Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)

Дальше Женя даже не пыталась фантазировать.

Просто она знала, что тем же вечером старики переселились в двухкомнатную квартирку на втором этаже первого корпуса здесь, где основными обитателями этажа были ребята из лесной школы, что на другой день Тоня Свиридова ходила с ними по магазинам, а еще через день квартирки было не узнать …

Что произошло в Москве, в частности в муниципалитете и в военкомате, Женю нимало не трогало – хотя она знала, каков бывает Свиридов в гневе …

Гриша нарисовал Марата Сергеевича и Калерию Петровну в молодости – как они ахали! А потом нарисовал их по отдельности с наградами, и они опять ахали – неужели мы такие красивые!

Среди портретов на стене в студии Грекова появился портрет шофера с дороги жизни – со скромными наградами, но без кистей рук. И все останавливались перед этим портретом.

А кто-то из начальства недовольно заметил – а почему у него нет памятных медалей и ордена Отечественной войны? Видимо, начальственный чин был таков, что где-то что-то завертелось, забегало и старики получили награды, о которых кто-то где-то позабыл.

Поскольку награды им вручали здесь, дома, то отзвуки произошедших наверху катаклизмов ощущались даже здесь.

Старики оказались очень общительными и вокруг них всегда собирались и ребятишки, и взрослые …

А еще Свиридов как-то подарил Жене подборку из местных газет одного сибирского города и интервью «татарина» с отчеркнутым абзацем. Если в газете в очень сдержанных тонах оказалась информация о бесчинствах молодых отпрысков власть имущих, то в интервью «татарина» все было предельно откровенно, как о бесчинствах молодых мажоров, так и о том, как с ними расправился «татарин».

Последнее было предельно жестоко – жестоко настолько, что Женя не рискнула перечитывать это место.

При этом досталось не только молодым хулиганам, упивающимися своей безнаказанностью – досталось и их родителям, и правоохранительным органам, закрывавшим глаза на все это …

Женя воспринимала подобную информацию как нечто невероятное, как сведения из иной реальности – здесь, вокруг нее все это было абсолютно невозможно …

ЛЕТНИЙ ОТДЫХ

О летнем отдыхе молодежи у Жени Кульченковой было так много записей, что в них путалась сама Женя.

Большой объем записей был посвящен организации Матвея Шпаро с его путешествиями и лагерем в Карелии «Большое приключение».

Многие воспитатели стажировались в лагерях Шпаро, туда ездили многие офицеры Свиридова в качестве воспитателей, и ребятам лагеря Шпаро нравились больше, чем обычные лагеря.

Свиридов оплачивал не только отдых всех подростков в лагерях Шпаро, но иногда вносил благотворительные взносы.

Группы подростков отдыхали в Карельском лагере не только летом, но и зимой, на зимних каникулах – а потом было столько рассказов об удивительных собаках в лагере!

При этом у Жени была отдельная запись о том, как реагировал Сандал на рассказы о собаках – он слушал рассказчиков очень внимательно, и даже просил еще что-нибудь рассказать о них.

Группы для отдыха в Карелии формировались заранее, туда старались попасть многие, они совершали однодневные походя по ближайшим окрестностям здесь, потом тренировались в самых простых туристических навыках – ориентирование, разжигание костра, установка палатки, приготовление пищи на костре …

У Жени были пометки – Свиридов нередко принимал участие в тренировке ребят, особенно когда группа была смешанной – дети «домашние» и дети из лесной школы.

Ребята из тех групп, с которыми на тренировках побывал Свиридов, рассказывали, то с Анатолием Ивановичем было и интересно, и весело. Что это было полезно ребятишки даже не упоминали, считая это само собой разумеющимся.

А еще Свиридов удивительным образом обучал смешанные группы уважительному и трогательному взаимоотношению мальчиков и девочек, что оказывалось совсем не маловажным в походах …

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КУЛЬТУРЕ

Была у Жени Кульченковой особая тетрадка с надписью «Культура».

В тетради были многочисленные записи о разнообразных концертах и спектаклях, происходивших в Доме культуры. Выступали здесь многие знаменитые певцы и музыканты, театральные коллективы, а главное – здесь выступал Свиридов с ансамблем «Живой звук».

Из театральных коллективов чаще других в Доме культуры происходили спектакли театра «Современник» и театра «Оперетты», а из певцов особенной популярностью пользовались исполнители романсов – Шацкая, Погодин, Дятлов, другие …

Пели на этой сцене и Газманов, и Сюткин, и Агутин, и Варум, и обе сестры Долины, и Певцов, и Вика Цыганова, и Валентина Толкунова, и многие многие другие.

Нередко выступление Свиридова сопровождал игрой на рояле Раймонд Паулс, иногда с ним дуэтом пела Лайма Вайкуле …

Сперва Женя восприняла это как легенду, но в видеотеке оказалась запись этого концерта – Лайма Вайкуле пела под аккомпанемент дух роялей, а аккомпанировали ей Раймонд Паулс и Игорь Крутой …

Но Женя специально отметила, что некоторые из раскрученных лиц из телевизора и шоу-бизнеса никогда не появлялись здесь, в Доме культуры.

Зато часто приезжали молодые выпускники Гнесинского училища, солисты и оркестранты, были и большие профессиональные оркестры.

Совсем недавно Женя узнала, что все выступления на сцене Дома культуры записываются на видео – иногда эта запись потом становилась доступной в видеотеке Дома, иногда на основании этой записи – с нескольких точек – создавался диск, являющийся полноценным художественным произведением.

Об этом Женя узнала тогда, когда никому неизвестная студия выпустила диск с портретом Патриции Каас на обложке, и этот диск можно было купить в киоске.

Но самым неожиданным для многих были выступления Свиридова, когда он читал стихи Виктора Скворцова, а потом по просьбам зрителей читал стихи Константина Симонова.

И читал так проникновенно и выразительно, что Женя это отметила особо (и даже прослезилась во время чтения) …

В тетрадке, посвященной культуре было еще очень и очень много записей, тем более, что некоторые культурные мероприятия происходили совсем не в Доме культуры …

НА РЫНОК

Выходя из редакции Женя нередко заходила на рынок – это был настоящий колхозный рынок, отличавшийся от московских и иных чистотой, светом и очень добрыми отношениями между продавцами и покупателями.

Женя не застала самого начала рыночной торговли – об этом она могла судить только по рассказам.

Но теперь торговали в светлых просторных павильонах, и в основном это были продукты из теплиц и с огородов сельских жителей.

Было много зелени, мед, яблоки, орехи и грибы, а парное молоко продавали рано утром из специальной изотермической цистерны, но это молоко было уже с колхозной фермы.

Сперва Женя не могла понять, почему здесь, на рынке, нет мяса, яиц, но потом обнаружила в магазинной витрине эти продукты с надписями «это – с рынка». Оказалось, что магазин выкупал у продавцов всю их продукцию и продавал ее со своих охлаждаемых витрин.

А цветы продавали в нескольких местах, и это были тоже тепличные цветы.

Машины из колхоза приезжали рано утром, и из большой фуры выгружали лотки с зеленью, свежей редиской и морковкой, банки и корзинки.

Выгружали сами продавцы, приехавшие следом за фурой на автобусе, и грузчики, работающие в магазинах города.

Женя долго не могла понять, как все это регулируется – почему на рынке не было именно мяса, кур, яиц, солений и варений. Но когда она узнала, каким жестким требованиям санитарного надзора должны отвечать все товары, она поняла главное – многие ограничения были вызваны заботой о здоровье покупателей.

Покупатели на рынке были в основном утром, а днем торговля почти замирала – до вечера, когда покупатели шли с работы, и заглядывали за чем-либо насущным для ужина.

Женя часто покупала здесь семечки – семечки были привычны с самого раннего детства и отвыкнуть от них Женя никак не могла.

И мужа приучила …

ТАНЦЫ

Заметки по поводу танцев были разбросаны в разных местах записных книжек Жени, но когда она готовила материал о выпускном школьном бале ей пришлось перелистать и разыскать эти записи.

Она разыскала записи о кружках бальных и современных танцев, куда ходила отнюдь не только молодежь, о танцевальных вечерах, периодически устраиваемых в Доме культуры, о том, как танцует сам генерал Свиридов со своей постоянной партнершей Любой Докукиной …

И как это – танцевать со Свиридовым ей довелось почувствовать, так как во время «белого танца» Свиридова приглашали нарасхват, и ей повезло …

И сравнения Жени танцев с мужем и с офицерами Свиридова были не в пользу мужа, о чем Женя мужу сказала.

Несмотря на конфликтность ситуации – муж все же пошел подучиться.

Но Свиридов танцевал не только с Любой, он в течение любого вечера танцев обязательно танцевал со своей женой и женой сына Ульяной.

А как они танцевали с женой рок-н-рол и твист – это было вне конкуренции …

По рассказам очевидцев Женя знала, что Свиридов с женой мог заявиться на танцплощадку с обнаженными пупками, и они такое там выделывать, что …

Но видеть это Жене на довелось, это происходило до их приезда сюда …

КОЛХОЗ

Жене приходилось сопровождать Свиридова на разные совещание и заседания – и потом появлялись соответствующие публикации.

Брал Свиридов корреспондента местной газеты Женю и в колхоз, на заседание правления.

После этого заседания Женя долго не могла прийти с себя – просто объем вопросов, которые обсуждались на этом заседании, был настолько всеобъемлющ!

Женя думала, что в колхозе обсуждают чисто сельскохозяйственные темы, а тут …

Оказывается, в этом колхозе кроме картошки и зерновых еще «выращивали» молоко, яйца, творог, сметану, бройлеров, помидоры, огурцы, кабачки, всякие травки, а также соленья, варенья, копченья и даже пух для подушек!

И это сверх того, что там работал завод по переработке отходов птицеводства и животноводства с продажей гранулированного удобрения, работал молокозавод, работал завод по производству стеновых панелей для строительства с несъемной опалубкой и множество других, подчас мелких, производств.

А еще в двух домах старые мастера валяли валенки, полдеревни вязало свитера и платки из шерсти собственных коз, а уж в теплицах …

Женя поняла главное – Свиридов был не только в курсе всех дел в этом хозяйстве, но и инициатором многих мест приложения усилий сельского населения, в особенности в зимнее время.

И вопросы севооборота его касались, и выделения участков для выпаса коз индивидуальных производителей шерсти, и строительства нового универмага, и мощения дороги к церкви …

Отдельным вопросом было обсуждение условий жизни сирот, усыновленных из лесной школы-интерната – только тут Женя почувствовала масштабы усыновления, и их тут было уже не одно поколение …

А с каким жаром обсуждали работу новой школы, привлечение новых учителей и стипендии – колхозные! – уехавшим в Москву молодым учится на агрономов …

МАШИНА ДЛЯ КОМАНДИРА

Женя редко бывала в гараже – у них с мужем машины не было.

Но иногда она после посещения голубятни заглядывала сюда – тут всегда можно было узнать много интересного.

В этот раз все сотрудники вместе с Иваном Ивановичем собрались в глубине, за подъемником, и что-то обсуждали.

Когда Женя подошла все замолчали, но Иван Гаврилович сказал:

– Ничего, ребята, Женя своя – у нее в голове столько секретов, что еще один ничего не добавит. Здравствуйте, Женечка. Мы обсуждаем проблему – какую машину порекомендовать командиру. А то у его жены собственная машина есть, у сына – есть, у Ули – уже тоже есть, а у него только служебная.

– Мотоцикл ему надо, – вставил сидевший в сторонке Костя Докукин, – японский и мощный.

Обсуждавшие шелестели страницами каталогов, доставая с полки все новые цветные глянцевые журналы. Женя послушала активный обмен мнениями, но в силу недостаточной квалификации поняла мало и быстро удалилась.

А сотрудники подошли к проблеме серьезно, по-научному, и выдали Свиридову таблицу, в которой приводились основные характеристики наиболее выдающихся моделей.

Свиридов с интересом ознакомился с таблицей, задавал вопросы, а потом захватив Иваныча и молодого инженера отбыл в Москву.

А вот эту машину не обсуждали – просто однажды на ней приехал майор Воложанин и сообщил, что эту машину генерал-лейтенанту Свиридову выделил Следственный комитет при ФСБ.

Рис. 1. «Mersedes-Benz GLK 350» Свиридова.

Внешне это был навороченный «Mersedes» последней серии со спецсигналом, но мотор на нем стоял усиленный, колеса и тормоза – тоже, но главное, что интересовало и Свиридова, и Воложанина – не бронировка, а нет ли в машине «клопов».

Поэтому машину не только осмотрели, протянули, проверили, но еще и тщательно проверили на наличие «закладок».

Только после этого машину отогнали в Москву и поставили в гараж на городской базе. Пользовался Свиридов этой машиной редко, обычно тогда, когда посещал закрытые служебные территории ФСБ или СВР, и других подобных организаций.

Но тогда эта энергичная черная машина с синим спецсигналом, поблескивая спрятанными за облицовкой радиатора красными фарами и покрякивая сиреной неслась вне всяких правил, разгоняя остальных на перекрестках и разделительных полосах …

ЛЕГЕНДЫ

В дневниках Жени Кульченковой было очень много материалов, посвященных самым различным событиям с участием Свиридова.

И к большому ее сожалению рассказывать об этих событиях Свиридов Жене не разрешал, несмотря на абсолютно несекретный характер этих историй.

Например, откуда взялась певица Ангелина Кочура, жена Ивана Рязанского, явно немосковского происхождения?

Когда Женя ее буквально приперла к стенке своими расспросами, Геля стала рассказывать о себе, о своем муже, о первой встрече со Свиридовым.

В ее бесхитростном рассказе не было ничего особенного, но в конце своего рассказа эта милая и простенькая девушка предупредила Женю, что без разрешения самого Свиридова эту историю использовать нельзя.

Поэтому Женя записала историю Кочуры и Рязанского в личный дневник, где уже было много материалов «не для прессы».

А история была совсем простая.

И Геля, и ее муж старший лейтенант Иван Рязанский служили на пограничной заставе на Черноморском побережье не особенно далеко от дома отдыха, построенного Свиридовым. А на заставе знали Свиридова много лет, и были еще живые свидетели первого приезда Анатолия, Тони и Гриши на отдых в селение рядом с заставой, когда были задержаны нарушители границы и Гриша помог задержать их и был награжден медалью «За охрану государственной границы».

Там однажды Ангелина спела дуэтом со Свиридовым, а потом они приехали с мужем в Москву, но не обратились сразу к Свиридову. Встретились они позже, когда Геля уже пробовала свои силы на сцене, к ней начали присматриваться деляги от шоу-бизнеса …

Тогда Свиридов отругал их с мужем, помог Рязанскому устроиться на приличную – хотя и строевую – должность, и стал опекать молодую певицу Гелю Кочуру, и эта поддержка дорогого стоила …

Легенда, но не записанная – это история почти безболезненного выхода из кризиса 90-х годов.

Заранее все денежные средства здесь, на фирме, и в городе были переведены в доллары – и в наличные, и в безналичные.

Дополнительно перед этим были сделаны огромные товарно-сырьевые запасы.

Поэтому городу удавалось весьма длительное время существовать практически в полной изоляции от страны, выжидая изменение ситуации.

Завод работал на склад и использовал запасы материалов, текущие платежи производились в долларах, да и только в самых крайних случаях. А доллар рос, и рос стремительно.

А внутри города в бытовых и хозяйственных расчетах пользовались исключительно пластиковыми карточками.

И когда началась чехарда с рублевыми расчетными счетами, то выяснилось, что таковых у фирмы не оказалось.

Ни среди счетов юридических, ни среди счетов лиц физических, но зато были счета валютные …

САЛОН

Название «салон» утвердилось еще раньше, чем там побывала Женя, поэтому она не знала, что все начиналось с одной небольшой комнаты на первом этаже первого корпуса.

Но теперь это был полноценный салон красоты, оборудованный по последнему слову техники.

И пусть Женя заглядывала сюда нечасто, приученная много лет обходиться своими силами, но ей было приятно иногда заглянуть сюда перед походом на театральное представление или на концерт.

Как во всяком маленьком городке все всех знали – посетители знали мастеров, а мастера своих клиентов. Поэтому атмосфера в салоне была почти домашняя при высокой квалификации мастеров и качестве причесок.

Конечно, основными посетителями салона были женщины, но и мужчинам иногда требовались услуги парикмахера.

А мастера были универсалы – после причудливой прически какой-нибудь моднице мастер делала обычную фасонную стрижку.

Надо ли уточнять, что мастера были исключительно женщины, причем молодые и хорошенькие, и все они быстро повыскакивали замуж (это еще до приезда Жени).

Поэтому все разговоры – а как же можно стричь молча? – велись на чисто семейные темы.

За весьма условной перегородкой из струящихся нитей помещался настоящий косметический салон – и там с вашим лицом могли сделать все, что угодно …

И чаще всего именно здесь происходили занятия с молоденькими девушками по правилам макияжа, и эти занятия аккуратно посещали и выпускницы лесной школы, и вполне «домашние» девочки …

ПРИЗЫВ

Легенды военные.

Кое-что Женя знала об этих историях, но даже то, что она знала, записывать было нельзя.

Но видимые результаты секретных историй появлялись в виде государственных наград на груди самого Свиридова и на кителях его офицеров.

А больше всего ее поразил призыв молодежи в армию – зрелище так захватило ее, что к следующему разу она подготовилась, договорилась с Анной Кутенковой о видеосъемке, выбрала место.

Все происходило на свободной площади перед Домом культуры – тут свободно разместились автобусы для призывников, армада родственников и любопытных, сводный оркестр армейской части и священник – отец Исидор из деревенской церкви.

Призывники были, как и прошлый раз, одеты почти одинаково в спортивные костюмы, с одинаковыми рюкзаками, и послушно выполняли команды приехавших за ними офицеров.

Рюкзаки сразу забросили в автобус, а будущих солдат построили в одну длинную шеренгу.

Уже потом Женя узнала, что накануне Свиридов собирал всех призывников с родственниками в ДК машиностроительного завода, и кроме длительных разговоров Свиридов каждому призывнику подарил часы – «Командирские» спецвыпуска …

Заиграл оркестр и тут из-за угла Дома культуры вышел сводный отряд со знаменем, караулом при знаменосце и во главе с генералом Свиридовым в парадной форме.

История со знаменем – это была отдельная история …

Один из проверяющих в том первом столкновении Министерства обороны и Свиридова, тогда в чине полковника, запомнил все и впоследствии отслеживал деятельность воинской части полковника Свиридова.

И когда тот получил первое генеральское звание Министерством обороны этой отдельной и особой воинской части было присвоено Знамя.

На знамени было написано «Особый отдельный полк Комитета Государственной безопасности», и вручал это знамя генералу Свиридову генерал, который когда-то давно был подполковником, одним из посредников в той неудавшейся – для кое-кого из Министерства – операции по усмирению полковника Свиридова.

Знамя хранилось в стеклянном шкафу в штабном помещении позади места начальника штаба полковника Василия Андреевича Гнедаша, и вынимали знамя только по особым, наиболее торжественны случаям …

И этот отряд со знаменем четким шагом пошел вдоль шеренги призывников.

Шаг отряда был не парадный и не походный – а нечто особенное, красивое и выразительное, а автоматы у солдат висели дулом вниз на левом плече.

Свиридов и знаменосец с ассистентами остановились, не доходя до конца шеренги призывников, а отряд выстроился позади Свиридова, против этой шеренги.

– Равняйсь! Смирно! Ранение на знамя!

Офицеры, приехавшие за призывниками, тоже вытянулись.

– Слушай! Сегодня мы провожаем в нашу российскую армию наших мальчишек! Вас не зря готовили к этой нелегкой службе, к профессии защитников Родины. Сейчас я и заслуженные офицеры спецотряда пришли проводить вас и пожелать вам успехов в ратном деле. Учитесь, мужайте, взрослейте – мы ждем вас домой. Ждут вас ваши родные, ваши знакомые, ваши девушки, жду вас я. И мы надеемся, что вы не посрамите нас, не опозорите своей малой Родины. А через пару месяцев я приеду навестить вас и порадоваться вашим успехам. Служите честно!

И отряд во главе со знаменосцем под марш оркестра, развернувшись, прошел дальше, а к призывникам ринулись родные и знакомые. Вокруг каждого образовался клубок обнимающих, целующих, прощающихся, и это продолжалось вплоть до команды «По машинам!».

А перед этим уезжающих окропил святой водой отец Иосиф и перекрестил их.

Призывники освободились не сразу, последними многих обнимали заплаканные девушки, но офицеры не торопили призывников.

Затем автобусы медленно двинулись, а на площади им отдавали честь офицеры спецотряда и генерал Свиридов.

Женя старалась ничего не пропустить, видела, что за всем этим внимательно наблюдает Гриша, что процесс старательно снимают видеооператоры …

На другой день в многотиражке на всю полосу был помещен репортаж с площади, откуда уезжали призывники – газету передавали в колхоз – и оттуда в армию ушли молодые ребята, в город Дементьева, и в город «умников», как по старой привычке именовали город, где теперь жила Женя Кульченкова.

Генерал Свиридов навещал своих молодых солдат и возил с собой их матерей, отцов и любимых на принятие присяги. Призывники от Свиридова уже не первый год попадали в одну и ту же воинскую часть, дислоцирующуюся недалеко от Москвы, и Свиридов там бывал частенько …

А дальше в дневниках Жени много страниц было посвящено спортивной подготовке в городе, многочисленным спортивным секциям и показательным выступлениям, которые обычно происходили под праздники …

ТВОРЧЕСТВО

Женя присутствовала практически при всех встречах с Президентом здесь, в городе, в колхозе, в лесной школе.

Свиридов запретил ей пользоваться диктофоном, но записывать от руки не запрещал.

Но монтируя видеосюжеты об этих событиях Женя Кульченкова и Анюта Кутенкова старательно убирали крупные планы и ограничивались самыми общими, но и этого оказывалось достаточно, чтобы зрители понимали суть происходящего.

А ряд планов Женя старательно откладывала в свой «творческий сундучок», предназначенный для будущего видеофильма про генерала Свиридова.

Но одну сцену Женя рискнула восстановить по памяти многих старожилов и обратилась к Свиридову напрямую.

Тогда в дальнем конце самого первого корпуса появилась старенькая трехтонка с откинутыми бортами, и на эту импровизированную сцену вскочили трое по пояс раздетых крепких мужчины.

В середине стоял Свиридов с гитарой.

Мы желаем счастья вам,

Счастья в этом доме большом.

Пусть оно как утренний свет

К вам приходит в этот дом.

Мы желаем счастья вам,

В этом нашем доме большом,

И оно должно быть таким,

Чтобы каждый из нас

Счастьем поделился с другим.

Правда, от остальных постановочных сцен Свиридов отказался – а у Жени там были сцены, написанные ею по воспоминаниям очевидцев, как Свиридов вместе со всеми и с грузчиками таскал мебель и холодильники новоселов, как около бочки с квасом выстраивалась очередь (но некоторые из очевидцев настаивали, что это было пиво!).

Но то, что с грузчиками и с транспортным агентством были прекрасные отношения – этому Женя была живым свидетелем …

НАСТУПАЕТ НОВЫЙ ГОД

В многотиражке уже привыкли, что в каждом номере газеты присутствовал материал Жени Кульченковой.

К этому привыкли и читатели, а многие, взяв в руки газету, искали ее статью.

На этот раз Женя половину полосы посвятила воспоминаниям детства – Новогодним праздникам.

Тут были описания встреч Нового года в деревне, в городском общежитии, в воинской части.

Но главное – описывая свои впечатления, Женя советовалась с читателями, спрашивала у них – а как бы они хотели встретить Новый год.

Ящик для писем на двери редакции опоражнивали три-четыре раза в день – так много ответов и советов пришло от читателей.

Половина редакции сидела за сортировкой писем, чтобы определить наиболее часто встречающееся мнение.

И через три дня Женя опубликовала небольшой материал с обобщением мнений читателей. Выразив глубокую признательность читателям газеты за активность она писала, что большинство – как и она сама – считают этот праздник глубоко семейным, домашним, и собираются отмечать его в кругу своей семьи.

Многие писали – «а уж потом, после курантов, можно выйти на улицу и продолжить празднование вместе с друзьями».

Все это было использовано в качестве основы при подготовке новогодних празднеств.

Когда уже в первых январских номерах Женя писала о прошедших празднествах – она все время сдерживала себя – столько интересных событий происходило под новый год и перед новогодним боем часов, столько подарков получили все ребятишки – именно ребятишки в первую очередь!

А еще были подарки от Свиридова, и не только детям, и этими подарками гордились …

МОЛОДЫЕ

МОЛОДЫЕ УЧАТСЯ

Все выпускники десятого класса выдержал экзамены в выбранные ВУЗ’ы и теперь молодые студенты появлялись в городе только на выходные, да и то не всегда.

Институтская жизнь, столь отличная от школьной, занимала у ребят много времени, но на выходные многие все же старались вернуться домой. А появившиеся у молодежи мобильные телефоны позволяли обмениваться новостями по нескольку раз в день.

Но то, что влюбленные встречались значительно чаще, было ясно не только Свиридову.

А в конце сентября студенты договорились встретиться, и заранее пошли к Полине, договориться насчет помещения. И встретили полное понимание.

В очередную субботу в углу зала за составленными столами, легким вином и дешевыми, но вкусными закусками собрались вчерашние школьники. Шума было много, говорили все сразу, уединялись и девочки, и мальчики, затем они опять объединялись за столом.

Свиридов устроился подальше от молодежи, стараясь не привлекать внимания.

Его больше всего интересовало, насколько новое студенческое общество сказалось на привязанностях сложившихся пар – и порадовался их устойчивости.

Первыми покинули сборище Костя Воронин и Наташа Лунева – они направились к автобусу, отправляющемуся в лесную школу, и Вася Осенний с Олей Костиной – эти направились в общежитие.

Свиридов услышал, что Веня и Климентина заспорили – к кому идти домой: к ней или к нему…

А к Свиридову подошла тихая и скромная девочка Галя.

– Анатолий Иванович, можно с вами поговорить?

– Галя, с большим удовольствием!

Свиридов заметил, что в укромном месте Галю ожидал мальчик.

– Анатолий Иванович, у меня появились вопросы … наш город и Москва так сильно отличаются, что мне … и не только мне далеко не все понятно. Это касается наших отношений с мальчиками … интимных отношений … Но я очень стесняюсь, Анатолий Иванович!

– Я разрешаю тебе не стесняться! – Свиридов мягко вошел в ее сознание.

– Я попробую … Там чтобы переспать с девушкой даже не нужно за ней ухаживать … У меня соседка по комнате привела мальчика с дискотеки и они … они … Как будто меня нет – а они занялись сексом! Она из Подольска, он – из Тюмени, впервые они друг друга увидели пару часов назад … И так многие … Что же это, Анатолий Иванович? Мы с моим Темой несколько месяцев только целовались …

– Успокойся, Галя, успокойся. Это он тебя ждет?

– Да …

– Ваши чувства прекрасны, вы так нужны друг другу, вы верны друг другу, вы счастливы друг от друга … Храните эти чувства, они так важны. А на других внимания не обращайте – молодежь пошла разная, в том числе и такая, как твоя соседка. Кстати, поговори в деканате – попробуй поменять комнату …

Рассказывая потом Тоне о состоявшемся разговоре Свиридов пожалел выпускников их местной школы.

– Трудно им – они привыкли жить в других условиях.

– Я думаю, что это полезно – окунуться сразу во все … во все мерзости нашей жизни. Помочь им надо …

ИЗ МОЛОДЕЖНОГО ЛАГЕРЯ

Многие школьники, окончившие восьмой и девятый класс, поехали на лето в молодежные лагери, и ни у одного Свиридова болело сердце за них, особенно за девочек.

И после возвращения смены Свиридов нашел повод встретится с вернувшимися.

Он расспрашивал ребят о том, как они отдыхали, что узнали нового, и порадовался, что история с Олимпиадой Водосвятовой не повторилась. Хотя новые знакомства образовались; и у девочек, и у мальчиков появились друзья в Москве и даже в других городах.

Одни из приехавших стремились в Москву на свидания, другие писали письма, а Свиридов чуть-чуть грустил о прошедшем времени, и рассказывал об этом Тоне, и они хорошо понимали друг друга.

Даже Уля спросила маму Тоню о причине ее грустного вида, и они сидели в детской – две женщины – обнявшись и тихо переговариваясь.

И Верочка посмотрела на них и тихо играла, не приставая ни к маме, ни к бабе.

Особое внимание Свиридов уделил молодой преподавательнице Ариадне Семеновне, ездившей с ребятами в качестве вожатой. Она внешне мало отличалась от своих подопечных, но отличалась от других вожатых лагеря непререкаемым авторитетом.

А все начиналось …

– Тихо, тихо! Да тихо вы, троглодиты!

В класс вошел Мальчик, ведя за руку молодую женщину.

Всем интересно, но он не учитель – можно и поорать.

– Эй, мальчик, привел новую ученицу?

– Привет, Litl Baby, как дела?

– Подружку привел?

– Слушай, она не стара для тебя?

– Кочумай, bassi! Есть пара слов!

– Откройте уши – мальчик имеет пару слов!

– Мальчик, мы тебя любим, не изменяй нам!

– Слушать!

И молодая женщина с удивлением ощутила, как мгновенно установилась тишина.

Как это – только что старшеклассники резвились и представляли собой пусть привычную, но неуправляемую массу, а сейчас они молчали и были готовы слушать? Как это?

– Представляю вам Ариадну Семеновну, она будет заниматься с вами эстрадным искусством… Тихо! Музыка, танец, сценическое движение, пластика и вокал! И все-все-все, что нужно, чтобы вас слушали, смотрели, любили, обожали и поклонялись … И без дураков! Не важно, как называется ее должность – важно, что она здесь для того, чтобы вы не просто орали под фонограмму, а ваше орание доходило до печенок и селезенок слушателей, и чтобы слушатели вас любили больше, чем дворника, лифтера и почтальона. Ариадна Семеновна работает в интернате в лесу и руководит эстрадным коллективом интерната. Командир поручил мне представить ее вам. Он сказал, что я это и сумею, и смогу … Ему виднее, он – командир … Но обижать ее я не советую – будете иметь дело со мной!

К удивлению Ариадны Семеновны последняя фраза Мальчика, казавшаяся пустым бахвальством, была принята всерьез и без шуточек.