Цитаты из книги «Чаромир», страница 4

В руках девушки, в клетке, зажались грызуны.

— Ох! — вырвалось уже у меня.

Они-то не будут стоять и ждать, пока я буду прикладывать их волшебной палочкой по темечку. Попробуем другой метод.

— Выпускай, но желательно по одной.

По одной, конечно, не получилось, и мыши выбежали все, а я только целилась в них и кричала:

— Лошадь! Лошадь! Лошадь!

Из палочки вырывались лучи света и, словно стрелы, летели в мышей… ну, или не совсем в них.

Из полдюжины подопытного материала перед нами стояли только четыре коняги.

— Четверка подойдет? — настороженно поинтересовалась я, пока девушка их подводила и впрягала в карету.

И то хлеб. Боюсь, если впрягу я, далеко мы не уедем.

— Да! — воскликнула Золушка, поглаживая морды лошадей.

— Так, теперь нам нужны крысы.

Девушка вновь скрылась в доме и спустя минуту вынесла уже клетку с тремя грызунами. Ну, выбирать я не буду: мне бы хоть в одну попасть. Поэтому едва они выбежали, из палочки вылетел луч.

— Кучер!

И вот на земле сидит мужчина — слава Богу, хоть в одежде — и ошалело смотрит по сторонам.

— Пока я даю инструкции твоему извозчику, набери еще ящериц в саду, — сообщила счастливой девушке, и та, даже не дослушав, скрылась в указанном направлении.

А я приподняла все еще немного шального мужчину и, объяснив, что от него требуется, указала на его рабочее место.

— Смотри, узнаю, что подвел Золушку, моя волшебная палочка найдет тебя, — пригрозила я.

Бывший крыс поежился и взобрался на козлы, а «крестница» уже несла в подоле ящериц. Набив руку, я быстро превратила всех четверых в лакеев и, проведя похожий инструктаж, отправила их по местам.

Пришла очередь Золушки.

Что здесь делать, я не представляла. Девушку никак нельзя лупить волшебной палочкой. К тому же, колдуя, как бы не превратить ее в крысу или чего похуже.

Но время сильно поджимало, и я решилась. Прожив с ней в одном доме пару дней, я представляла моду королевства. Вспомнив одну иллюстрацию из книги, представила на Золушке розовое платье, все переливающееся и блестящее.

Искусная прическа словно сама сложилась на ее голове, а сверху на дорогу свалились хрустальные туфельки, почему-то тоже розового цвета.

— Косяк, — пробормотала я, рассматривая обувь.

Переодевшись в любимую пижаму, я распустила волосы, которые, упав на плечи, завивались крупными кольцами. После чего уселась с новым томиком на диван и предвкушающе потерла руки.

Рядом, на журнальном столике, ждали своей очереди чашка с горячим чаем и кучка любимых конфет. За окном стучал дождь, а в комнате царил приятный полумрак, создаваемый светом торшера.

Несмотря на расставание с Леонидом, в душе разлилось тепло. Теперь предстояло окунуться в мир книги — мой собственный дурманящий опиум, что заставит забыть обо всем.

Открыв первую страницу, я начала читать, все больше погружаясь в сюжет, где прекрасная дева с аппетитными формами задержалась на работе и у нее сломалась машина. Я, с жадностью глотая строки одну за другой, не заметила, когда вымышленная автором реальность стала настоящей.

Поняв, что что-то не так, я распахнула глаза и увидела окружающую меня действительность. Вокруг все было черно-белое: сквозь описанную автором лесную чащу шла девушка, которую я так себе и представляла, углубляясь все дальше в лес, а меня, словно магнитом, тянуло за ней.

Глупая, что же она делает? Идет в логово какого-то оборотня. То, что именно туда, я не сомневалась: купленный сборник рассказов точно был про эту нечисть.

Кошмар! Неужели мои сомнения верны и я перенеслась в другой мир? Неужели миры, созданные авторами, на самом деле где-то существуют?

Очень кстати вспомнилось, что обещала соседке, дряхленькой бабульке, помочь с пересадкой комнатных растений. Собравшись постучать в смежную с моей квартиру, я услышала сзади кашель.

Повернувшись, увидела проживающую напротив Степаниду Алексеевну, любопытную и несносную пенсионерку, которая вечно все знает и видит.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась я, занося кулак, чтобы постучать.

— Решили познакомиться со своим новым соседом?

Я замерла и, развернувшись, настороженно спросила:

— Какой сосед? Какое знакомство? Разве Валентина Павловна съехала?

На меня посмотрели с некоторой долей превосходства.

— Уже два дня как ее забрали дети к себе и продали квартиру.

— Так быстро…

— Долго ли умеючи. Может, они давно планировали переезд.

— Нет. Валентина Павловна только в начале недели говорила мне, что никуда не собирается.

— И тем не менее собралась. Если не верите мне, то можете познакомиться с новым жильцом сами, — недовольно проворчала женщина. — Молодежи в наше время и предлога не нужно. Видный такой мужчина…

В это время Дима наматывал круги по кухне, недовольно квакая. Повернувшись на мое появление, он узрел волшебный инструмент всех фей — волшебную палочку.

— Иди сюда, сейчас будем расколдовываться. — Я взмахнула волшебным инвентарем.

— Ква? — взвизгнула лягушка, на всех парах бросившись от меня прочь.

Я за ней, крича:

— Стой, дурной! Мне же надо избавить тебя от зеленой кожи, а ты никак не даешь!

А в ответ только паническое:

— Ква!

Споткнувшись и распластавшись на полу, я все-таки задела лягуха палкой и крикнула:

— Расколду-у-уйся!

Закружились розовые искры и пыльца, но ничего не произошло.

— Странно, — пробормотала я, поднимаясь, и посмотрела на забившуюся в угол рядом с холодильником цель. — В сказке срабатывало. Может, ты в душе лягушка и поэтому теперь останешься таким?

— Квак! — икнуло земноводное.

— А почему вы упаковываете книги? — спросила Катя, потянувшись к одной из них, которую я отложила, чтобы сдать в библиотеку.

— Сама пока еще не знаю, — со вздохом призналась я, ставя на стол чай и беря с другого конца книгу, чтобы закрыть ее.

И тут раздался женский крик. Я лишь с ужасом успела посмотреть на томик, как меня и Катю втянуло в роман.

Я осмотрелась вокруг: небольшая темная квартирка со старинной обстановкой и старуха, разговаривающая с молодым мужчиной. И с ужасом поняла, какую страницу открыла Катя.

— Ух ты! Мы внутри книги! И как все реалистично, хоть и черно-белое. А вот этот молодой чел…

Я закрыла ей рот ладонью, но было уже поздно: Родион Раскольников повернулся в нашу сторону.

Бледный мужчина, на пике душевных страданий, с топором в руке, с которого медленно капала кровь. Ему нечего терять.

— Он что, видит нас? И кто это такой?

— Это, Катя, милый мальчик Родя, который только что на наших глазах зарубил бабушку топором. И, кажется, он нас не только видит, но и слышит, — ответила я, начиная тихо отступать и попутно таща за собой девушку.

Судя по еще более побледневшему Раскольникову, он решился на второе убийство. Вернее, на два.

— Бежим! — крикнула я.

— Софья, тебе нужен стимул, — настаивал Ярослав, сидя рядом со мной в библиотеке за столом.

— Но не «Архипелаг Гулаг»! Ты смерти моей хочешь?

— Я выбираю романы, в которые тебе ни за что не захотелось бы попасть. Ты долго сидела на книжной диете, и сейчас тебя может утянуть практически в любое произведение, даже если ты его и не откроешь.

Я же, насупившись, продолжала стоять на своем, хотя прекрасно понимала, что Ярослав прав.

— А тебе первым делом нужно научиться контролировать хотя бы путешествия, после чего мы сможем двинуться дальше.

Власов направился ко мне с томиком Солженицына в руках, и я, вскочив, спряталась ему за спину.

— Софья, не будь ребенком, — улыбнулся Ярослав, поворачиваясь вокруг и пытаясь меня выманить.

— Если я попаду в этот кошмар, что ты держишь в руках, то только вместе с тобой.

Власов резко развернулся и смог меня поймать. Правда, Солженицын полетел на пол.

Я застыла в руках мужчины, боясь пошевелиться и спугнуть момент.

Я сидела, потягивала кофе и ждала.

— Как много ты услышала? — вздохнул Ярослав.

Очень умный мужчина.

— Последние несколько фраз каждого. Как ты понял?

— Твое поведение при знакомстве. Ты никогда бы так не поступила, если бы изначально у тебя не было предубеждения против них.

— Ты хорошо меня изучил, — усмехнулась я.

— Софья, — начал Власов. — Ты не должна обижаться на моих друзей: они желают мне добра и у них есть причины быть осторожными. Я не могу тебе сейчас всего рассказать…

Любовь не всегда умна и практична.

Пробежавшись глазами по корешкам, я выбрала книгу, которая подходила под настроение: очень хотелось романтики и нежности. Взяла я творение английской писательницы прошлого века. Переплетение гордости, предубеждения, неравного положения и казусов — как раз то, что сейчас нужно.

У каждого есть любимые места в романах, я решила начать именно с такого.

«— Вотще я боролся. Так не годится. Я не имею намеренья подавлять свои чувства. Дозвольте сказать, как пылко я восхищаюсь вами и люблю вас».

Закладочка в книге привела меня сразу к нужным словам, и я углубилась в чтение, сама не замечая, как погружаюсь в сюжет, проникаюсь чувствами героев.

И снова неожиданно для меня реальность сменила облик на черно-белый мир, только я теперь находилась в Англии девятнадцатого века и смотрела, как мистер Дарси пишет свое письмо Элизабет.

Бредя за героиней все дальше и дальше, я старалась держаться на максимально отдаленном расстоянии. Когда уже начала откровенно бояться, на девушку напали оборотни и куда-то ее потащили. Она кричала и сопротивлялась.

А нечего было ходить ночью в лес! Искала приключений? Ты их нашла!

Сейчас девушка меня дико раздражала. Если бы я сопереживала ей на мягком диване с чаем и конфетами, то это одно, а тут я в темном холодном лесу, и еще неизвестно, чем закончится вся эта история, если меня заметят.

Вдруг в голове мелькнула мысль: «Только бы здесь не было насилия!» Я этого просто не переживу…

Но главный герой вовремя спас девушку и, подхватив на руки, понес ее к дому, а я за ними!

Попав внутрь, они поднялись по лестнице, а я тут же спряталась в кладовке на первом этаже. Однако не было мне покоя!

Когда герои выяснили свои отношения и пошли по коридору на верхнем этаже, я тоже вышла из укрытия и направилась следом. Меня неодолимо тащила вперед неизвестная сила.

Теперь я сидела на самой верхней ступеньке и слушала их возню и стоны, красная словно мак. Неужели нельзя закрыть дверь в комнату? В конце концов, это просто неприлично!

Мне прекрасно слышалось, чем они занимаются. Все эти стоны, вздохи… всхлипы?.. не оставляли моей фантазии не единого шанса ошибиться в происходящем.

— О… Пожалуйста, возьми меня!