Читать книгу: «Из «Метаморфоз» Овидия», страница 3

И дождём на Данаю – брать, что хочет, привык.

Как Нептун будто птица к змеевласой пришёл,

Та рожает Пегаса, с ним нам всем хорошо.

Как Сатурн, будто конь он, стал Хирона отцом,

То кентавр знаменитый и похожи лицом.

Вплела много картинок, обрамила плющом,

Разноцветны цветочки – любовались венцом.

Рассердилась Паллада, мол, искусно, но всё ж…

Челноком по Арахне – паучиху найдёшь».

хх

Дочь Тантала – Ниоба поплатилась за спесь.

У Ниобы всё было – семь сынов, дочки есть.

Но напрасно Латону оскорбила она,

Не рядилась б с богиней – и другая судьба.

Все Латону прогнали – то Юнонина месть,

Один Делос позволил на свой остров присесть.

Там Латона рожает – близнецы хороши.

К почитанию в храме ждёт всех мать, малыши.

Возмутилась Ниоба: «Все её должны гнать.

Я – Атлантова внучка, у меня детей рать!

Что такое – два сына? Мне ж не страшно терять».

Зря такое сказала – гнев Латоны ей знать.

Близнецов посылает на игрище в тот дом,

Где Ниобины дети и погибнут гуртом.

Состязанье напрасно – им не виден их враг,

Только стрелы летают, все сыны будут прах.

Муж от горя скончался, дочек кто-то убил.

Зря Ниоба хвалилась – счёт детей велик был.

Каменеет Ниоба, мрамор – тело теперь,

Слезоточит тот мрамор, на века горя ей.

хх

О Латоны проклятьях дружно вспомнили все -

Как Латона бежала, когда гнали везде.

На руках два мальчишки и они хотят есть,

Очень хочется пить ей – рядом озеро здесь.

Только местные люди ей кричат: «Уходи,

Раз Юнона прогнала, ты её не серди».

Взбаламутили воду – ил подняли со дна,

Их Латона – в лягушек, не завидна судьба.

хх

Помнят горе Ниобы и Ниобу клянут,

Но о муже и детях долго слёзы все льют.

Все послов посылают утешение дать,

А Афины в сторонке, их послов не видать.

В битве были Афины – наступали враги,

Но с фракийским Тереем победить их смогли.

Пандион царь когда-то ему дочку отдал,

Родила та сыночка, Прокне скучен дом стал.

Вот пять лет пролетело, Прокна хочет домой,

Но Терей не пускает. «Сам езжай за сестрой».

И Терей – на корабль, до Пирея доплыл,

Увидал Филомелу и в груди возник пыл.

Хоть он сед, но влюбился, вот такие дела.

Пандион отпускает, чтоб привет отвезла.

На своём побережье стал Терей – негодяй,

Сестру в хлев запирает, честь – ему отдавай.

И случилось несчастье, дева в плач, дева в стон:

«Расскажу всему свету – стал насильником он».

Отрубает язык той, сам идёт во дворец

И жену убеждает: «В море был ей конец».

Филомела – немая, ткёт посланье сестре,

Та его получает, гнев разжёгся вполне.

Прокна – в хлев за сестрою и тайком ведёт в дом:

«Мужу месть я устрою, он заплатит потом».

Прибежал вдруг сынишка, обнимает он мать.

Что же делать теперь ей и кого ей избрать?

Гнев сестёр ослепляет – мальчугана убить,

А то нежное тельце для злодея сварить.

Съел Терей, что пода'ли, похвалил поваров:

«Где Итис, сын мой милый, поиграть с ним готов?»

«Поищи-ка внутри ты» – слышит жуткий ответ,

Стал могилой для сына – не выходит обед.

Он за сёстрами с криком, стали птицами те,

Есть кровавые перья, будут жить с тем везде.

Сам – удодом теперь он и воинственен вид:

Хохолок на макушке, длинным клювом гудит.

хх

От несчастья большого Пандион мало жил,

Эриа'тей стал править, беды он подхватил.

Дочь Орифию как-то увидал бог Борей,

Он дубов порушитель, колебатель морей.

Но добром не отдали за Борея ту дочь,

Он её забирает и – на север, где ночь.

Народились у пары два сынка-близнеца,

Лица были от мамы, крылья – то от отца.

Подросли те мальчишки, Калаи'д-сын и Зет,

И с минийцами – в море, чтоб руна найти след.

***

Из книги 7

хх

За руном до Колхиды плыть собрался Ясо'н,

То руно – золотое, отобрать решил он.

Царь Колхиды: «Бери же, если сможешь, сынок,

Надо выполнить только необычный урок.

Вспашешь поле, засеешь – зубы змея я дам,

И с драконом сразишься – у него тот баран».

У царя была дочка, дочь Меде'ей зовут.

Приглянулся Ясон ей: «Убегу, что мне тут».

Правда, совесть заела: «Как богов мне предать?

Ведь отца и сестёр мне больше уж не видать».

«Но сурова Отчизна и отец мой сердит,

Сёстры ж всё понимают» – то любовь говорит.

И красавцу Ясону, помощь он попросил,

Она травы вручает, чтобы тот победил.

Вот на Марсово поле пригоняют быков,

Нет, не справиться с ними, не уйти от рогов.

Но Ясон заколдован – быстро их усмирил,

Поле это вспахал он, семена посадил.

Вдруг из змеевых зубьев вырастают бойцы,

Вмиг убили б Ясона – все они молодцы.

Шлёт заклятье Медея – меж собой у них бой,

А дракон засыпает – был отвар дан такой.

С золотого барана достаётся руно

И Ясон – на корабль, дева с ним заодно.

Приплывает корабль в порт Иолкский родной,

Стал Ясон – победитель и супруг молодой.

Пир затеяли славный, на отца посмотрел:

«Постарел он, однако, очень он одряхлел».

Муж попросит Медею: «Мои годы возьми

И Эсону, отец всё ж, от меня подари».

«Годы дам я Эсону» – отвечает жена -

«Не твои, а другие, наделю тем сполна».

Девять дней всё летала на змеиных крылах,

Собрала, что ей надо – травы, корни и прах.

Алтаря два сложила – для Гекаты, мол, храм

И для Юности тоже, кровь барана влив там.

Слуги старца приносят, всех она прогнала,

Долго варится зелье, всё мешала, ждала.

Кровь Эсону заменит – зелье в рану вольёт.

Сорок лет возвратила, как – не видел народ.

хх

Заскучала Медея: «Чтоб ещё сотворить?»

Убежала от мужа в дом Пели'я «шутить».

У Пелия есть дочки – вот бы шутку сыграть.

Как Эсон стал моложе – стала им напевать.

«Зелье» сёстрам вручает, то – простая вода,

«Вы отца молоди'те, подошли уж года».

Те невольно убили, возродить не смогли,

А Медея смеялась на драконах вдали.

И летает Медея, смотрит, кто как где жил,

И в Палладову крепость, там Эгей царём был.

Приглянулась Эгею, он колдунью – женой,

Осуждаемо всеми – брак имеет иной.

Не спокойна Медея – зуд злодейства достал.

Раз Тезе'й к ним заходит, сын, Эгей то не знал.

Варит зелье Медея, чтоб Тезея сгубить,

Мужу чашу вручает: «Враг он, должен испить».

Оградила Эгея от злодейства судьба -

На клинке у Тезе'я надпись рода была.

Вновь умчалась злодейка, в облаках не видать,

А Эгей пир затеял – сына рад он обнять.

И народ славит сына: «Больше дел, чем и лет!

Критский бык им повержен, для народа нет бед».

Как обычно, в веселье что-то да и гнетёт -

Доложили Эгею: «Ми'нос войско ведёт».

хх

Ми'нос зол на Афины – погубили сынка,

Он союзников ищет, добровольных пока.

Он – на остров Эги'ны, где Эа'к правил царь,

Тот не дал ему войско – договор имел встарь.

Ми'нос остров покинул, Кефа'л следом приплыл,

Он – посланник Эгея и с Эаком дружил.

Договор вспоминает – помоги нам в борьбе,

Эак другу поможет – он согласен вполне.

А Кефа'л в удивленье – много лиц увидал,

На подбор – молодые, он их раньше не знал.

«Расскажу, что случилось» – отвечает Эак -

«Здесь беда приключилась. Почему это так?

Моя мама Эги'на была в ссоре не с той -

И Юнона-богиня ей такой дала бой.

Насылает богиня к нам на остров чуму,

На соперницу злится – дело так я пойму.

И погибли все звери, и погиб затем скот,

От скота и все люди, везде падаль гниёт.

И костров не хватает, чтоб уме'рших сжигать,

Души тоже страдают – им покоя не знать.

Я к Юпитеру: «Боже, дай обратно народ

Иль под землю позволь мне, хоть не мой и черёд».

Я молился у дуба, дуб Юпитеров был,

Муравьишки шныряли, много в рати их сил.

Я продолжил молиться: «Сколько тех муравьев,

Пусть и граждан возникнет», задрожал дуб от слов.

Я уснул, вижу, будто муравьи те – в людей

Превращаются шустро, много стало гостей.

Я проснулся и к дому, слуги с криком бегут -

Появились, мол, люди, мы не ждали их тут.

Молодые все были, в их труде виден раж

И в бою, несомненно, тоже будет кураж.

Их назвал «мирмидоны», то есть, как «муравьи».

Прекратились все беды, жизнь наладить смогли.

хх

Приглашают Кефа'ла на обед во дворец,

Пока занят папаша, сын развлёк – молодец.

Вопрошает царевич: «Что за дрот у тебя?»

«Не простой – управляем, возвращаем всегда».

И Кефа'л им расскажет, как тот дрот получил.

Издалёка он начал, хоть никто не просил.

«Был женат на Прокри'де, в ней изъян не найду,

Но Аврора влюбилась вдруг в меня на беду.

У богини пределы – где есть ночь и где день.

И зачем я богине? Что ж, страдать ей не лень.

Я ей честно ответил, что люблю лишь жену,

Рассердилась Аврора – месть, мол, точно найду.

Ревность сеет мне в душу, семена дали всход,

Мне – другое обличье и в покои ведёт.

Долго спорил с Прокри'дой: «Заплачу' я за ночь»,

Вроде, есть колебанья – жена бросилась прочь.

Отмолил я прощенье у Прокри'ды-жены,

Стали жить опять в мире, но страданья нужны.

Не уймётся богиня, шлёт вещунья дары -

Пса жене моей милой, дротик мне и ножны'.

Пса жена отдаёт мне, он в охоте – злодей.

Как-то зверь объявился, губит скот и людей.

На охоту мы вышли, пёс Лелап – впереди,

Он погнался за зверем, я за дротик – гляди!

Зверь и пёс – изваянья, победителя нет.

Дротик, видно, имеет, без удара секрет.

Он проклятье принёс в дом, им убил я жену

И за это несчастье до сих пор я кляну.

На охоте, обычно, сам с собой говорил -

Призывал струйки ветра, чтоб меня охладил.

Но насплетничал кто-то: «Струйка – нимфа в лесу»,

За кустом жена встала – поглядеть на красу.

Шорох этот услышал, думал – зверь в тех кустах,

Дротик метко бросаю, а в ответ звучит: «Ах!»

И жена умирает, Струйку-нимфу клянёт.

Не хотел я беды той, ревность зло нам несёт».

В зал Эак-царь приходит и приводит бойцов,

Для Афин есть оружье, много есть молодцов.

***

Из книги 8

хх

Ми'нос Критский послал корабли воевать -

Царству Ниса придётся теперь пострадать.

У царя на макушке рос пурпурный «цветок» -

Волос то был волшебный, силу дать всему мог.

У царя была дочка, Скиллой девушку звать,

Скучно дома девице, кто б пришёл развлекать.

С башни Скилла смотрела на сражения пыл

И решила девица – Ми'нос, в общем то, мил.

Захотелось той деве женой Ми'носа стать,

Пришла ночью к папаше, волос чтобы срезать.

Скилла с ним – на корабль, отдаёт она дар,

Ми'нос был недоволен – в исступлении жар.

«Как преступна девица, предан ею отец!»,

Прогоняет он Скиллу, а осаде – конец.

И клянёт его Скилла: «Не Юпитера сын!

От быка ты родился и жене ты постыл».

Корабли пошли к Криту, дева хвать за корму,

Вдруг отец налетает, стал орлом он в пылу.

Растерзать хочет дочь он, деву кто-то спасёт -

Не утонет та дева, в образ птицы войдёт.

хх

Ми'нос к Криту добрался, заколол сто быков -

Для Юпитера жертвы, был обычай таков.

Подрастает сынишка, не его, а жены -

Пасифа'я с быком сделать сына смогли.

Минотавр был уродлив. И куда его деть?

Призывает Дедала – что без дела сидеть.

Тот Дедал был строитель, строит он лабиринт,

Нет числа там дорожкам, Минотавр пусть сидит.

Для еды – заплутавший, голод жуткий такой,

А Тезей возвратился – взят клубок был с собой.

Ариадна Тезею тот клубок отдала,

Тем Тезея спасает – Дева мудрой была.

Эгид Деву похитит, в дикий остров несёт,

Там он Деву бросает, Вакх ту Деву берёт.

И он россыпью звезд Деве вечность придал,

Та сияет на небе – свет от звёзд тех не мал.

хх

Скучно стало Дедалу – был на Крите в плену.

«Ми'нос раз не пускает – улететь я смогу».

Мастерит Дедал крылья и себе, и сынку,

Сын Икар очень молод, мало мыслей в мозгу.

Крылья были из перьев, воском их – на каркас.

Наставленья Икару, чтобы жизнь свою спас.

«За отцом лишь держаться, верх и вниз – не моги».

Полетели поспешно – не догнали б враги.

Остров Са'мос, другие – Де'лос остров, Паро'с

Пролетели успешно, без утраты волос.

Над Кали'мной же отрок вдруг решил пошутить

И он вверх устремился, чтоб отца рассмешить.

Воск от солнца расплавлен, в море рухнул Икар,

А Дедал стал в печали – водам имя лишь дал.

Куропатка-болтунья веселилась тому,

Была раньше мальчишкой и племянник ему.

Был в ученье у дяди – мать его отдала,

Он смышлён и, конечно, зависть дядю взяла.

Посмотрел раз мальчишка и на рыбий хребет,

Так пилу изготовил – был полезен обед.

Дедал сбросил с обрыва – будто сам он упал,

Но Паллада вмешалась – куропаткою стал.

Хоть смышлёна та птица, высоты боязнь есть,

До сих пор всё боится – разобьётся, мол, здесь.

хх

Был Дедал принят Этной, был в Афинах покой,

То Тезей постарался – славный парень какой.

Все к Тезею – помог чтоб, даже царь Оэней.

Меле'агр есть в Эпире – ведь Тезей не смелей.

У царя Оэнея приключилась беда.

Он обидел Диану – дочь Латоны она.

Всем богам принёс жертвы – урожай был велик,

А Диана забыта, мести дух в ней возник.

И богиня охоты вепря жуткого шлёт,

Вепрь губит посевы, режет скот и народ.

Мелеа'гр собрался с вепрем тем воевать,

Приглашает в отряд он, много храбрых видать.

И пришла туда дева – рощ ликийских краса,

Мелеа'гр влюбился – шутят так небеса.

С вепрем бой был тяжёлый – вепрь тот был умён,

Нестор с Пилоса сгинул б до Троянских времён.

Но на дереве Нестор просидел от врага,

Много пало героев, Дева ж ранить смогла.

Мелеа'гр отметил: «Сколько храбрости в ней!»,

А мужи покраснели – мол, сражаться умей.

Марсов внук Мелеа'гр поразил там врага,

Объявляет поспешно: «Деве – дар и хвала».

Зароптали другие, мол, добыча – для всех,

И в пылу жарких споров он убил дядей тех.

Мать Алтея страдает – братьев ей не вернёшь,

Месть она замышляет – боли жар так зальёшь.

Мелеа'гра рожала, сестёр дар получив -

То полено чудесно, пока цело – сын жив.

У Алтеи сомненья – она мать и сестра,

Всё ж сестра победила, к мести и довела.

Мать сжигает полено, Мелеа'гру в том боль,

Не от ран умирает, в царстве всём стоит вой.

Но решила Диана: «Тем покой не иметь,

Кто сгубил Мелеа'гра», сёстры – птицы все впредь.

хх

Пока длились событья, был в походе Тезей -

Много подвигов разных, там страдал лишь злодей.

Как-то встретили бога, управлял он рекой,

Ахело'ем бог звался, пригласил их домой.

После явств дал вина им и беседа пошла:

«Что за остров далече, хоть одна есть душа?»

Ахелой отвечает: «Наказал я наяд,

Что из свиты Дианы, – поведеньем не рад.

Жертву всем богам дали, только я забыт был.

Наводненье устроил, с ними землю я смыл.

Отогнал всё до моря, в пять частей поделил,

Так теперь обитают, я ж обиду простил».

«А другой видишь остров?» – был к Тезею вопрос -

«То Нептун Перимелу от злой смерти унёс.

Я любил Перимелу, но отец наказал -

Со скалы её сбросил, я ж Нептуна позвал.

Превратил в этот остров Перимелу старик,

Я люблю отдыхать там, хоть от горя возник».

хх

Гости диву дивились, а один говорит:

«Я не верю, что боги могут дать-забрать вид».

Самый старший ответил: «Ты послушай, дружок,

Расскажу я преданье, вечер будет далёк.

Раз Юпитер был с сыном на прогулке у нас,

Образ смертных имели, как и мы все сейчас.

Вот заходят в селенье, сто домов уж прошли,