Читать книгу: «Птица и череп», страница 4

– Не хочу об этом распространяться, – уклончиво ответил Шин. По факту, он уже распространился. Но с Духом ему не придется сражаться один на один, для него не нужен эффект неожиданности, он всё равно не сработал. Еще одна интересная особенность соревнований – о способностях противника можешь узнать только на поле боя. Это было Шину только на руку.

– Что же там такого интересного, – вклинилась в их разговор Лана, – неужели у тебя одна из тех постыдных способностей, о которых не принято говорить?

– Нет, просто не хочу раскрывать все карты заранее.

– У-у-у-у, – протянула Лана осуждающе, – я же тебе верила!

Фима рядом с ними хихикала в кулак, наверное, они с Ланой казались ей забавными.

Их очереди шли отдельно, но практически параллельно подходили в одно время. Шин видел, как Лана скользнула в портальную рамку, на радостях забыв обо всех окружающих и также, только более воодушевленной, выскочила из неё с карточкой в руках. Очередь Шина как раз подходила, так что он не успел узнать, что именно выпало Лане. Она бы была рада любому варианту, кроме, кажется, воды, но, как минимум, точно была готова ко всем возможностям.

К чему был готов Шин?

Он никогда не думал о предрасположенностях. За всё своё существование на Линегриме он, в самом деле, ни разу не задумался о том, какую стихию бы хотел увидеть в результате тестирования. Это избавляло от возможности быть разочарованным, ведь он ни на что толком не надеялся. Но сейчас, стоя в этой очереди, он подумал, что вода была бы неплохим вариантом. Он видел Духов огня и земли только на фотографиях, хоть они и выглядели на них приятно и добродушно, скорее всего, мало чем отличались от того же Духа воздуха, если существуют уже огромное количество лет. Так что, да, вода была бы оптимальной. Дух воды хотя бы выглядела как приятная девушка, и опасностью от неё не веяло.

За портальной аркой, в которую Шин нырнул, когда подошла его очередь, стоял очередной новомодных аппарат. На тот раз за его пультом сидел средних лет мужчина, но так ли это имело значение? Он попросил Шина приложить руку к сканеру для идентификации личности, а также подать документы, и пока Шин стоял там, под очередной сканирующей дугой, приложив руку к указанному месту, отмеченному знаками, мужчина смотрел на карточку, которую Шин ему отдал, а затем достал его карту из миниатюрного портала по правую руку от стола.

– Ох, парень, ты точно хочешь участвовать? – сочувственно произнес сотрудник в очередной раз, как и огромная куча людей до него. До процентов не докопалась разве что только Лана, которая не стала спрашивать точное значение, так что она и не знала, до чего докапываться. Однако каждый работающий с документами, каждый, кто их видел, считал своим долгом напомнить Шину о том, что он знал и без них прекрасно – о его колоссально огромной совместимости со стихийной магией.

– Спасибо за вашу заботу, я как-нибудь сам, – огрызнулся он, забирая карточку.

Мужчина пожал плечами, словно ему до этого не было никакого дела, бросил ему вслед дежурное “Добро пожаловать на Шестую Битву”, но Шин уже был далеко от реального мира. Он состоял из негодования. Если нет никакого дела до других, так зачем было спрашивать, черт возьми?

Почему всем всегда хочется проявить сочувствие и понимание в вещах, которые их не касаются? Зачем им так нужно ткнуть своей воображаемой вежливой обеспокоенностью чужими проблемами? Неужели от их попыток что-то поменяется?

Покидая эту совершенно отвратительную комнату, Шин буквально состоял из гнева и агрессии. Он поднял карточку к глазам, чтобы хоть немного успокоиться, но замер на месте. Кто-то среди толпы ударился об него и что-то возмущенно пытался высказать, но Шин его не слышал. Мир сжался до этого маленького слова, эпитафию для всех его дальнейших планов.

В графе “Стихия/Ветка” значилось “Воздух”.

***

Лия передвигалась по коридорам быстро и практически бесшумно. По дороге она кивнула в качестве приветствия нескольким сотрудниками, но разбираться, кто это такие, и должна ли она с ними вообще здороваться, времени у нее не было. В руках она несла несколько папок с важными файлами, которые вполне могли быть не бумажными, но тактильные ощущения от взаимодействия с бумагой приносили ей определенное удовольствие. Но также ей хотелось посмотреть на реакцию так сильно, что она не доверила бы доставку этих конкретных документов никому другому.

В кабинет Лия вломилась тем же вихрем, преодолевшим коридор и несколько пролетов до него, однако тут же замерла и чуть успокоилась, осторожно прикрывая за собой дверь.

За столом у окна цель её визита предпочитала использовать другие прекрасные возможности траты бесценного времени, которые нравились ей. Иными словами – спать.

Лия осторожно, едва ступая, подобралась ближе, и, упс, весьма неаккуратно уронила папки так близко от спящего.

– А? – разбуженный упавшими на него предметами, тот подскочил и, осознав проблему, сурово посмотрел на девушку.

– Хватит спать, Лу, пора работать, – укоризненно произнесла Лия, подбирая упавшие листы и складывая их на стол.

– Ты что, теперь посыльный? – утомленно протянул Лука, растягиваясь на столе снова, краем глаза он смотрел на лежащие перед ним листы, и выглядел как тот, кто точно не планирует начинать работу в ближайшее время.

– Помнишь того милого мальчика, который был с Лерайе? Он твой, – улыбаясь так нагло, что от этой наглости ей самой становилось смешно, произнесла Лия.

Лука превратился в ещё более не желающего работать человека, обреченно простонал что-то в поверхность стола, превращаясь в сплошное отчаяние.

– Почему? – протянул он горестно, затем всё же поднялся, чтобы посмотреть на несколько листов. – Неужели нет других вариантов? Вот чем тебе не нравятся эти? Фингри Реконг, Васса Кэрос, Мираль Скадор – столько милых девочек, и ты говоришь мне об этом сейчас? Зачем?

– Лу, – голос Лии прозвучал очень серьезно, когда она вытащила нужный лист из стопки других. – Он её сын.

– Чей сын? – спросил тот. Лия вздохнула от необходимости что-то объяснять.

– Ну, а ты догадайся, – ответила она исключительно из желания всё усложнить.

– А, ну да, – язвительно протянул ей Лука, – конечно, как же иначе.

Затем он всмотрелся в лист с характеристикой и спросил:

– Почему он тогда не Хотхильд? – по голосу казалось, что знать ему об этом совершенно не хочется.

– Анвин – фамилия мужа. Его брат усыновил ребенка.

– Замечательно. Зачем мне, – он выделил последнее слово и поднял на Лию взгляд, – эта информация?

– Он самый подходящий кандидат, ты же понимаешь.

Лука посмотрел на неё так, словно Лия только что сообщила ему нечто, что, любому очевидно, какая-то околесица.

Впрочем, сама Лия так не считала. Только вопрос тут был не в её понимании и не в её мнении.

– Это Тилис была подходящим кандидатом. Не её сын, – решительно отрезал Лука, словно больше не желал говорить на эту тему.

Лия не могла его заставить, если он не хотел. Несмотря на результаты тестирования и Битвы, у них была возможность выбирать, но Лие хотелось, чтобы эта возможность не была потрачена в пустую. Опять.

– Очень надеюсь на твою благоразумность. Мы ещё с последствиями прошлого раза твоей самонадеянности не разобрались, – ответила Лия также резко, разворачиваясь и скрываясь за дверью до того, как услышала ответ.

Глава 5

Фима упаковывала последние вещи. Она не брала с собой фотографии, рисунки, игрушки-талисманы и прочие памятные вещи, которые обычно склонны брать с собой сентиментальные личности. Фима не хотела показаться такой личностью, так что сразу выбросила из списка всё, что не относится к вещам первой необходимости, хотя отказаться от возможности полистать любимую книгу, с прекрасными иллюстрациями оказалось не так-то просто. Набор вещей легко бы уместился в квантовый куб, который её родители использовали в качестве общего большого чемодана. На самом деле, в кубе можно было поместить весь их дом, но тогда возникли бы проблемы с поиском нужного. Фима не хотела, чтобы её вещи затерялись внутри огромного пространства, так что сложила их в один классический чемодан. Ей показалось, что так будет проще.

Родители собирались дольше, чем она. Их звали Вилтольф и Эстер Рейснер, они входили в число приглашенных специалистов для оснащения медцентра Шестой Битвы, так что помимо личных вещей им также пришло в голову желание захватить с собой лабораторию целиком, Фима очень сомневалась, что она им понадобится, и сама она не входила в состав лаборатории, но тем не менее напросилась поехать с ними, чтобы убить сразу двух зайцев. В куб не уместилось бы всё, что им так хотелось положить. Дом бы влез, но вот любимый сад матери уже вряд ли.

– Я подожду снаружи, пока вы закончите, – бросила Фима, устав наблюдать за беготней по всему дому в поисках забытой зубной щетки. Мама кивнула ей, просматривая записи в папках на столе, чтобы выбрать самое необходимое. Скорее всего, решила Фима, она в итоге заберет их все.

Бросив взгляд на часы – над рядом цифр местного времени отображались нужные ей значения – она отметила, что корабль отбывал со станции примерно через полтора часа по эгианскому времени. Пробки – самая большая трата времени, с которой они могут сегодня столкнуться, если попадут в неудачные часы. Отстоять в очереди у портала, может быть, плюс минус минут пятнадцать, затем регистрация на посадку, лучше накинуть времени на различные виды форс мажора. Итого выходило, что на сборы оставалось в районе двадцати минут местного времени. Это чуть больше, чем сорок по принятому межгалактическому времени. Из двух часов выглядело не так плохо, но, учитывая, что сборы даже не дошли до финальной стадии, уложиться в это время казалось чем-то невероятным.

– У вас двадцать минут или мы опоздаем, – напомнила Фима родителям, покидая главную комнату. Она положила чемодан в кучу вещей, которые роботы вносили в куб, и отправилась по коридору на свежий воздух.

У главного входа их уже ждала машина, на которой планировалось добраться до ближайшего отправного центра. Фима все никак не могла перестать задаваться вопросом, почему бы не поставить портальную арку прямо возле их дома, чтобы не тратить время на эти бесполезные путешествия, учитывая, что путешествовать её родителям приходилось довольно часто по долгу службы. Но отец относился к тому типу людей, которые ощущение механического двигателя автомобиля не променяли бы ни на какое сокращение времени путешествия.

Будь у него возможность, мистер Рейснер – иногда Фима называла его официально из-за того, насколько старомодным тот был, – отправился бы до самого Линегрима на полуавтоматизированной технике. Как хорошо, что расстояние не позволяло им этого – в пути они бы точно состарились и умерли.

Спустя чуть больше, чем десять минут по местному времени все семейство Рейснеров выехало на магистраль, ведущую прямиком в транспортный центр. Они потратили шесть минут вместо обычных двух на то, чтобы миновать самый проблемный участок дороги, и свернули на развязку к центру. Примерно через двадцать, как Фима и рассчитывала, они были на месте, хотя в её расчет входили также ожидания очередей и посадка, но это уже казалось запредельным. Стоило радоваться, что окончания посадки у них оставалось немного времени. Повезло и в том, что на очереди к порталам было не так много народа, как зачастую бывало в рабочие дни.

– Возможно, мы даже успеем, – пошутила она.

– Времени ещё полно, – ответил ей отец, пробираясь через людей первым.

Они как раз добрались до конца нужной очереди, чтобы занять место и просто замереть в ожидании. Фима принялась рассматривать окружающую их толпу, не видя особо большого отличия между ними всеми – простые люди, не имеющие никаких особенных магических способностей, построившие города силой научно-технического прогресса, основавшие первую и ныне самую главную научно-техническую Академию Ностен, имеющую филиалы во множестве мест, из которой в давние времена Эгиос набрал всех самых известных ученых для постройки станций и открытия своего исследовательского центра – вот они, жители Альдогоста. Смотря на них, Фиме постоянно хотелось хоть как-то отличаться от всей одинаковой толпы одинаковых людей, она была рождена здесь, в семье тех, кто некогда чтил традиции чистокровности, и никакие даже самые элементарные склонности к магии Фиме доступны не были. При этом, будучи не самой лучшей студенткой в классе, она ощущала свою никчемность каждый день.

Пока Фима рассматривала других и размышляла над собой, очередь подошла к порталу, который миновали довольно быстро, по крайней мере, времени хватило на то, чтобы успеть к началу посадки, а не к отстыковке космолета, как однажды уже случалось несколько лет назад, когда отец хотел взять Фиму с собой на научно-магическую выставку. Стоит ли сказать, что на выставку они сильно опоздали.

В этот раз им повезло чуть больше, и космолет влился в поток драконьей вены с ними на борту. Иронично, что путешествие до Линегрима заняло куда меньше времени, чем дорога до станции.

Их поселили в дополнительном жилом корпусе медцентра, как и всех остальных его работников. Регистратор с сомнением посмотрела на Фиму, окинула быстрым пренебрежительным взглядом и выдала родителям ключ от комнаты.

Никто не говорил, что работающим на Битве медикам, запрещено брать с собой собственных детей, но регистратор явно думала иначе.

– Странная женщина какая-то, – сказала Фима недовольно.

– Не обращай внимания, – успокоила её мама, – ещё много чего странного насмотришься.

И в самом деле Фима прибыла сюда только с целью насмотреться на странности и принять участие в соревновании. Если живешь там, где магия соревнуется с техникой, явно ей проигрывая, если рожден в семье, не обладающей никакими силами, что тебе остается, как не мечтать о том, что было бы, если? Фима и была тем самым “а что было бы” мечтателем, который в раннем возрасте узнал про существование Шестой Битвы и, узнав, буквально переполнилась грезами о том, как попадёт сюда однажды. Однажды наступило. Она здесь.

Комната, в которую их поселили, состояла из отдельной прихожей, большой общей комнаты и одной спальни. “Неплохо для обслуживающего персонала”, восхищенно подумала Фима. О медицинском оснащении организаторы беспокоились больше всего, ведь, очевидно, им нужны были самые передовые достижения науки и магии для того, чтобы снизить количество жертв. Хотя комнаты не так сильно волновали Фиму, как всё остальное. Регистрация участников начиналась только через несколько дней, так что пока девушка могла лишь находиться в состоянии ожидания.

Она забралась в мягкое кресло в углу возле большого окна прямо с ногами, вытащила телефон из кармана, чтобы проверить, что успело случиться в мире за время их поездки.

– Погуляй хотя бы, пока есть возможность, – укорительно сказал ей отец, смотря “очень показательным взглядом” на телефон в руках Фимы.

Она вздохнула, уставшая настолько, что не была способна двигаться, хотя что такого они делали, кроме как стояли тут, сидели там, ждали здесь, ждали там? Не хотелось попросту ничего, но, когда было такое, чтобы её слова имели силу в этой семье?

Мама выкладывала документы – возможно, какие-то из них должны были понадобиться им – и никак не комментировала поведение дочери.

– Не хочу никуда сегодня. Я хочу пойти с вами завтра, – сказала Фима.

– Что ты там будешь делать? – удивленно спросила мать, не отрываясь от работы.

– Смотреть, запоминать, впитывать информацию, – Фима пожала плечами. – Хочу увидеть медцентр.

– Увидишь, раз собралась участвовать, – неожиданно резким голосом ответила женщина, отбросив часть бумажек, в которых она копалась. Её взгляд был направлен в поверхность стеклянного стола, а сама она словно бы пыталась успокоиться.

– Мам, – бессильно протянула Фима, – мы говорили об этом уже тысячу раз, и ты меня не переубедишь!

– Ну да, конечно, вам лишь бы веселье и приключения, а о безопасности думаете в последнюю очередь.

– Эстер, прекрати, – тем же утомленным голосом попытался успокоить жену отец Фимы.

– А тебя не беспокоит, что твоя дочь планирует умереть или потерять пару важных частей тела? Тебе так хочется пришить ей руки обратно? Самолично?

– Мам! Мы уже это обсудили!

– Не важно, что мы обсуждали. Я с этим решением не согласна. Это мои последние слова, – резко бросила мать, собрав какие-то листы, она стремительно покинула общую комнату и закрылась в спальне. Стало тихо. Фима прислушалась, но ничего не смогла разобрать: хлопнула дверца шкафа и что-то мелкое посыпалось, но нельзя было сказать по звуку, что именно.

Непонимания в этой семье случались постоянно. Фима привыкла соглашаться с матерью, чтобы не усугублять ситуацию и не провоцировать ссору, но в этом вопросе она не могла просто согласиться. Это был вопрос её успеха в жизни, её первого настоящего взаимодействия с магией, она не могла просто так отказаться от всего из-за вопроса безопасности.

Даже если Битва подразумевала большие проблемы.

И то, что мать не пыталась понять, насколько это важно, приводило Фиму к злости и, очень редко, агрессивным, импульсивным поступкам. В этот раз её немного потряхивало, хотя она держала себя в руках.

– Давай не будем слишком перегибать палку, хорошо? – мягко попытался успокоить отец.

– Это она перегибает, а не я. Ей это и говори.

– Я понимаю, что для тебя это важно. Но и ты её пойми – она беспокоится, чтобы с тобой ничего случилось, – он потрепал девушку по голове, Фима вырвалась из-под руки, не желая сдаваться, сложила руки на груди и отвернулась, чтобы показать, что разговаривать больше не собирается.

Была ли права мать? Может быть, отчасти, Фима понимала такую точку зрения, но её безопасность здесь зависела только от неё самой, что являлось осознанной жертвой, которую нужно было принести, если она хотела и планировала чего-то добиться.

Иначе было бы никак.

Место подле родителей в медцентре Фима всё же себе выбила. Очередная сотрудница осмотрела её не менее подозрительным взглядом, чем прошлая, выдала бейдж с надписью “Гость”. Одноразовый. В ответ Фима тоже посмотрела на неё с презрением, будто бы это могло как-то помочь.

Медцентр занимал среднее положение в городке, чтобы добраться до него через главные ворота следовало пройти немного вперед между двумя длинными зданиями общежитий, а затем свернуть направо. Большое светлое здание с несколькими различными медицинскими символами, – крест, посох Асклепия, склянки с разноцветными зельями, травы – сливающимися в окантовку для вывески “Медицинский центр”, начерченную красивым эгианским шрифтом, стояло ровно в самом конце вымощенной белым кирпичом дороги. Ровно напротив, по ту сторону общежитий и нескольких корпусов хозяйственных зданий, располагался стадион. У самого входа в медцентр по бокам большие горшки с цветами создавали небольшой природный антураж. Позади здания виднелась роща.

Внутри, однако, выглядело иначе, по крайней мере, в нем было больше от научной медицины, чем от магической – белый минимализм, портальные арки, персонал в специализированной одежде, а также привычные Фиме коридоры с лавочками и палаты с оборудованием. Никаких древних магов в балахонах, котлов с зельями и антуража затхлой землянки.

Ей нравилось так куда больше, хоть она и любила магию, стремление некоторых культивировать древние традиции в эпоху современности приводило в ступор. Всё должно было развиваться и использовать любые достижения для своего развития, даже магия – такой точки зрения Фима придерживалась.

Помимо Рейснеров на общее собрание прибыли и другие крупные специалисты. Их повели в зал, где некоторые уже собрались. Стоило отметить, маги в балахонах тоже присутствовали, Фима насчитала двоих. Их длинные бороды нарушали все медицинские принципы асептики, и это было отвратительно. Однако, раз они находились здесь, значит, были достаточно способными и полезными в своей сфере деятельности, и потому Фима была готова признать их нахождение в храме современной медицины более или менее уместным.

– Если будешь с ними работать, – шепнула она на ухо отцу, – не подпускай близко к пациентам.

Отец легко ударил её по руке, смотря взглядом “прекрати, это невежливо”, ничего не сказав. Фима взгляд поняла, но прекращать думать об этом не стала. На его месте, она бы не пустила кого-то без соответствующей формы в стерильные помещения. Если не могут наколдовывать новые ноги, пускай сбривают бороды.

Ничего такого, по мнению Фимы, не было в магии, с чем, пусть и дольше, могла бы справиться классическая медицина. В том плане, что создавать антураж загадочности бородами и балахонами не было никакой необходимости.

Магия была нужна для множества других вещей, помимо репрезентации носителя.

Собрание началось с приветственного объявления, затем перешло в приветственное объяснение принципов работы медицинского оборудования, построенного на концепте соединения научных достижений Академии Ностен Альдогоста, Исследовательского Центра Эгиоса, и магии целителей известной школы Альтир. Затем мистер Рейснер выступал с продолжением этого объяснения. Фима, хоть и пыталась понять, но инженерно-магические термины были слишком сложны для неё, все-таки – по меркам Альдогоста – она ещё не окончила получение среднего образования и не могла начинать изучение сложных предметов. Потому она следовала за родителями, как практически юный стажер.

Затея отправиться сюда начала казаться Фиме не самой лучшей, однако в тот момент, когда её голову посетила подобная мысль, случилось кое-что, что было в разы интереснее всех заумных собраний.

Их скромное собрание посетил тот, кого Фима ждала здесь в последнюю очередь. Да, она надеялась на эту встречу, может быть, однажды, после регистрации или даже в процессе самих соревнований, однако случилась она уже сейчас.

Фима чуть подскочила на месте от удивления, но тут же осадила себя, чтобы не привлекать внимания. Она приподнялась, надеясь лучше рассмотреть, хоть это действие и приблизило её всего на несколько сантиметров, учитывая, что сидела она в самом конце зала, как гость, не участвующий в мероприятии. Вблизи от неё находилось несколько других человек с теми же бейджами, они также оживились от осознания, что скромное медицинское собрание посетил один из Духов. Если точнее, то Дух огня.

У Фимы было представлении в голове, которое она вынесла из различной доступной ей информации, и это представление немного плохо вязалось с реальностью. Духи в её воображении были великими и слишком важными для того, чтобы появляться среди обычных людей. Иными словами, ту загадочность, которая так не нравилась ей в классических балахонах, Фима приписывала могущественным существам.

Она видела их тысячу раз: на записях, фотографиях, на рисунках и интерпретациях – на деле Дух огня оказался проще и ближе к таким, как она, словно бы их ничего не отличало друг от друга.

Он официально поприветствовал присутствующих, сказал, что больше остальных обеспокоен безопасностью грядущего события, учитывая, некоторые ситуации, происходившие ранее. Фима вспомнила истории про разрушенный стадион из-за огромного упавшего на него совершенно неестественным образом появившегося метеорита и задумалась, чем бы конкретно они конкретно сейчас могли бы помочь тем людям. Она так же подумала, чем бы мог помочь вот конкретно этот со стороны кажущийся совершенно обычным человеком могущественный дух: в салатовой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, растрепанными светлыми волосами с ярко-рыжими, словно бы горящими, прядями среди них. Он выглядел как те ребята, с которыми Фима училась, те, которые учились даже хуже, чем она, тратя всё своё время на поиск себя и средств самовыражения, что создавало то ещё впечатление, и портило изначальный образ. Духу определенно было незачем стремиться доказать, что он лучше, чем есть, но это сбивало с толку. Фима задумалась: смогла бы она сама доверить ему свое спасение, если бы не знала, кто он такой? Издалека она могла рассмотреть только очертания, но ощущала себя несколько разочарованной.

Его речь закончилась быстро, представляя из себя подбадривающий гимн будущей Битвы, в конце которой Дух сослался на неотложные дела, и, как только это произошло, Фима тут же рванула со своего места. “Если спросят, думала она судорожно, мне нужно поговорить с отцом”. Никто ни о чем не спросил, все потекли единой толпой в одну сторону, словно их разумы были связаны одной целью.

Милые девушки в одинаковой светло-зеленой форме оградили подходы чуть сверкающим полем. Толпа постепенно остановилась, врезаясь друг в друга на пути.

– Просим прощения, – сказала одна из них, – ради вашей же безопасности соблюдайте дистанцию.

Вблизи Фима посмотрела на Духа ещё разок. К тому, что она уже успела увидеть издалека, добавились ярко-желтые, словно бы птичьи, глаза, которые смотрели так, словно их обладатель находился не в самом приятном расположении духа, что странно контрастировало с той улыбкой, отражающейся на его лице, когда он вещал свой гимн. Дух постепенно отодвигался от толпы, а девушки впереди него вежливо кивали, говоря, что ответят на все вопросы позже.

В помещении постепенно становилось теплее. Фима поняла, по тому, как Дух стремительно скрылся за пределами помещения, что он не слишком хотел контактировать с ними всеми, и это оставило в воображаемом образе внутри её головы несколько новых трещин разочарования. Не то чтобы она наделась, будто бы Духи –завсегдатаи шумных компаний, наполненных жалкими смертными людишками, просто её желание прикоснуться к чему-то масштабному говорило за неё.

Когда Дух все же покинул их, Фима ощутила, как сверху подуло холодным воздухом. Она подняла глаза наверх и увидела работающий кондиционер, который никто не выключал.

Тест на регистрации выдал Фиме результат – “96,7%”. Мягкая кошечка в комнате с книгами, полистав её историю из информационного поля, покивала, будто бы сама Фима должна была что-то вынести из этого. Ей всегда было интересно, как много в поле содержится информации о её жизни, чтобы составить целый портрет за несколько минут? Но спрашивать было не у кого, а конкретно сейчас, смотря на настоящего котокнижника, Фима просто не могла задавать такие неуместные вопросы.

Кошечка была рыжая с пятнами, напоминала Духа огня, её большие глаза отливали тем же ярко-желтым, но зрачки то сужались по вертикали, то расширялись, когда кошка меняла положение головы. Фима смотрела на неё с восхищением и очень хотела потрогать, ничего не могла поделать с этим желанием, кроме как оставить его при себе – трогать незнакомцев на их месте работы было просто верхом безрассудства. К тому же когти у котокнижников были настоящие, острые и опасные.

– Полагаю, это будет лучшим результатом среди всех претендентов, – ответила кошка, наконец, ловя вопросительный взгляд Фимы, смешанный с умилением.

Фима кивнула и сдержанно порадовалась: “Неплохо, даже лучше, чем неплохо”.

– Может быть, сей факт сильно вам поможет. А, может быть, нет. Зависит, конечно, от вас, – небрежно добавила она, заметив, как увлеченно Фима смотрит.

По шерсти прошлась небольшая дрожь, которую Фима заметила, поняв, что ей пора уходить, иначе беды не избежать.

– Окей. Буду иметь в виду, – ответила девушка, покидая помещение.

Высокий процент совместимости с энергией – неплохое начало. По крайней мере, это позволяло Фиме потратить намного меньше времени на адаптацию, чем другим, и провести выигранное время с пользой. Но погладить мягкую шерсть всё равно так хотелось…

– Хей, я видела тебя недавно! – раздался неожиданный голос неподалеку, Фима обернулась и выдохнула: звали не её. На деле, ей бы очень хотелось с кем-нибудь познакомиться здесь, но вдруг они воспримут её слишком… приставучей? Или, наоборот, слишком скучной или слишком всезнающей? Фиме совершенно не хотелось проходить через этот этап осознания, что, в сущности, ты просто донимаешь тех, кто не готов тратить на тебя время. Подобный опыт у неё имелся. Достаточно много раз, чтобы… усомниться в необходимости начинать с нуля.

В толпе, стоящей за карточками, оказалось шумно и немного некомфортно. На самом деле, Фиме не нравились такие масштабные вещи. Посидеть дома, полистать что-нибудь интересное из запасов отца, может быть, выйти в сеть, чтобы узнать, что нового случилось в мире магии, прогуляться по тихим местам – вот что подходило для неё. Фиме не нравился шум и суета, однако здесь они преследовали при каждом посещении главного корпуса.

Она осмотрелась в очередной раз, видя толпу, которая… в разы отличалась от той скучной толпы, которую Фима видела каждый день. У кого-то были яркого цвета кожа или волосы, длинные конечности, кто-то был ниже ростом, кто-то выше, у кого-то – пушистые хвосты, у кого-то – длинные и покрытые кожей, у кого-то уши имели иную форму, большее количество частей тела, три глаза, четыре глаза, может быть, дополнительные конечности, шерсть или что-то еще. Однако все носили схожую одежду, имели одну и ту же технику, говорили друг с другом, шутили и смеялись, словно были давно знакомы… Это сбивало Фиму с толка. Весь недосягаемый магический мир был полон красок, но был так же прост, как и её мир.

Кто-то тронул за плечо. Фима обернулась и увидела девушку, которая была выше ростом почти на голову, так что смотреть пришлось вверх. Та улыбалась и что-то протягивала.

– Твое? – спросила она довольно милым голосом.

Фима глянула на протянутую руку. Затем на свое запястье и поняла, что браслет с руки соскользнул на пол, чего она даже не заметила. Незнакомка протягивала как раз его.

– Лежал тут рядом, – продолжила та, реагируя на молчание.

– Да, мое, – Фима потянулась за вещью, – спасибо.

– Как тебя зовут? – спросила незнакомка, все также улыбаясь.

– Серафима, – ответила она и тут же смущенно добавила, – можно просто Фима, если хочешь…

– А я Лана. Просто Лана. Будем знакомы.

От всей толпы Лана отличалась так же никак, как и Фима. Выглядела довольно красивой, но единственное, что действительно могло привлечь к ней внимание – это слишком уж неудобная длина волос для соревнований, подразумевающего сражения с желающими твоей смерти противниками – её черные волосы доставали практически до колен. Это было… красиво, но Фима понимала, насколько сложно с ними мучиться каждый раз. Об этом она и спросила.

– Да мне как-то привычно уже. Не знаю. Не особо трудно, – задумчиво ответила ей Лана. – Их всегда можно собрать, чтобы не мешали.

В голове Фимы сразу возникли разные варианты, что можно бы сделать с ровными шелковистыми волосами, хотелось бы ей иметь возможность сделать что-то со своими торчащими кудрями, которые не могла спасти даже магия.