Радиоволна, или Соло втроем

– Не пугай меня, не надо. Он пока еще не появился и появится только в том случае, если мы этого захотим. А пока он лишь в проекте, и в наших силах этот проект изменить.

– Дим, я не хочу ничего менять. Раз так случилось, то значит на то воля Божья. А убийство ребенка – грех!

– Вот только не надо мух с котлетами путать, и волей Бога свою безграмотность в вопросах предохранения прикрывать. Сейчас не 18 век, когда женщины рожали каждый раз, как мужик их приласкает. Сейчас рожают тогда, когда детей завести хотят, а не в кровати покувыркаются. Так что не надо! – он отстранился и резко встал. – И вообще, что-то мне так кажется, что тебе очень хочется с помощью этого ребенка хомут мне на шею нацепить… Тебе мало показалось, что сама мне на шею села и ножки свесила, решила еще дополнительную обузу повесить и лозунгом «отказываться от такой обузы – грех» посильнее к себе привязать? Так?

– Дим, что ты такое говоришь? С чего ты взял, что я села тебе на шею?

– А что ты сделала? Что? Ты не работаешь. А теперь даже не учишься – типа зачем утруждаться, когда нашелся такой лох, что будет обеспечивать по гроб жизни… И как это назвать по-другому?

– Я думала: у нас семья… – всхлипывая, проговорила Ира.

– СемьЯ – это в смысле ты мне еще пятерых нарожать хочешь, чтоб нас семеро было или как?

– Дим, ну не издевайся… пожалуйста… Ты же все понял… – Ира сквозь слезы с мольбой посмотрела на него.

– Не строй мне такие глаза! – он раздраженно поморщился. – Хочешь намекнуть, что я бессердечная скотина, который взял невинную девушку, обрюхатил, а теперь жениться отказывается? Намек понял. Да, я именно такая сволочь и есть. Ну не могу я, не могу сейчас повесить себе на шею такой хомут в виде ребенка. Не могу! Понимаешь? И вообще… – он в раздражении зашагал по комнате, – я творческая личность. У меня планы… Я вот не сегодня – завтра контракт подпишу и уеду… Это же призвание! А ты говоришь: ребенок… Ну какой ребенок может быть, если не известно вернусь ли я из очередной командировки живым или нет… Так, все, Ир, – он остановился напротив нее и решительно рубанул рукой воздух. – Ни о каком ребенке не может быть и речи! Я, конечно, виноват, что не предусмотрел, что ты такая отсталая во всех этих вопросах, но я постараюсь исправить, что в моих силах. Я найду тебе денег на супер-клинику, чтобы все было по высшему разряду, и у тебя бы в будущем никаких проблем не возникло.

– Дима… я не хочу убивать нашего ребенка, – Ира, наклонилась к коленям и уткнула лицо в руки, пытаясь сдержать подступающие к горлу рыдания.

– Все! Прекрати истерики закатывать! – Дмитрий, наклонившись к ней, подхватил на руки и понес в ванную. – Сейчас умоемся и чтоб больше не слезинки! Терпеть не могу рыдающих женщин! – он усадил её на край ванны и включил воду. – Умывайся давай, успокаивайся и давай ложиться спать. Утро вечера мудренее. Завтра все окончательно решим.

Уже в постели, уткнувшись ему в плечо, Ира перебирала все возможные доводы, которые скажет утром, чтобы переубедить и объяснить то, что ей с детства внушала мать, что если Господь дает детей, то дает и силы их вырастить.

Однако проснувшись утром, рядом с собой она Дмитрия не обнаружила. Не было его и на кухне. Лишь на столе лежала записка: «Буду к пяти». Ни тебе «Ириша», ни «котеночек», как он иногда ласково её называл, ни даже «целую» как обычно в конце. Ира села на стул, и слезы вновь заструились по щекам. Страх липкой паутиной опутал душу. Неужели, чтобы остаться рядом с ним, ей придется отказаться от того, кто, не спрашивая никакого её согласия, поселился внутри… С одной стороны она уже любила своего еще не рожденного ребенка, ведь он частичка её Димочки, его продолжение, у него наверняка будут такие же выразительные глаза и такой же упрямый подбородок… А с другой стороны, она чувствовала, что идти наперекор воли любимого она не сможет, так как безумно боится его потерять. Мысли путались, а сердце от боли рвалось на части.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она занялась привычными домашними делами, и к пяти вечера она вымыла всю квартиру, сварила суп и пожарила котлеты с картошкой.

***

В отличие от обыкновения Дмитрий не задержался, и едва она успела снять сковородку с плиты, в коридоре щелкнул замок.

– Димочка, иди скорее мой руки, у меня все горячее, – прокричала она ему с кухни, в тайне надеясь, что вкусная еда хоть как-то сможет изменить ситуацию в её пользу.

– Некогда есть, – Дмитрий не раздеваясь прошел на кухню. – Давай по-быстрому собирайся. Машина внизу, я отвезу тебя к тете, а потом у меня эфир, и я уезжаю.

– Как уезжаешь? Куда? – растерянно переспросила Ира.

– Я подписал контракт. В ночь у меня поезд.

– А почему я не могу остаться здесь? Зачем и мне уезжать? Димочка…

– Не надо истерик! – резко оборвал её он. – Я не могу оплачивать квартиру в мое отсутствие. К тому же хозяйка квартиры в коридоре. Ждет ключи. Не надо при постороннем человеке устраивать разборки.

– Как в коридоре? – смятению Иры не было предела. – Но тут же и твои вещи…

– Моих вещей тут раз, два и обчелся. Ради них квартиру держать не резон. Давай, пошли, я помогу тебе собраться.

– А ужин?

– Забудь о нем.

Все остальное происходило для Иры как во сне. Она была настолько ошарашена, что даже до конца не осознавала, что делает и что происходит. Очнулась она только, когда Дмитрий выгрузил из такси её вещи у подъезда тети и пихнул в руку объемный конверт:

– Здесь столько, что должно хватить на лучшую клинику. Думаю, тетя поможет тебе найти хорошего специалиста. Судя по отзывам Борисича, она дамочка хваткая. Так что все будет хорошо.

– Что это? – беря в руки конверт, растерянно спросила Ира.

– Деньги, Ириш. Весь мой гонорар за командировку. Надеюсь, тебе хватит и даже на безделушку какую в память обо мне останется.

– Тетя меня убьет…

– Не убьет. Поругаться, может и поругается. Но не убьет это точно. Так что не вешай нос. Прорвемся, где наша не пропадала, – Дима подмигнул ей и шагнул к машине.

– Но ты хоть позвонишь? – она схватила его за руку.

– Там нет связи.

– А когда вернешься?

– Вот когда вернусь, то обязательно сразу позвоню, – он притянул её к себе, чмокнул в щеку, а затем резко отстранившись, сел опять в такси.

– Но ты же не знаешь телефон тети…

– Я на твой мобильный позвоню, – усмехнулся он через окно, и машина, сдав назад, выехала со двора.

Ира положила деньги в карман, села на лавочку рядом с вещами и прижала руки к щекам. Ей страшно было представить, как она сейчас поднимется и позвонит в квартиру тети. Очень хотелось плакать, но плакать на улице было стыдно. Посидев так некоторое время, Ира, наконец, сумела пересилить себя и, поднявшись, взяла вещи и вошла в подъезд.

Подойдя к двери, она поставила вещи и, зажмурившись, нажала на кнопку звонка.

– Кто там? – почти тут же раздался из-за двери мелодичный голос тети.

– Это Ира, тетя Рита, – дрожащим от волнения голосом ответила она и, услышав щелчок замка, открыла глаза.

Тетя еще не переоделась после работы и стояла перед ней в элегантном темно-вишневом шелковом костюме. Красивая, пахнущая дорогими изысканными духами.

– Заходи, племянница, что жмешься на пороге.

– Я с вещами… – потупившись, тихо проговорила Ира.

– Да уж вижу, не слепая, – с усмешкой оглядев ее, шире распахнула она дверь.

Ира вошла и составила сумки в углу. Тетя заперла дверь и обернулась к ней:

– Ужинала или голодная?

– Нет, не ужинала.

– Тогда проходи, мой руки, вместе поедим, я тоже еще не ужинала.

***

Они сидели за столом в большой комнате и молча ели. Ира чувствовала, что надо что-то сказать, как-то объяснить и свое долгое отсутствие и то, что за все это время ни разу не позвонила тете, но слов не находилось.

Поев, тетя попросила её заварить чай. Ира прошла на кухню. Привычным движением включила чайник, достала заварку. Все стояло на своих местах, и ей на мгновение показалось, что она никуда не уезжала… А потом молнией озарила мысль, что ей надо сказать про беременность и аборт. Кровь сразу прилила к вискам, и сердце застучало как бешеное. Понимая, что рассказать все равно все надо и чем быстрее тем лучше, Ира внутренне решила: «Скажу, когда выпьет чай» и, заварив чай, понесла чайник в комнату.

Тетя тем временем достала красивый сервиз китайского фарфора и огромную коробку конфет.

– Неделю назад один клиент подарил, – с улыбкой пояснила она, указывая на конфеты, – я еще подумала, уж больно красивые, чтобы одной есть, надо подождать, может в гости кто придет. Вот и дождалась.

– Спасибо, – только и смогла пробормотать Ира, разливая чай по чашкам.

Пили чай они тоже молча. Наконец тетя отставила чашку и выжидательно посмотрела на нее:

– Рассказать ничего не хочешь, племянница? Если нет, то я пойду к себе, а ты сама уж тут дальше хозяйничай.

– Мне надо сказать… – Ира нервно сжала руки перед собой.

– Раз надо, то говори.

Облизнув пересохшие от волнения губы, Ира потупилась. Слова застряли где-то в горле, и она не могла выдавить из себя ни звука.

– Ир, я не кусаюсь, говори что хотела, не бойся.

– Понимаете, тетя Рита, – выдавила из себя Ира и вновь замолчала.

– Пока ничего не понимаю, и не пойму, если не объяснишь, – поняв, что продолжать Ира не намерена, усмехнулась тетя.

И тут Иру осенило, она вскочила, выбежала в коридор, достала из кармана куртки конверт с деньгами и, вернувшись обратно, положила на стол перед тетей: – Вот.

– Что «вот», Ир? Что это за деньги?

– Мне надо сделать аборт.

– Что??? – глаза тети полыхнули яростью. – Что ты сказала тебе надо сделать?

По щекам Иры потекли столь долго сдерживаемые слезы, и она прижала руки к лицу, прошептав:

– Я беременная, тетя.

– Ну беременная, а аборт-то тебе делать зачем? – тетя поднялась, шагнула к ней и, отведя её руки, заглянула в глаза. – С чего это ты вдруг убить своего ребенка надумала?

– Он сказал, что я села ему на шею и ребенка хочу посадить… и сказал, что он не может такое ярмо себе на шею повесить…

– Мне плевать, что сказал он. Я тебя спрашиваю! Почему ты от своего ребенка отказываешься?

– Я не хотела, а он денег дал и к Вам отвез, а сам уехал…

– Чтоб и думать не смела аборт делать! Он ей сказал… Да мало ли что кто тебе скажет… денег он ей на это дал… Вот ведь каналья! Быстро говори его адрес! Сейчас к нему съездим! И я эти деньги знаешь, куда ему запихну!!! Я не потерплю, чтоб в моем доме были деньги, предназначенные на убийство.

– Он съехал с квартиры… он уезжает сегодня ночью, – напуганная напором тети, Ира втянула голову в плечи.

– Он на вокзал поехал после того как тебя сюда привез?

– Нет, на радиостанцию… у него эфир последний… прямо сейчас идет.

– Какая радиостанция? Адрес знаешь?

– Знаю только название.

– Ладно, и название сойдет. Навигатор включу. Поехали!

Не посмев спорить, Ира покорно пошла вслед за тетей.

***

Подъехав к зданию, на фасаде которого красовалась вывеска радиостанции, тетя повернулась к Ире:

– Имя!

– Дмитрий Голубев, – тихо выдохнула она.

Выйдя из машины, тетя вместе с ней решительно прошла мимо охранника, бросив на ходу: «нас ждут». Затем, поднявшись по широкой мраморной лестнице, остановила первого попавшегося сотрудника, которым оказался худенький парнишка:

– Голубев еще в эфире?

– Да вроде закончил. Я в буфете его только что видел.

– Буфет где?

– По коридору второй поворот направо, резные дубовые двери, не ошибетесь.

– Благодарю, – тетя очаровательно улыбнулась и легкой и быстрой походкой устремилась дальше по коридору.

Ира пришлось едва ли не вприпрыжку метнуться за ней, чтобы догнать. За спиной послышалось: «И везет же Димке. Такая красавица ищет».

Открыв массивные дубовые двери, тетя вошла в полутемный большой зал, освещенный лишь небольшими светильниками над каждым из столиков, и повернулась к Ире: – Он здесь?

Дмитрий сидел за дальним столиком в углу спиной к дверям и курил. Ира указала на него глазами:

– Вон он, тетя Рита.

И тетя решительно направилась к нему.

– Вы Дмитрий Голубев? – остановилась она рядом с его столиком.

– Да, это мой псевдоним. Чем обязан? – повернулся он к ней и вдруг хрипло ахнул: – Марго?

– Дымов? Вот уж не ожидала… – тетя зло прищурилась. – Это ты оказывается, мою племянницу на убийство толкаешь. Даже денег не пожалел на это. Хотя ты всегда к ним легко относился. Только это ты опять зря. Вот, забери! – она швырнула на столик перед ним конверт с деньгами. – Моя племянница не нуждается в таком вспомоществовании. Мы уж как-нибудь сами разберемся, без греха на душе. Так что живи и радуйся, только о ней теперь забудь и о ребенке закажи себе вспоминать.

Тетя повернулась, чтобы уйти, но Дмитрий не дал. Вскочив из-за столика, он схватил её за руку:

– Марго, не уходи! Господи, как же паршиво все сложилось. Извини, извини ради Бога.

– Тебе не передо мной каяться надо, ты передо мной ни в чем не виноват. Ты перед Богом кайся, что и сам грех на душу взять хотел и девчонку неразумную на то толкал, – она постаралась высвободить свою руку.

– Марго, я прошу, не уходи! Давай поговорим и обсудим сложившуюся ситуацию.

– Нам не о чем разговаривать, Дымов. Ты свой выбор сделал, теперь это дело твоей совести как с этим выбором жить. И за Иру не волнуйся, мы с ней справимся и о тебе горевать не станем.

– Марго, Марго, не надо так безапелляционно. Дай мне возможность реабилитироваться. Каждый может совершить ошибку. Главное вовремя понять и постараться исправить.

– Здесь нечего исправлять. Забирай деньги и будь счастлив, если сможешь.

– Марго, постой. Еще ничего не поздно исправить. Ира к счастью еще ничего не сделала, поэтому не гони волну. Давайте все вместе сядем и все обговорим.

– Что обговаривать? – тетя раздраженно поморщилась. – Ты морочил девчонке голову и жил, как тебе удобнее. А она, глупышка, наверняка влюбилась и навоображала себе невесть что. У тебя же не было ни чувств, ни желания заводить семью. Теперь это прояснилось, наконец. Что ж, прекрасно. К тебе у нас никаких претензий. Иришка сама виновата, что не разглядела фальшь раньше. Так что сейчас, если в тебе хоть какая-то совесть осталась, ты повинишься перед ней и попрощаешься навсегда, чтобы девчонка дальше иллюзий никаких не питала и тщетными надеждами себе голову не морочила.

– Марго, не надо так… Мы видимся после стольких лет, и ты даже поговорить не хочешь… Ну перестань так презрительно кривить губы, – он просительно заглянул ей в глаза, – ну хочешь, я женюсь на ней, только не смотри на меня так, будто я последний подлец.

Услышав эти слова, подошедшая к столику Ира замерла, не веря своим ушам. Неужели тетя сумела изменить казавшуюся Ире безнадежной ситуацию и привести её к счастливому завершению? Неужели она столь ошибалась в собственной тетке, которая несмотря ни на что все же желает ей добра и хочет, чтобы она была счастлива? Сердце затрепетало в груди от радости, однако уже следующие слова тети развеяли её в дым.

– Ты соображаешь, что говоришь, Дымов? – сердито фыркнула та словно раздосадованная кошка. – Ты ж не любишь ее, так зачем предлагаешь такое? Чтобы окончательно девчонке жизнь искалечить? Так вот: не надо, обойдемся без твоих красивых жестов.

– А если мне хочется, Марго? Хочется сделать этот красивый жест? Хочется, чтобы ты перестала считать меня мерзавцем, да и породниться с тобой хочется тоже, – на лице Дмитрия появилась лукавая улыбка.

– А вот мне ни капли не хочется, – тетя брезгливо поморщилась и резким рывком выдернула свою руку из ладони Дмитрия. – И Ира, если хоть чуточку в разуме, не согласится выйти замуж за того, кто её выставил за порог, лишь только на горизонте первые трудности замаячили, и посчитал, что может откупиться деньгами и от собственного ребенка, и от обязанностей, связанных с ним.

– А вот это мы сейчас проверим, – Дмитрий развернулся к Ире и в упор посмотрел на нее: – Ириш, ты согласна выйти за меня замуж?

У Иры от волнения даже дыхание перехватило, но справившись с эмоциями, она кивнула и тихо выдохнула: – Да, согласна.

– Ир, ты рехнулась что ли? – тетя обернулась к ней и зло сощурила глаза. В полутьме буфета они сверкнули недобрым зеленым светом. – Неужели опыт матери не научил ничему? Ты же всю жизнь себе искалечишь. Уж лучше одной жить, чем с тем на кого в трудную минуту положиться нельзя.

– Тетя Рита, я не хочу, чтобы мой ребенок рос безотцовщиной, – Ира шагнула ближе к Дмитрию и сама протянула руку. В душе у нее все пело и ликовало от радости, что судьба, наконец, улыбнулась ей.

– Ира, это не причина калечить себе жизнь.

– Я люблю его.

– Вот видишь, Марго, – Дмитрий, взяв руку Иры, самодовольно усмехнулся, – все несколько иначе, чем ты представляла себе, и тебе придется смириться с тем, что в самом ближайшем времени я стану твоим родственником. Кстати, это не мешает отпраздновать. Здесь отметим или к себе нас пригласишь?

– Насколько я поняла, ты уезжаешь сегодня ночью, так что о какой поездке ко мне может быть речь? – иронично осведомилась та.

– Я никуда не поеду, Марго. Раз ты вернула мне деньги, я расторгну контракт. Поэтому от празднования помолвки твоей единственной племянницы тебе не открутиться. Так что выбираешь: где отмечать будем?

– А ты стал наглецом, Дымов.

– Да, Марго, жизнь здорово изменила меня.

– Это заметно, – иронично усмехнулась она, а потом, посмотрев на Иру, со счастливой улыбкой прижавшуюся к нему, обреченно вздохнула: – Ладно, что делать… Раз все так сложилось, поехали ко мне. Хотя чувствует мое сердце не ту ты, Ирина, дорогу себе выбрала, намаешься ты на этом пути и меня заставишь маяться…

***

Они сидели в гостиной, ожидая пока им привезут из ближайшего ресторанчика заказанный тетей ужин. Дмитрий, чуть откинувшись на спинку стула, достал из кармана пачку сигарет.

– В моем доме не курят, Дымов, – сурово нахмурилась тетя, заметив это.

– Хорошо, Марго, не буду, – он покорно сунул пачку обратно, – хотя дьявольски хочется. Ожидание самое неприятное для меня состояние.

– И ругаться при мне тоже не надо, особенно поминая лукавого, – не меняя тона, продолжила она.

– А ты, Марго, стала жуткой педанткой. Теперь я понимаю, почему Ирина так тебя боится. Я ведь по её рассказам представлял тебя вздорной и сварливой мегерой. И помыслить не мог, что ты её тетка и есть.

Ира в замешательстве зарделась и, потупившись, привычно втянула голову в плечи.

– Дымов, если тебе не нравятся порядки моего дома, то тебя здесь никто не держит. Вот Бог, а вот порог. Забирай Ирину, раз собрался жениться на ней, и заводи свой дом со своими порядками, которых уже я буду придерживаться, если в него попаду.

– Ладно, Марго, не генери. Я согласен соблюдать все твои порядки и уставы, так как забрать Ирину мне все равно некуда. Если только на улице с ней жить. Квартиру я как продал тогда, так другой и не обзавелся, да и вряд ли обзаведусь.

– Дымов, ты что совсем у меня поселиться надумал?

– Ну ты ведь не погонишь беременную племянницу с её мужем на улицу?

– Да уж… – тетя удрученно покачала головой, – ситуация… я начинаю жалеть, что за руку не отвела тебя возвратить те серьги в антикварный магазин, чтобы выкупить обратно квартиру. Но я надеялась, что у тебя самого ума достанет поступить именно так. Куда ты их дел-то тогда?

– Ленке Черниковой отдал.

– За «ночь любви» что ли?

– Угадала.

– Здорово она подсуетилась… Что ж каждому свое, – тетя саркастично хмыкнула.

– Но я не жалел никогда о том, Марго… потому что если бы не Ленка, я может и вообще бы уже не жил…

– Намекаешь, что намеревался закончить жизнь самоубийством?

– Именно. Так что если бы не та ночь с Ленкой, на твоей совести была бы загубленная жизнь.

– Нет, Дим, никак не на моей. Самоубийство грех лишь того, кто его совершает. И если ты был таким слабаком, что думал о нем, то мне остается лишь посокрушаться по этому поводу и порадоваться, что нашелся кто-то, кто помог тебе выстоять в тот момент.

– Марго, скажи, а почему ты честно не рассказала мне тогда, почему отказываешь?

– Ирина растрепала?

– Конечно.

– Я чувствовала, что если ты узнаешь правду, то ни за что не оставишь меня в покое и станешь добиваться всеми доступными способами. И серьги были бы только началом. Разве не так?

– Да, пожалуй, ты права…

– Вот видишь. А сейчас ты нашел ту, которая и моложе меня, и любит… Главное не загуби сокровище, что тебе досталось, – в её голосе послышалась просьба.

Дмитрий повернулся к ней и долгим взглядом посмотрел в глаза:

– Ты не поверишь, Марго, но в каждой женщине я искал тебя… а теперь понял, что никогда не найду, и решил остановиться. Ты все равно недостижима… недостижима как чертовка Лилит.

– Дымов, твое сравнение оскорбительно, это раз, а второе, я вообще не понимаю, как надо воспринимать твое высказывание? Как то, что твое решение жениться на Ире продиктовано лишь безысходностью?

– Если оскорбил, извини, не хотел. А жениться надумал, потому что понял, Ира это лучшее, что могу получить в жизни. Поэтому стоит оформить наши с ней отношения официально.

– После подобных откровений на её месте я бы послала тебя, Дымов, куда подальше.

– Марго, ты уже на своем послала, так что хоть на её становиться не надо… не решай за нее. Пусть сама скажет.

– Это справедливо. Что скажешь, Ир? – она повернула к ней голову.

– А что надо говорить, тетя? – Ира нервно сглотнула. Весь разговор она чувствовала себя очень неуютно и не знала, как реагировать на происходящее.

– Ты замуж за него выходить не передумала еще?

– Как я могу передумать? – недоуменно повела плечом Ира.

– Вот видишь, Марго. Она полная твоя противоположность, – усмехнулся Дмитрий. – Кстати, это меня несказанно радует.

В это время раздался долгожданный звонок в дверь.

– А вот и заказ из ресторана. Наконец-то, – тетя решительно встала.

Дмитрий тут же поднялся следом:

– Я помогу тебе, Марго.

После ужина, убирая со стола, Ира тихо спросила тетю:

– А что это за история с серьгами, про которую вы говорили?

– Дмитрий – мой одноклассник. Он долго и упорно ухаживал за мной, а потом как-то купил старинные безумно дорогие серьги, которые как он знал, мне понравились, заложив для этого свою квартиру, и пришел ко мне – делать предложение, в надежде, что увидев такой подарок, я не откажу, а я отказала. Вот и вся история. Кстати, я думала, что он вернет серьги и выкупит квартиру, а он видишь что учудил.

Рано утром Ирину разбудил запах свежесваренного кофе. Накинув халат, она вышла на кухню, где уже вовсю хозяйничал Дмитрий.

– Что Марго ест на завтрак? – тут же спросил он.

– Кофе с бутербродами, – Ира удивленно посмотрела на него. – А что?

– Значит, я угадал. Давай сваргань что-нибудь нам пожевать, а я ей пока кофе с бутербродами отнесу, – он подхватил кофейник и вышел, оставив ошарашенную Иру одну в кухне.

Когда он вернулся, она обиженно надув губы, поинтересовалась:

– А с чего это ты тете завтрак сделать решил? Она что просила тебя? Мне вот ни разу ни кофе ни бутерброды по утрам не делал.

– Ир, ты меня изумляешь, – раздраженно поморщившись, Дмитрий сел к столу. – Ничего она не просила. Но, во-первых, она бескорыстно приютила нас, а во-вторых, ей на работу сейчас, а ты целый день дома будешь прохлаждаться. И у тебя даже из элементарного чувства благодарности не возникает желания за ней поухаживать. Другая бы спасибо сказала, а ты… И это моя будущая жена… Ир, тебе самой-то не стыдно?

– Я не подумала что-то, Дим. Извини. Спасибо, что подсказал, – Ирина пристыжено потупилась.

***

Через неделю Дмитрий и Ира расписались. Дмитрий сам заставил Иру взять справку в женской консультации о беременности и договорился о столь быстром сроке регистрации брака. Однако гостей он наотрез отказался приглашать, сославшись на полное отсутствие денег из-за расторжения контракта и выплаты неустоек по нему. Поэтому церемония прошла скромно, на ней присутствовала лишь тетя. Иру это немного огорчило, но несколько исправило ситуацию то, что тетя купила ей шикарное белое платье и фату. Вначале она предложила купить хороший костюм, который можно было бы и дальше надевать в торжественных случаях, но увидев, как Ира расстроилась, тут же повезла её в салон свадебных платьев. А потом заказала профессиональную фотосъемку, сказав: «Раз покупаем платье лишь на один день, пусть хоть память о нем надолго останется».

Фотограф после бракосочетания долго усаживал их в разных позах, прося, то улыбнуться, то обнять друг друга и поцеловать. Ира была на седьмом небе от счастья и радостно улыбалась, а Дмитрий недовольно хмурился, сетуя, что вынужден не сам фотографировать, а выступать в роли модели. Его настроение улучшилось лишь, когда фотограф предложил им сняться втроем вместе с тетей.

– Марго, иди сюда, – тут же позвал он. – Раз это твоя идея с фотосъемкой, ты просто обязана в ней тоже поучаствовать.

– Дымов, отстань, – отмахнулась она. – С какой стати меня фотографировать? Я не невеста.

– Ты её единственная ближайшая родственница, так что не капризничай. К тому же ты сегодня очаровательно выглядишь, – оглядывая её элегантный шелковый костюм светло-сиреневого цвета, проговорил он, – а впрочем, как и всегда. Сделай мне подарок.

– Ну раз ты так просишь, – снисходительно усмехнувшись, тетя подошла к ним и встала рядом.

Дмитрий моментально нежно обнял её за плечо и притянул ближе к себе.

– Дымов, прибереги свой пыл для невесты, – рассмеялась тетя, чуть обернувшись к нему, и в этот момент фотограф щелкнул вспышкой.

– Похоже, я испортила Вам кадр, – повернулась тетя к фотографу.

– Наоборот, кадр, по-моему, великолепный, – фотограф шагнул к ним и показал экран своего фотоаппарата.

– Точно! – Дмитрий расплылся в улыбке. – Такие кадры – один на миллион. Ты поразительно фотогенична, Марго. Обещай, что согласишься, чтобы я отснял твою фото-сессию.

– Какая фото-сессия, Дымов? У меня все ближайшие дни расписаны, и потом я терпеть не могу фотографироваться. Вон Иру снимай.

– Марго, если ты клятвенно не пообещаешь мне выделить на это полдня в любой удобный для тебя день, я обижусь и испорчу Ирке весь праздник сегодня. Так что лучше соглашайся.

– Дымов, это шантаж! Прекращай!

– Марго, у меня сегодня праздник, не порть его, соглашайся. Ирина, ну-ка быстро уговаривай Марго, а то обижусь и не буду ни с кем разговаривать.

– Тетя Рита, ну пожалуйста, согласитесь… он же и правда обидеться может, – просительно начала Ира.

– Ирина, так и будешь под его дудку скакать? – тетя недовольно покачала головой. – Ладно. Только ради тебя и чтобы праздник не портить. Недели через полторы у меня будет окно, и выделю я тебе, Дымов, полдня.

– Заметано, Марго. Смотри только, не забудь, ты обещала.

– Я своих обещаний, Дымов, не забываю никогда. Так что не волнуйся. Бери лучше невесту на руки и пошли к лимузину, в ресторан поедем, я столик заказала.

– Ой, тетя Рита, Вы мне все-таки прям настоящую свадьбу решили устроить, – Ира радостно бросилась обнимать ее.

– Ира, а какая еще может быть свадьба? – тетя недоуменно воззрилась на нее.

– Ну такая тихая, семейная, как Дима хотел…

– Он не тихую свадьбу хотел, а денег на нее не тратить… ладно, что о том. Дымов, давай неси невесту к машине.

– Не королева, сама дойдет, – Дмитрий иронично усмехнулся.

– Это как это сама? Что значит: «не королева»? Да она для тебя сегодня стократ дороже любой королевы быть должна! Это если ты сегодня ей такое заявляешь, что же ты ей завтра скажешь?– тетя грозно нахмурилась, и Ира, предчувствуя, что может разгореться конфликт, поспешно бросилась на защиту любимого:

– Да, конечно же, я сама спущусь к машине. Зачем мне, чтобы он нес меня на руках, тетя? Я что инвалид какой-то?

– Дело твое, Ир, – тетя недовольно поджала губы.

В ресторане их уже ждали. Как только они вошли, им поднесли хлеб да соль, а ансамбль в центре зала заиграл марш Мендельсона, под который их проводили к большому столу в глубине зала, заставленному всевозможными закусками. А как только они сели, ведущий со сцены тепло поздравил их и пожелал приятно провести вечер. После этого к тете же сразу подошел метрдотель:

– Маргарита Всеволодовна, Вам как удобнее будет: чтобы официанты за спиной стояли или Вас это раздражать будет и лучше, чтобы они только блюда меняли и подавали?

– Меня, да и моих гостей не затруднит самим себе закуску с блюда положить. Поэтому не надо, чтобы рядом стояли, пусть только блюда меняют. Не люблю, когда стоят за спиной.

– Я помню, Маргарита Всеволодовна, просто случай уж больно торжественный, поэтому и решил уточнить, – подобострастно склонившись, пояснил тот и, кивнув на замерших неподалеку трех официантов, продолжил: – Тогда мальчики у стеночки подежурят, а Вы их подзовете, если что-то нужно будет и скажите, когда горячее подавать…

– Хорошо, – на лице тети появилась легкая улыбка. – Спасибо, Кирилл.

И метрдотель, тоже пожелав им приятно провести время, отошел.

– А ты оказывается известная тут личность, – Дмитрий удивленно прищелкнул языком. – Ну надо же.

– Все объясняется просто. Владелец ресторана мой клиент и делает для меня большие скидки, поэтому очень часто деловые встречи я провожу именно здесь. Так что отдыхайте, веселитесь и ни в чем себе с Ирой не отказывайте. Сегодня ваш день.

– Я учту, – Дмитрий лукаво улыбнулся и взялся за блюдо с закуской: – Позволь, я за тобой поухаживаю, Марго.

– Ухаживай, только и про Иру не забудь, – в глазах тети мелькнула усмешка.

– Могу и за ней, хотя если рассуждать логически, то это она теперь ухаживать за мной должна, – Дмитрий, повернувшись к Ирине, подмигнул ей: – Ведь так, Иришка, или я что-то путаю? Это ведь обязанность жены за мужем ухаживать или я не прав?

– Конечно, прав, я с удовольствием поухаживаю. Какой салат тебе положить? – Ира с готовностью взяла в руки один из салатников: – С креветками будешь?

– Можно и с креветками и вон те фаршированные баклажаны, и помидорчики с сыром…

– Да, Дымов, племянницу ты мою построил знатно, – тетя саркастически хмыкнула, глядя, как Ира торопливо накладывает ему в тарелку разные яства, – ну да дело ваше, ребята. Не собираюсь лезть в ваши семейные взаимоотношения – сами разбирайтесь, – она знаком подозвала официанта и попросила открыть бутылку вина и наполнить бокалы, после чего подняла свой. – Однако в любом случае: совет вам да любовь на долгие годы, и конечно «горько!».

– Ох, и не люблю я прилюдно целоваться, – поморщился Дмитрий, вставая. – Марго, пообещай, что это будет единственное «горько» за сегодняшний вечер, иначе целовать Ирку вовсе не стану.

– Пожалуйста, как хотите. Пусть будет единственное, – она усмехнулась, – сегодня все для вас.

Дмитрий притянул к себе Иру и жарко поцеловал в губы. Она смущенно зарделась, ей казалось, все посетители ресторана смотрят исключительно на них.

В это время заиграла музыка, и тетя лукаво улыбнулась: