Читать книгу: «Молодость всё прощает?», страница 5

– Давай–давай изучай, грызи гранит науки, как говорится, раз уж выбрала путь врача – иди по нему, он ничуть не легче службы в милиции, то есть уже в полиции, а в некоторых моментах и труднее, поверь я знаю, о чем говорю. Отправить человека на тот свет не тяжело, но практически невозможно вытащить его оттуда.

Повисла пауза. Валерий Сергеевич непроизвольно напомнил ей об автокатастрофе с ее мамой. По крайней мере для себя Настя уже давно все решила. Она поклялась делать все, что в ее силах, для того чтобы спасать людей и давать их близким надежду, в которую она когда–то верила. Но больше всего ее тревожило то, почему до сих пор не звонит Саша.

Внезапно зазвонил лежащий у коробки передач айфон. Валерий Сергеевич, не отвлекаясь от дороги, одной рукой машинально достал его, посмотрел, кто звонит, и поднес к уху.

– Слушаю, да, разрешаю, докладывай. Значит так, берете его в разработку, только аккуратно, и выходите на остальных, как принял? Все, работайте.

– С работы звонили?

– Да, там опера сейчас дело одно раскручивают, оно на контроле у начальника управления по городу.

– Ммм, интересно, расскажешь?

– Думаешь, тебе интересно будет? Там особо ничего запредельного нет. Несколько дурачков подумали, что они самые умные и что могут заниматься контрабандой и переделкой оружия, что в свою очередь приводит к печальным последствиям, таким как убийства. Они думают, что если они делают это хитро и незаметно, то никто об этом не узнает. Но на каждую хитрую жопу найдется хитрый… В общем мне сейчас позвонили, доложили, что нашли живого свидетеля, кто может опознать и дать информацию по поводу этой группировки. Сейчас его допросят и все, выйдут на них.

Настя без особого интереса отвернулась и стала разглядывать проезжающие мимо автомобили.

В это же время в отделе полиции в комнату для допроса зашел сержант, к его руке наручниками был пристегнут мужчина лет сорока. Его состояние оставляло желать лучшего. Сальные взъерошенные волосы были разбросаны на голове, смрадный запах источала его грязная одежда, из которой торчали корявые руки в наколках. Его посадили за стол, за которым сидел мужчина лет тридцати, в очках, серой рубашке и джинсах. Это был следователь.

– Все, Леш, спасибо, потом наберу когда его забрать.

– Добро, давай.

Сержант удалился.

Мужчина достал папку с протоколами, постановлениями и фотографиями с мест преступлений, затем вынул оттуда бланк протокола, ручку и положил их перед собой. На листе крупными буквами было напечатано «протокол допроса подозреваемого».

– Меня зовут Рожков Дмитрий Алексеевич, я следователь по особо важным делам. Представьтесь, пожалуйста.

Мужчина на стуле начал ерзать, тяжело сглотнув, он выпалил глухим голосом:

– Бегоев Игорь Вячеславович.

– Год рождения?

– Двадцать третье октября тысяча девятьсот восемьдесят шестого.

– Место рождения?

– Пенза.

Следователь отложил лист протокола в сторону и презрительно посмотрел на задержанного, сверля его глазами через очки.

– Ладно, мужик, давай не будем делать вид правильного мента и невиновного. Тебя поймали пьяным с боевым стволом при попытке ограбления ларька с шаурмой. Такой себе из тебя грабитель, конечно, но главное не это.

– Начальник, я ниче говорить не буду и требую адвоката.

– Адвоката? Да, конечно, мой хороший.

И Рожков со всей силы ударил Бегоева в грудь.

– Как там тебя? Дмитрий… Алексеич… давай договоримся, может быть?

– Таак, а это уже другой разговор. Только договор будет на моих условиях, ты же это понимаешь? Отпираться лучше не надо, не поможет.

Бегоев отвернулся и замолчал.

– А вот это я тебе крайне не советую. Сейчас все расскажешь, на суде потом пойдешь как свидетель, а твой сегодняшний косяк запишем на хулиганку, дадут условно.

– В общем, дело было так – месяц назад в интернете нашел объявление о продаже ствола. Я позвонил по номеру из этого объявления, стало интересно все–таки, че за тему предлагают вообще. По телефону сказали, что для того, чтобы замутить боевой ствол, надо сначала купить охолощенный в магазине, назывался не помню как. А, «Игрушки киллера», вроде.

– Так, дальше что было?

– Я взял деньжат в долг у своего брата, купил самый дешевый макарыч там. Потом я перезвонил, сказал, что купил, мне пришел номер счета. Ну, я перевел деньги, пришла смс с фото и адресом тайника так сказать, и потом уже я забрал в назначенном месте инструкцию и развертку. Вечером трубы горели, ну, выпил, а там вы уже знаете…

– Вот телефон, номер – покажи его.

– Мы обусловились удалить номера друг друга.

– Вот ты мудак, Бегоев!

На этих словах следователь со всего размаху всадил оплеуху подследственному.

День выдался довольно жарким, огненно-красное солнце садилось за горизонт бесконечной трассы. Машин, едущих в город, было не так уж и много, наоборот, все спешили за город – на дачи и в загородные дома. Черная БМВ медленно ехала в коттеджном поселке по присыпанному песком асфальту. Через открытое окно в салон проникал запах жарящегося шашлыка, на придворовых газонах работал разбрызгиватель. Подъехав к дому на углу, бэха остановилась у ворот, двигатель продолжать тарахтеть. Из нее вышел рыжеволосый парень с серьгой в ухе, он вяло помахал на прощание двум парням в машине, открыл калитку и скрылся за ней.

Саня сидел задумавшись на переднем сиденье, и настукивал костяшкой в панель двери в такт песни КИШа.

– Ну что, куда тебя?

– Да домой, наверное, заеду, шмотки переодену, потом к Настюхе рвану, она, бедная, испереживалась вся.

– Че там у вас, прям все так серьезно?

– Антох, ты знаешь, я сам в шоках. Я еще никогда не чувствовал такой сильной тяги ни к одной девочке. А в ней как будто вот такая легкость, блин, не знаю даже, как объяснить это. Вот у нее внутри как будто установлен невидимый магнит на людей, ты его не видишь, а тебя тянет.

– Санек, ты конкретно перегрелся, походу. Я ж тебе сегодня говорил, долго не лежи под солнцем, мудак, удар схватишь.

– Тох, иди в задницу, я серьезные вещи тебе говорю сейчас. Я на сто процентов уверен, что если я попаду в какую-то нереальную передрягу, то она меня вытащит. А теперь подумай, среди тех, кого ты пялил по ночам, были такие, а?

– Нет, но среди них были такие, которые шпилились настолько нереально, что ради них можно было бы и в передрягу попасть.

Саня безнадежно откинул голову назад, закатил глаза и демонстративно цыкнул. Тоха, довольный своим острым каламбуром, засмеялся, дружески толкнул Саню в плечо, включил передачу и вдавил педаль газа.

Лучи заходящего за многоэтажки солнца ярко ослепляли улицы. Надушившись дорогим парфюмом в отглаженной белой рубашке и черных джинсах, Саша направился в цветочный ларек. В наушниках играли «Звери», он старался не петь на людях, но от предвкушения долгожданной встречи все же напевал: «Районы, кварталы, жилые…» Через пять минут он вышел с букетом кустовых нежно–белых роз в крафтовой коричневой бумаге. Он был доволен букетом, ведь он и так за все это время подарил Насте по крайней мере три букета. Она и так каждый раз прыгала до потолка, будто он дарил не цветы, а ключи от внедорожников. И вот он уже вбегает по лестнице прохладного подъезда на пятый этаж, палец упирается в кнопку звонка. Сердце бешено колотится в груди. «Надо бросать курить, хотя это от волнения, наверное», – подумал он про себя. Переслушав несколько старых треков «Зверей», Саня стал представлять, что он находится в одном из их клипов про романтические отношения. Громкий щелчок в замке, дверь открылась, и… клип в его голове резко закончился. На пороге стояла не очаровательная девушка с невероятно красивыми глазами и русыми волосами, а крепкий мужчина в дорогом спортивном костюме и сединой в волосах. Мужчина сверлящим взглядом посмотрел на Сашу.

– Вам кого, молодой человек?

– Эм, здравствуйте, а Анастасия дома?

– А вы, собственно, кто и зачем она вам?

– Я… ее друг… парень то есть.

– А, даже так. Ну что ж, молодой человек, давайте знакомиться тогда. Заходите.

– Да я лучше подожду ее во дворе, – как можно вежливее залепетал Саня.

– Заходите, – приказным генеральским тоном пригласил его Валерий Сергеевич.

В прихожей у Сани начало сжиматься тело, словно он вошел не в знакомую ему квартиру, а в комнату для допроса с пристрастиями. Настин папа провел его на кухню и начал рыскать на верхних полках в поисках чая.

– Чай, кофе или, может, что покрепче?

«Проверяет меня, сто процентов, типа, пью я или нет».

– Нет, спасибо большое, чай, если можно зеленый, простите, как вас?

– Валерий Сергеевич, – резко ответил он. – А вы у нас?

– Александр.

– Ну, расскажите про себя Александр, где учитесь, чем занимаетесь, какие планы на жизнь.

– Я учусь во ВГИЮ, перехожу на второй курс, в свободное время подрабатываю, после обучения в перспективе думаю пойти служить в органы госбезопасности.

Лицо Валерия Сергеевича выразило уважительное удивление.

– Сам принял такое решение или посоветовал кто?

– Я много читал, смотрел про эту силовую структуру, также на мой взгляд она очень перспективно сказывается на людях, служащих в ней.

Он соврал. Ни черта он не читал, только из сериалов, фильмов и всяких баек и легенд про всемогущественную ФСБ он узнал, что там много платят, ксива дает неограниченную власть и проход везде, и ты типа становишься агентом 007.

– Похвально, конечно, тебе ведь Настя говорила, кто я по профессии?

– О, да, конечно. Она много про вас рассказывала.

– Запомни, Александр, дочь у меня одна, и я ее очень люблю. И как хороший отец хочу отдать ее в руки достойного мужчины. Поэтому, хоть умри, но защити ее любой ценой, понял?

– Валерий Сергеевич, я хоть может быть и молод, но отдаю отчет своим действиям и поступкам. И в обиду любимую девушку никогда и ни за что что не дам.

Повисла напряженная пауза, Саня твердо смотрел в глаза Настиному отцу, не дергая зрачками, а тот прожигал его своим опытным милицейским взглядом в ответ, словно хотел поймать его на вранье хоть на мгновенье. В этот момент входная дверь хлопнула и на пороге кухни появилась Настя. Она недоумевающе смотрела на них.

– Саша, ты уже здесь?

– Привет, Насть, да вот меня твой папа любезно пригласил подождать тебя, кстати, это тебе, – он протянул ей букет.

– Оой, как мило, спасибо большое. Пап, о чем вы говорили?

Валерий Сергеевич внезапно вышел из роли плохого полицейского и расплылся в растерянной улыбке.

– Солнце мое, да мы с Сашей беседовали тут о тебе, я рассказывал, какая смешная ты была в детстве.

– Пап, ну, прекрати, надеюсь, не ту историю, где я испугалась кота во дворе?

Валерий Сергеевич захохотал.

– Нет, ну что ты, котенок. Ты у меня всегда была и остаешься храброй принцессой.

Он подошел к дочери и обнял ее.

– Так, доча, давай сегодня не допоздна, хорошо.

– Папуль, ну, как получится, ты не волнуйся, я же не одна буду.

– Все равно, вот когда будут у тебя свои дети, тогда поймешь.

– Твоя любимая фраза.

– Ну все, не ёрничай. Так, Александр, головой за нее отвечаешь.

– Понял.

Валерий Сергеевич подал ему на прощание свою руку. Саня ощутил крепкое теплое рукопожатие, обычно так дают руку солидные и уверенные люди, с которыми нужно вести себя уважительно, хотя он и так вел себя достойно.

Только за ними закрылась дверь, Настя нажала кнопку вызова лифта и бросилась Саше на шею и приласкалась к его губам, от неожиданности он обмяк.

– Я так соскучилась, где ты пропадал? – сладко прошептала она.

– Я тоже, малышка. Да там небольшие проблемы по работе были, нужно было решить их срочно.

– Ты у меня такооой деловой, я не могу.

Страстно целуясь с ней в лифте, Саня дико пожалел о том, что у нее квартира сейчас не пустует, ведь он рассчитывал уединиться с ней, но генералу МВД и по совместительству ее отцу, это вряд ли бы понравилось.

Запах цветущей сирени сильно наполнял двор, у заходящих в него складывалось впечатление, что это цветочная оранжерея, возможно, именно она будоражила умы влюбленных, пробуждая в них сильные гормональные всплески и толкая их на подвиги. Но Саше было не до сирени, его голова была погружена в мысли о сильной химической связи с его девушкой, и для него не было ничего приятнее, чем гладить ее легкую мягкую ладонь и тереться кончиком носа об ее маленький аккуратный носик.

В окнах домов стали появляться огоньки люстр, людей на улице становилось все меньше, рев спортивного мотоцикла раскатился по всей округе, ветра практически не было. Настя сидела с Сашей на каменных выступах возле Адмиральской площади, облизывая ложку от макфлури и долго смотря вдаль на другой берег города.

– Саш, а о чем ты мечтаешь?

– В каком смысле? Ты имеешь в виду сейчас или глобально?

Настя отставила стаканчик с мороженым в сторону, обняла свои коленки, убрала локоны с лица за ухо и с интересом посмотрела на него. Саша оторвал свой взгляд от проплывающего мимо катера и ответил ей вниманием.

– Ну, давай так скажем, маленькая и глобальная твоя мечта какая?

– Хах, ну, я мечтаю иметь достойную и хорошо оплачиваемую работу, чтобы я мог купить свою мечту.

– Какую?

– Автомобиль Додж Чарджер 1969 года в черном цвете, он бесподобен, правда, стоит около десятка лимонов и таких тачек очень мало в России, потому что она американская.

– Оу, это очень круто, прокатишь потом?

– Тебя? Ну, посмотрим, смотря как себя будешь вести.

Он взял ее за плечо и стал целовать в шею.

– Да подожди, ай, щекотно, стой, ты еще не ответил про глобальную мечту. Саш, хахах, остановись.

– Так, ладно, хмм, глобально? Дай подумаю. Вообще я хочу гордиться своей страной, качеством жизни моих соотечественников, чтобы у нас были все социально обеспечены и ни в чем не нуждались, чтобы пенсионеры в мусорках не искали просрочку. Хочу, чтобы детей в детских домах было меньше из–за их конченых родителей, чтобы равенство было, независимо от твоего статуса и положения в обществе, чтобы ты не мог откупиться деньгами за свои деяния, даже если ты там нереально крутой перец. Но почему-то… все это какая-то утопия…

Может, менталитет у нас такой – жить не по правильному, а как вздумается. Ведь каждый, я уверен, хочет этого, но и сам для этого ничего не делает, поэтому и живем так.

Закончив свой монолог и вытерев слезу горечи, он взглянул на Настю, ее глаза были наполнены слезинками, она завороженно смотрела на него, приоткрыв губы.

– Сашенька… это так… у меня нет слов…

Она прижалась к его груди и зарыдала.

– Настюш, солнце, ты чего?

Настя рыдала у него на груди, оставляя мокрые пятна от слез вперемешку с тушью на его белой рубашке.

– Ой, я, кажется, тебе рубашку испортила.

– Все нормально, не переживай, я отстираю.

– Нет, нет, я тебе новую куплю, блин, тушь потекла, я похожа сейчас на джокера.

– Хах, нет, Джокер я, а ты Харли Квин.

И он горячо поцеловал ее в ее соленые от слез губы.

В это же время в одном из злачных районов города в затемненных дворах рыжеволосый парень в темной ветровке шел вдоль старых пятиэтажек, озираясь по сторонам. Кроме выпивающих маргиналов у ободранного столика на детской площадке никого больше не наблюдалось. Свернув за угол, он остановился у сгоревшего еще в девяностых жигуля под фонарным столбом. Еще раз оглянувшись по сторонам, он расстегнул ветровку, быстро достал из-за пазухи пакет с небольшим свертком, и, перегнувшись через раму автомобиля, спрятал его в остатках сгоревшей девятки. Отряхнув руки, он достал телефон и сфотографировал общим планом машину у фонаря. Незаметно к нему подошел один из дворовых алкашей и начал че-то мямлить.

– Дружище, огонька не найдется?

Мавроди в силу своего интеллигентного происхождения старался вообще никак не контактировать с представителями низких социальных классов общества и при встрече всячески их избегал. В этот раз он также стал игнорировать вопрос маргинала, однако тот видимо решил, что это неуважительно – уходить молча, и насильно остановил Мавроди плечом в грудь.

– Слышь, черт, я тебе сейчас колени переломаю, свалил отсюда на хер, – шипяще произнес Мавроди.

И вдруг алкаш достал из кармана пистолет и направил на него.

– Руки за голову медленно подними!

Мавроди медленно поднял дрожащие руки, внезапно к нему подбежала из ниоткуда пара других маргиналов, один из них резко положил Мавроди лицом в землю и нацепил ему наручники, освещая фонариком лицо, второй достал удостоверение из кармана и показал его.

– Оперуполномоченный майор полиции Дроздов, уголовный розыск. Представьтесь, пожалуйста.

– Мошкин Игорь Константинович.

– Догадываетесь, за что задержаны?

– Нет, не имею ни малейшего понятия, ребят, а че происходит вообще?

– Игорь Константинович, вы задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьей двести двадцать второй Уголовного Кодекса Российской Федерации, а именно незаконное приобретение, передача, сбыт оружия, основных частей огнестрельного оружия, боеприпасов.

– Серёг, понятых зови.

Оперативник убрал пистолет за пояс и пошел искать понятых.

– Слышь, капитан, ты ниче не докажешь, никто ниче не видел, у меня при себе ничего нет.

– Слушай, клоун, ты думаешь, мы сюда погулять пришли? Мы за тобой уже третий день следим.

Полицейский Серега вернулся с двумя пенсионерами-понятыми.

– Итак, понятые, обратите внимание на сгоревший автомобиль, под дверью сгоревшего автомобиля находится сверток с листом бумаги и целлофановым пакетом.

Он пошарил рукой в медицинской перчатке и достал файл с разверткой и инструкцией.

– Внутри свертка обнаружен металлический продолговатый предмет с изгибами, конструктивно схожий со сверлом для создания нарезов в канале ствола оружия. Бумага формата А4, с инструкцией, предположительно для внесения изменений в конструкцию оружия.

Спустя минут сорок Мавроди в наручниках сидел в отделе полиции перед следователем и давал показания.

– Ну, и как вы нашли меня?

Следователь, не скрывая своей радости, трясущимися от предвкушения повышения в звании руками закурил прямо в кабинете.

– Вы даже не представляете, Игорь Константинович, как вы прокололись. Все до банального просто. Откуда поставляются детали для переделки стволов, мы уже выяснили, и дело осталось за малым. Наш сотрудник в переписке с тобой выяснил, откуда ведется звонок, симку ты, видимо, не менял совсем, а объявление, кстати, мы все-таки нашли на одном из черных сайтов. Так что вариантов у тебя немного. Рассказывай про подельников, а на суде зачтут, можешь даже написать, что шантажом тебя заставляли работать, тогда, может, вообще как свидетель пойдешь.

– У меня есть время подумать?

– До утра есть, не больше.

Через час к отделу полиции подъехал черный фургон и мерседес со спецномерами. Из него вышел мужчина в костюме и черном пальто, стриженый наголо. Следом за ним из фургона вышло трое крупных парней в тактической форме, кепках и масках цвета хаки. На плече у каждого была нашивка с желтыми буквами на черном фоне «ФСБ».

Мужчина в пальто зашел в отдел и, подойдя к большому окну дежурной части, достал удостоверение. Дежурный, увидев через стекло ксиву сотрудника госбезопасности, подпрыгнул со стула и, свалив стакан с чаем, выбежал к нему.

– Товарищ полковник, оперативный дежурный по ленинскому отделению МВД майор полиции Попко.

– Слушай сюда, майор, вот ордер прокурора, читай. Прочитал? Задержанного мы у тебя забираем, и все материалы по делу, так завтра начальнику отдела и передашь.

– Понял, товарищ подполковник.

– Иди открывай, где он там у тебя.

Дым от сигарет туманом висел в кухне. Тоха сидел на столешнице в одном тапке, качая ногами и поглатывая пиво из бутылки. Саня сидел за столом, показывая ему на телефоне совместные с Настей фотографии.

– Че, прям настолько лютый батя у нее?

– Я те отвечаю, я когда мобилу на ЕГЭ доставал так не очковал, как вчера ее отца.

– Санчос, скажу, как философ–мудрец: “То, что нас не убивает, значит, нас и не убьет”.

– Че-то не особо полегчало, философ хренов, главное, чтобы он реально меня не убил. Ты просто не видел, как он смотрел на меня, так, как будто я его дочь при нем по лицу бил.

– А ты разве не бил?

– Тоха, я в тебя ща бутылкой запущу.

– Ладно, все-все, не мороси. Че то Мавр на связь не выходит, ты не звонил ему вчера?

– Неа. Так, в вк был последний раз вчера в 21:45. Слушай, может он вчера, с Ленкой Дятловой завис в Dantes’e?

– С этой прошмандовкой конченой?

– Ну.

– Да ну не, глупости, с ней его не было.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что с ней вчера был я.

– Аахахааххаха, ляяя ты крыса. Слушай, че хотел спросить. А что там с нашим делом, ну которое менты ведут, ты брату не звонил?

– Ооо, кстати, Санчеллос, я уже и забыл про это, ща узнаем че, да как.

Он соскочил со столешницы и резко запрыгал на одной ноге до стола.

– Бляха, ногу отсидел, Сань, подай мой телефон.

– Алло, Коль, здорово, слушай, у меня ничего особо накопать не получилось на этих оружейников, а у вас там как?

Выражение лица Тохи изменилось, вместо легкой хмельной улыбки на нём отобразилась угрюмая печаль, сопровождаемая ужасом в глазах.

– Я тебя понял, хорошо, давай, на связи.

Губы его затряслись в озлобленном искривлении, глаза яростно забегали из стороны в сторону. В эту же секунду он с дичайшей злостью пнул стоящий рядом стул в стену, от чего у того треснула и отлетела спинка.

– Тоха, что там, че случилось???

– Беда, Сань, вчера менты с его отдела взяли рыжего с закладкой на адресе, а потом все материалы дела и Мавроди забрали чекисты. Все, это конец, блядь.

– Ааа, может, обойдется все? Он же нас не сдаст ведь, Тох?

– Да хер его теперь знает.

Тоха полез в сервант за бутылкой виски, налил полный стакан, выпил залпом и закурил. Через мгновенье он резко схватил телефон, набрал номер Гарри и поставил на громкую связь.

– Слушаю тебя, дорогой.

– Гарри, херня случилась. Мавроди фейсы взяли, на нас уголовку шьют, если он сдаст нас, нам кранты, че делать, давай все сожжем к чертовой матери?

– А ну-ка, пёс, пасть свою закрыл, мне вообще похую, что у вас там случилось, делайте свое дело, сопляки. Перевози все стволы из гаража к себе и оттуда веди дело, особо не светись нигде, в магазине тоже чтобы тебя не видел в ближайшее время.

– Гарри, это плохая идея, я не хочу так рисковать.

– Делай, что я говорю, в этом гараже хранить небезопасно, перевози, куда хочешь, главное, чтобы товар не нашли, все, конец связи.

Тоха сел на пол и прислонился головой к батарее.

– Я поведу, ты уже выпил.

– Хорошо, поехали.

Спускаясь в лифте, Саша думал, что теперь ему нельзя состоять с Настей в отношениях, потому что его криминальная работа может пагубно сказаться на ней, нарушить ее взаимоотношения с отцом. Ведь она так сильно любит Сашу и будет его всячески защищать и выгораживать перед отцом, когда все вскроется. Он думал об этом всю дорогу, пока вел машину, но вторая его слабая часть личности просила, нет, она умоляла оставить эти дурные мысли, забыть их. Ведь им было так хорошо вместе, а эти страхи, эти отважные решения расстаться с ней – это все глупые предрассудки. Так он и спорил сам с собой все это время, но внутри прекрасно понимал, что если такие мысли уже гуляют в его голове, то он не сможет с ними теперь спокойно жить. Ему все равно придется это сделать ради нее, потому что он не любил ее, а обожал. Это было больше, чем химия между парнем и девушкой, это была любовь как к человеку, который запал к нему в душу навсегда, и сколько бы он ни старался ее забыть, этого уже никогда не получится. Она все равно будет всплывать в его сознании, в его снах, мерещиться на улицах и в каждой другой он будет искать ее. Но эти поиски подобны поискам Эйфелевой башни в Воронеже. Говорят, нет незаменимых людей. Саша также думал до того момента, пока не повстречал Настю. Почему-то именно она среди всех, с кем он был вместе, оставила клеймо в его сердце, которое будет жечь его до конца дней. Как же дико ему не хотелось делать этот правильный, но беспощадный для себя выбор.

«Если это чувство просто выброс эндорфина, скажи, почему так больно сильно», – напевал он про себя. И действительно, он еще даже не расстался с ней, а в груди уже разрасталась адская боль.

Погрузив из гаража все ящики с оружием и забив салон БМВ пакетами с развертками и инструкциями, Тоха сильно хлопнул крышкой багажника и пошел закрывать гараж. Доехали до дома Антона и подняли все добро к нему на этаж. После этого друзья вышли на балкон в подъезде для перекура. Выпустив столп дыма из легких, Саша посмотрел вниз с балкона и задумчиво посмотрел на Антона.

– Я все думаю, сдаст он нас или нет?

– Кто?

– Ну, Игорь.

– Чего, какой еще Игорь?

– Ну, Мавроди, Тох, не тупи, пожалуйста.

– Да не, Мавр не будет этого делать, это не по–пацански, он это знает.

– Ладно, Тох, пойду я, наверное.

– Ну, давай.

Они крепко хлопнули по рукам, и Саша пошел к лифту.

Настя шла в прекрасном настроении в парк на встречу со своим парнем. Даже не видя его несколько часов, она начинала жутко скучать по нему, по его тупым и не очень шуткам, улыбке. Ей было комфортно и интересно общаться с ним. Ну, и конечно он был достаточно симпатичным парнем. Не гигант, но достаточно высокий, каре–зеленые глаза и непослушные волосы каштанового цвета. Настя уже мечтала о совместной свадьбе с ним в будущем, где она будет самой красивой невестой в легком белоснежном приталенном платье, а ее жених Александр в классическом сером костюме – ну прямо Джеймс Бонд.

А вот как раз и он, идет в своей любимой затертой косухе.

Саша шел с опущенной головой, держа руки в карманах. Он даже не знал, с какой тяжестью он начнет разговор, но одно он знал точно, врать придется по-крупному, она не должна знать главной причины расставания.

– Это что за красавчик? Можно с вами познакомиться, молодой человек?

Во рту у Саши пересохло, и он еле выдавил из себя приветствие.

– Привет, Насть…

– Ты че такой грустный? Что-то случилось?

– Зай, прости меня…

Настя непонимающе смотрела на него.

– Саш, что происходит?

– Нам надо расстаться.

И тут же его язык онемел, будто его приклеили к нёбу.

– Что? Ты шутишь? Почему? Все же было хорошо. Саша, я очень сильно люблю тебя, пожалуйста, Саш, зачем ты так!?

Ее глаза стали заполняться слезами. Саша, даже не глядел на нее, словно видел и так все ее эмоции.

– Саш, посмотри на меня, Саша, что происходит, скажи мне, пожалуйста, скажи, что происходит, мне очень больно!

– Я тебе изменил, я люблю другую, прости…

– Ты врешь, ты все врешь, ты не мог, сволочь, ты не мог!

Саша через силу сдерживал слезы, но продолжал добивать чувства Насти и рвать свою душу на куски.

– Вчера я изменил тебе, прости, мы больше не можем быть вместе.

В груди Насти все разрывалось на части от каждого его слова, но сердце не принимало все сказанное за правду, и из–за этого внутреннего сопротивления у нее сбивалось дыхание.

– Скажи, что это не так, просто умоляю тебя, скажи, что это все шутка, ты просто неудачно пошутил, скажи мне!!!

Саша затряс головой, на секунду посмотрев на Настю. Ее лицо покраснело и опухло, от нижних век спускались дорожки растекшейся туши вперемешку со слезами. Ему стало тяжело дышать, он резко развернулся и убежал. Оказавшись достаточно далеко от нее, он остановился и зарыдал. Настя сидела на холодной плитке посреди парка одна, обняв колени и рыдая, проходившие мимо прохожие не подходили к ней, только бросали короткий взгляд и проходили дальше.

Долгий звонок в дверь. Щелканье замка, и на пороге квартиры появился парень в шортах аргентинского футбольного клуба и сигаретой за ухом. Напротив него стоял промокший до нитки, с абсолютно безжизненным лицом Саша.

– Саня…ты че?

– Наливай.

– Понял, ща братик, ща все сделаем, ща я тебе свой фирменный, облегчающий, можешь не разуваться.

Они прошли на кухню, Тоха стал суетиться, доставая шейкер, бутылки и всякие барменские примочки.

– Тебе на водке или на вискаре? Хотя не говори, сделаю тандем.

– Короче, мы расстались… Тох, мне так тяжело, я так не хотел…

– Саша, знаешь, почему я бабник? Никогда не думал об этом?

– Нет, наверное, потому что ты в детстве в куклы играть любил.

– Нет, но это тоже не маловажно. Короче, лет пять назад в детском лагере я повстречал одну девчонку. Она была капец какая дерзкая, но симпатичная сука. Звали ее Полина. Короче, я всячески подкатывал к ней, звал на медляки, рвал с клумб цветы для нее. Все без толку, только стебалась надо мной и все. Пацаны говорили, что она шизанутая, мол, хорош за ней бегать, ниче из этого не выйдет. И прямо под конец потока я забил на нее. Ну а смысл? Я пригласил на медляк другую девочку, и че ты думаешь? Подлетает после медляка эта Полина, зовет меня в беседку и сходу засасывает. Сказать, что я охерел – значит не сказать ничего. Короче мы стали с ней встречаться.