Отзывы на книгу «Иосиф и его братья», страница 2

Успеваешь гулять в парках и наслаждаться книгой. На мой взгляд годный эротическая роман в духе автора. Хорошая, небольшая , романтичная книга с хэппиэндом. С этой книги открыла автора.

Немалых трудов стоило мне подготовить этот отзыв. «Иосиф и его братья» – совершенно не та вещь, которую советуют всем и каждому, взахлёб, снуя по улице с транспарантом «Как, вы ещё не причастились?!» Это плод келейных трудов, герметический, самодовлеющий. К нему – либо идти годами, либо случайно натолкнуться и застыть в кротком непонимании: Откуда это? Как это? И почему это именно здесь и именно со мною стряслось? Как шутил чудесный Борис Сичкин (как бы он сыграл Рувима!): «Почему же так больно - и именно мне?» Избави лишь Господи от всяких пересказов и сокращённых вариантов. Хочется краткости и лапидарности – загляните в Первоисточник. Там четыре тома укладываются в четырнадцать маленьких глав. Иаков любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его, – и сделал ему разноцветную одежду... И сказали друг другу: вот, идет сновидец; пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что будет из его снов... с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю… И обратила взоры на Иосифа жена господина его и сказала: спи со мною… …и съели коровы худые видом и тощие плотью семь коров хороших видом и тучных… Иосиф узнал братьев своих, но они не узнали его… Итак, не бойтесь: я буду питать вас и детей ваших. Здесь полагается воздать должное великой эрудиции Манна, который тонко и глубоко изучил механизм воплощения повседневности в миф, чтобы возвратить миф к повседневности. С улыбкой вспоминал нобелевский лауреат, как машинистка, возвращая огромный фолиант, сказала: «Герр Манн, теперь я знаю, как это было на самом деле». Разумеется, никто из нас не может знать, мы отделены от Лии и Лииной ревности, Рахили и Рахилина терпения, Иуды и Иудиной совести, Фамари и Фамарина стремления тысячами лет. Тысячами. И эти тысячелетия Манн не только перелопатил в библиотеках, пользуясь источниками на множестве языков, но и усвоил! Усвоил в той полноте, что мы ощущаем знание того, какие картины были вышиты на пресловутой разноцветной одежде, и какими словами ругались пастухи, спускаясь в землю Гешем, и в каком родстве грешный Онан с Иисусом Христом, и как взывали к щедрости давно иссякших божеств, и какие жертвы приносили давно уснувшим демонам, например, Досточтимой Суке. А знать наверное мы не можем, что всего и прельстительнее… Но я хочу сказать о другом: о несравненном манновском чувстве юмора. Ни у кого, кроме Достоевского, я не встречала такого библейского чутья к судьбе и иронии судьбы. Впрочем, судьба и ирония тут синонимичны. Возьмите хотя бы отрывок о чечевичной похлёбке и – спустя несколько глав – постыдное и смешное воздаяние за рыжего увальня-брата. На-ка, Яков, свадебный подарок от Вселенной. А соперничество двух карликов, детородного и целомудренного? А диалог Гуия и Туий? Ах, мой совёнок! – Что, моя слепышечка? Старосветские помещики какие-то, и чудовищное увечье Потифара ласково так обсуждается этими умилительными старцами. Мы любим видеть в древних событиях символ, нечто возвышенное и, следовательно, нас не касающееся. Но почему я чувствую на себе взгляд заспанных и красных глаз Лии? Отчего Потифар и его злополучная супруга (Видела, видела силу его!..) нейдут у меня из головы – Как же им помочь? А что тут поделаешь? Как же им помочь? А что тут поделаешь? И не ко мне ль бежит, закусив подол, маленькая босоножка-вестница? И не мне ли снится, что виноградная лоза растёт у меня из головы? И, конечно, дуэт Фараона и Иосифа. Когда фараон в экзальтации бормочет свои видения, не знаешь, смеяться или плакать. В первую очередь потому, что звёздные странствия египетского правителя и сверхпрактичность "Озарсифа", само назначение которого – питать, кормить, только друг друга и ждали. Потому, что практика без звёздных странствий – тощища, а звездностранствуя без практики, рискуешь загнуться с голоду. У Томаса Манна нет исторической личности-одиночки. Всегда как минимум двое! Если есть Иаков, то есть и Исав. Если есть Рахиль, то есть и Лия. Есть Я, есть и Ты. Ну что, братцы любезные, узнали, что сталось из снов Иосифа? Уяснили? Очень хорошо. Теперь верите, насколько всё обратимо? Ну, молодцы. Вам – самые сладостные слова Первоисточника: Итак, не бойтесь.

Эту книгу я читала месяца 2. Просто решила, что буду читать по 50-100 страниц в день, и осилила её. Томас Манн пересказывает библейские истории и воспринимается его двухтомник легче, чем Библия. Хотя времени на него уходит больше. Библейские герои у него становятся живыми людьми. Их поступки - логичными и оправданными. А если НЕ логичными, так просто человеческими.

Книга написана с юмором, если читать внимательно, можно это заметить. За те недели и месяцы, что мы провели вместе, я свыклась с этой книгой, и мне тяжело было закрыть последнюю страницу. Может быть когда-нибудь, я возьмусь её перечитать. Чтобы говорить со значением: - Я читала "Иосифа и его братьев". Дважды.

О других трудных книгах в моем блоге:

Сложное это дело – рецензии на Манна писать. А на Манна, рассказывающего о библейских событиях, и того сложнее. Ну да попробуем, как умеем.

Как можно догадаться по названию, тетралогия рассказывает об Иосифе и его истории, старой как… Ну, не как мир, хотя дело и излагается в Бытии, но по крайней мере как Библия, с чем Манн, к слову, поспорит, наглядно показав, как могли развиваться события на самом деле. Но не будем забегать вперед.

Иосиф, сын Иакова, красавец, умница и любимец отца, проживает счастливое и беззаботное детство, чем выводит из себя своих братьев, и своим наивным и зачастую невольным высокомерием доигрывается до того, что братья решают от него избавиться, и с успехом это делают. Так Иосиф попадает в Египет, где в будущем ему будет отведена роль спасителя (и тем самым, нудят библейские комментаторы, Иосиф этот является законченным прообразом Христа, прообразнее просто некуда). Но история с братьями не завершена, раз уж это повествование не только об Иосифе, но и братьях его; последних терзают муки страха и даже совести, и впереди у них не только откровенные разговоры о свершенном злодеянии, но и пророческие благословения Иакова.

Все это Томас Манн изложил последовательно, начав аж с жития Иакова, за что ему, в общем, спасибо, потому что именно с этого я и начну перечислять похвалы в адрес автора. Мне очень понравилось, как была представлена кража благословения у Исава – немало авторов споткнулось на этом моменте, несколько смущены они, понимаете, неблаговидным таким поступком избранника Бога, а Манн так это все прописал, что любо-дорого смотреть, и винить Иакова в голову как-то не приходит. Понравилось и то, что эта линия тянулась до самого конца тетралогии, делая ее не только изложением библейского сюжета, но настоящим романом, где во всем есть взаимосвязь и ее не надо искать, она находится сама; где в душах персонажей можно рыться сколько угодно и с помощью автора всегда понимать, какое событие в прошлом повлияло на исход будущего. Чтобы возникло такое впечатление после прочтения Библии, надо обложиться целой кучей трактатов, и именно в такой обстановке Манн, судя по всему, творил сие.

Однако не только трактаты шли в ход, и это тоже плюс. Сюда затесалось множество мифов и теорий, попыток докопаться до первоначала. Здесь и шумерская мифология, и египетская, и иудейская, и мелкая языческая, господствовавшая в окрестностях, и все это понамешано в этакий первичный бульон, из которого затем, по мнению Манна и не только, на свет появилось христианство. Хотя порой его слова слишком уж смелы. Так, плач по Таммузу, который умер и воскрес через три дня, выглядит откровенным вбросом. С непорочным зачатием та же история.

Зато персонажи! Взять хотя бы Иосифа, центральное лицо истории. Наивный мальчик, голова у которого несколько вскружена, с незакрывающимся ртом и неудержимым самомнением, затем расчетливый – как бы его ни оправдывал Манн – мужчина. Как живой! Моя цитата месяца:

Бог был велик, священ и безответствен, но Иосиф был гадина.

Да и об остальных персонажах есть что сказать. Они замечательны, хотя частенько спорны.

Теперь хотелось бы обратить внимание на сам текст. Я считаю, что мне очень повезло, потому что я взялась за эту книгу буквально сразу после того, как выползла из дебрей библейской географии, если это можно так назвать, иначе шквал нечитабельных названий просто свалил бы меня с ног. Но так оказалось вполне терпимо, хотя не отпустить словечко по этому поводу я не могу. Манну мало остановиться на каком-нибудь варианте, нет, он перечислит все наименования места, которые узнал в своих изысканиях. И варианты имен перечислит все. Вроде как кажется, что это подражание библейскому тексту, но если и так, то Манн малость переборщил. Сюда же, кстати – он очень, ну очень большое и въедливое внимание уделяет соотношению времени и географии с тем, что сказано в Писании. Мне это показалось совершенно лишним. Такое впечатление, будто не роман Манн писал, а научную диссертацию, которую ему потом предстоит защищать перед толпой ученых. Если и хотелось объяснить такие моменты, можно было сделать это попроще, не так многословно и доказательно.

И отсюда мы плавно скатываемся к минусам. Мало того, что текст перенасыщен названиями, именами и мифологическим коктейлем, так еще и такими словечками, что просто ах! «Инвестигации» было иностранное, вавилонское слово» - как вам? А «мой респект перед тобой», высказанный Потифаром? Это далеко не все, персонажи романов то и дело сбиваются с библейских речей на современный юридический, и юмором это выглядит далеко не всегда. Проблемы перевода? Не знаю.

Как не знаю и того, действительно ли в оригинале творится такая чертовщина с именами. «Исаак» на иврите будет звучать как «Ицхак». Автор назвал эту вариацию, и читатель ему благодарен за расширение кругозора. Но. Вот сидит Исаак, и вот к нему подходит тот-то, и Ицхак говорит… Мешанина в вариациях этих режет глаз. Тут Потифар, через абзац – Петепра. К слову, такого варианта я еще не слышала, в основном попадалось Петепре.

К сожалению, в этом свете приходится упомянуть и «Пролог в высших сферах». Это любопытнейшая вещь, предшествующая последней книге, и говорит она о мыслях несколько строптивых ангелов, которые еще и немножко антисемиты (!), и падшим злом там называется некий Семаил. Формы такой мне слышать не приходилось, и то ли я чего-то не знаю, то ли это нарочито извращено, то ли опять же переводчик, который, как мне подозревается, кое-где с именами точно накосячил. И еще меня терзают смутные сомнения насчет обращения Иосифа к братьям… «Ребята»? Что, в самом деле? «Ребята, это ж я»? А что не «пацаны» тогда?

Но вернемся к автору. И мой последний камешек в его сторону – это совершенно зря втиснутый, по-моему, рассказ о Фамари. Понимаю, хотелось держаться библейского текста, но мне это вкрапление показалось лишним, отвлекающим и в принципе ненужным. В Библии оно уместно только потому, что это ж Библия, там куча таких обрывов.

На этом, пожалуй, закончу. Тетралогия эта заставила меня сказать немало, и это хорошо. Манн немного утомителен в своих перечислениях и отвлечениях, но всегда интересен, глубок и остроумен, и я отдельно благодарна ему за то, что он оживил библейскую историю – получилось у него это здорово, несмотря на некоторые не недостатки даже, а шероховатости, за которые зацепился мой глаз.

Но ну его, этот глаз. Читайте!

"...надежда лучше всего приживается там, где для неё совсем нет места..." " Пока нет итога, налицо только поступки, а поступки могут казаться дурными. Но когда итог известен, о поступках нужно судить по нему".

Эта огромная тетралогия Томаса Манна, над которой автор трудился с 1933 по 1943 год, станет моим личным достижением в этом году, а может и во всей жизни. Это было давно запланированное и можно сказать выстраданное чтение. Но оно того стоило.

Всем известная библейская история о Иосифе - любимце своего отца Иакова, которому было суждено быть проданным в рабство собственными братьями и после стать помощником самого фараона, стать Иосифом - кормильцем. Как заметил сам автор, одно дело - знать сюжет, совсем другое - быть его очевидцем, перенестись из легенды в реальность со всеми подробностями и нюансами. Ведь были же у братьев какие-то свои мотивы, свои причины так ненавидеть своего младшего брата. Томас Манн очень доходчиво и наглядно продемонстрировал эти резоны. Начал с того, что описал историю отца Иосифа - Иакова, которая тоже является немаловажным моментом во всей истории. Человеку не дали жениться на любимой женщине, подсунули её сестру, ещё каких-то служанок. И это за все труды и праведные поступки. А, обретя любимую женщину, выявились трудности с продолжением рода. Но это долгая история. Речь не о том. Современному человеку очень трудно понять всю логику тех далёких времён. Даже подумать страшно, как давно это было. После Авраама, но до Моисея. Мы так далеко ушли от тех людей своим устройством жизни, своим укладом и представлениями, что просто диву даёшься как автору удалось так глубоко проникнуть не только в логику действий своих героев, но и озвучить их помыслы и мотивы. Этот огромный эпос начинается довольно сложным прологом ("Сошествие в ад"), который описывает прошлое "колодец глубины несказанной". Сколько бы исследователь не копал, он только больше приблизится к осознанию того, что первоосновы человечества недостижимы. Но в то же время на протяжении всего произведения автор не один раз указывает на то, что любая история не случается в первый раз. Это всегда уже было. И любой человек при всей его уникальности повторяет историю какого-то далёкого прачеловека.

Очень трудное произведение всё же достойно прочтения и в наши дни. После первой книги оторваться уже довольно трудно. Всё-таки Томас Манн - настоящий мастер. Его тетралогия -уникальный труд. Это как исторический роман с элементами фантазии, иронии и размышлений автора. И я нисколько не жалею, что потратила столько дней на его прочтение.

Книга просто огромная, но рецензия будет очень простая и короткая.

Известную историю из Библии, одну из самых ярких и невероятных Томас Манн раскрасил еще больше. Это монументальное произведение я читал понемногу в течение года. Читать все сразу не хотелось - слишком много деталей да и сюжет мне знаком - скучно. Манн сделал из предания, от которого сохранилась только суть полноценную картину. Вложил в персонажей мысли, добавил им позы, жесты дополнительные линии сюжета и все это описал так, что его представление стало реальнее библейского. Дозировано, история зашла "на ура". Каждая глава наталкивает на какие-то размышления и это хорошо. Часто эти мысли вообще уводят в какие-то дали :)

В итоге, можно посоветовать тем, кто хочет раздвинуть границы известного. Информации по библейским историям мало, понятно, что это всего лишь версия автора, но она безусловно заслуживает внимания. Но надо приготовиться к неспешному и длительному чтению.

В заключительной книге тетралогии Иосиф и его братья Томас Манн снова вспомнил о братьях Иосифа. Всю предыдущую книгу (Иосиф в Египте) мы ничего не знали ни о них, ни об их отце Иакове. И вот они голубчики. Отсидевши в заточении на древнеегипетской зоне, Иосиф, за счет своей проницательности, обзавелся там друзьями, один из которых был затем реабилитирован, чего ему предсказал наш герой, растолковав странный сон. Случилось так, что сам фараон увидел такой сон, что потребовал толкования. Вот реабилитированный чиновник, желая выслужиться перед фараоном, и указал тому на Иосифа, который просил звать его на египетский манер - Озарсифом. Сон предвещал семь лет изобилия и затем семь лет голода. Предприимчивый Иосиф тут же предложил фараону план как избежать плачевных последствий неурожая. За такую инновационную идею фараон произвел Иосифа в такую должность, что выше был только сам фараон. И вот они, братья, явились в один из голодных годов из ханаанской земли затариться египетским запасом еды. Иосиф к тому времени наладил торговлю, казна государства росла. Недавний мальчик, юноша, молодой мужчина, уже поживший, с брюшком, египетский вельможа, Иосиф заставил ситуацию с неурожаем обернуть себе на пользу. С одной стороны, народы Египта поют ему хвалебные песни, он спас их от голода, но с другой, те же, кто восхваляет Иосифа им обобраны. Конечно, это во имя укрепления государства и так далее и тому подобное, но впервые появляются махинации с частной собственностью. Вроде она есть, и даже налог за это плати, а вроде и нет, ведь государство вправе ее у тебя отнять. Братья, каждый в разной степени, даже самые совестливые, забыли о своем брате Иосифе. А он про них не забыл и вот дождался того момента, когда пришли они к нему бить челом и просить продать им еды для своего большого семейства, как они говорят, размером в семьдесят человек. Автор, однако, намекает, что может быть «семьдесят» это не реальное количество людей, а просто оборот речи. Семь сакральное число, а народы в те времена исчислялись десятками и сотнями. Да что там говорить, если некоторые историки сегодня считают, что тысячу в общепринятом летоисчислении накрутили по ошибке. Братья, даже страдавший больше всех о потере Иосифа самый младший Вениамин, никто не узнали в египетском вельможе, строгом, но справедливом, правда со своей придурью, проданного своего брата. А когда узнали, смиренно ожидали расправы. Но государственный деятель такого уровня не впадает в такое ребячество, как мелкая месть за прошлое. К тому же, Иосиф донес до братьев мысль, что не будь всего того, что с ним приключилось, пришлось бы всему народу Иакова худо. Он позвал, без возможности отказаться, Иакова всем своим большим семейством переселиться на плодородные земли египетские, предварительно прогнав, то есть тоже переселив в другое место, наверное похуже, тех, кто жил там так же испокон веков. Что стало с другими жителями ханаанской земли остается за кадром. Известно только что пустыня там иудейская до сих пор. В Израиле ее усиленно засаживают зеленью вот уже несколько десятилетий. Пустыня потихоньку отступает. Историки, конечно, не нашли никаких фактов, подтверждающих что Иосиф имел такую высокую должность при фараоне. Но, с другой стороны, если Иосиф поменял свое имя когда посчитал, что должен жить рабом, возвысившись он также мог поменять имя. История красивая, библейская. До Моисея еще далеко и жить и жить еще народу Иакова, получившему в последствии имя «иудеи» по имени одного из братьев Иосифа, с египтянами в мире и согласии. Ну а потом... Бог дал, бог взял, как говориться. Непостижимость целей бога иудеев перекочевала и в христианскую религию. Как рассуждает Иаков на склоне своих лет, божеские дары и лишения надо воспринимать спокойно и благодарно.

Обожаю спойлеры! И терпеть не могу, когда автор тащит меня за кишку сострадания по тексту, не позволяя узнать, спасутся ли герои, да и просто - какие "приключения тела" (по выражению А.иБ.Стругацких) уготованы им на следующей странице! Гораздо приятнее, когда знаешь наперёд. Главный интерес тогда не в том, выберется ли герой из колодца, родит ли любимая жена после долгих лет бесплодия, оправдается ли несправедливо осуждённый. Таким образом, чудо этого романа - не в толковании Священного Писания, не в его поэтической интерпретации, даже если Манн сам весело утверждает, мол, ему хотелось поподробнее рассказать знакомую сказку. Гораздо привлекательнее мысль, что автор воспользовался популярным сюжетом, чтобы поговорить о сложной кухне чувств, эмоций, памяти, ассоциаций и прочих интереснейших штук, которые нас мотивируют, мучают, радуют и огорчают. Украшают текст - не эпитеты, а исторические, лингвистические и теологические экскурсы, понятные не в полной мере, создающие атмосферу древнего чародейства. Можно обгуглиться и понять смысл каждого "кетонет", мидианитов, Мардука и Мампи. А можно пожить в Израиле два десятка лет, прослушать курсы арамейского, Талмуда, изучать географию Ближнего Востока ногами, тогда каждое название города, каждый колодец, река и холм со страниц Т.Манна станет частью живого знакомого ландшафта, где, возможно, жили прапрадеды, а теперь снимают квартиры приятели и любимые люди. Вот, например:

Священным и сильным городом был Аскалун. Камни его защитных стен, полукругом, так что они охватывали гавань, спускавшихся к морю, были, казалось, взгромождены великанами... В песке под пальмами здесь сами собой росли небольшие душистые луковицы... Старик велел набрать луку в мешочки, а на мешочках египетскими буквами написал: «Отборный аскалунский лук».

Это про Ашкелон, город, где я построила дом, а потом его потеряла, где родились обе мои дочери. Что бы я посоветовала покупать сегодня в Ашкелоне? Медицинские услуги. Там одна из лучших израильских больниц, особенно хирургическое отделение и роддом. Кстати, никто меня пока об этом не спрашивал, тем не менее, я бесконечно суюсь к людям с притчами, байками и даже советами. Т.Манн рассказал мне о том, что случается с людьми, которые делают так. С полагающими, что стоят в центре собственного Мироздания. Впрочем, не все ли мы поступаем так? Порой в самой безобидной форме: не хвалим детей в глаза, избегаем слова "последний" и т.д. Неужто и в самом деле уверены, что внимательная Вселенная каждое мгновение прислушивается к каждому нашему слову, а каждый поступок оценивает и взвешивает?.. Т.Манн необычно сильно описывает нравственные бездны и мелкие гнусные овражки, куда то и дело срываются люди:

"...они узнали, что это такое – подозрение и недоверие; человек перестает верить себе в другом человеке, а другому в себе и поэтому, не находя покоя, язвит, говорит колкости, пилит и мучит себя самого, хотя кажется, что он мучит другого, – вот что такое подозрение и неизлечимое недоверие".

Так же глубоко и трогательно Манн пишет о семье, об обмане, о заблуждениях и страхах. И даже о том, почему "человек как таковой уже был для Создателя источником постоянной неловкости". Кстати, думаю, в этом вопросе авторские ангелы были пристрастны...по-людски. Очень интересно написано о библейской хронологии, но не думаю, что многие разделят со мной этот интерес, разве что те, кто в какой-то мере живут в году 5777 от Сотворения Мира. Сам автор с лёгкой самоиронией пишет об этом: "Можно ли было назвать это наукой? Нет, это не очень походило на правду и служило лишь украшеньем ума, но способно было подготовить душу к восприятию более строгих, священно точных знаний". В книге множество забавных моментов. Например, о том, как Адам понял Бога методом исключения. Ещё: с изумлением узнала, что поднятые брови в древнем Египте считались непристойным жестом. Кроме того, попадаются выражения, кажущиеся бессмыслицей... которой хочется так или иначе придумать если не поэтическое, то мистическое объяснение. Например, Иосиф говорит, что "деревья старше самой земли". Попробуйте теперь избавиться от этого! А идея, что человек - это зеркало Бога, находится вообще за пределами моей способности комментировать. Могу только ухмыляться и головой качать. По-моему, в качестве ответа на вопрос о смысле жизни это даже веселее, чем знаменитое "42" Д.Адамса. А впрочем, дело вкуса. Наконец, пожелания спокойной ночи от Иосифа постарась выучить наизусть и буду представлять их себе в бесонные утра после особенно стрессовых ночных дежурств.

Перед вами мой общий отзыв о тетралогии "Иосиф и его братья". По каждому роману я написал по отдельному отзыву: на роман "Былое Иакова", на роман "Юный Иосиф", на роман "Иосиф в Египте" и на роман "Иосиф-кормилец". Правильно сделал, что написал отзыв на последний роман и только потом стал читать, идущий в конце книги доклад Томаса Манна о том, почему он решил написать про Иосифа и его братьев. Этот доклад поменял бы весь тон отзыва. Томас Манн плеснул порцию цинизма, необходимого в данном случае. Иначе я уже был похож на его стенографистку, которая перепечатывая текст одного из этих романов сказала ему, что ну вот теперь хоть она знает что там было на самом деле. Томас Манн честно признается, что это он нафантазировал. Он, оказывается, давно подсмотрел идею описать этот библейский сюжет у самого Гёте , который свои поэтические сочинения на эту тему предпочел сжечь. А вот Томас Манн загорелся. И писал он эту эпопею 10 лет! Задача и была написать очень похоже на правду. Эксперимент удался. Как тут не вспомнить что товарищ Томас Манн философствующий писатель, когда вот она его философия прикрытая библейским сюжетом. Как говорится, наслаждайтесь. Вот я и насладился. Философия здравого гуманизма, присущая на мой взгляд все нормальным людям как-то сегодня в гораздо меньшем количестве деятелей искусств живет, чем даже среди немцев фашистского периода. Все великие немцы фашистского периода, почти все, уехали из фашистской Германии. Томас Манн, вместе со своим братом Генрихом , тут не оказался исключением. Вообще из исключений вспоминаются только двое - Герберт фон Караян, да Рихард Штраус. Если бы Томас Манн лично не обратил мое внимание на то, что у него тут есть вполне сатирические моменты, и даже остро политические, так бы я и считал что это мое больное воображение увидело то, чего нет. Очень он не любил фашистов. Правильный был немец, что уж тут говорить) Да, отойдя, так сказать, в сторонку, я действительно припомнил тут же что и Иосифа порой в своем повествовании автор не жалует, и конечно же его братьев, даже Иакову досталось. Здесь Иосиф с братьями и отец их Иаков взяты как обобщенное понятие "народ". Поскольку Томас Манн был немцем, имел он ввиду по большей части именно немцев, хоть и речь идет о евреях. Можно эту историю привязать к любому крупному народу. Вспомните междоусобицы меж русских князей, что друг другу братьями были. Отдельно взятые академики исторических (наверное) наук считают что и татаро-монгольское иго это не что иное как еще одна междоусобица мед русскими правителями. Не случайно, наверное, существует теория о том, что вообще Иосиф и Иисус один и тот же человек. Подхватив эту теорию, предположу что Иосиф это "кошерный" вариант Иисуса. Он же не утверждает что все люди равны. Он считает что есть народ пастухов и есть народы - стада, которые надо пасти народу пастухов. Но, ради справедливости, надо сказать что это уже мои личные домыслы, а даже не Томаса Манна. Манн просто показал как ответственно быть избранным Богом, какие опасности при этом могут быть. Ведь история с Иосифом, которую конечно "расположил" Бог, произошла в результате тройного зазнайства, Иакова и Иосифа, а затем еще и братьев Иосифа, посчитавших себя в праве покарать заносчивого братца. Нельзя сказать что Иисус был зазнайкой. Но путь он прошел похожий. Помните, родители в нем души не чаяли, прямо как Иаков в Иосифе. По каким-то причинам, библейская версия - царь Ирод приказал умертвить всех младенцев, его вынуждены были пустить в люльке по реке, как братья побили и бросили в колодец Иакова. Река принесла Иисуса к семье рыбака, как братья стихийно продали Иосифа измаильтянам, которые итак его вытащили из колодца. Множество людей Иисус объединил своими проповедями и исцелениями, прямо как Иосиф объединил народы обоих царств Египта в один народ, борющийся с голодом. Наконец, после Воскресения верные апостолы продолжили дело Иисуса, как братья Иосифа, получившие от него прощение стали верными его друзьями и продолжили дело Иакова. Это всего лишь предположение. Возможно, я сам так не считаю. Не определился. А определяться, скорее всего, придется всю жизнь. Так и живем) И весь этот полет фантазии побудило чтение гениального произведения Томаса Манна "Иосиф и его братья".