Невеста по контракту, или Избранница герцога

Глава 1

Захожу в кабинет и открываю все окна, день сегодня обещает быть солнечным и теплым. Любовно прохожусь по стеллажам с париками, очками и прочими атрибутами моей работы и только после этого присаживаюсь за стол.

Буквально на днях закончила изображать невесту одного премилого барона из провинции и наконец–то смогла вернуться в родные края. Работа на выезде бывает такой утомительной, да еще каждый клиент со своей спецификой.

Этот, например, непременно хотел справиться за одни выходные. Но я сама виновата, это ведь был мой креативный ход сделать скидку на выходных, когда спрос на мои услуги поугас. Однако, могла и не заниматься благотворительностью, сарафанное радио работает на ура, нужно было просто запустить новую волну рекламы своих услуг.

Открываю книгу учета заказов и тщательно вношу неучтенные траты. Я выставила господину барону дополнительный счет, но, боюсь, могут возникнуть проблемы с его получением. Но ничего, его матушке я «очень понравилась», как заявлюсь снова к ним на порог, так заплатит все, как миленький. Не зря пришлось вести себя гораздо отвратительнее, чем обычно, чтобы дорогая родительница отстала от сыночка с идей женитьбы и отдала семейные капиталы без обязательной навеленной свадьбы.

Так, когда там во владения вступит молодой барон? Ах да, две недели нужно для оформления бумаг. Значит, запишем, через две недели затребовать долг или явиться пред светлы очи его матушки.

Тут в глубине помещения звенит колокольчик, сообщая о посетителе. Смотрю на настенные часы, очень рано для нового клиента. Обычно ко мне приходят вечером или даже под покровом ночи, чтобы никто из знакомых не заметил. Так что это наверняка какая–нибудь очередная городская служба, которая уже не знает, как содрать побольше денег с честной девушки, всеми правдами и неправдами уходящей от поборов.

Поднимаюсь на ноги, поправляю платье, причёска и без того всегда идеальна. Делаю шаг в сторону стеллажа с очками, обычно я встречаю подобных гостей в образе дамы, знающей все на этом свете, но не успеваю. Один короткий стук в дверь, и в кабинет заходит посетитель.

Хотя о чем это я, он не заходит, он вплывает! Несет себя гордо и уверенно. Осанка на пять с плюсом, костюм дорогой, идеально выглаженный, а волосы в еще большем порядке, чем мои.

Хм, если в местных городских службах теперь такие работники, то мне, возможно, стоит пересмотреть свое поле деятельности.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? Часы приема посетителей вывешены на входной двери.

Как бы он не выглядел и какой бы аромат не источал, а одеколон явно использовался не из дешевых, я должна думать о себе и своем бизнесе.

– Прошу прощения, – делает это чудо виноватое лицо, от чего на щеках у него моментально появляются ямочки. Это противозаконно иметь такую красивую внешность. – Я не знал, увидел, что вы открыты и поспешил. Вопрос в высшей степени деликатный, мне не хотелось толкаться с другими вашими клиентами. Я присяду? – не спрашивает, предупреждает и при этом еще и усмехается.

Да этот обаятельный гад совсем не так прост, и лицо у него знакомое, вот только где я его видела?

– Вы уже присели, – констатирую факт и тоже занимаю свой стул.

Беру в руки перо и продолжаю заполнять книгу. Ничего я у этого позера принципиально не буду выспрашивать.

– Вы всегда так встречаете клиентов? Странно, что они не сбегают, – произносит тот спустя минуту молчания.

– О, так вы клиент? – откладываю перо и смотрю на незнакомца более заинтересованно. – Простите, не признала. Обычно мои клиенты выглядят несколько иначе.

– Да, женщины всегда оценивают мою внешность, я уже привык, – следует надменный ответ.

– Вообще–то, я имела ввиду нервозность. Моим клиентам свойственна нервозность и повышенная тревожность, – парирую с милой улыбкой на губах.

– О, внутри я нервничаю, поверьте, – хмурится мужчина, а в глазах смешинки. – Все–таки я не простой провинциальный аристократ, а одно из доверенных лиц его величества.

Договаривает и поворачивается боком, бросая взгляд на настенные часы, и тут в моей голове происходит узнавание.

– Вы герцог Клемондский! – вскрикиваю излишне эмоционально. – Простите, не часто ко мне заглядывают столичные гости.

Тут же беру себя в руки и включаю режим идеальной Грейс. Этому вряд ли нужно, чтобы я вела себя, как неотесанная особа, способная испугать любую благородную матушку.

– Да, это я, – Клемондский дарит мне легкую полуулыбку, – рад, что меня узнают даже в удаленных уголках нашего королевства.

– Не таких удаленных, от нас до столицы всего двести километров, до самого удаленного населенного пункта более тысячи.

– А вы начитанная девушка, не зря вас хвалят.

– Работа такая, – пожимаю плечами. – Итак, что вас привело ко мне?

Можно долго обмениваться любезностями, но нужно узнать, зачем он здесь? Неужели и правда понадобились мои услуги? Что–то не верится пока.

– Мне нужна невеста, – начинает герцог и замолкает в нерешительности.

– Смелее, ваша светлость, – широко улыбаюсь ему, что–то его все–таки лишает уверенности, это радует, – для этого ко мне и приходят. Когда вы желаете? – открываю книгу учета. – В первые выходные октября я как раз буду свободна.

– Нет, вы не поняли, – он резко захлопывает фолиант и нависает надо мной, поднимаясь на ноги, – мне не на выходные, – герцог выпрямляется и делает шаг назад, пока я глупо хлопаю ресницами. – Я хочу нанять вас надолго, Грейс, желательно на всю жизнь.

Глава 2

Проходит несколько секунд, а я все так и сижу, жду, когда последуют разъяснения, или кто–то скажет, что меня разыграли.

Черт, а ведь прозвучало–то весьма романтично, словно меня в действительности позвали замуж, по–настоящему, а не как обычно, по работе. Нет, это не просто романтично, это еще лучше! Ведь единственный раз, когда меня пытались сделать невестой не за деньги, был ужасен.

Я, юная и утонченная, в ожидании своего принца сидела на берегу и читала очередной любовный роман. И тут пришел он, соседский сынок. Он даже расчесался перед нашей встречей, хотя надеть парадный костюм не додумался, пришел в привычном, домашнем.

– Грейс, – заговорил он своим гнусавым голосом, – мой отец поговорил с твоим и, в общем, они сказали, что я должен сделать тебе предложение. Вы наши соседи, и ваши земли нам нравятся.

Вздрагиваю, возвращаясь из плохих воспоминаний, и смотрю на герцога уже осознаннее.

– Простите, не совсем поняла, вы, наверное, имели ввиду, что вам нужны мои услуги на неопределённый срок, да? Если вы не знаете четких временных рамок – без проблем. У меня гибкая система оплаты, и на пролонгированные услуги, соответственно, скидка.

– Нет, Грейс, я имел ввиду ровно то, что сказал, – герцог снова присаживается, – хочу вас себе в единоличные невесты навсегда.

Тут с самого верха стеллажа падает моя любимая фигурка девы и дракона.

– Извините, подниму.

Беру статуэтку в руки и понимаю, что она не могла упасть сама по себе. Однозначно, это плохой знак. Возвращаюсь за стол и пытаюсь выглядеть максимально невозмутимо и профессионально, хотя внутри ощущаю себя непонимающей происходящее и в высшей степени озадаченной им.

– Только никаких этих ваши париков, накладных ресниц, очков и прочего ужаса, – герцог машет рукой в сторону стеллажа с реквизитом, – вы мне нужны в своем истинном обличии. Никто не поверит, что моя избранница – чучело, а потому лишь ваш прелестный натуральный вид.

– Но я не работаю в своей внешности, меня могут узнать, да и как потом мне выполнять следующий заказ, – озвучиваю логичный аргумент.

– А никак, – он пожимает плечами, – какой следующий заказ, если я вас нанял?

Ход мыслей этого самоуверенного индюка ставит меня в тупик. Привыкла иметь дело с неотесанными провинциалами вроде тех, с кем когда–то жила по соседству, а интересный сложный заказ не в силах принять.

– Хорошо, – приосаниваюсь, – зайдем с другой стороны. Обычно ко мне обращаются не просто ради того, чтобы покрасоваться с невестой, но и достигнуть некоей цели. Как правило, у клиентов имеют место семейные разногласия, и моя цель помочь в их разрешении. Может быть, вы поделитесь со мной вашей проблемой, и я смогу оценить, как долго понадобится ее решать?

– Грейс, – герцог наклоняется вперед, нагло нарушая мое личное пространство, – я прекрасно осведомлен о ваших методах работы, присутствовал на одном из ваших заказов. Вы играли потрясающе. На меня не нужно производить впечатление. Также, я все знаю и про ваши расценки, и про системы скидок, и даже про то, что в свободное от работы время вы предпочитаете уединение в собственной квартире и прогулки по набережной.

– О, – вылетает из меня.

Немного страшновато, что приближенный королю человек все обо мне знает. Уж не прикрыть ли мою лавочку он пришел на самом деле?

И тут статуэтка снова падает.

– Подниму, – произношу с извиняющейся улыбкой, а заодно с

удовольствием ретируюсь из–под слишком внимательного взгляда.

Нет, точно не к добру он появился, совсем не к добру. Выглядываю в окно, первый этаж, вот только имеет ли смысл бежать?

– Я вас слушаю дальше, – все–таки возвращаюсь на место.

Любопытство сильнее меня, и еще остается крохотная надежда на то, что герцог все же клиент, а не палач. Вот только на каких условиях?

– Плачу эту сумму сразу, – он пишет прямо в моей книге учета, нарушая идеальный порядок, – и еще столько же получите, когда приедем в мое поместье. Там заключим дополнительное соглашение на месячное содержание. Так что стимул работать на меня столько, сколько я хочу, у вас есть, – он встает. – Выезжаем послезавтра, буду у вас в шесть часов утра, – разворачивается к выходу и останавливается на секунду. – Ах да, всех этих ваших других клиентов отменяйте! Всего доброго.

Он выходит из кабинета и хлопает дверью, а дева с драконом падают в третий раз.

Глава 3

– Нет, это точно плохой знак, – произношу вслух, поднимая с пола многострадальную статуэтку, и возвращаюсь за стол, гипнотизировать сумму, написанную рукой герцога. – В целом, если он не шутит, тогда можно и отменить ближайшие заказы, все равно на них снова ехать в деревню, пугать матушек вульгарной невестой. Надоели одинаковые роли.

В итоге быстро сворачиваюсь и покидаю кабинет, предварительно несколько раз проверив, закрыла ли я окна и двери. Есть у меня такая особенность, постоянно все перепроверяю.

На входной двери вешаю табличку с надписью «Закрыто на ремонт», захожу к главному по дому и предупреждаю, что уезжаю на неопределенный срок. К счастью, никаких новых поборов в связи с этим он не придумывает, старых пока хватает.

Теперь только отправить два письма несостоявшимся клиентам, но с этим я решаю повременить. От Клемондского у меня нет никаких письменных гарантий того, что он не передумает. Может, это вообще шутка была, мало ли, кто–то из бывших клиентов остался недоволен исполнением или стоимостью заказа. Хотя, конечно, участие в шутке государственного деятеля крайне странно. В любом случае послезавтра в шесть утра отправлю письма, когда приедет герцог. Если приедет.

В прекрасном расположении духа иду домой, в свою уютную квартирку. Клемондский ясно дал понять, что ему нужна невеста, выглядящая как я, а не как чучело. Наконец–то смогу носить нормальные наряды на работу. А завтра просто отдохну, проведу день дома.

Наступает послезавтра, и я просыпаюсь в половину шестого. Организованная девушка способна привести себя в порядок за полчаса, мне не привыкать. Уже в шесть сижу, жду у окошка с дорожной сумкой. А герцога все нет…

Вот же гад. Неужели это была чья–то глупая шутка, и никакого заказа нет? Каков интерес герцога в этом розыгрыше?

Но в десять минут седьмого, когда я уже собираюсь заняться своими делами, к дому подъезжает карета с эмблемой королевского приближенного.

Хм, странно, он совсем не боится разоблачения? Не смущает, что кто–то может увидеть, провести связь и так далее? Или его цель – это публичность? Ведь он мне так и не рассказал, зачем ему невеста якобы «на всю жизнь».

Впрочем, выясню по пути. Беру сумку и выхожу на улицу.

– Вы опоздали, ваша светлость, – произношу вместо приветствия, – и кстати, говорили про частичную оплату сразу, на месте.

– Грейс, великолепно выглядите, ничуть не сомневался в том, что под париками и вульгарной одеждой скрывается утонченная аристократка, – Клемондский целует мою руку. – Впрочем, я это понял еще в вашем офисе. Вот конверт, – протягивает мне, – здесь обещанная плата. Оставите дома или с собой возьмете?

– Естественно, ни то, ни другое, – беру деньги и, абсолютно не стесняясь, проверяю сумму на глаз, – заедем к моему банкиру, его не смущают ранние визиты, заодно оставим два письма отмененным клиентам.

Забираюсь в карету, не дожидаясь помощи.

– А вы самостоятельная барышня, – герцог забирает сумку и отдает ее слуге, – но в моем поместье лучше так не делать. Все же вы «невеста», а не успешный предприниматель.

– Никогда не понимала, почему нельзя совмещать одно с другим, – произношу с милой улыбкой, – но вы правы, ваш заказ, вы клиент, и я буду такой, как вы скажете.

– Достаточно меньшей самостоятельности и большей нежности во взгляде, – он смотрит на меня неодобрительно.

– Хорошо, милый, конечно, – добавляю в голос всю теплоту, на которую только способна, – могу я перейти на ты и называть тебя по имени?

– Конечно, Грейс, это было бы логично, – царственно кивает Клемондский.

– Это прекрасно, Артур, – хлопаю ресницами чуть дольше положенного.

– Хватит, это перебор! – герцог снова возмущается. – Переигрываете, Грейс! Я не глупую дурочку нанял, мне умная спутница нужна!

– Ох, – закатываю глаза, – я поняла, ваша светлость. Оставляю циничную себя, делающую вид, что вы мне не безразличны.

– Да, – он кивает, – а я буду заниматься тем же самым.

В целом, поездка проходит неплохо. Герцог без проблем заезжает к моему банкиру, ведет себя вежливо и обходительно. Только отказывается давать объяснения по поводу моей задачи.

– Послушайте, ваша светлость.

– Грейс! – одергивает он меня.

– Прости, Артур, – делаю глубокий вдох, чтобы не начать некультурно ругаться, – но как я могу работать, если ты не сообщаешь мою цель? Кого я должна поразить, убедить или еще что–то?

– Меня, Грейс, поражай меня. Этого будет достаточно. Для остальных хватит того, что я теперь не свободен.

– Так, значит, я – прикрытие для общественности, прекрасно, – киваю, – уже что–то. Скандалы нам ни к чему?

– Нет! Уже говорил, – раздражается Клемондский.

– Прости, слишком привыкла к скандалам в своей работе. А почему мы едем в поместье? И с чего именно сегодня? Там какое–то мероприятие?

Но ответить герцог не успевает. Карета пересекает мост на большой скорости, по всей видимости, наезжает на камень колесом, от чего нас резко ведет в сторону, раздается треск, и мы уже летим в бурлящие воды реки.

«А вот и первое несчастье, о котором предупреждала дева с драконом», – успеваю подумать я до столкновения. – «Главное, чтобы не последнее».

Глава 4

Первые ощущения – вода, повсюду, стремительно заливается в окна, щели, а потом и в уши с носом и ртом. Я уже под пластом стихии, и нет сил с ней бороться.

Эх, только получила заказ, после которого можно было бы никогда не работать, и тут такое дело. Говорила мне матушка, что честолюбие до добра не доведет, не то нужно девушке и соседу–дурачку, за которого следовало выйти замуж.

Но тут чьи–то сильные руки тащат меня на свет и буквально выталкивают из воды, позволяя глотнуть животворящий воздух.

– Ох ты ж, – хрипло произношу и сразу начинаю кашлять, – я не потонула.

– Держись за плечи, неудобно грести одной рукой, – командует герцог.

Послушно делаю то, что он сказал, хотя пальцы от слабости и холода практически не слушаются. А Клемондский тем временем довольно успешно борется с течением и буквально вытягивает нас на берег.

Земля. Как я рада снова ее почувствовать. Ложусь на спину и закрываю глаза, тут же в голове мелькают воспоминания счастливого беззаботного детства, вернее, те редкие моменты, когда оно было таким, без заучиваний этикета, истории, географии и прочих наук, когда я могла просто полежать в траве.

– Грейс, – надо мной нависает герцог, закрывая собой солнце и неприятно капая сверху, – ты без сознания?

Он прикладывает ухо к моей груди, а я так и молчу от чего–то. А затем и вовсе тянется к моим губам, как для поцелуя.

– Что вы делаете? – сразу открываю глаза, прекращая прикидываться.

– Искусственное дыхание хотел тебе сделать, думал, воды наглоталась, – отвечает он и ложится рядом.

– Спасибо, благодаря вам, – у меня происходит заминка, – тебе, я даже испугаться не успела толком.

– Не за что, – говорит он, все еще тяжело дыша.

– А карета затонула, да? И не поднять? – приподнимаюсь на локтях, чтобы увидеть реку. – А лошади и возница где?

– Полагаю, мой слуга ускакал, – произносит Артур и, заметив непонимание на моем лице, добавляет, – среагировал быстро, перепрыгнул на одну из лошадей и рубанул по поводьям кинжалом.

– Какой хороший работник, – бормочу в шоке, – хотя бы попытался дождаться, вдруг мы выплывем.

– Да и Свет с ним, – машет рукой герцог, – он давно хотел от меня уйти, еще когда лишился языка и слуха. Одно зрение и реакция оставались.

Теперь мой шок переходит на Клемондского, это что должен был сделать работник, чтобы его так наказали?

– Ладно, – присаживаюсь, прогоняя остатки удивления, не мое это дело, – как поступим дальше? Вещи, я полагаю, потеряны, по крайней мере, для нас. Возможно, кому–то повезет их выловить, будут наслаждаться моим безупречным гардеробом, если не окажутся слишком примитивными, чтобы пустить все на тряпки.

– Я тебе новые платья куплю, нашла по чему сокрушаться, – раздражается герцог.

– Я, мой милый жених, не сокрушаюсь, а резюмирую. Вот у меня в корсаже, например, – роюсь в нем, заставляя глаза Клемондского округлиться, – есть кошелек с золотом, оберег и две пластинки для обогрева, – вытаскиваю перечисленное и кладу на землю. У тебя есть что–нибудь?

– Твой оберег не слишком–то помог, – произносит Артур, подцепляя двумя пальцами фигурку с той же девой и драконом, какая стоит у меня в кабинете, только уменьшенную несколько раз.

– Не советую брать ее в руки, ты ей сразу не понравился. Три раза оригинал падал со стеллажа, и вот, на тебе – первое несчастье! – указываю рукой на реку.

– Чего ж тогда согласилась со мной ехать? – Клемондский усмехается.

– Меркантильная, каюсь. Держи, – разламываю одну пластинку и даю ему половинку, – съешь и согреешься, и одежда подсохнет. А оберег помог, ты не прав, я ведь жива.

Отправляю вторую часть себе в рот и тут же наслаждаюсь эффектом, переставая дрожать. Несмотря на солнце, дует ветер, и быть насквозь мокрой очень некомфортно.

– Ты ведьма? Вроде не было такого в твоем личном деле, – произносит герцог, съедая свою часть пластинки только сейчас. – А спас тебя я, а не оберег.

Не доверяет, думает, могу отравить. Как будто одной в неизвестной глуши будет веселее, чем с ним.

– Нет, но некоторыми услугами пользуюсь. Мерзну часто, с детства привыкла к тому, что на улице всегда тепло, а оно не везде в нашем королевстве так, – поясняю, видя, что Клемондский ждет ответ. – И спасибо тебе, конечно, но ты снова не понимаешь, как это работает. Мой оберег сделал так, чтобы было кому меня спасать. В итоге он и тебе помог, радуйся.

Герцог лишь закатывает глаза, предпочитая прокомментировать только первую часть моего откровения.

– Мое поместье как раз в теплом регионе королевства, наверное, потому его постоянно оккупируют родственники, а матушка их привечает.

– Надо же! – победно восклицаю. – Всего лишь понадобилось упасть в реку, чтобы ты раскрыл для кого будем изображать спектакль!

– А тебе понадобилось столько же, чтобы начать обращаться ко мне на ты.

– Все мы не без изъяна, – поднимаюсь на ноги. – Пойдем, что ли? Чего сидеть.

Глава 5

Согревающие пластинки – вещь, жаль, мало с собой взяла. Это ж если мы не дойдем до населенного пункта к ночи, придется спать на земле в голоде и холоде, а, значит, последнее чудо–средство потрачу. А добредем мы куда–то едва ли, я ведь сегодня в образе правильной аристократки, то есть обувь на мне максимально непрактичная.

– Все, Артур, – восклицаю где–то посреди проселочной дороги, которую мы выбрали своим ориентиром, – не могу больше. Бросай меня здесь, а сам спасайся. Ноги отваливаются. Лучше бы ты заказал ужасающую невесту, тогда я бы обулась во что–нибудь страшное, но удобное.

Буквально падаю на траву и, не стесняясь, разуваюсь, присматриваясь к собственным ступням. Герцог слегка краснеет. И чего это он такой стеснительный? Вроде не должен быть таким, рядом с королем всегда уверен в себе. Я читала в газете. К счастью, посещать королевский двор самостоятельно надобности пока не было.

– Они тебе натерли кожу, – он присаживается напротив и берет мою правую ступню в руки. – Позволишь? Я осмотрю.

Теперь настала моя очередь краснеть, смущаться и, кажется, заикаться.

– Д–да, – медленно киваю, – к–конечно.

– Видишь? Кожа покраснела, а тут уже ранка, дело не только в каблуках, – говорит Клемондский. – И зачем только вы, девушки, мучаете себя, такие ножки, – он слегка оглаживает мою ступню, от чего по телу моментально пробегают мурашки, – будут прекрасны даже в крестьянской обуви для пахоты.

Отвечаю не сразу, немного подвисаю с открытым ртом, завороженная действиями герцога. От его рук боль как будто отходит на второй план, уступая место другим ощущениям, гораздо более чувственным…

– Кхм, – прочищаю горло и слегка трясу головой, чтобы избавиться от наваждения, в моей работе разум всегда должен оставаться холодным, – обувь для пахоты я не примеряла, но если бы вы увидели меня, ваша светлость, в том, в чем я обычно пугаю родственников своих женихов, вы бы наверняка изменили свое мнение про красоту ног в любом обличии.

– И снова на «вы» перешла, – он насмешливо выгибает бровь, а я опять краснею. – К счастью для нас, – Артур делает вид, что не замечает моего смущения, снова ощупывает ступню, – у меня в нагрудном кармане есть залечивающая мазь. Сейчас помажем твои ножки, и снова сможешь идти.

– О, вы, – спотыкаюсь на обращении, – то есть, ты, должно быть, лекарь? Не заметила этого в твоем личном деле.

Лучший способ вернуть себе контроль над ситуацией – это шутить и дерзить.

– Весьма польщен, что моя скромная персона настолько заинтересовала тебя, что ты составила личное дело, – усмехается Клемондский, принимаясь обрабатывать мои израненные ступни.

– На самом деле у меня нет ни на кого дел, – говорю тихо, – хотя про тебя сложно ничего не знать, газеты ведь я иногда читаю.

– Я в курсе, что ты тщательно не изучаешь подноготную клиентов, и зря! Как ты можешь быть уверена в том, что человек – не самозванец?! Поедешь с ним якобы в семейное поместье, а попадешь в лапы к извращенцу!

Герцог давно закончил обрабатывать мои ноги и в данный момент угрожающе нависает надо мной. Наши лица в опасной близости друг от друга, но природное упрямство не позволяет мне отстраниться.

– С чего это тебя волнуют мои методы работы? Тебя должен волновать только твой заказ. Озаботься тем, чтобы самому не оказаться извращенцем, – произношу обманчиво–спокойным голосом, хотя внутри меня все кипит от возмущения.

Как раз одна из причин, из–за которой я ушла из дома, была нежеланием слушать нотации.

Глаза Клемондского темнеют, он явно крайне недоволен, и меня даже посещает мысль, а не говорит ли он мне это все, поскольку является как раз плохим человеком, которому нравится издеваться над людьми. Прочитает такую отповедь жертве, и совесть отпускает. Некстати вспоминается слуга герцога, бросивший нас на мосту.

Но вдруг откуда–то сбоку слышится шум, отвлекая меня от дурных мыслей.