Читать книгу: «История одного Бога», страница 4

А вообще я доверяю Элис и её чуткому чутью. Если мне за пару дней не станет легче, тогда всё же придётся поехать в город и заявиться в местную больницу. Надеюсь, до этого не дойдёт.

23 июня

Мне всё-таки пришлось обратиться к доктору. Признаюсь, это поездочка выдалась для меня отнюдь не самой лёгкой, как я по началу думал. Люди в белых халатах провели несколько осмотров, попросили сдать все нужные анализы, задали пару вопросов, ответы на которые мне пришлось очень долго проворачивать в своей голове. Бессоница берёт своё. В конце всех процедур мой лечащий врач сказал мне, что никаких патологий или других причин для бессонницы они не нашли. Тогда я рассказ ему, что недавно побывал со своей женой в Париже, после чего у меня и начались подобные странности. Моё предположение про Францию показалось весьма убедительным (скорее всего, ему хотелось поскорее отвязаться от надоедливого пациента), из-за чего он начал ссылать все симптомы именно на неё. Но, ради справедливости, выписал мне какие-то успокоительные таблетки, которые нужно принимать за час до сна. Мы пожали друг другу руки и я с превеликим удовольствием отправился обратно в “Наш маленький Рай”.

Дорога была тяжёлой. Руки, держась за край автомобильной баранки, сильно тряслись. Сознание никак не хотело концентрироваться на дороге, веки мякли, и я начинал понимать, что ещё не много и… Мне тогда просто повезло, но кое-что всё-таки случилось.

Проезжая по своей привычной, пустынной дороге, по которой редко кто ходит, я вдруг заметил шаркающего человека. Эта тонкая фигура шла буквально по разметке, из-за чего мне пришлось очень быстро очнуться от своих грёз. Нога что есть мочи вдавила педаль тормоза в стенку автомобиля. А эта фигура даже глазом не моргнула, продолжила идти в своём направлении. У меня тогда чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Я остановился, чтобы перевести дыхание. Ещё б секунда, и без ужасных последствий точно бы не обошлось. Мне резко захотелось встать, заглушить мотор автомобиля, подбежать к этому типу и из последних сил настучать кулаком по его смазливой роже. Но дорога была уже пуста. Моё тело застыло в недоумении. Кто был этим человеком, что делал на пустынной трассе вечером, почему шагал по разметке – до сих пор гадаю. А может это был сон? Может, мне удалось как-то заснуть за рулём, а этот тип не более, чем простое видение? Ничего не понимаю. Понятно было лишь одно: я успел.

Элис я, конечно же, ничего не расскажу, она у меня так слишком чувствительна к подобным ситуациям. Плюс ко всему спать с таблетками стало намного легче, словно ничего и не происходило. Пусть лучше думает, что всё хорошо. Ложь ведь тоже своего рода благо, не так ли?

30 июня

В последнее время ничего интересного не происходит.

13 июля

Сегодня случилось страшное: я впервые в жизни поссорился со своей женой! И самое обидное, что случилось это из-за какого-то носка! Да-да, всего лишь из-за дурацкого носка! Короче, вот как всё происходило:

Я, как обычно, после усиленной работы в саду, лёг на свой мягкий диван и стал “проглатывал” свою очередную книгу. “Ветры одиночества” – по-моему, она так называлась. Сюжетец весьма банальный, но не в этом суть. У меня есть одна привычка: перед тем, как мой разум захватывают страницы нового романа, я всегда снимаю с себя носки. В них читать неудобно. И жена про эту привычку прекрасно знала. Ну так вот, лежу в гостиной, полностью поглощённый в свои мысли, как вдруг со спины подходит Элис и начинает подобный диалог:

Элис: Милый, не мог бы ты убирать за собой вещи? А то они потом по всему дому валяются, а мне ходи да подбирай их по всем углам.

М: Элис, я сейчас занят. Давай как-нибудь потом это обсудим. – сказал я, потому что такие речи напрочь убивают весь интерес к чтению.

Э: Что значит “потом”? Мне просто хочется, чтобы ты хотя бы немного следил за чистотой в этом доме.

М: Элис, я занят. Что непонятного? – тут мне пришлось немножко повысить голос.

Э: Почему ты со мной так разговариваешь? Разве я сказала тебе что-то плохое?

Здесь я уже не выдержал.

М: Что может быть непонятного в слове “потом”?! Если человек мирно читает, значит, этого человека нужно оставить в покое! Это разве сложно?!

Э: А с каких пор я стала для тебя служанкой? Первое время мне действительно приходилось убираться самой, но сейчас подобное отношение не лезет ни в какие ворота! Ты даже за садом ухаживать перестал! Кому теперь, скажи, нужны твои томаты?

М: Ах, это я работать перестал?! Не забывай о том, кто всё это купил, и кто на СВОИ СОБСТВЕННЫЕ деньги свозил тебя во Францию! Али не помнишь уже?!

Э: Твои личные?! Да тебе повезло выиграть такую сумму! Обойдись судьба по-другому, ты бы ещё полвека за бумажками сидел!

М: Не нравится моя удача – дверь там!

Элис ничего не ответила. Она лишь злостно фыркнула в мою сторону, подняла носки и направилась в ванную комнату.

Э: Просто прими к сведению, что ты – не точка вселенной! – напоследок крикнула жена.

Эта фраза так сильно взбесила меня, что я, пылая яростью, кинул недочитанную книгу в стену. Нет, ну а в чём я не прав? Каким же варваром надо быть, чтобы мешать, а уж тем более кричать на спокойно читающего человека? Да ещё из-за такого пустяка! Как по мне, она должна быть благодарна за то, что у неё есть свой дом, чисто заработанные деньги и вообще я! Если бы не моё милосердие, она бы так и осталась работать на своей чёртовой фабрике! Я вынул её с самых низов, я подарил ей несчитанное количество платьев и драгоценностей, я показал ей свободу и возможность делать то, что хочется. И теперь я ещё и виноват! За садом, видите ли, не ухаживаю. Служанкой стала для меня. Ну уж нет! Так просто эту ссору оставлять нельзя. Я здесь власть, и только я решаю, что будет так, а что – лучше выбросить!

А носки я бы всё равно убрал!

14 июля

Жена извинилась за вчерашнюю выходку. Я знал, что рано или поздно это произойдёт.

26 июля

Мне надоело брать на себя всю ответственность, надоело быть виноватым, надоело постоянно доказывать этой психованной, что я – достойный и самодостаточный человек!

Ничего не предвещало беды. День как день, что ещё сказать. Уже вечерело. Я тихо лежал на диване и по своему обыкновению читал книжку. Вдруг раздался стук в дверь. Открываю, а там стоит Элиза в красивой шляпке и с плетёной корзинкой в руках. Говорит, что пришла нас навестить. Не скажу, что мне стало противно из-за её присутствия, я даже, наоборот, был рад увидеть кого-то живого, кого-то из другого мира. Однако то, что ждало меня дальше, напрочь убило во мне какое-либо желание водиться с этой женщиной.

Жена накрыла на стол: ну там скатерть расстелила, тарелки с вилками разложила, в общем, навела марафет. На ужин у нас были жареные овощи с гарниром в виде запечённой утки. Мне прямо-таки не терпелось сесть в моё кресло и попробовать этот сочный, тающий во рту шедевр. Также к столу прилагалась бутылка со свежим, вернее сказать, старым, 58-летним коньяком. Вечер предвещал быть многообещающим. Собственно, так оно и было…

Мы уселись. Вначале наш диалог составляли самые банальные темы: как у нас дела, хорошая ли погода сегодня, как сад и тому подобная ересь. Я даже немного повеселел от общения с Элизой. Всяко лучше, чем тухнуть на диване за порцией очередного бредового романа. Однако потом всё пошло не в том направлении, как я задумал. По-моему, это началось именно так:

Элиза: Насколько мне известно, вы с Элис совсем перестали выезжать в город, я права? По крайней мере, так сказал Лари – лавочник, к которому вы постоянно ходили за овощами.

Ж: Да, мы и вправду давно не выбирались. – прибавила жена. – Нынче времени как-то нет, да и незачем.

Э: Как это незачем? У вас же целый склад денег. Будь у меня такая сумма, я бы ни дня дома не провела. Повидала бы мир, погрелась бы на побережье какого-нибудь моря, а с вас что взять? Сидите, как кроты. Что может быть интересного в просиживании собственных штанов?

Я немного напрягся. Нет, мне хорошо известно, что она сказала это без какого-либо умысла, просто чтобы продолжить разговор. Однако уже тогда моё чутьё услышало что-то неладное в этих, казалось бы, простых словах.

Ж: Ну мам! У нас ведь есть свой сад, за которым нужно ежедневно присматривать, а ещё есть дом, который тоже…

Э: Тихо, я не с тобой сейчас разговариваю, – резко перебила её Элиза. – Я говорю с твоим мужем.

В этот момент в комнате воцарилось мёртвое молчание.

М: Знаете, мадам Элиза, в какой-то степени Элис права: нам сейчас не до поездок.

Э: Не до поездок, значит? И это всё из-за сада, в котором ещё до вас росли дикие яблони? Так себе забота.

Ж: И томаты! – упрекнула её жена.

Э: Ах, ну да, и томаты. Один раз в неделю полил – и никаких проблем. А так дел действительно целая Одиссея.

М: Да что вы знаете о томатах? И какая вам разница, выезжаем ли мы или нет? Может, нам и дома уютно. – с некой усмешкой проговорил я.

Э: Я на ферме росла, муженёк, и сама лично знаю, чего стоит вырастить этот ваш томат. А так мне разницы нет. Просто признайся, что тебе жалко тратить эти деньги.

Моя рука нервно сжала рядом стоящий стакан.

М: Нет, я ни капли не жалею свои ЧЕСТНО заработанные деньги. И если вы не заметили, Элиза, мы сейчас находимся в МОЁМ доме.

Э: И ты всю жизнь будешь об этом кичиться? Я вот что тебе скажу: можешь сколько угодно лгать Элис, можешь хоть каждую секунду лгать мне, но себя ты не обманешь никогда. Деньги превращают людей в свиней – властных свиней. Ты угодил в свою же ловушку.

Ну тут я уже не выдержал.

М: Да если бы я знал, что мать моей жены такая стерва, я, может быть, никогда бы не женился!

Элиза, не выдержав моего ярого гнева, выхватила со стола тарелку овощей и со всей силы швырнула её в стену.

Э: Как ты смеешь говорить обо мне такие вещи! Я растила Элис одна, не имея за плечами ни гроша! Я ухаживала за ней, кормила её, одевала, и я никогда и никому не позволю сделать с моей дочерью то же самое! У неё есть право на счастливое будущее!

М: Да вы только что закопали это будущее в могилу!

Её глаза так сильно налились кровью, что мне показалось, будто бы она сейчас схватит нож и воткнёт его прямо в моё горло. Но этого не случилось. Вместо того чтобы устроить полный хаос, Элиза грациозно вышла из-за стола и пренебрежительным тоном ответила:

Э: Пошли Элис, мама не бросит тебя наедине с этим… с этим… с ним.

Ж: Мам, прошу, не стоит… – чуть ли не плача, прохрипела жена.

Э: Элис, я обещаю тебе: всё будет хорошо.

М: Вот видите! Даже родная дочь сторонится Вас! – продолжая подливать масло в огонь, сказал я.

Э: Значит, так ты мне отплатила за мою доброту, – грустно просипела Элиза. – За то, что воспитала тебя, за то, что берегла, за то… ай, чёрт с тобой.

Она аккуратно приоткрыла входную дверь и последний раз бросила на меня свой хищный взгляд.

Э: Ты ещё пожалеешь, Элис, пожалеешь, что выбрала не того человека.

На этой печальной ноте наш вечер подошёл к концу.

3 августа

Увидел гнилое яблоко. В нём копошился червь. Я без зазрения совести раздавил тварь ногой.

7 августа

Ссоры с женой стали чаще. Причём всегда на пустом месте. Её постоянно что-то не устраивает. То я тарелки за собой не убираю, то яблони забыл полить, то храплю по ночам слишком громко. Надоело! Почему мы просто не можем жить так, как жили раньше? Почему она постоянно нервирует меня! Я стараюсь ради нас, ради нашего прекрасного будущего, но она всё сметает в одну урну. Как здесь можно оставаться спокойным?! Это из-за её матери! Это она виновата, что её дочь выросла такой же паршивой стервой. Это Элиза, её эгоистичный характер!

Я уже не вывожу. У меня опускаются руки. Я чувствую, как невыносимо давит на мои плечи груз невероятной ответственности. Так ведь и с ума сойти недолго. И никто не поможет. Если ей так угодно, пусть забирает все мои деньги, всю мою власть и вообще всё, только, пожалуйста, оставь меня в покое.

18 августа

Что я наделал?! Я – монстр! Нет, я – урод! Я – ничтожество! Я этого совершенно не хотел! Я не желал, чтобы всё этим кончилось! Почему? Почему Он меня так ненавидит? Почему я так ненавижу себя?!

Сегодня утром мы в очередной раз поссорились с женой. Кажется, ссора произошла из-за кофе, хотя какая теперь разница? Она кричала на меня, а я кричал на неё, мы оба кричали. В какой-то момент жена развернулась ко мне спиной и со слезами на глазах направилась к входной двери. Я был так зол, так зол… Я не выдержал и со всего маху ударил кулаком по небольшим дверцам нашей гостиной, да так сильно, что их стёкла раскрошились на мелкие, буквально невидимые, прозрачные крошки. Но один треугольный кусок всё-таки остался целым. По моим рукам текли тёплые струйки крови, но я не замечал их. Они пачкали всё: стены, пол, вещи. Жена пыталась открыть дверь, но замок не давал ей этого сделать. Она кричала, нет – она молила оставить её в покое. Я… я… я… я не контролировал себя. Тогда я схватил её нежную, прекрасную шею, схватил своими грубыми руками и…

Больше от неё я не услышал ни звука. Из глаз сочились крохотные слёзы, такие молчаливые, такие обречённые. Она так и осталась лежат в коридоре, облокотившись на деревянную дверцу и придвинутую рядом тумбочку. Эту запись я изливаю с окровавленными руками. Капли мешаются с чернилами, но меня это не беспокоит. Я не понимаю, как так могло произойти. Это ведь просто эмоции: глупая злость и ничего более, верно? Мне больно, страх пожирает меня изнутри. Я боюсь пошевелиться.

Передо мной висит зеркало. И в этом зеркале стоит чудовище. Только секундой позже ко мне пришло осознания, что та нежить – та это я. Я никогда не становился Богом. Я был лишь жалкой пародией – пародией себя. Мне не давали свободу, я стал её заложником. “Верши судьбу!” – сказали мне, но вместо того, чтобы вершить свою судьбу, я завершил чью-то жизнь. Я – убийца! И всегда им был, только оно скрывалось где-то в глубине. Там, где нет света. Подумать только: какой-то человечишка возомнил себя перечить Богам. Да это же смешно! Я убил не человека, это было бы просто. Я убил Бога и за это сильно поплатился. Бога в себе. Я убил себя.

Мне невероятно жаль. И как же жаль, что ничего нельзя исправить. Это какое-то безумие. Всё, что мне теперь остаётся, так это отдать окровавленное тело Элис такой холодной земле. И главное, чтобы об этом не узнала ни единая душа.

Прости меня, Элис!

18 августа, вечер

Она смотрит… Элис смотрит на меня.

20 августа

Её больше нет. Пора бы уже смериться с этим. Но я до сих пор не могу оправиться после того случая. Больше не смотрюсь в зеркало. Оно меня пугает, вернее, пугает то, что в нём стоит.

Тело я закопал ещё вчера. Заказывать или мастерить гроб я не стал, так как это не имеет никакого смысла. Пусть хоть кто-то из нас будет свободным – свободным полноценно, не запертым в четырёх тесных стенах. Я зарыл Элис под яблоней. Может быть, её мёртвое тело ещё успеет принести жизнь нескольким десяткам плодам, которые вскоре будут качаться на тонких ветвях дерева. По крайней мере, мне хочется в это верить. Я буду КАЖДЫЙ ДЕНЬ приходить на это место и молится Богу за душу моей ныне покойной Элис. Да, пусть я согрешил, пусть я никогда не заслужу прощения, пусть моя душа попадёт в ад и будет вечно пламенеть в дьявольском огне, но Элис всегда оставалась чиста. Он ДОЛЖЕН простить её. Хотя, возможно, что уже сейчас её неупокоенная душа стоит за моей спиной и своим неуклончивым взором прожирает дыру в таком порочном сердце, как моё. Доколе так, я не стану сопротивляться.