Доходяги, или Курсом на Сантьяго

День первый

Путь: Объединяющий

Маршрут: Porto – Viana do Castelo – Valença

В отель города Валенса, откуда на следующее утро начинался наш пеший путь в Испанию, нужно было заселиться до 18.00. Меня, жительницу Лиссабона, и отель, разделяли более 400 км. Учитывая, что автобус отправлялся в семь утра, задача решалась просто. Однако вез он меня только до города Порто.

В этом городе меня ожидали подруги, решительно настроенные покорить португальский путь Сантьяго. Наша задача на сегодня – добраться до городка Валенса.

В 10.30 мы объединились на железнодорожном вокзале São Bento. Так как времени добраться до Валенсы у нас было достаточно, поезда уходили в ту сторону довольно регулярно, мы решили себе позволить остановиться еще в Виана ду Каштелу и познакомиться с этим городом.

Мягкий автобус отправился из Порту в 12.30. Пассажиров было немного, за окном моросил дождик, а водитель-лихач, не сбавляя скорости на поворотах, гнал автобус. За км 15 до Вианы громкий хлопок заставил пассажиров вздрогнуть, а дождик прекратиться. Водитель, покрутившись возле лопнувшей шины, куда-то исчез. Все терпеливо ждали. Минут через сорок, водитель приехал на новом автобусе, куда мы и перешли. Вот за что люблю португальцев – не паникуют. Умеют ждать тихо, не ругаясь, не подпрыгивая, хотя кто-то, вероятно, как и мы, торопился.

14.30. Первым делом пообедали и, оставив на железнодорожном вокзале тяжелые рюкзаки, решили подняться на обзорную площадку возле Базилики Санта Лузия. Мы не сразу нашли фуникулер, спрятанный в чудесном, словно пряничном домике. Почти столетний механизм поднял нас на 160 метровую высоту холма Санта Лузия.

Здесь захотелось вспомнить Робертино Лоретти с его неземным голосом и вдохновенно пропеть: «Са-а-анта-а Лю-ю-чи-и-я, Санта Лючия!». Так необыкновенно красив был вид на океан, устье реки Лимы и городок, раскинувшийся внизу.

Святая Люция известна как покровительница света и целительница глазных болезней. Из многих легенд, которые описывали ее христианский подвиг, мне больше всего нравился образ шведской девушки, чьи глаза сияли такой любовью, что она была способна осветить путь мужу-рыбаку. Ведь символ путеводного света как нельзя лучше подходил и для нашего путешествия.

Мы зашли в храм, где шла служба. Через огромные витражные розетки-глаза лился свет. Он заполнял пространство церкви, построенной на вершине холма на месте старой часовни. Превращение часовни в прекрасную церковь связывают с историей о португальском офицере.

Капитан кавалерии Луиш де Соуза, страдал от глазной болезни. Он не раз приходил молится Святой Люции в эту часовню. Когда зрение стало восстанавливаться, он, в благодарность за чудо исцеления, построил дорогу, соединившую город с этой церквушкой. Этот же человек стал инициатором строительства нового храма на вершине холма.

И еще одна история. В 1918 году, когда уже шло строительство новой церкви, в Португалии распространилась эпидемия испанки. Архиепископ Виана ду Каштелу торжественно поклялся, что, если эта болезнь исчезнет из жизни португальцев, он будет ежегодно совершать паломничество на вершину холма Санта Люция. Эпидемия вскоре прекратилась. Можно предположить, что помогли именно жаркие молитвы и обеты священника, и все же не забудем подвиг португальских ученых и врачей-гигиенистов, которые отчаянно сражались с этой болезнью по всей стране.

Не теряя времени, мы поднялись на одну из башен здания. Удачное расположение города на торговых морских путях и в непосредственной близости от средневекового паломнического маршрута в Сантьяго-де-Компостела, обеспечивало его экономическое процветание. Город владел семьюдесятью торговыми судами, а в эпоху Великих географических открытий (XV-XVI век) со стапелей верфи Виана-ду-Каштелу сходили корабли и каравеллы, которые отправлялись в далекий путь к берегам Индии и Америки, и возвращались, груженые сахаром, черным деревом, слоновой костью и другими экзотическими товарами.

Сверху нам видна одна из достопримечательностей города – двухуровневый мост Густава Эйфеля длиной в 560 метров, перекинутый через реку Лима. Кстати, этот мост на десять с небольшим лет старше самого знаменитого творения Эйфеля – Парижской башни. А забегая вперед, скажу, что еще пару раз в течение нашего путешествия, я буду вспоминать этого знаменитого «металлического» мостоинженера.

Мы возвратились в исторический центр города. На часах железнодорожной станции 17.00. Настроение танцевально – эйфорическое, поэтому запечатлелись на фоне отплясывающей «Виру» скульптурной парочки Марии и Мануэла. Их традиционные для провинции Минью костюмы настолько удачно выполнены из бронзы, что на мой взгляд, любой может представить и красную юбку, и вышитый жилет, и яркий платок у этих зажигательных танцоров.

Улицы и переулки Вианы – это ожившая историческая книга по архитектуре Португалии. Средневековая площадь в историческом центре города украшена изысканным фонтаном 16 века. Снова забегая вперед, скажу, что подобные фонтаны мы увидели и в галисийских городах.

Здесь же совершенно необыкновенное здание старой Ратуши с впечатляющими романскими арками. Под этими сводами когда-то толпился неграмотный народ и сидели писцы, которые скрипя перьями, составляли для них письма и прошения.

Времени у нас немного, но трудно быстро расстаться с очаровательным Виана ду Каштелу, где закатное солнце создавало геометрические тени среди величественных разновековых зданий в стиле мануэлино, барокко, неоклассицизма, ар-деко, соревнующихся друг с другом по красоте и возрасту.

Разве можно представить себе португальца, ни разу за день, не забежавшего в кафе выпить чашку кофе? Вот и мы, будучи гражданами этой страны, давно уже переняли местные привычки. Уютно расположившись под зонтиком в ожидании заказа, я поинтересовалась откуда у городка такое странное, пусть и благозвучное название – Виана ду Каштелу. Тамилла, как эксперт по Северу, рассказала красивую легенду.

«Когда-то на правом берегу реки Лима, недалеко от устья, там, где сладкая и медленная вода смешивается с натиском соленых волн, родилось поселение по имени Атриум.

Поначалу люди жили на высоком холме, но затем спустились на побережье, чтобы удобнее было заниматься рыбалкой и торговлей.

Атриум, окруженный садами, виноградниками, лесами и простором океана, был необычайно красив. На золотых пляжах ночевали лодки, чтобы с приходом утра отвозить рыбаков расставлять сети, а в сумерках лодки возвращались, наполненные трепыхающейся рыбой – сардиной, скумбрией, морским угрем. Их встречали радостные женщины и дети.

Дочь рыбака, красивая девушка по имени Ана, продавала рыбу и часто за работой увлеченно пела. Молодому лодочнику, перевозившему через реку фермеров и торговцев, нравилось слушать ее необыкновенный голос, и в его сердце проснулась любовь. Однажды, он оставил свою лодку на берегу и пришел к торговым рядам. Набравшись смелости, влюбленный лодочник заговорил с девушкой. А когда он счастливый вернулся к друзьям, то крикнул:

– Я видел Ану! Я видел Ану! Vi Ana! Vi Ana!

Девушка ответила на любовь юноши, и вскоре состоялась их свадьба. Во время праздника, распивая терпкое и освежающее вино, друзья жениха напоминали ему об этом крике:

– Я видел Ану! Vi Ana!

Вероятно, кто-то рассказал королю Д. Афонсу III историю любовного возгласа, потому что он, будучи в восторге от красивого и процветающего Атриума, в 1258 году, подарил хартию этому поселению в устье Лимы, и изменил его имя на Виана».

Хотя и городок, и рассказ, и тепло осеннего вечера – все располагало к неге и отдыху, время нас подгоняло, поэтому мы поторопись осмотреть еще две достопримечательности города – корабль-госпиталь Gil Eannes и «Ослиную площадь».

Жил Эаниш, португальский мореплаватель был известен тем, что в 15 веке сумел обогнуть мыс Бохадор.

На протяжении веков считалось, что мир заканчивается вскоре после Марокко и что на юге нет ни моря, ни суши. Среди моряков ходили легенды о том, как туманы возле мыса Бохадор поглощали целые корабли, как тонули они в гигантских волнах или сгорали в огненной пене, как погибали те, кто оказывался на выжженном солнцем побережье, кишащим змеями. Самоубийственная миссия, про которую было известно, что корабль, что сумеет обогнуть мыс, уже никогда не вернется назад…

Но в 1434 году отважные португальские мореплаватели, посланные принцем Генрихом Мореплавателем, обогнули мыс. После 12 лет систематических экспедиций и более 15 неудачных попыток, судно, капитаном которого был Gil Eannes, достигло мыса Бохадор и пренебрегая всеми опасностями, благополучно прошло за «предел мира», где капитан и его команда обнаружили, что дело обстояло совсем не так, как об этом рассказывали легенды.

Благополучное преодоление мыса Бохадор имело особенно важное значение потому, что оно укрепило веру португальцев в свое навигационное искусство и начался новый отсчет истории – открылся путь к Гвинейскому заливу, к югу Африки, а позднее и к Индии.

Так завершился средневековый миф. Больше не было причин для страха, была разрушена непреодолимая преграда, мешавшая осуществлению исследовательских замыслов принца Генриха Мореплавателя.

Корабль-госпиталь Gil Eannes был построен в 1955 году. Его основная функция заключалась в оказании медицинской помощи португальским рыбакам, ходившим на добычу трески в воды Северной Атлантики.

Любопытно, что в 1973 году судно также использовали в качестве плавучего посольства Португалии в Бразилии. Кстати, вспоминается одна курьезная история, связывающая Бразилию и Виану ду Каштелу. Она рассказывает о местном Робинзоне Крузо или, скорее, о том, как может выжить человек в совершенно незнакомых условиях.

«Когда новый открытый португальцами мир стали называть Бразилией, а множество мореплавателей отправились к ее берегам искать обещанные королем несметные богатства, один из жителей Вианы присоединился к экспедиции 1508 года. Его звали Дього Алвареш Куррейя. Корабль, на котором он плыл, потерпел кораблекрушение у берегов Baia de Todos os Santos, буквально в бухте Всех Святых.

Местный народ принял его за святого, когда неожиданно из «палки», которую держал в руках иноземец, раздался грохот и птица упала замертво к ногам местных жителей.

– Только человеку, наделенному божественной силой, возможно совершить такое, – решили они.

Словом, вождь племени тупинамба поторопился породниться со «святым» и выдал за него свою дочь, прекрасную Парагуасу. Дього стали называть на местный индейский лад – Карамуру. Жена родила ему детей, таким образом положив начало будущему многорасовому бразильскому обществу».

В 1977 году судну Gil Eannes грозила позорная смерть на свалке металлолома. Жители города спасли корабль. Теперь он стоит на якоре в Виана-ду-Каштелу и открыт для публики как музей.

После осмотра корабля мы отправились на площадь S. Domingos или «Ослиную площадь», примечательную своей многовековой историей. Здесь, где Церковь S. Domingos и богатые старинные особняки сосуществуют в архитектурной гармонии, установили памятник, лишивший, по моему мнению, это пространство естественной красоты.

Несомненно, личность брата Ордена проповедников Святого Доминика Бартоломеу Мученика, который изображен сидящем на осле, заслуживает уважения и памяти. И все же скульптура вызывала у меня непонятное отторжение.

Девчонки побежали осматривать церковь, а я осталась прохаживаться возле памятника, пытаясь понять причину этого чувства. И вот она – это осел! Вернее, совсем не осел, а просто мастодонт в сравнении с монахом, оседлавшим его.

Чем руководствовался скульптор, изображая огромного осла мне было не понятно. Только совсем не обязательно было увеличивать размеры животного, чтобы подчеркнуть скромность, смирение, бедность, монаха Барталомеу душ Мартиреша, признанного церковью святым.

Бартоломеу душ Мартиреш получил прекрасное образование в Университете Куимбры, затем степень магистра теологии в Саламанке, много писал и проповедовал. Когда умер архиепископ Браги, королева попросила Бартоломеу душ Мартиреша взять на себя архиепископство Браги. Трижды он отказывал королеве и согласился только из послушания Ордену. Девиз, который он принял как епископ и всегда руководствовался им, был: «Ardere et Lucere», что означает – «Гореть и Просвещать». Монах-доминиканец был верен своему девизу, заботясь о духовных и материальных нуждах своей паствы.

Рассказывают, как однажды в дороге, он встретил ребенка, который сторожил стадо. Шел проливной дождь, мальчик не прятался от непогоды, продолжая следить за овцами. Епископ Бартоломеу предложил ему укрыться, но ребенок ответил, что должен быть настороже, как наказывал ему отец, потому что волк или лисица могут утащить ягненка. «Этот оборванный ребенок», – сказал епископ, – напомнил мне о том, что как бы ни гремели Небеса, я не могу оставить без заботы свою паству».

Когда он уже руководил архиепископством Браги, был лицом известным и уважаемым в религиозных кругах, римский двор во главе с понтификом Пийем IV, созвали Вселенский Собор в Тренто (или Триденте, лат).

Бартоломеу душ Мартиреш покинул Брагу в 1561 году, пройдя 2200 км от Браги до Тренто за 49 дней! Путешествовал инкогнито, чтобы избежать почестей, которых был достоин. Прибыл он замаскированный под безвестного священника, но правда быстро раскрылась. Слава, авторитет и уважение бежали впереди него, и многие хотели увидеть и поговорить с ним. Преданный идеям Реформы церкви, Бартоломеу душ Мартиреш смело и откровенно высказывался на заседаниях Собора.

Когда Бартоломеу душ Мартиреш умер, люди плакали, называя его «святым архиепископом, отцом бедных и больных».

Время мы все-таки потеряли. До отхода поезда оставалось 25 минут.

Часы на станции показывали 18.20. Мы опаздывали ко времени, назначенному отелем, а ехать нужно было еще целый час.

Удобно устроившись в поезде, мы обсуждали наши планы. Тамилла вручила нам с Олей «паспорта» паломников, которые она заранее купила. Теперь наша задача – ставить в день не менее двух печатей в эту книжечку. Дело в том, что паломники получают сертификат, который когда-то был свидетельством о полной индульгенции, только при предъявлении заполненного «паспорта». (Индульгенция – это освобождение верующего от наказания за грехи)

А еще я получила ракушку. Тамилла купила ее в кафедральном соборе г. Порто, «Конша» – символ пути Святого Иакова. Раньше, ракушка приобреталась в Сантьяго-де-Компостела, как заслуженная награда в конце долгой дороги. Но я еще не знала, что вешать ракушку на рюкзак, не окончив Каминью – неправильно. Вот так и получилось, что все тяжести паломнического пути, привязанная на рюкзак ракушка прошла со мной.

В Валенсу мы прибыли затемно. Отель располагался в старом форте, и мы поднялись на холм, где раскинулся целый городок, спрятанный за крепостными стенами. Чуть поплутав, нашли отель, где нас уже никто не ждал. Оля, ответственная за связи с общественностью, позвонила хозяину, и минут через 25, двери отеля для нас распахнулись.

Приехала заселять нас хозяйка – высокая красивая португалка с 5-летним сыном. Нам досталась отличная комната с тремя кроватями, собственной ванной и длинным узким балконом.

А после заселения, налив себе ароматного зеленого чая из чудо-машинки, мы вышли на безлюдный перекресток, где одинокий светофор работал только для нас, долго-долго запрещая, а потом долго-долго разрешая движение невидимым машинам и пешеходам.

Нереальный вечер. Расположившись за одним из террасных столиков закрытого кафе, оставив современную суету, мы словно оказались в другом историческом измерении.

Этим поздним вечером у нас сложилась собственная традиция – читать на ночь Путеводитель. Уютно устроившись в кроватях, мы слушали Олин перевод следующего этапа нашего завтрашнего пути.

День второй

Путь: Исторический

Маршрут: Valença do Minho – Porrinho (24км)

Проснулись под мелодичное пение моего будильника. «У-у-утро доброе всем!», – желал ласковый голос Ульяны Стратонитской. Постояли на балконе, наслаждаясь теплым утром и все еще безлюдными улицами. Около 10.00 мы отправились в путь.

По извилистым улочкам старой крепости, охранявшей границы Португалии еще с 12 века, спустились к реке Минью.

Нынешние стены и бастионы крепости Валенса-ду-Минью относятся к 17 веку, когда войны за восстановление независимости страны, а Португалия в то время противостояла Испании, потребовали их расширения и укрепления.

Исторические сведения: В 1580 году Португалия утрачивает независимость и фактически становится частью Испании, но не потому, что испанцам удалось её завоевать, а в результате заключения Иберийской унии. Король Испании Филипп II, пользуясь тем, что король Португалии погиб, а у него самого имелись династические права на престол, с помощью интриг и подкупа португальских дворян, завладевает короной. На шесть десятков лет Португалия – придаток Испании, однако страна сохраняет автономию со своими законами и налогообложением.

Мост через реку Минью соединяет две страны. Похоже, что снова старина Эйфель постарался. Но нет – испанец проектировал. Нам, чтобы пересечь границу, следовало всего лишь пройти по мосту. Виз никаких – спасибо Шенгенскому договору! Единственная формальность, которую мы выполнили при пересечении границы между Португалией и Испанией – это фото на память. Отметились сначала с португальской стороны, а затем – на испанской. До Сантьяго оставалось ровно 115 тысяч и 454 метра.

Нам предстояло шаг за шагом открыть для себя Галисию – историю, искусство, пейзажи этой провинции, и, конечно же, жизнь ее обитателей. Свои первые часы на территории Галисии мы провели в древнем городке Туй, построенном на месте укрепленного поселения кельтов на холме у реки Минью. В средние века город жил интенсивной приграничной жизнью, учитывая его близость к португальскому королевству.

Мы начинаем подниматься к кафедральному собору Санта-Мария по средневековым извилистым улочкам, мощенными гранитными плитам. Там, в этих переулках, среди домов с голыми каменными фасадами, я запаниковала. Нет, я не представляла, как полчища мавров осаждают холм, злорадно ухмыляясь, потрясают дротиками и саблями, предвкушая быстрый захват крепости.

Нет. Вдруг показалось, что мое удостоверение личности потеряно. Я помнила как утром положила пластиковый пакетик с этой карточкой и суточными 50 евро в карман куртки. На ходу расстегнула молнию на кармане и с облегчением нащупала прохладный прямоугольник. «Надо же, как накрыло», – подумала я.

Мы остановились перед входом в кафедральный собор Санта-Мария-де-Туй. Старинный, построенный в начале 12 века храм-крепость примечателен тем, что его главный фасад стал первым на Пиренейском полуострове, построенным в готическом стиле. Мы рассматриваем здание и находим внешнее сходство с соборами в Лиссабоне и Эворе.

Скульптурные изображения главного входа завораживают. Это чудесный архитектурный рассказ о Благовещении, Рождестве Христовом, о поклонении волхвов… А на вершине всего комплекса, «под небом голубым» каменное изображение Небесного Иерусалима.

Внутри собора не менее интересно. Засмотрелись на любопытную систему горизонтальных перекрытий нефа. Как оказалось, эти поперечные перемычки-растяжки-подпорки, были установлены в 17 веке, чтобы облегчить нагрузку на стены, построенные еще в 12 веке. Нелегко было стенам выдерживать вес высокого готического свода.

Заглянули в капеллу святого Педро Гонсалеша Тельмо, покровителя этого города и погоды. Именно ему мы адресовали свою благодарность: ведь еще вчера, на сайтах прогноза погоды, вместо обещанных дождей появилось изображение солнышка.

Будучи доминиканским священником, Педро Гонсалеш большую часть жизни проповедовал среди моряков и рыбаков. Наверное, нет такого человека, который бы не слышал об огнях Святого Тельма – так называют этот физический феномен суеверные моряки. Народная традиция приписывает Педро Гонсалешу свершение многих чудес. Одно из них – остановка бури, которая внезапно обрушилась на поселение в часы его проповеди. «Ни больше ни меньше – повелитель стихий, управитель ветров – подумалось мне. – Какую же божественную тишину надо иметь внутри, чтобы суметь усмирить шторм!».

Однако захоронен Святой Тельмо не в этой капелле, а в церквушке, расположенной рядом с собором.

Еще много занимательного оставалось в этом храме для наших любопытных глаз. Наверно мы вернемся еще в Туй, чтобы провести не один час среди этого исторического изобилия.

Прощаясь с храмом, выходим на обзорную площадку одного из двориков монастыря. Смотрим прощальным взглядом на реку Минью, на Валенсу, на любимый португальский край, который оставляем всего лишь на неделю.

Покинув собор, мы продолжили путь мимо старого здания муниципалитета, церкви Святого Тельмо, построенной в стиле португальского барокко, мимо монастыря Святой Клары, мимо маленького магазинчика, окутанного запахом свежей выпечки.

«Пирожки! Хочу!», – требовательно сообщила Оля. Я осталась одиноко стоять на ступеньках, пока девчонки устремились покупать «монстров». Размеры пирожков были внушительными, и пахли они очень аппетитно. Денег мне было не жалко, я снова в страхе пощупала свой карман – просто нельзя мучного.

Город мы покидали наполненные средневековой историей. Следуя по желтым стрелкам, которые указывают паломникам путь в Сантьяго-де-Компостела мы вышли на тропинку, пролегающую между огородами и уже убранными полями. Она привела нас к мосту Понте-да-Вейга через реку Лоуро, получившую свое название «Золотая», как и португальская река Доуру, благодаря когда-то найденному в ее русле золотоносному песку. На минутку остановились, чтобы сфотографироваться у современного памятника паломнику, и тут с нами поравнялись две симпатичные молодые мамы.

Я и предположить не могла, что они тоже паломницы. Подумала, что они просто вышли на прогулку, ведь мы недалеко ушли от Туй. Младенцы тихонько посапывали в удобных эрго-рюкзаках у них на груди. Еще одна из мам толкала перед собой коляску с обаятельным трехлетним малышом! Как потом мы узнали, а наши дороги пересекались еще не раз, младенцы были двух и трех месяцев отроду. В эту первую встречу мы только пожелали друг другу Bom caminho! /Хорошего пути!

Красивая лесная тропа привела нас к легендарному мосту Лихорадки/ Ponte das Febras, и к памятному кресту с надписью на табличке: «Здесь умер святой Тельмо, совершая паломничество в апреле 1246 года. Попроси его замолвить за тебя словечко перед Богом».

Тяжелая лихорадка свалила священника прямо возле этого мостика. Местные жители перенесли его тело в Туи, где на следующий день будущий святой Педро Гонсалеша Тельмо умер.

Мы переходим через узенькую речушку, словно разговаривающую сама с собой в тишине и покое осеннего леса, и через красивую рощу акаций выходим на асфальтовую дорогу. Снова сворачиваем в лес и, следуя вдоль журчащей речки, оказываемся на арочном мосту Орбенлле, сложенному еще в римские времена из огромных гранитных плит.

Тамилла вспоминает и рассказывает нам легенду, которую я превратила грустную романтическую историю.

Мост слез

Каждое утро она вставала с постели и садилась у окна. Каменный мост, рядом с которым стоял ее дом, горбатился над речкой, прячась в тени старых ив. Только к полудню солнце заглядывало в ее окно. То ли из-за его слепящего света, то ли из-за взгляда, устремленного на дорогу, сочилась из-под пылающих век девушки соленая влага.

С тех пор как ее любимый нанялся на торговую каравеллу, от него не было вестей. Деньги, деньги, богатство… Родители отказали ему, когда он просил ее руки. Да и кто захочет отдать дочь с богатым приданным бедняку? Строгий и непреклонный отец пообещал поженить их, если юноша разбогатеет. Однако с той поры, когда любимый скрылся из виду за мостом, ее сердце застыло как стрелка компаса на судне, указывающая точно на север.

В тот день они долго не могли расстаться, стояли, взявшись за руки на крупных серых валунах моста и давали друг другу клятвы дождаться встречи. Его звонкий, еще мальчишечий голос, повторяющий «Я вернусь, жди меня», она слышала до сих пор. А еще запах его волос. Она отчетливо помнила их особый, сосново-смолистый аромат. Так пахли кривые старые пинии, поселившиеся в расщелинах скал на берегу, где стояла его хижина. Казалось, что в борьбе за землю и солнце, сосны выживали только благодаря своему упрямому сопротивлению морскому ветру и непогоде.

А вот черты его лица она потихоньку забывала. Но точно также она забывала и то, как выглядела сама. Сначала девушка еще ясно видела в зеркале свое серьезное лицо с печальными глазами. Затем, спустя годы, отражение в мутнеющей поверхности стало нечетким, черты расплывчатыми и ускользающими из ее памяти.

И все же она каждое утро приводила себя в порядок, расчесывала волосы, открывала окно и представляла горбатый мостик, соединяющий два берега теперь тихой, пересыхающей летом речки. Она ждала. Ждала вопреки гневу родителей и их обману – они в течение многих лет прятали от нее письма юноши. Ждала вопреки всем страшным историям о ненастьях и кораблекрушениях, о быстротечности чувств и легкомысленности слов.

Ждала, проглядев и выплакав все глаза, но не потеряв веры и надежды.

И однажды он вернулся. Возмужавший и разбогатевший, моряк спешил к своей любимой. Во внутреннем кармане камзола он нес ей подарок – жемчужное ожерелье. Каждый год, после удачной торговой сделки он покупал для нее жемчужину.

Еще проходя по мостику, услышал, как стукнули, распахиваясь створки ее окна и увидел знакомое лицо.

Она смотрела прямо на него.

Словно колокол корабельный в туманную погоду забилось сердце. Он подошел к окну, протянул ей длинную перламутровую нить и сказал хриплым голосом:

– Я вернулся!

– Извините, – откликнулась она, – я жду своего любимого. Ее голос звучал спокойно, почти безжизненно, а белесые глаза смотрели сквозь него, не замечая протянутой к ней руки.

Рассказывают, что моряк отдал жемчужное ожерелье в местную церковь, возвратился на корабль и больше никогда не появлялся в этих местах.

Жаркое солнце здорово разогрело нас. Мы останавливаемся и переодеваемся. Куртку я завязываю на пояс, предварительно снова проверяю карман. Деньги и карточка – все на месте.

Время обеденное – организм требует остановку на заправку. Только через час нам удается найти ресторан, еда в котором оказалась просто отличной!

Перед нами большой деревенский двухэтажный дом, где первый этаж отдан под ресторан, а на втором проживает семья, которая и работает в нем. На кухне готовит пожилая мать семейства. Бармен-официант – ее сын, а его дочь – официантка. Может и еще кто-то помогает, но мы встретились только с ними. Нас сажают за столиком на улице, в тенечке. Хоть цена обеда фиксированная – 8,50 евро, в меню предлагаются варианты нескольких блюд.

Дружно выбираем жареную ставридку на закуску. Это точно ставридка – ведь рыбка по размеру небольшая. Но какой же она оказывается сочной, вкусной! Мы просто облизываем пальцы, а от рыбки на наших тарелках остаются только глаза и жабры. На второе мы заказываем мясо. Едим его спокойно, наслаждаясь, периодически откидываясь на спинку стула, чтобы передохнуть – порции немаленькие. Мы причмокиваем, закатываем глаза, повторяем: «Как вкусно!» и насытившись, просим официантку поблагодарить повара.

Неожиданно к нам выходит сухонькая пожилая женщина в переднике, закрывающем почти все платье. Руки она то достает из-под передника, то снова прячет. Мне хорошо запомнились ее глаза под нависшими веками, прозрачно-голубые, излучающие теплый, живой свет. Марии-Виктории 83 года, и дни напролет она проводит у плиты, помогая семье выживать.

– Прибыли от ресторана совсем мало, лишний расход работника нанимать. Да и я хочу быть полезной семье, хочу быть нужной. Муж умер несколько лет назад, и пока я жива, буду двигаться, детям и внукам помогать.

Во время разговора с ней, почувствовала прикосновение к чему-то зрелому, к какой-то бескорыстной мощной силе. Сияние глаз этой испанки, в которые я смогла заглянуть и на минутку соединится с опытом, размышлениями, чувствами другого человека, наполнило меня благодарностью к миру и жизни.

Когда смотрю на стариков, то будто вижу себя в будущем. Я была бы рада остаться такой же человечной, как эта простая испанская женщина.

Обнявшись на прощание с Марией-Викторией и расплатившись за обед, мои карточка и деньги были по-прежнему на месте – мы вернулись к Путевым стрелкам. Нам предстояло пройти четырех километровую промышленную зону перед городком Порринью.

Рабочий день почти закончился, поэтому мы были избавлены от шума, снующих на дороге грузовиков. Только вот снова проснулась моя тревожность. Я постоянно проверяла узел на поясе, потому что мне стало казаться что куртка может незаметно соскользнуть с пояса.

Нет дороги, которая не заканчивается. Вот и мы, миновали эту огромную промышленную зону, с ее складами, фабриками, ангарами, пересекли железнодорожную линию и оказались в паре километров от города, в его пригороде. И вот тут я, наконец, подчинилась внутреннему голосу, уставшему уговаривать меня посмотреть, все ли на месте.

Останавливаюсь. Снимаю куртку. Карман пуст, другой тоже. Все карманы пусты! Удостоверение личности и 40 евро остались на асфальте промышленного полигона. Сил, чтобы возвратиться, у меня не было. Ноги роптали, грозили усилением боли из-за парочки появившихся волдырей. Вперед, в отель, дать отдых ногам. Потеря личности – это не катастрофа, решила я.

Порринью – большой, красивый и современный город с двумя индустриальными зонами и гранитными карьерами, в которых добывается декоративная порода, известная под названием «Роза Порриньо» и которая высоко ценится во всем мире. Месторождение редкого, цвета лосося, гранита разрабатывается в горном массиве Галинейро. Это название горный хребет получил от сходства с гребнем петуха.

Чтобы добраться до нашего отеля, пришлось пересечь весь исторический центр. Особых туристических достопримечательностей, кроме здания Ратуши я не заметила. Местный архитектор прекрасно вписал Ратушу в неправильный прямоугольник площади. Фактически, по стилю – это эклектичная стилизация, в которой выделяются не только зубчатые стены и башенки, ребристые своды полукруглых арок, но и балконы с филигранными решетками. Здание отлично подчеркнуло и красоту старых домов, окружающих площадь.

Это была наша первая ночевка в альберге – помещении для ночевок паломников. Елена, говорливая хозяйка альберга предоставила нам шикарную комнату на втором этаже только для нас троих. Да и кроме нас на этаже никого не было – туалеты, души были в нашем распоряжении. На первом этаже остановились девушки-велосипедистки. Тоже паломницы, из португальского города Сантарен. Они принесли нам неоценимую пользу, предложив положить в сушилку и по парочке наших вещей. Выстиранные футболки, носки не успевают высыхать за ночь. А здесь нам так повезло!