Читать книгу: «Египтянка: Боги Кемета. Книга 2», страница 14

– А это правда, что после таких квестов уходят из игры? Может, «неизвестная» награда – это угроза убить близких, если не уйдёшь?

– Включи мозг: никто из ВЦ не ушёл, если сам того не хотел. Желание твоей мамки не считается.

– Вы уже выбрали оружие?

– Зачем? Это же гонки, а не гладиаторский бой.

И мне хотелось вставить свои пять копеек в беседу, но я была вынуждена прикусить язык и молча слушать. Наказание немоты слишком тяжёлое испытание для человека, привыкшего разговаривать даже с самим собой!

Когда показались люди, присланные Блондинкой, стало понятно, отчего они задержались. Их было много! Празднично разодетые гонцы номарха в сопровождении сотни чернокожих рабов вошли на площадь с музыкой и танцами. Нас всех усадили в персональные открытые паланкины и понесли по городу, как диковинных зверушек. Сначала одиночников, потом команды. Игроки и неписи высыпали на улицы, чтобы поглядеть на будущих героев. Удивительное дело – нас с Бельфегором, одетых в форму главных врагов царства, приветствовали с не меньшим энтузиазмом, чем Гипнокота. Вряд ли, конечно, кто-то верил в победу Принигонды, но кратковременных симпатий я получила сполна.

До дворца номарха мы добирались больше часа, а потом ещё минут десять шли пешком по многочисленным залам. Их роскошь и объёмы поражали воображение. Воистину, Египет был очень богатой страной и лакомым куском для всех соседей.

Слуги и наставники остались в одном из внутренних двориков, а толпу участников провели в тронный зал. Блондинка сидела на каменном постаменте, устланном шкурами диких кошек, в окружении симпатичных служанок из живых игроков и самых важных вельмож и придворных Мемфиса. Возле стен по стойке смирно стояли нубийские воины, чуть в стороне от них представители прессы. Журналисты с первых дней ВЦ стали неотъемлемой частью Кемета, их нельзя игнорировать даже в угоду исторической достоверности. Но они не шумели и вели себя прилично, как ваза с цветами. Среди них я заметила Эрнанду. На вид типичная египтянка, каких тысячи.

– Приветствую вас, участники Великих Гонок, – не вставая с места царственно произнесла Блондинка – игрок шестьдесят первого уровня. На ней поблёскивало столько золота, что вряд ли она смогла бы подняться, даже если бы захотела. Платье, волосы, ногти – всё в благородном металле. Кстати, вопреки нику наш номарх была самой что ни на есть брюнеткой.

Все присутствующие склонились в почтительном поклоне, хоть и без какого-либо удовольствия. По сути, Блондинка точно такой же игрок, как любой другой, но волей демократии ВЦ поставила её на недосягаемую простым смертным высоту (у фараона, к слову, она значительно выше). Недосягаемую до следующих выборов, конечно же. Номархом любого города мог стать даже бывший раб, но как только голосование признавалось законченным, псевдоискусственный интеллект начинал считать выбранного правителя едва ли не божественным и наделял его властью повелевать над неписями, миловать и проклинать игроков, устраивать праздники и всевозможные ивенты. Поэтому от других игроков ВЦ так же требовала соответствующего отношения к номарху, иначе вольнодумцев ждут всевозможные наказания как от неписей, так и от богов. Лишь друзья правителя избавлены от повинности раболепия.

– Можете встать и подойти ко мне, – разрешила Блондинка. Пафоса стало чуть меньше, но атмосфера всё равно давила. – Через несколько дней землю великого Кемета накроет тьма. Апоп – огромный змей, олицетворение зла и хаоса – сразится с богом солнца Ра. На время их битвы мир будет ввергнут в пучину каменного века, лишив нас, возлюбленных богами, всех привилегий и всякого покровительства. Но мы не будем плакать! Мы устроим лучшее из придуманных соревнований – гонки на колесницах!

Далее последовала целая речь, рассказывающая «что, где, когда». Участники соберутся в некрополе Гиза, где проложена гоночная трасса и возведены места для зрителей. Открывает соревнование одиночный заезд одновременным стартом всех семи колесниц. Каким именно он будет, держалось в тайне. По итогу победитель получит любую вещь из сокровищницы на выбор. Сама Блондинка не знала, что именно мы можем попросить. Правилам командных гонок уделили куда больше времени, но я их не слушала. А потом была молитва богине Судьбы Исиде и жеребьёвка. Сперва мы, потом команды. Пусть мне достанется цифра семь!

Четыре.

Хорошо, четыре так четыре.

Устроитель гонок занёс нас в список, и затем начался самый настоящий звёздный кошмар. Блондинка взмахнула рукой, что означало окончание аудиенции, а так же команду «фас» для журналистов. Газетчики и обозреватели имели полное право получить всю информацию об участниках, чтобы египтяне больше и активнее делали на нас ставки (какой процент от них отойдёт казне, можно только предполагать). Мы могли отказаться, но делать этого не стоило. От газетных статей будет зависеть станем ли мы героями или посмешищем; читатели-то о нас и слыхом ни слыхивали.

Львиная доля внимания досталась – не сюрприз! – командам, но и нам не дали спокойно уйти. Чтобы интервью не затянулось, устроитель установил правило: один участник – один журналист. И всего пару вопросов.

– Принигонда, скажи, почему мы должны болеть за тебя, а не за Гипнокота? – Меня хватанул за руку некто Кенуэй. Под его ником стояло ни о чём не говорившее название газеты «Вестник ассасинов». Далека я от светской жизни Кемета, надо будет это исправить. – Поддерживать даже символическую Римскую Республику едва ли кто-то захочет.

– Ты прав, – я улыбнулась, тщательно подбирая слова, чтобы уложиться в отведённое количество и не показаться роботом. – Увидеть проигрыш Рима приятно каждому египтянину, не спорю, но не стоит подменять понятия. Каждый из участников будет биться именно за свою страну, и не важно под чьими знамёнами мы выйдем. Противостояние наций развернётся только на трассе, где победа Рима не принесёт настоящего поражения Кемету, лишь Гипнокоту.

– Не боишься? Во время гонок мы все увидим настоящую Принигонду без бога-покровителя, хватит ли у тебя сил выдержать нагрузку?

– У меня хватит упорства, – ответила секунд через десять, мысленно перебрав несколько предложений и отсеяв всё лишнее. По выражению лица Кенуэя вижу, что он посчитал меня тормознутой. Срочно исправляюсь: – В моём словаре нет слова «проиграть»!

Только хуже сделала! Молчание и вправду бывает золотом.

– Как ты оцениваешь свои шансы?

– Пятьдесят на пятьдесят. Со щитом или на щите.

Осталось слов: 34.

– А теперь рисунок… – Парень достал из пояса лист папируса и набор древних карандашей. – Повернись в профиль и замри.

На создание «фотографии» Кенуэй потратил две минуты, во время которых я мысленно просила Ка сделать так, чтобы он оказался художником.

К сожалению, Ка не услышал, ибо то, что я увидела, удивительно смахивало на наскальное творчество первобытного ребёнка. Чтобы никто случайно не принял моё лицо за горшок с ручкой, горе-художник подписал внизу моё имя.

– Скриншот в игру нельзя поставить, – он виновато улыбнулся и пожал плечами. Пикассо, блин. – Это черновик, не переживай. Потом в редакции нормально дорисуем. Удачи тебе, Принигонда!

– Спасибо!

Не самое показательное интервью, да ещё и медленное, но вышло не так уж плохо.

Октавиан не скучал. Блондинка показала себя не только влиятельной правительницей огромного города, но и радушной хозяйкой. Она позаботилась о наставниках и друзьях участников гонки: стройные полуодетые служаночки подали им фрукты и охлаждающие напитки.

Рукой подозвала римлянина, и мы покинули дворец номарха.

– Не узнаю тебя, египтянка. Больно молчаливая сегодня.

Достала Клинописную табличку. Надо бы поведать ему свою грустную историю про лотосы и злого жреца, а заодно сразу продублирую её для Альфа.

– Так даже лучше. Меньше слов – больше дела.

***

Максик с Женькой не подвели – два прекрасных скакуна гнедой масти с именами Бивис и Батхед уже ожидали в конюшнях. На их ногах блестели неснимаемые браслеты с полной информацией о владельце и встроенным GPS-маячком. Сейчас там значилось моё имя.

– Красавцы! – Альф восхищённо разглядывал подарок, поглаживая морду Бивиса. В нашем мире мужчины заглядываются на аэромашины, а в этом на лошадей. – Сразу видно породу! Таких дают только за важные квесты.

<Принигонда: Хочется верить, выбор кличек у них совершенно случайный.>

И тут Бивис заржал… Оказывается, не случайный. Понадеемся, хоть других похожестей не будет.

– При идеальном раскладе они смогут выдать километров пятьдесят в час, – Альф переключился на Батхеда.

– Если бы на трассе было не так много песка, возможно, – добавил Октавиан. – Ваша страна огромная песочница.

– И духовка, – согласился Альф. С этим даже я не стану спорить: без климатической цепочки здесь даже местные загнутся. – Но тут здорово. И компания хорошая, – он подмигнул мне. – А эти жеребцы к пескам привычные, они рождены побеждать.

– Если Принигонда сумеет с ними справиться, то выиграет, – кивнул Октавиан.

<Принигонда: Ага, выиграю, если вы закончите болтать и научите меня, как это сделать!>

К конюшням начали подтягиваться остальные участники гонки. Кто-то был доволен, а кто-то не очень. Няш-мяш едва не плакала. Похоже, девочка серьёзно рассчитывала, что ей уступят победу. Бельфегор с наставником сразу забрали лошадей и отправились на тренировочный гипподром. Запишу его в мои конкуренты под номером один. ЗвёздныйЛорд нашёл спонсоров, поэтому они с нубийкой ушли так же быстро, а остальные кинулись разбирать бесплатных кляч. С одной стороны я удивлена, что Гипнокот никому не приглянулся, всё-таки выступает за Кемет, а с другой ничуть. Лошади стоят слишком дорого, чтобы покупать их незнакомому парню, который легко может не только проиграть, но и угробить животных в процессе.

– В общем, утром я наведался в Гизу и осмотрел трассу, – сказал Октавиан разговор, когда мы вывели наших жеребцов из стойла и отошли от конюшен. – Не всю, а только открытый для публики участок. Гипподром стандартный: прямые отрезки сочетаются с крутыми поворотами.

– Должен быть подвох, – Альф нахмурился.

<Принигонда: Того, что мы все превратимся в обычных людей, недостаточно?>

– У нас в Гре… У греков на гонках прямо по трассе выложены препятствия – рвы с огнём и каменные блоки.

– А в Риме выпускают диких зверей.

Изобразила на лице саркастичный восторг. Меня не поняли.

– Принигонде понадобится оружие.

– Не будем пока об этом. – Октавиан остановился у невзрачного сарая возле гипподрома и распахнул деревянные двери, запуская внутрь солнечный свет. – Начнём с азов.

Здесь стояла присланная Вероникой Кориолан колесница. Она оказалась гораздо проще и легче, чем я думала. Весом не более сорока килограммов; на двух колёсах диаметром около пятидесяти сантиметров и обшитых железной шиной крепилась небольшая деревянная платформа. О рессорах можно даже не думать, всё установлено прямо на оси, так что езда будет жёсткой, очень жёсткой. Тормоза конструкцией не предусмотрены. Колесница открыта сзади, а от передней части платформы вверх шло кольцо, внешняя сторона которого была обтянута кожей, выкрашенной в насыщенно алый, кто бы сомневался, цвет.

– Колесница очень устойчива и манёвренна на крутых поворотах. – Октавиан провёл рукой по дуге кольца.

Они с Альфом принялись впрягать Бивиса и Батхеда, пока я придирчиво осматривала конструкцию. Сомневаюсь, что на ней получится разогнаться до пятидесяти километров в час, я бы и сорока не дала, но это всё равно очень быстро. Особенно без рессор.

<Принигонда: Что-то не вижу ремней безопасности или страховочного троса. Они цепляются отдельно?>

– Понятия не имею, о чём ты, египтянка.

<Принигонда: То есть как это не имеешь? Чтобы за всем уследить и удержать равновесие, у меня попросту не хватит рук.>

– Я тебе всё покажу.

– Техника вождения колесницы на гонках сильно отличается от обычной езды, – пояснил Альф. – Ты не будешь стоять с вожжами в одной руке и кнутом в другой. Вместо этого вожжи будут обмотаны вокруг твоего тела… Только вряд ли их можно назвать ремнями безопасности.

Дальнейшую картину моё воображение дорисовало само. Если колесница перевернётся, лошади протащат меня по дороге и перемешают в тесто. Верная смерть. Верная и очень холодная. Но нет худа без добра – остаток гонки я просижу в Дуате, где смогу хоть немного свыкнуться и с позором, и с поражением.

– Начнём! – Октавиан хлопнул в ладоши и потёр их. – У нас есть только этот день. Ровно через сутки мы узнаем, какую судьбу сплели нам Парки(19).

19 – Парки – в древнеримской мифологии три богини Судьбы.

<Принигонда: Весёлая будет гонка! А учитывая уровень подготовки участников, ещё и короткая!>

– Ты быстро научишься, – Альф ободряюще подмигнул мне.

Тренировочный гипподром, один из целого комплекса стадионов и площадок, был весьма многофункциональным. Здесь могли тренироваться не только колесницы, но ещё бегуны и другие атлеты в любом виде спорта. Сейчас он пустовал. Почти пустовал. Бельфегор с группой поддержки отрабатывали равновесие при помощи карусели. Никого из «Безумцев» с ним не было, хотя брат джати мог рассчитывать на всестороннюю поддержку. А вот Лорд предпочёл тренировку, максимально приближенную к боевым условиям. Его наставница – маленькая старушка-нубийка – как шаолиньский монах невозмутимо взирала на неудачи своего подопечного и только окриками давала указания. Остальные наши конкуренты ещё не подошли, а командных участников вообще не видно. В отличие от нас, эти ребята попали на гонки не случайно и готовились к ним задолго до.

К тренажёрам мы не пошли. По примеру старой нубийки, Октавиан отдавал предпочтение практике. Он решил начать тренировку с постепенной нагрузки и выбрал небольшой стадион-арену. Бивис и Батхед должны сперва привыкнуть ко мне, а я к ним.

– Самое важное – это правильное сочетание неудержимости и контроля. – Октавиан легко запрыгнул на платформу колесницы, обмотал вожжи вокруг талии и показал мне, как нужно стоять: ноги упираются в деревянное кольцо спереди, одна рука крепко держится за него, а в другой кнут. Кнут, когда потребуется, легко заменялся на оружие. – Ты должна чувствовать не только себя, но и своих коней. Вы с ними должны стать единым целым.

<Принигонда: Давай ограничимся экспресс-курсом.>

Римлянин не стал отвлекаться на сообщение в табличке и продолжил:

– Внимательно следи за положением своего тела. Чтобы пришпорить коней, ты должна наклониться вперёд, тем самым ослабляя поводья. Соответственно, чтобы притормозить, отклоняешься назад. Ясно?

Кивнула.

Ну разве я заслужила немоту, а? У меня в запасе столько «безусловно ценных» комментариев, а я молчу рыбой.

– Руку с кольца не убираешь и не делаешь никаких лишних движений. В лучшем случае лошади почувствуют твою неуверенность, и будет не так просто вернуть над ними контроль. А в худшем ты рискуешь потерять равновесие и перевернуться, особенно на поворотах. И не забывай про кнут.

Снова кивнула.

Октавиан дал ещё несколько советов, некоторые по два раза, а затем подстегнул Бивиса и Батхеда. Жеребцы фирменно заржали и медленно тронулись вперёд, постепенно разгоняясь. Я сложила руки на груди, не отрывая внимательного взгляда от колесницы. На вид со стороны управлять ей не сложно. Сел и поехал. Будь у меня ещё опыт в гоночных играх, было бы вообще как нефиг делать. Летать в первый раз тоже было страшно и сложно, а теперь я хочу ещё!

Римлянин управлялся с колесницей так ловко и непринуждённо, как мне не научиться даже за год интенсивных тренировок. Симпатичный непись, ничего не скажешь! Он сделал круг по периметру арены, на деле показывая, о чём говорил, затормозил возле нас с Альфом и спрыгнул на землю, уступая место мне. Я отцепила плащ, сделала несколько упражнений на растяжку и подняла вверх большой палец – готова!

– Не сдерживайся, – посоветовал Альф. – Здесь ты не покалечишь лошадей. Рядом есть ветеринар, если что, он их быстро вылечит. Ну а я вылечу тебя.

Первой моей задачей стояло проехать по кругу, и не просто проехать, а уверенно проехать, для себя, а не наставника. Не скажу, что колесница была удобной. На самом деле она была жёсткой, при езде заметно тряслась и оказалась гораздо менее управляемой, чем казалось со стороны. Но тяжелее всего дался контроль собственного тела. Бивис и Батхед очень быстро приноровились к стилю гоночного управления, а я поначалу путала направления сторон. Чтобы заставить коней поворачивать налево, следовало отклоняться вправо и наоборот.

На третьем круге я уже перестала обращать внимание на неудобства колесницы и наконец-то ощутила то единство, о котором говорил Октавиан. Пока ещё очень хрупкое, но такое притягательное! Породистые скакуны рвались вперёд, они были рождены для скорости и недовольно фыркали, когда я притормаживала.

Ладно, позволю вам разогнаться, ребята!

– Хэй!

Вместе со скоростью пришёл уже знакомый азарт, затапливающий сознание и отодвигающий осторожность в сторону. Мне захотелось попробовать чего-нибудь посложнее, но Октавиану казалось, что я ещё не готова, поэтому задача номер два почти ничем не отличалась от задачи номер один. Я всё так же должна была ездить по кругу, как в цирке, но в этот раз в чуть более приближенном к боевому состоянии – с оружием в руках и без усиленных вещей. Октавиан предлагал взять копьё, Альф голосовал за хопеш, но я выбрала свой нубийский нож.

– Ножом не отогнать львов, не подпустив их слишком близко, – ворчал римлянин.– Дополнительные движения на огромной скорости могут убить тебя.

<Принигонда: А с копьём я ничего не сделаю, просто не сумею. Я его даже в руках не держала и учиться сейчас несколько поздновато, не находишь?>

– Любое оружие лучше проклятого клинка. Избавься от него, египтянка, пока он не избавился от тебя.

В ответ я помотала головой с самым решительным видом. Не смотря на все пакости Жала Скорпиона, он всё ещё остаётся моим счастливым талисманом. Без него с ограниченной мощностью умений Ка мне пришлось бы совсем туго.

Октавиан попытался возразить, но наткнулся на стену упрямства.

– Хорошо. Римская броня даст тебе секунду, чтобы отразить удар. Не упусти её.

<Принигонда: Не упущу. Лишь бы львы на Бивиса и Батхеда не кинулись.>

– За коней не переживай, – сказал Альф. – Если гонка пойдёт по римскому сценарию с дикими животными, они нападут на возницу.

Кто бы сомневался!

С нубийским ножом тренировка оказалась не просто приближенной к боевой, а самой настоящей боевой. С урезанной на 89% ловкостью мне не требовалось затмения, чтобы почувствовать себя обычным человеком. То, что в первые заезды удавалось с лёгкостью, теперь требовало усилий и внимания. Я даже умудрилась перевернуться и рухнуть на песок. Меня протащило несколько метров, прежде чем Бивис и Батхед остановились. Минус 1563 единицы здоровья и ледяной холод. Ещё повезло, что скорость была небольшой. Выпутываясь из поводьев, я плюнула на «обет молчания» и помянула всех ацтекских богов, которых только смогла вспомнить. Уж их-то здесь точно нет, меня никто не покарает.

– Поднимайся, – Октавиан помог встать на ноги и перевернул колесницу. Альф восполнил линию жизни. – За один день нельзя научиться ездить, но можно научиться побеждать.

На словах-то всё просто!

Лошади оказались не в пример выносливее Принигонды. Рождённые в пустыне, они привыкли к солнцу и песку, а я потихоньку сдавала позиции. В Мемфисе не так жарко, как в Асуане, но любую температуру за 32 градуса я воспринимаю как адское пекло. Полоска выносливости таяла вдвое быстрее обычного. Сперва я глотала энергетики, а потом обнаружила среди умений старой нубийки полезный скил «Энергетический вампиризм», позволяющий «отпивать» 20% от текущего уровня выносливости своей жертвы. На моё счастье, он не относился к атакующим умениям, и я могла использовать его на своих согражданах.

Так продолжалось некоторое время, пока в один нежданный момент полоска выносливости резко не обнулилась.

На вас наложен эффект «Солнечный удар». Показатели Выносливости и Интеллекта снижены на 50%. Нельзя снять зельями или исцеляющими умениями. Эффект спадает через 15 минут при отсутствии воздействия на вас прямых солнечных лучей.

Если бы я не израсходовала лимит слов, я бы сказала богу Ра совершенно искреннее «спасибо» за возможность перевести дыхание. Заодно и лошади отдохнут. А вот чтобы не схватить повторный удар, мне придётся надеть римский горшок на голову. Ещё повезло, что без швабры!

Альф принёс воды и фруктов, и мы втроём устроились под навесом из пальмовых листьев. Ближе к вечеру жара начала спадать, с Нила подул лёгкий ветерок. Было очень хорошо, спокойно и безопасно. С нашего места мы могли видеть пики трёх великих пирамид – Хеопса, Хефрена и Микерина. В этом времени их облицовку ещё не разобрали ушлые крестьяне, а пирамида Хеопса не рухнула под землю из-за неудачных раскопок 2026 года. Весь мир её тогда оплакивал…

Посмотрев, как тренируются наши конкуренты, мы пришли к общему выводу, что самый опасный противник – это ЗвёздныйЛорд, а вовсе не Бельфегор. Лорду не хватало техники, но он брал упорством, почти безостановочно нарезая круги. Глядя на его успехи, меня куснула зависть. Без дополнительных препятствий во время гонки он меня сделает на сто процентов. Няш-мяш не было вовсе. Она проехала круг без какого-либо усердия и исчезла. Может, время сеанса игры закончилось, а может, сдалась. Её наставник покрутился среди нас некоторое время и тоже ушёл.

Конкуренты в свою очередь откровенно посмеивались надо мной. Я не обижалась; лучше упасть сейчас, чем во время гонки. Ещё посмотрим, как они сами справятся с колесницей без усиливающих навыков!

Самым сложным для меня предсказуемо оказался разворот. Главный гипподром имел вид сильно приплюснутого овала, и при вхождении в поворот колесницу нужно было развернуть едва ли не на сто восемьдесят градусов практически на месте. Именно в этот момент происходило большинство несчастных случаев: колесницы переворачивались на огромной скорости, возниц выбрасывало на трассу, лошади спотыкались и падали, а иногда на них наталкивались идущие следом. Занимательные факты из энциклопедии поведали, что в одной из гонок древности разбились сорок три из сорока четырёх колесниц и победителем признали единственного выжившего на поле.

– Это не все напасти, – говорил Октавиан, когда Альф залечивал мои травмы. – У тебя статус беглой, остальные участники, кроме ЗвёздногоЛорда и Альтаира, смогут напасть на тебя.

<Принигонда: Тогда я им отвечу!>

– Если успеешь своим ржавым коротким ножичком.

И ничего он не ржавый. Безуровневые вещи не портятся со временем.

<Принигонда: Зачем же ножом? Кнутом!>

– Просто мчись вперёд. К финишу приходят те, кто следит за дорогой, а не за противниками.

День пролетел быстро. Солнце уже село, когда игра предупредила, что через двадцать минут меня выкинет в реальный мир, и вновь вернуться в Кемет я смогу только через семь часов. Времени на тренировку больше нет – ровно в два часа по полудню следующего игрового дня я должна буду стоять посреди гипподрома в Гизе перед фараоном, номархом Мемфиса и стотысячной толпой.

Мы отвели Бивиса и Батхеда в их стойло и передали под неусыпный контроль специальной стражи номарха, которая отвечает за сохранность нас и нашего имущества на территории Спортивного квартала. На кону слишком лакомая цель, чтобы полагаться на порядочность конкурентов. Сами же отправились к гостевым домам.

– Встретимся перед гонкой. Не опаздывай, египтянка. В твоих руках честь парней из Седьмого легиона, – дав последнее напутствие, Октавиан свернул к воротам в город. Для него вечер ещё не закончился, ведь неподалёку так удобно расположилась таверна, где можно не только познакомиться с местной выпивкой, но и подзаработать, раздав пару-тройку квестов.

– Не сомневайся! – крикнула ему вслед. Наказание немоты исчезло вместе с последним лучом солнца, и я была рада услышать собственный голос. – Значит, ивент тоже завтра стартует? – повернулась к Артёму.

Парень кивнул.

– Едва закончится затмение, как в крепостях будут активированы телепорты, которые позволяют совершенно бесплатно оказываться в любой из захваченных твоей страной крепостей. Никаких кораблей, раз и всё!

Мы остановились на каменной площадке у домика, где я планировала оставить Принигонду.

– Значит, пришло время Легендальфу выполнить своё предназначение?

– Да. Ты принесла мне удачу, Прин! Сегодня я переписывался с представителями «Детей пришествия», количество моих очков Престижа их впечатлило, поэтому завтра после награждения победителей я официально вступаю в отряд Пятницы. Миссия выполнена.

– Поздравляю! Но желать боевых побед не стану. После квеста Октавиана я возьму двадцатый уровень и вступлю в ряды ополчения. Буду охранять беззащитных соотечественников от вас, ребята.

– Топовые отряды, фаланги и легионы играют по крупному, на мирных жителей мы не кинемся, – тут же возразил Альф. – Для этого нам и нужны шпионы: будем выяснять, где соберётся большая группировка врага и бить прицельно, а не вылавливать малышей на квестах. «Рассвет» не маньяки, нам важно качество убитых, а не их количество.

– Уйдёшь на Пересмешника?

– Да. А в то время, когда буду Альфом – буду молчать, наше общение может тебя подставить.

Понимаю. Рано или поздно до Пятницы дойдёт, отчего враг знает о каждом его крупном шаге, и Легендальфа внесут в чёрные списки предателей родины… как и тех, кто будет ему помогать. Я знала, что наши с ним пути разойдутся, но всё равно ощутила грусть. А потом я попрощаюсь с Октавианом. Максика с Женькой можно не считать, возиться со мной до семидесятого уровня они точно не станут. К «Безумцам» придётся поступать на общих основаниях, и в результате я останусь одна – без друзей, но с парочкой заклятых врагов. Не нравится мне такой расклад.

– Будем общаться в соцсети, – улыбнулась с деланной беспечностью.

– Разве что…

– Эй, ребята! – Прервав неловкую паузу к нам подбежала улыбающаяся Няш-мяш. – Мы с Альтаиром решили сегодня собраться у «Аанга» все вместе. Посидеть, поболтать о гонках. Никакого алкоголя, только сок и вкусняшки. Угощаю я. – Мы с Альфом переглянулись и девчонка чуть устало выдохнула: – Не смейтесь, я только выступаю под еврейскими знамёнами, но на самом-то деле я египтянка. Соглашайтесь! Это же игра, нужно веселиться, а не враждовать!

– Закончилось время, – я развела руками. В любом случае смысла в посиделках с конкурентами никакого. Не будет ни искренности, ни лёгкости, ни веселья.

Альф просто покачал головой. Няша одарила нас недовольным взглядом, развернулась и без лишних слов потопала обратно.

Надписью на весь «экран» игра предупредила, что у меня всего минута. Пора прощаться и лучше не затягивать.

– Завтра увидимся!

– И после гонки тоже. Особенно после гонки.

Улыбнулась ему и забежала в одну из комнат домика. Вышла из игры ровно за три секунды до принудительного отключения.

Завтра будет мой самый ответственный и судьбоносный день в игре, а вечером я наконец-то увижу своего друга в его истинном обличии. Мы вместе прошли половину Кемета, и пускай действовали чаще всего в одиночку, я была очень благодарна ему за компанию. Жаль, что Октавиан непись; было бы здорово встретиться ещё и с ним.

А теперь главное не проспать, так что никакой соцсети и форумов. Один день я могу побыть вне зоны доступа, мир не рухнет… Только сперва скину Юльке ссылку на завтрашнюю трансляцию, пусть мысленно подержит меня.