Белолуние

Пляска змееруких

Миравия была страной маленькой и небогатой. Так, во всяком случае, считали в соседней Тарии.

Тем удивительнее казалось множество городов, попадавшихся на пути. Едва ли не каждым двадцатым поселением оказывался город, в котором было всё, что нужно для жизни: вместительные площади, кладбище, ратуша, неприступные стены, питьевые фонтанчики и множество домов.

Верхний Бартис, куда Селена и Зебу добрались после полудня, ничем не отличался от других городков. Здесь тоже проходила ежегодная ярмарка, пусть и не столь многолюдная, как в Шерпене.

На подходе к городу путешественники заспорили: Селена хотела продолжить путь в обход городской стены и вернуться на Фарисову дорогу у восточных ворот, а Зебу порывался пройти через торговую площадь, куда устремлялись вереницы пеших и конных.

– Я есть хочу! – заявил он. – Купим окорок и пару сырных лепёшек, тогда дотянем до Гарцова.

Парой лепёшек он бы, конечно, не ограничился, но с голодным мидавом лучше не спорить. Пришлось уступить.

С тех пор, как путешественники покинули логово серой Эли, Зебу вёл себя необычно – говорил мало, отвечал невпопад. Казалось, он грустит, но причину этой внезапной тоски Селене отыскать не удавалось. Первую попытку разговорить непривычно молчаливого друга она предприняла ещё утром. Тогда Зебу лишь отмахнулся. В следующий раз он, наконец, ответил:

– Я не грущу – просто думаю.

Это было уже кое-что, и Селена решила выяснить всё, до конца.

– О чём ты думаешь? – спросила она будто бы между делом.

– Об отце, о себе, об этой странной девчонке…

– Что в ней странного?

– Ну, она серая…

– И что с того?

– Серых мидавов не бывает!

– Ты опять за старое?! – воскликнула Селена и тотчас прикрыла рот рукой. Не хватало ещё обидеть Зебу! Тот, впрочем, и не думал обижаться:

– Мне всегда говорили, что их не бывает, а теперь… Я её видел своими глазами.

– Я тоже видела, Зебу. Раньше мы ошибались, а теперь знаем правду. Что тут страшного?!

– Ты не понимаешь, – проворчал Зебу, и был прав. Она действительно не понимала.

Серая Эли отличалась от всех мидавов, которых ей доводилось видеть раньше, и это было по-настоящему здорово. Во-первых, она красивая. Зебу, конечно, тоже по-своему симпатичный, но совсем не такой. Во-вторых, она девочка, а не суровый боец, рождённый для службы. В-третьих, у неё длинный хвост. При чём здесь хвост, Селена и сама не понимала, но ведь должен быть в этом какой-то смысл!

– Ты видел её хвост? – спросила она.

Зебу кивнул:

– У мидавов таких не бывает.

– Она тоже мидав, – осторожно напомнила Селена.

– Она мидава, – пробурчал Зебу, напирая на последнее слово. – Девчонка. У них такие длинные хвосты, потому что…

– Почему?

– Не знаю, почему!

Зебу явно был раздражён.

– Что если все мидавы рождаются с такими хвостами? – задумалась девочка.

– Ты о чём?

– Может быть, ваши хвосты купируют, пока вы ещё маленькие?

– Ты с ума сошла?!

– Если у мидавы из вольного племени длинный хвост…

– «Из вольного племени…» – передразнил Зебу. – Ты говоришь точно как она. Скажи ещё, что мидаву не обязательно служить в армии!

Селена пожала плечами:

– Ты сам это сказал. К тому же, ты никогда и не хотел служить.

– Не хотел, но… так положено, понимаешь?! Я не могу хотеть или не хотеть, я обязан это делать!

– Обязан?

– Так было всегда, Селена. И так будет всегда! А если я не хочу этого делать, то проблема во мне. Отец всегда говорил…

– Дядя Зак тебя любит.

– Перестань! Я – его позор. Помнишь, что он сказал там, на площади?

– Не помню, – солгала Селена. Ей хотелось прервать этот разговор, но Зебу, похоже, был иного мнения.

– Он всегда знал, что я опозорю его на всю Тарию! Вот как!

– Дядя Зак просто рассердился. Это ничего не значит!

– Нет, Селена, – мидав опустил голову. – Я не такой как все. Я – позор и недоразумение. Думаю, отец рад, что меня больше нет в Тарии.

– Не говори так!

Селена одновременно жалела друга и злилась на него. Всё это неправда! Дядя Зак любит Зебу. Мало ли, что он сказал в сердцах?!

Мидав неожиданно кивнул:

– Ты права. Не стоило мне этого говорить.

К обеду путешественники оказались на ярмарочной площади. Окорока они, правда, так и не купили, зато Селена до верху наполнила сумку сырными лепёшками и сушёной рыбой. Теперь можно было идти дальше.

Сказать по правде, ярмарочная суета привлекала внимание. Хотелось остановиться и взглянуть на представление, которое разворачивалось в центре площади, но время и без того было потрачено впустую. Стараясь не смотреть ни на пёстрые шатры фокусников, ни на дрессированного медведя, выкидывавшего смешные коленца, ни на унизанные браслетами руки гадалок по костям, Селена и Зебу пробирались к городским воротам. Внезапно мидав остановился. Проследив за его взглядом, девочка заметила небольшую фигурку, извивавшуюся на дощатом помосте.

Сначала она решила, что это ребёнок-красноземелец пляшет, размахивая полосатыми лентами, и удивилась необычайной грации малыша, однако, приглядевшись, поняла, что ошиблась. Несмотря на маленький рост, человечек двигался как взрослый. Жесты его были плавными и точными. Но самым удивительным казалось то, что каждая лента двигалась будто бы сама по себе, взлетая и опускаясь независимо от остальных.

– Как он это делает? – зачарованно прошептала Селена.

– Пойдём, посмотрим, – предложил Зебу.

Задерживаться в городе не хотелось. Даже ради удивительного плясуна, кем бы он ни был.

– Нужно идти дальше, – Селена взяла друга за рукав. Несмотря на то, что и куртка, и ткань, из которой она сшита, были иллюзорными, пальцы будто бы нащупали податливую и слегка колючую материю.

Зебу, не отрываясь, смотрел на плясуна.

– Мы быстренько. Глянем – и вперёд.

– Когда ты в последний раз так говорил, мы нашли Гараша, – улыбнулась своему воспоминанию Селена.

– Я же не знал, что мы его найдём.

– А если бы знал?

– Пошёл бы домой, ясное дело. Так что же? Посмотрим, кто там танцует?

– Посмотрим, – согласилась девочка. – Только быстренько, ведь…

Зебу её не дослушал. Он уже бежал через площадь к необыкновенному плясуну. Селена вздохнула и двинулась следом, ведя лошадь под уздцы.

Вокруг танцора собралась толпа и, как выяснилось, не зря. Селена в жизни не видела ничего более странного. Голый по пояс человечек, ростом не выше восьмилетнего ребёнка, то начинал вращаться с небывалой скоростью, то стекал на помост и замирал, но лишь для того, чтобы через миг возобновить движение. Его блестящая красноватая кожа переливалась на солнце подобно рыбьей чешуе, бирюзовые шаровары, перехваченные лентами на щиколотках, трепетали от каждого мускульного сокращения.

Но всё это было, пожалуй, несущественно, в сравнении с главной особенностью танцора: на месте рук из его торса струились змеи. Селена насчитала по шесть с каждой стороны.

Когда плясун начинал двигаться, змеи поднимали головки и принимались извиваться в такт. Когда он останавливался – поникали, точно ожидая немого приказа действовать.

Должно быть, и Зебу разглядел змей только сейчас. Ахнув, он отпрянул от помоста, к которому подошёл едва ли не вплотную и пробормотал:

– Кто это?

Человек в коричневой куртке горожанина, стоявший позади него, пояснил с явным удовольствием:

– Это, малец, диковинка заморская – плясун змеерукий.

– Змеерукий? – переспросила Селена, наблюдая, как полосатые змейки высовывают раздвоенные язычки.

– Змеерукий, – подтвердил мужчина. – Чудо из чудес. Их к нам прямиком из Ристона привезли. В самой столице такого не видали.

– Вы сказали «их»? – удивилась девочка. – Выходит, он тут не один.

Мужчина снисходительно усмехнулся:

– Видно, что ты не здешняя. У нас этих чудищ уже весь город видел. Много их тут: может, два десятка, а, может, и все четыре. Пляшут на ярмарке, людям на потеху. Нынче-то народу собралось поменьше – кто хотел, все насмотрелись. Да и ярмарка закрывается. Сама погляди: вон уже и шатры сворачивают. Едут по домам с полными карманами. А приехали-то с пустыми.

– Выходит, сегодня последний день ярмарки?

– Выходит, так. Повезло вам, что успели на заморскую диковинку глянуть.

Плясун тем временем завертелся волчком, прокатился по помосту до самого края и вернулся назад. Публика вяло захлопала.

– Пойдём, Зебу! – позвала Селена. – Нам пора.

– Неужто не останетесь, последний танец смотреть? – удивился горожанин. – Они под конец такие коники выкидывают – обхохочешься.

Пляска змеерукого вовсе не казалась забавной – скорее, жутковатой. К тому же, в Гарцов нужно было успеть раньше, чем учёные разойдутся по домам, иначе придётся ждать до утра.

– Пойдём, – повторила Селена. – Мы же договаривались глянуть одним глазочком и – назад.

Зебу округлил глаза:

– Как так пойдём?! Ты, наверно, шутишь! Единственный раз в жизни увидеть змеерукого и даже не досмотреть последний танец?!

– Нам некогда! – прорычала девочка. – Если хочешь, можешь оставаться, а я пойду. Встретимся на обратном пути.

– Ну, и пожалуйста! – фыркнул мидав. – Зря я с тобой связался!

Ругаться было без толку. Потерянное время всё равно не вернёшь, только оставшееся потратишь. Бросив на Зебу последний укоризненный взгляд, Селена зашагала прочь, уводя Майлу. Краем глаза она видела, что змеерукий вновь начал танцевать. Ну и пусть. Есть вещи поважнее какого-то там чудища.

Однако уйти оказалось не так просто. Не успела она сделать несколько шагов, как из каждой улочки, ведущей на площадь, показались змеерукие. Все они были удивительно похожи, и различались только цветом шаровар. У одних они были багряные, у других – зелёные и даже золотые.

Змеерукие всё шли и шли. Выяснилось, что их не десять и даже не двадцать, а едва ли не полсотни. Множество полосатых змеек качалось над красноватыми торсами. Селене сделалось не по себе. Она оглянулась.

Зебу не смотрел в её сторону. Всё его внимание было приковано к ужасному плясуну.

В отличие от Селены, торговцы, сворачивавшие шатры на площади, встретили змееруких одобрительно – заулыбались, замахали руками. Похоже, за время ярмарки они успели привыкнуть к монстрам, и не считали их появление чем-то из ряда вон выходящим.

Селена не разделяла их добрых чувств. Ей хотелось уйти как можно быстрее, но, чтобы убраться подальше от площади, нужно было протиснуться мимо толпы чудовищ, преградившей проход. Девочка вновь оглянулась на Зебу – заметил или нет? Оказалось – заметил. Хоть иллюзорная мимика и отличается от настоящей, на физиономии мидава читалось не только любопытство, но и лёгкая тревога. «То-то», – мстительно подумала Селена.

Змейки плясуна тем временем взмыли вверх и замерли, повернув головки в одну сторону. Казалось, так они приветствуют соплеменников.

К тому времени змеерукие оцепили площадь, но люди по-прежнему встречали их как старых знакомых. Селена и сама толком не понимала, какая угроза может исходить от этих существ, но желание уйти становилось всё сильнее. Она в очередной раз обернулась, ища глазами Зебу. Мидав понял – мотнул головой, дескать, уходим, но плясун внезапно возобновил движение.

Одновременно с ним затанцевали и остальные. Сначала они просто раскачивались из стороны в сторону. Змейки вытягивались вверх и опускались, каждая в свой черёд, отчего человечки становились похожими на осьминогов. Люди улыбались и хлопали, впечатлённые диковинным зрелищем. После плясун завертелся на месте, и соплеменники повторили сложное па, превратившись в разноцветный смерч. Они закружили по площади, налетая на торговцев, отчего те повалились на землю.

Селена не сразу осознала, что происходит, до того стремительными были движения чудовищ. Ужасающая суть танца змееруких открылась ей только после того, как плясун бросился на горожанина в коричневой куртке. Одна из змеек свернулась подобно пружине и вдруг выстрелила мужчине в шею. Схватившись за место укуса, человек задрожал и скорчился, но вскоре обмяк и попытался опереться о стену. Мгновение спустя, руки отказались повиноваться хозяину, и он упал на мостовую, сотрясаясь в конвульсиях.

Охваченные паникой, люди бежали с площади. Некоторым удавалось добраться до ближайших переулков, но и они были обречены. Чудовища тотчас бросались наперерез. Змейки кусали беглецов за открытые части тела, люди падали друг на друга и после непродолжительных судорог оставались лежать без движения.

Пока одни змеерукие расправлялись с людьми, другие потрошили возки и шатры торговцев. Руки им были ни к чему. Действуя на удивление слаженно, змейки зубами выхватывали из мешков монеты, наполняя ими карманы на шароварах.

В толчее Селена едва не упустила Зебу из виду. Когда же ей удалось обнаружить мидава, он сам бежал навстречу. Следом нёсся змеерукий в золотистых шароварах. Одна из змеек выстрелила в шею мидава, но, судя по всему, попала в иллюзорную плоть. Зебу по-прежнему держался на ногах. Следом за первой его атаковала вторая змея, после третья, четвёртая… Селена зажмурилась от страха.

Она почти не сомневалась, что Зебу мёртв, но, открыв глаза, обнаружила его на прежнем месте. Теперь мидав яростно отбивался от чудовища. Змеи нападали на него не поодиночке, а все одновременно. С каждым укусом Зебу вздрагивал, но, похоже, яд не был для него смертельным.

– Держись! – крикнула Селена, не надеясь быть услышанной.

Мидав повернул голову, но в это время что-то с силой потянуло девочку в сторону. Вскрикнув, Селена забрыкалась и выпустила повод лошади. Её плечи опутывали змейки. Их раздвоенные язычки почти касались Селениного подбородка. Зубы застучали сами собой. Хотелось кричать, но вместо вопля выходило что-то вроде:

– А-м-м-м-а-а!

Змеерукий тащил девочку в переулок. Змеи не кусали её, только сдавливали, подбираясь к самому лицу. Селена пыталась оттолкнуть их, но хватка была слишком сильной. Будто десять живых верёвок опутали её, растягиваясь и сжимаясь по собственной воле. Девочка набрала в грудь воздуха и, наконец, закричала:

– Помогите! Зебу! Зебу!

Это был просто жест отчаяния. Мидав не мог до неё добраться – несколько змееруких преграждали ему путь, но Селена всё равно продолжала кричать:

– Зебу! Зебу!

Внезапно хватка ослабла, и, выскользнув из объятий чудовища, девочка упала на мостовую. Что-то тяжёлое и тёплое нависло сверху. Неужели Майла? Змеерукий вскрикнул, защёлкал и резко обернулся. Селена отползла в сторону, вжавшись спиной в холодную стену.

Выяснилось, что змеерукого атаковал королевский гвардеец. Выходит, армия где-то поблизости. Несмотря на пережитый ужас, девочка вздохнула с облегчением. Если гвардейцы уже в городе, бойня скоро прекратится. Нужно только отыскать Зебу.

Взъярившись, чудовище бросилось на лошадь, но всадник натянул повод, и конь отступил. Змеи сплелись в клубок, цепляясь друг за друга. Гварцеец взмахнул палашом, и змеерукий повалился наземь прямо рядом с Селеной. Девочка отвернулась. Её тошнило.

– Вставай, Селена! Уходим! – сказал кто-то знакомым голосом.

Девочка подняла голову. Рядом, протягивая руку, стоял Гараш.

– Гараш!

– Уходим! Их слишком много!

– Но там Зебу! – Селена вскочила на ноги, озираясь. При этом она едва не наступила на змеерукого и невольно шарахнулась в сторону, но змеи не шевелились.

– Он мёртв, – успокоил Гараш. – Но сейчас сюда прибегут остальные.

– Где Зебу? – Селена вглядывалась в мельтешащую толпу, ища друга.

Наконец, среди серых курток горожан замаячила бело-рыжая шкурка. Зебу остановил иллюзию и предстал в привычном облике. Его окружили сразу несколько змееруких. Мидав, что было сил, отбивался от кусавших его змей, но двигался куда медленнее, чем прежде.

– Ему надо помочь, – прошептала Селена.

– Жди здесь, – велел Гараш.

Вскочив в седло, он помчался через площадь, расчищая себе дорогу ударами палаша. Змеерукие шарахались в разные стороны, а те, что оставались на пути, падали как подкошенные. Увидев подмогу, Зебу, кажется, воспрял духом. Выпрямившись, он стряхнул с себя маленьких чудовищ, прорвался через окружение и побежал в сторону переулка, где ждала Селена.

Гараш тем временем отыскал Майлу. Змеерукий в алых шароварах уже расстёгивал подпругу, ловко орудуя змейками, но был сбит с ног точным ударом. Схватив лошадь за повод, мальчик поскакал прочь. И вовремя. Потому что из переулка на другой стороне площади показалась новая группа чудовищ.

– Их тут не сорок, – проговорила Селена.

Подоспевший Зебу ничего не ответил. Стараясь не оглядываться, девочка вскочила на приведённую Гарашем лошадь, и друзья помчались гуськом по узкому переулку.

Лишь однажды навстречу им попалось четверо змееруких. Скакавший впереди Гараш взмахнул палашом. Селена на мгновенье зажмурилась, пригнувшись к Майлиной холке, а, когда открыла глаза, чудовищ уже не было.

Впереди виднелась каменная стена с массивными деревянными воротами, за которой начиналась Фарисова дорога.

– Как ты нас нашёл? – спросила Селена, когда путники, наконец, выбрались из города.

– Случайно, – отмахнулся Гараш.

– Но ты ведь знал о змееруких, верно? – не отставала девочка.

– Я ездил в Ристон с поручением от маршала Нордига. До нас дошли слухи, что змеерукие переправились через море. Сначала мы решили, что они приплыли на торговой шхуне «Морской лев». Я допросил капитана именем короля, но он клялся, что ничего не знает.

– Похоже на правду. Змеерукие в городе с начала ярмарки.

Селена покосилась на Зебу. Вновь принявший человеческий облик мидав молча шествовал рядом. Вид у него был несчастный. Похоже, заметил это и Гараш.

– Не рад меня видеть? – поддел он.

– Нисколько, – фыркнул Зебу.

– Понимаю, – усмехнулся мальчик. – Но сейчас мы должны как можно скорее сообщить гарцовскому бургомистру, что Верхнему Бартису нужна помощь. Иначе город долго не продержится.

– Ты хочешь, чтобы я бежал в Гарцов? – удивился Зебу.

Гараш кивнул:

– Разве не ты самый быстрый?

Зебу обиженно взглянул на Селену.

– Пожалуйста! – взмолилась та. – Змеерукие всех перебьют!

Она была уверена, что мидав начнёт спорить, но Зебу спросил только:

– Как найти бургомистра?

– Беги к ратуше, – велел Гараш. – Скажи, что действуешь по приказу маршала Нордига.

– Но ведь это неправда, – захлопал глазами Зебу.

– Почти правда, – улыбнулась Селена. – Если бы маршал знал, что случилось, он бы обязательно отдал такой приказ.

– Точно, – подтвердил Гараш. – Отдал бы обязательно.

Зебу ничего не ответил – втянул шею и побежал, поднимая клубы пыли.

Один из четверых

Коту до того понравилось сопровождать госпожу Данорию, что теперь он сам прыгал за луку и вцеплялся коготками в лошадиную попону. Когда же допрыгнуть до седла не удавалось (а такое, что скрывать, случалось нередко), женщина сама протягивала руки, подхватывала его и, смеясь, усаживала рядом с собой. Мэтр Казлай, кажется, даже начал немного ревновать. Только вот кого и к кому было непонятно.

Вообще-то Кот хотел поскорее вернуться в родную пещеру, а потому в Лаков отправился с надеждой. Отсюда было совсем недалеко до Аштарского перевала, а, значит, и до дома. Однако мэтр Казлай возвращаться не спешил.

В Лакове путешественники едва отыскали жилище магистра. Если бы Коту довелось побывать тут прежде, он бы, конечно, не заблудился, но в Лакове он никогда не был и чувствовал себя как мышь в лабиринте. Когда же магистр Гастон был, наконец, найден, началось самое интересное.

Кот и сам до конца не понял, что именно, поскольку трое друзей говорили сплошь загадками. В том, что Гастон, Данория и мэтр Казлай прежде были добрыми друзьями, Кот уже не сомневался. И вот почему. Увидев госпожу Данорию, магистр Гастон даже не поздоровался. Разве между незнакомцами так принято?! Вместо приветствия он прищурил глаза, улыбнулся одними уголками рта и проговорил так тихо, будто хотел сказать что-то ужасно секретное:

– Мы ждали тебя раньше.

– Это я ждала, – отозвалась госпожа Данория.

После вздохнула и спросила вовсе невпопад:

– Я изменилась, Гастон?

Тот посмотрел серьёзно и печально:

– Мы все изменились, дорогая. Ты – меньше, чем кто-либо. Я хотел бы знать, что произошло, но не стану спрашивать. Когда-нибудь ты сама обо всём расскажешь.

Он помолчал, а после добавил:

– Если захочешь.

– Я просчиталась, – грустно усмехнулась госпожа Данория. – В моём идеальном плане оказалась брешь. Через неё и хлынули все беды.

– Брешь? План выглядел безупречным.

Коту захотелось выйти за дверь. Решили секретничать – пожалуйста. Он всё равно не понимал ни слова. К несчастью, дверь оказалась заперта, а звать мэтра Казлая на помощь было неудобно. Пришлось сесть в уголочке и притвориться глухонемым. Особой нужды в этом, правда, не было – внимания на него и так не обращали.

– Брешь, – кивнула госпожа Данория. Всё-таки она была ужасно красивая, и даже свеженькая печаль не портила впечатления. – Нас было только четверо, Гастон, и я надеялась, что могу рассчитывать на вас троих как на саму себя.

Магистр непонимающе приподнял брови:

– Так и было.

– Было иначе. Меня кто-то предал. Кто-то рассказал обо всём Тумаю, и мне пришлось уехать. Меня заставили уехать, и весь мой безупречный план лопнул.

Она говорила спокойно, глядя почему-то не на Гастона, а на мэтра Казлая, хотя по всему было видно, что разговор её тяготит.

– Никлас вне подозрений, – нахмурился магистр Гастон, и между его бровями образовались глубокие складки. – Значит, это кто-то из нас, верно?

Мэтр Казлай молча глядел на госпожу Данорию, точно ожидал продолжения, но та вдруг заговорила о другом:

– Мы ищем Селену, Гастон. Ты её видел?

Магистр кивнул:

– Четырнадцать лун тому назад.

– Значит, они здесь не появлялись? – вставил мэтр Казлай. Похоже, он был разочарован.

Магистр пожевал губу:

– Никлас был у меня.

– Давно? – насторожилась госпожа Данория, и её свеженькая печаль целиком заполнила тесную квартирку магистра.

– Третьего дня. Он приезжал по моей просьбе.

– Ты отдал ему сыворотку?

– Сыворотку? О чём ты?

Несколько мгновений он хмурился, шаря глазами по стенам, после встрепенулся:

– Ты о сыворотке от степной лихорадки? У меня её нет. По слухам её разработали в Гарцове.

Данория и мэтр Казлай переглянулись. Оба они выглядели растерянными. Женщина опомнилась первой.

– Селена едет в Гарцов, – прошептала она. – Как мы могли ошибиться?!

– Селена едет в Гарцов, – подтвердил магистр. – И с ней – Вилла.

Тут уж Кот не выдержал. Аккуратно кашлянул (хоть и не стоило) и заметил будто бы невзначай:

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, господа, но, когда я видел Селену Кариг, она была одна.

Вышло ненавязчиво и деликатно, так что Кот остался собой доволен. А вот госпожа Данория отчего-то переполошилась.

– Мы должны ехать немедленно! – заявила она.

Магистр кивнул:

– Я думал об этом. Не знаю, что там происходит, но всё это очень странно. Сыворотку якобы должен передать мой старый знакомый, но я никогда не слышал от него о такой разработке. Не может быть, чтобы лекарство изготовили так быстро.

– Что это значит? – насупился мэтр Казлай.

– Это может оказаться ловушкой. Что если вся история с сывороткой – обман? Никлас доверился едва знакомому человеку, и отправил Селену за сывороткой, которой может просто не быть.

– Кому нужно его обманывать? – лицо у мэтра Казлая стало точно каменное.

Магистр Гастон его будто не слышал – потёр бескровный лоб, переносицу, разгладил складки вокруг рта, явно напряжённо размышляя.

– Найдите молодого человека по имени Руди Вокс. Если сумеете разговорить его, то он, наверняка, расскажет то, чего мы пока не знаем.

– Сумеем, – буркнул мэтр Казлай. – Запоминай адрес, Кот.

Район, где обитал упомянутый Руди, оказался не из тех, где назначают встречи порядочным людям. Жалкие трущобы. Не то чтобы Кот боялся. Он был не из пугливых, но обшарпанные стены, мусор, вонь и повсеместно полощущееся на ветру бельё приводили его в уныние. Лошадей пришлось оставить – улицы здесь не были рассчитаны на всадников. Расстояние между домами оказывалось подчас таким маленьким, что пройти можно было не иначе, как вжавшись в стену.

Что связывало магистра Гастона с юношей из бедняцкого квартала, оставалось только гадать. Какое отношение этот молодой человек имеет к сыворотке от степной лихорадки, было, тем более, не ясно. Мэтр Казлай об этом не спросил, и Кот решил, что ему виднее.

Госпожа Данория нервничала, и это было совсем не похоже на её свеженькую печаль. На сей раз это был самый настоящий, доподлинный страх. Сначала Кот решил, что она боится грабителей. Оно и понятно: пробираться пешком по незнакомым узким улочкам – то ещё удовольствие. После пригляделся и понял, что ошибся. Госпожа Данория не оглядывалась и вообще по сторонам почти не смотрела, так что дело, похоже, было не в грабителях.

В одном из переулков мэтр Казлай остановился. Сидевший у него на плече Кот задрал голову, пытаясь отыскать табличку на стене, однако никакой таблички не было. Только прокопчённая тряпица колыхалась на окне второго этажа.

– Здесь, – тихо сказала госпожа Данория.

Мэтр Казлай медленно кивнул.

– Я не вижу таблички с адресом, господа, – проговорил Кот.

Его спутники хором шикнули, и он замолчал, обидевшись. Зачем запоминать адрес, если таблички всё равно нет?! Глупость какая-то!

Госпожа Данория тем временем легонько постучала в дверь. Ответа не последовало, но за занавеской мелькнула отчётливая тень.

– Руди, вы дома? – позвала госпожа Данория. Кажется, она тоже заметила силуэт в окне. Тем лучше.

За дверью было тихо. Если бы не отогнутый краешек шторы, могло показаться, что внутри и вправду никого нет.

– Руди, откройте дверь! – повторила госпожа Данория. Ей снова никто не ответил.

– Нас прислал магистр Гастон, – громко сказал мэтр Казлай.

Штора шевельнулась, и на мгновение в окне показалось белое лицо с нездоровым пылающим румянцем.

– Открой дверь или я сам открою, – устало проговорил мэтр Казлай, обращаясь к вновь задёрнутой шторе.

Спустя некоторое время внутри что-то скрипнуло, и дверь тихонько приоткрылась. Мэтр Казлай тотчас прижал её ногой, лишив хозяина возможности запереться, и сказал всё ещё невидимому собеседнику:

– Нам нужно поговорить, Руди Вокс. Изволь пригласить гостей внутрь.

– Не убивайте! – просипел кто-то.

– Не убью, друг мой, – пообещал мэтр Казлай. – Во всяком случае, пока.

За дверью оказалась тесная прихожая с узенькой винтовой лестницей. Сверху пробивался яркий уличный свет. Пылинки танцевали в воздухе. Исхудавший юноша с белым лицом и спутанными смоляными волосами вжался в угол за лестницей, точно пытаясь отгородиться от незваных гостей.

– Ты Руди Вокс? – зачем-то уточнил мэтр Казлай.

Молодой человек помотал головой, после неуверенно кивнул и вдруг заплакал:

– Не убивайте меня!

Мэтр Казлай вздохнул:

– Зачем мне тебя убивать?

– Я ничего им не сказал! – заныл юноша, точно не слыша. Слёзы потекли по его щекам, и болезненный румянец сделался ещё ярче.

– Не сказал о чём? – нахмурилась госпожа Данория.

Руди Вокс поднял на неё заплаканные глаза:

– Вы не из братьев?

– Мы из сестёр, друг мой, – неудачно пошутил мэтр Казлай.

Потом неторопливо оглядел корчившегося за лестницей Руди и добавил:

– Нас прислал магистр Гастон.

Юноша затряс головой:

– Магистр Гастон не мог! Он дал слово!

– Нам нужна помощь, друг мой, – терпеливо произнёс мэтр Казлай. – Расскажи нам о сыворотке? Что ты знаешь?

– Ничего! – ответил Руди с излишней поспешностью. – Я ничего не знаю, клянусь!

– Ладно, – кивнул мэтр Казлай. – Тогда что ты знаешь о людях, именующих себя братьями ветра?

– Ничего! – захныкал Руди. – Я совсем ничего не знаю!

Мэтр Казлай вздохнул:

– Я бы хотел тебе верить, друг мой, но это совсем не похоже на правду! Как говорили древние бескарийцы: «Актиме лопус хафран тулаха», что означает: «Лжеца видно по глазам». Изволь говорить правду и не тратить время, которое сейчас дорого.

– Вы, правда, не из братьев? – юноша, наконец, перестал плакать и захлопал покрасневшими глазами.

Госпожа Данория покачала головой:

– Ты что-нибудь знаешь о сыворотке?

– О сыворотке? – повторил Руди, отчего-то уставившись на Кота. – Сыворотка… она… её нет.

– Её нет? – тихо переспросил мэтр Казлай.

Кот вытянул вперёд лапы и легонько щёлкнул. Голубые искорки всегда производят впечатление на непосвящённых. Так было и на этот раз. Руди Вокс вздрогнул и заговорил так быстро, точно слова сами выпрыгивали у него изо рта, и он никак не мог сдержать их:

– Сыворотки нет! Это обман! Это было обманом с самого начала! Они давно ждали, когда король заболеет. Теперь можно инсценировать смерть от естественных причин. Никто ничего не заподозрит. Все решат, что король умер от лихорадки. Это всё Мартиния! Она хитрая, как змея. Это была её идея!

– Для чего им понадобилась эта история с сывороткой? – прищурилась госпожа Данория. Её взгляд стал совсем не добрым.

Руди Вокс посмотрел на неё снизу вверх и ничего не ответил. По его щеке вновь поползла слеза.

– Для чего им это понадобилось? – госпожа Данория вдруг вцепилась в его воротник и тряхнула с такой силой, что голова юноши качнулась из стороны в сторону.

Руди Вокс ойкнул, клацнув зубами:

– Чтобы тот, кто привезёт сыворотку…

– Сыворотки нет, – рассердился мэтр Казлай, – ты сам сказал!

Руди замотал головой и вдруг кивнул:

– Сыворотки нет. Вместо неё они дадут…

– Дадут что? – прошипела госпожа Данория, по-прежнему держа его за ворот.

– Яд, – выдохнул юноша.

– Они хотят отравить короля, – прошептал мэтр Казлай, – и обвинить в убийстве того, кто привезёт яд.

Госпожа Данория, наконец, разжала пальцы. Глаза её были страшными.

– Тот, кто привезёт отравленную сыворотку, будет казнён – сказал мэтр Казлай. – Ты знал об этом?

Руди молчал, опустив глаза.

– Они в Гарцове?

Юноша вновь не ответил.

– Поехали, Рубер! – вдруг сказала госпожа Данория. Теперь она казалась почти спокойной, только голос слегка подрагивал. – Поехали, мы должны успеть!