Читать книгу: «Шерлок Холмс и заговор сионских мудрецов», страница 6

– Я сделаю всё, что смогу – сказал Холмс. – И за поимку убийцы мне заплатит султан, так что вам не нужно будет тратиться на меня.

– Пойми меня, добрый человек, что я не так сильно о том жалею, что моя наймилейшая мне дочь, во цвете лет своих, не дожив положенного века, на печаль и горесть мне, оставила землю – сказал князь. – Я о том жалею, более всего жалею, что не знаю того, кто был, лютый враг мой, причиною смерти моей Ирмы. И если бы я знал, кто мог подумать только, оскорбить её или хоть бы сказал что-нибудь неприятное о тебе, то, клянусь богом, не увидел бы он больше своих детей, если только он так же стар, как и я; не своего отца и матери, если только он еще на поре лет, и тело его было бы выброшено на съедение птицам и зверям степным. Но горе мне, моя полевая нагидочка, моя перепеличка, моя ясочка, что проживу я остальной век свой без потехи, утирая полою дробные слезы, текущие из старых очей моих, тогда как враг мой будет веселиться и втайне посмеиваться над хилым старцем.

Он остановился, и причиною этого была разрывающая горесть, разрешившаяся целым потопом слез.

– Я найду вашего врага – сказал Иван Федорович, который был, тронут до глубины души такою безутешной печалью. – Я приведу убийцу сюда к вам и передам вам в руки.

– Уж как вы себе хотите, только я ради моей голубки ничего не пожалею. И когда вы приведете мне пойманного убийцу, то я награжу вас, а не найдете злодея я накажу вас самих, даю вам три дня на то чтобы нашли врага моего – сказал сановник.

Последние слова произнесены были князем так крепко, что все мы поняли вполне их значение.

Глава 10

Как только мы покинули покои князя, господин Манусевич-Мануйлов сразу же воскликнул:

– Господа, я виноват, нет мне прощения. За три дня поймать монстра мы не сможем, это ясно. Ведь турецкая полиция ищет его уже несколько месяцев, и найти никак не может. Так что очевидно, что через три дня грозный князь, как и обещал, утопит нас в море. Или просто велит своим слугам отрезать нам головы. В любом случае пропали мы из-за моего чересчур длинного языка. Я понимаю, что вы в душе клянете меня последними словами, но при этом в силу своего английского воспитания делает вид, что всё нормально. В свое оправдание могу сказать только одно. Мистер Ватсон уверял меня, что небольшая задержка в пути нам не помешает добиться окончательного успеха. Максимум две недели уйдет у нас на то, чтобы выследить коварного убийцу и раскрыть заговор против султана. Это будет невероятно опасное приключение, нам будем, о чем впоследствии вспоминать, уверял он меня. Я рассуждаю следующим образом. Две недели это максимум на поимку злодея, три дня минимум. Значит, у нас не всё потеряно. Придется поднапрячься. И всё будет хорошо. Разве я ошибаюсь?

– Друг мой, вы ничего предосудительного не сделали – сказал я. – На вас не за что нам обижаться.

– Это же не вы предложили поймать убийцу за три дня, а убитый горем отец попросил нас в этот срок найти того, кто лишил его дочь жизни – поддержал меня Холмс. – Так что зря вы просите у нас извинений. Не тратьте время на ненужные переживания и лучше ответьте мне, вам говорит что-то слово Вий?

– Конечно – ответил русский агент охраны. – Вий – есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у украинцев начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Это монстр приземистый, косолапый; с жилистыми, как крепкие корни руками и ногами; весь в чёрной земле; с железными пальцами и лицом; длинными веками, опущенными до земли. Его появление предваряется волчьим воем. Он не убивает взглядом, в отличие от некоторых иных персонажей мифологии, у которых веки идут до самой земли, и которые поднимают вилами его слуги, а скорее снимает действие всех оберегов от нечистой силы при взгляде на него. Он обладает даром видеть то, что скрыто. И он может указывать нечистой силе путь к тому, что она лишена сама возможности увидеть.

– Как интересно – сказал Холмс. – Нужно обязательно узнать, во время допроса домашней прислуги, если в библиотеки князя книга об этом монстре. Пойдемте, у нас много сегодня работы впереди.

В ходе допроса домашних слуг и осмотра территории усадьбы были выяснены все подробности того, как княжна смогла незаметно для родителей и старших братьев покинуть отеческий кров вчера вечером. Девушка тщательно подготовила свой побег. Предупредила всех в доме, что у неё сильно болит голова и что её не нужно беспокоить. Потом спустилась из окна по веревке во двор и пробралась на конюшню. Оседлала свою любимую кобылицу, копыта обвязала тряпками, и вывела с конюшни. Открыла одну из боковых дверей, закрытую на замок ключом, который взяла заранее в сторожке. Вывела свою лошадь на улицу и верхом на ней поскакала в ночь навстречу смерти. Никто её не выкрадывал из отцовского дома. Так же мы узнали о том, что книга о Вие была в библиотеке князя и княжна её читала за несколько дней до своей смерти. Холмс потратил некоторое время на прочтение этой книги, но тут дворецкий предложил ему взять книгу с собой. Мол, прочитаете, когда будет время, а потом вернете. После того, как опрос и розыск был нами завершен, Холмс, когда мы остались одни в помещении, сказал:

– Работу здесь считаю на сегодня завершенной. Предлагаю дальше вести расследование порознь. У нас имеется 15 предполагаемых жертв убийцы. Точно мы не можем знать, всех ли их убил один и тот же человек или же одна и та же преступная группа. Вполне возможно, что некоторые убийства были совершены не тем, или теми, кого мы ищем. Так что считаю, что разумно нам было бы посетить родственников каждой их жертв и выяснить некоторые интересующие меня подробности. Список вопросов я подготовил для вас, друзья мои. Я попрошу начальника местной полиции выделить нам в помощь людей. Запомните. Ищем в первую очередь сходства. Нам нужно найти то, что объединяет всех жертв. Мы должны выяснить, что выделило их из общей массы людей? Чем они привлекли интерес убийцы? Где они бывали и где они могли попасть на глаза к убийце?

– Материалы турецкой полиции говорят о том, что они тщательно опросили всех, кто имел отношение к делу и проанализировали все сходства, которые выявились – напомнил нам русский агент охраны. – Но так ничего не смогли накопать серьезного. Они в полном тупике.

– Тем не менее, нужно самим провести опрос – сказал Холмс убежденно. – Иначе мы будем в том же тупике, что и турецкая полиция.

После данного разговора мы обратились к начальнику местной полиции с просьбой выделить нам в помощь людей. Мустафа Керим сказал:

– Вы будете жить в усадьбе князя Сандро Доридзе до завершения расследования. Вам не стоит, чересчур серьезно относится к угрозам князя. Он разумный человек, хоть сейчас и убит горем. Помещения для вас уже подготовили. Вы ни в чем не будете знать недостатка. Людей я вам в помощь выделю, а сейчас мы с вами отправимся во дворец. Султан хочет видеть вас, мистер Холмс. И вас, мистер Ватсон.

– Значит, меня султан не имеет желания видеть? – спросил господин Манусевич-Мануйлов.

– О вас разговора не было – ответил полицейский чин.

– Прекрасно – сказал русский агент охраны. – Давайте тогда я отправлюсь сейчас же вести следствие. Что мне тут просто сидеть и вас дожидаться и зря терять время? Давайте я займусь исполнением вашего поручения, мистер Холмс.

– Как вам будет угодно – сказал Мустафа Керим. – Машина и два моих сотрудника закреплены за вами. Можете хоть сейчас отправляться на задание, которое вам дал мистер Холмс.

Господин Манусевич-Мануйлов оставил нас и отправился проводить дознание, а мы вскоре отправились во дворец. Султан Абдул-Хамид II радушно встретил нас у себя в покоях. Мы вместе пообедали. Я рассказал за обедом о двух интересных расследованиях, которые недавно были блестяще завершены моим великим другом. Султан с интересом выслушал мой рассказ. Потом он спросил:

– Дорогой мистер Холмс. Я, пользуясь, случаем хочу задать вам вопрос. Джек Потрошитель. Этот грозный и неумолимый убийца до сих пор не пойман. Почему? Ведь вы лучший сыщик в мире! Неужели есть преступники, с которыми даже вы не можете совладать? Неужели есть такие преступные умы, с которыми вы не в силах бороться? Взять к примеру того убийцу, что орудует в наших краях. Возможно ли, с ним вообще совладать? Может, он неуловим, как ваш Джек Потрошитель? Скажите прямо – вы действительно поймаете нашего злодея? Я задаю этот вопрос не из праздного любопытства. Сами понимаете. Положение моё укрепилось после военных побед последнего времени, но бесконечно на заработанном в ходе войны политическом капитале невозможно держаться. Нужно постоянно показывать, что власть способна побеждать. Это очень важно здесь.

– Джек Потрошитель мёртв – сказал Холмс. – В силу ряда обстоятельств мы не посчитали возможным публично объявлять о его смерти. Сложилась ситуация, которая может повториться и у вас здесь. Убийца найден, но осудить его не представляется возможным. Нам пришлось его тихо ликвидировать. Так Джек Потрошитель и остался официально не пойманным убийцей.

– Понятно – сказал султан. – Как поймаете злодея, без всякого шума передайте его или их моему верному слуге князю Сандро Доридзе. Мы с ним сами решим, что делать дальше. Я не доверяю здесь никому. Старайтесь и вы никому здесь кроме меня и князя Сандро Доридзе не доверять. Вы должны вести свое расследование так, чтобы никто, до самого конца не мог понять на кого идет охота. В первую очередь мои полицейские чины ничего не должны знать о том, кого вы собираетесь брать. Я не верю в то, что убийцу невозможно было поймать столько времени. Это явный заговор против меня. У нас не Европа. В наших газетах вы ничего не прочитаете о нашем серийном убийце, о нем можно скорее узнать из вашей европейской прессы, так ваши корреспонденты крупных газет каждый день выискивают любую информацию об этом сенсационном деле. Но всё равно. Каждое новое убийство разрушает порядок в империи намного сильнее, чем предыдущее. Наше бессилие перед злодеем наш позор. Мой позор. За убийцей, я в этом уверен, стоят мои личные враги. Их целью является моё свержение. У меня много врагов. Засели они и в полиции и в армии. Так что я не могу им полностью доверять сегодня.

– Но как нам провести задержание убийцы, если нельзя в этом деле положиться на полицию? – спросил я.

– У князя есть личная преданная ему охрана из его соотечественников – сказал султан. – Эти люди помогут вам при задержании убийцы. Они же будут охранять вас в имении князя. Ничего нельзя исключать. Вполне возможно на вас может быть совершено покушение. Так что надежная охрана вам не помешает.

– Спасибо за гостеприимство, ваше величество – сказал Холмс. – Но нам нужно возвращаться к работе.

– Не стану вас задерживать, друзья мои, идите делать свою работу и при этом помните, что я надеюсь на вас, и готов всегда оказать вам необходимую помощь и поддержку в исполнении вашей миссии – сказал султан. – И да хранит вас Всевышний.

После аудиенции у султана мы с Холмсом расстались на время. Каждый из нас отправился проводить дознание в разные места. Вечером мы встретились с Холмсом в помещении, которое было подготовлено для нас в имении князя Сандро Доридзе. Господин Манусевич-Мануйлов задерживался. Мы сели ужинать без него. Русский агент охраны вернулся поздно вечером. Слуги накрыли ему стол, поужинав, наш новый товарищ сказал:

– Я думал, что Санкт-Петербург клоака, а оказалось, что по сравнению со здешним бардаком у нас в тайных службах просто идеальный порядок. Ужас, что тут творится. Идет война все против всех. Если бы не поддержка Германии тут всё бы давно рухнуло. Но пока султан справляется с тем, чтобы сохранять власть в своих руках.

– Подождите – сказал удивленно Холмс. – Вы ведь вроде отправлялись заниматься допросом тех пяти семейств, кои отобрали для себя из общего списка семей жертв убийцы. Причем здесь политические страсти в тайных службах?

– Я взял пример с вас, работаю на опережение – ответил господин Манусевич-Мануйлов. – Я не только успел опросить все семейства из моей части списка жертв, ответы мною записаны, и с ними можно сейчас ознакомиться, но еще переговорил с представителем нашей российской охраны здесь. Есть тут у нас человек, Иннокентий, смотрит за политической жизнью Турции. Он мне и рассказал о том, что здесь творится. Самое важное для нас в том, что в последнее время усилились антиправительственные выступления в среде военных чинов и офицеров полиции. Кроме того по информации нашего человека здесь появилась новая тайная политическая сила. Тайные демократические кружки. Основную роль здесь играют выпускники иностранных университетов. Особенно много там людей окончивших швейцарские университеты. Один из тайных политических кружков возглавляет выпускник университета в Лозанне. Такого в Турции раньше никогда не было. Это совершенно новое явление для этой страны. Иннокентий убийц не ловит, это да, но в своем деле, в политическом сыске он мастер каких поискать.

– Это очень интересно – сказал Холмс. – Что еще удалось узнать?

– Еще мне удалось переговорить с рядом журналистов, представляющих российскую и европейскую прессу в Константинополе – ответил наш русский товарищ. – Они все убеждены в том, что полиция специально действует неэффективно в этом деле. Убийца, или некая преступная организация преследует политические цели, имеет отношение к политическому подполью и имеет поддержку в полиции.

– Мы были на аудиенции у султана – сказал Холмс. – Тот в целом рассказал нам примерно тоже, что и вы. В полиции и армии заговор, там засели его враги. Султан считает, что расследование специально тормозится следственными органами. Убийца, по его мнению, связан с полицией и пользуется её поддержкой. Приказал нам никому не доверять, кроме людей князя Сандро Доридзе. Результатами расследования с полицией не делиться. К задержанию преступников полицию не привлекать, использовать только людей князя.

– Интересные дела – воскликнул господин Манусевич-Мануйлов. – Час от часу не легче. Кругом вокруг султана получается измена. Хотя и о султане много плохого люди говорят. Мол, стал он марионеткой в руках западных своих хозяев. Говорят, что при нем страна превратилась в колонию. Вон центральный банк страны за долги передан в управление иностранным банкирам. Короче, все хороши. Что еще удалось вам сегодня узнать о нашем деле?

– Я опросил пару семейств, ответы записаны, их можно посмотреть – сказал Холмс. – Больше не смог.

– И я успел опросить пару семейств сегодня – сказал я. – Ответы записал, их можно посмотреть. Остальных людей из моей части списка опрошу завтра.

– Сейчас займемся изучением, полученных ответов – сказал Холмс. – Нужно сравнить их с ранее полученными ответами из турецких полицейских документов. Потом нужно посмотреть на новую полученную в ходе опросов информацию. Потом весь рассмотренный нами массив данных нужно будет проанализировать. У нас работы много на сегодня, поспать сегодня нам вряд ли удастся.

Тут господин Манусевич-Мануйлов увидел книгу на журнальном столике. И спросил:

– Успели прочитать?

– Да – ответил Холмс. – Интересная книга. Мне из неё много удалось почерпнуть для понимания нашего дела.

– Что можно полезного почерпнуть в этой мистической истории? – спросил удивленно наш русский товарищ. – Это просто сказка.

– Да это сказка – признал Холмс. – Но это необычная сказка. Раньше сказки были о красавицах, рыцарях и чудовищах. Рыцари и чудовища сражались между собой за обладание красавицами. А в этой сказке рыцаря нет. Место рыцаря занял хам. Но хам не борется за красавицу, он убивает её. И чудовища приходят для того чтобы помочь красавице покарать хама.

– Неожиданное прочтение – сказал заинтересовано русский агент охраны.

– Интересно то, что три ночи ведьма не может увидеть своего убийцу – сказал Холмс. – Панночка, властительница нечистой силы лишилась возможности видеть. И вот она три ночи бьется ради того чтобы вернуть себе силу и наконец снова получить возможность увидеть своего врага. Но всё напрасно. И вот она уже в отчаянии обращается к порождению подземного мрака главе гномов Вию с просьбой о помощи. И не удержавшись, Хома взглянул в глаза Вию, и тот сразу закричал – вижу. И тут же дар зрения вернулся к панночке и её слугам, и все они разом кинулась рвать Хому на части… Только время её видения и власти уже прошло, захваченная встающим солнцем нечистая сила во главе с панночкой погибла, а саму церковь как полностью потерявший сакральность объект пришлось закрыть и оставить, заколоченной навсегда. Судьба Хомы, или хама не ясна. Может он погиб, а может, и нет. Вот такая история о красавице, о хаме, и чудовище, главе швейцарских гномов. В смысле просто гномов. Швейцарскими гномами называют швейцарских банкиров. В этой стране самые надежные в мире банки. Там хранят свои богатства богачи и правители государств.

– Черт возьми – сказал господин Манусевич-Мануйлов. – Интересное совпадение. Одно из тайных политических обществ в Турции называют гномами. По слухам его создали как раз выпускники швейцарских университетов. Вполне возможно, что главного гнома в этом тайном обществе называют Вий.

– Как бы нам повидать этого Вия? – спросил Холмс. – Иннокентий не поможет нам встретиться с ним?

– Никто об этих «гномах» ничего не знает – ответил наш русский товарищ. – Общество это очень хорошо законспирировано. Добраться до них будет нелегко. Иннокентий нам тут точно не сможет помочь.

– Жаль, – сказал Холмс. – Очень уж подозрительное совпадение. Надо подумать, как нам все же выйти на этого Вия, когда будет свободное время. А пока, оставим это дело до лучших времен. А сейчас займемся разбором собранной информации по нашему расследованию.

Глава 11

Работа с полученной в ходе опросов свидетелей информацией затянулась до глубокой ночи. Внимательно ознакомившись с нашими отчетами, Холмс долго расспрашивал меня и господина Манусевича-Мануйлова о наших впечатлениях от посещений родственников жертв константинопольского маньяка. Потом я с нашим русским товарищем задавал вопросы Холмсу о результате его посещений свидетелей. Наконец, мой друг сказал:

– Я считаю, что пора подвести итоги нашего первого дня следствия.

– С чего начнем? – спросил русский агент охраны.

– Начнем с наших с Ватсоном извинений – сказал Холмс. – Мы не должны были идти на прием к султану без вас, уважаемый Иван Федорович. Я и Ватсон допустили непростительную ошибку. Нам нужно были идти к султану либо всем вместе, либо вообще туда не идти. Ведь мы договаривались работать с вами как одна команда, а получилось, как в писании. Не успел пропеть петух, как мы оба уже отреклись, от вас. Я не знаю, чем мы сможем загладить свою вину перед вами.

– Примите наши искренние извинения – сказал я.

– Я никогда не забываю о том, что я еврей – сказал господин Манусевич-Мануйлов. – Я привык к тому, что должен быть всегда выше других на две головы, только для того чтобы сравняться ростом с самыми низкорослыми своими прочими сослуживцами. Я привык к тому, что обязан минимум в два раза лучше работать, чем те кто работает с тобой вместе только для того чтобы тебя считали ровней. И я прекрасно понимаю, что для того чтобы продвинуться по службе я обязан буквально прогрызать себе путь наверх не останавливаясь не перед чем. Иначе меня быстро сотрут в порошок и вышвырнут вон со службы. Как негодную вещь.

– Мне ужасно неприятно – сказал Холмс.

– Я понимаю, что турецкие власти навели справки обо мне – сказал господин Манусевич-Мануйлов. – Они быстро узнали о том, что я еврей. И именно поэтому меня с вами не пригласили к султану. И черт с ним. Не попил я чая с Абдул-Хамид II, это неприятно, не стану этого скрывать. Но я это переживу. Ваши извинения, мистер Холмс и мистер Ватсон, я принимаю. В первую очередь, потому что вы к султану отправились в интересах нашего общего предприятия, а не в развлекательных целях. Султан в данном случае всего лишь один из свидетелей, ведь я как я понял, теперь он даже не заказчик расследования. Платить за всё будет князь Сандро Доридзе. Хорошо быть султаном. Всегда можно на кого-то повесить необходимость нести затраты. Но как свидетеля его нужно было допросить. Это пошло на пользу нашего общего дела. Вы ведь очень много полезного смогли для дела узнать во дворце. А остальное для меня не так важно.

– Спасибо за то, что простили мой грех – сказал Холмс. – Уверяю вас, уважаемый Иван Федорович, что больше я таких промахов не допущу.

– Я полностью присоединяюсь к словам моего друга – заявил я. – Раз вместе, значит, все вместе.

– Я тронут вашими извинениями и заверениями – сказал господин Манусевич-Мануйлов. – Но вернемся к нашим делам. Вы, надеюсь, не забыли о том, что нас в России ждут неотложные дела? И что нам нужно спешить? Да и хозяин этого дома просил нас поторопиться с поимкой убийцы его дочери.

– Конечно – ответил Холмс. – Я помню, что нам нужно поймать убийцу в течение оставшихся двух дней из того времени, что дал нам князь Сандро Доридзе. И я не забыл, что в бескрайних калмыцких степях укрылся гениальный математик и по совместительству Наполеон преступного мира Лондона. И что его сейчас там должен начать ловить наш общий хороший знакомый, господин Ковалев. Он насколько я понимаю, скоро доберется до Астрахани.

– Не сегодня, так завтра майор Ковалев будет в Астрахани – ответил русский агент охраны.

– Значит, нам нужно быстро завершить наше расследование – сказал Холмс.

– Всего-то? – удивился наш русский товарищ.

– Да – ответил Холмс.

– Вот тут вы прямо в яблочко попали, с вами не поспоришь – сказал с усмешкой господин Манусевич-Мануйлов. – Как вам это удается? Вывод ваш, безусловно, просто гениальный. Как вы могли до него додуматься?

– Это мой дар – ответил Холмс. – Приходить к гениальным выводам.

– Хорошо – сказал господин Манусевич-Мануйлов. – Я прекрасно помню то, что писали о вашем методе примерно следующее: «Собираем все факты, выстраиваем цепь непротиворечивых умозаключений и делаем вывод, даже, если он кажется неправдоподобным, он является единственно верным».

– Всё так и есть – сказал Холмс.

– Нет – возразил русский агент охраны. – Всё совсем не так. Вот посмотрим на вас и ваши действия. Разве они соответствуют тому, что вы заявляете?

– О чем это вы? – спросил Холмс. – Объяснитесь!

– Посмотрим на ваши действия в Швейцарии – сказал господин Манусевич-Мануйлов. – Разве они соответствуют вашему методу? Разве они не противоречат тому, чему вы учили?

– Что вам не нравится в моих действиях в Швейцарии? – спросил Холмс заинтересовано.

– Поймите меня правильно – ответил русский агент охраны. – Я, конечно, еврей. Я хоть и принял сначала лютеранскую веру, а затем православия ради того чтобы составить себе карьеру на государственной службе, всё равно остался евреем. И я не могу не думать о своем народе. Я понимаю, что эту рукопись о всемирном еврейском заговоре могут использовать во вред моему народу. И сердце моё от понимания этого обливается кровью. Но при этом я подданный русского царя. Я служу царю и отечеству. И я не могу допустить того чтобы любовь к своему народу помешала бы мне в полной мере исполнить свой служебный долг. Если этот план действительно есть акт всемирного еврейского заговора я это не стану скрывать от своего начальства! Я не предатель.

– Я не понимаю вас – сказал Холмс. – В чем вы меня обвиняете?

– Почему вы полностью проигнорировали еврейские организации во время посещения Швейцарии? – спросил русский агент охраны. – Почему вы не обратили никакого внимания на еврейских банкиров? Ведь вы сами учили, что нужно для анализа собрать все фаты и на их основе делать свои выводы. Именно, что все! Все! А тут вы вообще проигнорировали всю сторону дела связанную с еврейскими организациями, как будто их нет в природе. Почему вы так поступили? Уж не потому ли, что хотели выглядеть другом евреев в моих глазах, еврея по рождению?

– Насколько я вас понял, вы обвиняете меня в том, что я плохо сделал свою работу? – спросил Холмс спокойно. – Что я ради ваших прекрасных глаз покривил душой во время моего пребывания в Швейцарии и тем самым предал интересы проводимого мною расследования?

– Ни в коем случае я вас не виню в предательстве – сказал наш русский товарищ по следствию. – Возможно в том, что вы, на мой взгляд, однобоко провели свое расследование в Швейцарии, виноват отчасти и я сам. Я не рассказал вам одну важную историю, связанную с рукописью, рассказывающей о всемирном еврейском заговоре. Есть такой знаменитый физиолог, журналист, финансист и авантюрист Илья Фаддеевич Цион. Личность необыкновенная. Настоящий человек эпохи Возрождения. Сказочно богат. Разбогател став агентом российского Минфина в Европе. Работал плотно со швейцарскими банками и выступал спонсором еврейских организаций. Собрал огромный личный архив, в котором хранил массу компрометирующих представителей высшей российской элиты и само российское государство документов. По приказу правительства зарубежные агенты под руководством Рачковского провели обыск на его вилле под Парижем, выкрали дискредитирующие Россию документы и черновик рукописи, рассказывающей о всемирном еврейском заговоре. Вот этот-то материал и попал в руки графу Путиловскому через фрейлину Глинку. Так что, как видите, еврейские организации и еврейских банкиров мы не можем сбрасывать совсем со счета в нашем с вами расследовании. А вы на них не обратили никакого внимания! Или вы что-то от меня скрываете?

– Хорошо, что вы честно прямо в лицо мне говорите то, что думаете обо мне – сказал Холмс. – Я за такое откровенное общение с коллегой по работе. Давайте потратим сейчас немного времени и разберемся в том, как я веду своё следствие, чтобы у вас не складывалось обо мне и о том, что я делаю предвзятого мнения. Начнем с того, что вспомним, с чего началась наша общая работа.

– И с чего она началась, по вашему мнению? – спросил господин Манусевич-Мануйлов.

– С того, что я назвал то, как вас звали при рождении – сказал Холмс.

– И что с того? – спросил господин Манусевич-Мануйлов. – Причем здесь это?

– А притом, что не вы являетесь заказчиком расследования, но ваш патрон, граф Путиловский – ответил Холмс. – Кстати. Вы случаем не считаете почтенного графа глупцом ничего не соображающего в жизни?

– Граф умнейший человек – возразил русский агент охраны. – Это крупнейший мыслитель страны.

– Поверю вам на слово, уважаемый Иван Федорович – сказал зло Холмс. – Но я продолжаю. Подумайте сами. Вот этот, с ваших слов, неглупый человек отправляет ко мне своего агента, еврея по рождению для того чтобы я ему помог в расследовании того, кто на самом деле стоит за некой таинственной рукописью, рассказывающей о всемирном еврейском заговоре. Согласитесь, что, наверное, граф так поступает не просто так, а с определенным умыслом. Не забывайте о том, что рукопись эту подложную нашли и продвигают агенты Рачковского через тех лиц, что стоят за ним в окружении императора. Какие я должен с этого всего сделать выводы?

– И какие же? – спросил русский агент охраны. – Не люблю, когда мне задают наводящие вопросы. Говорите прямо, что хотите мне сказать.

– Я делаю вывод, что мой заказчик не верит нисколько в то, что за рукописью действительно стоят еврейские организации – ответил Холмс. – Если бы было иначе, то он никогда бы не инициировал данного расследования. Если бы его удовлетворили материалы расследования агентов Рачковского, то он не дал бы вам, еврею задания искать подлинных авторов пасквиля. Уж зарубежные агенты точно все возможные и невозможные связи еврейских организаций и еврейских банкиров с интересующей нас рукописью наверняка подробно изучили. И всё это описали в своих отчетах. Разве не так?

– Тут вы правы во всем – признал господин Манусевич-Мануйлов. – Но может, есть хоть какая-то возможность, что все же еврейские организации и банкиры стоят за пасквилем?

– Поймите меня, верно, друг мой, я работаю на заказчика, то есть на графа Путиловского в данном деле – сказал Холмс. – Я еще раз повторяю. Я не государственный служащий, работающий на вашего царя, я не общественный деятель, работающий для всеобщего блага, я всего лишь частный сыщик, работающий на заказчика. Я в данном случае выступаю, как предприниматель. Я выполняю поручение заказчика за деньги. Это главное для меня. Но тут часто возникают сложности. Часто заказчик не в состоянии по той или иной причине в полной мере ясно и четко объяснить мне, что он хочет добиться, нанимая меня для проведения расследования. Нужно сказать, что расследование для меня, как и для любого человека занятого частным промыслом, не просто то, что я делаю по договору с заказчиком, вся моя жизнь это постоянное расследование. То есть для меня в первую очередь, когда я беру заказ, стоит задача правильно определить то, что хочет от меня заказчик на самом деле. Первая часть расследования это суметь понять самого заказчика. Это есть первичное звено в моей работе.

– И что же он, по вашему мнению, хочет граф Путиловский на самом деле от нашего расследования? – спросил русский агент охраны.

– Граф Путиловский, по моему мнению, хотел, привлекая меня к вашему расследованию, решить ряд задач – ответил Холмс. – Первое. Граф опасается, что впоследствии России сейчас иностранные газеты могут приписать этот пасквиль. Сами знает насколько велико напряжение в Европе в связи с обострением еврейского вопроса. Велик соблазн для европейских элит обвинить Россию в том, что она специально сеет смуту через разжигание ненависти к евреям. Отчет французского правительства решит эту проблему. Там четко указано на то, что есть сведения о том, что впервые данный пасквиль появился во Франции и к его происхождению имели отношения тайные службы этого государства. Угрозы публикации данного документа не позволит врагам вашей страны начать компанию в прессе с обвинениями в том, что русские власти стоят за пасквилем. То есть эту проблему я решил.

– Это правда – признал русский агент охраны. – Вы решили эту проблему.

– Второе – сказал Холмс. – Граф был, по моему разумению, недоволен тем, что люди Рачковского нашли некий, якобы тайный и сакральный план мирового заговора, а их покровители в окружении императора добились того, что интересующая нас рукопись попала в руки царю. Теперь мой отчет граф выложит на стол императору и тот вынужден будет признать, что за пасквилем не стоит ни одна еврейская организация, что это игра тайных служб и манифест Мориса Жоли послужит тому доказательством. Мой авторитет чего-то стоит. И в итоге граф вырастет в глазах императора. А его враги будут посрамлены. А это значит, что мой заказчик останется доволен моей работой. Это для меня, простого пролетария сыска, самое главное. Вам это понятно? Или по вашему я должен был в Швейцарии заниматься тем, чтобы искать, чем навредить моему заказчику? Я не знаю, может в России так и принято делать, но я так не работаю. Для меня польза заказчика стоит на первом месте. Я могу, безусловно, ошибиться, но я все же рассчитываю на то, что его сиятельство граф Путиловский останется доволен моей работой.