Панорама. Роман с тайнами

От автора

Я пишу на такую тему, которая интересовала человечество всегда, и людей, писавших об этом, достаточно много. Поэтому вполне возможно, что некоторые страницы моего текста могут напомнить читателю тексты, другими авторами написанные ранее. Тем более что существует уже достаточно много догадок и по поводу Атлантиды, и по другим ключевым моментам нашей замутнённой чёрными провалами в ней истории. Но составление этого текста почти из одних только цитат неизбежно увело бы нас в сторону от истины, которая легко потонула бы в ворохе ненужных нам предположений и споров. Моей же конечной целью является создание безупречной логической цепи, объясняющей с помощью новой трактовки мифов и легенд происхождение человека на Земле, сложнейшую его зависимость от Высшей Силы, Триединство Бога для человека, повторение идеи триединства в устройстве самого человека и тайну написания Библии. И мне остаётся только надеяться, что всё мною для этого сделанное будет правильно воспринято и оценено.

Вступление

Ярко-рыжая и до того густо усыпанная веснушками, что и вся она была в цвет своей пышной причёске, как пламенная буря врывалась в наш орущий, визжащий и дерущийся класс историчка. Выкрикивая «а ну, сейчас же молчать! а ну, прекратили!», она принималась что есть мочи лупить толстенной указкой по учительскому столу до тех пор, пока нам не становилось совершенно ясно, что скоро стол разлетится на куски, и тогда ярость её может обрушиться на нас. Поэтому надо успокаиваться, наконец, и слушать её чудесные рассказы про Древнюю Грецию, про Рим и Египет.

Рассказчицей она была великолепной, и так вдалбливала в наши полные только озорством и шалостями головы причины гибели Римской империи, как будто хотела уберечь нас всех от беды неминучей, которая, судя по темпераментности её речи, должна была уже вот-вот произойти. Но более всего в её исполнении мне запомнился и впечатлил миф о Прометее.

Помню, я очень хотел тогда выяснить у замечательной, доброй учительницы моей, что это была за «темнота» у людей, в которой они пребывали? Почему боги дали Прометею возможность украсть, очевидно, самое дорогое, что у них было? Ведь даже наш сосед по улице и тот всегда прекрасно знал, когда мы собираемся оборвать у него вишни; и всё время, как только они начинали зреть, ходил за забором с длинной палкой в руке! А тут – всё-таки боги, которые и желания, и действия наши должны бы знать заранее и гораздо

вернее, чем бдительный Семён Петрович. И уж точно для охраны этого своего драгоценного «огня» (с такими-то дрессированными орлами, как у них!) им и палки бы не потребовалось. И что это за печень такая, что вечно можно её орлу клевать?

Но после урока историчке срочно надо было идти в учительскую, а нам – нестись стремглав на школьный двор, орать там во всю силу лёгких, толкаться, драться, кидаться снежками и всё это уложить в какие-то десять-пятнадцать минут полной свободы.

А если бы я всё-таки спросил её, а она – я уверен в этом – объяснила бы мне всё максимально понятно, то не стал бы я, скорее всего, столько лет возвращаться к ним вновь и вновь и искать ответы на те вопросы, которые неизбежно возникают у нас при чтении древних мифов, легенд и текста Библии. И не встала бы передо мной со временем та единственно верная, сложенная из множества деталей панорама, начало которой – на дне пропасти в двадцать тысяч лет глубиной.

В древнегреческом мифе о Прометее он сам собирает костяк человека, сам одевает его плотью, сотворённой им из размоченной земли, и в таком вполне законченном внешне виде передаёт его богине мудрости Минерве, которая прикосновением бабочки к голове «полуфабриката» одушевляет его. Причём на античном барельефе хорошо видно, что за актом одушевления к Минерве стоит целая очередь – то ли детей, то ли подростков. И получается, что Минерва в своём, на первый взгляд, лёгком занятии уступает в быстроте Прометею, выполняющему работу, требующую большого мастерства и сноровки и создающему из «праха и пыли» существо – по «образу и подобию Божьему».

Но это же явный намёк на то, что главным, важнейшим и наиболее трудоёмким в создании человека является процесс одушевления его богиней. А из этого всего возникают интереснейшие вопросы: откуда вообще к древним грекам поступила информация об обязательности существования в теле человека невидимой, неслышимой, невесомой и никак не ощутимой души? Какой авторитет сумел внушить им то, что не могло прийти к ним опытным путём? Сделав это так задолго до прихода на землю Иисуса Христа?

Оставим пока в стороне разбор ветхозаветного варианта сотворения Богом всего сущего за семь дней и обратимся к другому варианту древнегреческого мифа, в котором титану Прометею становится до того жаль находящихся в полной «темноте» людей, что он крадёт для них у богов «огонь». Ведь Прометей – сын титана Япета, олицетворяющего собой в мифологии прародителя всего человеческого рода, и дочери Океана – Азии; а это значит, что вместе с землёй, на которой все они – исходя из самого текста мифа – жили, должно было непременно существовать ещё и солнце.

Так о какой же всё-таки «темноте» и о каком «огне» идёт в этом мифе речь? Кто бродит в полной теми по земле, и кто же в действительности сам Прометей? И неужели эти вызывающие множество вопросов мифы придумали древние греки? Или это – плод их детского восприятия тайн нашего происхождения, которые пытались объяснить им жрецы Древнего Египта? Ведь известно, что получавшим в Египте у жрецов высшее образование грекам они говорили: «Вы, греки – дети, и навсегда останетесь только детьми!»

А далеко ли мы ушли от древних греков? И сможем ли сейчас по отдельным фрагментам мифов, легенд и сказаний восстановить полную картину нашего происхождения? Пришла ли, наконец, пора понимания и раскрытия сказочно-поэтических образов, которыми подменяли древние народы ту правду, которая пока что неподвластна и современной науке? Сможем ли мы в этом тексте так нарастить живую плоть на бренные останки древнеегипетских истин, чтобы вся панорама, вмещающая двадцать тысяч лет жизни людей на земле, наконец, открылась нам?

Мне кажется, что тянуть с этим долее никак нельзя, что пришла пора нам сделать это! Однако необходимо при этом учитывать, что, если сейчас мы могли бы, конечно, гораздо больше понять в тех древних текстах, которые тысячи лет назад читали особо продвинутые (посвящённые!) ученики, имевшие возможность получать разъяснения непонятных мест у жрецов Египта, то – при всём нашем преимуществе в уровне образования, но при отсутствии рядом с нами Учителя – мы всё-таки не смогли бы проникнуть в ту глубину истины, для постижения которой нужно нырнуть в бездну вечности, что я и предлагаю сделать читателю вместе со мной.

Найдётся много романтиков, желающих с помощью машины времени совершить путешествие в прошлое. Даже в один конец. Но если представить себе, что удалось бы романтикам этим выжить в тех непредсказуемых, скорее всего, суровых условиях, кое-как приспособиться к той жизни и затем стать членами того общества, то это бы ещё не означало, что, несмотря на свой более высокий уровень образования и культуры, хоть один из них понял бы, что, собственно говоря, в целом происходит? Куда, к какой цели движется его страна и соседние государства, и есть ли хоть какой-нибудь смысл в происходящем, кроме борьбы за выживание, как отдельных граждан и их семей, так и всей их страны?

Ведь смысл развития нашей цивилизации не могут определить и лучшие из нас – даже в наши дни! – ссылаясь обычно на грандиозность замысла Господня. А всё потому, мне кажется, что нам никак не удаётся найти ту отправную точку, что является нашим началом; и потом, получив твёрдую опору, попытаться приблизиться к пониманию Его цели.

Будущее, то есть цель, может открыться нам, как известно, только через не имеющее алиби прошлое. А потому совсем другое дело, если мы начнём спускаться вниз, к нашим истокам, пользуясь ступеньками, скобами или просто зарубками, по захватывающей дух крутизне временного колодца, изобретённого Томасом Манном в его бессмертном гениальном романе «Иосиф и его братья». Тогда у нас есть шанс понять и наше происхождение, постепенно спустившись к самому началу, и весь наш сложный путь, чтобы, наконец, осознав своё предназначение, обрести новый смысл жизни.

Но до того, как ухнем мы с вами в такую головокружительную глубь, я хочу ещё раз вспомнить свою историчку, осыпавшую нас такими искрами из своих голубых, темневших от вдохновения глаз, будто она хотела и впрямь зажечь в наших душах тот самый «огонь» Прометея.

Конечно, может показаться странным, что я вспоминаю лишь об одной своей учительнице, но, готов поклясться, я всех своих преподавателей помню и люблю. Помню так, будто только вчера произошёл этот роман – почти что полной темноты, незнания, неумения и полудиких инстинктов хулигана-мальчишки со школой, пытающейся на листе далеко не всегда белой и чистой бумаги записать посильную ей часть мирового знания, опыта и культуры, вдохнув в тех из нас, кто не оказывает образовательному процессу яростного сопротивления, тягу к знаниям, совершенству и мастерству, и любовь, и уважение к людям. Этот, к сожалению, не всегда плодотворный, но, безусловно, на всю жизнь остающийся светлым и волнующим всех нас воспоминанием о школе наш первый роман – это «вчера» – продолжает меня огорчать и радовать, как когда-то.

И тут было бы вполне естественно – по всем законам жанра – плавно перейти к благодатнейшей теме романов с одноклассницами и ровесницами, густо примешав её пряность к этому тексту. Но такое никак невозможно в этой моей повести, даже, я бы сказал, вовсе здесь неуместно, потому что «Панорама» задумывалась мной изначально как теософский трактат, плавно и верно переходящий в роман автора – ни много ни мало – с самой что ни на есть Правдой, раскрывающей нам суть бытия. И только возникшая в процессе работы моя теперь уже полная уверенность в том, что Правда, являясь частью сущности самого Творца, как и Он, совершенно непостижима, стала причиной переориентации моего замысла и создания сложного кружева, состоящего из романов с тайнами и таинствами бытия, начиная с тайны Атлантиды и Озириса, тайны Адама и Евы, тайны романа души и тела и заканчивая достигшим в наше время пика пошлости, опаснейшим для всего живого романом человечества с деньгами.

Мне остаётся лишь добиться того, чтобы ставшая уже очевидной для всех моя полигамия трепетно и плавно трансформировалась в полифонию и постепенно нарастающим своим звучанием заставила бы даже не имеющих музыкального слуха моих современников и, так сказать, соучастников в акте познания бытия расслышать в мощном звучании тысяч инструментов грандиозного, вобравшего в себя мастерство множества веков симфонического оркестра основную тему – совершенно логичную схему возникновения и развития жизни на Земле.

При этом замахнуться на всю полноту Правды я – по причине, которую уже изложил выше и к которой обращусь ещё не раз, – никак не могу, и если у вас после прочтения «Панорамы» будут возникать, вместо старых, новые вопросы, то ответить на них будет моей святой обязанностью.

Истоки тайн

Как много времени прошло!

Столетья тучами клубились,

Тысячелетия в окно,

Поймавшись в тюль, как рыбы, бились.

Из ткани той – годов ряды,

Нельзя сказать, чтобы случайно,

Событьем падали в пруды

И покрывались ряской тайны.

И кто ж захочет выпить пруд,

Чтоб ил увидеть, мусор, кости…?

И карасей позвать на суд?

Да это вы, пожалуй, бросьте!

Все тайны видны: вот – сейчас…

И только страхом нашим вечным,

И ленью пошлой, без прикрас,

Мы истину всегда калечим…

Как будто бы того боясь,

Что Правдой глупость вдруг излечим.

Глупость здесь, конечно, имеется в виду отнюдь не бытовая и даже не та, что стоит порой многих миллионов жизней, а та, «благодаря» которой мы упорно движемся к полному краху, ленясь сделать хотя бы шаг к её осознанию. Шаг, который привёл бы нас к пониманию этой неотступно сопровождающей человека глупости как необходимого нам для самообмана средства ухода от собственной ответственности за проступки, в которых мы так любим обвинять чёрта, дьявола, ведьм и прочую нечистую силу. При этом мы весьма хитро как бы перекладываем на Бога всю ответственность за её существование. Такой подтасовкой и передёргиванием карточной колоды, которой мы всю жизнь как бы играем со своей судьбой, верующие и неверующие занимаются с одинаковым энтузиазмом, осмеливаясь обращать к Высшим Силам ту иронию и сарказм, которые надо бы применять к себе самим.

Но можно ли обвинить в духовной лени человека, всю свою жизнь испытывающего довольно жёсткий диктат среды, вынуждающей его к образу жизни и занятиям, которые кажутся ему порою чуждыми его внутренним желаниям, запросам и мечтам, настолько не стыкующимся с его уделом, что он постарался бы избегнуть последнего, если бы только кто-то (?!) предоставил ему хороший выбор? Вина ли человека в том, что он очень часто до самой своей кончины не в состоянии понять: только внутренняя его работа, неустанный духовный поиск и лепка им своей индивидуальности дали бы и широкий выбор ему, и смысл самой жизни его? Ведь чаще всего человека по жизни сопровождают советчики, наставники, диктаторы, но никак не духовные лидеры, способные к полному пробуждению и развитию стеснительных и легкоранимых душ своих учеников.

И тут, как бы я ни хотел обойти тему Бога вовсе – не только ввиду крайней её сложности, но и по причине возникшей у многих читателей аллергии на неё из-за огромного давления различных церквей и сект, старающихся поймать в свои тенета как можно больше овечек, чтобы стричь много раз в год, манипулируя их сознанием, – сделать это я никак не могу, потому что, начав писать о происхождении человека, тему Бога обойти нельзя. Тему сложнейшую – в любой её интерпретации, а в моей попытке лишить её полностью и бесповоротно всякого мистического начала делающуюся, как это ни странно, ещё более сложной для восприятия человеческим сознанием, – но в итоге всё-таки полностью проясняющую суть могущества Бога. Что лишит, очевидно, заработка очень многих «пастырей», подвергающих свою паству недопустимому психологическому давлению. Хотя, должен сказать, совсем не это ставлю я основной своей целью.

Прежде чем приступить к раскрытию тайн бытия, я должен заявить, что раскрываю их и освобождаю тем самым от мистики и полуправды наше изрядно замутнённое прошедшими тысячелетиями и нашей вполне сознательной ложью прошлое в том числе и для того, чтобы исключить всякую возможность манипуляции сознанием людей – любым из известных нам на сегодняшний день способов. Потому что, прочитав мой роман с тайнами, каждый поймёт, для чего Бог-Отец миллиарды лет тому назад создал Землю; для чего – после долгого периода необходимой подготовки – Он создал на ней природу и, как царя её – дикого человека; с какой целью Бог-Отец разрешил Детям Своим провести на Земле эксперимент по созданию из «царя природы» разумного и плодотворного существа; и почему даёт Он, как каждому из нас, так и цивилизации нашей в целом, лишь шанс и лишь свободу выбора – не только между правильными и неправильными решениями и действиями, но, в конце концов, между жизнью и смертью на планете нашей всего на ней сущего. А также поймём мы и то, отчего этот последний акт земного бытия, если он состоится, никак не будет противоречить понятию Вселенского Добра, то есть тому, что Бог есть Добро и что Добро есть основа всего сущего.

Поняв это, мы должны будем осознать ещё и возможность иной, чем представляется она нам сейчас, судьбы человечества на планете Земля и иной роли человека в грандиозных замыслах Творца. И эта роль, – а с ней и совсем иной уровень жизни обретающих смысл и цель людей – прячется от нас не в параллельном мире. Не нужно искать её в четвёртом измерении – она ведь давно ясна и легко понятна, но требует от нас, кроме наших обычных трудов и забот, ещё и очень значительной перестройки нашего внутреннего мира, чему обычно сопротивляемся мы – с каким-то роковым упрямством – всю жизнь.

Но как вышел я на эту тему? Неужели нашёл в пещере и расшифровал древнейший текст атлантов? Ничуть не бывало! Ведь на самом деле почти всё давным-давно уже расшифровано и, несмотря на некоторые неточности переводов, совершенно недвусмысленно до нас донесено. А кроме этого имеется ещё и множество догадок, справедливых, но не доведенных до конечного результата, который бы дал нам новое понимание мира.

И даже самым отъявленным материалистам продвижению вперёд тут мешает мистика, в которую человеку всегда было гораздо удобней погрузиться, чем осознать требующую от него конкретных действий правду. Мистика же эта настолько затрудняет нам понимание истины, что, только освободившись от неё полностью, мы поймём: Бог, несмотря на Его полное владение любой ситуацией в мире и абсолютную правоту всех Его решений, максимально прост и доступен для непосредственного общения с Ним гораздо более, чем любой наш самый маленький начальник. И строительство звёздных систем в масштабах необъятного Космоса для Бога-Отца является будничной ежедневной работой и заботой, а эволюция, которую мы ошибочно противопоставляем Ему, на самом деле – один из необходимых Ему в Его ежедневной деятельности инструментов… Мы осознаем ещё и то, что таких масштабов деятельность Его возможна только потому, что Он… действительно бессмертен. И только проникнув во всё это, вы начнёте понимать, почему я так уверенно и просто говорю об Озирисе-Прометее, об Иисусе Христе и о самом Всевышнем.

И чтобы разобраться нам во всём этом получше, придётся мне ещё и ещё объяснять некоторые детали… Начнём, пожалуй, с того, что совсем-совсем недавно, каких-то сто лет тому назад, никто из людей не смог бы в подробностях предсказать тот расцвет науки и техники, который мы наблюдаем сейчас в развитых странах. Двести лет назад человек, осмелившийся предсказать наше сегодня, был бы, в лучшем случае, осмеян, а пятьсот лет назад его бы сожгли на костре. Таким образом, мы видим, что все наши наивысшие достижения в области науки и инженерии вмещаются в очень короткий промежуток времени, а за плечами у Бога и Его Детей – миллиарды лет развития в совершенно невообразимых для нас условиях. Сколько на самом деле этих миллиардов лет у них за плечами – мы не можем себе представить хотя бы потому, что время (в нашем земном понимании) для них не существует вовсе.

И не надо объявлять этот факт мистической, совершенно необъяснимой тайной. Достаточно, мне кажется, дать нашей цивилизации хотя бы миллион лет созидательного развития, и мы, если и не подошли бы вплотную к самой вечности, то оказались бы очень к ней близки. Ведь мы видим, что современная наука творит чудеса наяву, а не во сне! А вот почему до начала земного эксперимента во всей Вселенной были только Бог и Его Дети, почему существовал невообразимое для нас количество лет именно такой миропорядок, мы сможем понять, только если сумеем подняться до абсолютных вершин нравственного развития (хотя некоторые предположения я делаю в ходе моего романа с тайнами и на этот счёт).

Но почему же, почему тогда всемогущий, мудрый Бог не руководит земными процессами развития человечества так, как Он руководит всей Вселенной? Один из ответов на этот вопрос мы легко находим в событиях, случившихся около двух тысяч лет тому назад в Иерусалиме. Ибо из совершенно достоверных источников мы знаем, как люди поступили с Иисусом из Назарета, когда Он сделал всё, чтобы видевшие Его считали Его Живым Богом: они жестоко казнили Его. А ведь Он, превысив несколько свои полномочия, творил чудеса, чтобы сначала повести за собой, а потом начать прямо руководить теми, к кому испытывал любовь и жалость, предвидя тот тупик пустой злобы и ненависти, в котором мы сейчас оказались. Впрочем, к этой теме я обращусь ещё не раз, и мы увидим её с разных ракурсов и достаточно подробно, чтобы понять, в нашем конкретном случае, кроме действий Иисуса, позицию самого Бога-Отца.

Но не слишком ли самонадеянно считать, что эта моя новая концепция мироздания (вернее сказать, эти первые наброски её) может быть принята в будущем, как верующими, так и атеистами, с большим доверием, чем известная легенда о создании всего сущего и человека в нём всего лишь за семь дней. И тут я должен, прежде всего, оговориться, что ни в коем случае не позволю себе посягнуть на светлую и чистую веру, которая живёт в тех, кто верит в библейский вариант сотворения мира. Ведь если бы все люди были охвачены этой верой, то и наша реальность была бы совсем иной. И я даже не смею фантазировать насчёт того, насколько бы она была иной, чем наше сегодня. А обращаясь, прежде всего, к неверующим, как могу я рассчитывать на то, что сразу после прочтения этого текста в них родится, вместо атеизма, вера в вариант всемогущества Бога – мало того, что гораздо более грандиозный, чем старый, библейский, но ещё и утверждающий, что сроки дел в четыре с половиной миллиарда лет не просто являются для Него вполне обычными, но что Его проекты на самом деле длятся гораздо больше лет? Лет, которых у него и нет вовсе, потому что Он вечен так же, как вечна сама Вселенная.

И не спешите отвергать этот вариант и смеяться над ним. Вспомните лучше, что каких-то сорок лет тому назад никто не мог себе представить мобильные телефоны, смартфоны, ноутбуки, 3D-принтеры и прочие вещи, появление которых говорит нам о том, что, если обойдёмся мы без термоядерного самоуничтожения, то масштабы нашего могущества, скажем, через четыреста лет, никто сейчас предсказать не может.

Впрочем, я начал писать свой роман с тайнами именно для того, чтобы, раскрыв их, показать своим читателям не только всю сложность мироздания, которую не успеваем мы осознать, находясь в своих заботах о завтрашнем дне, но и, дав им новый образ Бога, сделать полностью осмысленным и вполне реальным наш выход на высший уровень развития. А это возможно для нас только тогда, когда побудительными причинами наших действий станут не выгода, злоба и ненависть, а нравственный закон в душе каждого из нас. Иначе не только четыреста, но и четыре года могут стать для нас непреодолимым рубежом. И тут можно было бы счесть меня очередным проповедником, если бы не те доказательства, которые будут далее приведены, чтобы дать людям – вместо мистики Страшного Суда и Конца Света – осознание реальной возможности получения ими одной из главных ролей в грандиозном спектакле уже не только земного, а и космического масштаба.

Но кого я хочу увлечь столь необычной мечтой, столь фантастическим проектом? Неужели тех, кто совсем недавно строил коммунизм и, хотя почти поголовно в него не верил, но построил-таки сильное государство с достаточно развитой системой социальной справедливости? Или, быть может, тех, кто свято верит в ценности демократий Запада? И в их мораль, столь ярко проявившуюся в войнах во Вьетнаме, Ираке, Афганистане, в ужасном распаде Югославии и в ливийском, сирийском и украинском конфликтах?

Так же, как ловится на различные виды наживок рыбка, легко поймать и человека. На выгоду, на амбиции и на различные новые идеи всегда очень хороший клёв. Глубоководный трал, правда, гораздо эффективнее, но бывает, что, зачерпнув многомиллионный косяк, переворачивается траулер и гибнет вместе со всей командой, увлекаемый этим неподъёмным грузом на самое дно. Поэтому на заманчивые посулы и пустые обещания я никого ловить не буду; и не собираюсь я делать свою «Панораму» «простой, как мычание» и доступной для понимания её абсолютным большинством; и, тем паче, популяризировать её в массах. Речь ведь у нас пойдёт о вещах достаточно сложных; но я попытаюсь, тем не менее и как бы в противовес вышесказанному (человек – существо крайне противоречивое), довести до любого осилившего этот текст, что сейчас человек поставлен самим естественным ходом развития земной цивилизации перед выбором: либо полная перезагрузка земного проекта, которая может наступить гораздо скорее, чем нам бы того хотелось, пройдя по нашей планете с неудержимостью горного селя, либо глубоко осознанное людьми массовое выполнение того Закона, который дал нам Бог-Отец.

Одновременно мы – пусть и только в самом первом приближении – сможем понять суть Триединства Бога. Смысл этого грандиозного объединения, которое лишим мы мистики, откроется нам для того, чтобы мы смогли наметить для себя новые рубежи и пойти к ним, оставив в прошлом модель развития, которую двигают агрессивная жадность и вражда именно туда, куда нам так не хотелось бы досрочно попасть.

***

Хотя наверняка нет никого, кто не попытался бы сложить образ Бога в своей душе, и очень многие веруют в Господа достаточно искренне всю свою жизнь, но уместно здесь вспомнить и о том, что ученики Иисуса Христа, видевшие неоднократно Его чудеса и достаточно долго общавшиеся с Ним непосредственно, продолжали всё же требовать от Иисуса, чтобы Он явил себя не только им, а всем людям на земле и «показал им Небесное Царство и Отца Своего». И этим они открыли нам, что не в силах были рассмотреть Бога в стоящем прямо перед ними Иисусе, что хотели бы видеть всё новые и новые чудеса вместо того, чтобы сразу же заняться активной внутренней своей работой, к которой призывал их и призывает всех нас Иисус Христос и которой избегает подавляющее большинство из нас всю свою жизнь.

Так можем ли мы упрекать не верующих в Бога, если они не имеют возможности видеть Его перед собой так, как видели Его когда-то толпы в Галилее, Иудее и Иерусалиме? Но если бы сегодняшние атеисты и увидели сейчас Бога, то так же не «рассмотрели» бы Его в стоящем прямо перед ними человеке и не поняли бы Его слов (как не поняли их те, которым повезло видеть и слушать живого Иисуса) по той лишь причине, что не выполняются нами те заповеди Бога, что даны были нам как главное условие проникновения нашего в глубину Божьего замысла, открывающего возможность видеть не внешний Его облик, а саму суть.

Тут само собой выходит, что я, признавая право атеиста не верить в Бога по причине предусмотренной самим Господом невозможности для нас прямого распознания образа Его и только лишь одной оставленной Им для нас возможности – построения в своём внутреннем мире концепции Его сути – хочу, тем не менее, увлечь воображение читателя и укрепить его нравственное кредо своими весьма необычными толкованиями легенд и мифов, превращаемых мной постепенно в те внятные фрагменты, которые сложатся затем в никогда прежде не виданную панораму нашего бытия. Бытия, как мы видим, пока ещё весьма сумбурного. И, лично на мой взгляд, именно потому сумбурного, что нам изначально было предложено свято верить довольно неясным поэтическим образам теми, кто в очень древние времена, добравшись до них как до божественной, святой истины и находясь на детском уровне восприятия мира, не смогли их правильно оценить и понять, но – имея все основания считать, что располагают они божественными к человечеству посланиями – потребовали от своих соплеменников искренней и непоколебимой веры в не вполне правильно переведённые ими отрывки попавших в их руки древних текстов поэм, повестей, романов, пьес и научных трактатов атлантов.

Вступая на путь правок и уточнений, позволяющий прояснить религиозную мистику до состояния простоты восприятия её основ и причин её возникновения, я очень хотел бы, чтобы в каждом случае, когда – вследствие моего романа с очередной тайной – на свет белый будет появляться новая правда, читатель мой не испытывал бы желания немедленно удушить новорождённую, вернув этим тайну в состояние лжи, а взял бы и на себя часть труда по установлению новой и очень непростой истины. Это сотрудничество будет тем плодотворней, чем чаще будет создавать духовный резонанс наше обоюдное желание приподняться над банальностью бытия и (наконец-то!) не столько увидеть в новой его интерпретации смысл присущего каждому из нас замкнутого животного цикла, сколько неожиданно для себя ощутить своё мощное вторжение в мир первичного Разума и осознать при этом ещё и реальную возможность будущего нашего вхождения в Космическое Братство.

То есть я бы очень хотел, чтобы не только воображение читателя, но и весь его жизненный опыт и знания, весь его внутренний мир, вливаясь в мой текст, создали бы невиданную прежде возможность утверждения полной нашей уверенности в существовании Творца. Творца – гораздо более мудрого и могущественного, чем могли мы себе представить даже в наиболее смелых и удачных наших фантазиях. Таким образом нам, наконец, удастся с помощью интеллекта, развитие которого, к глубокому сожалению, весьма опережает наше нравственное развитие, выйти к разгадке тайны возникновения разумной жизни на планете Земля и к разгадке многих других тайн. И тогда мы будем должны – с помощью своего ума, если никак не удаётся нам сделать это сердцем – постигнуть смысл и значение данных нам когда-то Познания и Добра, чтобы пойти путём, подсказанным нам Спасителем, и избежать полной катастрофы.

Спускаясь вниз по крутой стене временного колодца, мы не можем не заметить, что о существовании Атлантиды и о страшной гибели её знали в большинстве государств древности, но ни точного месторасположения этой страны, ни степени развития её никто и никогда не называл. Платон, получив информацию от египетских жрецов, говорил о десяти тысячах лет со дня её гибели; у Солона получалась эта цифра несколько большей, но совершенно невозможно было проверить и чем-то подтвердить эти даты.

Главное же в том, что они не делали никакой исторической привязки Атлантиды к одной из достоверно известных цивилизаций, существовавших на Земле до неё или после, не говоря уж о современных ей – и это несмотря на то, что мифы и легенды древних греков, евреев, египтян, шумеров и других древних народов уверенно уходили в неоглядные глубины тысячелетий. Из этого можно сделать вывод о том, что эти «десять тысяч лет» Платона и ещё большие, чем у него, сроки других авторитетов служили им просто для обозначения таким образом неоглядной дали времён, объясняющей предельную скудость сведений об этой, если верить старой легенде о ней, сказочно высокоразвитой цивилизации. То есть настолько высокоразвитой, что у рассказчиков даже не находилось слов для обозначения её чудес.

Тяга к чудесам у древних была не меньшей, чем у нас, грешных, а, наверное, даже и большей, так как в отсутствие средств коммуникации краснобайство было единственным способом потешить воображение. Несмотря на это, о чудесах Атлантиды – нигде ни гугу. Мне кажется, что, легко и просто представляя себе людей с пёсьими головами, краснобаи никак не могли позволить себе говорить всерьёз о быстро – и безо всяких взмахов крыльями – летающих железных птицах, грохочущих на рельсах поездах, подводных лодках, похожих на морских чудовищ, и металлических проводах, как паутина опутывавших весь остров. Это было бы уж чересчур фантастично для обычных россказней; да и просто было бы по тем временам невозможно своим слушателям объяснить подобные невиданные и потому непредставимые вещи.