Здесь и сейчас

Глава 7

Отперев «офис» и бросив портфель на стол, он осторожно подошел к соседней двери. Было слишком рано. Мастерская была закрыта. Постояв немного перед запертой дверью, Михаил отправился к себе, заканчивать с благоустройством рабочего пространства. Нужно было начинать работать – время деньги. Нечего прохлаждаться посреди пустого коридора, в ожидании прекрасной соседки.

Полночи он не мог уснуть. Вспоминал глаза, улыбку, смех, голос, совершенно посторонней, можно сказать, совсем незнакомой ему женщины. «Как полоумный школьник». Брак выжал из него все соки, он почти забыл, что можно радоваться, просто так, чьему-то взгляду, улыбке, не задумываясь о проблемах, обо всех трудностях, навалившихся и почти придавивших к земле, превративших существование в нескончаемую борьбу, стресс, раздражение и разочарование. Он не собирался закрутить роман. Он даже и не думал об этом. Его окрылял сам факт, что ему встретилась женщина, которая ему понравилась, и она была веселой, доброжелательной, милой и приятной. Очевидно, ей не требовалось создавать вокруг себя «мир мечты», в попытке приблизиться к иллюзорному счастью. Возможно, она и не была вполне счастлива. Он не знал. Но она совершенно точно не была несчастна. У нее глаза светились внутренним светом, она задорно смеялась. Она не производила впечатления человека, считающего себя обделенным жизнью.

Все утро Михаил возился с документами, стараясь не думать о женщине, находящейся за соседней стеной. В половине первого он не выдержал и решил, что сейчас самое подходящее время для обеда, и вполне уместно будет пойти и пригласить Настю на этот самый обед. Они же вчера почти договорились, так, что ничего удивительного или подозрительного в подобном предложении не будет. Заставляя себя идти, а не бежать, как потерявший голову влюбленный юнец, он вновь отправился в сторону мастерской.

– Привет! – Михаил с интересом заглянул внутрь. Банки, коробки, рулоны обоев, ткани, бумаги. Куча разнообразных инструментов, развешанных по стенам и разложенных на стеллажах. Кисти, книги, журналы. Даже софиты и какие-то странного вида, неизвестные ему приборы. Пара мольбертов. Творческая атмосфера, во всем ее многообразии. У одной из стен картина. Чуть дальше красивое старинное бюро, какие часто показывают в фильмах. Хозяйка мастерской склонилась над большим зеркалом в очень красивой резной раме, лежащим перед ней на рабочем столе необъятных размеров. – Можно?

– Конечно, заходите! Привет! Только осторожней, не испачкайтесь. Тут нужна спецодежда, с непривычки, можно влезть куда-нибудь, – улыбнулась она.

– Пришел позвать Вас на обед.

Она посмотрела на него, и как ему показалось, немного грустно сказала:

– Михаил, мне даже неудобно. Получается, как будто я ищу предлог, чтобы не идти. Но поверьте, я бы с удовольствием. Правда. Но нужно срочно закончить, – она показала на зеркало. Заказчик позвонил и слезно просил, доделать все к завтрашнему дню. Так, что я никак не могу. Придется опять перенести. Но я исправлюсь, обещаю, – смеясь, сказала она.

– Тогда, теперь Вы должны два раза со мной пообедать, – улыбнулся Михаил.

– С удовольствием. Мне, правда, жаль. А Вам приятного аппетита, съешьте там, что-нибудь за меня.

Он вышел из мастерской. Жаль, что она не может поехать. Но, с другой стороны, Она же не отказала. У него тоже бывают неотложные дела. Он прекрасно понимает.

Неожиданно в голову пришла идея. Блестящая! Раз она не может поехать поесть с ним, значит, он закажет еду сюда. Уж пятнадцать минут-то у нее точно найдется. Единственная трудность – он не знает, что она любит. Ну да не страшно. Он закажет разной еды. Уж, что-то ей точно должно понравиться.

–

– К трудящимся, не покладая рук реставраторам, прибыл, для поддержания сил и боевого настроя, обед. – широко улыбаясь, в мастерскую вошел Михаил нагруженный пакетами и коробкой с пиццей.

– О боже! – радостно вскрикнула Настя и даже подпрыгнула. Он засмеялся.

– Только, я не знал, что Вы любите. Есть суши, салаты, китайская лапша, пицца и пироги.

Она засмеялась.

– Стыдно признаться, но я люблю все. Я страшная обжора.

– Не может быть, – захохотал Михаил, оглядывая стройную фигуру, сделавшей откровенное, смелое признание соседки.

– Мне просто повезло. Вероятно, быстрый обмен веществ. Это наследственное. У меня в семье все худые, – глаза у нее озорно блеснули. – Но самая прожорливая изо всех – я.

Настя достала из шкафа чистый рабочий халат.

– По технике безопасности, у меня в мастерской можно находиться и, тем более есть только в спецодежде, – улыбнулась она. Михаил хотел отказаться, ничего такого уж страшного он вокруг не видел.

– Вы даже не заметите, как сядете на какие-нибудь брызги краски или пятно растворителя – и прощай брюки или рубашка, а если сильно повезет – и то, и другое. Поверьте, тому, кто перепортил кучу одежды, – кивнула она, протягивая ему халат.

Они страшно объелись. Половина еды осталась, и было решено убрать ее в холодильник – на завтра. Несмотря на намерение быстренько поесть и заняться работой, они просидели не меньше часа. Болтали о всякой ерунде, выпили кофе. Михаил мог бы так и сидеть. Ему совершенно не хотелось уходить. Но, во-первых, он боялся, что будет мешать, во-вторых, ему и самому нужно было работать, он уже и так выбился из графика. Банку наплевать, что у него ужасно симпатичная соседка, с которой ему приятно находиться рядом и совсем не хочется расставаться, что бы заняться работой и заработать денег. Ну и, в третьих, он не хотел быть слишком навязчивым. Еще подумает, что он пристал и теперь не отвяжется. Но с другой стороны, что-то очень приятное хорошо разделять на небольшие порции. Так здорово ждать встречи, чувствовать, как сердце начинает биться сильнее, как внутри разгорается огонек, отогревающий душу. Пусть это глупо, пусть неразумно. Но он был рад чувству охватившему его. Казалось, что он парит, летает над землей.

Простившись с Настей, Михаил отправился к себе, надеясь, что ему удастся сосредоточиться на работе.

Глава 8

Ноябрь 2006г. Москва

Лида поковыряла запеканку. Гадость! Готовить она не любила. Просто терпеть не могла. Но разогретая в микроволновке «готовая» запеканка явно оставляла желать лучшего. Она посмотрела на мужа. Михаил с бесстрастным лицом поглощал невкусный завтрак. Он вообще был непривередлив в еде. Вид у него был задумчивый, отрешенный. Он как будто мысленно пребывал в другом месте. Лиде было, в общем-то, наплевать, но муж, в последнее время был какой-то странный. Не лез к ней с желанием пообщаться, как раньше. Не делал попыток склонить ее заняться любовью. Хорошо, конечно. Но странно. И самое главное у него как-то изменился взгляд. Лида никак не могла понять, что именно изменилось, но то, что взгляд стал другим, совершенно отчетливо бросалось в глаза.

– Что там у тебя с работой? – без особого интереса спросила она. Он пожал плечами.

– Все нормально, все как обычно.

Он доел мерзкую запеканку, допил кофе и поднялся из-за стола.

– Я побежал.

Она посмотрела на широкую спину. Что же не так?

Ребенок! Он ни разу, за последние два месяца не заговорил о ребенке! Раньше постоянно талдычил на эту тему, выводил ее из себя. А сейчас, как будто даже забыл.

Лида подошла к окну. Михаил уже успел спуститься на улицу и сейчас садился в машину. Лида вспомнила отрешенное лицо и отсутствующий взгляд. У него счастливые глаза! Он как будто радуется чему-то. «Может, завел себе любовницу?» Лида посмотрела, как отъезжает машина мужа. Возможно, что у него кто-то появился. Мужчинам вечно не терпится пристроить свое хозяйство куда-нибудь. Не здесь, так там. Примитивные, озабоченные создания. Черт с ним, конечно. Пусть спит с кем угодно, ей плевать. Главное, чтобы крышу не снесло. А то еще надумает развестись. Но, нет. Он не посмеет. Он же сверхблагородный. Лида ухмыльнулась.

А вообще, он все строит из себя несчастного, а на самом деле он же всем обязан ей. Без нее он – пустое место. Ноль. Если бы не ее настойчивость, если бы она постоянно не толкала и не тормошила его, он бы и по сей день занимался составлением копеечных договоров и всякой другой ерунды. И жил бы в нищете и убожестве. Неблагодарный! Ноги ей должен целовать. Она из него человека сделала, а он только охает и ахает, что денег нет, и что он не может себе позволить то одно, то другое. Эгоист. Самый настоящий эгоист. Лида вздохнула.

Она постоянно вынуждена стоять с протянутой рукой. Выпрашивать. Что за человек?! Всегда думает только о себе. Вечно чего-то хочет. То ему нужна была любовь, то ребенок. Лида отвернулась от окна. Как тяжело ей все дается в жизни. Жаль, что в России нельзя, как за границей, заставить мужа платить жене алименты. Она бы сегодня же подала на развод. Он ей всю жизнь отравил, пусть бы и расплачивался. Но почему-то закон не считает нужным отстаивать интересы несчастных жен. Мужья ими пользуются, мучают своими капризами, портят нервы, и всю жизнь в целом, а в результате, жена не имеет права получить то, чего заслуживает. Лида почувствовала себя ужасно несчастной.

–

С момента их встречи жизнь окрасилась новыми, необычайно яркими красками. Уже два месяца Михаил каждый раз ехал на работу, сгорая от нетерпения, пребывая в ожидании новой встречи. Когда она была рядом, ему казалось, что все вокруг наполняет волшебный свет. Он не замечал мрачных стен складских помещений. Не замечал убогой обстановки. Он видел только ее.

Уже недели через две после знакомства, он честно признался самому себе, что влюбился. По уши. Он не строил планов, не рисовал картин совместного будущего. Он просто радовался возникшему чувству, каждой новой встрече. Он не надеялся ни на что и ничего не ждал. Для него было достаточно того, что она есть. Что он ее встретил, что может видеть ее, разговаривать, улыбаться, смеяться вместе с ней.

Он даже не знал замужем ли она или разведена. Настя ни разу не говорила о муже. Только о детях. А он не спрашивал. Они успели подружиться, и в конце дня, если не было срочных дел, ходили друг к другу «в гости», посидеть и поболтать. После работы он подвозил ее до метро. Если время позволяло, довозил до дома. Она жила далеко, но ему нравилось ехать с ней в машине. Разговаривать, смеяться. Потом он обычно возвращался на работу и сидел с бумагами до поздней ночи, заставляя себя не думать о ней, но все равно думал и улыбался, испытывая радость, вспоминая ее улыбку, звук голоса, глаза.

–

– Привет, – держа в руках две кружки с кофе, Настя вошла в комнату и, поставив одну из кружек перед ним, села на подлокотник небольшого кожаного диванчика, который Михаил купил, можно сказать, ради нее, чтобы ей было удобно сидеть, когда она приходит к нему «в гости».

– Привет! Ты моя благодетельница, – улыбнулся он.

– Заметь, не бескорыстная, – засмеялась она. – У меня к тебе просьба.

– Чем смогу помогу, – он внимательно посмотрел на нее. На маленьком носике и вокруг него рассыпались веснушки, светло-каштановые волосы с медовым отливом, почти рыжие, как будто их освещает солнечный свет, были высоко забраны в хвост, чтобы не мешались во время работы. Широко расставленные серо-зеленые глаза с золотисто-коричневыми крапинками излучают свет. Ему очень захотелось дотронуться до ее лица, погладить нежную кожу щеки, потрогать кончиками пальцев маленькие веснушки.

– У меня есть сосед, молодой парень, он инвалид. Работает со студиями звукозаписи, что-то там монтирует для них. У него возникли проблемы с одной из студий, они его на деньги кинули. Нужна юридическая помощь. Я сказала, что знаю отличного юриста, – она снова засмеялась, звонко и радостно.

– Надеюсь, ты говорила про меня? Потому, что отличный юрист – это определение, напрямую относящееся ко мне, – улыбнулся он.

– Хотя ты единственный юрист, с которым я знакома лично, но уверена, что ты самый лучший.

– Это правда, – рассмеялся он. – С другими можешь даже не знакомиться, лучше все равно не найдешь.

– Ты не мог бы в ближайшее время заехать ко мне и поговорить с ним? Посмотреть контракт. Он очень хороший парень. Не может ходить после какого-то несчастного случая, не хотелось бы, что бы его надули недобросовестные работодатели. Мне, конечно, не совсем удобно просить тебя тащиться в такую даль. Но, хоть он и водит машину, здесь у нас, сам понимаешь, место не слишком подходящее для человека, передвигающегося на коляске. Даже в здание заехать будет проблема. Не с погрузочного же пандуса. Он, естественно, заплатит.

Михаил заставил себя отвести взгляд от ее лица. Он был готов бесплатно помочь соседу инвалиду, даже чисто по-человечески. Но ради того, что бы провести целый вечер вместе с ней, он готов помочь всем ее соседям, не то, что парню, который прикован к инвалидному креслу.

– Ну, думаю, что сегодня же и попробуем решить проблему, – стараясь, что бы голос звучал ровно, как обычно, сказал он. Она одарила его ослепительной радостной улыбкой.

– Я знала, что ты не только отличный юрист, но и вообще самый замечательный. Заодно, познакомишься с моими детишками. Они уже тебя заочно обожают.

– Ты им обо мне рассказывала? – он ощутил необъяснимую радость при мысли, что она вспоминает о нем и говорит даже, когда его нет рядом.

– Конечно. Я рассказала, что на работе у меня замечательный, чудесный сосед. К тому же он еще и отличный юрист. Правда эта информация не произвела на детей особого впечатления.

Она расхохоталась.

–

Обманутый студией звукозаписи сосед оказался и правда, очень приятным, обаятельным парнем. Михаил просмотрел контракт и пообещал через пару дней подготовить все, что бы «прижать» бессовестных нанимателей, самым наглым образом пытавшихся просто обмануть человека, имеющего ограниченные возможности, пользуясь его неискушенностью в юридических вопросах.

Они хорошо посидели. Ужин был замечательный. Дети четырнадцатилетняя дочь и шестилетний сынишка, были очарованы веселым, обаятельным маминым другом с работы. Глядя на них, Михаил с грустью подумал, что ему, возможно, так и не суждено испытать, что же означает быть отцом. Наконец, Михаил точно узнал, что Настя в разводе. Она сама сказала, когда после ужина они остались на кухне вдвоем и пили кофе. Не специально сказала, а так, мимоходом, просто пришлось к разговору.

Вечер был чудесный. И она была чудесная. В начале одиннадцатого, он с трудом заставил себя встать и откланяться. Сердце отличного юриста переполняла любовь. Не влюбленность, не увлечение, не чувство помогающее забыть собственные невзгоды, а именно любовь. Она пылала, горела, согревая и в то же время, обжигая его. Дарила счастье и какую-то сладкую муку.

Глава 9

Димка в очередной раз обвел конференцзал тоскливым взглядом и подавил зевок. Скука-то какая, кошмар просто! Очень хотелось прилечь где-нибудь на диванчике подремать. Дать отдых не выспавшемуся организму. Можно подремать даже сидя в кресле, он бы и на это согласился. Но нет. Нельзя. Стоит только прикрыть глаза, Нестор такой ор поднимет, что половина сотрудников неделю, а может и больше, заикаться будут и по ночам вздрагивать. Димка снова поборол зевоту. Предыдущая ночь была почти бессонной. Блондиночка, которую он подцепил в клубе, Марианна, была девушкой горячей, вполне искушенной в вопросах любви, и прямо-таки изобретательной. Четверка с плюсом из пяти баллов. Они неплохо зажгли, здорово, можно сказать. Но теперь ночь страсти плачевно сказывалась на Димкином состоянии. Чтобы хоть чем-то занять себя, Димка начал крутить между пальцами зажигалку. Не помогло. Глаза закрывались сами собой. Еще немного и он просто потеряет над собой контроль и вырубится. Рухнет мордой в полированную столешницу. Вот смеху-то будет, первые секунд пять, пока Великий и Ужасный Нестор Иванович не раскроет варежку. Главбух, зараза, как назло, уже бог знает сколько времени, бубнил нуднейшим голосом про статьи расходов и доходов, сколько и на что потрачено, какая прибыль получена за истекший период и сколько денег, наоборот, профукано из-за недоработок и допущенных ошибок. Димка поерзал в кресле, повытаращивал глаза, повращал ими, поморгал, с тоской посмотрел на скучные, напряженные лица сотрудников. Каждый из присутствующих сидел, как будто кол проглотил, опасаясь, что сейчас очередь дойдет до него. Генеральный, уже гневно посверкивает глазами, обдумывая, кого выбрать на роль следующей жертвы. В любой момент может разразиться буря. Умеет Нестор Иванович страху нагнать на подчиненных. Димка задержал взгляд на руководительнице отдела маркетинга и рекламы. Тетка – секси, только одевается всегда строго, прямо Мери Поппинс какая-то. Нет бы, чего полегкомысленнее на себя нацепить. Под пиджаком «строго по фигуре» явственно проступает грудь. Очень соблазнительная, размера четвертого. Но блузку рекламщица, как обычно, застегнула наглухо. Хоть бы одну, а лучше пару пуговичек оставила не застегнутыми. Было бы за что глазу зацепиться в борьбе со скукой и сном. Господи, когда же уже это занудное совещание закончится? Настоящая пытка для психики.

– Так, – Нестор жестом дал понять бухгалтеру, что свободен и может сесть. От этого его «так» всех охватил нервный трепет. «Отстрелявшийся» на сегодня главбух отер покрытый испариной лоб клетчатым платком и плюхнулся в кресло, с явным облегчением – он свободен и к тому же цел и невредим. Повезло! Нестор обвел взглядом сидевших за столом сотрудников. Все, как один, начали пугливо отводить глаза, заглядывать в лежавшие перед ними ежедневники, стопочки документов, кто-то срочно начал внимательно изучать внешний вид своей шариковой ручки. Димка ухмыльнулся. Детский сад! Взрослые люди, а ведут себя как дети, ей богу. Сейчас злой серый волк выберет себе того, кто больше приглянется и утащит несчастную жертву во лесок, а там откроет страшную зубастую пасть и укусит за бочок. Нестор остановил взгляд на главном инженере, который, выглядел менее испуганным, чем остальные. Он, как и первый зам, был не из трусливых, и при виде шефа в трепет не впадал, пятнами не покрывался и заикой с подергивающимся глазом не становился.

– Нужно решить вопрос с Архангельском, – недобро глядя на отважного инженера, Игоря Горенкова, сказал Нестор. – Что там за история с оборудованием, Игорь Андреевич?

Горенков встал и, вызывая неприкрытую зависть у остальных, боязливых и трепещущих, твердо посмотрел в глаза генеральному. Совершенно спокойно, не выказывая признаков волнения и паники, он начал отчитываться, о результатах командировки в далекий северный город, где у заказчика возникли проблемы с поставленным ему фирмой Нестора оборудованием, которые, в конечном итоге, могли вылиться фирме в копеечку.

– Заказчик потребовал, что бы мы провели тестирование оборудования. В процессе тестирования были выявлены серьезные неполадки. Пробовали устранить, но оказалось, что дело в производственном дефекте. Металл плохой. Ничего нельзя сделать. Нужна замена неисправных деталей, на другие. Заказчик требует, естественно, произвести замену за наш счет. – Горенков потер затылок, и прекрасно зная, что последует за его словами, без особой охоты, но куда деваться-то, все же сказал: – Он требует также компенсации за простой и несоблюдение условий контракта, по поводу сроков поставки. Настаивает, что, мол, время, потраченное на проверку и замену, можно считать, как не соблюдение сроков. Хотя, с этим я не согласен, – быстро, пока еще есть возможность, хоть, что-то сказать, добавил инженер, – потому, что во-первых, поставка была сделана вовремя, а во-вторых, в том, что так произошло нашей вины нет.

Глаза Нестора полыхнули. В конференцзале воцарилась полнейшая тишина. Присутствующие перестали дышать.

– Ты с этим не согласен? – взгляд гендиректора походил на раскаленную лаву, готовую вот-вот выплеснуться наружу. – А, какого х…, ты принимал некачественные детали, когда их с завода в Москву доставили? – Нестор потряс в воздухе бумажкой, голос его, с каждым словом звучал все более грозно и громко. – Акт приемки. Твоя подпись, – он ткнул в документ пальцем. Воздух вокруг него наэлектризовался. Главбух нервно дотронулся до нагрудного кармана пиджака, где у него лежали таблетки от давления. Рекламщица, глядя перед собой стеклянными глазами, потеребила пуговку на блузке. «Давай!» – мысленно подбодрил ее Димка. Обстановка накалилась. Димка оживился – наконец-то, хоть чуть-чуть поинтереснее стало. И в сон вроде больше не клонит , как до этого. Не обращая внимания на испуганные взгляды сотрудников и их нервные телодвижения, Нестор прорычал:

– Клиент требует неустойку. Ему насрать, что это производственный дефект. Он деньги заплатил и хочет получить качественный товар, а не объяснения, по поводу того, почему оборудование, не работает. Или ты с этим тоже не согласен? Ты скажи! Я клиенту передам, чего мол, тебе нужно-то, чего ты пристал? Инженер наш не согласен, так, что нечего нас дергать и денег требовать. – Он злобно ухмыльнулся.

– Нестор Иванович, невозможно во время приемки определить такие вещи, как качество металла деталей, – с видом человека уверенного в своей правоте, невозмутимо ответил главный инженер, неустрашимо глядя в пылающие яростью, страшные глаза директора. – Подобные дефекты выявляются только при эксплуатации…

Нестор с грохотом шарахнул ладонью по столу. Рекламщица ойкнула и дернулась. Бухгалтер схватился за карман с лекарством всей пятерней, пара человек склонилась над самым столом, изображая, что они то ли записывают что-то, то ли внимательно читают, уже сделанные ранее записи. Димка, окончательно проснувшись, взбодрившись и чувствуя себя свежим и жизнерадостным, подался вперед, поближе к столу, чтобы не пропустить ни одной подробности из разыгрывающейся драмы, с элементами триллера и местами возможно даже хоррора.

– Ты когда свою подпись ставишь – ты подтверждаешь, что несешь ответственность за соответствие всем требованиям и за качество, в том числе. Ты не курьер, не старший помощник младшего дворника. Ты – главный инженер! На тебе ответственность. Ты, вообще, это понимаешь?! Если не справляешься с обязанностями, увольняйся на х…, иди апельсинами на рынке торговать или улицу подметать, – заорал Нестор и еще раз треснул по столешнице, так, что вода в графине и стаканах стоявших перед сотрудниками закачалась.

– Ой! – снова пискнула рекламщица и испуганно оглянулась, как будто опасаясь, что обнаружила свое присутствие неосторожным восклицанием и страшный шеф сейчас набросится и на нее.

– Нестор Иванович, я Вам объясняю, что невозможно… – попытался донести свою мысль до разошедшегося директора Горенков.

– Возможно!!! Если нормально работаешь и внимательно относишься к своим обязанностям, а не страдаешь х…й – заорал Нестор громче прежнего. Главный инженер расправил плечи и уперся в директора злым взглядом.

– Не надо на меня тут орать! – грозно сказал он. И добавил, отбросив субординацию: – Если ты в этих вопросах не разбираешься, так и не х… глотку рвать! А то я прямо сейчас зарыдаю – меня Нестор Иванович отчитал! Что же теперь делать?

Презрительно ухмыляясь, Горенков с вызовом посмотрел Нестору в глаза. Все, как по команде, замерли, напоминая участников игры «Морская фигура замри». Основная часть, присутствующих – от ужаса. Димка – пребывая в восторженном ожидании, что же будет дальше? Ох, сейчас начнется настоящая веселуха! Все реалити шоу отдыхают! Нестор Иванович, к которому была обращена непочтительная реплика обнаглевшего, не желающего исполнять обязанности как положено, сотрудника, застыл с дурацким выражением лица, приоткрыв рот и вытаращив глаза. Пару секунд спустя «морская фигура» генерального пришла в себя и «отмерла».

– Да я тебе в морду сейчас дам, паскудина! – проорал Нестор и, вылетев из своего кресла, бросился к главному инженеру. Теперь у всех остальных сотрудников приоткрылись рты и вылезли глаза. Сияя, как именинник, Димка расплылся в счастливой улыбке. Ура! Наконец-то, отличное совещание! Великолепное, можно даже сказать захватывающее. Сейчас бы еще орешков и пива, и можно считать, не зря мучился в течение полутора часов, слушая предыдущее занудство и героически борясь со сном.

Подлетев к инженеру, Нестор уперся в него горящим взглядом, причем снизу вверх, из-за разницы в росте. Инженер, слегка склонив голову, ответил начальнику примерно таким же взглядом, полным ярости и негодования.

– Рискни, – сказал он, надвигаясь на начальника. Оба сжали кулаки, ноздри у обоих раздувались, как у норовистых лошадей.

Главбух, в очередной раз, промокнул дрожащей рукой лоб и заодно и взмокшую лысину. Димка радостно взирал на набычившихся, готовых броситься друг на друга противников. Бойцовский клуб, прямо в конференцзале, настоящая мечта! Димка мысленно ухмыльнулся: «Может, по-быстрому ставки сделать?» Он тяжело вздохнул. Нет в жизни справедливости. Только порадуешься чему-нибудь и облом. Димка нехотя поднялся из кресла: «Черт! Буквально горишь на работе, все время ради дела стараешься. Ничего для себя, единственного развлечения, и то приходится себя лишить». С чувством огромного сожаления, он подошел к тяжело дышавшим, забывшим обо всем остальном, представителям «верхушки управления» фирмы. Положив руки на плечи готовившимся к схватке противникам, он примирительно сказал:

– Ладно! Чего там, выпустили пар, поорали и хорош. Давайте все-таки сначала решим, что теперь делать, чтобы нам всем без штанов не остаться, а потом, если уж так охота, можете бить друг другу морды, сколько хотите.

Нестор выдохнул, пару секунд постоял и затем, развернувшись, с хмурым лицом пошел к своему месту. Горенков тоже сел. Остальные издали явственный вздох облегчения. Посмеиваясь, Димка вернулся за стол. Ну, хотя бы сонливость прошла. И то ладно.

–

– Ну, вы прямо два Рембо! Нет, нужно быть такими идиотами! Здоровые мужики! – подтрунивал Димка, разливая виски по стаканам, когда после совещания они втроем собрались в кабинете у Нестора. – Я думал, Викентия Палыча удар хватит. У него лысина малиновым огнем горела, как спираль калорифера. Все, думаю, придется нового бухгалтера искать.

Димка жизнерадостно заржал. Нестор и Игорь Горенков, вполне добродушно улыбаясь, посмотрели на него. Оба уже отошли. Оба были вспыльчивые и прекрасно знали об этой своей слабости.

– Меня интересуют две вещи, – сделав глоток, сказал Димка.

– Какие же, Дмитрий Александрович? Просветите! – ухмыльнулся Горенков.

– Ну, первая – подрались бы вы, если бы я не разнял?

Нестор и Игорь посмотрели друг на друга и пожали плечами, сами не зная ответа на поставленный вопрос. Димка подмигнул им.

– Я думаю, сцепились бы. Как два кобеля, которым охота погрызть друг друга. Ох, сотруднички страху бы натерпелись! – он расплылся в улыбке, представив, как мечутся перепуганные сотрудники, как визжат женщины и бестолково шарахаются в стороны мужчины, не зная, что делать. Картина была бы незабываемая!

– Ладно, балабол, – ухмыльнулся Нестор. – Какая вторая вещь?

– Расстегнула бы мисс благопристойность, Ирина Владимировна, свою блузку, в конце концов, пребывая в страшном волнении, или нет. Она на нервах так пуговки дергала, что я прямо ждал, что сейчас стриптиз начнется.

– Ну, ты придурок! – захохотал Нестор, а вслед за ним и Игорь Горенков. – Ты на совещаниях, вообще, чем занимаешься? На титьки Ирины Владимировны смотришь?

– Сам ты придурок! Боксер-недоучка. Там такая скучища каждый раз, что сдохнуть можно. Чего обязательно каждую неделю это занудство устраивать? Или ты считаешь, что сотрудников минимум раз в неделю нужно до нервного тика доводить, что бы они тряслись от страха и у них подергивания в разных частях тела начинались? Чего, думаешь, это способствует лучшей производительности труда? Смотри, еще пара таких выходок и придется памперсы закупать и выдавать при входе каждому, перед началом заседания.

– Ну, ясное дело. Вот бы здорово было каждому по пиву, музыку повеселее и вместо текущих вопросов обсуждать, кто какой фильм посмотрел или кто в каком клубе отрывался. Можно, заодно, еще футбол и хоккей пообсуждать, а для полного счастья, пару танцовщиц на заднем плане, – проворчал Нестор. Димка пожал плечами и мечтательно улыбнулся. Неплохо, между прочим! Тогда бы он уж точно не мучился в попытках не уснуть. Можно было бы даже, и занудного главбуха послушать, под танцовщиц-то. Под Викентия Палыча очень хорошо пошел бы приватный танец…