Ксенофобия, радикализм и преступления на почве ненависти в Европе в 2015 году

Авторский коллектив благодарит Председателя Совета Европейского центра толерантности г-на Владимира Штернфельда за поддержку проекта.

Европейский центр толерантности

Европейский центр развития демократии

Институт изучения проблем национальной политики и межнациональных отношений

Общество «Шамир» (Латвия)

Афины-Лондон-Берлин-Париж-Москва-Рим-Краков-Будапешт-Киев-Амстердам

2016

Главный редактор и руководитель проекта:

Д-р Валерий Энгель, председатель

Экспертного Совета Европейского центра толерантности, директор Института изучения проблем национальной политики и межнациональных отношений (ИИМО)

Авторы:

Д-р Валерий Энгель (общая аналитика), д-р Анна Кастриота (Италия), д-р Ильдико Барна (Венгрия), Булцсу Хуньяди (Венгрия), д-р Ванья Лужич (Германия, Нидерланды), Тика Пранвера (Греция), Катаржина дю Валь (Польша), д-р Семен Чарный (Россия), Эстер-Петронелла Сууз (Франция), Руслан Бортник (Украина), д-р Яна Салмина (Украина), д-р Алекс Картер (Великобритания)

Предисловие

2015 год прошел под знаком миграционного кризиса, роста террористической опасности и увеличения влияния радикальных организаций. Подъем ксенофобских настроений сопровождался усилением популярности популистских партий с одной стороны, и радикализацией молодых мусульман, с другой, чему в немалой степени способствовало углубление неравноправного положения беженцев и иммигрантов. Если добавить к этому по-прежнему высокий уровень общественного антисемитизма и исламофобии, сохраняющийся уже на протяжении многих лет, а также многократные случаи институционального расизма в государственных, прежде всего правоохранительных, органах, то можно смело говорить о том, что европейское общество не просто находится в процессе этно-религиозного и расового расслоения, но стоит перед лицом серьезных изменений, связанных с трансформацией идентичности и разрастанием межцивилизационных противоречий.

Целью данного исследования является анализ основных проявлений ненависти на европейском пространстве в 2015 году и определение тех факторов, которые влияют на формирование общественного запроса на радикализм. Отдельным предметом изучения являлось то, насколько государство и европейские структуры адекватно оценивают современные вызовы и готовы к ним. Объектами исследования стали 8 стран ЕС – Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Италия, Нидерланды, Польша и Франция, а также две страны, не входящие в ЕС, но оказывающие серьезное влияние на политические и экономические процессы в Европе – Россия и Украина.

В подготовке материала участвовали исследователи из многих европейских университетов и научных центров: факультета истории ун-та Нортгэмптон (Великобритания) – Dept. of History at Northampton University, UK, Центра изучения фашизма, антифашизма и пост-фашизма ун-та Тисайд (Великобритания)(Teesside University, Center for fascist, anti-fascist and post-fascist studies, UK), кафедры социологии Университета Этвеша Лоранда (ЭЛТЕ) в Будапеште, (Department Chair of Social Research Methodology at Eötvös Loránd University (ELTE), Faculty of Social Science); Института политических исследований в Будапеште (Political Capital Institute in Budapest), университета Пантеон в Афинах (Pantheon University of Athens), Института изучения проблем преступности и правоприменительной практики, Нидерланды (Netherlands Institute for the Study of Crime and Law Enforcement), ф-та истории Ягеллонского университета в Кракове (Jagiellonian University, Dept. of History, Kracow), российского Института изучения проблем национальной политики и межнациональных отношений, Москва (Institute of the national policy and inter-ethnic relations Studies, Moscow), Украинского института анализа и менеджмента политики, а также Центра прав меньшинств Правового центра «Религия и право» в Киеве.

В исследовании анализируется законодательство, касающееся прав меньшинств, правоприменительные практики, статистика и характер преступлений на почве ненависти, уровень ксенофобии населения, позиция власти в отношении современных вызовов, связанных с миграционным кризисом и положением меньшинств, а также активность праворадикальных и исламистских группировок.

Исследование поддерживается Европейским центром толерантности.

1. Законодательство

1.1. Дискриминационные тренды в европейском законодательстве

Одним из важнейших дискриминационных элементов европейского законодательства является игнорирование мотива ненависти как отягчающего обстоятельства при расследовании уголовных преступлений. Из стран мониторинга в 2015 году такое положение в полном объеме сохранялось в законодательстве 4-х стран – Франции, Греции, Польши и Венгрии. В Германии этот вопрос был актуальным вплоть до 2015 года – ст. 46 Уголовного кодекса ФРГ оставляла его на усмотрение суда^[1]. Но 19 марта 2015 года немецкий Уголовный кодекс наконец был дополнен статьей 46.2., согласно которой суды теперь обязаны учитывать мотив ненависти при вынесении приговоров^[2]. В Украине уголовная ответственность за преступления на почве ненависти увязана с наличием «прямого умысла», который надо доказать, а в Италии – с тем, чтобы деяние осуществлялось с целью оказания воздействия на широкую аудиторию с целью «изменения ее поведения»^[3], что доказать также очень сложно.

Не менее важным дискриминационным элементом являются неравноправные нормы в отношении отдельных религий. Например, законодательство Греции прямо указывает на возможность дискриминации нетрадиционных религий. Так, ст. 13(ч. 2) Конституции страны гласит, что «всякая известная религия свободна, и отправление ее культовых обрядов осуществляется беспрепятственно под охраной закона». Упор на известность религии встречается еще в ч.3 той же статьи Конституции, а также в ст. 14 (ч. 3а), которая говорит о недопустимости «оскорбления христианской или любой другой известной религии».

До 2014 года греческие власти признавали в качестве известных (публичных юридических лиц) только три религиозных организации – православную церковь, фракийских мусульман и еврейскую общину. Остальные организации, считавшие себя религиозными, не имели этого статуса и не могли владеть, например, недвижимостью как официальные религиозные структуры^[4]. В 2014 году положение изменилось и теперь есть процедура регистрации иных религиозных организаций. В соответствии с законом 2014 года, кроме указанных 3-х религиозных организаций на момент подготовки доклада в стране было зарегистрировано еще три православных церкви – Коптская, Армянская и Ассирийская^[5]. Таким образом, ограничения на религиозную деятельность были существенно уменьшены.

Принятый в 2011 году закон Венгерской Республики «О праве на свободу совести и вероисповедания, церкви, религии и религиозных организаций» также создал проблемы для новых религиозных общин, которые не действовали на территории страны в течение 20 лет и которые имеют менее 1000 последователей, имеющих постоянное место жительство в Венгрии и подтвердивших это письменно.

В неравные условия ставит религиозные организации и законодательство Германии, которое делит их на «публично-правовые корпорации» и все остальные. Публично-правовые корпорации имеют право на получение своей части т. н. «церковного налога», который списывается с налогооблагаемой базы и взимается финансовым управлением (Finanzamt) федеральной земли, а затем перечисляется в общину. Остальные религиозные организации таким правом не обладают. Статус публично-правовой корпорации подразумевает, что религиозная община, своим уставом и числом своих членов гарантирует длительный срок существования. В современной Германии таким статусом обладают христианские общины различных конфессий, включая православных и мормонов, «Свидетели Иеговы», иудеи и Союз религиозных общин, куда входят мелкие общины и секты преимущественно христианского вероисповедания. В то же время мусульманская община Германии, насчитывающая более 4 млн. человек, или почти 5 % населения страны, не подпадает под статус публично-правовой корпорации, хотя отвечает всем необходимым условиям для включения в указанный перечень.

Схожие проблемы существуют в Италии, где есть проблемы у религиозных общин, не заключивших конкордат с правительством. К их числу также относятся и мусульмане.

На Украине в 2012 году были приняты поправки в Закон «О свободе совести и религиозных организациях», которые не были отменены и с приходом нового правительства в 2014 г. Поправки осложняют регистрацию религиозных организаций, предоставляют право контроля за их деятельностью широкому кругу государственных органов власти (среди них – органы прокуратуры, министерство культуры, другие министерства и ведомства, местные государственные администрации и органы местного самоуправления), а также вводят для верующих и религиозных организаций разрешительный порядок проведения публичных мероприятий мирного характера, что прямо противоречит статье 39 Конституции Украины.

Следует упомянуть также и закон «О защите чувств верующих», принятый в Российской Федерации в 2013 году^[6]. Закон отличается крайне расплывчатыми формулировками и фактически дает возможность преследовать за критику деятельности религиозных объединений, либо их «непочтительное» изображение в искусстве. Например, вводя в закон понятие «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих» (часть 1 ст. 148 УК РФ)^[7], закон не раскрывает его содержания, что оставляет возможности для злоупотребления этим законом, особенно в отношении атеистов или представителей т. н. «нетрадиционных» религий.

Однако основной проблемой европейского законодательства являются законы, регулирующие межнациональные отношения. В Европе существуют страны, которые отрицают наличие этнических меньшинств как таковых и, соответственно, их особых прав, которые отличались бы от «классических» прав человека. Этническая принадлежность, а также этническая самоидентификация меньшинств полностью исключена из законодательства и политического лексикона во Франции и Греции (за исключением Западной Фракии). Причем в качестве формального обоснования данной позиции выдвигается тезис о том, что признание «особых прав» национальных меньшинств ведет к эскалации расизма и неравенства на этнической почве. По этой причине ни Франция, ни Греция до сих пор не присоединились к Рамочной конвенции о защите прав национальных меньшинств и к Европейской хартии о региональных языках и языках меньшинств. Между тем де-факто представители национальных меньшинств как во Франции, так и в Греции составляют не менее 10 % населения, но их наличие не признается, а, следовательно, не защищаются и их права.

В том или ином виде эта проблема существует и в других странах мониторинга, кроме России, на территории которой традиционно проживает более ста национальностей. Но Россия имеет совсем другую модель национального государства, доставшуюся ей в наследство от Советского Союза, созданного на базе объединительной идеи, а не традиций титульного этноса.

Больше всех от этого страдают некоренные народы, в основном иммигранты, но не только – например, на территории Германии проживают миллионы граждан, родившихся там, но не имеющих отношения к национальным меньшинствам, поскольку они не идентифицируют себя ни с одним из 4-х признаваемых таковыми народов. Это турки, выходцы из бывшей Югославии, а также из других стран Азии и Африки, которые не признаются национальными меньшинствами и на них не распространяется действие Рамочной конвенции.

Все это говорит о том, что права основной массы национальных меньшинств в Европе не соблюдаются, причем для этого есть вполне законные основания.