Своя волна

Глава 7

«Доброе утро, дорогие радиослушатели. С вами, как обычно, я, Максим Стрельников, и вы находитесь на волнах лучшего в мире радио «Ультрамарин». Рад, что мы вместе. Впереди у всех нас новый, и я уверен, замечательный день. Еще один день наполненный событиями, встречами, созиданием чего-то важного и прекрасного. Сегодня мы не будем говорить о человеческих эмоциях, об испытываемых нами чувствах. Давайте поговорим о том, что имеет большое значение в жизни каждого из нас. О месте, в котором мы живем. Уверен, что среди радиослушателей есть и те, кто проводит свою жизнь в мегаполисе, и те, кто живет в небольших городках, поселках, деревнях, а возможно, нас сейчас слушает какой-нибудь полярник, вокруг вагончика, которого только льды, снега и белые медведи. С начала времен, человек живет в самых разных местах. И своя прелесть есть в каждом из мест обитания. Маленькие населенные пункты, хороши тем, что в них сохраняется атмосфера спокойствия, размеренности жизни, которой нет в больших, шумных, многолюдных городах. В подобных местах человек находится ближе к природе. Он имеет возможность замечать, не на бегу, не мельком и в пол глаза, смену времен года, того как меняется все вокруг, постепенно, день за днем. Люди более общительны, все друг друга знают. Во многих таких местах праздники, важные события отмечают все вместе. К примеру, свадьбы или проводы в армию. По улицам спокойно могут разгуливать куры или даже рогатый скот, чего совершенно невозможно представить себе в большом городе. Где всегда все куда-то спешат, пытаются угнаться за сумасшедшим ритмом. Где жизнь не прекращается ни днем, ни ночью. Большой город многолик и разнообразен, капризен и непостоянен. Он живет по своим законам, он принимает, отталкивает. Он противоречив, жесток и щедр, он может обласкать, одарить признанием и своими несметными благами, а потом с такой же легкостью оттолкнуть, предать забвению, лишить всего в один короткий миг. Он беспрерывно меняется, гигантский трансформер, мираж, прекрасная мечта и суровая реальность. Чтобы удержаться, добиться чего-то здесь, нужно уметь поймать свою волну, ухватить ее гребень и укротить, как норовистого жеребца.

В каждом месте, где бы мы ни жили, есть, несомненно, свои плюсы и минусы. Но одно можно сказать совершенно точно, если Вам ближе покой, размеренный ритм жизни, вам скорее больше подходит маленькое, уютное местечко. В мегаполисе, вы будете ощущать дискомфорт, возможно даже не вполне понимая причину внутреннего недовольства. А если вы, напротив, человек действия, любите скорость, постоянное напряжение, азарт, большой город это ваше место. Вы будете в ладу с сами собой именно здесь, в других местах вам будет скучно, вас будет неудержимо тянуть сюда, вы будете стремиться окунуться в вечную суету, непрекращающийся шум, многолюдность улиц.

С вами Макс Стрельников и пока вы, возможно, обдумываете, насколько подходит вам то место, в котором вы живете, на волнах радио «Ультрамарин» звучит музыка. Великолепная, завораживающая, способная подарить заряд бодрости и позитива, настроить на решительный лад перед началом нового дня. Слушаем…»

Перед обедом в издательство приехал Захаров. На худом лице следователя сегодня присутствовало выражение торжества и, одновременно с тем, как и накануне, оно было насмешливо-язвительным. Кивнув сотрудникам, с некоторой тревогой посматривающим в его сторону, он прошел в сторону «апартаментов» руководства.

–Арсений Дмитриевич,– бодро поприветствовал следователь.– Должен Вам сказать, у меня сегодня прелюбопытные новости. Думаю, Вам они тоже будут небезынтересны.– Следователь слегка склонил голову набок и посмотрел на издателя.– Хотя, для Вас-то, в том, что я скажу, уверен, ничего нового нет,– его губы растянулись в хищной ухмылке. Арсений наблюдал за ним с хмурым, неприязненным видом, не разделяя игривого настроения служителя закона.

–Ну, Вы озвучьте свои новости, тогда и будет видно,– буркнул он.

Следователь уселся, в стоявшее напротив издателя, широкое кресло.

–У меня, Арсений Дмитриевич, сегодня утро выдалось очень насыщенное. В моей работе, чем больше информации соберешь, тем, знаете ли, лучше,– он расплылся улыбкой людоеда. Арсений исподлобья смотрел на развлекающегося представителя закона.– Был у меня сегодня очень интересный разговор с небезызвестным Вам господином Стрельниковым. Он, кстати, ничего, вполне адекватный товарищ, несмотря на то, что знаменитость. По крайней мере, нос не воротил и бог знает кого не изображал. Не кочевряжился, на вопросы отвечал вполне нормально. А то бывают среди этих известных личностей, не приведи господи…

–Если у Вас есть что-то важное, я слушаю,– сухо сказал Арсений.– А на пустую болтовню у меня времени нет, уж извините. Да, к тому же, если помните, погиб близкий мне человек, так что настроение просто поболтать, посплетничать тоже как-то не совсем то.

–Понимаю, понимаю,– следователь замахал руками,– изображая искреннее раскаяние.– Перейдем сразу к делу. Так вот, Арсений Дмитриевич, в ходе беседы с господином Стрельниковым выяснилось, что Вы хотели организовать некий фонд, который оказывал бы поддержку начинающим писателям. Дело благородное, не спорю. И так удачно сложилось, что телеканал, на котором в самое ближайшее время выйдет программа, ведущей которой будет Ваш приятель, а заодно и клиент, Максим Стрельников, решил тоже, в каких-то там своих интересах, поучаствовать в создании этого фонда. Ну, телевизионщики народ ушлый. Они своей выгоды не упустят, и за просто так способствовать Вам не стали бы, это и ежу понятно. Они, хитрецы, все просчитали и решили, что дело это для них небесполезное, а очень даже наоборот, перспективное, способное принести неплохую прибыль. Как именно, они собирались на этом руки нагреть мне, в общем-то, безынтересно, так как к делу это отношения не имеет. Но, вот, лично Вы были лицом крайне заинтересованным. Потому как, во-первых, дело это денежное. Во-вторых, известность, которой Вам, при Вашем складе характера, наверняка, хочется, а в-третьих, уж такой Вы человек, что свои прихоти и желания привыкли воплощать в реальность. А тут такой шанс и амбиции свои удовлетворить, и денег заработать, и прославиться, да сразу на всю страну. Три в одном, настоящее везение.– Следователь хмыкнул. – И надо же такому случиться, что тетушка Ваша категорически воспротивилась осуществлению ваших широкомасштабных, амбициозных и выгодных, в денежном эквиваленте, планов. И больше того, пригрозила, что будет контролировать каждый Ваш шаг. А она женщина была властная, волевая, так что угрозу свою всенепременно бы осуществила. И тут, вдруг, как раз в эту же ночь кто-то лишает ее жизни…

–Да как Вы смеете?!– вылетев из своего кресла, заорал Арсений. Глаза его были полны ненависти, лицо исказилось.

–Сядьте, Арсений Дмитриевич,– твердо сказал следователь. Игривый тон и ухмылка исчезли, взгляд стал жесткий, колючий.– А то ведь, не дай бог, броситесь на меня при исполнении, и вот Вам готовое обвинение. Не усугубляйте ситуацию. Я, пока, просто излагаю Вам факты и напрашивающиеся в результате их сопоставления выводы. Вы же мне вчера солгали, сказали, что Ваша ссора с Фаиной Родионовной произошла из-за разногласий по поводу плана работы издательства в будущем году. А тот, кто имеет привычку обманывать, Арсений Дмитриевич, на доверие рассчитывать не может. Так, что я, в отношении Вас, верю исключительно фактам, а факты эти, все как один, против Вас. В квартире Вашей тети были обнаружены документы, свидетельствующие о том, что хоть Вы и являетесь владельцем издательства, но во многих финансовых вопросах Вам требовалось согласие Фаины Родионовны, что, вероятно, Вас не могло не напрягать и не раздражать. Взрослый мужчина, владелец компании, а вынужден спрашивать разрешения у тетки…

–Вы собираетесь предъявить мне обвинение?– холодно спросил Арсений.

–На данный момент, нет. Пока мы проверяем все факты по делу.

–В таком случае, я попрошу покинуть мой кабинет и в следующий раз, если снова решите явиться сюда, чтобы побеседовать, не забудьте захватить ордер.– Арсений уперся в следователя ледяным взглядом. Захаров ухмыльнулся.

–Всего доброго, Арсений Дмитриевич. Уверен, мы еще увидимся.– Отвесив издателю легкий поклон следователь вышел из кабинета.

––

В конце дня Маша зашла к Арсению. Она откладывала визит, страшась его, не зная как нужно себя вести. Она не привыкла видеть издателя таким отрешенным, равнодушным, пребывающим в безжизненном оцепенении. Она привыкла к тому, что Арсений – человек-праздник, и энергия расплескивается через край, даже, порой, раздражая окружающих своей неуемностью и своим буйством. Но нужно было обсудить важные рабочие моменты, поговорить о церемонии награждения, которая должна была состояться в ближайшую пятницу.

–Привет.– Маша осторожно вошла в полумрак кабинета. Арсений не включил верхний свет, и просторное помещение освещала только, горевшая на его столе, лампа.

–Привет. Решил посидеть так. Яркий свет меня раздражал.

Он выглядел не таким застывшим и безжизненным, как вчера, но прежнего Арсения в нем, в данный момент, узнать было невозможно.

–Я зашла спросить о церемонии. Она должна была состояться в эту пятницу…

–Я все отменил. Перенес на январь. Извини, забыл тебя предупредить.– Он грустно посмотрел на нее.– Я знаю, сколько труда ты вложила, но сейчас…

–Конечно, я понимаю,– поспешила успокоить его Маша. – Сейчас действительно совершенно не подходящий момент для подобного мероприятия.– Она внимательно посмотрела на него.– Ты как?

–Плохо.– Он слегка кивнул.– Мать вчера впала в такую истерику, пришлось неотложку вызывать. Потом немного успокоилась…

–Ясно… Должно пройти время…

–Да…– Он усмехнулся.– Следователь, кажется, считает, что это я убил тетку.

–Ты?!– глаза у Маши округлились.

–Она была против того, чтобы я организовал фонд в поддержку писателей, вернее, она была против того, чтобы к этому делу подключалось телевидение. Следователь заявил, что наша ссора по этому поводу очень совпала с тем, что ее убили. Мол, только она являлась препятствием к осуществлению моих честолюбивых замыслов…

Маша покачала головой.

–Это все так ужасно!…

–Ты ведь не думаешь, что это я, скажи честно, Маруська?– он усмехнулся.

–Нет. Я не думаю. Мне кажется, хоть ты и самовлюблен, и честолюбив, и упрям, ты не способен на подлость и не способен причинить боль, особенно тем, кого любишь. Конечно, чужая душа потемки, но я не представляю тебя в роли убийцы кого бы то ни было.

Арсений улыбнулся.

–Спасибо. Если что, будешь мне передачи носить?

–Заткнись! Никто тебя не посадит. Полиция обязательно найдет убийцу.

–Ох, Маруся, какая же ты наивная, хоть и старая, задрюканная жизнью тетка.

Маша улыбнулась.

–Я рада, что ты не потерял свое очаровательное чувство юмора. Ты несносный болтун, зубоскал и вечно одержим дурацкими идеями, но ты нравишься мне именно таким.

Арсений кивнул.

–Себе я тоже нравлюсь таким. Но у меня «такого» случился временный сбой. Подожди, Маруся, несносный болтун скоро вернется, и ты снова будешь вопить, что он тебя достал и ни за что не признаешься ему, что он тебе нравится.

–Точно. Ты меня отлично знаешь.

Оба улыбнулись немного грустно.

––

После того как сотрудники покинули издательство, Арсений вышел из кабинета и направился к двери комнаты, занимаемой арт-директором.

–Ден, скажи, почему вчера, когда следователь начал задавать тебе вопросы, ты выглядел так странно?

Арсений в упор смотрели на приятеля, взгляд у него был холодным и злым.

–А ты не догадываешься?– Денис недобро ухмыльнулся.

–А должен?– с вызовом спросил Арсений.– У меня одно, весьма неприятное объяснение, тому, что ты только что не обосрался. Кира же соврала насчет вас, правда, не знаю зачем, но это не важно.

– Ладно. Ты сам спросил. Правда, не знаю зачем,– злобно передразнил Денис и тоже с вызовом посмотрел в глаза Арсению. – Я тебя видел, когда ты выходил из теткиного кабинета в девять вечера. Вот так-то, друг мой.

Арсений несколько ошарашенно посмотрел на Дениса.

–Я выходил из ее кабинета?

Денис поморщился.

–Зачем ты пришел? К чему этот спектакль? Я же никому ничего не сказал, хотя следовало бы.

Глаза Арсения наполнились злобой.

–Чего ты никому не сказал, что ты несешь?

–Без десяти девять я вышел из своей комнаты и услышал шум. Думал, показалось. А когда дошел до угла коридора, увидел, как ты выходишь.

–Ты совсем рехнулся?– угрожающе прорычал Арсений. Денис смерил его презрительным взглядом.

–Арсений, я тебя видел. Своими глазами. А потом, сразу после твоего ухода, я заглянул в кабинет и там все было перевернуто. И у меня только одно, и тоже весьма неприятное объяснение этому, – с неприязнью глядя на издателя, сказал Денис.

–Очень интересно!– в голосе Арсения прозвучала угроза.– А зачем, интересно, даже если ты меня видел, как ты утверждаешь, ты заглянул в кабинет?

Денис молчал.

–А скажи, с чего, вдруг, тетка хотела тебя уволить?– Арсений подошел к Денису вплотную. – Она всегда была очень довольна твоей работой. Даже говорила, что нам повезло. Что у тебя настоящий талант. А она была очень скупа на похвалы, сам знаешь. А тут, вдруг, разоралась на все издательство, что вышвырнет тебя. Да еще пригрозила, что больше тебя никто на работу не возьмет,– Арсений недобро усмехнулся.– У нас здесь такая слышимость, что когда кто-то говорит, громче обычного, а тем более орет во весь голос, обязательно кто-то из сотрудников услышит. Что ты молчишь?!– Арсений сжал кулаки.– Если это ты, я сам тебя убью, ублюдок!

–А может, это ты?! Ты, как никто другой был заинтересован в этом. Тем более, ты же разгромил кабинет, так почему бы не предположить, что ты пошел и дальше?

–Ах ты, тварь! Значит, ты ее убил и еще решил повесить убийство на меня?! Специально придумал про то, что меня видел. Ловко, очень ловко. Ты и правда, умная сволочь! Убью, тварь!…

Двое бывших друзей бросились друг на друга, нанося яростные удары. Сцепившись и молотя друг друга изо всех сил, они рухнули на пол и продолжили драку уже на полу.

–Я ее не убивал, придурок!…– прохрипел Денис, стараясь убрать со своего горла, вцепившуюся в него мертвой хваткой руку Арсения.

–Да?! Почему тогда она хотела тебя уволить, говори, гад?! И зачем ты поперся в кабинет? Следователь сказал никому из сотрудников не говорить, что кабинет разгромили, значит, ты правда там был. Зачем? Говори! Убью!

Сбросив с себя издателя, Денис сел, жадно ловя воздух ртом.

–Кретин! Ты меня чуть не задушил! Хотя тебе, наверное, трупом больше, трупом меньше, один хрен,– прохрипел Денис. Арсений с яростным воем вновь бросился на него.

–Ах ты, мразь!

Собрав оставшиеся силы, Денис отпихнул его.

–Все, хорош! Я ее не убивал! Успокойся! В кабинете мне нужна была одна бумага и все. Когда я увидел, что все разгромлено, я ушел. Но я видел тебя. Как ты это объяснишь?

–Никак,– утирая кровь, стекающую из разбитой губы, сказал Арсений.– Ты не мог меня видеть, потому, что меня там не было. Я был с Крис в торговом центре.

Денис помотал головой и потер ушибленный затылок.

–Я не разглядел лица. Но, если это и правда был не ты, то на том кого я видел, была такая же куртка, как у тебя и эта идиотская кепка, которой ты всем хвастался.

–Ты придурок? Таких курток и таких кепок сколько угодно.

–Ну, конечно. У нас же каждый может себе позволить куртку за две штуки баксов, и уж тем более дурацкую кепку всего-навсего за пятьсот. Ты же не соврал про цену, надеюсь?– ухмыльнулся Денис.

–Не соврал, – Арсений задумчиво посмотрел на приятеля. – Но тогда получается, тот, кого ты видел специально оделся именно так, как раз на случай, если кто-то его заметит, чтобы подумали, что это я. Значит он меня знает. Или, по крайней мере, знает, как я выгляжу. И он все заранее продумал…

–Нужно рассказать следователю,– Денис посмотрел на Арсения, но тот покачал головой.

–Нет. Как раз в это время я понял, что если продолжу ходить по магазину с Кристиной, то задушу ее и поехал в ресторанчик неподалеку, пить кофе. Так, что следователь вцепится в эту подробность с превеликой радостью, и моментально предъявит мне обвинение. Он и так сегодня дал понять, что я поозреваемый номер один, так как мне была чрезвычайно выгодна смерть тетки. Ну, примерно, так же как и ты. – Он смерил арт-директора презрительным взглядом.

Денис внимательно, и как показалось Арсению, недоверчиво смотрел на него.

–Я не убивал тетку! Ты совсем м…к?– взорвался Арсений. – В конце концов, плевать мне на эти деньги и на все остальное. Она мне была как мать. Неужели ты думаешь, что я бы сделал что-то подобное ради каких-то поганых денег?– Глаза у него вновь наполнились злобой.– Этот ублюдок избил ее, разбил ей лицо, перед тем как убить! Ты думаешь, я пошел бы на такое ради чего бы там ни было?

Денис помотал головой.

–Нет. Не думаю…

–Ден, расскажи, что у вас произошло?

–Когда, все закончится, я просто уйду из издательства, как она и хотела.– Денис твердо посмотрел Арсению в глаза.– Я ее не убивал. Я боялся, что это ты. Вот и все.

Поднявшись с пола, Арсений пошел к двери.

–Ты был моим другом. И я очень надеюсь, что сейчас ты говоришь правду. Но, если выяснится, что ты мне соврал, моли бога, чтобы следователь добрался до тебя первым,– сказал он и вышел из комнаты.

––

Выскочив из лифта, Степка неожиданно замер и прислушался.

–Пошли. Или хочешь напроситься в гости?– позвала его Маша.

Из квартиры соседа Сани доносились звуки музыки и пьяные голоса. Очевидно, Саня сегодня был при деньгах. Даже банкет для друзей-приятелей решил закатить. Щелкнул замок, и из квартиры, находившейся рядом с Саниной, вышла старуха, Зоя Павловна. Еще одна соседка по этажу.

–Здравствуйте,– поздоровалась Маша.

–Маша, Ваша собака опять помочилась на мой коврик. Это безобразие! Вы должны следить за животным. Я обращусь в домоуправление,– уперев длинные костлявые руки в тощие бока, проскрипела Зоя Павловна. Маша задохнулась от возмущения. Причем она сама не могла решить, что возмутило ее больше. Заявление, что ее пес, интеллигент и аристократ, в принципе заподозрен в том, что он мог помочиться на чей-то там коврик. Или это «опять», как будто подобное уже случалось не раз. Все накопившееся раздражение, расстройство, злость, готовы были выплеснуться на голову зловредной соседки мощным потоком. И тут Маша вспомнила, как Саня однажды, распевая ей дифирамбы, после очередного выклянченного полтинника, что вот она, Маня человек, упомянул, что «старая тварь», имелась в виду Зоя Павловна, ему денег не дала и еще грозилась вызвать полицию. Разобиженный Саня тогда пообещал, что он этой гадине, вечно всем недовольной и бесконечно пишущей жалобы во всевозможные инстанции, еще устроит.

–Степка никогда ничего подобного себе не позволяет,– с достоинством сказала Маша.– Он воспитанный пес.

–Да?! А на коврик кто тогда нассал? Мокрый весь и воняет, сил нет,– злобно проскрипела, явно менее интеллигентная и аристократичная чем Степка, соседка.

Маша пожала плечами.

–Откуда же мне знать. Мало ли кто тут бывает.– Она выразительно посмотрела на облезлую дверь из-за которой слышались крики, пьяный женский смех и звуки шансона. Лицо Зои Павловны перекосилось от ужаса и отвращения. Тихо ахнув, старуха прикрыла рот сухонькой, сморщенной ладошкой.

–Пошли, Степан,– с видом, одержавшего великую победу полководца, сказала Маша.

–Я полицию вызову!… Сейчас всех заберут! Безобразие! Посадить их всех, пьянь проклятая!…– послышались стенания, пришедшей в себя от потрясения зловредной соседки, возведшей поклеп на Степку.

Около девяти часов в дверь позвонили. «Интересно это Зоя Павловна пришла за подписью под петицией, чтобы Саню и его собутыльников выселили за сто первый километр или сам Саня пришел деньги стрелять на продолжение банкета», – не горя особым желанием видеть ни одного из них, подумала Маша, подходя к двери. За дверью был не Саня и не Зоя Павловна. Это снова был Андрей. Как она не догадалась подумать и про него? Еще чуть-чуть, и они просто поселятся вместе. Будут жить одной дружной, счастливой семьей…

–Привет.

–Привет.

–Зашел узнать, как ты.

Маша усмехнулась.

–В смысле, проверить не валяюсь ли я в состоянии сильного алкогольного опьянения или не мучаюсь похмельем после него? Надеюсь, у Сани ты меня разыскивать не пытался?

Он улыбнулся, как показалось Маше, с некоторой снисходительностью.

–Нет. Просто подумал, что у тебя ммм… не самый простой период…

–Да. Не самый.

–Ладно, вижу, что ты в норме. Не буду надоедать, пока.

–Не хочешь чаю или кофе?

Он покачал головой.

–Нет, спасибо. Не хочу тебя напрягать. Я действительно, просто хотел узнать как ты.

Маша улыбнулась. Она больше не чувствовала раздражения или недовольства. Он и правда проявляет заботу. И срывать зло, накопившиеся обиды или винить его в своих неприятностях не честно и не красиво.

–Думаю, компания мне не помешает. Заходи. Или, может быть, ты хочешь, чтобы я тебя поуговаривала?– в глазах у нее запрыгали озорные огоньки. Андрей засмеялся.

-И что следствие пока ничего не установило?– Андрей посмотрел на нее. Маша пожала плечами.

–Не знаю. Я так поняла, следователь подозревает Арсения, нашего издателя. Но это не он.

Андрей улыбнулся.

–Ты так уверенно говоришь. А следователь, наверняка сказал бы тебе, что злодеями, порой, бывают как раз те, на кого никто бы даже не подумал.

–Возможно. Но Арсений, он такой человек,– Маша наморщила нос, пытаясь сформулировать какой именно человек ее издатель.– Он самый не подлый из всех кого я знаю.

Она засмеялась.

–Я знаю, глупо звучит, но просто так и есть. У него столько недостатков, что, с лихвой, хватило бы на десятерых. Он самовлюбленный, хвастливый, бабник, капризный, избалованный, болтун и совершенно не серьезный, но в нем нет ну ни сколечко подлости. Не знаю, как объяснить…

Андрей пожал плечами.

–По-моему, прекрасное объяснение. Он забавный парень, этот Арсений, и ему можно только позавидовать, что такой человек, как ты, стопроцентно на его стороне. Похоже, он и впрямь неплохой человек. Несмотря на все перечисленные тобой недостатки.– Андрей улыбнулся.– Признайся, ты в него чуточку влюблена?

Маша звонко рассмеялась.

–С ума сошел? Нет, конечно. Он хороший друг. И все. Скорее, я испытываю по отношению к нему что-то вроде материнской нежности.

–Интересно. Думаю, его бы подобное заявление расстроило. Он-то, наверняка, в тебя влюблен,– продолжил подтрунивать Андрей.

–Ты решил сегодня переплюнуть его в болтовне и в высказывании дурацких предположений?– улыбнулась Маша.– Арсений влюблен лишь в себя самого. А женщины, по его мнению, созданы исключительно для того, чтобы доставлять ему удовольствие. Думаю, он вообще совершенно искренне верит, что весь этот мир создан с одной целью – радовать и развлекать его.

–А сумасшедший писатель, про которого ты рассказала?– пряча улыбку, спросил Андрей. – Он может быть убийцей? Ну, чисто гипотетически.

–Так как ты не следователь, тебе можно сказать то, что я думаю на самом деле. По-моему, он вполне способен на странные, даже не вполне адекватные поступки. Он явно не вполне психически нормален и уравновешен. Но представить его в роли убийцы,– Маша покачала головой,– у меня все равно, как-то не получается. Думаю, это не он. Я вообще не представляю, кто мог это сделать. Зачем?! Кому могло понадобиться убивать немолодую, в сущности, не приносившую никому никакого вреда, женщину? Ведь чтобы совершить убийство должна быть очень веская причина. Мотив, как это называют в детективах, причем серьезный. Ужасно, что все так…– Маша помотала головой, глаза у нее были печальные.– Фаина Родионовна была очень хорошим человеком. Очень порядочным. Несмотря на свою строгость и придирчивость. Она была человечной… И талантливой, и умной…– Маша отвернулась, пытаясь скрыть подступившие к глазам слезы.

–Мне жаль,– Андрей пожал ее руку.– И ее, и тебя тоже, что тебе приходится через это пройти.

Уже стоя у двери он сказал:

–Я скоро уезжаю. В командировку.

–Надолго?

–Не знаю. Возможно, на несколько месяцев, а может и насовсем. Начальство, вроде, согласно, чтобы как раньше и раньше все этапы работы проходили в Северодвинске. Короткие командировки в Москву, а основная часть времени там…

Он стоял очень близко. Маша чувствовала идущее от него тепло. От того, что он уедет, и возможно на совсем, стало грустно. Почему-то ей очень захотелось сказать: «Не уезжай. По крайней мере, не уезжай на совсем…» Он заглянул в ее глаза. Его губы, как и он сам были очень близко. В какой-то момент они слегка подались навстречу друг другу. В это время Степке, крутившемуся рядом, видимо, наскучило это затянувшееся прощание возле двери. Он гавкнул, призывая всех пойти уже в комнату, на мягкий диван. Эти двое могли бы болтать и дальше, сидя на нем, а он лег бы удобно и поспал. Чувствуя смущение и одновременно некоторое сожаление, что «волшебные чары» развеялись, Маша слегка отступила назад. Момент был упущен. Да оно, наверное и к лучшему. У нее только что закончились, весьма плачевно, одни отношения. Так что то, что она сейчас почувствовала, это, скорее всего, лишь желание заполнить, образовавшуюся в ее жизни и в душе пустоту. Он тоже, наверное, испытывает чувство одиночества. Новое место, чужой город, который ему не нравится… Андрей усмехнулся и потрепал Степку по голове.

–Пока, волкодав. Береги хозяйку.– Он вновь посмотрел в ее глаза.– Пока. Спокойной ночи…

–Спокойной ночи.

Ночью Маше снились весьма откровенные сцены с участием ее нового соседа. Во сне это было приятно и волнующе-захватывающе. Проснувшись утром и вспомнив свои видения, она вновь почувствовала смущение, досаду и даже злость. На себя, на него и вообще на все. На всю свою, не слишком удачно складывающуюся жизнь.

Хорошо, что он уезжает. Роман с соседом, это, в принципе, неправильно. А тем более, сейчас…