Эпатаж

– Вот тебе и эпатаж! – именно такой была моя первая реакция. – А что этому идиоту нужно было от вас?! Это значит, что он злой идиот. – Гохарман не отвечал, он сидел всё ещё в ожидании и думал, а вдруг ему не удастся выкарабкаться из этого дела.

– Ты знал что-нибудь о том, что он должен был сделать это сегодня? – Он ничего не ответил. – Скажи, знал или нет? – настаивал я.

– Да, он о чём-то болтал утром, говорил, что сегодня он должен покорить трибуну мавзолея и обратиться к народу. Я подумал, что он опять форсит, как и всегда.

– То есть, когда они шли на Красную площадь, ты знал, что он мог сделать что-то в этом роде?

– Да, но я не был уверен, что от действительно сделает это.

– А Сергей знал об этом?

– Не знаю, может быть и знал.

– Если он знал и пошёл с ним, значит он тоже идиот; на что он надеялся?!

Некоторое время мы сидели задумавшись. Входящий на платформу состав не давал возможность говорить. Поезд шумом покинул платформуи я нарушил тишину.

– Ты раньше слышал от него подобные антисоветские высказывания?

– Нет, никогда. Я и представить себе не мог, что у него было такое представление или видение этого вопроса, подобного от него я никогда не слышал.

– Ты уверен, что у него действительно такое видение? Ты думаешь у него хватает ума для того, чтобы иметь своё мнение, о том, чьё место наверху, а кого долой?!

– Не думаю. Наверно, он это делает для эпатажа, чтобы привлечь к себе внимание. Быть может он всё это слышал от нашего соседа в коммунальной квартире. Это бывший ЗЭК, он когда выпьет, то всё время выкрикивает такие вещи и ругает коммунистическую партию и правительство.

– Я поражаюсь Сергею, чем этот идиот заворожил его, что он не отходит от него ни на шаг?

– Ты знаешь, он всё время старается доказать Сергею, что он крепкий малый и везде, где они бывают вместе, создаёт ажиотаж. Он и про тебя сказал: – Я знаю, что он меня не терпит, но я докажу ему, что я гениальный актер и он признает меня так же, как признают меня другие.

– Да, я заметил, как он пытался доказать свою гениальность, когда приглашал меня на Красную площадь.

– Да, он был ажитирован, он хотел иметь свою публику.

– Вот сейчас у него будет сильная публика, там и будет развлекать всех. А ты знаешь, что им обоим дадут, по меньшей мере, по десять лет, если не больше?!

– А может быть и мне. – Сказал понурый Саша.

– Да, если найдут, как подстрекателю и сообщнику… Ведь ты на два года старше его! – он кивнул головой. – Именно это и учтут.

Там мы и расстались, и после этого я его больше никогда не видел. Я вернулся обратно в К-9 и выслал телеграмму – молния в Тбилиси. Я помнил, что отец Сергея был режиссёром театра юного зрителя. Я написал всего одну фразу: «Сергея арестовали в Москве, срочно присмотрите за ним». Из почты я вышел с чувством исполненного долга, хотя после этого я больше не виделся и с Сергеем тоже.

Прошли годы, и мою жизнь унесло в другом направление.Я отошёл от театральной жизни. Забыл и дорогу в театральную библиотеку, семья и моя работа не давали возможности такого наслаждения.Настала эпоха Горбачёва. Перемены восьмидесятыхвходили в более активную фазу. Перестройка и гласность набирали обороты.Страна кипела в ожидании перемен. У нас на глазах действительно многое менялось. Открывалась заржавевшая железная занавесь, повеяло свежим воздухом и дыхание стало более свободным и энергичным. Ветер свободы вместе с кооперативами принесли коммерцию. Эти процессы ещё больше ускоряли распад Советского Союза. Мы уже жили в другой стране.

Я как-то обедал в первом кооперативе Советов, на Кропоткинской улице №36. Его хозяин Андрей Федоров был моим хорошим знакомым, у нас были добрые отношения. Как только мы закончили обедать, в зал вошел Андрей и попросил пойти вместе с ним в институтпсихиатрии имени Сербского, на встречу с заместителем директора института. Это было в соседнем здание, там же, в Кропоткинском переулке. Я уже не состоял на государственной службе, но с руководством института был хорошо знаком, так как нам приходилось встречаться по разного рода хозяйственным вопросам. Оказалось, что у Андрея был спорный вопрос по поводу того, кому должно было достаться для дальнейшего пользования аварийное здание, расположенное между соседями. Через пять минут мы были на месте, заместитель директора сам встретил нас у входа, чтобы охрана пропустила нас на территорию без лишних формальностей. Практически это была психиатрическая тюрьма в центре города. Мы вошли в его кабинет на первом этаже. Они долго говорили и спорили. У меня уже закипела в голова от их разговора,так как я не вмешивался и ограничивал себялишь ролью наблюдателя,я встал и подошёл к окну с маленькой форточкой, которое выходило во двор. Оттуда веяло свежим воздухом. По пожелтевшему скверу гуляли несколько человек в больничных пижама, другие сидели на скамейках и грелись на солнце. Правда, это была психиатрическийинститут, но ни один из больныхне был похож на невменяемого. Я закурил сигарету и мысли унесли меня куда-то вдаль. Я присмотрелся к мужчине и женщине, наверно к врачу и пациенту, которые разговаривали между собой у входной двери. Неожиданно мужской силуэт и его движения вернули меня к реальности. Он стоял перед окном и пальцем показывал, чтобы я посмотрел на него. Когда я взглянул на него, то увидел человека с побритой головой, у которого местами оставались седые волосы. Я был удивлён, что до сих пор не заметил, как он приблизился к окну. Он улыбнулся мне, что-то знакомое было в его улыбке, когда же он обратился ко мне по имени, я чуть не сошёл с ума. Его голос был хорошо слышен через форточку. Невольно я посмотрел в сторону кабинета. Они тоже услышали, как этот незнакомый пациент назвал меня по имени.

Ты не узнал меня? – засмеялся он и показал несколько оставшихся зубов.

Только сейчас я осознал, что вродезнакомый смех, но до конца всё равно не смог припомнить. Могу сказать лишь то, что этот смех вызывал во мне какое-то неприятное ощущение. Я снова повернулся в сторону рабочего стола кабинета и поймал их удивлённый взгляд. А он всё продолжал:

– Как там Сергей, не знаешь? Если встретишь его, то передай, что я жив.

Только сейчас я узнал его, но никак не мог поверить своим глазам.

– Мне обещали, что скоро отпустят отсюда. Той страны, которая посадила меня, уже не существует. Вот и отпустят меня, а как же иначе, это я точно знаю.

Вот тут-то меня и осенило, я уже точно знал и не сомневался ни в чём. Я чувствовал себя неловко и беспомощно. Какое-то время он смотрел на меня своей неприятной улыбкой, глаза его горели. Я тоже улыбнулся ему или засмеялся, уже не помню.

– Может тебе нужно что-нибудь, может помочь тебе чем-то? – Спросил я его.

– Нет, – ответил он, – здесь хорошие люди. Они не злят меня. Здесь мне сделали две операции.

От этих слов, по всему телупробежаланеприятная дрожь.

Заместитель директора приблизился к окну и рукой показал ему, чтобы он ушёл. Уральский даже не шелохнулся.

– Отойди от окна, – сказал он ему. Он всё равно стоял на одном месте и смотрел на меня своей неприятной улыбкой, его же он будто и не замечал.

Мне стало его жалко, впервые в жизни я жалел его по-настоящему. В его взгляде я будто заметил радость, радость от воспоминаний прошлой жизни; а скорееон и не забывал её. Как он меня узнал издалека, и как он вспомнил моё имя – это было удивительно!

Водворе его позвала женщина, только сейчас он поднял мне руку, мол я пошёл.

– Я вас всех хорошо помню, я никогда не забывал вас, и не забуду, – он будто читал мои мысли. – Я знал, что ты должен был прийти сегодня, потому и вышел на прогулку. – Он ещё раз поднял руку и улыбнулся мне, повернулся и пошёлко входу здания.

Только сейчас я увидел, как вся его голова была исполосован швами. – Как постарел этот несчастный. Видимо, я подумал вслух от изумления. Он был похож на шестидесятилетнего мужчину вместо своих тридцати двух. Я посмотрел ему вслед. Его походка и движения тоже были как у пожилого. Сейчас мне стало ещё больше жаль его.

– Откуда он тебя знает? – спросил заместитель директора.

– Это долгая история, – уклонился я от ответа, – Его действительно отпустят?

– Не думаю, – что-то в этом роде ответил он, задумавшись сам.

– Отсюда может быть и отпустим, но переведём в другую клинику. Здесь уже трудно содержать столько людей, не дают денег, поэтому… – Повисла тишина.

– Его уже и не должно быть здесь, – вдруг добавил он.

Я поинтересовался, не навещал ли его кто-нибудь за всё это время. За последние пять лет, которые заместитель директора провёл здесь, он не помнил, чтобы кто-нибудь приходил к нему.

Я медленно шёл к центру по Кропоткинской улице. Воспоминания испортили мне настроение. Погружённый в раздумья я вспоминал юные годы. Что меня спасло тогда, что я не оказался рядом с ними?! Кто знает, как сложилась бы моя судьба после этого! Каким всё же жестоким был тот режим, думал я и перед моими глазами стояла его беззубая улыбка. Может такие люди ускорили разрушение Советского Союза? Промелькнуло у меня в голове.

На второй день Уральскому передали большой ящик, наполненный разными продуктами -колбасой, консервами, конфетами, печеньем… На ящике была надпись: Сергей Челтакян поздравляет тебя с днём рождения!

Лана Абель – Охота

В полночь в аэропорту Тбилиси приземлился самолёт из Вены. Мягкий свет прожекторов по обе стороны взлётно-посадочной полосы и тёплый осенний ветерок вместе встретили замёрзший в небе самолёт. Лайнер закончил манёвр остановки и повернул в сторону вокзала, где его ожидали техперсонал и пограничники. К стоянке подогнали трап, для приема пассажиров.

Из салона бизнес-класса вышла женщина с маленьким пар-пледом в руке. Внизу её ждали дежурная VIP зала Цицо и весьма потрёпанный микроавтобус. Каждое движение гостьи так же, как и её выражение, действительно оставляли впечатление, которое так подходит важной персоне. Несмотря на то, что она летела транзитом из Цюриха, в отличие от других пассажиров, на ней не были заметны следы усталости и бессонницы. Наоборот, она выглядела более свежо и намного веселее других. Своим видом, лёгкой поступью и манерами она излучала уверенность и энергию.

Она быстро уладила все формальности на границе и таможне; дежурная VIP зала была рядом с ней, поэтому её не особо тревожили лишними вопросами. Свою значимость женщина передавала невидимыми сигналами, находящиеся вокруг люди безмолвно получали эти сигналы и возвращали их обратно глазами и скромными движениями. Её привлекательный вид и формы приковывали к себе их внимание и они сопровождали её скрытой завистью и желанием. Цицо проводила её до машины, водитель открыл дверь и подождал, пока она устроиться на сидение.

Из аэропорта до гостиницы они доехали быстро; по городу, погружённому во сне, разъезжали единичные машины. В гостинице «Marriott» частую гостью встретили с радушно. Без всяких формальностей ей тут же передали пластический ключ от номера и она направилась к лифту. За ней следовал гостиничный «Boy» с пар-пледом в руке. Она горела желанием поскорее в душ и хорошенько выспаться. Назавтра, а точнее, уже на сегодня она планировала многое. Она прошла коридор на третьем этаже до самого конца и остановилась у углового номера. Как только она открыла дверь, тут же попрощалась с «Boy». Овальные окна комнаты смотрели на проспект и парк. Вот уже три года подряд она останавливалась в этом номере. Ей часто приходилось приезжать в родной город, но она никогда не останавливалась дома.

Госпоже Лане Абель было наверно около тридцати пяти лет. Она была ответственным лицом Цюрихского частного банка, три года назад она стала директором департамента VIP клиентов из стран Восточной Европы и бывшего Союза. Этот департамент в банке был создан специально для неё, чтобы у клиентов было больше доверия и уважения к ней. Именно за период её работы многие, важные персоны стали VIP клиентами этого банка. У госпожи Ланы Абель была несравненная способность привлекать богатых клиентов. Президент банка называл её наилучшим охотником. Со многими важными клиентами, кроме сотрудничества, её ещё связывали и дружеские отношения; поэтому она выполняла такие поручения, которые выходили за рамки отношений между менеджером и клиентом, но вела она себя так, для того чтобы доверие и дружеские отношения между ею и её клиентами стали ещё более прочными. К тому же, это не составляло для неё никакой сложности. Наверно она часто теряла времени на выполнение их просьб, но это, вроде бы потерянное время, полностью компенсировалось тем особым положением, которое она занимала в банке. Она уже контролировала сотни крупных и особо крупных спец-счетов. Свое особое место в банке она упрочила благодаря тому, что с каждым годом с геометрической прогрессией росли приват-счета её клиентов. Когда-то, частный банк со средним оборотом оказался в списке крупных приват-банков Швейцарии. Её клиентами в основном были крупные бизнесмены, известные политики и чиновники – «рука руку моет, а обе – лицо». Госпожа Лана настолько основательно изучила жизнь и источники доходов каждого из клиентов той или иной страны, что ей достаточно было заглянуть в бюджет страны на будущий год, чтобы тут же сказать, на сколько увеличится сумма на их счетах. Она легко могла угадать и будущего VIP клиента и то, каким капиталом мог владеть потенциальный клиент. Эта уникальная способность развилась у неё годами раньше, до замужества и до начала работы в банке, но… Это совсем другая история, хотя она всё же как-то созвучна с этой историей.

Несмотря на то, что вместе со счетами клиентов, в руках госпожи Ланы находилась и их свобода, и карьера, и даже душа, она постоянно держалась так, что ей все доверяли и чувствовали себя спокойно, а перед сном были готовы молиться за неё, как за их покровительницу и ангела, заботящегося о них.

Лана Абель была чрезвычайно способной женщиной, хотя, почему была, она и сегодня есть, она пока ещё молода. Она знала, с кем и какие отношения должна была поддерживать, и на какой дистанции держаться. Совершенно разные отношения были у неё с бизнесменами и государственными чиновниками, а также с членами их семей, супругами или любовницами. Да, она часто хранила их секреты и знала их тайные истории, что делало её отношения с клиентами ещё более близкими и придавало их сотрудничеству оттенок большего доверия и интимности. Со многими своими клиентами– друзьями она совмещала и функции психолога и наставника. Наверно, вы согласитесь со мной, что нужны особые способности для того, чтобы завоевать не только доверие, но и любовь влиятельных особ.

Нельзя обойти стороной тот факт, что главным достоинством госпожи Ланы не была лишь её красота. Её изысканные манеры, необычная пластика и лёгкость движений с первого же взгляда очаровывали мужчин и порождали в них желание овладеть ею, что часто являлось определяющим фактором для притягивания клиента – конечно же, я имею в виду банковского клиента. В лице Ланы банк владел чудесным капиталом. Природа щедро наградила госпожу Лану Абель умением общаться с людьми – она могла разбудить в них чувство доверия с первой же минуты их общения. Во время деловых бесед она своим теплым и дружеским тоном беседы могла покорить их сердца и разум. Но она не щадила себя, чтобы стать профессионалом своего дела. У нее был острый слух и зоркий глаз охотника, это тоже способствовало успеху сотрудницы банка. С каждым годом росли её профессионализм и самоуверенность.

Ещё до того, как Лана оставила этот город, она хорошо знала себе цену. Но сейчас, когда она стала самым преуспевающим и высокооплачиваемым сотрудником банка после президента, соответственно этому, возросла её самооценка.

Круг её знакомых, друзей или так называемых «друзей» вырос настолько, что она лишь с помощью помощника успевала общаться с ними. Многие из её клиентов-друзей были готовы оторвать голову тому, кто хоть как-то коснулся бы её безопасности и спокойствия. Ведь это касалось и их безопасности тоже. Вот здесь и кроется самое главное во влиянии на человека, так как важные персоны становятся зависимыми от других лиц. Поэтому госпожа Лана Абель прекрасно оценивала своё положение и дорожила им.

Когда-то Лана оставила этот город и уехала в Европу на поиски судьбы. Благодаря своей внешности, уму и редким качествам, у неё и тогда было много поклонников, но тогда было такое тяжёлое время, что её поклонники и суетившиеся вокруг неё парни, не могли удовлетворить ее гордость и потребности. К тому же, в провинциальном городе, если женщина расстается со своим возлюбленным и не может выйти замуж, то потом на нее смотрят уже совсем по-другому, как на объект вожделения, и гоняются за ней только с другой целью. Так устроена провинция, пусть даже она называется столицей. Именно для того, чтобы не стать предметом вторичного потребления, она и решила, поскорее покинуть город, хотя и там её путь не был усеян розами. Психология европейских мужчин оказалась куда хуже, но более выносимой, так как была далека от традиционных оков и психологически не так давила. Девушке действительно пришлось пережить многое, среди них были и такие переживания, от вспоминания которых её бросало в дрожь, но, что поделаешь, такова жизнь! Ничего не получается без препятствий, жизнь требовалосвоего, надо было выдержать и этот экзамен. Трудности не сломили её, она не опустила рук и не покорилась судьбе. Наоборот, чем больше боли и унижений она перенесла, тем большему она научилась и горький опыт, полученный от жизни, применила на пользу себе во время поиска своего места под солнцем. После пяти лет приключений по Европе, судьба перебросила её в Швейцарию.