Девочки в тайге

Серия «Формула мистики»

Дизайн обложки: Екатерина Оковитая

Иллюстрация на обложке: Настя Штарк

© Марина Клейн, текст, 2024

© Настя Штарк, ил., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Часть I
Симилэх

1

«Не хочу», – думала Катя, проходя контроль безопасности в аэропорту. «Не хочу», – билось в голове во время ожидания посадки. «Не хочу!» – застонала каждая клеточка ее тела, когда самолет начал разгоняться на взлетной полосе.

– Ну хватит уже, – сказал отец, со вздохом расстегнув ремень безопасности, как только погасло табло «пристегните ремни».

– Что хватит?

– Дергаться и ненавидеть весь мир за то, что приходится ехать не туда, куда хочется. – Он помедлил, словно сомневался, не следует ли придержать слова при себе, но все-таки проговорил: – Если все пройдет хорошо, то в августе съездим куда-нибудь еще.

– Во Францию? – воспылала надеждой Катя.

– Может быть. Посмотрим.

Кате сразу стало легче. Три месяца назад она начала учить французский по самоучителю и видеоурокам в Интернете и очень хотела проверить знания на практике. Она надеялась, что этим летом они поедут во Францию, но пару недель назад отец вдруг заявил, что его отправляют в командировку в Сибирь на целых три недели. И куда – в самую глушь, где даже Интернета нормального нет. Катя и не знала, что в стране еще остались такие места.

Ей до последнего хотелось верить в то, что поездка сорвется. Или в то, что мама согласится взять ее к себе – она с Вадиком, младшим братом Кати, жила в другом городе. Но все шло по плану, отцу писали, что его ждут, а мама снова сослалась на нездоровье Вадика и отказалась принимать Катю.

– Это полезный опыт, – в который раз сказал отец. – Скорее всего, больше тебе такой возможности не представится. Это удивительные места. Суровые, красивые. Люди там живут по-другому. Кроме того, ты можешь помочь деревенским детям с английским.

– Разве не ты едешь учить их английскому? – проворчала Катя.

– Да, но ты могла бы присоединиться и подать пример. Увидят, что школьница так хорошо знает язык, и поймут, что нет ничего невозможного.

Это отец сказал полушутя. Хотя всего пару недель назад Катя сдала экзамен по английскому за девятый класс на твердую пятерку и вполне свободно общалась с иностранными школьниками по Интернету, он считал, что дочь ленится и ее знание языка оставляет желать лучшего.

– Ладно, может быть. Все равно там будет тоска смертная. Долго нам лететь?

– Семь часов.

Катя едва сдержала стон. Семь часов! Будто бы на самый край света. Чтобы чем-то себя занять, Катя достала электронную книгу и подумала, что за этот полет прочитает всю свою библиотеку. Однако она одолела всего лишь четверть уже начатого романа и уснула.

Ей приснился причудливый и странный сон. Катя стояла у большой скалы. Примерно в середине была деревянная дверь, которую со скрипом покачивал ветер. Рядом текла река.

В ушах звенела тишина, в душе поселилась тревога. Кате было страшно, хотелось бежать прочь, но сделать первый шаг было боязно. Да и бежать, собственно, было некуда: с одной стороны река, с другой – скала и густой, неприступный лес.

Вдруг послышался низкий утробный звук. Катя вздрогнула и обернулась. Между хвойных деревьев показалась оленья голова, увенчанная огромными ветвистыми рогами. Олений стон слился с протяжным скрипом – очередной порыв ветра, сильнее предыдущих, полностью распахнул дверь в скале. Из открывшейся пещеры поползла огромная черная тень.

Катя вскрикнула и проснулась.

– Ты что? – отец тоже вырвался из дремы.

– Ничего, так…

Он тут же задремал снова, а Катя, восстановив сбившееся дыхание и выпив воды, услужливо принесенной бортпроводником, рассеянно блуждала взглядом по салону.

Разумеется, спать больше не хотелось. Кате вообще редко снились сны, а уж кошмары – еще реже. Последний раз это случилось пару лет назад, когда она гостила у мамы. Вадик постоянно плакал, она плохо спала, и ей снились самые страшные моменты из собственной жизни: когда она упала в большую яму и не могла выбраться, когда украли ее любимый велосипед, когда уезжала мама. Но этот сон не был похож на все предыдущие. Катя понадеялась, что это не дурное предзнаменование. Ведь, по идее, она ехала туда, где водились как раз такие олени – серо-бурые, невысокие, с замшевыми ветвистыми рогами. Но неужели они и правда могут издавать такие звуки? И дверь в скале – откуда, зачем?

Впрочем, страшнее всего была тень. Черная, ползущая прямо к Кате, она внушала суеверный ужас.

Катя вздохнула и поудобнее уселась в кресле. По самолету ходили люди. Обычно ее это раздражало – и чего им не сидится! – но во время семичасового перелета любое разнообразие радовало глаз. Какое-то время она наблюдала за проходящими. У многих пассажиров были черные волосы и смуглая кожа. Якуты, догадалась Катя, летят на родину. Это понятно. Но остальные-то куда? «Наверное, тоже в командировки какие-нибудь», – с тоской думала она, глядя на женщину с пышной светлой шевелюрой.

Та как раз остановилась рядом с их местами.

– Привет, – улыбнулась она Кате. – Рада таким каникулам?

– Что? В смысле?

– А, Лена! – проснулся отец. – Катя, познакомься, это Елена, заместитель директора в школе Симилэха. Ну, деревни, куда мы едем. Она организовала нашу поездку.

– Приятно познакомиться. Извините, Сергей Васильевич, в последний момент успела на посадку. Приходила в себя…

– Да ничего страшного.

– Как получите багаж – ждите, пожалуйста, в зоне встречающих. За нами приедет машина и отвезет нас в гостиницу.

– Хорошо.

Катя сидела с мрачным лицом. Значит, эта Елена виновата в том, что вместо Франции им с папой пришлось ехать в сибирскую глушь.

– Уверена, Катя, тебе у нас понравится! Немного скучновато – это да, если сравнивать с городом. Зато красота неописуемая.

– А олени есть? – спросила Катя.

Этот вопрос почему-то смутил Елену. Она приоткрыла рот, снова закрыла и наконец сказала:

– Да, конечно. Покажем тебе оленей. Ну, до встречи.

Женщина вернулась на свое место.

– Зачем тебе олени? – спросил отец. – Хочешь попробовать?

– Что? Это как – попробовать?

– Ну, оленина – якуты часто ее едят.

– Ужас! – содрогнулась Катя.

Она никогда не питала особой симпатии к оленям, но сейчас, когда увидела живого, пусть и во сне, ей стало не по себе. Как можно взять и съесть его?

– А в деревне разве есть отель? – перевела она тему.

– Нет, ты что, какой отель! Мы прилетаем в Якутск, переночуем, потом поедем в другой город, и уже оттуда нас повезут в деревню.

– Ты шутишь!

– Не шучу. Не переживай, доберемся, глазом моргнуть не успеешь.

Катя сердито уткнулась в книгу.

К моменту, как объявили снижение, она успела поспать, поесть, еще раз поспать и дочитать книгу. Наконец самолет пошел на посадку. Через иллюминатор Катя увидела мрачноватую пустынную местность. Если это центр области, то каково в деревне?

Они с отцом быстро получили багаж и направились к выходу. По пути их подхватила Елена, и вскоре они втроем забрались в просторный «Порше», за рулем которого сидел жизнерадостный якут. Он представился Николаем, потребовал, чтобы Катя села на переднее сиденье, и все время восклицал:

– А там у нас театр!.. А здесь – Дом дружбы народов!.. А вон там – музей с таким мамонтом, закачаешься!

За окнами машины проносились в основном однотипные серые многоэтажки, иногда – деревянные строения, очень редко – какие-то яркие пятна: рисунок на стене дома, красиво оформленный цветник на площади, редкие и небольшие торговые центры. Но водитель так искренне восхищался всем вокруг, что Кате передалось его настроение и на душе полегчало.

– Мы сможем сходить в музей? – спросила она отца.

– На обратном пути, думаю, сможем.

– В Музей вечной мерзлоты сходите обязательно! – горячо поддержал водитель.

– То есть как это – мерзлоты? – удивилась Катя.

– А вот так! Земли у нас совсем чуть-чуть, тонкий слой, а под ним – сплошной лед. Ну вот и сделали музей. Изучают. И правильно делают. Мало ли что там, в этих льдах.

Он проговорил это простодушно, но Кате вдруг вспомнилось тревожное чувство, охватившее ее во сне.

«Устала с дороги», – сказала она себе.

Николай привез своих пассажиров к невзрачному многоэтажному дому. Если бы не потертая надпись возле подъезда, догадаться, что здесь расположена гостиница, было бы невозможно. Катя мысленно приготовилась к самому худшему, но внутри оказалось светло, чисто и довольно современно – даже кулер стоял. Приветливая девушка быстро зарегистрировала постояльцев и протянула ключи – целых три. Кате было приятно, что для нее предусмотрели отдельный номер.

– Ложись сразу спать, – посоветовал отец. – Завтра в семь подъем, завтрак и выезжаем.

– Так ведь рано еще, – Катя посмотрела в окно, за которым серело небо.

Елена рассмеялась.

– Здесь не темнеет! Ночи сейчас совсем белые.

– У нас плотные шторы, – с гордостью сообщила девушка на стойке регистрации. – Туристы хвалят.

В номере было просто и не очень уютно: одноместная кровать, тумбочка, шкаф и вешалка. Катя подошла к окну. Улица была пустынна, ощущалось приближение ночи, однако небо, действительно, и не думало темнеть. Так странно. Кате приходилось видеть белые ночи в Санкт-Петербурге, однако здесь все было совсем иначе.

Она задернула шторы – и в самом деле очень плотные – и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Сразу же сморил зыбкий сон. В него прокрадывались приглушенные звуки – кто-то ходил по коридору, скрипела дверь соседнего номера, доносились чьи-то голоса. А потом раздался стук, тихий и четкий.

Катя вздрогнула, осознав, что стучат к ней, и проснулась. Посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать. Наверное, отцу что-то понадобилось. Может, изменилось время выезда? Хорошо бы.

Стук повторился. Катя встала, пригладила волосы и открыла.

На пороге стояла девочка-якутка в синем платьице, на вид ей было около десяти.

– Привет, – сказала Катя. – Чего тебе?

Вместо ответа девочка схватила ее за руку и уверенно повела за собой. Катя не сопротивлялась: сонное состояние не позволяло трезво оценить ситуацию. Она решила, что кто-то из взрослых попросил привести ее и, значит, дело срочное.

Девочка свернула раз, другой и вывела Катю в пыльный коридорчик. В его конце что-то темнело. Девочка показала туда. Катя медленно пошла вперед.

Закуток не был освещен, но в него падал свет из коридора, по которому они пришли. Катя надеялась через пару шагов разглядеть, что там такое, но черная глыба была уже прямо перед ней, а она все не могла понять, что это.

За спиной послышался щелчок, зажегся свет. От неожиданности Катя отшатнулась – прямо перед ней, тускло поблескивая круглыми стеклянными глазами, стояла мохнатая фигура мамонтенка. Шерсть запылилась и местами вытерлась, один бивень был отломан, по другому бежали трещины. У Кати сжалось сердце, хотя она и сознавала, что это даже не чучело, ведь мамонты вымерли давным-давно, и, насколько она знала, полностью сохранившихся тел – раз, два и обчелся. И все они под зорким оком исследователей, а никак не в гостинице средней руки.

Она оглянулась через плечо. Коридорчик был пуст.

Катя пожала плечами, вернулась в номер, приняла душ, переоделась в пижаму. Что-то заставило ее выглянуть в окно, и она увидела отца. Он шел к гостинице вместе с Еленой. Они оживленно беседовали, смеялись. Кате было неприятно. Полная дурных предчувствий, она забралась под одеяло.

В ее невнятных и зыбких снах были белые ночи, бурые скалы и вечная мерзлота, из которой на нее смотрели тусклые стеклянные глаза мамонтенка.

Где-то вдалеке слышался рев.

2

Катя проснулась вовремя, привела себя в порядок и спустилась к завтраку. Сергей Васильевич и Елена уже сидели за пластиковым столом, какие обычно бывают в простых уличных кафе. Подали омлет с овощами и сыром, оказавшийся очень даже вкусным. По утрам Катя обычно пила чай, но тревожные сны сделали свое дело, и она, как взрослые, попросила кофе.

– Детям вообще-то вреден кофеин, – вставила Елена.

Катя вспыхнула и едва сдержалась, чтобы не ответить резко и грубо. Что эта Елена вообще о себе возомнила?

– Все в порядке, – примирительно сказал Сергей Васильевич.

Но Катино настроение, и без того неважное, было окончательно испорчено. Она второпях закончила завтрак, сказала, чтобы отец постучал, когда надо будет выходить, и ушла, прежде чем ей могли возразить.

По дороге захотелось еще раз посмотреть на мамонтенка. Катя без труда нашла коридор, по которому шли они с девочкой, и свернула в закуток.

Мамонтенок никуда не делся, вот только вместо стеклянных глаз зияли пустые глазницы. Это создавало жуткое впечатление. Казалось, мамонтенок вышел прямиком из страны мертвых.

– Доброе утро, что-то ищешь?

Катя обернулась. Это была девушка со стойки регистрации, которая хвалила шторы.

– Нет, просто хотела посмотреть. А зачем вытащили глаза?

– Я точно не знаю. Наверное, сломались, может, треснули… А поменять не удосужились. Полтора года тут работаю, так он и стоит тут, в закутке. Без глаз он выглядит жутковато, не выставлять же его напоказ.

– Но вчера глаза были.

Девушка недоуменно улыбнулась.

– Нет-нет. Глаз у него нет уже очень давно. Полтора года тут работаю, и… Ой! – по коридору разнеслась мелодичная трель телефона. – Прошу прощения.

Девушка ушла. Катя вернулась в номер, попыталась смотреть видео на французском, которое заранее скачала на телефон, но никак не могла сосредоточиться. Приснилось ей все это, что ли? Но ведь мамонтенок никуда не делся и был точно таким же, как вчера, – вытертым, с обломанным бивнем, только глаза куда-то исчезли. Катя хорошо их запомнила, да и как можно было не заметить отсутствие такой важной части?

Сергей Васильевич постучался через полчаса. Их уже ждал Николай – вчерашний водитель. На этот раз рядом с ним села Елена. Катю это вполне устроило – по крайне мере, эта женщина не стала усаживаться на заднее сиденье вместе с отцом.

– Долго ехать? – спросила Катя.

– Семь-девять часов, в зависимости от того, как часто будем останавливаться.

У Кати пропал дар речи. В который раз она пожалела, что не разузнала о дороге заранее – тогда могла бы рассказать обо всем этом маме, сослаться на слабость и все-таки уговорить взять ее к себе.

С другой стороны, напрашиваться не хотелось. И так было обидно.

Выпитый кофе не обещал сна в ближайшее время, поэтому Катя нацепила наушники и слушала попеременно то музыку, то французские диалоги. За окном какое-то время мелькали городские окраины, потом машина заехала на паром – предстояло переправиться через широкую Лену. Катя было выбралась наружу, но ветер на реке, несмотря на летнюю пору, дул ледяной, и пришлось быстро вернуться обратно.

Когда паром причалил к берегу и они снова покатили по твердой земле, за окнами поплыла бесконечная тайга. Поначалу Катя с интересом приглядывалась к незнакомому, мрачному и суровому лесу, но пейзаж оказался слишком однообразный, и она задремала.

Они остановились всего раз, у какой-то деревни. Вокруг было до боли уныло – покосившиеся дома, ржавые ворота, – но обед в местной столовой оказался очень вкусным. Из чистого упрямства Катя снова выпила кофе. Сергей Васильевич посмотрел с укором, но ничего не сказал.

Пока они уплетали уху, котлеты с рисом и пышные оладьи со сгущенкой, Николай взялся дорассказывать историю, начало которой Катя проспала:

– Потом-то был еще случай. Зимой. Ехала одна семья мимо озера, видит – вроде как изо льда торчит что-то, на рог похоже. Решили посмотреть. Несколько человек остались на берегу, а другие на санях подъехали. И вдруг раз – рог под воду ушел и снова вынырнул, лед как затрещит… Все обратно к берегу побежали, но тут из воды высунулось что-то огромное, раз – и утащило под лед и людей, и оленей.

– Вы про какой-то фильм рассказываете? – спросила Катя.

– Да нет, про наше озеро, – пояснил Николай. – Лабынкыр называется. В нем живет какой-то огромный зверь, мы его Чертом зовем.

– Мы туда едем?

– Нет, это в другой стороне, очень далеко отсюда.

– Это ведь было давно? – уточнил отец. – С помощью современных технологий можно исследовать любое озеро вдоль и поперек.

Катя не очень-то верила в существование чудовищ, но не удержалась:

– Озеро Лох-Несс исследовали, но сказать однозначно ничего не смогли – слишком большое, – она узнала это из статьи в Интернете, на которую случайно набрела одной бессонной ночью.

– Дело говоришь! – закивал Николай. – Я, правда, про Лох… Ну, это вот, мало что слышал, но уверен, что наше озеро еще загадочней. Во-первых, туда так просто не доберешься – безлюдные места, дорог нет. Если раньше редкие путники забредали, то теперь захочешь – не доберешься… На вертолетах только прилетают. Во-вторых, исследовать его исследовали… Водолазы опускались, видели что-то огромное. Хорошо, их никто не съел. Как-то даже неподалеку один человек странный жил, из ссыльных. Рассказывали, постоянно оставлял у озера то зайца пойманного, то еще что. Черт все забирал.

Николай умолк и с задумчивым видом сделал глоток чая.

– Говорят, этот ссыльный и умер-то… Попал в больницу, орал как сумасшедший, что ему нельзя далеко уходить от Лабынкыра – Черт не простит. Привезли его обратно, а он тут же возьми да и помри.

– Так что конкретно видели водолазы? – спросил отец.

– Что-то видели, – Николай уловил его скептический тон и слегка возмутился. – И между прочим, эти ваши современные технологии обнаружили немало странного. По дну вроде как шахты проходят. Разломы там есть глубокие. И добраться туда толком так никто и не сумел.

– На это нужно много средств, – вмешалась Елена. – А места там и впрямь труднодоступные. Холодно, вокруг тайга.

– Вы там были? – спросила Катя и у нее, и у Николая.

Николай покачал головой, а Елена сказала:

– Я была. Прабабушка много рассказывала об этих местах, мне было интересно посмотреть. Место и впрямь загадочное. Атмосфера там… прямо до костей пробирает. Но у нас немало такого…

Катя почти физически ощущала, как отцу хочется высказаться по поводу всяких псевдонаучных глупостей. Но он сдержался.

– Да, места у вас интересные, – буркнул он и занялся остатками кофе.

– А то! – подтвердил Николай. – Тут каждый клочок земли скрывает какую-нибудь тайну. И не такую, как у вас…

– Не такую? – удивленно переспросила Катя. – В смысле?

– Ну, у вас-то все застроено, народу – не протолкнешься. Если что-то и случается, так оно наверняка связано с людьми. А здесь до сих пор полно мест, где не ступала нога человека. И странности такие… нечеловеческие.

Катя не могла сказать, что поверила в озерное чудовище, но рассказ заставил ее почувствовать себя не в своей тарелке. Когда машина снова помчалась по дороге, тайга за окном вызывала уже не скуку, а беспокойство.

Земля, полная нечеловеческих странностей.

Хорошее место, чтобы провести каникулы, ничего не скажешь.

3

В небольшой городок въехали уже ближе к вечеру. На этот раз никакой гостиницы не было – только побитая жизнью трехкомнатная квартира, которая принадлежала директору школы. Катя содрогнулась при виде продавленной кровати в отведенной ей комнате. Из-под нее как раз выбрался большой рыжий таракан. Он быстро пересек пространство и скрылся под шкафом.

Но, по крайней мере, на краю кровати лежало аккуратно сложенное, чистое и выглаженное постельное белье и полотенце. И можно было принять душ, что, как выяснилось позже, оказалось просто бесценно.

Наутро Николай ждал их уже в другой машине – старой, но еще крепкой «буханке», забитой коробками.

– Это вам пропитание! – радостно сообщил он. – На всякий пожарный случай.

– На какой еще случай? – не поняла Катя, но машина уже тронулась, и их так затрясло, что разговор пришлось отложить до лучших времен.

Ехали еще часа два по совершенно ужасным дорогам. Когда покатили через тайгу, «буханка» поехала практически боком, и Катя была уверена, что они вот-вот перевернутся. Но Николай уверенно двигался дальше. Вскоре они выровнялись и выбрались на каменистый берег.

– Фух, – он устало отер лоб. – Непростая тут, конечно, дорога.

– «Дорога» – это сильно сказано, – буркнула Катя.

На берегу реки их ждала лодка. Молчаливый штурман, которого Николай представил Юрием, помог перенести коробки, быстро погрузил вещи Кати и ее отца и жестом пригласил садиться.

– А вы разве не едете? – спросила Катя у Николая.

– Нет. На обратном пути увидимся, – он подмигнул ей и почему-то шепотом добавил: – Осторожнее со скалами.

Катя не успела даже выказать своего недоумения: Николай сел в «буханку», и спустя минуту машина скрылась в тайге.

Поездка на лодке Катю не впечатлила: она была старой и ржавой, мотор ревел раздражающе громко, в лицо летели брызги воды. Но вокруг было красиво – по обеим сторонам неширокой реки был густой лес, из которого время от времени выглядывали тяжелые зеленые холмы и необычные светло-коричневые скалы, напоминающие прямоугольные башни. Катя решила, что Николай предупреждал ее от лазанья по ним. Но кому это вообще могло прийти в голову? Скалы выглядели неприступными и хрупкими одновременно, казалось, кто-то сделал их из гигантского конструктора. Пытаться залезть на них мог разве что безумец.

Спустя около получаса на правом берегу показались редкие деревянные домики и человеческие фигурки. Лодка причалила. Трое мальчишек лет восьми-десяти тут же скатились вниз по крутому берегу.

– Привет, Лен Юрьевна! – затараторил один. – Это вы учителя привезли? А это кто?

Все трое вытаращенными глазами уставились на Катю. Ей стало неловко. Чего они так смотрят? Одета она вроде бы скромно – в джинсы и толстовку. Хотя они, деревенские, еще скромнее. Несмотря на прохладную погоду – что-то около двадцати градусов – все босиком, в шортах и футболках.

– Ребята, сбегайте позовите кого-нибудь, пусть помогут донести вещи, – сказала Елена. – Мы пока в школу пойдем.

Мальчишки унеслись. Катя взяла сумку и рюкзак – хотя там не было ничего особенно ценного, оставлять их на берегу и поручать незнакомым людям не хотелось – и потащилась за отцом и Еленой.

Идти пришлось недолго. Каких-то пять минут от реки – и вот она, школа; единственное современное на вид здание, обитое панелями, среди в основном очень старых и потому мрачноватых деревянных домиков.

У железных ворот школы, выкрашенных в зеленый цвет, Катя еще раз оглядела улицу и покосилась на отца: знал ли он, куда они приедут? Но Сергей Васильевич выглядел совершенно спокойным и даже бодрым.

– Вот, настоящая деревня, – удовлетворенно проговорил он. – А школа-то какая!

– Недавно отремонтировали, – объяснила Елена с такой гордостью, будто ремонт был ее личным проектом. – Проходите. Сейчас все покажу.

– Может, сначала вещи закинем? – пропыхтела Катя. Она не позволила отцу взять ни рюкзак, ни сумку.

– Мы будем жить здесь, в школе, – сообщил Сергей Васильевич с ноткой смущения.

Катя даже не нашлась что ответить, но ее глаза метнули молнии. Знал – и не сказал! Как это – жить в школе? В классе? Спать на приставленных друг к другу партах или, может, на голом полу? Все это так и просилось наружу, но гордость не позволила закатить ссору при Елене.

– Мы постараемся сделать так, чтобы вы устроились как можно уютнее, – сказала та.

– Уж постарайтесь, знаете, сколько у папы один урок стоит?

Катя прикусила язык, но было поздно. От отца сразу повеяло холодком. Ну все, с тоской подумала Катя, теперь до вечера будет делать вид, что она не дочь, а просто девчонка, случайно прибившаяся к нему по пути.

Елена выдавила улыбку, однако Кате показалось, что она оскорбилась. Что ж, и то хлеб.

– Конечно, знаю. И понимаю, как нам повезло, – да и вся деревня понимает. Сюда, пожалуйста.

Внутри школа мало чем отличалась от школы Кати, только эта была гораздо меньше – всего один этаж, два крыла, череда кабинетов. Зато здесь были ярко расписаны стены. Почти каждое пространство, свободное от дверей, заполнили разные сюжеты. Там веселый старик гуляет по тайге, тут люди на оленьих упряжках мчатся через замерзшую реку. Но больше всего Кате понравилась молодая пара у голубого озера – охотник и девушка в ослепительно белом платье. Они держались за руки, над ними парил орел.

Елена привела Катю и ее отца в спортивный зал. Катя подумала, что ее положат спать прямо здесь, но все оказалось иначе: слева были две подсобки, на скорую руку переоборудованные в комнаты. Скудный спортивный инвентарь убрали, оставили только по стопке матов в углу – вместо кроватей. Еще втиснули по стулу и по парте – в качестве рабочих столов.

– Конечно, вы можете работать в любом свободном классе, – сказала Елена Сергею Васильевичу. – Или в учительской, или даже в директорском кабинете – Лев Константинович разрешил, я дам вам ключ. Это так, на всякий случай.

– Отлично, спасибо.

Сергей Васильевич умудрился дружелюбно улыбнуться. Катя не смогла.

– Где здесь ванная? – зыркнула она на Елену.

– Ванной нет, к сожалению… Но на кухне есть вода.

– Мы можем воспользоваться ванной соседей? – осторожно спросил Сергей Васильевич, для которого это тоже стало новостью.

– Здесь ни у кого нет ванной, – Елена развела руками. – Милости прошу ко мне в дом в любое время, но у нас только бочка с водой. И баня. Топлю раз в неделю.

– Как вы живете вообще? – взорвалась Катя. – Я не смогу так долго без душа!

– Успокойся, Катя. На худой конец можно набрать в таз воды из-под крана.

– А еще многие купаются в реке, – подхватила Елена.

Катя ошалело перевела взгляд на отца. Издеваются они, что ли?

– А туалет где?

– Туалет на улице, в углу двора.

Это стало последней каплей. Катя отступила в глубину того, что на целых три недели должно было стать ее комнатой, и захлопнула дверь. После короткой паузы до нее донеслось удаляющееся:

– Завтрак и обед – здесь, готовить будут все дни, кроме воскресенья… Что найдете в холодильнике – берите смело, можете готовить сами… Магазины работают не всегда, и выбора в них, честно говоря, особо нет… Закончатся запасы – говорите…

Катя со стоном повалилась на гору матов. Во что отец ее втянул? Она и не знала, что где-то люди еще так живут – словно в прошлом веке, если не в позапрошлом. Нет ванной, туалет на улице! Форменное издевательство. По сравнению со всем этим перспектива провести месяц без Интернета уже не так пугала. Катя была готова провести и два месяца без связи с миром, лишь бы дали душ с горячей водой и нормальный туалет.

Пытаясь отвлечься, она машинально взяла телефон. Сигнал был, хотя и слабый. Сердце наполнилось надеждой, но подключиться к Интернету не удалось.

Катя глубоко вздохнула, надела наушники и погрузилась во французский язык.

Что угодно, лишь бы не думать об отсутствии ванной комнаты.

4

Катя ненадолго задремала, и когда Сергей Васильевич постучался к ней, вышла к нему растрепанная и хмурая. Оказалось, все их вещи и припасы уже принесли, на кухне ждал обед.

– Приготовили специально для нас, – постарался смягчить Катю отец.

Похоже, он уже не злился на нее за грубость.

Катя лишь вздохнула. Первое возмущение прошло, на смену ему пришло смирение, хотя в душ все еще хотелось нестерпимо. Все равно раньше чем через три недели ей отсюда не выбраться. Находись они в другом месте – можно было потребовать, чтобы ей купили билет и отправили домой. Кате уже приходилось летать одной. Но тут – гиблое дело. Сначала река, потом машина, переезд в один город, другой…

Кухня оказалась рядом со школьной столовой. Кате еще не приходилось бывать по ту сторону раздаточного окошка, и она с интересом огляделась, но ничего особенного не увидела. Два больших металлических стола и один маленький, плита, холодильник, стеллаж с посудой, две раковины – и все.

Маленький стол у окна был накрыт: две тарелки, две ложки и вилки и несколько мисок. Куриный суп и вареная курица – судя по всему, из того же супа. Пюре и салат. На блюдечке рядом примостились два больших куска пирога. Катя немного оттаяла: все было очень просто, но по-домашнему вкусно, почти как в том кафе по пути.

– Почему здесь все так плохо? – спросила Катя, утолив первый голод.

– Ты два шага по деревне сделала и уже решила, что плохо?

– Я имею в виду, удобств нету, добираться сюда – кошмар, в магазинах, слышала, ничего нет. Как так?

– Просто отдаленный регион. Летом сюда можно добраться только на лодке, поэтому в магазинах не разгуляешься. Но не воображай ужасов, Елена сказала, все необходимое есть, разве что свежий хлеб не каждый день бывает и яйца стоят каких-то фантастических денег. К тому же нам много чего дали с собой: консервы, сухофрукты, кофе, чай.

– Мог бы предупредить заранее, – буркнула Катя. – Я бы шоколада взяла.

– Шоколад я для тебя прикупил.

Эта новость окончательно растопила сердце Кати.

– Ну ладно. Но почему такие сложности? Ни одного моста нет. И вообще, это же не остров…

– Мост тут не поможет – куда по нему переходить? Помнишь, как долго мы ехали по реке? А по земле нельзя, потому что дороги нет, кругом тайга. Говорят, когда-то пытались проложить дорогу, но так и не сумели.

– Даже с твоими хвалеными современными технологиями? – Катя припомнила разговор об озерном чудовище.

– Я и сам удивился. Но не понял, в чем проблема. Вроде как что-то случилось, но, скорее всего, просто дорого. Не вникал.

– Как люди оказываются в такой глуши? – пробормотала Катя, взявшись за пирог.

Он оказался с яблоками и сгущенкой, пышный и умопомрачительно сладкий.

– Живут испокон веков. Но здесь есть и много поселений, образованных ссыльными. Им, как понимаешь, выбирать не приходилось.

Сергей Васильевич встал и поставил чайник. Специально для них кто-то принес электрический, и вскоре они прихлебывали ароматный чай из собственных запасов.

– Уверен, место интересное. Познакомься с ровесниками, они наверняка еще что-то расскажут. Потом сможешь сделать доклад в школе.

– Еще не хватало. Уж лучше попробую написать статью для какого-нибудь электронного издания.

– Современная молодежь, – пробормотал Сергей Васильевич.

– А что такого? Может, вызову общественный резонанс и правительство выделит денег на нормальные туалеты.

Сергей Васильевич фыркнул, и во все стороны полетели брызги чая.

После обеда они решили пройтись.

На улице почему-то никого не было. По единственной дороге бродила бездомная собака. Увидев их, она недружелюбно гавкнула.

Идти старались не спеша, но все равно быстро дошли до самого конца деревни. За последними домами вдоль берега протянулся небольшой лесок, а дальше – кусочек пологого берега, на котором паслись две небольшие коренастые лошадки с маленьким жеребенком.

– Ой, какие странные!

– Это якутская лошадь, – пояснил Сергей Васильевич. – Морозостойкая.

Они немного понаблюдали за лошадьми, Катя сделала несколько снимков на телефон. Потом обошли крайний дом и пошли по другой улице. С удивлением увидели табличку на деревянном доме: «Почта России». Нашли и третью улочку, совсем небольшую. В ее конце стоял крепкий дом с косо наклеенным листом бумаги, на котором кто-то криво написал: «Магазин». Из интереса подергали дверь – заперто.