямить? – спросил он, но ответа не потребовалось. Все наверняка легко читалось по моим глазам. – Ясно. Я постараюсь что-нибудь придумать, но как ты снимешь защиту?

– Это второе, о чем я хотела тебя попросить. Не одолжишь мне артефакт «Воздушная рука»?

Нирэл молчал. Наверное, эта минута была самой долгой в моей жизни. Нервничала до невозможности, но внешне старалась оставаться спокойной и безмятежной.

«Если ты откажешь мне, я найду другой способ» – транслировала я ему всем своим видом, и парень сдался:

– Я принесу артефакт в столовую завтра утром, а сейчас нам пора возвращаться. Отбой был еще час назад.

Обратно в корпус первокурсников я действительно вернулась поздно. Несмотря на все условности, мы не торопились расходиться. Разговаривали, медленно двигаясь по тропинкам, и еще долго стояли на крыльце.

Не обнимались и тем более не целовались. Но мне хватило и взгляда, который Нирэл то и дело задерживал на мне. Прямого, открытого, внимательного. Он не скрывал свой интерес, не пытался завуалировать его, но при этом прекрасно чувствовал границу, которую я провела.

Нарушил он ее лишь в последний момент. Словно спрашивая у меня разрешения взглядом, мягко, не делая резких движений, взял за руку. Легонько сжал мои пальцы, будто стараясь подбодрить, а после и вовсе приподнял мою кисть, чтобы поднести ее к своим губам.

Обжигающие губы задержались на коже значительно дольше, чем позволял любой этикет. Воспитанным месье уж точно не следовало привораживать мадмуазель таким тягучим, будто захмелевшим, взором; и держать так крепко за руку тоже, не позволяя сделать второй шаг назад, чтобы скрыться в темноте.

Что удивительно, за последние минуты этого противоборства взглядами мы не проронили ни слова. Но это были лучшие минуты в моей жизни. Потому что глаза говорили куда больше, чем могли бы слова.

«Он – чужой жених,– напоминала я себе, мышкой крадясь по лестнице. – Я не могу всерьез принимать его ухаживания», – повторяла как мантру, тихо укладываясь.

Соседка уже спала, и мне не хотелось ее разбудить, так что я даже не наругала Рори. Этот проглот снова похозяйничал в моей тумбочке и свистнул оттуда карандаш. Его остатки я нашла на полу уже утром, но почему-то нисколько не расстроилась.

Это утро я тоже могла назвать лучшим.

Хотя бы потому, что мы с Д-Ролли завтракали за столом в одиночестве. Ни Персиди, ни его друзья в столовой так и не появились.

– Им пропуски в город дали на целый день. За то, что они помогали выполнять задание Его Величества, – с необъяснимой для меня гордостью рассказывала рыжая.

Будто она сама лично в этом деле участвовала.

Я только головой качала. Было любопытно, кто нравился ей больше: Бурок или Велингин? Но я не стала расспрашивать в лоб, считая, что соседка сама поделится со мной своими симпатиями, когда захочет.

Она и так невероятно стеснялась, когда речь заходила о парнях.

– Кстати, Персиди тоже сидел вчера в беседке, когда я туда пришла. Но как только я сказала, что у тебя другие планы, он ушел, – добавила рыжая.

Именно в этот момент Нирэл подошел к раздаточным столам, сделав небольшой круг почета рядом с нашим столиком. Темно-синюю перчатку, оставленную парнем рядом с моим подносом, я тут же спрятала в рюкзак, стараясь не привлечь ничье внимание.

Ничье, за исключением Д-Ролли. Пришлось признаться ей, что сегодня я планирую совершить самое грандиозное по своей глупости преступление.

Она, как я и предполагала, пыталась отговорить меня от самодурства на протяжении всех занятий.

Я постепенно втягивалась. Физподготовка, история, землеведение, по которому я получила свою первую высшую отметку, – учеба теперь не казалась мне наказанием. Напротив, чем больше я узнавала нюансов, чем большей информацией обладала, тем увереннее чувствовала себя на этой чужой для меня стороне.

Так или иначе, но для них всех я постепенно становилась своей.

Хотя, возможно, повышенный интерес к нам со стороны однокурсников являлся следствием общения Д-Ролли с видными старшекурсниками. Или на него повлияло наше с Ребэкой столкновение, о котором между лекциями шептались и девушки, и парни.

Новость каким-то образом не прошла незамеченной для всей академии.

Последним на сегодня занятием в нашем расписании стоял гипноз. После вчерашних объяснений Нирэла я чувствовала себя куда увереннее, а потому внимательно слушала преподавателя.

– Итак, мы уже знаем, что нынешние Полуночники давно утратили умение пользоваться полным гипнозом, – медленно расхаживала немолодая статная дама между рядами, приковывая к себе все наше внимание. – Мы больше не владеем этим даром в той степени, когда могли полностью подчинять себе других существ. Но до сих пор можем влиять на эмоции людей, успокаивать их, завораживать, чтобы без проблем и неудобств забрать у них лишние эмоции, тем самым избегая грядущей катастрофы. Сегодня мы завершаем первую ступеньку, за которой начинаются полноценные практические занятия. Изученная нами тема крайне важна. Не усвоив ее, вы просто не сможете разбудить и использовать свой пока еще спящий дар. У большинства из вас он уже проснулся, – сделала Рурика Лоджо акцент на последнем слове, взглядом отыскав троицу самодовольных девиц. – Но есть и те, кто до сих пор сбивается с настроя. Это занятие – закрепляющее. Постарайтесь сделать все как следует.

На протяжении всего занятия в аудитории стояла полнейшая тишина. Если внимательно слушать, можно было услышать дыхание каждого первокурсника, сердцебиение каждого. Но проблема заключалась в том, что слышать все это я не должна была.

Требовалось очистить голову от посторонних мыслей. Ни на чем не зацикливаться, ни о чем не думать. Совсем. В голове должна была царить идеальная звенящая пустота, а у меня там то и дело появлялись думы.

Я переживала о том, как пройдет встреча с мадам Пелисей. Размышляла, расскажет ли она мне об отце. Или все-таки придется доставать и допуск, и пропуск, на чем я могу в два счета попасться.

До сих пор оставалось не ясно: обнаружила ли директор пропажу? И если да, то как близка она к тому, чтобы обвинить в краже меня? Ведь именно я настойчиво просила допуск в преподавательскую библиотеку в последние дни – и не у нее одной.

– Студентка Драгон, – остановилась мадам Лоджо рядом с моим столом. От ее оклика я мгновенно вздрогнула и открыла глаза. – Вы явно находитесь где-то за пределами нашей аудитории. Будьте добры, сосредоточьтесь на задании. Вам, как никому другому, важно научиться его выполнять.

Кивнув преподавательнице, я попробовала еще раз. И еще раз. И еще несколько раз до самого звонка, но у меня ровным счетом ничего не выходило. Меня постоянно что-то отвлекало.

– Еще раз. Сигнал прозвучал не для вас, Саламан, – приказала мадам Лоджо, пока все мои однокурсники покидали аудиторию.

Обреченно кивнув Д-Ролли, знаком показав, чтобы шла на обед и не ждала меня, я попробовала еще раз. Таких преподавателей, как мадам, в разных школах я встречала часто, так что спорить с ней смысла не видела. Следовало не пытаться убедить ее с пеной у рта, что она не права, а сделать так, как она хочет, но при этом показать, что женщина ошибается.

В данном конкретном случае ошибается, что у меня вообще есть способности. До того, как смогу покинуть академию, я намеревалась придерживаться именно этой версии.

К сожалению, придерживаться пришлось весь час, отведенный под обед. Мадам Лоджо оказалась на редкость упрямой женщиной. Как только я начинала о чем-нибудь думать, она тут же ловила меня на отлынивании от задания.

– Безмятежность. Ваше лицо должно демонстрировать исключительно безмятежность. Тренируйтесь, Драгон. На следующем занятии я от вас так просто не отстану. По моему предмету за все годы моей работы у меня еще ни разу не было неуспевающих.

Последняя фраза прозвучала как приговор. Но в этот момент я уже согласилась бы на что угодно, лишь бы мадам меня отпустила. Невероятно злило, что я пропустила обед. Это и была та самая причина, по которой мне никак не удавалось изобразить безмятежность.

Только о еде я думала в этот миг в последнюю очередь. В столовой собиралась отловить Дарквуда, чтобы узнать у него, как использовать артефакт. Но теперь времени на это просто не осталось.

Как работает «Воздушная рука», мне предстояло разобраться самой.

Я не спешила в кабинет мадам Пелисей. Пока шла по коридору, пыталась настроиться, собраться с мыслями и избавиться от волнения. Сделав глубокий вдох, постучала сначала в одну дверь, а поздоровавшись с крылатым секретарем, в другую.

Вошла после короткого ответа.

Вид мадам показался мне удивленным. Кажется, меня здесь не ждали.

– Салли, проходи. Совсем вылетело из головы, что мы договаривались о встрече. Посиди минутку, я уже заканчиваю, – произнесла мадам, вновь вернувшись к бумагам, с которыми работала.

Лично я такое видела впервые. Некоторые листки, которые директор изучала, взмывали вверх и повисали прямо в воздухе. Другие сами раскладывались по стопкам, что лежали на столе перед женщиной.

То и дело искоса поглядывая на творящееся волшебство, я достала тетрадь и ручку, демонстрируя, что готова делать записи. Но едва все документы улеглись по своим местам, в кабинет без стука ворвалась феечка со всеми своими потрясающими крыльями.

Они сверкали в отблесках ламп нежно-розовыми переливами.

– Мадам Пелисей, вас срочно вызывают в столовую. Там происшествие! – протараторила она испуганно.

– Ни одного спокойного дня, – тяжко вздохнула женщина в ответ и спешно поднялась, обращаясь ко мне: – Подожди меня здесь, Саламан. Это не займет много времени.

В нетерпении кивнув, я с трудом удержалась от демонстрации ликования. Не описать словами, насколько я была благодарна Нирэлу в этот момент. Прекрасно понимала, что его могли наказать, но он все равно выполнил мою просьбу.

Идеальный. Идеальный, но с единственным внушительным изъяном. И почему хорошие парни всегда достаются стервам?

Едва дверь кабинета захлопнулась, я больше не теряла времени. Отложив тетрадь и ручку, рванула к нижним створкам шкафа. Открывала максимально тихо, помня о том, что у каждого второго в этой академии имелся сверхчувствительный слух.

Все допуски и пропуски так и лежали на своем месте. Даже тот, который так нелепо упал на полку, заставив сработать защиту. Его-то я и собиралась забрать, трясущимися руками натягивая перчатку-артефакт.

Коснувшись ею защитного поля, я не смогла пройти через него ни с первого раза, ни со второго. Встряхнув рукой, нажимала на пальцы поверх перчатки, но «Воздушная рука» вообще не реагировала.

Никак.

Плотно обняв кожу, практически взяв ее в плен, артефакт больше не снимался, словно прикипел, но и активировать его у меня не получалось.

Я должна была заранее расспросить Нирэла, как с ним работать. Эта нелепая ошибка сломала весь идеальный план.

Плюнув на все, я уже хотела попробовать просунуть сквозь зеленую защиту другую руку, свободную от артефакта. Но, услышав звонкий голос феи, быстро закрыла створки и вернулась на место, спрятав взятую в плен руку под тетрадку, которую прихватила с собой для записей.

Оставалось надеяться, что мадам Пелисей сама расскажет мне об отце. А иначе мне придется снова лезть в ее кабинет.

Женщина вновь появилась в своем кабинете буквально через секунду.

– …не ожидала. И что в голове у этой молодежи? – задала она риторический вопрос. – Саламан, у меня не так много времени, поэтому давай начнем прямо сейчас. Пиши: Алетра Эвесей…

Рассказ директрисы получился не то чтобы длинным. Сделав заметки о матери – выдающаяся Полуночница с прекрасно развитыми способностями; сильный дар гипноза; предрасположенность к предвидению, – мы перешли к родителям мамы.

Ее матерью – моей бабушкой – оказалась простая человеческая женщина по фамилии Эвесей. Почему мама носила именно ее имя рода, а не отца, директриса не знала, но при этом искренне восхищалась моей бабушкой.

– Борея была прекрасной женщиной и матерью. Не имея особых денег, она упросила меня взять ее на работу в академию, чтобы быть ближе к дочери. Естественно, о Темной стороне она знала лишь то, что ей когда-то рассказывал ее покойный муж, а потому преподавать наши предметы не могла. Но при этом она владела прекрасными манерами. Так в академии появился новый предмет – этикет.

– Вы долго дружили? – полюбопытствовала я, пытаясь представить бабушку.

Я видела лишь одно ее старое фото, и там она еще была молодой. Светловолосая, как и мы с мамой. Зеленоглазая.

– Все то время, пока Алетра училась. Когда твоя мать оканчивала последний курс, Борея сильно заболела. Ведьмы могли ее спасти, ненадолго, но все же продлить ей жизнь, – мадам Пелисей сделала паузу, будто заново переживала те события. – Она отказалась. Считала, что у каждого свой срок. В этом вы, люди, почему-то слишком сильно полагаетесь на судьбу.

– А мой дедушка? Кем он был?

Я продолжала делать короткие заметки.

– Борея никогда не раскрывала имя его рода. Я лишь знала, что здесь – на Темной стороне – он отказался от своей семьи и ушел жить на Светлую сторону, где и встретил твою бабушку. Насколько я поняла, он не имел выдающихся способностей.

Сделав вид, что увлеченно записываю все сказанное мадам, я перешла к самой главной цели своего визита:

– Ну а мой отец? Кем он был?

– Я не знаю, кто был твоим отцом, Саламан. На последнем курсе за твоей матерью увивалось с полсотни студентов и еще столько же тайно вздыхали о ней на расстоянии. Она пользовалась популярностью у противоположного пола.

Каждое слово, каждая буква. Если хочешь, чтобы твою ложь не раскрыли, добавь к ней изрядную порцию правды. Имея доступ к миллионам книг, я читала и те, что относились к психологии. Но даже если бы нет – по глазам видела, что директриса лжет.

Не о популярности Алетры Эвесей. В этом я как раз не сомневалась.

Мадам Пелисей прекрасно знала, кто являлся моим отцом. При первой встрече она сама сказала, что я теперь Драгон – по отцу. Но мне-то почему так упорно отказывались раскрывать его личность?

Ответ на этот вопрос мне все еще предстояло найти.