Цитаты из книги «Эспер», страница 3
Да-а… Без длинных речей. Просто, покрестьянски, и потому волнует. Наконец слышен прощальный гудок пароходов, печально и призывно извещающий: уходим… Солдаты и офицеры, стоящие на палубах, еще не знают, что для многих из них чужие земли станут последним пристанищем. Морское путешествие продлится почти два месяца – пятьдесят восемь дней! На смену минусовой температуре Дайрена придет палящее солнце. Родные просторы, березы, метели и свист в печной трубе останутся в воспоминаниях. Их ждут закаты чужеземных морей, сухой ураганный ветер, теснота в трюмах, болезни.
В cartes postales нет цифр, над которыми корпят исследования, оспаривая их или доказывая. Есть только даты. Есть тексты, от которых замирает сердце. Даже от самых банальных. Черно-белые послания, как талисманы, берегут то самое хрупкое, нежное и одновременно сильное, что помогает удержаться в нашем цветном шумном пространстве.
Сильно. Русские стреляли в русских под «Марсельезу».
Экономические катастрофы, как и военные, такое же творение человеческой безрассудности, безответственности, результат пренебрежения к истинным ценностям и попросту глупости .
Что ж, придется еще раз признать: бюрократическая машина единственно надежная, прочная, сделанная на века, интернационально понятная и бескомпромиссная. Ни переделать, ни уничтожить.
Словом трудно соврать, даже когда хочется. А фотография – это просто зеркало, все зависит от качества стекла, его местоположения и освещения.
– Я вот что думаю. Зря вы свои имена не хотите нацарапать. Пройдет лет сто, форту ничего не сделается, как стоял, так и еще простоит. Неизвестно, где кости наши будут валяться… Может, в Россию вернутся, а может, и тут где-то, поблизости. Про нас забудут. Забудут про нас, как будто и не было. А если имечко оставим, так хоть вспомнят. Помянут.
Есть в истории страницы, которые можно было бы назвать склеенными. То есть берется определенный период: историки изучают его детально, досконально, скрупулезно, восстанавливая хронологию тех или иных событий. А потом неизвестно кто, неизвестно как, неизвестно почему «склеивает» некоторые страницы. Не вырывает! Нет! Потому что при желании всегда можно чуть приоткрыть, посмотреть, расклеить и снова заклеить. Нет в них ничего крамольного, запрещенного. Простонапросто неизвестно кто, как и, главное, почему, выбирает приоритет: это. Это время, эти герои. Подаются, образно говоря, крупным шрифтом. А другие время и герои уходят в прошлое, в полное забвение. О них – помельче.
«Когда-нибудь я все тебе расскажу, моя дорогая. Мы затопим камин, ты заберешься в кресло с ногами, я укрою их пледом. Ты будешь слушать и молчать. Ты умеешь слушать, не перебивая. И все эти письмена под грифом „Секретно“ тебе не покажутся ерундой. Потому что в них, вот в этом самом конверте, уже готова гильотина. Осталось только привезти жертву на казнь, и жизнь рухнет. Жизнь, такая прекрасная, несмотря ни на что, одна-единственная жизнь оборвется только потому, что… Только потому, что…»
Да… Иногда для выражения чувств не обязательно складывать поэмы. Достаточно взять в руки карандаш и сделать крошечный рисунок, который, несмотря на карикатурность, будет излучать столько любви и нежности, что и через столетия вызовет ревнивые вздохи у романтичных девушек: «Эх… где бы найти такого Эспера».
