Низкая походка-2

– Ну ладно, – поднимаясь сказал Карл, – теперь куда её?

– Сейчас… – в полной темноте ладонь высокого парня слегка прошлась по корешкам книг, потом пальцы сдвинули несколько томов в сторону и отчетливо было слышно как нежданный тушитель свечи встал на место где-то сверху, – пусть пока так постоит. Днём поставлю на место.

– Ага, с-спасибо…

– А чего голос такой боязливый?

Карл ударил себя по колену. Скорчил лицо, что если бы его могли увидеть, то сразу бы всё поняли.

– Да так…

– Темноты боишься? – с легкой иронией спросил Дарин, как получил резкий ответ:

– Да.

Карлу показалось что рыжий что-то хочет сказать, но ничего не последовало. Кроме шмыга носа и предложения.

– Теперь пошли отсюда.

Карл кивнул, будто это сейчас имело смысл. Встал на ноги. Ориентируясь в пространстве только держась за стеллаж, он сделал несколько шагов. Тяжелых, полных глубокого дыхания шагов. Его руки вспотели, тело била дрожь. Закрыв глаза, парень представил что он в светлой комнате, только глаза его завязаны. И подобное сейчас не работало. Он словно чувствовал тьму кожей.

Что-то неизвестное дотронулось до его левого плеча. Вырвался неконтролируемый вскрик.

– Эй, ты чего? – прошептал Дарин за ним.

– Это ты меня тронул?

– Да. Хотел тебя найти.

– Бляяя… Я не знаю куда идти…

– Так, давай-ка руку и пошли вперед.

– Не буду я за руку тебя брать.

– Если думаешь, что увидит твоя девчонка – не переживай. Не скажу.

Карл молчал. Пальцы Дарина схватили его плечо, он прошел мимо него, отпустил парня. Взяв его другой рукой, легонько потянул вперед. Карл последовал за ним.

– Ну ты даешь… Нафиг сюда полез боясь темноты ночью? Из-за бабы чтоли?

Карл не ответил. Рыжий парень утвердительно промычал.

– Нахер. Бросай это дело. Она всё равно узнает.

– А ты не говори, – ответил ему Карл.

– Так и не скажу. Мне-то она вообще не нужна, – успокоил его старшекурсник, как резко ойкнул, выдохнул и потянул светловолосого парня вниз.

– Эй, ты чего..? – сказал Карл, как запнулся, услышав падение тела на пол.

Оставшись наедине с темнотой, блондина снова пробила дрожь. Только теперь более сильная, едва не свалившая его с ног. Сев на колени, Карл нащупал тело Дарина и пару раз его встряхнул. Он не шевелился.

– Дарин… Ты чего? Ты шутишь так чтоли?

На каждый его толчок ладонями Карл чувствовал лишь как тело спутника безвольно поддается его движениям. Словно ребенок в безотчетном страхе, молодой взрослый человек поднес пальцы ко рту, чтобы кусать ногти. Выхода не было. Пути не видно. Чтобы унять дрожь, Карл крикнул:

– Ребята, нужна помощь!

– Что? – услышал едва слышимый голос Амис Карл.

– Помощь! Тут…

Темнота наступала. Парень закусил один палец. Холодный пол начал поглощать его ноги. Прямо с колен, вверх. Карл попытался встать, схватился за ближайший стеллаж. За один стеллаж, который был одним из сотен тысяч в темноте. Они окружали. Они были немыми. И двигались. Круговортом. Хаотичным движением. И среди этого хаоса что-то кралось.

Что то, что приближалось сзади.

Карл развернулся назад, широко раскрыл глаза, тщетно пытаясь разглядеть едва слышимую угрозу. Темнота везде. Теперь шум был повсюду, десятки ног плясали, приближались к нему, парень начал лихорадочно вертеть головой, стараясь понять что сейчас произойдет. Какой-то удар по брови склонил его в одну сторону. Он его даже не почувствовал, показалось что это мир сделал резкий крен в сторону. Карл обеими руками оперся о пол. Всё снова стало прежним. Кроме легкой поступи в темноте.

Совсем легкой, осторожной. Сейчас светловолосый парень слышал даже шуршание собственной одежды на собственных брюках. Сжав кулаки и направив их в сторону ему неизвестного, он пригрозил:

– Только попробуй тронуть меня, сука, и я тебя порешу!

Поступь прекратилась. На несколько мгновений повисла тишина.

А затем что-то острое провелось по каменному полу библиотеки.

Вибрация камня отдалась в коленях Карла, полностью прогоняя всю его храбрость. Его пошатнуло назад, пришлось встать на четвереньки чтобы ползти в другом направлении.

Звук повторился снова.

Даже не поспевая думать, он полз дальше. Вставать на ноги не было времени.

Острый предмет провелся уже ближе к нему. Совсем близко за его спиной.

Ноги и руки подкосились. Карл упал. Теперь уже два острых предмета царапали пол научного абонемента.

Бледный парень не мог сдвинуться с места. Холод заковал его.

И совсем недалеко от него, совершенно нечеловеческий голос, больше похожий на шипение змеи или рык бешенной собаки, произнес:

– Это ты испортил книгу?

Карл глубоко вздохнул.

– Что взамен ты дашь мне в рот?

Парень закричал.

Он вскочил на месте и побежал туда, куда только мог. Острые когти зверя загремели по полу за его спиной, и налетая на стеллажи Карл их едва не опрокидывал, но бежал изо всех сил и кричал. Он не успел заметить как выбежал из скопления проклятых книг. Как налетел на Амис, как она спросила его о чем-то, а затем заглянув за его спину закричала вместе с ним. Голос монстра твердил всё одно и то же.

– ЧТО ВЗАМЕН ТЫ ДАШЬ МНЕ В РОТ?

Джон держал дверь, но услышав знакомые слова страшной считалочки из темноты стеллажей и увидев лица Карла с Амис выбежал в коридор самым первым. Светловолосый парень покинул абонемент последним. Постарался хлопнуть дверью как можно сильнее, надеясь задержать тем самым монстра.

Только монстру то было вообще не зачем. Мне вполне подойдет и окно.

Увидев то, что произошло сейчас передо мной, я лишний раз убедился, что убивать не стоит направо и налево. А ведь такая мысль была, когда блондин меня как-то услышал меж стеллажей, после того как я попытался его вырубить, как и рыжего парня, но промахнулся из-за его озираний по сторонам. Всё с этого момента было импровизацией. Хорошо, что вспомнил как пугают гоблины своих жертв. Равномерное постукивание чем-то острым, в моем случае моим любимым кинжалом о пол, вместе с считалочкой, которую мне удалось запомнить. Пусть я и мог повторить только слова монстра, самое важное что это открыло мне путь отсюда.

Путь домой.

Я почти вприпрыжку подбежал к окну, попутно подслушивая погоню, что удалялась от меня в коридоре. Кажется, здешний сторож за сегодняшнюю ночь получит надбавку. Пожелав удачи справедливости, я снова открыл окно, теперь вылез из него, искусно закрыл, будто его не открывали, после чего не торопясь начал спуск по стене.

Обучение словам

Когда я очутился на земле, то немедленно двинулся в сторону, откуда в своё время смог улизнуть отсюда даже с грузом. Я про девчонку, что теперь гостила в моей скромной норе. В дальнем конце территории библиотеки стоял старый, каменный забор с очень красивой фигурой орла на постаменте. Именно благодаря ему, обвязав его гнездо веревками так, что можно было поднять спокойно спящее тело на него и опустить с другой стороны, я смог улизнуть со своей добычей в прошлый раз. Теперь, конечно, он был мне не нужен, однако я ещё раз поблагодарил этого железного друга за неоценимый вклад в мою миссию. Взобравшись и спрыгнув с ограждения, я поспешил по тесному переулку, сделал пару другую поворотов и вот тот самый люк в канализацию, что был мне нужен. О нем уже все забыли, даже я встретил его случайно. Его огромный недостаток был том, что он в один конец. То есть спрыгнуть можно, а залезть обратно нельзя, из-за чего я и бежал на добычу книги по крышам. В свое время девушку, окутанную плотной тканью, я осторожно спускал по веревке. Хорошо, что теперь не нужно мучиться пытаться её не разбить случайно. Просто спрыгнул – пошел дальше.

Очутившись в родном краю помоев, я, в отличии от прошлого раза, пошел другим путем. Если вдруг за мной пойдет след, они не поймут куда я пошел. А подготовиться к встрече с гостями я успею. Повиляв по запутанным коридорам канализации, я вышел на свою берлогу с той стороны, откуда ещё ни разу не возвращался с добычей. Всё же люблю я новые открытия острых ощущений.

Входя туда, где гостила девушка, я не стал скрывать своё возвращение. Нарочно громко отодвинул щит, со скрежетом закрыл его. Протопал ближе к ней через темноту, попутно проверяя своё одеяние на себе чтобы не было и намека что я гоблин. Посмотрел на бесформенную массу на подсвечнике. Понял, что совсем забыл про свойство этих горящих штук выгорать.

– Вы здесь?

– Да, – ответил я, шустро подбежал к столу, взял три свечи, поставил на подставки вокруг девушки и зажег их кремнием.

Огонь осветил сжавшуюся девушку, что обхватила руками колени, опираясь спиной о столб. Она слегка дрожала, шмыгала носом. Я втянул носом холодный воздух.

– Ты замерзла?

Девушка посмотрела на меня. Если бы на мне не было вуали, то сделала бы это прямо в глаза.

– Очень, – тихо сказала она.

Я кивнул, поспешил обратно в темноту. Я как-то совсем не подумал что для неё здешняя температура будет прохладной, если не холодной. Околеть до смерти тут нельзя, а вот простудится человеку легко. Не хотелось бы чтобы мне пришлось её ещё лечить. Хотя мой косяк, мне и расхлебывать.

Когда я принес ей ткани, в которых были халаты, платки и другая необходимая вещь, девушка, увидев мою коллекцию, отреагировала так же как и на перо.

– Откуда у вас атлас из Борина?

– Не знаю. Одевай.

Одни ткани переливались радужным цветом. Другие были как огонь, вода или небеса. Крепкие, хорошие, и главное для меня – красивые. Не знаю сколь они были теплые, потому дал их почти все. Девушка мне сейчас была важнее. Всё равно они просто пылились в тумбочке неподалеку.

Гостья явно хотела разглядеть ткань получше. Она не смогла скрыть свой оценивающий взгляд на них, укутывая свои плечи. Под себя она сложила всё то, что на вид попроще.

– Долго ещё .Будешь выбирать. На чем сидеть?

Девушка посмотрела на меня, быстро опустила глаза.

– Но это же…

– Мне нужно учиться. Быстрее.

Молодая особа накинула на себя очередной платок.

– Неужели вы так быстро достали книгу из библиотеки…

Я молча вытащил букварь из сумки и небрежно положил его на пол перед ней.

Девушка уставилась на книгу. Потом посмотрела, куда то в сторону, взяла края тканей, потянула их, чтобы лучше закрыться. Мне показалось, что это что-то означает.

– Теперь можно учить, – сказал я.

– Я… Не понимаю…

– Что не понятно?

Девушка повернула голову ко мне. Взгляд не поднимала.

– Вы могли просто заплатить любому учителю за занятия и он бы всему вас научил… Почему… Почему вы похитили меня!?

Я вздохнул. Может девочка имеет плохую память, может у неё снова появились мысли неудовлетворенного сексуального желания. Как бы там ни было, сказал я вот что:

– Я не умею ни читать. Ни писать. И с людьми не говорю. Никогда. И. Я помню наш разговор. Чем быстрее ты меня учишь читать, то быстрее я тебя отпущу.

Девушка сделала какой-то странный смешок, который можно было приписать как усмешка надо мной.

– Вам верить мне…

– Ты знаешь где ты? – спросил я.

Она помотала головой.

– Если я выброшу тебя как взял, то ничего сказать не сможешь. А труп привлечёт стражу. Верно?

Девушка кивнула.

– Научи читать. И я отпущу тебя сразу как смогу читать.

Молчание снова стала гостем моей скромной берлоги. Я не торопил, пусть такая пауза была как точильный камень о подмышку. Та, что сидела передо мной в цепях, укрывшись дорогими одеяниями, протянула к книге руки. Раскрыла её, повернув ко мне. На странице перед собой я увидел первую букву алфавита на одном листе, на другом – её большая и маленькая вариация.

– Это буква читается как "А".

Я внимательно уставился на иероглиф.

– Аааа… – протянул я.

– Да… – девушка медленно повернула книгу в свою сторону, – думаю, надо взять перо чтобы вы… Смогли её написать.

Я кивнул. Пошел за пергаментом, чернилами и пером. Когда я всё ей отдал, она аккуратно, как настоящий библиотекарь, разложила их перед собой и сказала:

– Встаньте рядом со мной.

– Зачем?

– Я… Вы держали когда-нибудь перо?

– Да. Я его сюда принес. Только не писал никогда.

Девушка тихо выдохнула, кашлянула прикрыв рот.

– Чтобы им писать нужно держать его так.

Она показала. И это было для меня первым испытанием в поприще грамматики.

Когда библиотекарь дал мне перо, я попытался взять его так же. Не получилось. Для меня то, что она делала со своими пальцами, было каким-то хитросплетением. Она показала снова. Уже медленно, разъясняя, где безымянный, а где указательный палец у меня и у неё. Не могу сказать что это помогло, однако во второй раз получилось лучше. Пусть как держать перо чтобы было удобно, я не понимал. На мне были перчатки, девушка, разумеется, сказала что их нужно снять. На что я категорически отказался, сославшись на свою безопасность от неё. Кстати, не врал – если бы она увидела мои руки, то немедля попыталась бы убиться или меня убить. Мои когти и зеленая кожа сразу бы дали ей понять кто я такой за вуалью. Так что продолжили мы так как начинали.

Тем более нас ждал долгий путь. Разобравшись с держанием этого орудия пыток моих рук, она попросила невозможное – написать иероглиф из книги передо мной на пергаменте. Вначале я не мог нормально сесть чтобы бумага у меня не гнулась. Положив её, наконец, на пол, понял что мне будут мешать колени. Боком сидеть тоже было в тягость, и, наконец, заметив спокойный взгляд девушки, спросил как лучше мне писать. На что она ответила что нужно нормальное рабочее место – стол и стул. Сплюнув воздух, я таки примостился на полу и что-то черканул.

Это был мой первый иероглиф в моей жизни, написанный лично мной.

Кривой, некрасивый, едва читаемый. Перо у меня постоянно выскальзывало из рук, уходило в сторону, и вообще пару раз я проткнул пергамент из за шершавости пола. В сомнениях я показал результат девушке, на что она сказала что нужно сделать такое ещё три строчки подряд. Минимум. А потом, то же самое с маленькой версией этой буквы.

Я почесал голову. Не увидев никакой опасности для жизни кроме тягот писанины, начал делать то, что сказала девчонка. Три строки моего мучения. Три строки моих внутренних проклятий и немой злости. Итого шесть строк.

При последних букв "а", моя рука меня уже плохо слушалась. Но зато я очень хорошо запомнил этот ужасный символ. Теперь точно не забуду как он выглядит.

Я дал ей посмотреть что у меня вышло. Она кивнула. Перелистнула на другую страницу. Там был другой иероглиф. Девушка его прочитала. Я повторил за ней. И всё повторилось снова. Шесть строк ужаса и кошмара. Усталости и сомнений.

Плечи затекали. Руку приходилось постоянно массировать. За второй буквой пошла третья. На ней было всё то же самое, однако уже после нее я мог прочитать первое слово в букваре.

– Мама.

Вот так вот. Моё первое прочитанное слово было то же самое, что я впервые сказал осмысленно на человеческом языке.

– Верно, – сказала девушка, перелистывая страницу, массируя горло свободной рукой.

Далее пошло легче. Голова болела, руки ныли, но память работала хорошо. Как и соображение.

Мои гены от папы имели очень хорошие навыки учебы. Девушка после пятой буквы в букваре не скрыла своего удивления, когда я мог учиться дальше, при этом усваивая материал. После восьмой буквы она спрашивала устал ли я, на что был простой ответ "нет". Хотя я заметил, что ведёт себя моя гостья так, как болеют люди. Одиннадцатая буква шла под эгидой "последней", однако пришлось взять ещё двенадцатую – потому что программа обучения в букваре шла в предложениях текста по четыре символа. И вот – двенадцать букв позади, я их помнил, но внутри моей черепушки началась война за то, чтобы весь этот кошмар забыть. Будто чувствуя мой внутренний конфликт, а ещё в отместку замоё обучение через свой насморк, девушка сказала:

– Вам нужно повторять всё это каждый день до тех пор, пока не сможете читать беглым взглядом.

После её слов хотелось одного – сжечь всё это дело, девушку выбросить, жить долго и счастливо без этих умностей.

– То есть повторять, что сделал? – сказал я.

– Нет. На задних страницах букваря есть тексты. Вы прошли два этапа, значит сложность текста второй степени вам по силам. Но лучше начинать с малого. С первой степени, – медленно ответила она, постоянно сглатывая что-то у себя в горле.

Я хмыкнул. Взял в руки букварь, перелистнул его в конец. Нашел начало последней части книги. Там были тексты. Простейшие по смыслу, в пару строк, не больше. Я посмотрел на своего бедного учителя.

– Вы будете так вырабатывать навык чтения. Чтобы вы понимали смысл написанного, —шмыгнув носом сказала девушка.

Логично. Пока я учил буквы, мне попалось всего пару предложений с парой слов. Я их читал, но не понимал. Намечалась неплохая тренировка с моим новым оружием, которое меня пока только мучило.

Я сел на пол с раскрытой книгой в руках.

– На по-ле при-ше-л о-лень. Верно я читаю?

Девушка посмотрела на то место, что я указал пальцем, попутно сильнее натягивая ткани на себя.

– Да, – кивнула она.

Далее я членораздельно, с расстановкой, начал читать. Передо мной простые тексты, но голова слушалась плохо. Казалось, что на мой бедный котелок на плечах положили массивный камень. Мои глаза слезились от этих букв, точек, запятых. Я зевнул, приложил к животу ладонь. Прислушался к своему организму. Кажется уже пора ужинать. Завтрак для гоблина начинается вечером, ужин – под утро.

– Пока хватит, – сказал я, отложил открытую книгу в сторону и поднялся, распрямляя свою спину руками.

Где-то на уровне лопаток что-то хрустнуло. Помассировав плечи, наклонил пару раз голову из стороны в сторону, чувствуя каждым движением, как кровь начинает лучше циркулировать по телу. Я так уставал только когда затаивался в засаде. А тут вот такое, оказывается, бывает. Закончив с бодрением своего тела, я отошел в самый темный угол, открыл сундучок с припасами, где всего-то был мешочек воды с хлебом, обернутый пергаментом для запекания. С жадностью открыв колпачок сосуда с водой, я прильнул к горлышку, сразу за этим откусывая черствый кусок хлеба. Пусть пища была простая, даже немного отвратная, другого сейчас я не желал. Хотя легко мог позволить себе украсть самые лучшие кушанья этого города прямо с печки пекарни.

Я просто стоял и ел, когда услышал тихий голос девушки:

– Можно мне попить?

Я в этот момент отпивал свою застоявшуюся воду из сундука. Залпом сделав глоток, застыл. Девушка ко мне пришла сверху, потому навряд ли захочет есть мой жесткий хлеб и пить старую воду. К тому же моя мама в своё время говорила мне, что нужно благодарить людей за хорошие вещи. Моя задача была сейчас учиться читать, и благодаря особе, что сидит сейчас здесь я впервые могу что-то понимать из написанного. Протерев рукой рот, я ответил:

– Сейчас принесу. Получше.

– Что?

– Я сказал. То есть. Что ты хочешь поесть?

Я нисколько не удивился, что мне пришлось снова ждать ответ.

– Я… Хочу то же что и вы.

– У меня червивый хлеб. Старая вода. Хочешь это есть?

Снова молчание.

– Я просто хочу попить.

– Я даю выбор. Можешь просить что хочешь.

Пока она думала над ответом, я сложил свой ужин обратно в сундук, прошел к выходу из подземелья, попутно взяв свой минимальный набор снаряжения для краж.

– Так что решила? – спросил я.

–Я… – раздался громкий чих.

Звук соплей, втягиваемых в нос, наполнил мою берлогу. Я посмотрел на закованную особу в тканях.

– Нужно. Ещё лекарство.

– Сироп Нуриэля… И…

Я терпеливо ждал, пока не услышал:

– Пирог с капустой и напиток из вишни.

– Будет, – сказал я, отодвинул щит и снова вышел на поверхность.

Ложная простота

Запах ночи прошел, вот-вот должно было начаться утро. Люди начинали понемногу просыпаться, выходить на свои привычные места своего обитания. Пекарни начинали снова дымить, телеги скрипеть, дома наполнятся возней и шумом. Однако было ещё достаточно темно. И моя тень всё ещё могла показаться просто миражом после долгого сна.

Я снова явился на рынок, только теперь в другую его часть, ближе к площади. Там где дымило был пирог девушки, и я немедля направился туда. Когда я добрался до нужного дома и, как обычно, проверил близлежащую округу, то ничего необычного не заметил. Только в голове появилась мысль, что впервые за долгое время я что-то краду не для себя, а кому-то другому. Потому что пирог мне этот вообще не сдался.

Мотнув головой, я начал всматриваться в строение. Утро начиналось хорошо – двухэтажное здание с фасада было ещё закрыто, но окна на втором этаже уже приглашали меня внутрь. Вслушавшись в говор людей внизу, я понял что сейчас занимались приемкой товара, значит мало кто будет на верхних этажах. Только получается, что на кухне будет много народа – скорее всего весь персонал на данный момент. Тогда исходим от этого.

Пару прыжков на соседние крыши, осторожное лазание по веревке через улицу, недолгое карабкание по стене и вот я в доме пекаря. В рабочем кабинете где бумаги, договора, и закрытые шкафы ютились в небольшом помещении вместе со столом и двумя стульями. Дверь стояла открытой. Аккуратно выглянув за её угол, увидел сразу лестницу вниз, где что-то быстро таскали, попеременно перекидываясь словами. Выйдя в коридор, глянул оценить обстановку. Там было темновато для человека, потому, судя по свету, там зажгли свечи.

Я не стал спускаться по лестнице. За место этого я воспользовался опорной балкой напротив себя, перепрыгнув на неё, чтобы уже оттуда просмотреть первый этаж. Взгляд влево и вправо вверх тормашками успокоили меня, благодаря чему я внаглую сделал обратное сальто ко входу на кухню.

Бросив беглый взгляд на помещение передо мной, сразу же обнаружил кряхтящего пекаря, который стоял над столом боком ко мне. Словив мгновенный момент когда он отвернется, я сделал кувырок ближе к столу с уже готовыми вкусностями, спрятавшись за ним. Как раз вовремя – в помещение зашел работяга, что вытаскивал отсюда теплые свертки с выпечкой.

Просеменив за дальний угол, за ним я дождался ухода работника, после чего сразу бросился обнюхивать пироги над собой. С капустой выпечка обнаружилась быстро. Только положить мне было её некуда. Моя сумка была грязная, да и пирог был ещё горячим.

Пришлось тихонько торопиться за ближайшим пергаментом для печи. Схватив его, сразу же услышал как носильщик-мужик снова объявился на кухне. Пришлось снова прятаться за стол, попутно надеясь что он не утащит мою цель. Когда его шаги скрылись за поворотом, я выглянул. Пирог на месте и, кажется, вообще никуда не уйдет. Вот и славно. Значит пакуем его.

Моё терпение и проворство послужило мне хорошую службу. Терпение для жара пирога, проворство – скорость его упаковывания. Пока пекарь вовсю трудился над своим столом, иногда потягиваясь за ингредиентами на другую сторону, я в этот момент проскользнул в коридор, отчетливо слыша как повозка на заднем дворе тронулась. Забежав за темный угол под лестницей, выждал время, чтобы никто внезапно не вышел мне на встречу, после чего спокойно покинул здание через черный вход.

Место где можно было купить напитки находилось совсем близко. Там было всё ещё легче, так как никто ещё не пришел. Взломав заднюю дверь отмычкой, я прошел на склад, взял мешочек для сока и наполнил его вишневым напитком из бочки. Ни ловушек, ни людей, ни даже собак с кошками.

Снова взобравшись на здание, заметил, что вот-вот начнет проклёвываться солнце на горизонте. Багровый восход становился светлее, тени становились всё слабее, движение на улицах оживленнее. Укомплектовав свою добычу для моей гостьи, я побежал в последний пункт нужных мне вещей.

В аптеку.

Сироп Нуриэля мне уже был знаком. Ещё когда я жил с мамой я слышал, как его покупали тем, кто простудился или заболел. Обычный сироп из каких-то ягод на основе брожения, если не ошибаюсь. Найти аптеку по запаху было легко. Войти в здание тоже, всё было одно и то же. Разве что мой нос морщился – постоянно приходилось останавливать дыхание, чтобы не задохнутся от медицинского смрада.

Если бы я не видел в темноте, то из-за отсутствия света, вездесущих рукояток для многочисленных ящичков с ингредиентами и их невыносимой вони свели бы меня с ума. Войдя в торговую комнату этой лавки, я прикрыл рукой свой нос. Дышал через ткань надетой на меня рубашки. Если при мне скажут что канализация – это самое ужасное место в мире, то опротестую тем, что аптека утром настоящее место казни. Ибо обычно прежде чем открыться, в них делают сквозняк. Всегда обходил эти заведения стороной в раннее время суток.

Посмотрев на товар, что стоял на полочках, увидел однотипные скопления глиняных бутылочек. С надписями на бирке горлышка. Я взобрался на витрину, вгляделся в одну из них. Некоторые буквы я знал, другие нет. Я почесал голову. Осмотрел остальные товары лавки. Бутылочки были и большие и маленькие, но все однотипны. Все с бирками. Травы не в счёт – они вообще не знаю кому могли пригодиться. Снова взглянул на полку перед собой. Кажется, меня ждёт то же самое, что совсем недавно произошло в библиотеке. Снова искать по надписи то, что скрыто в одном из этих сосудов. Главное от меня требование – никаких дебилов-подростков и их девушек на этот раз.

Я залез на полки, и начал проверять каждую бутыль. И вместо слов увидел цифры. Сплошные цифры на всех бирках.

Я завис на полке, обвел помещение взглядом.

Цифры. Если это код, то я попал.

Однако если он не заковырист, то смогу найти Нуриэля ещё быстрее.

С цифрами, в отличии от букв, я был знаком. Считать в уме большие цифры, конечно, я не умел, но знал как они пишутся. И при беглом просмотре понял что они идут друг за другом, иногда прерываясь на пустые места, перескакивая в эти моменты по счету на одну единицу.

Получается так, что за каждой цифрой скрывалось название лекарства. Или это просто своеобразная ловушка для вора от умного врача, чтобы похититель потерял своё время зазря.

Потому нужно разобраться со всем очень быстро. Если моя догадка верна, то расшифровка должна быть где-то здесь. Или в кабинете наверху. Я ринулся к ближайшим ящикам витрины.

В верхнем оказались деньги. Захлопнув его так, что монеты звякнули от такого нахальства, я открыл следующий. В нём уже что-то было интереснее, однако пергаменты кишели разными столбиками со словами. Попробовав прочитать записи, понял, что это, кажется, имена и суммы, которые должны эти имена принести сюда. Навряд ли тут было по-другому. Откинув в сторону список, я пошарил оставшиеся бумаги. Ничего не найдя подходящего, я спустился ещё ниже. Лучше бы этого не делал. Потому что дальше были какие то веревочки, старые перья для письма, флакончики чернил.

Захлопнув ящик, я на всякий случай посмотрел под все витрины в этом помещении. Зайдя там в гости к разному рода хламу, я всё больше видел лишь возможность увидеть что нужное мне будет наверху. Сплюнув воздухом чтобы хоть как-то выразить своё негодование без лишних следов, я направился в сторону лестницы. Когда уже был рядом с дверью в задний коридор лавки, в моей голове появилось предположение, которое проверить можно было прямо здесь и сейчас. Ведомый ленью, я немедленно пошёл убедиться в её целесообразности.

Я хотел перепрыгнуть витрину, чтобы посмотреть наличие нужного мне кода со стороны клиентов. Может, что-нибудь и увидел бы. К счастью нужную мне вещь я заметил ещё до этого. Аккуратный кусок пергамента лежал прямо на столе, в сторону продавца. Одна колонка цифрами с верным порядком, другая – странные названия. Прочитав всё что мог, смекнул что это точно оно. Шифр. Хотя скорее шпаргалка для сотен названий лекарств и их нумерации.

Теперь я начал делать то, что делал в библиотеке когда искал название абонемента.

И почувствовал сразу что дело шло быстрее. Потому что я мог читать хоть что-то.

Вообще названия были заковыристыми, странными. Я не спрашивал у своей гостьи-учителя сколько всего букв из всего алфавита я теперь не знаю. Всего двенадцать в голове. Но как теперь я мог благодаря этому проверять лекарства! Шея не болит, глаза не слезятся. Пусть я не знаю как пишется первая буква названия, я знаю как пишется вторая, третья и последняя буквы. Из семи. Похожее название я увидел сразу в трёх строчках. Посчитав количество букв остановился на двух. Кто из них сироп Нуриэля понятия не имел, только точно знал что это оба сиропы. Махнув рукой направился к полкам, взял соответствующие цифры с них, и благо никаких более странностей не произошло, благополучно выбрался через задний двор на крышу здания.

Я сжал зубы, максимально сильно прищурился.

День наступал.

Полоски света на земле резали глаза, шум города становился сильнее.Тени ещё были, однако голубое небо с облаками давили на них, вытесняли под землю. Скоро здесь будет негде укрыться, кроме как в кладовке какого-нибудь магазина. Не имея в планах задерживаться наверху, я поторопился выбежать из огороженной территории.

Внизу начинали сновать люди, приходилось пригибаться, сразу стараясь держаться ближе к краю, чтобы мой силуэт не было видно на фоне неба. Перейти на другую сторону улицы я уже не мог даже если висела веревка с флагами – меня сразу на ней заметят. Дойдя до конца линии домов, я остановился, чтобы оценить обстановку.

Справа от меня начиналась открытая площадь – путь закрыт. Передо мной – открытый рынок. За ним выхода нет, а перед ним открытые ворота без какого либо укрытия. Нет смысла рисковать идти оттуда. И, наконец, слева. Слева был отдельный вход для грузовых повозок. Разумеется с охраной. Понаблюдав за их работой, понял что при выезде никого не проверяют. А мне как раз нужно отсюда выйти без лишних проблем.

Я сидел неподвижной статуей недолго, очередная повозка в груженным товаром приближалась ко мне совсем рядом. Прямо внизу. При этом на ней был только человек с поводьями, никаких помощников что сидят сзади. Одна проблема – нужно было спуститься, чтобы никто не заметил. Спуститься к ней сразу я не мог, она шла по уже хорошо освещенному ряду. Я снова осмотрелся. С другой стороны здания никого и ничего не было. При этом там стояла пристройка, что затемняла моё место спуска. Правда придется немного пошуметь о карнизы, чтобы очутиться внизу. Проворно проползя по крыше, солнце уже вовсю раздаривало свой свет куда ни попадя, я свесился с края, чтобы посмотреть в окно нет ли никого в помещении ниже меня. Убедившись, что там пусто, я спрыгнул вниз, ухватился за карниз, из-за чего произошел хлопок железа о камень. Далее шуметь уже не пришлось – какая-то табличка висела совсем рядом, на уровне первого этажа. Добравшись благодаря ей до земли, я поторопился подальше от места своего шума, обругав высокий дом за его большую высоту, нежелиимели его дальние соседи. Дойдя до его угла, спрятался за ящиками, что так удобно кто-то поставил. Начал ждать, пока телега не выедет в поле моего зрения.

Стук колес приблизился внезапно, но очень желанно. Я осторожно выглянул навстречу ей, чтобы убедится, что рядом нет никаких лишних глаз. Как только первое колесо прошло передо мной, я сделал кувырок, очутился под днищем телеги, пропустил вторую ось над собой, и быстро встав, уцепился за её заднюю часть. Немедленно подтянулся, сразу следя за спиной своего ничего подозревающего кучера, и прошмыгнул за ткань прикрывающий товар.