Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором

– Не развязывай, – предупредил Малик, уходя в зал.

– Спасибо, что вернулся, иначе мне пришлось бы идти на крайние меры. – В глазах святой сестры читалась благодарность. – Можешь надрезать веревки?

– Не надо нарываться. Нас приняли хорошо, зачем портить о себе впечатление?

Сестра Вероника извернулась червем, привалившись спиной к стене. Из полусидячего положения она спросила:

– Меч здесь?

– Нет.

– Плохо. Надо забрать. Когда нас будут отбивать, без него не обойтись.

Меня прорвало:

– Какого ежа горбатого нас отбивать?! Все шло хорошо, нас привели во дворец…

– Хорошо?! – возмутилась Вероника. – Нас… Стоп. Говоришь – во дворец? Я думала, это застенки. Что там дальше по коридору?

– Тронный зал.

– Правительница долины ждет нас?!

– Сейчас там еще пусто.

Стало слышно, как вдалеке начали бегать люди. Малик о чем-то кратко распорядился, многочисленные шаги стихли. Малик тоже ушел. Теперь он, как я понимал, ориентировался в каменном лабиринте не хуже Вечного Фриста, только халата не надел. Но в стране башен он юбку тоже игнорировал, что не помешало ему стать командиром отряда. Что, если он – новый Фрист?

Оставалось ждать и надеяться на лучшее.

– Ты сказал – пусто. – Лицо святой сестры подозрительно напряглось.

– Кроме коридора, откуда мы шли, в тронный зал ведут еще три.

– Свет оттуда, из зала?

– Из окна. Когда мы подходили к горе, огромный проем бросался в глаза, он здесь единственный такого размера.

– Видела. Оттуда не выпрыгнуть, высоко.

Я вздохнул.

– Не надо никуда прыгать. Все идет замечательно.

– Предельно замечательно. – Сестра Вероника повела связанными плечами.

– Вы сами виноваты. Или у вас есть другой приказ, о котором не знаю? Если истинная цель похода – не та, о которой вы сказали…

– Приказов много, на все случаи, но цель одна – вернуть соседей в лоно истинной власти.

В зале вновь послышалось хождение. Властный женский голос отдал несколько приказов, к нам проследовали воины в рыкцарском одеянии.

– Святая сестра может освободиться, ее ждут, – сообщили они, останавливаясь на безопасном расстоянии.

Правильно. У сестры выучка, с которой совладал только Малик, тоже где-то кем-то натренированный. Рыкцари подобными навыками не обладали и, предупрежденные, держались подальше. Стрелы, наложенные на гнуки, подрагивали, глядя вниз, вскинуться и вылететь – дело мгновения.

Я помог сестре Веронике с веревками.

– Верните меч, – потребовала она, как только освободилась из пут.

В ответ раздался хохот:

– Возьмите там, где обронили. Если никто не подобрал. Разве не слышали: что упало, то пропало.

– Вы за это ответите, – прошипела сестра Вероника.

Последнее, находясь рядом, услышал только я.

– Пожалуйте в тронный зал. – Рыкцари отступили и освободили проход. – Позвольте представить правительницу долины.

Последовал приглашающий жест, мы со святой сестрой одновременно шагнули в знакомое гигантское помещение. Ситуация изменилась. По углам снова стояла охрана, но вместо краснорожих зомби на нас обычными лицами пялились рыкцари с гнуками, служанки отсутствовали, а на троне восседала царевна Деметрия.

Глава 8

Мы приблизились, насколько позволила охрана. Когда гнуки вскинулись, и раздался предупреждающий окрик, святая сестра встала как вкопанная. Что говорить о ней, если я тоже оцепенел с открытым ртом. В общем, ни «здрасьте», ни поклона, просто шок.

Царевна ничуть не изменилась. Те же осанка фонарного столба, узкая талия и широкие бедра, тот же снисходительный взгляд. И роскошные доспехи те же – работы кузнецов крепости или привезенные из иных краев, подобно моим ножу и щиту, оставленным на той стороне гор. Дорофей нагло врал, когда рассказывал о ее ранении, предводительница отступников, как говорится, цвела и пахла.

– Деметрия Великолепная! – с ухмылкой объявил ее Малик, стоя по правую руку.

Губы царевны добродушно растянулись в уголках:

– Здравствуйте, сестра Вероника, встречались. Как здоровье моей матушки, не хворает?

– Верховная царица чувствует себя прекрасно.

– Приятная новость.

– Думаю, Верховную царицу тоже обрадует, что ее дочь жива и неплохо устроилась. Как получилось, что глава отступников воссела на трон потерянной области?

– Не поверите – повезло. Шла по незнакомой местности, устала как волк, дай, думаю, присяду, как раз по дороге стул нарисовался. Оказался троном. Теперь – вот. – Царевна обвела руками зал.

Охрана едва сдерживала смех, святая сестра бурлила и готовилась взорваться. Если бы у нее не отобрали оружие…

Изогнутый стальной меч сестры Вероники занимал место на поясе Малика. Тяжеленный бронзовый ветеран, получивший в бою смертельное ранение, отправился в небытие. Что-то мне говорило, что обратно сестра своей прелести не получит. А нечего было махать где ни попадя.

– Что велела передать мама? – осведомилась царевна.

Святой сестре не нравились ни тон, ни личность собеседницы, но выбора не было.

– Верховная царица предлагает правительнице долины помощь во всем возможном и невозможном, дарует титул цариссы и настаивает на строительстве в долине истинного храма для молитв и утешения.

– Во главе с назначенной из-за гор сестриссой? Уж не с вами ли, сестра Вероника?

– Не мое дело решать за сестричество.

Бравая сестра всем видом выказывала отношение к правительнице, которую никак не ожидала увидеть на троне. Та, с которой воевали и ценой многих жертв победили, вновь обрела власть. И пользовалась.

– Вы пришли впятером?

В вопросе царевны только я видел подвох. Точная цифра была написана на дощечке, которая исчезла вместе со столиком, Деметрия не могла не ознакомиться.

– Если посольство не принесет результата, сюда прибудет вся армия.

Царевна поморщилась:

– Сестра Вероника, прочистите уши. Повторяю: вы пришли впятером?

– Да.

Святая сестра глядела дерзко. Уйти от ответа второй раз означало признать, что не все чисто с ответом.

Царевна кивнула:

– Мы тоже отвечаем искренностью и прямотой. Если с вашей стороны все честно, то племя долины принимает предложение со всей душой. Больше никаких войн, жертв и непонимания, это мечта каждого человека по обе стороны разделяющих гор. Стройте свой храм, сестра Вероника, я выделю людей и помогу с материалами. Теперь можете возвращаться и объявить о нашей дружбе.

– Пусть мне вернут меч, – потребовала Вероника, растаивая под сыпавшимися свидетельствами успеха.

Деметрия покачала головой:

– Никто, находясь на нашей земле, не имеет права поднимать оружие на жителя долины. У вас, святая сестра, его должны были отобрать перед входом во дворец, но сделали исключение, надеясь, что человек подобных святости и положения не станет играть оружием смерти, как неразумное дитя. Вам полагалась немедленная казнь, но я прощаю. Мне не терпится воссоединить наши народы и восстановить отношения с мамой. Передайте, что я готова встретиться с ней на любой территории. Еще нужно назначить ответственного за выработку плана по полному слиянию. Наш уполномоченный может отправиться с вами и подтвердить договоренности. А сейчас прошу откушать с нами.

Хлопок царевниных рук напомнил Фриста, так же вызывавшего служанок с того же трона. И они явились. Некоторых я узнал. Не узнавалось только одеяние: вместо чувственной бахромы девушки облачились в полноценные отрезы ткани, как все женщины долины. Только раскраски не было.

Никак не пойму, что же здесь происходит. Куда делись прежний властитель и заместители? Почему вокруг меня такая сборная солянка из всего, что было, и при этом никто никого не убивает?

Перед нами и перед царевной установили по столику с фруктами и напитками.

– Представьте спутника, а то Малик говорит, что это наш житель.

– Любопытное имя – Малик. Весьма знакомое. А не тот ли Малик…

Надо же, наслышана. Теперь сестра Вероника до конца поняла, кто хозяин долины, и к кому она явилась с предложением о слиянии. Все произносимые слова остаются словами, пока их не подкрепят делами, а какие дела можно вести с разбойниками?

– Малик Носатый к вашим услугам, – представился по всей форме горбоносый приятель.

Святая сестра взяла себя в руки.

– Прибывшего со мной зовут Чапа, он проводник, и он действительно бывший житель долины, – чинно сообщила она.

В глазах царевны мелькнуло что-то, но узнавания не произошло. Во мне мало осталось от ангела и от Василисы Варфоломеиной. Ныне перед царевной стоял здоровенный лоб с короткой стрижкой, мускулистый, загорелый, с крепкими плечами и прямым взглядом.

– Тебя принудили? Хочешь остаться здесь? – донесся прямой вопрос царевны.

Святая сестра превратилась в камень.

Я развел руками:

– Теперь мое место по ту сторону гор.

– Любовь? – На лице Деметрии проявились понимание и сочувствие.

Я потупил взгляд. Даже один на один на такую тему говорить не люблю, а тут – во всеуслышание.

– Но что я ни делал бы, я никогда не сделаю ничего, что повредит родине. Впрочем, так же и той стороне.

– Спасибо за честность.

Деметрия переглянулась с Маликом. Вероника с облегчением выдохнула. А я изо всех сил надеялся, что меня поняли правильно: произнесенные мной слова сказаны не столько из личного интереса, сколько из-за жизненно важных обстоятельств – то есть, если меня силой разлучат со спутницей, утрата доверия может кому-то стоить жизни на той стороне гор. Я видел, что Малик понял мою мысль. Он зашептался о чем-то с царевной.

В коридоре громыхнуло, затем звякнуло. Звуки множились и быстро приближались. Столько металлического лязга и стука могли производить царберы, но звуков боя не доносилось. Непонятное выражение на лице сестры Вероники угасло. Я даже не понял, чего в нем было больше – надежды или страха.

Охрана натянула тетивы, Малик выдвинулся вперед.

– Аллах акбар! – донесся его радостный вопль.

– Что? – вскинулась сестра Вероника, в бессмысленном для себя выражении услышав нечто знакомое.

– Алле хвала! – с улыбкой «перевел» я, чтобы не подставлять ни друга, ни себя. – На другом языке. Вы в курсе о других языках?

– Естественно, – отозвалась сестра Вероника. – Иногда сходили ангелы, которые совершенно не владели общим.

– Не завидую их судьбе, – сказал вернувшийся Малик.

Он сразу втянулся разговор. Его глаза выдавали ликование, причиной которого был тот самый шум.

– Большинство из них гибли, но история знает и положительные примеры. – Вероника не отрывала от него взгляда. – Вы не женщина, значит, ангелом быть не можете. Вы черт? – Она резко обернулась к Деметрии: – А как же «Если я встречу падшего, я убью его»?

Будь мы за горой, последовало бы въедливое следствие, и покатилась чья-то голова, а в долине религиозное рвение святой сестры власти не имело. От Малика донесся смех, а Деметрия ответила так, будто ребенку втолковывала очевидное:

– Помимо Того света на других языках разговаривают за пределами страны башен, вы должны быть в курсе о немцах среди пожирателей. Некоторые слова залетают в наш язык и со временем тоже становятся нашими.

– Слова, которые касаются сестричества, не могут заменяться другими!

– Только если вместе с сестричеством, – с намеком хмыкнул Малик.

Вслед за ним все оглянулись на входившую в зал процессию.

Несколько человек согнулись под тяжестью взваленных на спины мешков, при каждом шаге раздавалось кряхтение, а в мешках стучало и лязгало. Кроме мешков в тронный зал вносились и обычные вязанки доспехов и оружия, которые сваливали в большую кучу. Потребовалось несколько заходов, так много оказалось трофеев. В том, что принесли именно трофеи, сомнений не оставалось. Большие прямоугольные щиты однозначно выдавали бывших владельцев. Желтые накидки, составлявшие основу вязанок, тоже. Посчитать комплекты получилось не с первого раза, итог порадовал. Ровно тридцать.

Деметрия вопросительно глядела на святую сестру. Та бросила с вызовом и пренебрежительным превосходством:

– После боя у вас остались воины?

В тоне также сквозил фатализм. Честно говоря, он напрямую граничил с отчаянием. Впрочем, последнее сестра Вероника очень старалась не показывать.

Возглавлявший процессию рыкцарь теперь стоял, подбоченившись, и ухмылялся в бороду. Деметрия кивнула, он рассказал:

– В поле царберам равных нет, никто не спорит. Победить можно только смекалкой. Их основной отряд занял круговую оборону в пещерообразной выемке, на прорыв они не шли, чего-то ждали. Сигнала, наверное. Или определенного времени. – Множество взглядов так придавили сестру Веронику, что она даже сгорбилась. – Сверху камнями было не достать из-за скального карниза, только если всю скалу обрушить, а отколоть ее – дело многих дней. Но противник не учел удачные для нас перепад высоты и направление ветра. Повторюсь – с царберами никто не сравнится в поле, но горы – иное дело. В нужном месте мы подожгли снопы с полотняной травой и вскоре взяли всех. Мы не потеряли ни единого человека.

Ни одного!

Полотняной травой, как я понимаю, назвали сорт конопли, из которого туземцы Фриста изготавливали все – одежду, белье, веревки. Даже какую-то вкусность готовили, вымачивая, перетирая и с чем-то смешивая. Но конопля все же осталась коноплей, и сожженная в огромном количестве вместе с дымом выделила, видимо, что-то не совсем правильное. Думаю, сдавшихся царберов мучил не только дым. Или не мучил.

– К оставшимся двум тройкам тоже нужный подход нашелся, – самодовольно закончил рыкцарь.

Деметрия произнесла:

– Они пришли незваными, с оружием в руках и не подчинились приказам власти, которые действуют на этой земле. Что делают с такими пришельцами за горой?

Речь явно о пожирателях.

– Уничтожают, – завершила Деметрия, не дождавшись ответа. – Или изгоняют, если схватке враг предпочтет позорное бегство и успеет сбежать. Наши незваные гости не успели – значит, остается единственный вариант.

– Верховная царица не простит убийства своих солдат.

– Солдаты существуют, чтоб быть убитыми, это их работа. Послы-переговорщики, которые обманывают тех, с кем договариваются – тоже солдаты. Я казнила бы вас, сестра, не задумываясь, но война не нужна никому. Уходите, с обманщиками мы не ведем переговоров. Отныне любой, кто пересечет горы без разрешения и с оружием, будет считаться врагом, а сам факт перехода – объявлением войны. За исполнением проследит специальный гарнизон, а гору со своей стороны мы сделаем непроходимой. Пойманные царберы останутся у нас заложниками. Их казнят в случае нового проникновения. Жаль, что вы пришли не с добром. Прощайте, сестра Вероника. Передавайте привет маме.

Малик шагнул вперед, еще несколько рыкцарей оттеснили меня с посланницей и вслед за ним вывели в коридор.

– Верните меч, иначе я не уйду. – Сестра Вероника протянула руку.

Малик проговорил сквозь зубы:

– Пришедший с мечом от меча и погибнет, не слыхали? Идите, пока отпускают.

Посланницу вытолкали взашей без всякого уважения. Конвой из десятка человек почти на пятки наступал, сопровождая почти до самой вершины.

Перемолвиться с Маликом не удалось. Обидно. Ладно, вернуться с незапятнанной репутацией мне было важнее. Попрощавшись взглядом, я полез вверх.

Глава 9

Встречали нас как героев. Лагерь Верховной царицы бурлил, сестра Вероника прошествовала сразу к правительнице, уже выехавшей навстречу. Снизу нас стало видно пару часов назад, а выставленные почти от самой вершины часовые давно передали по цепочке сообщение. Времени на подготовку было достаточно.

Посланница что-то обсудила с царицей, после чего правительница объявила:

– Долина захвачена разбойниками, которые ушли от нас.

Вскоре прибыли Тома с Юлианом. Тома ликовала, Юлиан просто принял мое возвращение как должное. По знаку Верховной царицы стража раздвинулась, на мне повисли почти полцентнера радости и еще две его трети дружески врезали по плечу. Пиявки с Шариком не было, Тома тут же рассказала, что в специально сделанной клетке их отправили назад в башню – звери, как ей объяснили, сильно нервировали солдат. А по-моему, они делали Тому в лагере более значительной, чем сама Верховная царица, а какой правитель смирится с такой ситуацией?

– Интересно, откуда отступники узнали про долину? – продолжил царственный голос.

– Кто-то рассказал, – сестра Вероника озвучила намек. – Иначе зачем целой армии лезть по неприступным скалам на собственную погибель?

Все взгляды сошлись на мне и Юлиане. Я словно на лежбище ежиков поскользнулся или в стог иголок попал. Были бы, наверное, такие же ощущения.

– О долине знали пятнадцать царевен, а также их родственники и свиты! – возмутилась Тома. – Потом новость прокатилась по обслуге башни и по всем жителям Западной границы, а потом…

– Никто не спорит. Но почему ты так нервничаешь? – Царица улыбалась.

Доброй такую улыбку не назвать. Впрочем, и злой. Просто диким холодом повеяло.

– Надоело, что моих невесторов все время в чем-то подозревают.

– Большинство обвинений отныне развеяны. Именно твой невестор доказал на деле существование долины, и мы узнали, какую угрозу она таит. Он не остался там, хотя ему предлагали. Такой поступок дорогого стоит, можешь гордиться.

Тома показала, что гордится.

– Также мне не хотелось бы, чтобы остались недомолвки по поводу заговорщиков, – обратилась она к царице. – Хочется быть уверенной, что страница перевернута, а моя лояльность доказана. Если не так, скажите сразу.

– Тогда ответь для себя и для всех, громко, с полной ответственностью: ты на чьей стороне?

– На стороне закона! – выпалила Тома. – И да не дрогнет моя рука во исполнение закона, ведь закон справедлив, когда он выполняется – всегда и всеми, наперекор всему, вот высшая мудрость. Да постигнет кара разрушителей и да возрадуются созидатели. И да воздастся справедливым. Алле хвала!

Взгляд царицы потеплел, насколько это возможно для столь высокопоставленной особы.

– Еще раз прости, что пришлось использовать тебя в качестве наживки. Мне доносили, что в стране создана неуловимая организация, но никто не мог выйти на ее главарей, пока ты не вселилась в башню.

– Титул цариссы мне дали только для того, чтобы поймать мятежников? – насупилась Тома.

Ее кидало из эмоции в эмоцию. Лишь бы не выкинуло.

– И для этого тоже, – спокойно сказала царица.

Она не видела причин что-либо скрывать. Чем лучше собеседница поймет ситуацию, тем честнее будут последующие отношения. Задача царицы – обезопасить царство. Со своей задачей она справлялась отлично. Тома не видела подводной части айсберга, но, оказывается, усиленно помогала. Все хорошо, что хорошо кончается. Только не стоит забывать: у наживки обычно печальная участь. В любом случае. Либо в чью-то пасть, либо в мусор.

– В качестве моральной компенсации прими новость, которая тебя обрадует. – Верховная царица покровительственно улыбнулась. – Я выдвинула тебя на соответствие назначенной возможной преемницы.

Часть вторая. Соответствие

Глава 1

– Приготовления начались несколько дней назад, – говорила правительница, – и, как мне доложили, несколько часов назад закончены. Отправляемся.

– Прямо сейчас?!

У Томы горели глаза. Царица усмехнулась:

– У тебя есть дела более срочные?

Тома затрясла головой так, что та чуть не оторвалась:

– Нет, но все так неожиданно. А если б экспедиция не успела вернуться из долины?

– Экспедиция никак не соотносилась с проведением соответствия, просто сестре Веронике и твоему навестору пришлось бы дольше до нас добираться. А мне пришлось бы резче реагировать на новости. Я рада, что еду с легким сердцем – наши проблемы либо решены, либо по ним приняты необходимые меры.

Необходимые меры выразились в оставлении постоянного гарнизона в горах. Отныне путь через перевал закрыт. Как теперь попасть к Малику, а с ним – к причалу? Единственный вариант – с очередным посольством.

Нет, имелся вариант номер два: в составе армии вторжения.

Сборы получились быстрыми, а путь неблизким. Место, которое Верховная царица определила для прохождения соответствия, по местным меркам было неподалеку – полтора дня пути с ночевкой в цекаде, где разместился только наш отряд в сопровождении нескольких приглядывавших царберов. Где ночевала Верховная царица, осталось неизвестным. К следующему полудню нескончаемая процессия въехала на расположенный вдали от дорог холмистый пустырь в вотчине цариссы Дарьи. Когда-то, в незапамятные времена, здесь текли бурные реки, сейчас остались только зигзаги каньонов.

Школа отстраивалась тоже где-то в этом районе, но немного дальше. Мы остановились в другой части вотчины, ближе к бесхозной башне Причала и Западного леса. Или уже не бесхозной. Мне не докладывали.

На возвышенности стояли заранее выстроенные шатры царицы, их окружала стража. Рядом размещались гости. Судя по флагам, прибыли несколько царисс с семьями и свитами, также мелькало много красных накидок, одну из которых сопровождали с величайшим уважением и называли преосвященством. Стало быть, сестрисса. Когда мы случайно оказались рядом, я узнал в ней сестриссу Аркадию из храма земли Конных пастбищ, она присутствовала на моем с Томой удочерении. При ней по-прежнему состояла сестра первого чина Васса, некогда впервые поразившая не свойственным бронзовому веку оружием. Через некоторое время к Аркадии присоединились две другие сестриссы – наша Устинья с Западной границы и еще одна, мне неизвестная, мелкая на фоне высоких сухопарых соратниц. Устинью сопровождал Панкратий, а третья сестрисса обходилась свитой нескольких ничем не примечательных сестер.

День выдался облачным. Это радовало, не будет слишком жарко. Ветер почти отсутствовал, его хватало только чтобы едва развевать флаги.

Для Верховной царицы в самом удобном месте водрузили переносной трон. Солнце светило ей в спину, неровности местности, куда явно придется добираться соискательницам, раскинулись внизу, как на ладони. По правую руку от трона установили скамью для сестрисс, по левую – такую же скамью для прибывших пяти царисс, сейчас что-то со смехом обсуждавших в своей компании. Из них я узнал только Дарью. Из остальных кто-то тоже мог попадаться на глаза после спасения царевен, кроме одной – молодой цариссы лет двадцати. Она глядела на Тому с вызовом и, переговорив с другими корононосицами, ушла к своей свите.

Тому на скамью не пригласили, видимо, из-за участия в состязаниях. Зрители в лице семей высокопоставленных гостий, а также их войниц и войников с небольшим вкраплением бойничьих колпаков, расположились частью по бокам от скамей, частью по другую сторону открытой площадки. Там солнце слепило глаза, но когда соревнования переместятся вниз, под уклон, где сейчас что-то спешно доделывали, свет мешать не будет или будет несильно. Зато от начальства далеко – это плюс, который, на мой взгляд, перевешивал минусы. Внизу проходило бывшее русло реки, которое просматривалось до дна – место скорых ристалищ, если судить по расположению скамей и направленности взглядов. В недалеком лесочке шумели кроны, вяло похлопывала на ветру натянутая ткань шатров, все это покрывал неразличимый в деталях гул множества разговоров.

Рука Верховной царицы приподнялась, и лишние звуки исчезли.

– Все знают, зачем мы здесь собрались, особых ритуалов не предусмотрено, поэтому не будем терять времени. Объявляю испытание на соответствие звания назначенной возможной преемницы Верховной царицы открытым. У нас три претендентки. Выйдите и представьтесь.

Первой вперед шагнула Тома. Ее шаг сломался, когда она увидела, как рядом пристраивается Варвара Дарьина. Затем, протолкнувшись сквозь ряды зрителей, к ним присоединилась та молодая царисса, что издали нехорошо поглядывала на Тому. Я с Юлианом и Грозной, на которую косились и старались обходить стороной, оказались в стороне, но в первых рядах. Остальные, кто прибыл с нами, расположились позади, глядя на происходящее из второго эшелона.

– Это царисса Зоя, – услышал я чей-то разговор сбоку. – В прошлый раз Аглая отобрала у нее победу. Можно сказать, выцарапала.

– Хочет отыграться.

– Мало у кого в жизни появляется второй шанс пройти соответствие.

– Почему новое устроили так спешно?

– Аглая ценой жизни спасла учениц школы, теперь нужно определить и назначить новую наследницу – на случай, если с царицей что-то случится.

– Это правильно.

Голоса утихли.

– Царисса Тамара, – громко назвала себя Тома.

– Царевна Варвара Дарьина, – выпалила вслед недавняя подружка.

– Царисса Зоя, – степенно объявила последняя.

Все претендентки были одеты в легкий доспех, из оружия – мечи, на голове шлемы. У Томы и Зои – с короной.

Царица вновь заговорила:

– В равной битве проиграть тому, кто тоже лучший, не стыдно, но напомню подробность, которую часто забывают: кто выбывает по собственному желанию или проваливает любое из состязаний с позором, тот теряет нынешний титул и привилегии.

Для некоторых напоминание оказалось неожиданностью, Юлиан нахмурился, я внутренне подобрался. По рядам зрителей пролетел и угас шепоток.

– Соответствие состоит из совместной и одиночной программ, а также делится на открытую и закрытую части. – Царица говорила сама, без глашатаев, словно соскучилась по живому общению. Почему нет? При ее затворничестве, когда даже в туалет без провожатых не сходишь, поговорить с народом должно быть радостью. – Часть, открытая зрителям, пройдет здесь на ваших глазах. Если у кого имеются возражения, обращения или дополнения по существу дела, прошу высказаться сейчас.

Открытую ладонь вскинула Зоя:

– У меня обращение.

– Разрешаю, – кивнула царица. – Говори.

Зоя обернулась к сестриссам:

– Царисса Тома не может претендовать на соответствие. Верховная царица на помолвке выступала ее матерью. Дочь Верховной царицы не имеет права даже пробоваться на преемницу, это незаконно.

Вот это поворот. Зрители принялись переглядываться, шушуканье усилилось так, что перекрыло завывание ветра в кронах и шатрах. От скамьи сестрисс донесся начавшийся спор:

– То – дочь, а то…

– Отложить на рассмотрение Совета сестер?

– Думаю, да, придется собирать внеочередной Совет.

– При чем здесь Совет?

В пользу Томы выступала Устинья. Надо же, сестренка чем-то зацепила старушку. Хотя, какая она старушка, это только с моей точки зрения подростка. Пора привыкать, что я уже тоже взрослый.

– Закон говорит о родных детях царицы, – продолжила Устинья защищать подопечную. – Здесь у нас ситуация иная. Назначенная возможная преемница, на которую сегодня проводится соответствие, в каком-то смысле тоже дочь Верховной царицы. Что же теперь, исключать всех преемниц из числа преемниц?

– Сестра Устинья, по духу закона вы абсолютно правы, но буква закона говорит обратное. На помолвку девушку ведет мать, то есть человек, который родил или удочерил, пусть только формально. В обоих случаях родственные отношения имеют место.

– Факта удочерения в зимописях нет! – настаивала Устинья. – Без доказательства факта письменным свидетельством факт не может признаваться фактом!

Обожаю такую логику. Особенно, когда она в мою пользу. Ну, в нашу.

– Ситуация ведет в тупик, – высказалась Аркадия. – Удочерения как официальной церемонии действительно не было, что неоспоримо. Как неоспоримо и то, что Верховная царица вела юную цариссу на помолвке вместо матери. Замкнутый круг. Необходимо рассмотрение Совета.

Повисла гнетущая тишина. Решение должно исходить из буквы закона, при этом не противоречить духу. Положению, в которое попали сестриссы и царица, не позавидуешь. Тем более, что до сих пор обстоятельства (в лице правительницы) благоволили Томе. Будь это не так, всю нашу компашку казнили бы еще при разгроме Паутины. Или правдой может оказаться второе: Тома и мы, ее странные невесторы, нужны еще зачем-то, о чем не догадываемся. Тогда все еще хуже, чем кажется.

Устинья вновь взяла слово.

– Предлагаю компромисс. Совет рассмотрит сложившуюся ситуацию и вынесет решение на первом же заседании, а пока мы разрешим участие в испытании цариссе Тамаре на правах возможной претендентки на звание назначенной возможной преемницы. Если Совет отклонит ее кандидатуру, назначенной преемницей станет опередившая или следующая за ней претендентка, но Совет если выскажется за нее… – Сестрисса обвела всех хитрым взглядом. – В таком случае все мы, здесь собравшиеся, можем оказаться в глубокой штольне, если не разрешим юной цариссе участвовать в испытании на соответствие.

Люблю серьезный подход. Тремя руками «за» сестриссы приняли решение за участие Томы. Верховная царица, бесстрастно наблюдавшая за прениями, объявила:

– Если других отводов нет, испытание на соответствие объявляю открытым. Первое задание простое: по сигналу за минуту нужно домчаться до конца площадки, где выставлены фамильные флаги претенденток, – рука царицы указала вдаль, – и вернуться на место старта. Все понятно?

По завершении трех кивков царбер с желтым флагом царицы взмахнул полотнищем.

Три девушки помчались вперед. Тома вначале чуть отстала, не имея привычки к спуртам в доспехах, но ее ноги, прошедшие закалку в походах стаи, вспомнили многомесячную тренировку, и Тома начала набирать скорость.

Зоя вдруг споткнулась на ровном месте. Как раз, когда Тома пошла на обгон. Со стороны казалось, будто Тома толкнула соперницу. Видеоповторов еще не придумали, и зрители возмущенно загудели. На лице Верховной царицы блуждала загадочная улыбка.

Тома обернулась – соперница поднималась, растирая ушибленную ногу. Варвара умчалась далеко вперед, но состязание на соответствие должности – не выяснение, кто сильнее, выше, быстрее.

Тома остановилась.

– Помочь?

– Не надо, – буркнула Зоя.

Она оттолкнула предложенную руку и снова набрала скорость – вроде как прихрамывая, но словно бы нехотя, без огня в глазах и дыма в пятках. У меня создалось ощущение, что знатная соперница специально затягивает время. Или я такой мнительный и везде вижу подвох? Но Зоя уже участвовала в таком же состязании, ей известно если не все, то многое. Она о чем-то сосредоточенно думала, странная напряженность проступала на лице.

Варвара уже неслась к финишу, когда Зоя только разворачивалась вокруг знамени. Тома сначала ринулась вперед… но приостановилась. Дождавшись ковылявшую, словно для вида, конкурентку, она пошла рядом. Что-то поняла.

В тот миг я тоже понял. Зоя не думала о том, как быстрее выполнить задание, она просто считала про себя!

Варвара снисходительно глядела с финиша на бок о бок прибывших Тому и Зою. В момент пересечения черты царица подняла грубые песочные часы с полупрозрачным корпусом из чего-то мягкого. Именно в тот миг песочная струйка иссякла.

– Ровно за минуту, как было оговорено в условиях. Похвально. А быстроногой царевне Варваре нужно проявить больше внимания, если она собирается побеждать в дальнейших соревнованиях. Сейчас прошу конкурсанток занять место у полосы препятствий.