Бежали, высматривая место для привала. Высматривали и дичь, ибо надоел сухой паек, хотелось горячей нормальной еды. Но то ли болото тут было ядовитым, то ли дым и запах гари вспугнул животин, но ничего аппетитного тут не летало, не бегало, не ползало. Пища предпочла спрятаться. Впереди лес заметно поредел, через частые прогалины был виден далекий голубой горизонт. Луга что ли начинаются? Во дела! Карты явно были с пробелами. Белка достаточно упорно изучала карты, знала, конечно, не каждый уголок Долины, но четко помнила, что в этой части долины до гор простираются только дикие леса да топи. Неужели сюда не заходил ни один отряд, ни один аптекарь? Будет Писарке жирный кусок работы. Все же нужно нанести на карту, а после в Клисе будут они с Библиотекарем долго интегрировать походную карту в детальные карты Долины.

Белка видела, что Писарка не только схематично обновляла походную карту. Часто на привалах, а то и прямо на ходу зарисовывала она детальные участки карт на отдельных свитках. Белка еще удивлялась ее каллиграфическому почерку и умению рисовать. Вот и сейчас она на бегу колдовала с секстантом. Приборчик был любопытный, не древний. Гном его сработал. Возможно, даже из трофеев. Видела она, как Гном осматривал повозки поисковиков, которые проходили через Клис. Если находил что интересное, как-то договаривался, покупал у них нужные трофеи. Поисковики рисковали. Ведь за такое знать бы шкуру с них содрала. Буквально. Но умел Гном убеждать.

Белка как-то попросила полюбопытствовать у Писарки секстант. Было интересно наблюдать в его линзы. Принцип работы ей объясняли на теоретических занятиях. Нужно лишь знать точное время и совместить отражение Светила с горизонтом. Это если вкратце. Сама Белка эти знания на практике не применяла, доверяла Писарке. Но этот секстант имел одну особенность. При необходимости можно было повернуть одно колесико и смотреть не только на Светило, но и на звезды. Вот так вот прямо при свете дня приборчик показывал ночные звезды. Чудесатые чудеса. Гном все же мастер своего дела. Создал любимый приборчик Писарки. Она на бегу сверялась с секстантом, видимо, наносила координаты их местоположения и зарисовывала наброски детальной карты. Умница девчонка. Хорошее приобретение отряда.

Самой Белке становилось все хуже. Она уже не могла отвлекать себя мыслями от нарастающей боли, даже не могла нормально бежать. Перешла было на шаг, да не тут-то было. Коновалка, оказывается, присматривала за Белкой. Тут же они с Рисой подбежали к Белке, взяли под руки и побежали вместе. Ну как побежали, скорее уж Белку понесли товарки, ибо как она не пыталась помочь, бодро переставляя ноги, но на один ее шаг товарки делали пять. Она превращалась в обузу и этот факт жутко ее бесил. Она командир, ну точнее заместитель командира, не суть. Это она должна помогать всем, но никак не наоборот. И все же она бессильна сейчас что-то поделать. Да и понимала, что не ее это вина. Но как бы там ни было, вся ситуация напрягала Белку, она аж дрожала от внутренней бессильной злобы. Или же это отходняк ее так тряс?

Тем временем выбежали за кромку леса. Казалось, весь отряд потерял дар речи. Да, было от чего сей дар потерять. Лес закончился резко небольшим обрывом, внизу же метрах в трех была широченная полоса песка. А дальше… Дальше была открытая вода. Куда взгляд ни кинь, везде простиралась водная гладь. На юге, на юго-востоке, на юго-западе. Вода. Столько воды не доводилось Белке видеть никогда. Да никто из девчонок не видел. К морю они не ходили. Другой воды, если не считать ручьи, рядом с Клисом не было. А тут была. Очень много воды. Красота, аж дух захватывало. Лазурного цвета воды сверкала в бликах Светла. Вода была прозрачной. Даже с обрыва были видны детали дна на удалении нескольких метров от берега. А между тем от леса до берега было метров сорок, не меньше. Это не фиолетовая река, всегда мутная, то зеленая, то бурая, то фиолетовая. Нет, тут водная гладь была кристально чистой. Так и хотелось с разбегу бухнуться в воду.

Это вам не казарменные бани, и даже не капитанские купели. Хотя, когда Белка впервые попала в купели, она была восхищена. Бассейн в виде круга диаметром сто метров потряс ее, да и весь отряд. Мастер-пловец, увидев их шок, в шутку обозвал их тогда сухопутными крысами. В купелях они учились плавать и нырять. Сперва было страшно, но потом Белка привыкла. Стало нравиться плавать. Навык, конечно, скорее лишний. Ну вот где им было плавать? В ручьях? Их вброд перейти можно, едва ли зайдя по грудь. Но спецотряды должны уметь все. Водяной, а именно так величали мастера-пловца, говаривал, что когда-нибудь у Клиса будет свой флот. Ага, флот, держи карман шире! Флот нужен для похода за море. Но где море, а где Клис? Несбыточная мечта. Писарка рассказывала, что на море бывает жуткая качка, которая порождает морскую болезнь. Противная такая болезнь, когда тебя полностью выворачивает наизнанку. Весьма препакостная перспективка. Ну на то он и Водяной, чтобы мечтать о плаваниях, да о флоте. В общем, если отправят когда-нибудь отряд к морю или реке, умение плавать пригодится. Особенно скрытно плавать под водой, дыша через трубочку. И все же очень надеялась Белка, что плавать придется в море, даже не смотря на ту пакостную морскую болезнь. Но смерть как не хотелось делать это в Фиолетовой реке. Говаривали, что тьма подводных гадов там кишит. Да и фиолетовые водоросли, рассказывали, очень коварные. Обовьют тебя и все, пиши пропало, будешь барахтаться в одном месте, пока есть силы, а потом все равно утонешь. А тут такая кристально чистая вода! Вот где захотелось поплавать. И не ей одной. Все девчонки были в нетерпении. Хотя держали строй до приказа, но по нервным движениям было понятно, не терпелось помыться после двухдневного марш-броска.

Хмурая скомандовала выдвигаться в сторону берега. Пошли клином, ощетинились взведенными луками. Белку волокли в центре клина. Правильное решение, про себя похвалила Хмурую Белка. На открытом пространстве только луками и можно дать бой вероятному противнику. Пока до них добегут, вражин они много перестреляют. Правда и у вражин могли быть луки. Вот только откуда в этой глуши взяться вооруженным луками противникам? Что-то не слышала еще Белка, чтобы нечисть или звери пользовались оружием, пусть даже ближнего боя. У них что? Когти, зубы да яд. На открытом песчаном пляже они отряду не соперники. Ну разве что нечисть. Неизвестно, правда, что могло водиться в этой воде. Может, крокоящеры, а может даже водяные. А может просто рыба. Рыба! Тут могла быть рыба! Еда! В животе предательски заурчало. Нужно организовать рыбалку, обязательно рыбалку, но потом. Сейчас хотелось бултыхнуться в воду. Хотелось не взирая на отвратительное самочувствие, приступы резкой боли во всем теле и трясущую лихорадку.

Отряд подошел к кромке воды. Четверых Хмурая отрядила в дозор: два бойца не берегу, два по пояс в воде всматривались в безмятежную водную гладь на предмет тех же крокоящеров. Правильно. Остальные успели раздеться и уже резвились в воде. Белка с трудом скинула доспехи, потом нательное белье и поковыляла в воду. Ах… Шикарно! Восхитительно! Чудесно! Вода хоть и была достаточно холодной, но так приятно обволакивала тело… Какое-то время Белка просто лежала на воде, наслаждаясь чувством некоторой легкости тела. Да и боль в прохладной воде отступила немного. Потом девушка решила понырять. Вода действительно была совершенно прозрачной. Видны были мельчайшие камешки на дне. Было много мальков. Сновали и рыбины покрупнее. Не эти безобразные селедки, а почти круглые упитанные серебристые красавцы. Плавики были черными, что говорило о том, что не должна быть эта рыбка ядовитой. Живот опять предательски заурчал, аж спазмом свело. Какое же это было блаженство, просто лежать на воде, плавать, отдыхать телом. Такая неожиданная передышка в этом сложном маршруте. Ну как тут не благодарить Святого Клиса?

Белка не была слишком религиозной. Вся ее недолгая жизнь показывала, что надеяться можно только на себя. Ни Боги, ни святые, ни культ воссоединения миров не давали ей никакой надежды. Правда, за одним исключением. Нужно все же согласиться, что появление Угрюма в самый критический момент ее жизни, в тот момент, когда она с отчаянной надеждой ждала быстрой смерти, резко перевернуло ее тусклую никчемную заполненную суровой работой, издевательствами и тумаками жизнь. Кто-то же свел их в тот критический момент, не дал ее жизни так бесславно, унизительно и мучительно оборваться. Более того, эта случайная встреча перевернула ее жизнь, изменила в лучшую сторону, дала надежду, уверенность в себе, силу постоять за себя. Дала Клис, его большую военную семью, дала этот отряд и таких крутых и надежных девчонок. Провидение? Или Боги? Или святые вмешались? Быть может сам Святой Клис призвал ее в ряды свободных отрядов? А может просто такая у нее была судьба? Она была бесконечно благодарна тем, кто вмешался в ее жизнь. И все же религия ей была не понятна. Да, хорошо верить, что ты не один, что есть какая-то сила, которая может прийти на помощь тогда, когда уже, кажется, нет никаких шансов справиться самостоятельно. Эта сладкая надежда или вера. Или самообман? Это свойственная людям слепая вера. Часто именно эта вера давала надежду бороться, сопротивляться суровым урокам жизни, барахтаться, пробиваться.

У всех племен, поселений, деревень, городов были свои святые, свои Боги и божки. В них верили, им приносили дары. Что же это такое? Дань традициям? Или же их помощь была реальная? Ответ на этот вопрос получить было сложно. К примеру, Святой Клис. По сути же это просто первый воин, который основал свободное поселение Клис. Он создал первые отряды, дал им Устав. Обычный человек. Ну какой он Святой? Или же святость его была заслужена благими его делами? Он давным-давно уже умер и был погребен. Так что же получается? Он был вознесен на небосклон Света? Жил где-то рядом со Светилом? Или бойцы лишь наделили его вымышленными свойствами, отдавая дань уважения? Много вопросов, но нет ответов. Быть может, те же Боги разных племен и населенных пунктов были такими же реальными людьми, которых последователи наделили их святыми свойствами? Вознесенными на небосклон Света верой людей? А может быть спускались когда-то эти Боги с небосклона и помогли людям основать первые поселения?

Вот взять, например, Культ воссоединения миров. Культ прославлял великий час воссоединения, когда миры снова сойдутся, будут доступны для всего населения трех миров. Будет восстановлен великий портал перехода. Воссияет он розовым снопом света на небосклоне Света. Белке не была понятна сама концепция трех миров. Не могла она понять, что еще за три мира. Нет, один мир был понятным, родным. Свет. А два других? Крофт и Некролис. Что это такое? Вот такие же миры, как и Свет? И когда-то люди могли свободно перемещаться между мирами? Было ли это? Или же это очередная вера в лучшее место? Куда можно уйти, когда будет совсем тяжело тут, в Свете? Да, она знала легенду столкновения миров. Водили ее в святилище Культа в детстве. Видите ли, люди были слишком самоуверенны и каждый из миров решил захватить великий портал перехода. Обрушилась на миры война. И никто не смог победить. Энергия захлестнула портал. Портал воссиял звездой пламенного взрыва и был разрушен. Теперь лишь радужные закаты своими оранжевыми и фиолетовыми всполохами напоминали о былой катастрофе.

Утверждает Культ, что далеко на севере, за горами доказательством висят в небе осколки миров. Вот так вот. В отличие от других религий у культа хоть есть доказательство. Да вот только никто его не видел. Кроме самих проповедников Культа. И чтобы вернуть былое счастье, возможность перехода в лучшие миры людям надлежало отказаться от войн, от сопротивления Знати, покорно принимать свою судьбу и работать на благо воссоединения миров. Добывать как можно больше трофеев, метридия, платить налоги Знати и их светским наместникам.

Вот уж нет, Культ – это не обычная религия. Это подавление свободной воли людей, так это понимала Белка. Работайте люди и платите налоги. Как можно больше налогов! Тащите трофеи Знати. Благодарно принимайте наказание метридиевыми шахтами. В качестве искупления за ваши преступления вы добываете ядовитый метридий. Все это ради скорейшего воссоединения миров. Ну-ну. Это же абсолютная несвобода, это полная противоположность Клису с его концепцией свободы воли людей. В Клисе лояльно относились ко всем религиям. И только не было в Клисе святилища Культа. Слишком чуждым для свободы были верования культа. Клис называли светским поселением. Поселением свободы. И, что немаловажно, эта свобода при необходимости могла дать сдачи. Вот в такую свободу Белка верила.

В общем, не понимала Белка религию, особенно культ. Ее религией была свобода, свобода воли, свобода выбора, да пусть та же свобода передвижения. Она и только она принимала теперь решения в отношении своей жизни. Да, она подчинялась приказам. Но только потому, что сама выбрала такую армейскую жизнь. Сама свободно выбрала. И могла уйти, если бы пожелала. Каждый боец Клиса был свободен. Каждый мог уйти из отрядов. Уйти совсем из Клиса или выбрать гражданскую жизнь. Нужно было лишь заплатить за обучение. Заплатить пятью годами службы. Ничтожная цена, полагала Белка. Более того, отряд целиком также мог уйти из Клиса или из армии. Отряд свободен. Мог уйти на вольные контракты, мог сам выбирать заказчика или воевать ради своих интересов. Цена и тут была. Во-первых, никогда не воевать против Клиса как сводного отряда. Против другого отряда на контракте – да, воюй, это тоже свобода. Случалось, что отряды воевали за интересы заказчиков друг против друга. Но это контракты, они нерушимы. Однако, если Клис формировал сводный отряд, стало быть, Клис стал на свою защиту. И тут не было права даже у вольного независимого отряда воевать против сводного отряда. Более того, и у этой независимости отряда была своя цена – встать под знамена сводного отряда и сражаться за Клис.

Вот такая вот религия была по душе Белке. Она готова была заплатить любую цену за свою свободу, за свободу ее отряда, за свободу Клиса, ее Клиса. Пусть даже этой ценой будет ее жизнь. Это ее выбор. Свобода ее воли. И где-то внутри, глубоко внутри она понимала, что скоро придется платить за свободу Клиса столкновением с Империей. Белка была готова возложить на алтарь святого Клиса свою жизнь, свою доблесть, свою силу и с оружием в руках защищать свободу Клиса от любых врагов. Пусть тех же имперцев было много, очень много, до неприличия много. Но каждый боец свободных отрядов стоил десяти имперцев, а то и больше.

Да уж, пребывание в воде пробило Белку на философию, на рассуждения о религии. Ну кто бы мог подумать, что в воде будет так хорошо. Девушка сама не заметила, как отходняк ее отпустил. Боль в голове, некоторая ломота в теле да тошнота все еще оставались. Но это были жалкие отголоски реального отходняка. Кажется, отпустило, спасибо Святому Клису. Белка улыбнулась. Уже дважды она вспомнила Святого за этот день. К чему бы это? Белка оторвалась от этих странных мыслей и взглянула на берег. Отряд был занят делами, и бойцы время зря явно не теряли. Уже никто не купался, только Белке дали лишнее время как временно небоеспособной. Несколько девчонок ловили рыбу. Дротиками. И делали это весьма ловко. То одна, то другая вытаскивала из воды дротик с нанизанной на него рыбой. На берегу уже образовалась небольшая куча из рыбы.

Был разведен костер, на треноге варилась уха. Риса тоже времени зря не теряла. Пока варилась уха, она потрошила рыбу и засыпала ее солью. Стало быть, решила завялить рыбу про запас. Умница. Галеты и вяленое мясо поднадоели аж до тошноты. Вяленая рыба несколько разнообразит их рацион. Писарка делала какие-то наброски, видимо, зарисовывала рыбу. Бойцы стояли в дозоре. Осматривали горизонты, всматривались в водную гладь. Хотя и было чувство безопасности, но Белка как никто понимала, что это чувство иллюзорно. В любую секунду Свет мог подбросить им нежданчик. К тому же если есть рыба, должен быть и хищник, который этой рыбой питался. Может быть, рыба побольше, а может и чертовщина какая.

Белка с сожалением прервала купание, наскоро застирала нательное белье, прополоскала доспехи, помыла волосы. Закуталась в плащ, так как ей не хотелось ходить голой, как это делали некоторые девчонки. Наготы она не стеснялась, но все же было некомфортно. Без доспехов она чувствовала себя голой. Беззащитной. Сама же нагота никогда не была причиной стеснений в казармах. Хотя женские и мужские раздевалки были раздельными, но бани были общими. Некогда было ждать очереди, нужно было быстро обмыться и идти на следующее занятие или тренировку. В целом, в армейских условиях нагота не была поводом для стеснений. Не до этого. Вот в личное время, в гражданских условиях, там да, быть нагой было бы стеснительно. В казармах же или в боевых условиях у бойцов не было пола.

Личные отношения в отрядах не приветствовались. По крайней мере такие отношения не должны были афишироваться. Поэтому даже если в одном отряде служили муж с женой, поблажек им не делали. Более того, супружеские пары предпочитали служить в разных отрядах. Так было проще. Но чаще один из супругов после выплаты пятилетней цены уходил из отрядов на гражданскую жизнь налаживать быт семьи. В основном, женщины, им же рожать. Хотя бывали случаи, когда муж занимался гражданским делом, а жена продолжала служить. А так да, на тесные личные отношения сослуживцев офицеры смотрели сквозь пальцы, если это не мешало нести службу. Но вот на однополые отношения был суровый уставной запрет. Такое иногда случалось. По Уставу вступившие в однополые отношения бойцы должны были или покинуть службу сами, или же их изгоняли. В последнем случае налагался приличный денежный штраф в несколько месячных жалований. Такова дань традициям.

За пределами Устава в личную жизнь населения Клиса никто не лез. Клис был свободным и в личных отношениях. Отношения взрослых по обоюдному согласию были сугубо личным делом каждого. Вот если согласия не было или партнер не получил еще метрику, карали сурово. Скорый трибунал и всегда публичная смертная казнь на плахе. Быть может, поэтому в стенах Клиса половые преступления случались крайне редко. В отличие от остальной Долины, особенно в удаленных деревнях и поселениях, где часто полноправным членом общины считался только мужчина. Там даже одной из форм традиционного брака было похищение женщины. По глубокому убеждению Белки, это было дремучей вопиющей дикостью. Вот такой была свобода в Клисе. Белку же нагота тревожила лишь потому, что она была менее боеспособна без доспехов. Воевать нагишом крайне вредно для здоровья и жутко опасно для жизни. И сейчас медвежий плащ давал ей иллюзию защищенности. Хотя почему же только иллюзию? Шкура была очень плотной и крепкой, могла защитить от удара клинком, по крайней мере от проникающего ранения.

Белье и доспехи Белка повесила на веревку над вторым костром. Должно скоро просушиться. Кожа болотной ящерицы высыхала на огне очень быстро. А вот при уличной температуре воду эта кожа держала долго. Это, пожалуй, единственный минус кожаных доспехов. Через каких-то минут двадцать Белка оделась в теплое белье и доспехи. Повеселела. Теперь она защищена и готова ко всему. Как раз и самочувствие пришло в норму. Вскоре была готова уха. Вкусная, словами не передать. Густая. Раньше она пробовала лишь суп из селедки. Сомнительное удовольствие. Из местной же рыбы суп получился настоящим деликатесом. И все же мелькнула мысль, что Риса и из селедки приготовила бы деликатес. Сытая, отдохнувшая и относительно здоровая Белка была счастлива. Вот так вот мало нужно бойцу для счастья.

Белка подошла к Хмурой. Нужно было обсудить планы. Та как раз разговаривала с Писаркой. И лицо командира было хмурее обычного, словно лайму съела. Белка уточнила, в чем дело. И дело это было поганым, мягко говоря. Судя по координатам, они вышли на финишную прямую, всего полдня пути при хорошей скорости. Что было странно, по прикидкам Белки топать нужно было еще дня полтора с учетом отклонения от курса из-за пожара. Но Писарка развеяла эту странность. Через болота они существенно срезали, ведь шли почти по прямой. Действительно, когда планировали маршрут, на болота даже не смотрели. А тут сама жизнь их заставила уйти с намеченного пути. Удачно вышло. Но проблема была в другом. Конечная точка маршрута располагалась аккурат в открытой воде. Километрах в семидесяти. Открытую воду Писарка назвала озером. И почему же? А потому, что вода не соленая, да и дальше должны быть горы, хотя их не видно. Особого течения тоже не наблюдалось, лишь легкая прибойная волна. По всем признакам это озеро, а не море или река. Вот такой энциклопедический ответ выдала Писарка. Ну и черт с ним! Хоть море, хоть озеро, хоть огромная лужа. Делать-то что? Метрах в пяти от берега резко наступала глубина, вброд не пройдешь. Вплавь семьдесят километров отряд не сдюжит, очень уж большое расстояние.

Тут Белке вспомнился Водяной с его флотом. Стало быть, нужен флот. Ну или хотя бы одно суденышко. И где его взять-то? Может, где на берегу и была какая рыбацкая деревушка. Но в это верилось с трудом. Люди в лесах не жили, слишком опасно. Разве что муты основали какое поселение. А это еще не известно, что лучше. Вплавь или в гости к мутам. Твари, говорят, жуткие и кровожадные, могли что-нибудь магическое отмочить. С магией Белка никогда не сталкивалась, особо в нее не верила, но все же опасалась. В отращивающих голову пресмыкающихся тоже раньше не верила, а вон оно как вышло. Давеча спалили бешенные тыщи этого отродья. В общем, предложила Белка построить какое-нибудь судно. А вот какое судно и как его строить, она не знала. Хмурая похмурилась, да поддержала Белку. Вполне себе элегантное решение текущей проблемы. И обе командирши выжидательно уставились на Писарку.

Та аж охнула от взвалившейся на нее ответственности. С минуту помолчала, что-то там кумекая. Говорит, что лодку можно выдолбить из толстого ствола дерева, можно еще сколотить из досок, потом их просмолить. Доски придется выстругать из того же толстого дерева, просушить, покрыть водонепроницаемым составом. Ну что сказать, знания у нее и вправду были энциклопедическими. Вот только предложенные варианты были вшивенькими. Белка представила себе объем работ. Долбить оно всяко быстрее чем дерево пилить и выстругивать. За пару дней может быть справятся. Дерево можно завалить тем же сухим напалмом, в малой, безусловно, дозе. Хватит с них и одного лесного пожара. Ну и долбить клинками. Даже пара боевых топоров есть в отряде. Заготавливать же и просушивать доски без инструмента было нереально. Про себя Белка уже почти смирилась с отставанием от графика. Но виду не показала и требовательно посмотрела на Писарку.

Писарка заерзала, почесала за ухом, да опять задумалась. Потом уточнила, нужно ли именно судно или же подойдет любое плавательное средство. Вот же зануда… Белке очень захотелось Писарку стукнуть, да побольнее. Но что с нее взять, ей нужно давать точное задание, чем точнее, тем лучше будет результат. Буркнула в ответ, что подойдет любое плавательное средство, да хоть на той самой Писарке верхом она и поплывет. Писарка побледнела, но проглотила, субординация и дисциплина – это вам не хухры-мухры. А может девчонка реально представила, что Белка действительно собралась на ней плыть. С Белки станется, он же хоть и боец отряда, но все же понаехавшая, дикарка.

И выдала-таки Писарка решение – плот. Плот – это такое плавательное средство, которое делают из любого плавучего материала. Обычно из связанных между собой бревен. По безопасности проигрывает судам. В движение приводится, как правило, шестами. Белку уже начинала злить эта некоторая узколобость Писарки. Девчонка она умная, знаниями обладающая обширными. Но вот с применимостью знаний к реалиям у нее есть проблемы, нужно наводить на мысли. Чтобы навести на мысль, поинтересовалась, знает ли Писарка глубины этого, как его там, озера? Та покраснела, да извинилась. Сообщила, что нужны или весла, или парус. А лучше и то, и другое. Поймав суровые взгляды командного состава покраснела еще гуще и тоненьким голоском пояснила, что такое весла и парус. Правда весла все же придется долбить. А парус? Белка прикинула и высказалась, что парус можно сделать из плащей. Да и весла же можно сообразить из подручных материалов – да хотя бы из копий и щитов. Всяко, проще копье выстругать, чем огромную ложку долбить. На том и порешили.

Что ж, нужно было валить лес. Эту задачу поручили Рисе. Та только обрадовалась возможности что-нибудь подорвать. Ну а что, артиллеристке не часто приходилось применять в реальных условиях навыки по основной части ее работы. И каждый раз она этому радовалась как ребенок. Закралась колючая мысль: а так ли нужно было устраивать весь тот пожар? Возможно, можно было отделаться меньшей кровью, без того огромного огненного гриба и последующего пожара? И Риса сделала то, что сделала, еще и для того, чтобы потешить свою страсть к взрывам. Это плохая мысль, но нужно будет как-то вывести Рису на разговор. Если Белка права, необходимо брать контроль над страстью артиллеристки к спецэффектам. Потом. Сейчас другие заботы. Белка поставила задачу четче: лес валить нежно без всяких там пожаров. Риса умная, но лучше поставить задачу очень конкретную. Да и так, на всякий случай. И на будущее решила Белка при постановке задач Рисе договариваться о последствиях.

В помощь Белка выделила трех бойцов, да еще двух в дозорные. Валить лес велела над самым обрывом, чтобы бойцы были на виду у пляжной части отряда. На пляже остались охранять бойцов, которые все еще возились с засолкой рыбы. Работа муторная, грязная, но полезная. Святой Клис его знает, сколько они еще проведут в лесах, да будет ли там дичь. Ну вот, опять, уже в который раз она упомянула святого. Да что ж за день такой? Взялась, было, помогать с рыбой. Копошиться в требухе было неприятно. Нет, не будет она этого делать. Найдет себе другое дело. Ну а что, командир, как никак, можно и воспользоваться положением. Но все же она обработала с десяток рыбешек. Пусть бойцы знают, что Белка не дистанцируется, от любой работы не отлынивает, работает вместе с рядовыми бойцами.

То ли Белка искала-таки повод отлынить от рыбной заготовки, то ли действительно вспомнила, о чем хотела поговорить с Хмурой. Хмурая же вся из себя такая важная в рыбу не полезла. Сидела у костра и делала какие-то пометки в командирском журнале. Отчет-то по возвращении ей придется держать. Потом что-то можно упустить, лучше по возможности делать заметки по факту. Если, конечно, получается. Белка и сама что-то да помечала, но все больше по части улучшений в экипировке и амуниции на будущее. Хмурая потом использует и ее записи для отчета. Знала Белка и то, что Хмурая бумажную работу жуть как не любила. Часто могла просто стоять в сторонке и хмуро пялиться в горизонт. Или в муравейник. Или в клинок. Или вообще стоять, закрыв глаза. И понимала, что командир не сачкует, она планирует будущие и текущие задачи. И часто решение Хмурая выдавала моментально, словно знала, что будет, наперед. Безусловно, она не могла знать, просто прорабатывала, продумывала заранее возможные варианты развития событий. Насколько вообще было реально представить события заранее. В лесу этом чертовом попробуй продумай. Те еще сюрпризы преподносит. Однако уже много раз Белка замечала, что Хмурая моментально выдавала готовое решение ситуации. Словно обладала даром предвидения.

Девушка легонько тронула Хмурую за плечо. Командир вопросительно взглянула на Белку, а та прямо спросила, что Хмурая думает о конечной точке. Неизвестно еще, что за плот у них выйдет, плыть далеко и, главное, куда, собственно, плыть? До гор, по мнению Писарки, километров эдак двести пятьдесят еще. Другого берега даже и не видно. Тут к гадалке не ходи, конечная точка аккурат в открытой воде находится. Нет, возможно, конечно, на другом берегу эта треклятая точка, ведь Писарка могла и ошибиться в расчетах. А если нет? Не кажется ли Хмурой их задание каким-то странным? Вот такую кучку вопросов она вывалила на командира. Была в Белке какая-то тревога, которой, по сути, она и поделилась с Хмурой. Конкретной проблемы она изложить не могла, просто какие-то ощущения. Хмурая с лукавой улыбкой выдержала паузу.

Такое поведение обычного хмурого командира говорило о том, что она все же что-то знает. Хоть знала та немного, но сообщила, что Генерал сказал, как отрезал: место встречи расположено в необычных камнях. А именно место можно узнать по установленным по кругу двухметровым камням, больше похожим на колонны. В самом же кругу лежит каменная плита с выдолбленным узором в форме спирали. Так что точка встречи должна быть на той стороне. Не плавают же в воде камни. Вот оно как, значит. Генерал имел разговор тет-а-тет с Хмурой. Еще чудесатее. Задачу как правило ставили перед командиром и его заместителем сразу, чтобы в случае выбытия из строя командира заместитель смог продолжить вести отряд. Но не в этот раз. Вероятно, задание было очень важным, очень секретным, если Генерал поступил так и не иначе.

Вероятно, Хмурая знает что-то еще, но помалкивает. О чем Белка прямо и спросила ее. Хмурая неловко улыбнулась и извинилась. Сообщила, что пока дополнительной информацией поделиться не может. Приказ есть приказ. Да уж, с этим не поспоришь. Ладно. Достаточно уже того, что не в воде точка конечная. Мало ли сколько нужно ожидать после активации маяка. Болтаться на воде на каком-то плоту ожидая неизвестно чего и неизвестно сколько ну очень не хотелось. А может все дело в том, что тактики боя на плавательном средстве им не преподавали? Если случиться боестолкновение, придется действовать нешаблонно, интуитивно применяя те или иные приемы в защите и нападении на воде. Нужно будет, если вернутся, точнее, когда вернутся, попросить Водяного что-то придумать и организовать занятия в купелях. Выработать тактики и довести их до автоматизма. «Хотел флот? Научи сперва воевать на воде, господин Водяной».

Тут в голову пришла мысль, что камни-то могут стоять и на дне. Может, карты все же не врут и озера раньше тут действительно не было. Был, допустим, какой луг, который затопило? Или как там озера появляются? Да и не суть. Суть в том, что может случиться так, что добраться до камней будет сложно. Мало ли, на какой глубине они могли находится. Белка выругалась, сплюнула, и в ответ на удивленный взгляд Хмурой поделилась своими опасениями. Хмурая опять стала хмурой, но ничего не сказала.