Хроники Второй Гражданской Войны в США

Единственное, что я однозначно решил для себя – не буду описывать события в таком пафосном ключе, как того желал Трумэн. Опять же по вышеперечисленным причинам. Я наблюдатель!

Вернувшись к себе, я обнаружил стоящую около кровати сержанта Лоуренс.

– Вы меня ждёте? – спросил я.

Сержант развернулась и улыбнулась:

– Да. Полковник Трумэн просил вас хорошо обустроить.

– Честно говоря, я и не рассчитывал на пятизвёздочный отель, – рассмеялся и добавил, – Вам не о чем беспокоиться.

– Я рада. – Показала рукой в сторону выхода, – тогда я пойду?

– Нет. Я хотел бы задать вам пару вопросов, если вы, конечно, не против…

Сержант смутилась:

– В принципе нет. А какого рода будут вопросы?

– Что-то вас тревожит?

– Если это интервью, то хотелось бы видеть список вопросов…

Поспешил её успокоить:

– Не волнуйтесь! Вопросы без подвохов, да и, буду откровенен, исключительно ради меня. Уверяю, они не войдут в репортаж или статью, если вы так захотите. Это будет недолго. Я бы даже сказал, светская беседа.

Лоуренс успокоилась:

– Если беседа, то я всегда за.

Присел на кровать, хлопнув ладонью по другой её стороне:

– Не стойте, присаживайтесь.

– О, нет! – Сержант выставила перед собой ладони, – я постою.

– Ну, тогда расскажите, пожалуйста. Почему вы сражаетесь с «конфедератами». Неужели лозунги за свободу женщин вас не прельщают?

Лоуренс рассмеялась:

– Знаете, я часто об этом думаю. С одной стороны я женщина, и мне хочется как то… Как это сказать… Сильнее влиять на политику, культуру. Что-то предлагать, учить других жизни, – рассмеялась, – но всё чаще ловлю себя на мысли, что хочется быть любимой. Для них (феминисток) я подстилка… Жертва патриархата, изнасилованная тысячью мужчин, или как они там это себе представляют… А на деле, у меня и секса то ни разу не было, – покраснела, – я не отношусь к мормонам, просто не довелось… Хотя, понимаю, что в наше время в такое сложно поверить. Не знаю… Хотелось бы получать от мужчин цветы. Чтобы самый любимый, выбранный из остальных, целовал, обнимал, заботился. Феминистки это не принимают. Хотя, быть может, я изменю своё отношение к жизни в дальнейшем, но точно не сегодня. Знаете, у меня был свой блог…

– Блог? – я удивился.

– Да. Я начинала полтора года назад. Рассказывала там, как разводить домашние растения, делала декоративные горшки и кашпо. Один из подписчиков задал мне вопрос, есть ли у меня парень. Я тогда решила, что стоит записать подробное видео на эту тему, – жестикулирует, – о своём отношении к мужчинам, взаимоотношениям полов и так далее. Когда оно было готово, то боялась его выпустить. Тогда движение левых у нас достигло своего пика. Очень не хотелось слышать в свой адрес всякие гадости. Но всё-таки осмелилась и загрузила ролик на YouTube. – Поникла, – вы бы знали, что случилось… Меня называли шлюхой, рабыней белых угнетателей, по вечерам делающей минет Трампу. Знаете, я даже на выборы не ходила, – смеётся, – но вот… Толпа смешала меня с грязью. Представляете, у меня было две тысячи подписчиков! Немногие из них решились за меня заступиться. Вы и представить не сможете, как же я была им благодарна! Знаете, они как конница Рохана во Властелине Колец, – улыбнулась, – правда, не знаю, уместно ли сравнение… – Пожала плечами, – но лучше и не придумать. После этого, наверно, я выбрала себе сторону. Хотя… – Замялась.

– Хотя что?

– Моя младшая сестра очень увлеклась этими идеями. Мы с ней очень ругались, когда всё это безумие только начиналось. А в январе она убежала из дома. Ни я, ни родители её остановить не смогли… Я просто надеюсь, что с ней всё будет хорошо, и нам не придётся смотреть друг на друга через прицел. – Расплакалась.

– Мне кажется, она вернётся домой. Вы же её семья.

– Так думаете? – спросила Лоуренс, вытирая слёзы.

– Ничего не могу обещать, но очень надеюсь на это… А сторону выбрать… Знаете… Всё, что ни делается, то к лучшему. Так говорят.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Лоуренс пожала плечами:

– Я очень надеюсь. – Потом замешкалась, – меня наверно ждут в штабе…

– О, да, да! Простите, если задержал.

– Я пойду. Приятных вам снов. – Лоуренс вытерла слёзы и кивнула головой.

– И вам того же. – Отвечал я. Сержант удалилась.

Оставшись наедине с собой и своими мыслями, я принялся писать статью. На разработку ушёл час. Добавил фотографии, с горем пополам отправил материал в журнал. Сейчас же, после проделанной работы, меня волновал даже не Трумэн, а эта девушка.

Она и при первой встрече не подавала виду заправского вояки, а после откровений и вовсе залилась слезами. Я даже не расстроился, что она не спросила ничего обо мне. Ей просто нужно было выговориться. Собеседник, готовый выслушать и найти слова утешения в нужный момент. Может быть, моральная поддержка это и меньшее, что мы можем дать другим, но помогает не падать духом, когда кажется, что ничего хуже уже быть не могло.

Гражданские войны везде одинаковы. Они делят семьи, ругают кровную родню. Теперь она может однажды обнаружить, что силуэт, бегавший в тени деревьев по другую сторону фронта был родным ей человеком. Мне кажется, это самое ужасное, что может с тобой произойти, ведь какой бы банальной и очевидной ни была бы фраза: «Семья – это главное», – но во время гражданской войны она приобретает совершенно иной, особый смысл. Ибо завтра может настать свой час, когда сын, сам того не желая, застрелит своего отца. Будет оплакивать, жить с этой ношей, мириться с призраками прошлого, преследующими его везде и в любое время суток, не оставляя ни на секунду. Допустим, ваши родственники – это куча безмозглых подонков, но и они порою заслуживают смерти меньше чем вы, особенно когда заглянешь в шкаф, откуда целыми кучами вываливаются скелеты, нажитые вами за всю жизнь. Не вините, не ругайте… Просто простите. Это лучше насилия.

Что касается самой девушки, мне она показалась доброй, приятной, простодушной, что мне очень нравится в женщинах. Она не желает войны, не желает зла, да и сторону выбрала, видимо, чтобы огородиться от тех, кто поливал её грязью в интернете. Надеюсь, дотянет до конца войны. Она заслуживает провести долгую и счастливую жизнь, воспитать прекрасных детей, и скончаться старой ворчащей на правнуков старушкой в тёплой постели, осознав, что всё в этой жизни делала правильно.

Ну, что ж… Пора спать! Предстоит ещё много работы!

5.

11 марта 2018 года. Второй корпус армии самообороны штата Джорджия.

Будь ты проклят, жертва аборта!!!

Встаю, значит, утром. Голова болит, ужасная тошнота, вонь в казарме просто невыносимая! Вышел на улицу – вырвало. Отдышался, умылся. Иду проверять почту.

Редактор пишет, что статья уже выложена. Читаю…

Половина материала удалена, остальное вырвано из контекста!!! Уму непостижимо, с какими идиотами я работаю…

В ярости заваливаю редактора расспросами, почему материал был кастрирован. Тот отвечает, будто нагадивший в мою обувь щенок, что Сергей Валентинович (наш главный редактор) лично «подправил» репортаж, дабы не разжигать межнациональную рознь, избегая гомофобских, расистских и сексистских высказываний!

Отлично! Великолепно! Давай, зараза, ещё меня запиши в расисты! Виноват ли я в том, что твоя конторка не получила аккредитацию для журналистов, чтобы освещать события со стороны «северян»?! Ибо, мне плевать, где работать! Я везде буду следовать своим принципам деятельности и подавать информацию так, как есть, а не так, как кому-то захочется… С радостью плюну Сергею Валентиновичу в лицо, если вернусь живым обратно! Потом уволюсь к чертям собачьим из этого провонявшего политкорректностью издания, чтобы открыть собственный журнал и в первой же статье полить эту гнилую желтуху отборной мочой и поносом!

Написал главреду. Надеюсь, этот подонок примет во внимание мои слова и принципы, по которым я веду свою работу…

Открыл свою страницу в социальной сети и опубликовал репортаж там, дабы хоть кто-то прочитал всё полностью и без «ремарок». В тот же день запись собрала огромное количество репостов.

***

И в остальном день был просто отвратительный. С утра был авиа-налёт. Один из лазаретов, где находились раненые, был полностью уничтожен. Сделал пару фотографий.

Толком неизвестно, почему именно туда «республиканцы» сбрасывали бомбы. То ли сознательно целились, то ли эмблемы красного креста не было.

В любом случае видеть, как из-под обломков выносят оставшихся в живых, невыносимо. У кого рука на сухожилиях висит, а кто орёт, как резаный, истекая кровью.

В полдень новости пришли с западного направления. В районе Солт-Лейк-Сити «северяне» нанесли контрудар, чтобы деблокировать намедни окружённый «конфедератами» городок Норт-Солт-Лейк. Кроме этого населённого пункта, ничто не прикрывало город с севера, поэтому «республиканцы» осознали всю важность возвращения под свой контроль трассы, ведущей к Норт-Солт-Лейк. И хотя оборона «южан» так и не была прорвана, те понесли ощутимые потери. И представить трудно, с каким отчаянием «северяне» пытались прорваться к своим! Наступление было подготовлено из рук вон плохо. Атаковала в основном пехота при поддержке нескольких десятков боевых машин, для которых ещё оставалось топливо на пару, другую километров. Бойня продолжалась в течение шести часов. Поговаривают, один из холмов, занятый «южанами» был просто завален трупами врагов. Но, тем не менее, «республиканцам» удалось достичь определённых успехов. В одном из мест они таки прорвали кольцо окружения. Спасли положение добровольческие отряды, набиравшиеся из мормонов. И хоть они ценой огромных потерь и отбили занятые противником позиции, но вряд ли в ближайшей перспективе у «конфедератов» будут силы проводить наступательные операции на столицу штата Юта.

К слову там обстановка несколько отличается от той, что творится на западном и восточном побережье. Если в большинстве штатов «южане» владеют инициативой, то в некоторых, например Юте, под ними буквально горит земля. И всему виной старые враги первопроходцев Северной Америки.

Жители индейских резерваций откопали топор войны. Для них начавшаяся гражданская война – это повод добиться столь желанной независимости и национальной свободы. Формально, они союзники «северян», но на деле бывали случаи боёв с обеими сторонами.

Тяжелее всего обстановка складывается в Южной Дакоте, где находится самая большая индейская резервация Пайн-Ридж. «Южане» в короткий срок овладели всем штатом, кроме самого большого города Су-Фолкс. Овладели бы им сходу, если бы не постоянные партизанские набеги индейцев. Но в целом обстановка для «северян» в Южной Дакоте просто плачевная. Су-Фолкс не пал только потому, что ещё в январе туда прибыли вооружённые отряды «северян». «Конфедераты» заявляют, что хотят избежать потерь со стороны мирных жителей, но есть мнение, мол, им и не придётся этого делать в случае с Су-Фолкс. Большинство населения в городе сочувствуют «южанам». Такой вывод можно сделать, опираясь на данные о победе Трампа в этом штате над Клинтон. Есть слухи, что внутри Су-Фолкс не прекращаются волнения, готовится вооружённое восстание. Если это произойдёт, то Южная Дакота станет ещё одним штатом, полностью контролируемым «конфедератами».

Но вот индейцы в этом случае для них, как заноза в пальце. Инсайдеры говорят, что между «северянами» и племенем Сиу, преимущественно проживающим на территории штата, ведутся тайные переговоры, по которым Сиу и другие индейские племена в обмен на независимость могут открыто, а не формально занять сторону «республиканцев», что заставит «конфедератов» перебрасывать дополнительные силы с главных направлений на борьбу с индейцами, которые, если опять же верить слухам, могут получить новейшее вооружение, боеприпасы, топливо, технику и продовольствие с территории Канады. Говорят, что индейцы смогут поставить под ружьё от пятидесяти до восьмидесяти тысяч человек, а это в совокупности с идеальным знанием театра боевых действий, станет для «южан» крепким орешком, который они разгрызть смогут далеко не сразу. Если, конечно, у них на то вообще будут силы.

Такая же ситуация и уже в вышеупомянутой Юте. Любые попытки проводить крупные наступательные операции на Солт-Лейк-Сити срываются постоянными вылазками индейцев, атакующих преимущественно тыловые базы «конфедератов».

В любом случае, обстановка для «южан» складывается неблагоприятная, но не так страшен чёрт, как его малюют! Боевой дух «конфедерации» по-прежнему силён, а, значит, есть ещё порох в пороховницах.

Познакомился после обеда с бойцом из штата Техас. Шрам на всё лицо, брутальность так и прёт из всех щелей. Физически крепкий, в своё время был бойцом-любителем MMA. Как оказалось, ещё и в Афганистане отслужил около года, помогая афганским полицейским проводить спецоперации против талибов в провинции Кандагар.

Вообще если говорить о техасцах, то их можно назвать отдельной нацией внутри США. В бою они – отчаянные, храбрые бойцы. Держатся стойко, не отступают. Если бы существовали в средние века, то наверняка были бы сродни викингам или славянам. Стоит только открыть учебник истории. Тут и легендарная оборона форта Аламо против численно превосходящих войск мексиканцев, и все остальные конфликты, в которых участвовали США. Да и в этой войне уже успели отличиться. Чего стоит февральский марш на Альбукерке!

Порядочную часть населения соседствующего с Техасом штата Нью-Мексико составляют латиноамериканцы. История с великой Трамповской стеной не оставила, видимо, им другого выбора, и они выступили на стороне «севера», захватив власть в Альбукерке и Санта-Фе. Таким образом, получилось, что эти города оказались у «южан» в тылу. Наспех собранное ополчение из техасцев, а так же армейские подразделения, пожелавшие сражаться на стороне «конфедератов» начали крупное наступление, ставшее для «республиканцев» в Нью-Мексико полной неожиданностью. Буквально за неделю техасцы дошли и взяли в кольцо Альбукерке и Санта-Фе. Стремительность наступления не оставила обороняющимся шансов. На следующий день Санта-Фе пал, через трое суток не выдержал напора и Альбукерке.

Да подлинно неизвестно, что творилось в тех городах после взятия «конфедератами». Репортёров и блогеров, способных грамотно подать информацию там не оказалось. «Северяне» сию же минуту заявили о массовых чистках по национальному признаку, что, разумеется, возмутило Мексику, которая, напомню, как и Канада балансирует на грани вступления в войну. «Южане» поспешили успокоить общественность, мол, никакого геноцида не было. Всё это ложь. Мексиканцы вроде успокоились. Не очень-то они и желали вступать «на тропу войны», а вот Европа разбушевалась, что позволило «северянам» в городах Западной Европы открыть пункты сбора добровольцев для отправки на войну, а так же получить значительную гуманитарную помощь, среди которой, напомню, вероятно, есть и наступательное вооружение.

В любом случае техасцы выполнили свою задачу на сто процентов. Выставили пункты пограничного контроля на границе с Мексикой и перебросили часть войск на восточное побережье, и в граничащий с Нью-Мексико штат Колорадо, где обстановка для «южан», увы, складывалась не так удачно.

Техасца, с которым я познакомился, звали Колин. Он до войны жил в Хьюстоне. Ни в каких сомнительных организациях не состоял, да и пытался стоять особняком ко всем событиям, что творились в Америке во все предыдущие войне годы. Как началось, незамедлительно записался в ополчение и участвовал в марше на Альбукерке. От него я и узнал подробности того лихого «блицкрига», как он в его в шутку называет, после просмотренных им новостей европейских новостных агентств, писавших о произошедшем, чуть ли не как о повторе операции «Гельб²».

Колин отметил ту ярость, с которой сражались латиносы, не имея должного вооружения и армейской подготовки. Одна из женщин бежала на него с ножом, посылая в его адрес лишь проклятья. Несказанно удивило меня то, что после битвы он нашёл эту женщину и похоронил, своими руками сколотив крест и прочитав заупокойную молитву. Заметьте, как это диссонировало с обвинениями EuroNews, взахлёб оравших про десятки тысяч убитых детей. Но, притом, Колин не скрывал, что в составе войск шедших на Альбукерке действительно были отряды крайне правых. Их было слишком мало чтобы натворить непоправимых поступков, да и командование заставляло соблюдать строгую дисциплину, но, к сожалению, без нескольких убийств без суда и следствия, изнасилований и отбора имущества не обошлось. Хотя, кто знает… Может он и лукавит, преуменьшая злодеяния ультраправых, но, очень надеюсь, что говорит правду.

К вечеру надеялся вновь отправиться на передовую, но сержант Лоуренс сказала, что на данный момент в районе Рок-Хилл ситуация стабилизировалась. Это означает, что кроме небольших стычек и перестрелок в том направлении, более ничего занимательного не происходит.

Не особо я этому расстроился, так как настроение было просто ужасным, а состояние организма оставляло желать лучшего. Под самый конец дня меня настигла жуткая мигрень. Всё оставшееся время до сна бегал по лазаретам, просил у докторов обезболивающее. Один из них сжалился и дал единственное, что было. Не запомнил название таблеток, но подействовали они быстро и настолько сильно, что до своей койки я добирался в полупьяном состоянии.

Сейчас лежу и дописываю дневник. Настроение паршивое. Как раз написал Сергей Валентинович, приложил к письму исправленную версию статьи. И хоть статья по большей части была приведена в должный вид, тем не менее, я остался недоволен некоторым ремаркам, но говорить главреду не стал. Вдруг уволит раньше времени, зараза…

Временами оглядываюсь вокруг. Бойцы корпуса смотрят на меня, словно я инопланетянин. Чистый, опрятный, ухоженный. Стараюсь не смотреть им в глаза. У одного взгляд такой, будто сканирует меня, вглядывается в самую душу, разыскивая там самые гадкие моменты моей биографии. Надеюсь, если лягу спать, то они от меня отвяжутся.

6.

12 марта 2018 года. Второй корпус армии самообороны штата Джорджия.

Началось! Только просыпаюсь, по спутниковому телефону названивает редактор.

– Юра!

– Что?! – спрашиваю спросонья озлобленный с хриплым голосом.

– Ты в штабе аккредитацию получил?! – голос взволнованный.

– Да!

– Как же да?! Звонили из посольства! Требуют, чтобы ты явился в расположение штаба действующей армии! Нашему консульству в Хьюстоне по шее надавали. Говорят, какого чёрта там делает ваш журналист, а мы об этом ничего не знаем…

– Из посольства? – я удивился.

– Да, – передразнивает редактор, – давай, дуй в штаб армии!

– А то, что я в штабе корпуса уже аккредитацию получил, это ничего?

– У тебя карточка есть?

– Какая карточка?! – Шок и трепет…

– Обычная! Тебе её в штабе армии должны были дать! – голос становится всё яростнее с каждой минутой.

– Я договорился с командиром второго корпуса…

– Какое договорился?! Ты должен был в штабе армии получить, ещё раз тебе повторяю! Там тебя сфотографируют и к вечеру приготовят удостоверение! Командиры корпусов этим не занимаются!

– С какого хрена?! – Сам начинаю психовать.

– Откуда мне знать, Юр?! Полномочий нет, наверно!

– Хорошо, выезжаю! – бросаю трубку, перевожу дух.

Если мои дневники когда-нибудь прочитают студенты журфака, то помните одно! Никогда не прогуливайте лекции! Я ничего об этом не знал, а редактор, видимо, думал, что мне вся процедура знакома. После разговора специально заглянул в интернете в конспект лекций «Международному гуманитарному праву и СМИ». И действительно, всё так и есть! Меня накрыла безысходность. Проезжать до каких-то штабов, стоявших где-то там, совсем не хотелось. Но аккредитационного удостоверения у меня действительно не было.

Только сейчас вспоминаю слова того полицейского Кости, что звонить ему надо было в штаб армии. Излишний стресс и у меня выбил из головы всю память, да и Трумэну времени не было этим заниматься. Полагаю, хотел как можно быстрее прославиться, дать интервью и попросить русских о помощи. Проверять, есть у меня разрешение на журналистскую деятельность, он или не желал, или не мог. Но, скорее всего, просто забыл. Да и, в конце концов, это по факту не действующая армия, а ополченцы. Будут ли они следовать всем расписанным правилам, когда дел тут и там невпроворот?

Очевидно, что в верхах это никого не волновало. Они, возможно, старались делать вид, что их армия дисциплинирована, следует всем правилам и конвенциям. А значит… Да плевать мне, что это значит!!! Никакого желания нет переться в штаб армии и получать какие-то карточки, да и ещё фотографироваться! Всегда на документах рожа выходила, как у наркомана!

Зато, хоть в чём-то я был счастлив! Репортаж мой на удивление таки дошёл до мировых СМИ, если «южане» в верхах обо мне узнали…

В любом случае, деваться всё равно некуда. Правила есть правила!

Ты, человек, когда-нибудь прочитавший мой дневник, наверняка спросишь. А почему я об этом не знал? Ладно, на лекции не ходил, но экзамены же сдавал…

Лекции это, конечно, полезная вещь, но водить девчонок в общежитие, кстати, одноместное, всё-таки как-то приятней! А экзамены… Мне не достался билет с этим вопросом. Так бы на пересдачу я точно бы выучил всё, что требуется для оценки «удовлетворительно» и сто процентов бы знал, где и как нужно получать аккредитацию, будь она неладна… Возможно.

Позавтракав, собрал вещи и побежал в штаб доложить Трумэну об отбытии в штаб армии. Он встретил эту новость неожиданным для меня вопросом: «А вы там ещё не были?» Ответил, что нет. И ушёл, чтоб не краснеть, предварительно попросив автомобиль до расположения штаба армии.

Спустя десять минут выехали на юг. В Атланту! Где снимали «Ходячих Мертвецов»! Хоть какая-то отрада, но пять часов в дороге, Господи! Почему мне не дали вертолёт?!

Пока ездили, фотографировал окрестности. Достался мне опять тот самый молчаливый шофёр, довозивший меня от Чарлстона до Лексингтона, не бросивший за время дороги ни единого слова! Хоть одна бы перестрелочка, хоть один авианалётик для разнообразия!

После полудня доехали до Атланты. Это был один из немногих городов-миллионников, занятых «южанами» в первые дни войны. Отличились в этом две группировки: Ополчение из графства Чатем и города Лоренсвилля, объединившиеся затем в армию самообороны Джорджии, активно пополнявшуюся добровольцами из того же штата, Флориды и других.

Скорый захват Атланты обернулся для «южан» злой шуткой. Большинство населения города составляли чернокожие. Город занимал третье место по числу представителей ЛГБТ, то есть влияние левых в городе однозначно было весомым. Это вылилось в постоянные беспорядки и конфликты. Левые постоянно вели подрывную деятельность: пытались организовать в городе вооружённые восстания, распространяли листовки с призывами к неповиновению новоявленным властям, проводили диверсии и рейды на коммуникации и склады топлива и боеприпасов. Как мне известно, однажды им удалось лишить город воды и электричества на целые сутки! Ещё в один момент получилось поднять в городе мятеж. Трое суток потребовалось «конфедератам» дабы очистить город от стихийно выстроенных поперёк улиц баррикад. Да и сейчас, даже после многочисленных облав, «южанам» не удалось восстановить в городе порядок, что заставляло держать около десяти процентов личного состава армии самообороны в тылу для охраны всех важных точек в городе. Увы, даже наличие армии в Атланте, не внушало надежды на безопасность… Зато там был то ли квартал, то ли район, где проживали русские! На великом и могучем издавалась газета, а также была действующая радиостанция. Надеюсь, задержаться в городе и сделать репортаж об условиях жизни для русских в новые для их нынешней родины времена.

Въехали в Атланту около полудня. К тому времени я изрядно проголодался, но сначала нужно было незамедлительно явиться в штаб. «Южанам» хватило ума расположить его в центре города вместо окраин, где атаки свелись бы к минимуму. Но кто я такой, чтобы указывать бравым американцам, как надо воевать?!

Проезжаем по городу. Тот предстал передо мной во всей красе! Хоть сейчас снимай новый сезон «Ходячих». Неубранные улицы, патрули с солдатами, бездомные и беспризорники, сидящие прямо на тротуарах – вот как выглядит апокалипсис, которого так боялись рядовые жители Америки. Дополняли картину разбитые витрины магазинов, заброшенные кофейни и танки на каждом ключевом перекрёстке. Теперь это была не та Атланта, которую мы видели на картинках и фотографиях.

Ситуация в центре города разительно отличалась от окраин. По улице ходили люди! Работали магазины, кафе, рестораны, торговые лавки… Даже антикварный магазин был открыт! Уму непостижимо, сколько храбрости есть у его владельца, ведь при желании и нынешней стоимости старинных ценностей, его магазин при желании могут растащить по кусочкам!

Увы, только проехали мы бывший главный офис CNN, я сразу же вернулся в реальность. Когда-то канал был центром телевизионной пропаганды левых идей, чуть ли не предвыборным штабом Клинтон. Сегодня же знаменитые красные буквы, точнее то, что от них осталось, валялись у главного входа. Стеклянные двери разбиты пулями, если присмотреться, то на стенах можно заметить отметины от пуль. Когда 22 января «конфедераты» ворвались в город, за главный офис CNN развернулись самые кровавые бои. «Северяне» забаррикадировали вход, и «южанам» пришлось брать здание штурмом. В течение трёх часов они зачищали комнату за комнатой, пока флаг Конфедерации не взвился на крыше. Остаётся только догадываться, с каким ожесточением велась эта схватка! Ныне же офис стал главным оплотом пропаганды «южан». А, помню, в студенческие годы я мечтал работать здесь… Ужас!

Хотел сфотографировать, но Григгс запретил открывать окно:

– В городе опасно. Могут камень кинуть в машину.

Но самым печальным для меня стал проезд мимо главного офиса другой известной компании Coca-Cola. Сторонники «северян» забаррикадировались там во время последнего мятежа 28 февраля. Сейчас же здание напоминало мне то, что я видел только на фотографиях и старых хрониках. Белый дом в Москве после октябрьских боёв. Здание главного офиса Coca-Cola было охвачено пожаром, так как по нему прямой наводкой лупили фугасами и зажигательными из «Абрамсов», в стенах зияли дыры от попаданий снарядов, а вывеска на последнем этаже здания выглядела теперь так: «Co a– ola». Расскажи мне об этом год назад, я бы рассмеялся, обвинив собеседника в фантазёрстве. Теперь же наблюдал на всё это с унынием. Ведь это не выдумка, а реальность. Здесь и сейчас.

Наконец, мы приехали в штаб армии. Располагался он в небоскрёбе «Bank of America Plaza», к счастью для меня, на десятом этаже. Пожалуй, это здание было единственным абсолютно целым в городе. На крыше располагались зенитно-ракетные комплексы, защищавшие небоскрёб от авиа-налётов, участившихся за последнюю неделю. Остальные же здания центра местами красовались пробоинами от снарядов, но таких разрушений, как в Чарлстоне не было.

Выхожу из машины, иду к входу. Там меня встречает бугай с пулемётом наперевес, похожий на рядового «Зверюгу» из «Цельнометаллической оболочки».

– Куда? – на мне навис его тяжёлый взгляд.

– В штаб армии. – Отвечал я, словно придавленный.

– Документы. – Отрезал бугай.

Достал из сумки все бумаги, паспорта, другие документы и показал ему. Тот кивнул головой, проверил, вернул мне, потом досмотрел меня на предмет ношения оружия, затем отдал честь, улыбнулся и даже открыл передо мной дверь. Я то, думал, расстреляет от радости…

Внутри кроме военных больше ничего не напоминало о войне. Чистые полы, целые стёкла и даже освещение! Вокруг меня всё время бегали люди: то офисные работники, то военные. Было даже удивительно, что офисный планктон не побросал рабочие места. Что их держало? Может быть надежда, что они живут во сне и утром проснутся в своей постели, осознав, что видели кошмар? Или думали, мол, завтра всё наладится? Пожалуй, лучшим для них было переждать весь этот ад за бугром. Но так, видимо, поступили только самые умные. Судя по их лицам, казалось, что пашут они здесь за десятерых. И смотрят на меня так, будто я всех их родных перебил.

Направился к лифту. Тут и произошло то, чего я так боялся. Думал, лифт будет стоять из-за нехватки электричества. А оказалось, что он просто-напросто ремонтируется.

Передо мной встала самая непосильная задача. Взобраться на десятый этаж по лестнице. Справился я с ней, спустя пятнадцать минут, отделавшись ватными ногами и сильной одышкой. Теперь хоть ясно, почему офисный планктон такой унылый. Даже не представляю, как они добирались до этажа, к примеру, тридцатого…

Моя обузданная лень дала свои плоды. И какой же я дурак, что утром так не хотел сюда ехать! Просто не подумал об одной очевидной вещи.

Я оказался в самом сердце армии самообороны Джорджии! В любой момент мог взять интервью у командующего генерала Мэттиса, узнать, куда ведётся направление какого-нибудь удара, дабы вовремя оказаться на передовой и вести оттуда репортаж! Спорю, узнал бы больше, учись я, как положено, а не мечтай запилить на YouTube свой блог и брать интервью у популярных в массах людей, как Дудь.

Зайдя в штаб, меня сразу же встретил некий офицер.

– Вы куда? – спросил он, нахмурив брови.

– К командующему армией, получить аккредитацию.

– Какой телеканал?

– Не канал. Журнал «N».

– А… – протянул офицер, пристально в меня вглядевшись, – Идёмте…

Я повиновался и последовал вслед за ним, осматривая помещение. Тут работали лампы дневного света, так что было светло. То и дело пробегали штабные в чистой обуви. И обстановка такая спокойная, умиротворённая… Казалось, не на войне они находятся – на учениях. В общем, всё разительно отличалось от того, что я видел в штабе второго корпуса.

Дошли до кабинета Мэттиса. «Сейчас возьму интервью месяца!» – обрадовался я, но ненадолго.

Офицер вышел обратно и сказал, что генерал позволяет мне получить все необходимые документы. И всё. Даже со мной познакомиться не захотел, а я так хотел с ним пообщаться, ведь это не абы кто, а человек со званием генерала.

– И что же мне дальше делать? – Спросил я.

Только задал вопрос, как из кабинета выходит адъютант генерала. Отдал честь.

– Приветствую вас в штабе, мистер… – протянул, напряг слух.

– Юра.

– Мистер Юра, – повторил адъютант, еле выдавив из себя звук «Р». Аж уши зазвенели от его картавости, видимо, не местный был, хотя чёрт знает, картавят ли американцы… – Идём.

Не теряя ни секунды, зашли в соседний кабинет.

– Присаживайтесь. – Сам сел за стол, отодвинул кипу документов и начал копаться в ящике стола.

Кабинет в целом пустовал. Следы на полу указывали, что здесь была куча мебели, скорее всего выкинутой за ненадобностью. Лампа на потолке была разбита, из большущей трещины в окне сквозил холодный мартовский ветерок.