Читать книгу: «Профессор и Душа», страница 4

Из подъезда вышел Виталик, в прошлом токарь высшего разряда. Он арендовал контейнер на Черкизоне, торговал шубами. Стал бизнесменом, уважаемым человеком. Норковые шубы продавать – не штангенциркулем махать. Тут квалификация нужна: как всучить дешевый товар подороже. Жена Томочка владела пивной у метро «Чистые пруды». Это устроил ее отец, капитан местного РОВД. В пятницу, любители выпить пиво, вследствие грязных проделок, попадали в вытрезвитель, у сильно пьяных очищались карманы.

Виталий подошел к Алексею Ивановичу, поздоровался. Тот предложил холодного пива.

– Мне на работу. Что там происходит? – Виталий кивнул в сторону движущейся по кругу троицы. – Они что пьяные?

– Инопланетный корабль прилетел.

– Бывает! Это сколько они бухнули, что корабль встречают?

– Трезвее некуда. Там защитный экран. Делает корабль невидимым.

– Да, ладно! А ты чего сидишь?

– Что я, тарелок не видел? Я пиво пью, – этот процесс не может нарушить даже прилет инопланетян.

Они помолчали, каждый думал, как использовать летающую тарелку.

– Машина бесхозная, – сказал Алексей Иванович, – может, заинтересует?

– Может, и заинтересует, – понял намек Виталий. – А где экипаж?

– Погиб смертью храбрых. В наших-то условиях, кто в живых останется?

– Это точно! Экология. Надо взглянуть.

Виталий поздоровался с Профессором и Хачатуром, выразил восторг тарелкой. Внимательно оглядел корабль, пощупал пальцами. Поверхность была шершавая, серебристая, похожая на алюминий. Такого материала он не знал.

– Ну, что? – нетерпеливо поинтересовался Алексей Иванович.

– Дорогой металл. Тонн пять будет. Можем нехилые бабки срубить.

– Здесь нельзя, – осторожничал опытный Алексей Иванович.

– Ясное дело. Ночью эвакуатор подгоню, оттащим за гаражи, распилим, отвезем к Николаю. Деньгами не обидит.

– Лады! – Алексей Ивановичопустошил бутылку и рукой вытер губы.

Виталий смотрел на него с завистью.

– А Фаллос ориентацию поменял, блин, – дурашливо засмеялся Виталий.

– Варежку закрой! – одернул Алексей Иванович и стал серьезным. – Может, ждал пришельцев и в знак уважения трансформировался.

– Ты еще здесь? – раздался сверху женский окрик.

Виталий отскочил от окна и посмотрел наверх.

– Время идет, клиенты ждут, деньги теряем, а ты лясы точишь, придурок!

Томочка, открыв окно, гневно шерстила мужа. Наложенная огуречная маска бледно-серого цвета, от негодования, побагровела.

Виталий дернулся, с любезной улыбкой смотрел на жену.

– Томочка-лапулечка! Тут инопланетный корабль появился, – извинялся Виталий, точно корабль загораживал ему выезд со двора, – разбираемся…

Последовало молчание. Виталий забеспокоился: от возмущения Томочку удар хватил. Он побледнел, представляя действия тестя, и прощался с жизнью.

– Томочка, прости! – заблеял Виталий, вызвав усмешку соседа.

Во дворе установилась тревожная тишина, как перед грозой.

– Чо, появилось? – донесся загробный голос с пятого этажа.

– Инопланетная тарелка прилетела! НЛО!

– Какая тарелка? – Томочка закипала, голос свистел, как носик чайника.

– Летающая. Мы ведем переговоры с пришельцами, – оправдывался Виталий. – Тут вопрос принципиальный. Что он тут делает?

Лицо Томочки задергалось от возмущения, она жадно хватала воздух и с выпученными глазами была похожа на рыбину, выброшенную на берег.

– Придурок! – заорала Томочка.

От крика черный ворон в испуге отлетел на парапет дома. В глазах Виталия потемнело, земля зашаталась под ногами, а солнце упало за горизонт.

– Это сколько ты выпил, что с инопланетянами переговоры ведешь? Алкаш! – загромыхало наверху, хотя небо было чистое.

– Да не пил я! Не пил! – иступлено оправдывался Виталий.

– Когда успел? Урод! Из дома трезвым вышел, – громыхали раскаты.

– Да, не пьян я! Не пьян! – Виталий разве что рубаху не рвал и об землю не бился.

– Алкаши чертовы! Дом треклятый! Утром спать не дают, гребаные тарелки прилетают! Когда снесут крысятник?! – не унималась Томочка.

– Томочка, я уже еду! – Виталик кинулся в «семерку» и рванул со двора.

Глава 6. ПРОЕКТ «БЕРЕМЕННАЯ ТЕЩА»

Аркадий Петрович Калганов, подполковник ФСБ, на скорости вел джип по Садовому кольцу, чертыхаясь, бил ладонями по рулю. Он спешил на проезд Русанова, 19, на явочную квартиру. Утром шеф, начальник управления генерал Кудимов, вызвал на ковер и нехорошими словами обрисовал состояние дел по секретному проекту «Беременная теща», моральному облику Калганова, грозился сорвать погоны. Тот обещал исправить положение, хотя ясно понимал, игра закончена, пришел час расплаты и следует достойно признать поражение.

На звонки жены, когда он отвезет семью на дачу, не отвечал. Какая, к черту, дача, если речь идет об отставке! Это по минимуму, а по максимуму светит ему военный трибунал с конфискацией.

Калганову было под пятьдесят. Среднего роста, с мужественным лицом, какое бывает у разведчиков в фильмах, был душой общества, легко входил в доверие, пока не узнавали, где он работает. На службе менялся: глаза буравили насквозь, стальной голос давил аргументами, и подозреваемый признавал вину.

Во время перестройки его сослуживцы, кто был пошустрее и имел связи, поймали волну перемен, которая вынесла их на вершины государственных и коммерческих структур, сделала руководителями банков, фирм. Однако многих последующая волна накрыла, и обрели покой на престижных участках кладбищ. Многие подались в телохранители – профессионалы спецслужбы, готовые жизнь отдать за деньги. Вместо идей, которым они служили долгие годы, деньги стали единственной осознанной ценностью. Таковы были реалии времени: человеческая жизнь приобрела стоимость. Правда, небольшую.

Калганов на волну взлететь не рискнул. Пребывал в нерешительности. Не верил, что эпоха поменялась. Бессонными ночами его мучил вопрос, что было бы с ним, сделай он другой выбор. Загорал бы где-нибудь на Багамах – или лежал под гранитной плитой? Он верой и правдой дослуживал, ждал звездочки, чтобы достойно уйти в отставку. Звание подполковника коробило, как незаконченный придаток. Шеф не раз намекал, нет инициативы и фантазии, шутил: пора на даче огурцы сажать. Видел и слышал усмешки молодых оперативников, что стариков скоро турнут: должности занимают, им дорогу закрывают. А с полгода назад вызвал начальник отдела кадров, расспросил о семье, чем займется на пенсии. Калганов краем глаза увидел на столе личное дело, понял, скоро освободит кабинет.

Калганову стало больно и обидно за такое отношение.

В прошлом году, в октябре, Калганова направили на открытие российско-американской выставки – следить за лицом, вхожим в правительственные круги. Шла утечка информации, государство несло большие убытки на продаже оружия. Калганову приказали взять в разработку чиновника, он сливал цены за вознаграждение. Калганов возьмет преступника с поличным, должностные лица вытряхнут его деньги в свой карман и отпустят, а ему объявят благодарность.

На выставке встретил ровесника, американского агента Джона Смита, сотрудника посольства США, конопатого, с кислым лицом, холодными глазами – типичный янки.

Мрачные взгляды волков разведки пересеклись, вздохнули под тяжестью вопросов, мучивших обоих. Возникло обоюдное желание встретиться, поговорить о делах насущных.

Они разошлись, как истинные разведчики, не привлекая к себе внимания: подергиванием бровей, подмигиванием глаза назначили место и время встречи

Встретились в забегаловке на Сретенке. Крепкое рукопожатие выражало согласие на откровенный разговор. Чтобы не выделяться среди окружения, утоляющего жажду пивом с водкой и сушеной воблой, заказали по бокалу. Поставленные на стол кружки с пенной шапкой и стекающими по стенкам каплями, снесли броню секретности с физиономий, превратили в рядовых посетителей. Разведчики припали губами к лопающейся пене, одним глотком опустошили половину бокала, выдохнули, расслабились.

– Я знаю, кто ты! – сказал Калганов.

– Я тоже знаю, кто ты, – парировал Джон Смит.

– Выпьем за то, что мы знаем и что может быть нам полезным.

Сказано было в широком диапазоне и не лишено смысла. Сближение и взаимопонимание состоялось. Они чокнулись и выпили остаток. Взяли еще по одной. Джон достал из кармана чекушку «Столичной», разлил в бокалы.

– Пиво без водки – деньги на ветер! – подмигнул Джон.

– Наш человек. Мистер, с вами приятно иметь дело.

– Окей! Говори.

Они чокнулись. Звон бокалов требовал пояснений и действий.

– Мы нужны друг другу. Вся демократия, перестройка – игра на публику! Новый способ разделения богатств, сфер влияний. А мы, дружище Джон, даже не пешки в этой игре. Пыль дорожная. Стряхнут – никто и не заметит. И что будем иметь? Нищенскую пенсию.

– Точно! Использованный гондон.

– Ну-ну, не надо так фигурально. Будем уважать друг друга.

– Окей!

– Джон, пора подумать о будущем. Соединим наши усилия и обеспечим себе достойную старость, – лаконично выразил цель встречи Калганов.

Джону тревоги российского разведчика были близки. Вечерами, за бутылкой виски, глядя на ночную Москву, задумывался, что его ожидает. Скоро истечет срок службы, поедет домой. Жена связалась с трансвеститом, дочь, охваченная неудовлетворенной страстью к мужикам, шляется по штатам. Его удел одиночество и беспробудное пьянство, пока не поедет крыша; начнет войнушку с красными чертиками. И логичное завершение – застрелиться.

Достойная смерть разведчика.

Хуже попасть в психушку, где тебя превратят в овощ. Так случилось с Фредом. Столько лет безупречной службы и бесславный конец: одиночная палата, халат мерзкого цвета и окно, выходящее в лес. В прошлом году Джон навестил старого друга. После жутко напился, хотел застрелиться. Знакомая стриптизерша с лихвой отработала продажную любовь, вывела из депрессии.

Джон опустил голову, вздохнул. Калганов почувствовал и опередил неуместные страдания.

– Джон, ты хочешь домик на Гавайях?

– Йес! Йес! – Джон оживился.

– А иметь круглый счет в банке?

– Окей! – заулыбался Джон.

– И длинноногих девиц? – очертил треугольник для достойной старости.

– Вау! Это очень хорошо! – страстно подтвердил Джон.

Они вновь сдвинули бокалы, закрепив договор о сотрудничестве. Вся эта служебная беготня им порядком осточертела. Подбирать дерьмо за людьми с нечистыми руками, а таких стало ох как много, они плодились как кролики и загаживали все вокруг, это оскорбляло их профессиональные чувства. Не в этом они клялись, не этим людям обязаны служить.

Калганов доложил начальству: им завербован американский разведчик Джон Смит. Донесение, что завербован российский разведчик, отправил шефу и Джон Смит. Руководство разведок обеих стран адекватно отреагировало на вербовку: отложили рапорты об отставке, открыли свободное финансирование. С Калганова и Джона Смита стали пылинки сдувать, ставили в пример.

По выходным встречались на явочной квартире. Чтобы не вызывать подозрений, Калганов познакомился с соседями, назвался дальнобойщиком, а Джона представил напарником. Похвалил Кузьмича за патриотическое начинание, объяснил, что приезжает цветочки полить, а заодно с напарником бухнуть. Для верности выставил на подоконники десяток цветов в горшках.

Руководство служб разведки требовало оперативных данных. Их рисовали на коленке. Усилия по разработке секретных донесений требовали достойной пищи. Условие «никаких девочек» соблюдалось строго. Накрывали стол, не скупясь: икорка, копченая колбаса, заказанные стейки, устрицы, шашлыки в лаваше, бутылка водки и дорогой коньяк.

Фамилии «завербованных» граждан брали из телефонных справочников, донесения сочиняли в перерывах между тостами; вербовка диссидентов, каналы по пересылке наркотиков – мелочь пузатая. Требовалось что-то глобальное.

Как-то Калганов, в подпитии и жутком огорчении, задуманная операция явно терпела крах, полез в чулан и обнаружил кипу журналов «Юный техник». Полистав журналы, Калганов увидел чертеж неизвестного аппарата – детскую фантазию школьника Николая Пуговкина. Утром, опохмелившись, с Джоном долго изучали чертеж, крутили-вертели и поняли, как использовать аппарат. Калганов взял у выпускника Бауманки подписку о неразглашении, дал секретное задание: аппарат усовершенствовать, сделать чертежи. За работу не заплатил, но парень благодаря Джону получил визу в США.

Калганов показал чертежи начальству как оружие америкосов, летающее высоко и плавающее глубоко, секретный проект – «Беременная теща».

А Джон представил аппарат русских, плавающий глубоко и летающий высоко, секретный проект – «Гвоздь в крышку гроба».

Разумеется, аппаратом заинтересовались обе спецслужбы.

Полгода почивали на лаврах. Купались в деньгах и славе. Калганову пообещали генеральское звание и место депутата в городском совете. Руководство спецслужб не отставало от подчиненных, окроплялось денежным и наградным дождем, доказав, что хлеб едят не зря, и страшными рапортами подстегивало президентов стран к выделению новых средств. Но пришло время, когда следовало выложить на стол утвержденные рабочие чертежи ХХ-15.

Три недели назад, в последнюю встречу, когда Джон увидел Фаллос Московский, сильно опечалился. Джон заворожено смотрел на чудо природы, обреченно вздохнул:

– Аркадий, я понял, почему никому не победить русских!

– Говори, если это не военная тайна! – рассмеялся Калганов.

– Пока у вас из земли растет такой фаллос, русских победить нельзя!

Джон безнадежно расстроился, что-то предчувствовал. На прощание разведчики крепко обнялись.

И сейчас Калганов ехал на квартиру просмотреть записи, что-нибудь придумать, пока вернется из командировки Джон.

Калганов оставил машину на улице Снежной, задумчиво шел к дому. Подойдя, усмехнулся, услышав о переговорах с пришельцами, оглох от криков Томочки, изумился, увидев колонну двенадцатигранник и спорящих соседей.

Чутье оперативника подсказало: обстановка напряженная, происходит что-то непонятное. Пока Калганов раздумывал, что делать, подбежала к нему Вероника, взмыленная, с горящими глазами, заставила отойти.

– Водила, иди к Профессору. К нам летающая тарелка прилетела!

– Женщина, с утра принимать вредно, – усмехнулся Калганов.

– Там защитный экран, поэтому тарелка не видна.

Калганов узнал Профессора и Хачатура. Снимая квартиру, изучил досье проживающих. Эти пьяными быть не могли. Ни при каких обстоятельствах.

Заинтересовавшись, что за тарелка, Калганов направился к ним. Не дойдя пару метров, увидел ее и чуть не захлебнулся от радости.

На трех стойках стояла круглая конструкция серебристого цвета, с окошечками на корпусе, габаритными огнями и вполне, если это не шутка, могла быть летающей тарелкой.

Это было чудное спасение!

Ему простят надувательство с аппаратом ХХ-15 и проект «Беременная теща». Сейчас же прямым текстом на имя председателя сообщить о нахождении летающей тарелки! Он весь дрожал, грезы о славе и звании молнией пронеслись в голове, бешено застучало сердце. Лихое воображение рисовало картину: президент присваивает ему генеральское звание, вручает орден Героя России. Слава и почет хлынут на него как из рога изобилия!

Тень накрыла Калганова. Черный ворон, оценив обстановку, разъяренная Томочка отошла от окна, вернулся на оставленный пост. Он громко каркнул.

Сердце Калганова продолжало колотиться. Теперь от страха перехватило горло. Одеревенело тело. Он слышал и знал это душераздирающее карканье.

Калганов через силу посмотрел вверх и оцепенел. Ворон увидел старшего по званию, вытянулся в стойке, гордо поднял голову, приветствовал клекотом. Концом крыла ворон приложился к виску, отдал честь. Калганов кивнул.

Капитан Степан Тимофеевич, как уважительно звали ворона, командир взвода вороньей стаи. Взвод выполнял особые секретные задания. В головах птиц вмонтировали микрокамеру с передатчиком, она снимала и передавала на базу движение объекта слежки. Днем и ночью, в любую погоду вороны преследовали объект, по команде атаковали его, пускали в ход когти и крылья, принуждали к сдаче. Если противник сопротивлялся, его уничтожали. Капитан Степан Тимофеевич отличился при задержании маньяка-педофила и крупного чиновника на взятке, что было отмечено в рапорте. Капитан с лету пробил клювом лобовое стекло «мерина», разбил нос чиновнику и поймал с поличным.

Присутствие ворона озадачило и крайне напугало Калганова. Если ворон здесь, где оперативная группа? Почему не оцеплена территория и не захвачена тарелка? Значит, имеется защитный экран! В конторе не получают изображение тарелки, и тогда это поистине чудесное спасение.

Он первым сообщит о нахождении летающей тарелки.

Калганов сдерживая радость, поздравил Профессора с историческим событием. Походил вокруг тарелки, поспешил домой, сообщить конторе.

– Водила, ты куда? – перегородила ему дорогу Вероника.

– Мне домой, по-быстрому! – убежал от нее Калганов.

Калганов невзлюбил Веронику, сторонился: доставала намеками, желая провести с ним вечер. Она, караулила их с Джоном, напрашивалась в гости. Калганов отшучивался: они недостойны ее внимания. Месяц назад Вероника пробилась с пирожками. Дверь открыл Джон и был отброшен натиском ее груди и сражен чарами хохлушки. Джон упрашивал партнера уйти. Тот понимал его страдания, но рисковать операцией не мог. С трудом объяснил: в России есть поверье: нет секса, где живешь и работаешь. Пообещал свидание с женщиной.

В следующий приход Калганов заметил ухмылки соседей, когда с Джоном заходили в подъезд, и понял, какую мерзость запустила в их адрес Вероника. Калганов выполнил обещание и пригласил двух жриц любви, и Джону доставил удовлетворение, и оправдались перед жильцами.

Калганов влетел в квартиру, выпил стакан виски и рухнул на диван. Перед глазами рисовались перспективы одна радужней другой. Отправлю донесение. Шифровать – займет время и могут не понять, да и что скрывать, если у всех на виду. Отправлю сообщение телефоном.

Майор Смирнов, помощник дежурного, прочитал сообщение на экране компьютера. Калганов извещал, обнаружил НЛО в Москве и просил указаний.

Майор прочитал сообщение, засомневался, снова прочитал, рассмеялся.

– Майор, смех не входит в ваши обязанности! – отчитал его дежурный.

–Виноват! Сообщение от Калганова, – вытянулся майор. – Он обнаружил летающую тарелку. Экипаж погиб. Ждет указаний.

– Наклюкался! – злорадствовал подполковник Истомин. – После взбучки, летающие тарелки прилетают, а марсиане объявляют войну. Прямо Армагеддон какой-то! Где он ее нашел?

– Проезд Русанова, 19. Там еще стоит Артефакт Московский. Он под постоянным наблюдением.

– Кто из вороньего взвода контролирует территорию?

– Капитан Степан Тимофеевич. Камера включена, ничего необычного не показывает.

На мониторе возникла картинка: рядом с артефактом двое мужчин и женщина оживленно беседовали. Никакой тарелки и близко не было. Компьютер тут же отобразил их фотографии, а рядом полное досье на них.

– Профессор Корнеев Виктор Александрович – начальник отдела НПО, уволен в пятницу, – докладывал майор. – Мигрант из Армении Погосян Хачатур, работает на стройке, и украинка Верчук Вероника, работает на рынке. Документы в порядке. Что делать с сообщением? Зафиксировать в журнале?

– Чтобы нас на смех подняли? Напился как скотина. Пора его гнать!

Подполковник завидовал Калганову. Ждал, когда споткнется, совершит ошибку и сейчас ликовал: наступил этот день.

Калганов потягивал виски, ждал звонка генерала Кудимова. Мечтал, как тот попросит прощения. Но вместо звонка услышал писк сообщения, открыл:

«Майор Калганов! Когда пьешь – закусывай! Дежурный Истомин».

– Сволочи! – Лицо Калганова побледнело, покрылось испариной.

Он швырнул стакан о стенку, осколки разлетелись по комнате.

Глава 7. ВСТРЕЧА ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Профессор воспользовался моментом, когда семейный скандал привлек внимание жильцов.

– Уважаемые соседи, пожалуйста, спуститесь во двор. Достойно встретим представителей инопланетной цивилизации. Это великое событие! Во Вселенной есть братья по разуму!

Народ на призыв выйти, с пришельцами познакомиться, не спешил, но некорректно обсудили, какого черта прилетели, чем огорчили Профессора.

– Как прилетела, так и улетит! – высказалась Софья Федоровна. – У меня давление и аритмия. Скоро сериал начнется.

– Что им от нас надо? Мы их не звали. Не дадут человеку выпить пива, – разозлился Алексей Иванович.

– Россияне, добрый день! Чего расшумелись? – прогремел Иван Кузьмич, закручивая усы. Он был хорош: чисто выбрит, в тельняшке, сиял, как надраенный самовар.

– К нам пришельцы прилетели! – доложил Хачатур.

– Правильный выбор. Знают, кто на планете главный, –одобрил прилет инопланетян Кузьмич.

– На кой ляд? Мало у нас проблем, – негодовал Алексей Иванович.

– От нее радиация, микробы, вирусы, – сокрушалась Софья Федоровна.

– Успокойтесь! Мы с Хачатуром час здесь, с нами ничего не случилось.

– Прилетели мирный договор заключить с Россией, – гордо сказал Иван Кузьмич. – Знают, с кем дружить. Вся планета на России-матушке держится.

– Бред! – возразил Алексей Иванович. – Такое и спьяну не придумаешь.

– Пожалели нас! Видят, как народ страдает, и денег решили подкинуть. Мы же страна бедная, – глумилась Вероника.

– Мы страна богатая! Просто у нас воров и дураков много! – огрызнулся Иван Кузьмич.

– Хотят захватить страну, – злорадно рассмеялся Алексей Иванович.

– Зубы сломают. Нет такой силы, чтобы Россию победить! Пусть вон америкосов захватывают, – сказал Иван Кузьмич. Подошла Светлана и нежно обняла самого дорогого человека. – Ведь так, Светочка?

– Да, мой сержант! – с гордостью согласилась Светочка.

– Хватит мозги полоскать. Нечего им тут делать! – Пиво закончилось, это

Отразилось на душевной организации Алексея Ивановича. Как с Виталиком

ночью тарелку вывезут? Кузьмич проявит бдительность, поставит охрану, тогда каюк, про бабки забудь.

– Еще заразят мою Люлечку, – возмущалась Софья Федоровна.

– Нас тоже не пожалеют, – пугал Алексей Иванович.

– Прилетели с добрыми намерениями. Поверьте! – уговаривал Профессор.

– Соседи дорогие! Гость от Бога! Достойно встретим, накроем столы! Покажем наше гостеприимство, – уговаривал Хачатур.

– На своей родине принимай. На какие шиши? Тарелки нам не хватало, – в тон хозяйке, злобно тявкала такса, слыша о посуде без сахарной косточки.

– Загрузят в консервную банку, полетим на их планету!

– Да кому мы там нужны, – воскликнул Хачатур.

– Тю! Мы и здесь никому не нужны! Там жизнь получше будет, – размечталась Вероника.

– Лю-ю-ди! – страшный крик Васи потряс двор. Он появился в окне. На его помятое после запоя лицо, страшно было смотреть. – А меня возьмут?

– Тебя не возьмут! Заблюешь корабль! – отрезала Вероника.

– Ну и фиг с ними! Я родину не предам! – встал на колени и положил голову на подоконник, как на плаху.

– Молодец! Здесь сопьешься! – оценил его патриотизм Алексей Иванович.

– По случаю отлета одолжите стольник на посошок! – взмолился Вася.

На просьбу соседи не отреагировали. Им надоело проявлять сострадание и потворствовать пьянству.

– Василий, замолчи, пожалуйста! – культурно осадил его Иван Кузьмич. – Не позорьте нас перед представителями Вселенной.

– Все! Все понял! Больше не буду! – Вася с трудом выпрямился, изо рта вырвались непонятные слова. Все это лишило последних сил, и рухнул на пол.

– Позор! По таким типам судят о землянах – фыркнула Софья Федоровна.

– Мы для них биоматериал! Опыты будут ставить, а потом расщепят на атомы! – наводил страх Алексей Иванович.

– Не пугайте! – взмолилась Софья Федоровна и прижала таксу к груди.

– Поместят нас в хомо сапиенс парке, как человека мыслящего, и будут показывать своим, – издевался Алексей Иванович.

– Жесть! У меня будет трехкомнатная клетка со всеми удобствами. На диване лежи, и журналы смотри, – размечталась Вероника.

– Лучше в клетке у них, чем на свободе здесь. А пиво дадут?

– Полный холодильник. Назюзюкаешься! – хохотала Вероника.

– Да, с нашим народом каши не сваришь, – вконец огорчился Профессор.

– Учитесь! – великодушно сказала Вероника. – Соседи, начинается выдача гуманитарной помощи и денег от пришельцев. Количество ограничено.

На сообщение о гуманитарной помощи народ откликнулся резво.

– Чур, я первая! – забила место в очереди Софья Федоровна.

– Спокойно! Всем достанется! – веселилась Вероника.

– Встретим пришельцев по-русски! – скомандовал Иван Кузьмич.

– Это как же? – спросила Мария Ильинична. – Поди, уж забыли.

Мария Ильинична, проработав на Трехгорке сорок лет, получала пенсию в грош, но тяготы жизни переносила со стойкостью и неизменным добродушием. Муж разбился в автомобильной катастрофе. Дочь удачно вышла замуж за шведа. Звала мать пожить на чужбине, но та отказалась. Под Новый год получала фотографию белобрысого внука и посылку с диковинными банками.

– От души! С хлебом-солью!

– И водки непременно! – очнулся Василий.

– Перебьешься, – отрезал Кузьмич.

– Иван Кузьмич прав! Русский человек всегда славился хлебосольством, – согласилась с мужем Светлана.

Калганов стоял у дверей подъезда, нервно курил, думал что дальше. Соседи прошли мимо и гуськом пошли к тарелке. Он поплелся следом.

Делегацию возглавил Иван Кузьмич. Он в парадной форме, с орденами, с российским флажком. Его крепко взяла под руку Светлана. Вдруг украдут благоверного? От инопланетян всяких пакостей жди. Судя по фильмам, дикие существа смещали президентов, похищали людей, использовали их органы.

Мария Ильинична шла с улыбкой, с лукавой искоркой в глазах. Седые волосы были аккуратно зачесаны назад и забраны в хвостик. На плечи накинула праздничную шаль. В руках держала поднос, накрытый полотенцем. Под ним буханка дарницкого и солонка.

Кузьмич оценил поднос одобрительным взглядом. Надо показать русское гостеприимство, проявить стремление к мирному сотрудничеству цивилизаций.

Оторвался от стула Алексей Иванович. Он подошел, шумно сопя, обдавая соседей пивным перегаром. Увидев Ивана Кузьмича с флажком, понял: надо менять тактику, поделиться наваром с соседями, но это лучше, чем ничего.

– А где международный язык общения? – укорил Алексей Иванович. – Без бутылки – их язык не понять!

– У вас одно на уме! Что они о нас подумают?

– Молодец, Мария Ильинична! Правильно межпланетную политику понимаешь, – похвалил Хачатур.

Шатаясь, вышел Вася. Опухший, с вколоченными волосами, небритый и с мутными глазами, сам был как инопланетянин. Часто тишину ночи разрывали душераздирающие выкрики: Вася во сне воевал с ненавистными моджахедами. На правой щеке у него имелся толстый багровый шрам от виска до подбородка. Когда Вася улыбался, лицо делилось на две части. Он подбежал к тарелке, рухнул на колени и, обняв стойку, приложился лбом к холодной поверхности.

– О-о-о!!! Хорошо-о-о! И рассола не надо! – застонал Вася.

Захватив Люлечку, вышла агрессивная Софья Федоровна с массивным черным зонтом. Дождя не предвиделось, а зонт мог пригодиться как оружие.

Жильцы сбились в группу. Приветствовать пришельцев доверили Ивану Кузьмичу и Марье Ильиничне. Но инопланетяне из тарелки не выходили.

Народ, охваченный интересом, пошел по кругу. Иван Кузьмич с флажком и Светланой. Следом в волнении Мария Ильинична с хлебом-солью. За ней Вероника – лузгая семечки и сплевывая по сторонам. Алексей Иванович тяжело шел и думал, как воплотить корыстный план. Грозно потрясая зонтом, прижав к груди таксу, шла Софья Федоровна. Взявшись за руки, шли Сергей и Нина, за ними Хачатур. Замыкал шествие растерянный Калганов: он не знал, что делать.

Никто не заметил, как Профессор положил руки на корпус корабля и впал в отрешенное состояние.

Неопознанный летающий объект жильцов не сильно взволновал. Нашего человека вообще трудно чем-либо удивить. Обходя тарелку, постучали по корпусу пальцем, потрогали металл, заглянули в иллюминаторы, ничего не увидели. Удивлялись в меру и с достоинством. Мы ведь не лыком шиты. Вспомнили про Левшу, Ломоносова, Циолковского – русский человек на все руки мастер, и не такие тарелки сделает.

Вот тарелки из Гжеля одно загляденье и произведение искусства.

– А где пришельцы? Почему не выходят? – не стерпела Софья Федоровна.

– Возможно, погибли, – скорбно склонил голову Алексей Иванович.

– Проходят акклиматизацию, готовятся к встрече, – волновался Хачатур.

– Зажгли бы габаритные фонари! Дали бы знак! – Алексей Иванович, развивал замысел. – Значит, им хана!

– И что нам делать? – недоумевал Иван Кузьмич.

– Лучше от нее избавиться! Затаскают по организациям! – твердо сказал Калганов. Все вздрогнули и поверили. Кому как не ему, знать действия властей.

– И я об этом! – обрадовался Алексей Иванович, услышав поддержку квартиранта. – Не видели, не слышали, не знаем.

– А как избавиться? – Иван Кузьмич не понимал, куда клонит сосед, не представлял, что его гражданское мировоззрение могло так низко пасть.

– Болгаркой за три часа распилю. Деньги поделим, – глаза Алексея Ивановича заблестели, облизал пересохшие губы. На месяц загула хватит.

– Вы с ума сошли! Вы что говорите? Летающую тарелку на металлолом? – возмутился Хачатур. – Она представляет научный интерес!

– Соседи, вы чего? Корпус тарелки еще не остыл от перелета, еще на нем космическая пыль, а вы ее в утиль. Опомнитесь! – сердито упрекнул Сергей.

– Прикажешь на нее молиться? Вещь-то бесхозная. Никому не нужная. А народу хочется праздника. Пива с раками, – не сдавался сдатчик цветмета.

– Правильно! Разрезать и сдать. Ничего не знаем, ничего не видели, – поддержала Софья Федоровна. – А деньги разделим между гражданами России.

– А мы с Хачатуром не люди? Нам деньги не нужны? – обозлилась Вероника, и была похожа на дикую кошку, готовую драться за добычу.

– У вас что, башку снесло? – опомнился Иван Кузьмич. – Разговорчики! Я вам распилю. Ишь, что надумали. Позорище!

– У нас демократия! Как народ решит, то и сделаем! Распилим тарелку – разделим бабло, – захохотал любитель пива с раками.

– Тю! Тарелку в лом и дурак может. Скажи, как бабки срубить? – озадачила Вероника. В чем-чем, а как купить-продать, разбиралась отменно.

– Ну и как? – сдерживался Алексей Иванович. – Держишь за дураков?!

– За умных. Возьмете в долю – скажу, – юлила Вероника.

– Тарелка прилетела к россиянам, – твердила как мантру Софья Федоровна. – И нечего зариться на наши деньги. Привыкли жить на халяву.

– Ах, так? Пошли, Хачатур. Пусть подавятся! – пригрозила Вероника.

– Я тарелку распилить не дам. Я с инопланетянами хочу встретиться.

– Что земляки прилетели? – издевалась Софья Федоровна.

– Ага. Вся Вселенная – одна семья!

– Вы ответите, как тарелку сгнобили. Куда надо – пойду, кому надо – сообщу, – пригрозила Вероника. – Мне скрывать нечего.

– Хватит нас шантажировать! – возмутилась Софья Федоровна.

– Деньги вам головы вскружили. Это же дом пришельцев, а вы – хотите ее распилить. Не по-божески это! – укорила соседей Мария Ильинична.