Пути и средства

Мария Синягина

ПУТИ И СРЕДСТВА

Роман

1

Виктория стояла перед огромным старым домом и едва сдерживала слезы. В руке она держала дорогой модный телефон, от которого совсем не было толку: звони – не звони, а «номер абонента выключен или находится вне зоны…»

Девушка проделала такой длинный путь – автобус, метро, поезд, опять автобус, какая-то убогая маршрутка, больше километра пешком по незнакомой местности с тяжелым чемоданом, колесики которого никак не хотели ехать по проселочной дороге. Чемодан приходилось тащить волоком, отчего спина пронзительно ныла. И вот, когда «дорога в сказку», занявшая больше суток, уже подходила к завершению, она стояла перед этим чертовым домом и не знала, как войти внутрь. Вроде вот оно крыльцо, и дверь тоже имеется, а войти никак нельзя. Крыльцо шаткое, дверь как будто заколочена. Телефон ее связного (так она называла про себя человека, который пригласил ее в это путешествие) вне зоны действия.

«Может, дом не тот, – в порыве отчаяния подумала она, – да нет же, он в точности соответствует описанию, данному ей изначально. Не могли же меня нарочно отправить неизвестно куда…»

Сквозь слезы, которые так и стояли в глазах, Виктория начала рассматривать дом. Он был старый и очень большой, краска давно облупилась, сейчас даже нельзя было понять, каким цветом изначально он был покрашен. Кривые ступеньки, окруженные целым лесом крапивы и еще какой-то травы, кое-где подгнили и выглядели весьма неустойчиво. Резные наличники украшали небольшие темные окна. Кое-где деревянные элементы были отломаны и открывали большие щели между окнами и каркасом дома. Все это вкупе выглядело весьма плачевно – заброшенный, никому не нужный дом, отживающий последние деньки своего века.

Она аккуратно, чтобы ненароком не дотронуться до крапивы, присела на шаткое крылечко, привалилась щекой к деревянной шершавой перекладине и закрыла глаза. Очнулась Виктория от шороха. И как только она умудрилась задремать в таком неудобном положении? Наверное, усталость от долгого путешествия дала о себе знать. Напротив стояла и таращилась рыжая длинноногая девчонка лет четырнадцати. У нее были большие зеленые глаза, в которых явно читалось любопытство.

Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Первой не выдержала девочка.

– А вы кто? – не поздоровавшись, спросила она.

– Вика, – ответила девушка, поднимаясь с крыльца.

Каков вопрос – таков и ответ. Вот как хочешь, так и понимай, а пускаться в пространные объяснения она не намерена. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, этой беспардонной девчонке, которая младше ее лет на десять.

– Так вы, наверное, к Пашечке Нахимову? – ее голосок был похож на звучание клавесина – тоненький, звенящий. Создавалось ощущение, что он принадлежал маленькой девочке.

На Викином пианино была третья педаль – посередине двух обязательных – которая воспроизводила звучание этого инструмента. Ей очень нравилось играть с нажатой средней педалью – этот звук мысленно переносил ее в волшебную сказку с балами, принцами и, конечно, добрыми волшебницами.

– Нет, вовсе не к Нахимову, а…

– Понятно, понятно мне, что вы к Шашкову, мы его все тут Нахимовым называем – в честь адмирала, того самого. Пашенька у нас хоть в снег, хоть в дождь – все в поле в первых рядах, и нам не дает расслабляться. Герой, одним словом.

Вика понятия не имела, кто такой Нахимов, почему он герой и причем здесь Павел. Шашкова Виктория никогда не видела, но договаривалась с ним по телефону о том, что он ее встретит на месте и введет в курс дела. Павла нет, зато есть нагловатая рыжеволосая девчонка, которая все сверлит и сверлит ее любопытными глазами.

– А вы кто?

– Сейчас, подождите. – И девчонка умчалась куда-то за дом.

Через несколько минут оттуда, куда ускакала рыжая, появился рослый небритый мужчина в сильно растянутой и выцветшей футболке с надписью «Я всегда прав».

– Вика, что же вы не позвонили? Саша сказала, что вы здесь на крылечке примостились, мы же договаривались…

– Договаривались. Только телефон вне зоны или выключен, а куда идти, я не знаю. Вы мне объяснили дорогу только до дома, а войти я уже не смогла.

– Да, связь здесь, конечно… через раз дают. Особенно в доме, стены-то толстые.

Он похлопал себя по карманам джинсов, видимо в поисках телефона. Телефона там не оказалось, и он виновато пожал плечами. Если бы Вика так сильно не устала, его беспомощные движение при таком росте и комплекции показались бы ей весьма забавными.

– Так как же войти в дом? – этот вопрос интересовал Вику в первую очередь, ей хотелось, наконец, отдохнуть после дороги.

– Этот вход закрыт, там внутри доски прибиты, мы все никак не соберемся его размуровать. Пойдемте, с той стороны еще один вход. Где ваши вещи? Давайте я внесу их в дом.

Вика показала Павлу на чемодан, он посмотрел на него подозрительно, потом подошел и взялся за ручку. Вика готова была поспорить, что он тихонько, себе под нос, пробурчал: «Вот турист». Фраза была явно на ее счет, однако девушка так устала, что решила не реагировать на колкость.

Они двинулись по тропинке, которую Виктория поначалу не заметила, потому что та была закрыта от взоров какой-то странной конструкцией, состоящей из деревянных столбиков, реек и наполовину затянутой тряпками.

В доме Павел проводил Вику в просторную комнату, где горой были накиданы спальники, брезент, кухонная утварь и какие-то коробки с ящиками, поставленными друг на друга.

– Садитесь, Виктория, сейчас еще рано, народ спит. Через полчасика будет подъем, и я вас со всеми познакомлю.

В это время в комнату пробралась рыжая девочка, которая Вике так и не представилась.

– Спать будете в волосатой комнате, там у нас свободное местечко есть – между Настей и Василисой.

Вике показалось, что она ослышалась.

– Какая комната?

– Волосатая, – рыжеволосая звонко рассмеялась, но Павел шикнул, и она стала говорить тише, – там из стен со всех сторон торчит пакля, поэтому мы и прозвали комнату волосатой, – девочка опять засмеялась, но, наткнувшись на взгляд Павла, притихла.

– Саш, давай поспокойнее, пусть люди отдохнут еще немного, а то не выспятся и опять будут собираться как мухи сонные, только пинай их.

– А тебе только бы пинать, даже Гаврилыч так нас в поле не выпихивает, как ты…

Перепалку прервало появление хмурого мужика лет сорока в темно-сером свитере со следами похмелья на потрепанном лице. Он смотрел исподлобья и теребил в руке еще не прикуренную сигарету.

– Вика, познакомься, это Леонид Гаврилович, руководитель отряда, а это Виктория, это ее мы ждали сегодня.

Мужчина бросил на нее еще более хмурый взгляд и пробурчал:

– Здрасте.

И ушел. Где-то вдалеке Вика услышала щелчок зажигалки, и запахло сигаретным дымом. Вика вопросительно посмотрела на Павла. Он, видимо, поняв ее недоумение, пояснил:

– Гаврилыч по утрам обычно не в духе. Ничего, вечером познакомитесь и пообщаетесь.

      «Не очень-то мне хочется с ним знакомиться и тем более общаться», – подумала Вика, но вслух ничего не сказала, только кивнула.

– Вы садитесь, скоро уже завтракать будем.

Вика подумала, что раз до пробуждения команды осталось полчаса, то стоит попытаться привести себя в порядок.

– А где здесь можно душ принять?

Сказав эту фразу, Виктория перехватила взгляд, которым обменялись Павел и рыжеволосая девочка. Несмотря на то, что вопрос был адресован Павлу, ответила Саша:

– Помыться до завтрака вы явно не успеете, тут метров пятьсот. А вот умыться или зубы почистить можно на улице, на дереве рукомойник, если хотите, я провожу.

«На дереве рукомойник?» – про себя подумала девушка, а вслух спросила:

– Почему, чтобы помыться, надо пройти пятьсот метров?

– Да потому что Волга в пятистах метрах, все там и моются. Есть ещё колодец, – девица махнула рукой куда-то в сторону, – но там вода просто ледяная, а таскать наверх никто не хочет – уж больно подъем крутой.

«Так, моя дорогая, – сказала сама себе Вика, – довольна сменой местоположения? Теперь мойся вот в реке, а зубы чисти в рукомойнике на дереве».

Но вслух опять ничего не сказала. Саша тем не менее продолжала:

– Пойдемте, пойдемте, я вас провожу.

И побежала к выходу. Виктории ничего не оставалось, как пойти следом. Девочка привела её к дереву с прикрепленным к стволу рукомойником.

Он был похож на тот, который висел у Викиной бабушки в деревне. А может, это был в точности такой же рукомойник. Она взялась за «язычок» и подняла его вверх. На руки полилась холодная вода, и, когда она протекла сквозь пальцы, на ладонях остался мелкий песочек.

«Похоже, у меня тут будут все условия, чтобы отвлечься от любых проблем».

– Саша, покажите мне еще, где здесь… м-м-м… дамская комната.

Рыжеволосая рассмеялась, как от очень смешной шутки.

– Дамская? Да, дамская комната у нас имеется, – она задорно подмигнула Виктории и снова захихикала.

Вике даже не по себе стало от такого веселья. Опять она что-то не то сказала?

Александра повела Вику в сторону, противоположную от дома.

«Туалет, наверное, на улице», – подумала Вика и внутренне скривилась. Еще со времен дачи, на которой так настаивала мама, она ненавидела эти «удобства на улице». Сейчас, когда Вика уже долгое время живет отдельно, на дачу можно приезжать не так часто, к тому же папа нашел решение проблемы, поставив в доме настоящие туалет и душ. Для этого он установил на крыше пристройки огромную бочку, в которую надо заливать воду из шланга. Конструкция впечатляла, так же, как и затраченное на ее сооружение время – отец делал все сам, только изредка прибегая к помощи соседа в тех вещах, с которыми один человек просто физически не справится. Из душа, правда, пока текла вода той температуры, которая была на улице, но и это папуля обещал в скором времени решить.

Тем временем рыжая Саша уводила Викторию все дальше от дома.

«Каким же надо быть хозяином, чтобы поставить туалет так далеко от дома», – в очередной раз про себя возмутилась вновь прибывшая работница археологической экспедиции.

Пройдя несколько метров, Вика увидела палатки, стоящие в ряд. Они отличались от тех, которые она и ее друзья брали с собой, отправляясь на природу с ночевкой, – ярких, разноцветных, на вид очень легких и немного хлипких. Экспедиционные палатки были из толстого выцветшего брезента, очень большие – Вике показалось, что внутри можно даже стоять в полный рост.

– Тут осторожнее, за растяжки не зацепитесь, – предупредила провожатая.

– Что это?

– Ими натягивают тент над палаткой. Белые-то видны, а черные не разглядеть. Смотрите не упадите.

Вика увидела веревки черного и белого цвета, тянущиеся в разные стороны.

– Зачем здесь палатки, дом же большой?

– Пока лето, можно на свежем воздухе пожить, ночью не холодно. Тем более что в комнате придется всей гурьбой спать, а в здесь – хоть втроем, хоть вдвоем, а можно даже одному. Палаток хватает. Пойдемте, нам туда, – сказала Саша, уводя Викторию все дальше и дальше от дома.

– Ну вот она, наша дамская комната, – серьезно сказала юная проводница, и Вика повернулась, чтобы посмотреть на то, что ей показывали.

Посмотрела и на самом деле потеряла дар речи. «Дамская комната» представляла собой яму метр на метр, на которой располагались доски – как будто школьник расчертил в тетрадке сетку для игры в крестики-нолики. В это время прямо над их головами, словно дополняя картину, не очень высоко пролетел вертолет.

– А, это газовики, территорию осматривают, – пояснила Саша. В глазах у нее плясали чертята.

– Это что, туалет? – почему-то охрипшим голосом спросила Вика.

– Да, вы не волнуйтесь, мужчины сюда не заходят, все знают, что нельзя. А м-м-м… мужская комната находится совсем в другой стороне, – сказав все это, девочка убежала, оставив Вику наедине со странной конструкцией, которая, как выяснилось, еще и шаталась.

«Да уж, слов нет, ты точно попала», – сказала себе Вика, вернувшись обратно в дом.

Практически сразу около ее уха раздался пронзительный звон, девушка резко обернулась и успела заметить копну рыжих волос. Саша держала в одной руке половник, а в другой – крышку от большой кастрюли и старательно шарахала одно об другое, при этом громко крича: «Подъем!».

«Ничего себе порядочки, – опять подумала Вика, – сплошное удовольствие так просыпаться».

Дом постепенно начал наполняться звуками, и в комнату по одному стали входить заспанные люди. У кого-то на шее висело полотенце, другие держали в руках щетку с тюбиком зубной пасты. Большинство из них отчаянно зевали и совершенно не обращали внимания на нового в этой компании человека.

Откуда-то издалека раздался Сашин голос:

– Народ, завтракать!

Люди, успевшие уже растечься по всей комнате и расположиться с максимально возможным удобством – кто-то на ящике, кто-то на спальнике, – двинулись на зов. Павла нигде не было видно, задавать вопросы незнакомым казалось неудобно, поэтому она осталась сидеть на своем месте.

«Я бы сейчас не отказалась от чашки крепкого кофе с молоком и бутерброда с колбасой», – мечтательно подумала Виктория.

– Вика, пойдемте завтракать, что же вы здесь сидите.

Павел беззастенчиво взял Вику за руку и вывел в коридор.

– Здесь направо. Идите, поешьте, до обеда еще долго.

Он постоянно подталкивал ее до тех пор, пока они не уперлись в очередь людей, с тарелками и ложками в руках. У некоторых до сих пор в руках были щетки и тюбики зубной пасты, и они по-прежнему не обращали никакого внимания на вошедших.

– Вот там брать тарелки, здесь кружки, а тут ложки…

      «Тарелками» Павел назвал железные миски – Вика у себя дома в такой варила яйца или разогревала суп, чтобы потом перелить его в тарелку. Она послушно взяла себе миску и вытащила из большой кучи алюминиевую ложку.

– Саш, Саш, – крикнули из очереди, – что у тебя сегодня на завтрак?

– Макаронки, Виталечка, макаронки!

– Хорошо, что не греча, а то опять голодный пойду, – Виталик повернулся лицом к Виктории, и она увидела, что он очень смешно сморщил нос, изображая, как ему не нравится гречка.

«На завтрак макароны – час от часу не легче», – подумала Вика.

– Павел, вы знаете, я, наверное, не буду есть, просто кофе попью, и все.

– Как хотите. Кофе вон на том столе, видите синюю жестяную банку? Кипяток рядом с Сашей, где она завтрак раздает, чайник должен был уже вскипеть, Сашка всегда его горячим держит, когда кормит нас. Вы наливайте кофе и идите в гостиную, – он указал в сторону комнаты с ящиками и спальниками.

Вика не удержалась и хмыкнула: «Надо же, гостиная, все как в лучших домах». Павел как будто этого не заметил. Она насыпала в эмалированную кружку кофе из синей жестяной банки, залила все это кипятком из чайника и отправилась в гостиную. Молока к кофе, конечно, не подавали.

2

Павел Шашков, или, как его называли здесь, Нахимов, пришел в гостиную с полной тарелкой макарон с тушенкой, густо сдобренных кетчупом и майонезом. В это время в комнате собралось человек пятнадцать – его гордость, его команда. Вновь прибывшая девушка сидела тихо в уголке, чашку кофе она пристроила рядом на полу.

«Странная она какая-то, – подумал Павел, – приехала сюда зачем-то. Такие условия ей явно в новинку, хотя молчит, не возмущается. Они-то – все понятно, со студенческих времен по экспедициям, жизнь без археологической романтики теряет всякий смысл. И плевать, что бытовые условия, мягко говоря, не очень, да и сама работа тяжелая, требующая физической подготовки и выносливости».

В это время в комнате заиграла нежная мелодия, и Джон Леннон запел:

Is there anybody going to listen to my story…¹

Все встрепенулись и стали искать глазами, откуда звучит музыка.

«Ах да, новенькая», – подумал Павел.

И точно – Виктория торопливо полезла в карман джинсовой куртки и достала оттуда белый телефон новой модели, который в качестве рингтона воспроизводил известную песню The Beatles под названием «Girl». Лицо девушки просветлело, было видно, что звонку она обрадовалась:

– Да, привет, папуль… Конечно, все хорошо. Не волнуйся, я просто не успела тебя набрать. Нет, пока не обустроилась… в процессе. Все хорошо… я тебе позвоню и все расскажу, конечно… Маме эсэмэску отправила. Да… И я тебя люблю… И я тебя целую. Пока.

Пока Вика разговаривала по телефону, Павел с интересом рассматривал ее. Не худенькая, но и не толстушка. В хорошо сидящих джинсах, полосатой футболке и кедах. Светлые волосы, довольно растрепанные, были заправлены за уши, глаза уставшие, совсем не накрашенные. Она вся в своих мыслях, «выпадает» из них только при наличии внешних раздражителей.

Павел мысленно проговаривал для себя план на день. Инструктаж с новенькой, потом на раскоп, там надо заложить четыре квадрата, предстоит самое сложное с физической точки зрения: снятие дерна – верхнего слоя с травой и корнями.

Осмотрев присутствующих и убедившись, что на месте все, кроме Гаврилыча, он решил начать знакомство. Начальнику все равно нет никакого дела сейчас ни до новенькой, ни, если быть честным, до раскопок.

– Отряд! Внимание! У нас в экспедиции приятное пополнение. Девушка Вика из Москвы, прошу любить и жаловать. Вика, добро пожаловать в наш небольшой археологический отряд.

Он начал перечислять имена присутствующих здесь членов экспедиции, однако видел, что Вике трудно сосредоточиться и запомнить всех. «Ничего, – подумал он, – в конце концов, все равно перезнакомятся, ребята у нас компанейские, девушку в обиду не дадут».

– Сегодня по столовой дежурит Сашуня, на рынок с Вячеславом как тягловая сила Виталик поедет. Саш, ты список того, что надо купить, составила?

– Да, Паш, у нас тушенка на исходе, гречку надо закупить с макаронами…

– Ну вот, – расстроился «тягловая сила» Виталик, – я гречку не ем, а таскать придется…

– А давайте вместо гречки перловки закупим? – предложила рыжая. – Раз гречку никто не любит.

Отряд загалдел – видимо, перловку не любили в этой компании больше, чем гречку.

– Так, – сказал Нахимов, и все притихли и уставились на него, – Саша, список покупок мне на согласование. Как приедете в лагерь, перекус соберете, и вместе с Вячеславом на раскоп…

– Подожди, Паша, а камералка как же?

– Камералка твоя никуда не денется, а у нас послезавтра начальство из института приезжает, нам надо хотя бы четыре квадрата заложить, так что всю силу кидаем на раскоп. Тимур Алексеевич уедет, тогда и будем находки обрабатывать. Сейчас все, кроме дежурных, направляются в поле. Катя… Где Катя Соловьева? – Девушка в очках, сидящая рядом с Викой, приосанилась. – Катя знает, что делать. Я сейчас быстро проведу Вике обзорную экскурсию по лагерю – и к вам. Без меня новые квадраты не размечать, ты поняла? – строго обратился он к Соловьевой.

Девушка разочарованно посмотрела на Павла, хотела что-то возразить, но он уже отвернулся.

Члены экспедиции нехотя начали расползаться из гостиной. Павел подошел к Виктории и увидел, что к своему кофе она так и не притронулась. Он сел рядом на растрепанный спальник и начал рассказ.

– Вика, давайте сначала. Вы приехали в археологический отряд, который находится под руководством Леонида Гавриловича Платонова, он кандидат исторических наук, работает в нашем институте, преподает археологию. Здесь, на Волге, раскопки только начинаются, ну, вы все увидите. Судя по следам археологической разведки и первоначальным данным наших раскопок, здесь было ремесленное поселение, возможно, найдем гончарную мастерскую. Про датировку, конечно, пока рано говорить, но мы думаем, что большинство находок будет из семнадцатого века и позже.

– Как вы сказали? Разведка?

– Ах, да. Есть такой термин. Археологическая разведка. Для того чтобы определить целесообразность проведения раскопок, проводится сначала разведка. Делается несколько шурфов, то есть ям размером метр на метр, и определяется, есть здесь археологический памятник или нет. Если есть, то в отчете пишется, что на данной территории требуется проведение раскопок. А если нет, то заказчику здорово повезло – не надо тратить ни время, ни деньги на нашу работу, можно просто начинать строительство.

– А почему утреннюю планерку вы проводите, а не Леонид Гаврилович? – этот вопрос мучил Вику все утро.

Странное и весьма нелюбезное поведение начальника экспедиции было неприятно. Складывалось ощущение, что она пришла в гости к человеку, который ей не рад и скрывать своих эмоций не собирается.

– Сейчас пока так, – Павел немного замялся, было видно, что и ему эта тема не по душе. – В общем, когда его нет, за старшего я. Дальше по иерархии наша лаборантка Катя Соловьева, она на пятом курсе учится, по экспедициям с первого курса, так что разбирается хорошо. Каждый день в лагере остаются двое дежурных – девочка и мальчик. Девочки готовят еду и обрабатывают находки – моют их, шифруют и пакетируют. Это называется камералка. За камералку Саша Суворова у нас отвечает. Ну и, конечно, Катя разбирается, они вам все покажут и научат.

– Саша? Это которая рыженькая?

– Да, Сашка молодец, у нее очень ловко получается. А самое главное, она умеет не скучать, занимаясь монотонной работой.

– Сколько же ей лет?

– Не знаю сколько, почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что ей лет четырнадцать, думала, что кто-то дочку или сестру с собой взял в экспедицию, чтоб ребенок поразвлекся.

– Нет, Сашка на третьем курсе истфака учится, и ей явно больше четырнадцати… Так, дальше. Дежурные делают ревизию оставшихся продуктов и составляют список покупок. На рынок ездим каждый день, закупаем хлеб на день и пополняем остальные запасы. Список согласуем с Гаврилычем или со мной.

В это время в комнату зашел сухопарый мужичок с чашкой в руке.

– Как раз. Вячеслав, познакомься, это Вика, новенькая. Вика, это наш водитель Вячеслав, мы без него как без рук.

Мужичок кивнул в знак приветствия и обратился к Павлу.

– Заправляться надо. На рынок поедем. Выдели пару тысяч.

Говорил он забавно, простыми предложениями, робко заглядывая в глаза собеседнику.

– Тысячу пока дам. Тимур приедет, денег привезет, тогда и заправим тебя под завязку, а сейчас поэкономить надо, – сказал Павел и протянул водителю бумажку зеленого цвета.

– Так, на чем я остановился… Дежурство… Дежурный мальчик помогает таскать сумки, носит воду и делает всю силовую работу по лагерю. Девочка главная на кухне. С дежурством вроде все. Распорядок дня у нас такой. Завтрак в восемь часов, в восемь тридцать выход на раскоп. Завтракать или нет – решает каждый за себя, – он покосился на нетронутую чашку с кофе, – но на раскоп не опаздывать. В течение дня делаем перекус – дежурные налаживают бутерброды и приносят прямо туда. В пять рабочий день заканчивается, и мы идем в лагерь. Тут уже обед и свободное время. Выходные – суббота и воскресенье. Все, Вика, я коротко вас ознакомил, остальное по ходу дела расскажем и покажем.

– Спасибо, Павел.

– Вы тогда оставайтесь в лагере, отдыхайте, а на раскоп завтра.

– Нет, нет, я лучше сразу с вами, – Вика совершенно не знала, что она будет делать одна в этом доме, а еще она очень боялась, что ее сочтут за обузу. Приехала работать – значит работай, нечего отсиживаться в лагере. – Только мне надо несколько минут, чтобы переодеться.

– Панаму не забудьте. И средство от комаров, у нас раскоп рядом с лесом, комары там голодные.

Павел проводил Викторию в комнату, где ее планировали разместить. Комната была без окон, деревянные стены сделаны из потемневших досок.

Из них со всех сторон действительно торчала пакля.

«Точно, волосатая комната, очень остроумно», – усмехнулась Вика.

Она быстро переоделась в шорты и майку, натянула кепку, предварительно собрав волосы, чтобы они не торчали из-под головного убора, взяла средство от комаров и вышла на крыльцо. Павел уже ждал ее, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу.

3

Павел шел впереди, и за его спиной Виктория совсем не видела дорогу, только маленький кусочек тропинки, деревья и кусты по бокам. Впрочем, настроения оглядывать окрестности у Виктории не было – она постоянно смотрела себе под ноги, боясь наступить на змею. Это была ее единственная сильная фобия – змей она боялась даже тогда, когда видела их по телевизору или на картинках. Странно, но в детстве этого страха Вика не испытывала и смело брала в руки ужей, которых ловили соседские мальчишки.

Когда Виктория отправлялась на раскопки, ей и в голову не пришло, что придется находиться в условиях практически дикой природы – обычно люди в эти места заходили очень редко. Сейчас, шагая по узкой тропинке, Вика усиленно топала, чтобы отогнать гадюк, которые, скорее всего, здесь водятся. Она читала, что гадюки глухие, однако реагируют на колебания почвы, создаваемые человеком при ходьбе. А еще она думала о том, что если бы знала обо всем этом заранее, то никогда бы не ввязалась в подобное мероприятие.

Внезапно лес закончился, они вышли к раскопу, который располагался на пригорке, и перед ними открылся великолепный вид. Сверху простиралось высокое небо с кучками причудливых облаков, а снизу поблескивала и переливалась Волга, по которой медленно, как будто красуясь, шел белый теплоход. Когда-то давно, когда Вика была еще маленькой, ее бабушка, большая любительница путешествий, брала внучку с собой в речной круиз по городам Золотого кольца.

«Наверное, здесь мы тоже проплывали, – подумала Вика, – а кто-то, вот как я сейчас, даже, может быть, и с этого пригорка, смотрел на нас и восхищался и белым теплоходом, и рекой, и небом».

– Виктория! Где вы застряли?

Девушка стряхнула с себя опутавшее ее задумчивое оцепенение и огляделась. Открытый участок был разделен на несколько квадратов, земля из которых была выброшена на один из краев. Вика поспешила подойти к своему провожатому.

– Вот и раскоп, – сказал Павел и махнул рукой, – в ту сторону будем еще расширяться, тут площадь большая нужна, так как стройка после окончания археологических работ будет масштабная. Катя, Катя Соловьева, – закричал он девушке, которая суетилась над разметкой нового квадрата, – я же просил без меня этим не заниматься, тут даже на глаз видно, как криво получилось! Вы, деятели, про прямые углы когда-нибудь слышали? Давайте, колышки вытаскивайте и дуйте на третий и четвертый квадрат…

– Но…

– Туда, я сказал! Снимаем первый пласт, только аккуратно, не перебарщивайте с глубиной – не более чем в полштыка, – Павел опять повернулся к Вике. – Значит так, коротко вам делаю экскурс, и начинаем активно работать, у нас завтра начальство приезжает, надо показать класс. Основа раскопа – квадраты десять на десять метров. Мы их размечаем, потом снимаем дерн, далее послойно начинаем вынимать культурный слой по пластам. Один пласт – полштыка, сильно лопатой не углубляться и, самое главное, потом землю хорошенько перебирать. После того, как все находки изъяты, землю надо убрать из раскопа, это делается совковой лопатой, обычно мальчишками, но иногда и девушкам приходится… сами понимаете, рабочих рук всегда не хватает. Землю кидать туда, – он указал на гору земли, высившуюся с одной стороны от раскопа, – это называется отвал. Бортик между квадратами – это бровка, их будем сносить в последнюю очередь.

– А до какого момента копать? – задала интересующий ее вопрос Виктория.

– В смысле? – не понял Павел.

– Ну, вот я буду снимать, как вы его назвали, культурный слой, один пласт, второй, третий… А когда останавливаться? Ведь не до ядра же Земли копать нам?

Павлу стало весело. Эта девочка ни к истории, ни к археологии не имеет никакого отношения, а вопросы задает по существу. Были у них деятели, которые за разговорами так увлеклись, что от культурного слоя еще полметра простой глины лопатами перекидали, пока их не остановили. А они все удивлялись, почему находок не встречают.

– Хороший вопрос, Виктория. Вы молодец. Давайте я опять начну с самого начала, так сказать, будем плясать от печки. Важно понимать, что такое культурный слой. Если говорить языком определений, это слой почвы, который имеет остатки жизнедеятельности человека. Иными словами, когда живет человек, он обустраивает свое жилище, работает в огороде, выкидывает мусор, что-то роняет или прячет специально. Все это постепенно присыпается землей – сразу незаметно, но мы же говорим о сотнях, а иногда даже тысячах лет. Так вот. Пласт земли, где есть следы человека, – культурный слой, а то, что ниже, уже нет. И это уже не археология. Дно раскопа – это материк. То есть ситуацию, когда сняли весь культурный слой можно описать так: «Дошли до материка».

«Как интересно, – про себя подумала Виктория, – и в то же время как сложно».

– А как я определю, где культурный слой, а где уже нет?

– Вы же не одна на раскопе будете, здесь Гаврилыч и я. Катя тоже разбирается. Вы, самое главное, спрашивать не бойтесь, а мы всегда поможем. Пойдемте, я дам вам все необходимое для работы и участок выделю.

Павел вручил Виктории штыковую лопату, совок и плотный пакет для находок и огляделся.

– Катя, сделай этикетку на пакет, третий квадрат, пласт один.

– Зачем на пакет этикетка? У меня же он один, я не перепутаю.

– Вы не перепутаете, а кто-то другой может. Представьте себе ситуацию: внезапно начинается дождь, мы, естественно, хватаем инвентарь, находки, в общем, спасаем свое добро. Приносим в лагерь и начинаем сортировать находки. Как в этом случае разобраться, какой пакет с какого квадрата и какой это пласт, в конце концов.

– А почему это так важно? Мы же все равно знаем, что это находки с этого раскопа…

– На основании того, на каком слое были найдены эти артефакты, мы определяем дату.

Катя принесла листок на клейкой основе и вручила его Виктории. На нем аккуратным почерком было написано «ПрР К3П1».

– Что это значит? – заинтересовалась Вика. – Какие-то аббревиатуры…

– ПрР – это краткое название объекта, значит Приречье, К3 – квадрат три, а П1 – это номер пласта. Потом все находки из пакета вымоют, высушат и на каждую вещь нанесут эту же аббревиатуру – чтобы потом в хранилище их не перепутать.

– Как интересно, я раньше даже не думала, что существует столько тонкостей, – Вика аккуратно отлепила с этикетки слой, защищающий липкую сторону, и приклеила ее на пакет для находок.

– Не забывайте просить Катю, чтобы она делала этикетки, это ее епархия. Если место в пакете закончилось, или вы начали работать на новом квадрате, или просто за следующий пласт принялись – сразу к Кате за этикеткой. Все, дорогая Вика, я вас оставляю на третьем квадрате, работайте, землю вам Ваня будет выносить. Ваня, – крикнул он молодому светловолосому пареньку, – иди сюда, пока с Викторией будешь. Мы разметку сделаем, тогда пойдешь дерн сносить со всеми.

– Привет, – паренек подошел к Вике, – ну что, начнем?

– Да, только я в первый раз… так что вы мне подсказывайте, если что…