Очерки круизной океанологии

В мои студенческие годы Кронштадт был местом загадочным и почти недоступным. Даже его открыточные виды, насколько помню, не публиковались. После постройки дамбы он стал всего лишь конечным пунктом маршруток от трех линий метро. Но сам по себе город-памятник по-прежнему интересен, разнообразен, благоустроен, вот только военно-морского присутствия в нем как-то не чувствуется.

Научная программа съезда ничем не запомнилась, а главной персоной на нем был Александр Городницкий. После пленарного заседания в Морском собрании (по-старому – Доме офицеров) он дал небольшой авторский концерт, а на следующий день демократично сделал сообщение на нашей морской секции. Она проходила в читальном зале городской библиотеки. По этому случаю немногочисленных читателей вытеснили в соседнюю комнату абонемента, где они разместились за большим круглым столом. Было трогательно, что и в наше время есть люди, которые в свободный августовский день предпочитают библиотеку другим видам отдыха, и в то же время немного обидно, что ни сотрудницы, ни читатели, очевидно, не знали о присутствии здесь живого Городницкого. Если не для всех, то для некоторых это могло бы стать впечатлением на всю жизнь.

И, наконец, XIV съезд, уже при президенте Шойгу, провели в декабре 2010 года в том же Петербурге. С главным попечителем Путиным актив общества встретился накануне в переулке Гривцова, а рядовым участникам достались пленарное и секционные заседания в помещении Финансово-экономического института на канале Грибоедова. По сравнению с предыдущими съездами этот был довольно экономным, заседания шли параллельно с занятиями в соседних аудиториях, не было даже буфета для участников. Еще это событие запомнилось тем, что пришлось на пик коммунального кризиса после мощных снегопадов, когда даже Невский стал труднопроходимым, а сугробы, наледи и двухметровые сосульки на боковых улицах поражали воображение.

За переменами в Географическом обществе я слежу с интересом, но на следующий съезд не настраиваюсь.

81. Матишов Г. Г., Гаргопа Ю. М., Бердников С. В., Дженюк С. Л. Закономерности экосистемных процессов в Азовском море. М.: Наука, 2006. 304 с.

Публикация примечательна тем, что это первое мое появление на книжной обложке и в то же время первая (наверное, и последняя) работа по Азовскому морю. Четвертое место в списке получилось вполне естественно: первая фамилии не обсуждается, среди остальных я последний по алфавиту, а некоторая привилегированность Ю. М. Гаргопы, очевидно, объясняется тем, что его глава – самая большая.

Нигде в книге вклад каждого из авторов не выделен, но для всех, кто знает нашу тематику, он очевиден: Гаргопа (возможно, с первым автором) – влияние климата на гидрологию и экосистему, Бердников – моделирование, Дженюк – глава «Информационное обеспечение исследований и моделирования океанологических процессов». В книге она самая небольшая, во многом повторяет другие публикации, но в ней пришлось сделать некоторую привязку к Азовскому морю, хотя бы в форме его сравнения с другими морями.

Такое сравнение было бы интересно провести во всех отношениях, начиная с права этого водоема называться морем, особенно при таких единицах низшего ранга, как Гудзонов и Мексиканский заливы. По площади они больше Азовского моря соответственно в 22 и 40 раз, по объему – в 265 и 8160 раз. Правда, в справочных таблицах «Атласа океанов», откуда я это почерпнул, Азовское море держит первое место по алфавиту. Оно может оказаться первым и по плотности научных публикаций на единицу площади или объема воды (имея в виду именно морскую воду).

Помимо прочего, в этой книге я впервые употребил понятие «презумпции полезности» любых собранных данных об окружающей среде, невольно разделив ответственность за него с остальными авторами.

82. Дженюк С. Л. К разработке концепции регионально-адаптированного экосистемного мониторинга // Экология и природопользование. Сборник статей. Мурманск, МГПУ, 2005. С. 22–37.

Многолетняя работа по совместительству в мурманском вузе, который за это время дважды менял название, была закреплена несколькими публикациями в скромных сборниках, не дотянувших до списка ВАК (в отличие от конкурентов из технического университета). Здесь достаточно упомянуть первую из них. Полного дублирования других публикаций в вузовских статьях не было, но и чего-то принципиально нового – тоже.

86. Матишов Г. Г., Дженюк С. Л. Концепция экосистемного мониторинга аридных зон юга России // Современные проблемы аридных и семиаридных экосистем юга России / Отв. ред. Г. Г. Матишов. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2006. С. 17–34.

В то время я с интересом подключался к тематике юга России и даже всерьез отнесся к импровизированному предложению о моем переезде в Ростов. Эта тема иссякла сама собой, но представить себе новое поле деятельности было интересно. Правда, вскоре я понял, что за первые несколько посещений достаточно нагулялся по Большой Садовой, да и песенка «Левый, левый, левый берег Дона» уже не вызывает такого восторга.

89. Архипова О. Е., Бердников С. В., Дашкевич Л. В., Дженюк С. Л., Кулыгин В. В. Новые информационные технологии в задачах экосистемного мониторинга Азовского моря // Экосистемные исследования Азовского, Черного, Каспийского морей и их побережий. Т. IX // Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2007. С. 14–22.

Здесь авторы, как и должно быть, расставлены по алфавиту, а мой реальный вклад, может быть, не заслуживает и четвертого места. Достаточно было бы сослаться на меня как основоположника теории эколого-информационных систем (в ростовских отчетах это делается постоянно, а больше меня никто и не цитирует). Но отметиться в компании специалистов по информатике, к тому же на чужом поле – в своем роде тоже хорошо.

90. Матишов Г. Г., Денисов В. В., Дженюк С. Л. Интегрированное управление природопользованием в шельфовых морях // Известия РАН. Сер. геогр. 2007. № 3. С. 27–40.

Ничего не имею против интегрированного управления природопользованием, но не считаю его своей тематикой. Это была инициатива В. В. Денисова, своего рода возврат неформального долга за аналогичную статью, написанную мной (п. 85). Я в лучшем случае прочел и подправил его текст. Кроме того, мне выпало съездить в Москву, объединив эту командировку с другим делом, для снятия замечаний с редактором журнала. С этим заданием я впервые в жизни побывал в Институте географии РАН, и самое сильное впечатление осталось от его здания, особенно после прогулки по Ордынке и Лаврушинскому переулку. Думаю, что оно хорошо иллюстрирует место географии в системе наук и в общественном мнении (см. фото).

Флагман нашей науки – Институт географии РАН

91. Матишов Г. Г., Дженюк С. Л. Научные изыскания в Арктике // Вестник РАН. 2007. Т. 77. № 1. С. 11–21.

Еще одна публикация в продолжение карьеры ученого секретаря на общественных началах. В последний раз я был в западной Арктике за четверть века до этого, а в восточной не был вообще, но сделать компиляцию из чужих результатов умею лучше, чем сами авторы. Получилась статья вполне на уровне этого журнала, своевременное пополнение списка публикаций в журналах, признаваемых ВАК (хотя в «Вестнике РАН» оригинальные научные результаты как раз не обязательны). Совестно мне только за иллюстрацию «Формирование пищевой зависимости у белых медведей», поэтому здесь я ее воспроизводить не буду, а ограничусь пересказом. Фотографии медведей, заглядывающих в иллюминатор или через борт ледокола, смонтированы с шаржированным рисунком, изображающим ледокол, с которого сыплются пищевые отходы, копающегося в них медведя и тюленя, наблюдающего за этим позорным зрелищем (медведь его, очевидно, не замечает). Не знаю, легко ли прокормить таким способом две-три тысячи медведей баренцево-карской популяции, но наши биологи, видимо, относятся к такой возможности серьезно.

92. Матишов Г. Г., Карлин Л. Н., Денисов В. В., Дженюк С. Л., Еремина Т. Р. Целевые ориентиры исследований океанологических и экосистемных процессов в северо-западных морях России // Комплексные исследования процессов, характеристик и ресурсов российских морей Северо-европейского бассейна. Вып. 2. Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2007. С. 8–19.

«И погромче нас были витии, / Да не сделали пользы пером. / Дураков не убавим в России, / А на умных тоску наведем». Хотелось где-нибудь процитировать Некрасова, и этот повод подходит лучше других. Статью я написал на правах ответственного исполнителя проекта, одноименного с упомянутой книгой. Наших партнеров из гидрометеорологического университета включили из дипломатических соображений, от себя они ничего не добавили и не поправили, но в совместной теме были очень полезны.

В этой статье четко сформулированы некоторые соображения, которые мне кажутся важными и заслуживающими обсуждения (пусть даже по его результатам мы потеряли бы на будущее хорошо оплачиваемый проект). Но, к счастью или несчастью, никто из лиц, принимающих решения, не прочитал эту 600-страничную монографию даже до 19-й страницы.

93. Matishov G. G., Dzhenyuk S. L. Assessment of climate and anthropogenic factors: impact on the arctic and arid LMEs of Russia // 2^nd Global Conference on Large Marine Ecosystems (Qingdao, China, 11–13 September 2007): Abstract of Invited Presentations. Qingdao, 2007. P. 14–16.

Здесь требуется только пояснение для возможных будущих биографов: первый автор в Китае был, второй – нет.

95. Дженюк С. Л. О репрезентативности данных государственного мониторинга загрязнения поверхностных вод (на примере бассейна р. Дон) // Вестник ЮНЦ РАН. 2008. Т. 4. № 2. С. 62–68.

Статья, писать которую в рабочее время было не более позволительно, чем весь этот теперешний комментарий. Хотя я считался участником одной из программ Южного научного центра, в такой постановке работу никто не заказывал и тем более не был заинтересован в ее результатах. Не помню, почему я занялся выборкой данных (не очень трудоемкой) именно по бассейну Дона из ежемесячных обзоров в «Метеорологии и гидрологии», но результат оказался довольно наглядным и позволил сформулировать несколько выводов, неприятных для Росгидромета (см. также последний сюжет очерка «Важное о девушках».). После публикации я даже при одной встрече подарил оттиск статьи тогдашней руководительнице Центра мониторинга в Мурманске, но она могла и не догадаться, что это предназначено для чтения.

Помимо прочего, в этой статье лишний раз увековечено название речки Убля в Белгородской области, на которой в июле 2006 года случился замор рыбы. По другим поводам это название мне не встречалось, и на самой подробной из доступных карт я его тоже не нашел. А в обзорах постоянно фигурируют другие малые реки с экстремально высоким загрязнением: наши кольские Колос-Йоки и Нюдуай и чем-то родственная вышеупомянутой Убле речка Блява в Оренбургской области. Все они надежно обеспечивают средствами к существованию небольшие коллективы региональных гидрохимиков.

99. Дженюк С. Л. Методология информационного обеспечения морского экосистемного мониторинга // Морские нефтегазовые разработки и рациональное природопользование на шельфе. Ростов н/Д: ЮНЦ РАН, 2009. С. 367–387.

Здесь мне представляется правильной ссылка только на свой раздел, хотя на обложке книги стоят четыре фамилии, моя – третья. Всего в оглавлении указано почти 40 авторов без ярко выраженного лидерства кого-либо из них. Мой личный вклад совсем невелик и почти не нов (правда, вся книга была задумана как суммирование многолетнего опыта, включая перепечатку старых работ авторов, которых давно нет в Мурманске или, чего доброго, вообще на свете). Но здесь были учтены прежде всего мои составительские и редакторские заслуги.

104. Матишов Г. Г., Дженюк С. Л., Моисеев Д. Г., Жичкин А. П. Климатические изменения морских экосистем российской Арктики // Проблемы Арктики и Антарктики. 2010. № 3 (86). С. 7–21.

Первая по времени публикации из целого шлейфа статей на совпадающую или близкую тему с переменным составом авторов. С моим участием их было три в отечественных рецензируемых журналах, две – в зарубежных, раздел в коллективную монографию, а сколько было еще тезисов – подсчитать трудно, да и незачем (и все другие ссылки здесь тоже нет смысла приводить). Но в наше время такими возможностями никто не пренебрегает.

Содержание этих публикаций мне кажется приемлемым, хотя уязвимых мест там довольно много (и чем ближе непосредственно к экосистеме, тем больше). Мне много раз пришлось перечитывать эти материалы при редактировании и снятии замечаний, и каждый раз на подходе к бентосным полихетам наступало полное уныние и нежелание вникать в проблемы этих существ. Выглядят они очень неприятно, но кому-то надо заниматься и полихетами – не только же бабочками и жуками.

В российских журналах все версии этого материала прошли легко, зато в «Polar Biology» пришлось пройти тяжелейший путь оформления статьи по их нестандартным требованиям, подробных ответов рецензентам (каждому в отдельности), шлифовки английского перевода. На заключительном этапе наша рукопись попала в тиски глобализации – ее электронную версию правили какие-то индусы в Ченнаи, бывшем Мадрасе (когда-то мы с гордостью называли себя «ребятами семидесятой широты», теперь зависим от одобрения ребят с тринадцатой).

105. Матишов Г. Г., Денисов В. В., Дженюк С. Л., Макаревич П. Р., Погодина И. А., Тарасов Г. А. Развитие шельфовых экосистем Арктики в условиях морского перигляциала // Физические, геологические и биологические исследования океанов и морей. М.: Научный мир, 2010. С. 437–445.

Едва ли не самая случайная публикация в моем списке. Возникла она только потому, что некому, кроме меня, оказалось поехать в Москву на итоговое заседание в Институте океанологии по программе Президиума РАН (одноименной с названием книги, указанным в ссылке). Тема была знакомой, под нее собрался набор слайдов обо всех работах института, более или менее привязанных к морским и наземным льдам. На этот раз я не мог пожаловаться на недостаток внимания к докладу, но оно было скорее недоброжелательным. По ходу не такой уж затянутой вводной части директор ИО РАН Р. И. Нигматулин раздраженно предложил скорее переходить к конкретным результатам. После доклада кто-то задал вопрос совсем не по теме, о нашем отношении к определению южной границы Арктики (пришлось ответить, что наши работы при любом варианте границы остаются в ее пределах). Мне показалось, что недовольство относилось не лично ко мне, а отражало отношения между нашими институтами.

На этот раз, как и в предыдущей московской командировке, я вполне мог бы указывать местом проживания не Москву, а Ясенево. Академическая усадьба «Узкое», включая современное здание гостиницы, еще не так давно была загородной, а от гостиницы выход и выезд есть только в сторону, противоположную от Москвы, к метро «Ясенево». Этот район состоит из редко расставленных высоток в форме раскрытых книжек или спичечных коробков, которые кажутся неприятно хрупкими. Есть там и сравнительно уютный квартал из компактно стоящих девятиэтажек, с виду более комфортабельных, чем мурманские той же серии. Но жить на таком островке, в пятнадцати километрах от собственно Москвы и отрезанном от нее обширным Битцевским лесопарком, было бы неприятно. Правда, никто мне и не предлагает.

106. Дженюк С. Л. Приоритетные показатели состояния преобразованных экосистем по данным наземного и дистанционного мониторинга // Современное состояние и технологии мониторинга аридных и семиаридных экосистем юга России: сборник научных статей. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. С. 19–29.

Этой публикацией, напротив, я дорожу и обязательно включил бы ее в личное собрание научных работ, если оно будет признано для чего-то нужным. Здесь я для начала попытался дискредитировать материалы спутниковых съемок, показав, насколько они малоинформативны по сравнению с обычными топографическими картами. Затем, не будучи связан статейным форматом «состояние вопроса – материалы и методы – результаты и обсуждение», перешел к разбору индикаторов состояния среды, рекомендованных комиссией ООН по устойчивому развитию, и попытался доказать их несостоятельность. Предложил и собственную версию такого перечня. Не думаю, что у этой статьи нашелся хоть один заинтересованный читатель, но именно после нее могу перефразировать древнее изречение: «Я сделал не всё, что мог, но больше пока и не требуется».

111. Матишов Г. Г., Дженюк С. Л., Жичкин А. П., Моисеев Д. В. Батиметрические и океанографические факторы формирования БМЭ Арктики // Комплексные исследования больших морских экосистем. Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2011. С. 63–91.

Монографией о больших морских экосистемах я довольно много занимался как составитель и редактор, один раздел написал от своего имени, два – в соавторстве, но в комментарий включил только этот, сам по себе либо тривиальный, либо повторяющий другие публикации. Но в нем я, разделив ответственность на четверых, протащил в баренцевоморскую океанологию новое географическое название – «Канинская конвергенция». Думаю, что оно не хуже, хотя и не лучше, многочисленных ветвей течений, показанных на узаконенных картах.

115. Дженюк С. Л. К оценкам климатических рисков на акваториях и побережьях Баренцева и Белого морей // Региональные особенности глобальных изменений климата (причины, последствия, прогнозы). Материалы международной научной конференции (Воронеж, 26–27 июня 2012 г.). Воронеж: Изд-во «Научная книга», 2012. С. 480–483.

Здесь комментарий уже не нужен, поскольку сюжет освещен с максимально возможной подробностью в «Черноземных заметках». Но закрыть этот выборочный список, конечно, хотелось публикацией в индивидуальном авторстве.

И, наконец, вопрос, интересующий скорее автора, чем читателя, – до какого номера еще может дойти комментируемый список? Еще три-четыре публикации в нем почти гарантированы, имея в виду статьи, принятые к печати, и указания руководства о написании новых статей, обязательные к исполнению. При том развитии событий, на которое я теперь рассчитываю, к списку прибавится один-два десятка названий, и на этом лучше остановиться. Маловероятно, что какие-то из них будут заслуживать новых комментариев, по крайней мере в научном аспекте.

Сентябрь 2012

Мурманский филиал ААНИИ (уроки короткой истории)

Научная деятельность ААНИИ, при всем ее размахе от полюса до полюса, неизменно была и остается сосредоточенной в Ленинграде-Петербурге. Единственным исключением из этого оказалось создание в 1972 году Мурманского филиала ААНИИ (МФ ААНИИ) – периферийного подразделения института, предназначенного для решения его задач на морях Западной Арктики. Краткий очерк истории этого учреждения представляет интерес не только потому, что оно внесло посильный вклад в региональные гидрометеорологические исследования, но и как возможность проследить в миниатюре многие процессы, характерные для советской науки на этапах ее экстенсивного развития и перехода в системный кризис.

К началу 70-х годов в Главном управлении гидрометслужбы (ГУГМС) при Совете Министров СССР (позже – Госкомгидромет, Росгидромет) уже сформировалась система научных учреждений, включающая головные институты по основным направлениям гидрометеорологии и комплексные региональные, объединяющие специалистов всех направлений. Исследования морей несколько выпадали из этой стройной схемы, поскольку на Дальнем Востоке они проводились Дальневосточным НИИ, в Арктике – ААНИИ, на остальных морях – Государственным океанографическим институтом, который в это время открыл свое отделение в Одессе, а позже – в Севастополе. На Балтике и южных морях работали также институты прибалтийских и закавказских республик.

Эти подробности важны, так как пробел в сети региональных институтов на Европейском Севере страны мог быть восполнен разными способами. Возможно, оптимальным решением было бы создание комплексного НИИ, в равной мере уделяющего внимание морским и наземным задачам. Однако в то время было намного легче организовать филиал или отделение действующего НИИ, чем самостоятельное научное учреждение. Рассматривалась возможность организации в Мурманске отделения ГОИНа, но это означало бы полный отказ от наземных метеорологических исследований. Кроме того, в те годы категория ГОИНа была ниже, чем ААНИИ, и это привело бы к существенной разнице в оплате труда.

С точки зрения ААНИИ организация филиала в Мурманске означала усиление позиций института в одном из важнейших арктических регионов. Моря Западной Арктики – зона взаимодействия атлантических и арктических вод, активного энергообмена между океаном и атмосферой, значительной изменчивости ледяного покрова. Задачи прикладных исследований здесь традиционно были связаны с обеспечением рыбного промысла и обороны, но в начале 70-х годов уже отчетливо обозначились новые направления – гидрометеорология нефтегазоносных участков шельфа и загрязнение морской среды. Поэтому поле деятельности для нового научного учреждения было достаточно широким.

Со стороны Мурманска для этого тоже сложились благоприятные предпосылки. Мурманское управление гидрометслужбы (УГМС) за несколько десятилетий своего развития накопило большой опыт научных исследований, а работающая в его составе гидрометеорологическая обсерватория (ГМО) сама могла бы претендовать на статус научного учреждения. Здесь работали такие известные на Севере специалисты, как океанологи Н. К. Ханайченко, Б. П. Кудло, А. А. Лебедев, Е. А. Собченко, Ю. В. Суставов, климатолог Б. А. Яковлев. Обсерватория проводила дальние экспедиции в Северную Атлантику, Баренцево, Норвежское и Гренландское моря, специализированные работы по измерениям течений и морского волнения, комплексные исследования прибрежной зоны в интересах приливной энергетики, перспективы которой тогда оценивались очень высоко.

Начальник Мурманского УГМС Ф. С. Терзиев, один из наиболее авторитетных руководителей в системе ГУГМС, был лично заинтересован в организации филиала ААНИИ и много для этого сделал. Поддержка областных и особенно городских властей тоже была обеспечена. В это время Мурманску уже стало тесно в рамках рыбопромысловой специализации. Почти вся большая наука Мурманской области была сосредоточена в Кольском научном центре АН в Апатитах (такое положение до некоторой степени сохранилось и сейчас), и расширение научной базы в Мурманске отвечало общим интересам. Город безвозмездно предоставил порядка десяти квартир для приглашенных специалистов. Помещение для филиала ААНИИ было выделено в главном здании МУГМС, хотя сама эта организация тоже расширялась и размещала свои новые подразделения в разных районах города.

МФ ААНИИ был организован приказом по ГУГМС с 1 января 1972 года. На него было возложено проведение гидрометеорологических исследований по Баренцеву, Норвежскому, Гренландскому морям и Северной Атлантике по следующим научно-прикладным направлениям:

– исследование закономерностей формирования гидрометеорологического режима, изучение взаимодействия океана и атмосферы в целях дальнейшего развития научных основ гидрометеорологического прогнозирования;

– совершенствование существующих, разработка и внедрение в практику новых методов гидрометеорологических прогнозов и расчетов;

– подготовка режимно-справочных пособий и внедрение их в практику народно-хозяйственных организаций;

– изучение антропогенного воздействия на гидрометеорологический режим северных морей;

– научно-методическое руководство и координация морских экспедиционных работ, проводимых Мурманским и Северным УГМС.

Как видно из этого перечня, с самого начала к новому подразделению ААНИИ были предъявлены достаточно высокие требования. Предполагалось, что они будут подкреплены большой организационной перестройкой. В решении коллегии ГУГМС от 13 апреля 1972 года, подписанном Ю. А. Израэлем, было, в частности, указано:

«По завершению формирования филиала ААНИИ и объединения его с Мурманским БП [бюро погоды] и ГМО упразднить Мурманское УГМС в 1974–1975 гг.

При упразднении Мурманского УГМС иметь в виду:

а) поручить филиалу ААНИИ осуществлять гидрометеорологическое обеспечение морского и рыбопромыслового флота по Баренцеву морю и северной части Атлантического океана;

б) передачу сети АМСГ, гидрометеостанций и постов Северо-Западному УГМС и частично Северному УГМС».

Однако развитие пошло по другому пути, и можно сказать, что Мурманское УГМС обязано своим последующим существованием только низкой исполнительской дисциплине в ГУГМС. Первым директором МФ ААНИИ был назначен Ф. С. Терзиев, оставаясь при этом начальником УГМС. Благодаря этому совмещению новый коллектив сразу получил в свое распоряжение все ресурсы Мурманского УГМС, а дирекция ААНИИ оказалась избавлена от беспокойства и ответственности за судьбу своего филиала. В последующие годы этот подход со стороны ААНИИ сохранялся, хотя оснований для него уже не было.

Последнее замечание требует пояснений. Все руководители ААНИИ, начиная с А. Ф. Трешникова, относились к филиалу вполне доброжелательно и шли навстречу всем разумным просьбам. Очевидно, однако, что в их сложной повседневной работе мурманские дела были не высшим приоритетом, и начальникам подразделений, вхожим в дирекцию каждый день, было легче решать свои проблемы, чем директору филиала при редких личных посещениях головного института. Вместе с тем со многими отделами ААНИИ у филиала сложились хорошие личные контакты. Из тех, кто был особенно близок к филиалу, можно упомянуть Ф. М. Мустафина, В. Ф. Захарова, Л. А. Тимохова, Г. В. Алексеева и многих других ученых ААНИИ, ученых секретарей института – В. А. Шамонтьева, Н. В. Колосову, Т. М. Герасимову.

В МФ ААНИИ сразу были образованы «на вырост» два отдела – океанографии и метеорологии. Их возглавили перешедшие на работу в филиал директор Мурманской ГМО В. Т. Жевноватый и начальник отдела метеорологии ГМО Г. В. Гирдюк. Эта структура оказалась вполне устойчивой, и даже после небольшой перестройки, проведенной в 1985 году (была дополнительно организована лаборатория гидрометеорологического режима), сотрудники по-прежнему относили себя к океанологам или метеорологам.

Стартовый состав филиала сложился из приглашенных кандидатов наук, выпускников столичной аспирантуры (ГМЦ, ГОИНа) и нескольких молодых специалистов УГМС. Подбор большей частью не был целенаправленным, практически были приняты на работу все, кто подал заявления. В последующие годы приглашение иногородних специалистов было минимальным, по 1–2 человека ежегодно, а после 1980 года прекратилось вообще. Все ведущие специалисты филиала пришли на работу в первые несколько лет, и это создало иерархию, которая поддерживалась на всем протяжении существования филиала. Образовалось стабильное ядро из 8–10 кандидатов наук, большинство из которых по разным причинам довольно долго не претендовали на дальнейший научный рост и не стремились к здоровой конкуренции. С одной стороны, это обеспечивало минимальный гарантированный уровень тематических работ, а с другой – создало застой, проявления которого стали заметны уже в начале 80-х годов. Стандартом научной работы стало выполнение 3–5-летней темы силами группы, состоящей из руководителя с кандидатской степенью, 1–2 дипломированных специалистов и стольких же технических работников. Такая организация позволяла работать и отчитываться без особого напряжения.

Разумеется, это не означает, что у МФ ААНИИ не было заслуживающих внимания научных результатов. С самого начала в обоих отделах сформировались два направления – режимное и прогностическое. Представители первого приступили к подготовке баренцевоморского тома справочника по гидрометеорологическим условиям шельфовой зоны морей СССР. Эта работа была издана в 1985 году и, наряду с последующей монографией по гидрометеорологии и гидрохимии Баренцева моря (1990), остается наиболее полной сводкой гидрометеорологических данных по этому бассейну.

Прогностические работы выполнялись по заказам Мурманского и, реже, Северного УГМС. Каждая из них была нацелена на разработку конкретного прогностического метода по территории Мурманской или Архангельской областей и акваториям прилегающих морей. При этом руководители МФ ААНИИ стремились к тому, чтобы все работы отвечали морской специализации филиала, тогда как заказчики были заинтересованы в развитии наземного гидрометеорологического обслуживания, которому везде, даже в Мурманской области, придается большее значение, чем морскому.

Тематика и результаты прогностических работ с начала 70-х до начала 90-х годов оставались однотипными. Разработчики новых методов метеорологических (А. П. Полхов, Н. Н. Безух, Н. Ф. Орлов) и ледовых (Б. А. Коган) прогнозов в целом работали на современном уровне физико-статистического прогнозирования. Успешность прогнозов была разной в зависимости от сложности и предсказуемости изучаемых элементов. Более или менее успешно испытывались и внедрялись методы прогноза температуры воздуха, ветра, ветрового волнения. Неудачи сопутствовали прогнозам морских туманов и долгосрочным ледовым прогнозам. Общей слабостью этого направления было то, что наука в лице МФ ААНИИ только следовала за пожеланиями практики и не пыталась ставить собственные задачи. Не было сделано ни одной попытки проанализировать реальное состояние информационной базы и оценки прогнозов, что, по-видимому, встретило бы противодействие руководителей и специалистов УГМС.

Этапным в истории филиала стал 1977 год, хотя изменения носили чисто организационный характер и не затронули научную тематику. Первый директор филиала Ф. С. Терзиев получил назначение на должность директора ГОИНа. На этом новом месте его главным делом стало руководство издательским проектом «Моря СССР» (с 1991 года – «Моря России»). Новым директором филиала стал Г. В. Гирдюк. В период его руководства, с 1977 по 1990 год, филиал вышел на устойчивую траекторию, занял скромное, но вполне определенное место в системе научных учреждений Госкомгидромета и Мурманской области, выполнил основной объем своих научных исследований.

Деятельность Г. В. Гирдюка, как всегда в таких случаях, не поддается однозначной оценке, но прежде всего он был руководителем с обостренным чувством ответственности за свое дело, воспринимал все проблемы филиала как свои личные и вложил в него много душевных сил и здоровья. Именно последнее заставило его в 1990 году. после двух перенесенных инфарктов перейти с поста директора на научную работу. В 1993 г. он скоропостижно скончался. По грустной иронии судьбы, это был единственный за всю историю филиала случай ухода из жизни его действующего сотрудника (были и другие, но все они заканчивали свой жизненный путь, уже не работая в филиале).