Поставив подпись в журнале «посещений», следователь вышел в коридор и направился к выходу. Ясно, что произошедшее не несчастный случай. Все было спланировано и тщательно продумано. Способ убийства выбран весьма умно, если вообще можно так сказать про убийство – никаких следов, ничего, что могло бы указать на того, кто мог совершить преступление. Свидетелей, естественно, тоже нет. Место и время выбрано очень удачно. Все рассчитано до мелочей. Следователь вздохнул. Беда с этими людьми с деньгами. Готовы жрать друг друга, как пауки в банке ради выгоды. Следователь сплюнул. Деньги, почти всегда замешаны деньги. Все меряется ими, в том числе и человеческие жизни.

Выйдя на крыльцо, он с удовольствием закурил. Новое дело. Очередная история, которая пока является загадкой, которую требуется разгадать. Как все истории, в его работе, эта тоже начинается для него с финала – специфика профессии. И чтобы докопаться до истины и ответить на вопросы: кто, как и почему, предстоит шаг за шагом пройти путь в обратном направлении от конца событий к их началу. Узнать, с чего начиналось то, что, в конце концов, привело к столь печальному завершению – мертвое тело на столе судмедэксперта. Человеческая жизнь, оборвавшаяся в результате вмешательства в нее другой человеческой жизни. Следователь Гаттаулин глубоко затянулся и посмотрел на бегущие по небу облака. Почему он выбрал именно эту профессию? Когда-то давно, в юности, ему казалось, что это очень интересно и захватывающе – разоблачать и ловить злодеев. Романтика, приключения. Порой казалось, что сделанный им в жизни выбор ошибочен. Никакой романтики. Тяжелая, изматывающая работа. Забирающая, не столько силы физические, сколько моральные. Постоянное давление на психику. Душа обрастает толстой непробиваемой коркой. Иначе никак. Сломаешься, не сможешь вынести этой тяжести. Временами мысль о том, что снова нужно копаться в чужих судьбах, чужих поступках и проблемах, ворошить грязь, вытаскивать на свет неприглядные, а порой отвратительные секреты, казалась невыносимой. Но это все ерунда, конечно. Просто иногда находит. Нервы… Специфика профессии…

1992г. Москва

Нестор вертел головой во все стороны. Вот это город! Народу! Машин! Дома здоровенные! В метро, прямо под землей поезда ездят. Лестница сама людей везет – не нужно ни вверх, ни вниз идти. Нестор даже струхнул немного сначала, когда увидел ползущие друг за другом ступени, выезжающие прямо из пола. Взяв себя в руки, чтобы со стороны не было заметно, что он испугался, он с опаской шагнул на очередную выехавшую ступеньку. Доехав до центра города, как ему указали пассажиры в вагоне, когда он спросил, где находится самая середина Москвы, Нестор поднялся по очередной самодвижущейся лестнице и вышел на улицу.

– А как мне до физтеха добраться? – спросил он у первого попавшегося прохожего. Дядька интеллигентного вида удивленно посмотрел на чудного парня.

– Вам, молодой человек, в справочное бюро нужно обратиться. А может, Вы адрес знаете?

– Точно! – обрадовался Нестор. – У меня ж на бумажке записан!

Он полез в карман штанов и извлек небольшой клочок бумаги с неразборчивыми каракулями.

– О, улица… – Нестор удивленно посмотрел по сторонам. Дядька испарился. Чудной город! Как можно посреди разговора с человеком уйти? Может дело, конечно, важное. А может, случилось у него, что? Нестор еще раз огляделся по сторонам в поисках пропавшего интеллигента, вдруг ему помощь требуется. Мужика нигде не было. Ну, нет, так нет. Придется кого-нибудь другого спросить.

К моменту, когда Нестор добрался до нужного ему места, он уже сделал некоторые выводы о Москве и ее обитателях. Во-первых, как это ни странно, тут, вроде как, всем друг на друга наплевать. Никто особо помочь не стремится. Во-вторых, оказалось, что Москва – это город приезжих. Такое впечатление, что самих москвичей вообще нет. Народу тьма, но к кому ни обратись, слышишь один ответ: «Не знаю. Я не местный, не местная. Сам ищу. Только приехал, не знаю ничего». И, в-третьих, и это тоже очень и очень чудно, даже те немногие, кто вроде не говорил, что не местные, город свой как будто не знали, и где улица, которая нужна была Нестору, никто ему сказать не мог. Пришлось ему, в конце концов, к милиционеру обращаться. Тот, тоже сначала отмахнуться хотел, но потом, то ли пожалел паренька, явно приехавшего из глубинки, то ли решил, что такому настырному проще ответить. Но он с кем-то там связался по хрипящей рации, попросил по каким-то базам «пробить» адрес и, получив ответ, подробно рассказал Нестору, как добраться до нужного места, которое, как оказалось, было совсем не близко от центра города. Ехать до него было, еще ого-го сколько!

В общем, Москва и удивила и озадачила, приехавшего из малюсенького украинского села, Нестора Павленко. Но слишком уж долго удивляться времени не было. Нужно было заниматься подачей документов для поступления в институт, ради чего он собственно и в Москву-то приехал, а еще и с общежитием возникли проблемы. Нестору твердо дали понять, что пока он не является абитуриентом, ни на какое место в общежитии он может не рассчитывать. Жильем он должен обеспечивать себя сам. Но и в случае поступления особо рассчитывать на проживание за казенный счет, опять же не стоит – мест в общежитии нет. Все занято. Нестор попробовал поинтересоваться, как же так не рассчитали, сколько мест нужно не проживающим в Москве студентам, но ему очень-очень настойчиво намекнули, что таких умников тут не сильно жалуют и можно не только с общежитием пролететь, но и с самой учебой. Нестор хотел возмутиться и даже собрался обратиться к институтскому начальству, но вспомнил, с каким трудом наскреб денег на билет до Москвы, и не факт, что если он и впрямь пролетит с поступлением, то на будущий год, что-то изменится. Да и терять год, даже ради торжества справедливости, очень не хотелось. Махнув рукой, на какую-то явную аферу с местами в студенческом общежитии, он отправился на поиски хоть какого-нибудь места проживания.

Хоть Москва и странный город, где трудно, что-то найти, и еще труднее получить то, что нужно, но и здесь, тот, кто ищет, рано или поздно, все же находит, а если прикладывает усилия то и желаемое получает. Потратив чуть не целый день на попытки узнать, где можно найти жилье, которое не будет стоить целое состояние, Нестор, в конце концов, получил, через десятые руки, адрес одной старушки, которая сдает «угол» недорого. Нестору угол годился, ничего другого он себе и не мог позволить. Найдя место обитания бабульки с «углом», он довольно быстро поладил с ней, сойдясь на вполне сносной цене. Правда, сначала бабка отнеслась подозрительно к приезжему парню с диковатыми глазами, как ей показалось, как у настоящего разбойника, но побеседовав немного, она решила, что потенциальный жилец просто выглядит по-бандитски, а так парень вполне ничего. Видно, что честный, и к тому же вежливый и уважительный, да и без запросов, как нынешняя-то молодежь.

Следующим шагом, так как жилье оказалось платным, а жизнь в Москве, даже самая скромная, весьма дорогой, Нестор приступил к поиску работы. Найти работу, как и все прочее в столице России, тоже оказалось задачей не из простых. Нужна была регистрация. В местах получше – диплом. А во многих местах, а вернее в большинстве – и опыт работы. Нестор пытался объяснить, что он приехал учиться, а до этого служил в армии, а до этого… Дальше его уже не слушали. Не подходите, нет вакансий, извините, сейчас ничем помочь не можем и т.д.

В конце концов, Нестор пристроился грузчиком. Разгружать стройматериалы, на базе торгующей мелким оптом товарами для ремонта и строительства. Работа была тяжелая. Платили мало, но Нестор не унывал. Главное он в Москве. Поступит в институт, а там все дороги для него открыты.

– Чудной, – посмеивалась бабка, сдавшая угол. – Дак, в институт-то еще поступить нужно. Это сейчас, говорят, тоже не просто. Ты ж на платное-то не пойдешь. А на бесплатное – сложно, все кругом своих пристраивают. По блату.

– Я поступлю, – твердо сказал жилец, сверкнув темными глазами.

– Ну, господь тебе в помощь, сынок, – покивала бабка. – Парень ты дельный. Сразу видно. И, видать, упорный. Только, милый, сейчас-то везде знакомства, говорят нужны. Блат. Это, значит, чтоб пробиться-то в люди нужно, что бы кто-то помогал у кого у самого должность есть, положение.

– Я так пробьюсь, сам, – снова сверкнув глазами, уверенно повторил жилец.

Бабка внимательно посмотрела на него. А ведь и правда. Такой пробьется. Всего добьется сам. Без блатов, без знакомств. Она перекрестила его и про себя прочла молитву. Дай-то бог, что б все у него сложилось.

Глава 3

1995г. Москва

– Ах! – Рита откинулась на подушку, тяжело дыша. Вот это она понимает! Не то, что… Она достала из пачки, лежавшей на ночном столике рядом с кроватью, сигарету. Затянувшись, и выпустив тонкую струйку дыма, она снова легла. Блаженная улыбка тронула пухленькие, хорошенькие губки. Хорошо!

– Ну, что, может, повторим? – улыбаясь, сказал Дима. Волосы и кожа у него были влажными. Вот они оторвались! Девчонка просто огонь.

Рита игриво посмотрела на него. До чего же хорошенький!

– Я смотрю, ты прямо неутомимый! – она рассмеялась.

– Я как пионер, всегда готов! – самодовольно заявил Димка и тоже потянулся через нее за сигаретой, слегка задев рукой мягкую, шелковистую кожу пышной груди. Рита призывно улыбнулась. На самом деле, конечно, можно бы и передохнуть. Это он так, хорохорится. Но если что, то пожалуй можно и повторить, уж как-нибудь он выдержит. Димка покосился на лежавшую рядом девушку и улыбнулся. Аппетитная пухляшка, ничего не скажешь. Грудь, попка – все при ней. Кожа гладкая. Румянец во всю щеку. Глаза озорные. Димка вновь почувствовал возбуждение. Нужно и впрямь повторить. Чего упускать такую возможность? Сейчас покурят, отдышатся и можно по новой. Он обвел глазами комнату. Обстановка безвкусно-аляповатая. Но видно, что девчонка вполне «упакована». Стенка импортная, видак, музыкальный центр. На стенах какие-то картины в золоченых рамах. Мазня, но видно, что настоящие картины, а не репродукции. Ковры. Мебель мягкая, куча дребедени: фарфор, хрусталь, статуэточки, вазочки, шкатулочки. Одним словом, полный комплект. На туалетном столике куча косметики. Духов, чуть не десяток флаконов, французских, дорогих, а не дерьма какого-нибудь турецкого.

– Ты здесь одна живешь? – поинтересовался Димка. Вообще-то ему было наплевать. Продолжать отношения он не собирался. Но нужно же о чем-то говорить, пока они «отдыхают».

– Нет, с парнем моим, – беспечно ответила Рита, очевидно не считавшая верность неотъемлемой частью девичьей добродетели.

Димка весело посмотрел на нее. Ему стало даже интересно. Девушка так легко пригласила его к себе, после того, как он сегодня в кафе угостил ее кофе. Он бы и не подумал, что у нее серьезные отношения с кем-то. Жить вместе, это же все-таки серьезные отношения. Наверное.

– А чего ж ты парню-то своему, уж извините, рога-то наставляешь? – хохотнул Димка, живо представив размер этих самых рогов. Небось, сгибается до земли под их тяжестью, бедолага, судя по легкомысленному отношению Ритки к данному вопросу.

Рита засмеялась.

– А того. У него маленький очень. Не удовлетворяет он меня. – Она вздохнула. Димка постарался сдержать смех – ничего себе признание! Он, конечно и с замужними, и с какими только не спал. Но впервые в его «практике» причина, по которой женщина изменяет – размер мужского достоинства. А еще говорят, размер не главное!

– Это он тебе так все тут обставил? Или сама хорошо зарабатываешь? – вновь поинтересовался Димка, решив проявить мужскую солидарность и оставить тему физического изъяна Риткиного кавалера.

– Не, я не работаю. Это Толик. Он, только между нами, – она пристально посмотрела на Димку и доверительным тоном сообщила, – ну, вроде как из блатных. Только смотри! Никому.

Димка развернулся к девушке и внимательно посмотрел ей в лицо, вроде серьезно говорит. Чего-то ему расхотелось повторения. Блатной, не блатной, а кто его знает. Судя по обстановке-то, похоже, что Риткин хахаль и впрямь с законом не в ладах. Ни стиля, ни вкуса, а вещи все дорогие. Очень может быть, что все тут ворованное. На это Димке было, конечно, плевать. Но вот встретиться с Риткиным сожителем у него никакого желания не было. Ну ее. Пусть со своим, баньдюганом развлекается, в силу его скромных возможностей. Значит судьба ее такая.

– А сейчас-то твой блатной Толик где? – осторожно поинтересовался Димка. Выглядеть трусом ему, конечно, не хотелось, но и перспектива встречи с Толиком, казалась очень малопривлекательной.

– Да расслабься, – беззаботно махнула рукой Ритка. Они на какие-то разборки поехали. Пока съездят, решат все дела. Потом – в кабак. Они всегда так. До завтра не вернется он. Я ж его знаю.

Судя по интонации, к Толику она особых чувств не питала. Дима почувствовал, как ее рука нежно провела по его животу, спускаясь все ниже. Если Толик до завтра не вернется, можно конечно и…

Послышался звук отпираемого замка. Рита тихонько вскрикнула и метнулась с кровати за своим халатом, валявшимся на полу, как и вся остальная одежда. Глаза у нее были испуганные и совершенно круглые. Румянец во всю щеку, бесследно исчез. На смену ему пришла неестественная бледность.

– Он нас убьет! – тихонько пискнула девушка.

Димка схватил штаны и начал быстро их натягивать. Рубашку он застегнуть не успел. На пороге комнаты возник Толик. Судя по всему, Ритка сказала правду – внешне Толик был самый настоящий бандит. Бритоголовый крепыш, сверкающий злобными глазами, и сжимающий здоровенные кулаки.

– Сука! – проревел Толик.

– Толя!!! – пропищала Ритка и получила мощный хук в челюсть.

– Тварь! Потаскуха! – Толик сплюнул в сторону скорчившейся в углу девушки.

– Толя! – протягивая к нему руки, жалобно завыла Ритка. Губа у нее была разбита и щека покраснела как спелый помидор. «Синяк будет», – машинально отметил Димка, понимая, что у него-то будет не только синяк.

– Убью, падла! – прорычал Толик вращая налитыми кровью глазами. Собрав все свое мужество, а чего уж ему терять, все приплыли, Димка гордо распрямился и возмущенно взглянул на Толика.

– Нельзя бить женщину! – понимая, что в данном случае это верх идиотизма, сообщил Димка прописную истину некультурному рогоносцу.

– Че?! Ах ты, гондон! Трахаешь мою бабу и еще… – остаток фразы Дима не дослушал, так как на него обрушился удар страшного кулака Толика, и он потерял связь с реальностью.

–

Димка приоткрыл глаза. Все плыло, в ушах шумело, звуки доносились откуда-то издалека, как будто он находился под водой. Напротив него была грязная стена с облупившейся краской. Это уже не квартира, догадался он. Все тело болело. Спине и тому, что ниже, то есть заднице, было мокро. Димка чувствовал, что лежит на чем-то жестком и неровном.

– А, очухался, урод! – прорычал знакомый голос. В следующую секунду любитель позажигать с девушками уголовных элементов ощутил сильный и невероятно болезненный удар тяжелого армейского ботинка по ребрам и еще один в живот.

– Будешь знать, тварь, как к чужим бабам в трусы залезать!

Последовал еще удар.

– Я тебя сейчас здесь кончу, понял, мудило?

Толик наклонился к самому лицу Димки. «Может сказать ему, что я знаю его маленький секрет про его маленький? Все равно ведь убьет», – со злорадством и решимостью обреченного, подумал Димка. Но все же решил, что лучше воздержаться. Удар в челюсть и пару фингалов похотливая Ритка переживет, а вот свои разглагольствования о размерах и способностях Толика в постели, может и не пережить. Зачем еще и девчонку губить? Пусть живет, радуется и радует других, желательно без неприятных последствий. Может, поумнеет, впредь осторожнее будет. Научится не полагаться на авось и не приводить кавалеров на «воровскую хазу», а развлекаться на нейтральной территории.

– Сам ты мудило, – еле ворочая языком, сказал Димка в перекошенное злобой лицо бандита, и насмешливо ухмыльнулся разбитыми губами.

– Ах, ты сука!!! – Толик вновь нанес удар ногой, и еще один. Сквозь звон в ушах Димка, расслышал и другие голоса. Толик, оказывается, был не один.

– Нужно его оттащить отсюда, Толян. Хочешь, что б нас замели?

«Сейчас они меня в какой-нибудь подвал затащат, и привет. Останутся от козлика рожки да ножки… Как глупо…», – Димке стало жаль себя. Жаль родителей. И какого черта он потащился к этой Ритке?

– Эй, мужики! Вы чего делаете? Четверо на одного – получается не по-мужски. – Голос был сильный, даже властный.

– Это че за придурок?! – даже несколько удивленно проворчал Толик.

– Пацан, че тебе надо? Топай своей дорогой, если не хочешь рядом с ним лежать. Щас быстро организуем, – посоветовал неприятный, сиплый и в тоже время несколько высоковатый для мужика голос.

– Чего, сильно борзый? Или просто головой двинутый? – прокаркал грубый и хрипловатый.

– Иди, иди, пацан. Беги к мамке. Мы маленьких не обижаем, – заржал еще один, показавшийся Димке изо всех предыдущих наиболее симпатичным, потому, что был веселым, почти дружелюбным.

– Че встал?! Вали, тебе говорят! Че, не понял, правда, тупой?! Сейчас объясню, сразу дойдет! – прорычал невоспитанный рогоносец Толик.

– Отпустите его, сказал! – еще громче и решительнее потребовал неожиданный защитник, которого Димка, к своему большому сожалению, никак не мог разглядеть. У него все кружилось и расплывалось перед глазами. Судя по всему, тот, кто за него вступился, был один. «Если это не Брюс Ли, или хотя бы не Ван Дамм, нам обоим хана», – почти равнодушно подумал Димка. Стало даже жаль наивного паренька, решившего проявить благородство. Уж, правда, шел бы себе по своим делам, целее был бы, чего в герои-то зря рваться, он один, а их, судя по всему, четверо. Завалят парня, ни за что, ни про что.

– Не, ты че, правда тупой, уе…к?! – крикнул Толик и тяжело затопал, очевидно, навстречу Димкиному заступнику.

О том, как разворачивались дальнейшие события, временно утративший способность видеть, Димка мог догадываться только по звукам. Послышался топот ног, возня. Звук удара. Вопль, завывания. Ругань. Еще удары. Крики. Снова вопли, брань, топот ног, пыхтение, стоны, сопение. Димка, сделав усилие, немного приподнялся. Постаравшись сфокусироваться, он смог, наконец, разглядеть четверых отморозков наскакивающих на невысокого, довольно невзрачного на вид парня. Но тот, хоть и был ростом невелик, дрался с такой яростью, что то один, то другой из нападавших, хватался за место, по которому пришелся его удар, с исказившимся от боли лицом, стонами и матерной бранью. Непрерывно слышались угрозы, шумное сопение, громкие вскрики. Димка улыбнулся. Маленький, чудаковатый паренек, в одиночку бросившийся в драку против четверых здоровых бугаев, в данный момент, был для Димки настоящим героем. Тем, на кого хочется быть похожим самому, кто вызывает восхищение своей безрассудной отвагой. Даже на душе стало легче. Есть еще настоящие люди, не все в этом мире потеряно, кому-то не наплевать на других. Конечно, одному против четверых парню, в любом случае, не выстоять. Димка, превозмогая боль, головокружение и противную дрожь во всех четырех своих конечностях, начал вставать. Парнишку там сейчас убьют, как пить дать, из-за него, а он тут разлегся. Потом своими болячками будет заниматься, когда они выберутся из этой передряги. Если выберутся…

Димка долго не продержался. Получив очередной удар от одного из дружков Толика, он рухнул как подкошенный. У парня, вступившегося за него, уже тоже лицо было разбито, правая бровь сильно рассечена. Веко под ней, на глазах наливалось фиолетовым, распухая до невероятных размеров. Парнишка пошатывался, но продолжал наносить удары. Димка, стараясь не провалиться в небытие, следил мутным взглядом за дракой. Скоро, через минуту или через пять, не важно, они повалят паренька и тогда конец. Им обоим. «Беги! Не будь дураком!» – хотелось крикнуть Димке. Но, во-первых, он не мог произнести ни звука, у него изо рта вылетал только свистящий хрип, а, во-вторых, он был уверен, парнишка не послушается и никуда не побежит. Такие, как он, или выходят победителями, или стоят до последнего, до тех пор, пока бьется сердце.

– Эй!

– Да, е… вашу мать! Сегодня че, день е…х героев что ли? – взревел Толик, доведенный абсурдностью происходящего до настоящего бешенства.

–

Когда Михаил Озерский, возвращавшийся из суда, где у группы студентов юрфака сегодня было практическое занятие, заметил в подворотне драку, он хотел обойти «место сражения» стороной и пройти к своему подъезду, обогнув соседний дом. Разборки местных уголовников чреваты неприятными последствиями для любого, кто окажется в непосредственной близости в неудачный момент и подвернется под руку. Лучше от них держаться подальше. В пылу драки запросто, ткнут ножом или просто по голове дадут. Им, когда разойдутся, все равно кого бить, они и не смотрят кто там. Бросив взгляд на дерущуюся компанию, устроившую нешуточную разборку, Михаил заметил среди дерущихся парня, живущего в соседнем подъезде, его теснили и пытались повалить четверо явных отморозков. Парень, жил в одном доме с Михаилом уже года два или три, и явно не был из числа местных бандитов. Ходил всегда трезвый, аккуратно одетый. Никого не задирал. С местными не якшался. На земле, у ног дерущихся, лежал еще один парень, сильно побитый и судя по одежде тоже не из блатных, а наоборот – «мальчик из приличной семьи». Михаил вздохнул. Конечно, драться ему не особо хотелось – охота была, ни за что, ни про что, получить по морде, а то и колото-резаное, от озверевших бандюков. Но и уйти он уже не мог. Сейчас эти четверо повалят соседа и запинают ногами, и хорошо, если не до смерти. Он хоть и дерется с какой-то невообразимой яростью, но видно, что уже на пределе, на ногах с трудом держится. Мишка шагнул вперед.

– Эй! Прекратите!

–

– Спасибо вам мужики! Думал все, конец мне, – улыбаясь разбитыми губами и кривясь от боли, немного пришепетывая, сказал Димка. – Вы оба, ну просто мои герои!

– За что хоть били-то? – утирая кровь, поинтересовался маленький герой, бесстрашно бросившийся, на защиту первым.

– С девушкой одного из них развлекся, а в это время он пришел, как в анекдоте, – засмеялся Димка и тут же пожалел об этом. И губы и побитые ребра отозвались нестерпимой болью.

– Так может, зря мы вступились? Может, тебя за дело? – ухмыльнулся маленький и подмигнул здоровым глазом высокому блондину. Тот, прижимая к разбитой скуле платок, сердито покосился на спасенного героя-любовника. Они все в синяках, в крови, в разодранной одежде, а он, оказывается, с чужой девчонкой развлекался. Да еще нашел с чьей.

– Да я об его существовании узнал, когда у нас с ней уже все случилось. До того ни сном ни духом, – попытался оправдаться Димка.

– Да, ладно, – махнул рукой маленький. – В любом случае, четверо на одного – не дело. – Он криво улыбнулся, так как губа у него была разбита, и протянул руку. – Нестор!

Несмотря на небольшой рост, рукопожатие у него было крепкое, как будто рука выкована из железа. Такой съездит по физиономии, мало не покажется. Понятно, почему эти четверо долго не могли его одолеть.

– Дмитрий.

– Михаил.

– Чего, может за знакомство по пивку? – предложил Димка. – Можно и чего покрепче. Я угощаю. Вы ж мои спасители! Да и домой, честно говоря, не охота. Полночи нотации выслушивать. Мать, наверное, вообще в обморок упадет, – усмехнулся он, представив лицо матери, когда он такой весь красивый, явится перед ней.

– Да уж, – вздохнул Михаил, тоже живо представив реакцию своих.

–

Вид у троицы, распивающей портвейн, в небольшой беседочке перед домом, был примечательный. Куда там местным алкашам. Лица у всех троих в сплошных ссадинах и кровоподтеках. Одежда грязная, разорванная. Костяшки пальцев сбиты в кровь. То и дело слышался жизнерадостный гогот, вслед за которым тут же раздавалось оханье и стоны. Каждый приступ веселья вызывал весьма болезненные ощущения в поврежденных частях тела, что не мешало, полминуты спустя, снова начинать хохотать, а затем вновь охать и кривиться от боли, продолжая хихикать, над собой и друг над другом.

– За нас! – сказал Нестор своим сильным голосом прирожденного вожака. Все трое чокнулись пластиковыми стаканчиками.

– Правда, спасибо ребята! Я клянусь, за каждого из вас хоть в огонь, хоть в воду, – сказал Димка и залпом выпил содержимое стаканчика.

– Ты, главное, сам больше на чужих баб не напрыгивай, – засмеялся Нестор. Михаил подмигнул Димке и тоже расхохотался. – А то тебя спасать, так и инвалидом недолго сделаться.

–

Поздно вечером «жилец», стараясь не шуметь, тихонько вошел в квартиру. Уже разволновавшаяся его непривычно долгим отсутствием бабка выглянула в коридор и ахнула.

– Господи, сынок, что ж с тобой случилось-то, кто ж тебя так? – запричитала она. Вот ведь, дожили! По улице нельзя пройти. На нормальных-то людей нападают. Да и могут ведь не то что побить, а и вовсе жизни лишить ни за что, ни про что. – Ой! Что ж делается-то! Ой!

– Да нормально все. Хватит причитать, бабуль, живой я, – попытался успокоить квартирную хозяйку Нестор. – Другу помочь пришлось, заступиться.

Бабка покачала головой. Времена-то какие! Ужас, ужас!

– Пойдем, милый. Я щей наварила. Покормлю тебя, горемычный ты мой. А бровь-то! Бровь, как разбили, изверги! Ведь в больницу нужно!

– Да, нормально, заживет. Не впервой. Давай лучше щей. Проголодался ужас!

Пред.123 4 5 ...21 След.

Здесь и сейчас

Глава 2

Глава 3

С этой книгой читают

Другие книги автора