Как работает йога: здоровье по системе Алмазного Огранщика

Дыхание и улыбка

Первая неделя мая

И на следующий день сержант довольно бесцеремонно распахнул дверь моей камеры и дубинкой указал мне на дверь. Я собрала в торбу свои пожитки – шаль и миску – и сказала, так чтобы услышал Бузуку:

– Значит, я иду на работу к ткачихе?

Сержант мне не ответил, ясно давая понять, что он прекрасно осведомлен об общении между арестантами. Он постучал дубинкой об пол, но я впервые видела его таким расслабленным, будто он чего-то от меня ждал, и от этого у меня вновь засосало под ложечкой.

Проходя мимо дверей капитана, я искоса бросила взгляд в его комнату и заметила, что он тоже украдкой наблюдает за мной. Я кивнула ему, чтоб показать, что ему нечего волноваться по поводу оказанного мне доверия. Да он и не волновался. Не знаю, в какой момент жизни человек наконец осознает, что его счастье или несчастье никак не зависит от того, где он находится; наверное, некоторым требуется время, чтобы прийти к такому выводу.

Здесь, в тюрьме, у меня по крайней мере был преданный ученик – хотя бы один человек, который будет слушаться меня, потому что ему больно, а мое знание может ему помочь. А как прекрасно было бы, если бы мы вместе смогли помочь двум другим страждущим душам! Говорят, что самый прекрасный цветок, лотос, растет в самой грязной части водоема, и эта грязь служит источником его красоты. Поэтому я не чувствовала особой разницы между своим пребыванием в тюрьме и выходом на волю. Все служило благодатным источником для того, что я могла дать другим.

На крыльце я обернулась и ласково прикоснулась к руке сержанта. Он вздрогнул и уставился на меня. Я отступила на шаг в сторону, слегка махнув ему рукой, как сделала бы бабушка.

– Сейчас вернусь, – небрежно сказала я, – только схожу за собакой.

Сержант так удивился, что даже не попытался меня удержать.

– Только с привязи ее не спускай, – бросил он мне вслед, когда я уже была на полпути к тому месту, где позади тюрьмы был привязан мой пес.

Если у вас когда-нибудь была тибетская собачка, вы можете себе представить, как встретил меня Вечный. Он восторженно визжал, прыгая вокруг меня и в конце концов запутав меня своей веревкой.

– Тише, тише, львенок! Любимый мой песик! Осторожно, наш сержант слишком любит размахивать своей дубинкой, и думаю, нам с тобой не стоит испытывать судьбу.

До хижины старухи было около получаса ходьбы. За хижиной был сарайчик, и она поставила там маленький ткацкий станок. Пол здесь, в отличие от моей камеры, был устлан свежей соломой. Старуха-вдова оказалась маленькой полной женщиной с неубранными седыми волосами. Ее лицо избороздили глубокие морщины; она явно прожила нелегкую жизнь.

Со мной она говорила мало. В самый первый день моей работы она взглянула на меня с гримасой отвращения, зажала себе нос и отправила меня к ближайшему ручью, велев не возвращаться до тех пор, пока я не помоюсь и не обсохну, не выстираю платье и не отмою свою «мерзкую дворнягу». Ручей бежал меж двух только что распаханных и засеянных полей; эти огромные поля простирались далеко в обе стороны, насколько хватало глаз. Я обнаружила деревянный мостик, по одну сторону которого росли кусты, где мы могли бы никем не замеченными посидеть и обсохнуть после мытья. Вода и солнце были прекрасны, но мы с Вечным не стали медлить – незачем давать сержанту повод навсегда запереть нас на замок.

Что до работы, тут рассказывать особенно нечего. Обычное дело: я в кровь стерла себе пальцы, изготовляя скверные тонкие коврики, которые моя хозяйка быстро распродавала в селении в базарный день. Все мои советы и рассказы о разнообразии орнаментов и роскошном ворсе ковров в моем родном Тибете она встречала с каменным лицом и приказывала мне вновь приниматься за работу.

Порой заходил сержант и просиживал долгие часы, слушая вранье хозяйки о том, как много мы с моей собакой ежедневно проедаем. Когда он наконец терял терпение, то прекращал старухины просьбы о деньгах ударом дубинки об пол, бросал ей несколько монет и вновь уходил в селение за очередной бутылкой. Каждый день рано утром я являлась в участок задолго до прихода капитана и поджидала его, сидя на скамейке.

Во время нашего следующего занятия я остановила его прежде, чем он закончил выполнять позы.

– Пора поговорить о дыхании, – сказала я.

Капитан уже едва дышал от усталости и, казалось, был благодарен за эту передышку.

– Самое большое влияние на внутренние ветры в нашем физическом теле оказывают даже не сами позы, – сказала я, – а наше дыхание. Оно теснее всего связано с ветрами. Поэтому, если мы научимся дышать так, чтобы ветры не закупоривали каналы, наши позы станут куда более действенными. Если же, наоборот, во время выполнения поз мы будем дышать прерывисто, то причиним каналам вред, потому что в них будут образовываться зажимы вроде того, что причиняет вам боль. Так что давайте прислушаемся к практическим советам Гуру по поводу дыхания – о том, как заставить себя дышать правильно. Это само по себе целая наука, даже если вы не будете делать никаких поз.

Капитан кивнул. Я заметила, что он уже изо всех сил старается дышать плавно. У него и вправду было неплохое чутье, если можно так выразиться, на все, что связано с йогой.

– Когда Гуру говорит о дыхании, прежде всего он указывает:

Внимательно следи за дыханием,

за вдохами и выдохами,

за остановкой дыхания,

за изменениями в нем.

II.50A

– Первое и самое очевидное, что можно сказать о дыхании, – продолжала я, – это то, что дышать во время поз нужно через нос, а не через рот, если, конечно, нос у вас не заложен. Если нос заложен слизью, как, например, при простуде, тогда перед выполнением поз нужно его как следует прочистить. Можно высморкаться или прибегнуть к другим, более действенным способам – специальной методике древних мудрецов, которую, если возникнет такая необходимость, мне будет легче вам продемонстрировать, чем рассказать о ней словами. Пока же следите, чтобы ваши ноздри и носоглотка не были заложены, иначе будет значительно труднее выполнять позы, а сами позы окажутся менее действенными.

Я говорю «менее действенными» из-за связи между вашей носоглоткой и тремя главными каналами, над которыми мы пытаемся работать, чтобы их освободить. Эти каналы не кончаются у вас на макушке; два боковых идут вниз внутрь вашего черепа, а затем выходят наружу по обе стороны носа в верхней его части. Именно поэтому, кстати, нам и даны две ноздри. А срединный канал идет вниз и кончается за точкой в нижней части лба, как раз между бровями. Поэтому, когда вы плавно вдыхаете и выдыхаете не через рот, а через нос, это успокаивает внутренние ветры в трех каналах, которые выходят наружу так близко от носа. А это в свою очередь помогает расслабить зажимы в тех самых важных центрах вдоль спины и в голове.

Капитан внимательно слушал. Я это понимала по его дыханию, становившемуся все тише и тише. Когда мы внимательно к чему-либо прислушиваемся, наше сознание сосредотачивается, это замедляет внутренние ветры, а те, в свою очередь, замедляют дыхание. Как все в мире связано, подумала я.

– Идем дальше. Во время выполнения поз нам нужно, чтобы в определенный момент вы вдыхали, а в другой – выдыхали. Например, когда вы выполняете самую первую позу, Приветствие Солнцу. В ту самую минуту, когда вы тянетесь к небу, когда ваше тело вытянуто до предела, дыхание должно идти внутрь – вы находитесь в самой глубокой точке вдоха. Растяжение должно ощущаться как нечто совершенно естественное, радостное, легкое – как когда вы, широко зевая, сладко потягиваетесь – это очень приятное ощущение. Легкие у вас наполнены воздухом, а кровь насыщается необходимой ей пищей, кислородом.

Но бывают и другие моменты, когда дыхание должно, наоборот, выйти наружу: например, когда в той же самой позе Приветствия Солнцу после вытяжения вы наклоняетесь, чтобы дотронуться до пальцев ног. Когда вы наклонились вниз до предела, нужно втянуть живот и сделать так, чтобы последняя капля воздуха покинула ваши легкие, и вредный углекислый газ вышел из крови назад в окружающий нас воздух.

Если вы не будете впускать в тело вдоволь свежего воздуха, то телу будет не хватать естественного «топлива». Если вы не будете выпускать наружу отработанный воздух, то не останется места для свежего воздуха при вдохе. Дыхание тут же нарушается, становится слегка прерывистым. А это, в свою очередь, несколько увеличивает нагрузку на срединный канал в тех точках, где его зажимают боковые.

– А когда зажимается срединный канал, – вставил капитан, – становится меньше счастливых мыслей. И тогда очень скоро и позы уже не в радость – сплошная тяжелая работа, от которой одно перенапряжение.

– Все верно, – подтвердила я. – А затем и мышцы чуть-чуть напрягаются, да так, что дыхание становится еще более несвободным, а это возмущает ветры в каналах вместо того, чтобы их успокаивать – а ведь позы-то должны были привести ровно к противоположному результату. Ну и в конце концов все это начинает казаться тяжелым неблагодарным трудом, и человек бросает заниматься йогой, а с ней навсегда оставляет и надежду вылечить свои хвори, вроде вашей больной спины.

Идем дальше. Вы должны особенно внимательно следить за тем, чтобы никогда не прекращать дышать и не задерживать дыхание. Конечно, есть естественная остановка на долю секунды между концом выдоха и началом следующего вдоха, а потом снова – когда легкие наполняются воздухом до предела и за секунду до следующего выдоха. Есть и другие ситуации, когда дыхание останавливается, иногда на достаточно протяженное время, а внутренние ветры находятся в безмятежном покое. Но об этом мы поговорим позже. Пока же во время выполнения поз вы должны следить за тем, чтобы ваше дыхание никогда не прерывалось. Дыхание должно быть подобно постоянному глубокому движению, чтобы вы выдыхали весь отработанный воздух полностью, а потом глубоко вдыхали новый. Никогда не задерживайте дыхания, если, например, вам трудно дотянуться до цели или удерживать тело в определенном положении. Это очень сильно увеличивает нагрузку на точки зажима, что нам совершенно не нужно.

Ну и последний совет, который вам поможет не зажимать и не задерживать дыхание. Не забывайте внимательно следить за вот этим местом, – и я дотронулась до его лба прямо над точкой между бровями, – а еще вот за этими местами.

Я коснулась уголков его рта и пальцами оттянула их кверху, чтобы получилась улыбка.

– Ты что, шутишь? – капитан даже немного сконфузился.

– Вовсе нет, – отвечала я, – я совершенно серьезна. Когда вам особенно трудно выполнять позу, вы хмурите лоб вот в этом месте, между бровями. Как раз в том важном месте, где каналы выходят наружу. И эта ваша складка между бровями затрудняет движение. Поэтому, кстати, лоб у нас и хмурится именно здесь, а не в каком-то другом месте.

– А это опять пережимает срединный канал и так далее, и тому подобное, а в результате – все наши несчастливые мысли, – вновь заметил капитан.

– И снова верно, – сказала я. – А когда уголки вот тут у нас приподнимаются, – и я растянула себе уголки рта в улыбку, – освобождаются конечные точки обоих боковых каналов по обеим сторонам носа.

– А из-за улыбки по срединному каналу начинают течь хорошие мысли, – закончил мою мысль капитан.

– Поэтому легкая улыбка при выполнении поз сама является одной из самых главных поз, – усмехнулась я. Он усмехнулся в ответ и довел занятие до конца, стараясь не забывать про улыбку. А я отправилась домой к старухе, которая вообще не умела улыбаться.

Дыхание и сердце

Вторая неделя мая

Перед нашим следующим занятием мы с капитаном еще немного поговорили о дыхании. Я чувствовала, что это необходимо, потому что связь между дыханием и зажатыми и вызывающими боль в пояснице внутренними ветрами была у него очень сильна.

– Вот что еще Гуру говорит о дыхании:

Следи также

за местом дыхания в теле,

за долготой дыхания и счетом.

II.50B

Когда он говорит о месте в теле, то прежде всего имеет в виду, что, выполняя позы или иные упражнения, вы должны все время осознавать, какой частью тела вы дышите. Обычно вам легче всего получать наибольшее количество свежего воздуха, когда вы дышите диафрагмой, широкой мышцей, отделяющей грудную полость от брюшной у основания грудной клетки.

Капитан глядел на меня с какой-то неуверенностью. Я положила руку ему на грудь и сказала:

– Попробуйте подышать так, чтобы рука у меня не двигалась.

Он поерзал немного, затем выпятил живот, чтобы сделать вдох. Я чуть не рассмеялась, но все же отметила, что живот у него подобрался и стал более плоским.

– Неплохо, но вы дышите не совсем тем местом, которым нужно, – сказала я. – Попробуйте дышать немножко выше: сосредоточьтесь на месте прямо под ребрами.

Он послушался, и все получилось как надо.

– Это место лучше всего подходит для глубокого дыхания, – сказала я. – А еще оно помогает во время поз поддерживать живот твердым и крепким, особенно в районе талии и ниже. Укрепление живота прекрасно действует на поясницу и очень хорошо помогает ей поддерживать всю верхнюю часть тела. И все это, в свою очередь, предотвращает зажимы в пояснице и во всех органах пищеварения и выделения, в детородных органах и разных частях ног.

Но есть и такие позы, которые закрывают диафрагму и заставляют вас дышать разными частями легких, чтобы они оставались здоровыми и насыщенными кислородом. Одна такая поза названа в честь мудреца по имени Маричи.

– Это когда пятка прижата к животу, так что дышать можно, только поднимая и опуская ребра, – сказал капитан.

– Точно, – сказала я. – Ну а еще можно мысленно направить свое дыхание в ту часть тела, которая у вас еще недостаточно окрепла, как бы для того, чтобы придать ей энергии.

– Это когда я делаю, как ее, Позу Воина? Когда я сгибаю широко расставленные ноги в коленях, а бедра у меня так дрожат, что я того и гляди хлопнусь прямо на задницу? Мне что, надо, делая вдох, представить себе, что я направляю энергию прямиком себе в ногу?

Я улыбнулась. Он выбрал отличный пример, и я не могла отделаться от ощущения, что он знает о йоге больше, чем утверждает.

– И опять вы правы. Ну и наконец, последняя точка в теле, куда вы можете мысленно направить энергию дыхания, это сама точка зажима. У вас эта точка – прямо в центре поясницы.

Представьте себе энергию дыхания, текущую вниз и освобождающую срединный канал там, где его зажимают два боковых. Вы видите, как узел, в котором они пересекаются, понемногу развязывается, и в центре начинают снова дуть внутренние ветры. На самом деле вы можете это проделывать каждый раз, когда делаете вытяжение любой части тела, но особенно когда у вас возникает какая-то конкретная проблема. А поскольку у ваших мыслей есть связь с внутренними ветрами… – я замолчала, ожидая от него продолжения.

– Как у всадника с лошадью… – вставил он.

– То действительно, воображая, как расслабляется ваша спина, как ей становится лучше, вы и вправду помогаете ей поправиться, так же, как вы помогаете ей позами. В этом и есть один из важных секретов йоги.

А еще Гуру говорит, что нужно следить за долготой дыхания – сколько времени нужно, чтобы сделать глубокий вдох, а потом глубокий выдох. То есть, в сущности, надо следить за тем, насколько быстро вы дышите.

– Ну если весь смысл в том, чтобы успокоить внутренние ветры, то, наверное, нужно дышать как можно медленнее? – заметил капитан.

– Верно, но не совсем, – продолжала я. – На самом деле неважно, насколько быстро или медленно вы дышите. Важно, чтобы ваше дыхание было глубоким и ритмичным, чтобы вы не задыхались и не отдувались, не дышали судорожно и резко – никаких неровностей. Поначалу, пока вы еще не очень привыкли, вы будете дышать быстрее или же начнете задыхаться, а от этого опять же увеличится нагрузка на точки зажима основных каналов.

По мере того как в результате упорной и постоянной практики вы будете становиться выносливее и свободнее, вы начнете замедлять дыхание, по-прежнему стараясь, чтобы и вдохи, и выдохи оставались глубокими и ритмичными. Тогда, если вы будете выполнять особенно трудную позу и вашему телу понадобится дополнительная энергия, вы нарочно ускорите глубокое дыхание, придавая телу энергию. Так что в итоге самое главное – это уметь контролировать, насколько быстро или медленно вы дышите. Тогда, где бы вы ни находились, вы сможете осознанно решить, быстро или медленно надо сейчас дышать, чтобы принести максимальную пользу вашим каналам.

Наконец, Гуру говорит о счете, то есть о том, как вычислить, например, продолжительность позы. Или же о том, сколько времени должны длиться вдох и выдох. Или на сколько времени надо задерживать дыхание. В первом случае, разумеется, мы можем просто посчитать, сколько вдохов-выдохов мы делаем, пока держим позу, притом что разные позы требуют разного количества вдохов и выдохов.

Для выполнения большинства поз достаточно держать их в течение пяти или шести вдохов-выдохов. Помню, когда я сама начала выполнять позы с моим Учителем, мне казалось, что этого недостаточно. Мне казалось, что если я буду удерживать позу гораздо дольше, то мне удастся за один день на сантиметр-другой больше растянуть, к примеру, ногу. Но так не бывает. Единственный способ вытяжения тела и освобождения каналов – это ежедневные, многодневные, медленные, постоянные, но непродолжительные усилия всех участков тела, потому что все в теле связано между собой. Но, разумеется, есть и другие позы, когда, например, вы кладете ноги вверх себе на плечи, – они могут помочь каналам, только если удерживать их в течение большего количества вдохов-выдохов.

Есть и другие вещи, за которыми нужно следить и которые нужно считать: не только как долго мы держим позу, но и сколько времени занимает вдох и сколько – выдох. Это нужно, чтобы достичь оптимального ритма для поз, стараясь, чтобы вдох длился столько же, сколько и выдох, – не больше, не меньше.

Этого можно добиться, считая про себя, но тогда становится труднее сосредотачиваться на других вещах, например, на том, «чувствуете» ли вы, как ваш канал выпрямляется, когда вы вытягиваете ногу или руку. Есть легкий способ – просто свести счет к биению сердца: слушать его биение в груди или пульс в ушах. Тогда можно будет сделать так, чтобы вдох длился столько же ударов сердца, сколько и выдох. Это действительно помогает избежать обычной ошибки – не выдыхать весь отработанный воздух полностью при каждом выдохе. Если в течение всего занятия повторять эту ошибку, то лишний запертый внутри воздух вновь начнет давить на те самые точки в каналах, в которых мы пытаемся ослабить давление.

Привычку вести счет и следить за тем, чтобы вдох и выдох занимали равное количество ударов сердца, вы постепенно перенесете и на вашу обыденную жизнь, когда, например, вы будете сидеть за рабочим столом или попадете в затруднительное положение. Это поможет вам расслабиться, а главное, предотвратит зажим внутренних каналов.

Капитан глубоко вздохнул.

– Я едва помню, в каком порядке идут позы, а теперь еще и обо всем остальном должен помнить!

– Все дело в практике, – сказала я, точь-в-точь как Катрин говорила когда-то мне, – в одной только практике.

Затем я прошла с ним некоторые действительно трудные позы, чтобы каждый раз, когда он начинал тяжело дышать, останавливать его, не без легкого злорадства напоминая о необходимости ритмичного дыхания. Следить, чтобы не только суставы, но и ум ученика оставался гибким – одна из обязанностей учителя, и вам, как мне кажется, полезно об этом помнить на тот случай, когда ваш собственный учитель заставит вас хорошенько попотеть.

Сидение в молчании

Третья неделя мая

Через неделю на тропинке, ведущей к главной дороге, я встретила худенького улыбчивого мальчугана. Я узнала его: это был один из тех беспризорников, которые носили Бузуку подносы с едой. Мальчишка совсем было прошел бочком мимо меня, но я заметила, что он не отрываясь смотрит на Вечного, и поняла, как заставить его разговориться. Я погладила своего львенка по шерстке и, протянув песика мальчугану, позволила ему тоже его приласкать.

Он поболтал со мной немножко, стоя на тропинке. По-видимому, дела у всех беспризорников шли неважно из-за того, что Бузуку так долго сидел в тюрьме. Я все думала, как жалко, что они не учатся ничему полезному, чему-то, что пригодилось бы им на всю жизнь и не привело бы их в конце концов в тюрьму.

– Ну что, закончили мы с этим твоим дыханием? – спросил меня капитан в начале нашего занятия. – Я вообще-то неплохо умел дышать и до нашей с тобой встречи.

Я удивленно посмотрела на него, но сразу поняла, что это просто шутка. Было ясно, что он провел всю неделю, пытаясь делать равное количество вдохов и выдохов всякий раз, когда у капрала опять возникали какие-нибудь чрезвычайные ситуации.

– Почти закончили, – ответила я. – Гуру завершает этот раздел словами:

Долгое и легкое.

II.5 °C

– Что это значит? – спросил Капитан.

– Помните, мы говорили о том, как нужно дышать: как вдыхать и выдыхать, когда задерживать дыхание или дышать ритмически. А потом мы говорили о механике дыхания: о его месте, скорости и о том, как его измерить. А Гуру кроме того предлагает смотреть на дыхание глубже – как на способ достижения все больших и больших глубин.

Обычно, когда вы выполняете ряд поз, то стараетесь, чтобы дыхание было как можно более «долгим», то есть полноценным и здоровым и при вдохе, и при выдохе, независимо от того, насколько быстро вы дышите. Это очень важно для правильного воздействия на внутренние каналы, которое поможет, например, вашей больной спине.

Но есть такие позы, где целью является совсем легкое, тихое дыхание, какое у вас бывает, когда вы спите или тихонько слушаете прекрасную музыку. Это и есть самые главные позы, потому что в них вы переключаетесь с воздействия на каналы извне на воздействие на каналы изнутри.

– Изнутри? Что-то не пойму, – переспросил капитан.

Я изо всех постаралась придумать пример из повседневной жизни.

– Ну, скажем, у вас имеется длинная бамбуковая трубка, которую вы выдолбили изнутри и используете как водопровод для доставки воды из ручья к вам домой.

Он кивнул, глядя на меня с неподдельным интересом. У него и вправду была хватка отличного ученика.

– И вот однажды вода перестает как следует проходить через трубку – так, сочится понемногу, и вы понимаете, что трубка у вас засорилась, забилась грязью, что-то в этом роде. Если подумать, то эту неполадку можно устранить двумя разными способами. – Я замолчала, чтобы эта мысль до него дошла.

– Можно взять дубинку и бить по трубке снаружи, – продолжил он, – как будто ты хочешь разговорить несговорчивого арестанта.

Я поморщилась и бессознательно потерла шрам у себя на руке.

– Э-э… прости, – его голос звучал искренне.

– Или же можно идти изнутри, – продолжила я. – Скажем, найти тонкую длинную тростинку, засунуть ее в трубку и попытаться прочистить ею засор. В какой-то момент можно даже дунуть изо всех сил в трубку, и это тоже иногда помогает.

– Вот и в йоге так, – заключила я. – Понимаете, те позы, которым я вас до сих пор учила, работают снаружи: мы вытягиваем какую-то часть тела, чтобы вызвать параллельное вытяжение тонких внутренних каналов. Или мы сгибаем наши основные суставы, которые сами находятся там, где изначально, еще в утробе матери, образовывались заторы в каналах, и таким образом пытаемся расслабить и высвободить эти зажимы, чтобы хорошие внутренние ветры опять начали дуть и двигаться в теле.

– Но можно к этому всему подойти и изнутри, – продолжала я. – Цель у нас – освободить хорошие внутренние ветры, заставить их снова двигаться. Но мы также должны всегда помнить, что ветры – это носители, как кони, и что на них несутся наши мысли. Они неразрывно связаны друг с другом, и если одни приходят в движение, то и другие тоже.

Когда мы выполняем те позы, которые до сих пор делали, практически как физические упражнения, то как будто бьем по трубе снаружи, чтобы отбить грязь, мешающую свободному течению воды внутри. Мы пытаемся заставить коней, то есть внутренние ветры, освободиться и начать свободно двигаться. Как физическое, так и душевное самочувствие у нас улучшаются, потому что мы устранили неполадку – расслабили и освободили зажимы.

Но если хорошенько подумать, можно ведь заставить всадника править лошадью, а не наоборот. То есть можно целенаправленно вступать в связь с теми мыслями, что текут по срединному каналу, питать и укреплять их, и тогда они потекут свободно, увлекая за собою внутренние ветры.

– И не будет этих зажимов – все точки, где тело болит или стареет, тоже начнут меняться и становиться лучше. А хорошие мысли, счастливые мысли, будут расти и расти. Поразительно… – сказал он.

– Что поразительно? – спросила я.

– Поразительно, что действительно существует причина, по которой мы чувствуем себя счастливыми, когда мы чувствуем себя лучше; поразительно, что действительно существует место, где в человеке пересекаются физическое и душевное. Это ведь совершенно очевидно, но почему-то до этого невозможно по-настоящему дойти самому.

Это и вправду поразительно. Но поразительно было и то, как быстро он до этого додумался. Я улыбнулась ему, и мы с ним, не слишком перенапрягаясь, проделали наши обычные позы так, чтобы, с одной стороны, внутренние ветры у него в теле потекли свободнее, а с другой – чтобы он не слишком устал. Потом я усадила его на краю одеяла, которое мы обычно подстилали на пол во время занятий. Я велела ему скрестить ноги под собой, но так, чтобы ему было удобно.

– Вот, что вам нужно знать, – сказала я наконец. – В давние времена у поз была одна-единственная цель. Гуру упоминает эту цель, когда описывает, как позы приносят человеку непреходящее благо:

Они достигают этого с помощью равновесия

между усилием и покоем

и с помощью бесконечных форм

уравновешенной медитации

II.47

Итак, как вы теперь знаете, изначальной целью поз в йоге было сделать человека сильным и здоровым, выпрямить и высвободить его ветры-мысли до такой степени, чтобы он мог успешно медитировать самыми различными способами, но при этом всегда поддерживая равновесие между усилием, не дающим сознанию уснуть, и чувством покоя и релаксации, необходимым, чтобы успокоить сознание и не дать ему думать о слишком многих вещах. Так что изначальные, самые ранние позы были просто разнообразными способами сидения в удобной и неподвижной позе при медитации.

– Так мы будем медитировать? – бодро спросил капитан.

– Не совсем, – отвечала я.

– Тогда это будет молитва? Или созерцание?

– Ни то, ни другое, – отозвалась я, глядя в пол и пытаясь что-нибудь придумать. – Сказать по правде, – сказала я наконец, – мне не нравится ни одно из этих определений, потому что обычные люди, живущие в разных краях, имеют самые разные представления о том, что такое медитировать, молиться или созерцать. И у них уже есть предвзятые представления по поводу того, чем эти три вещи являются. А вы увидите, что мы с вами будем делать что-то совершенно новое и увлекательное – что-то совершенное иное. Мы будем искать способ воздействия на вашу больную спину изнутри, чтобы заставить свободно течь счастливые мысли. Это на самом деле скорее что-то вроде прочистки водопровода.

На лице капитана изобразилось сомнение.

– Не думаю, чтобы Гуру понравилось, что ты называешь это прочисткой водопровода, – сказал он наконец.

Я нахмурилась, потом кивнула в знак согласия.

– Ну тогда вот что мы будем делать: мы будем сидеть. Будем вместе сидеть в молчании, – и я посмотрела в окно. – Мы будем заниматься сидением в молчании, – сказала я, – вот и все.