Цитаты из книги «Много шума из ничего. Перевод Юрия Лифшица», страница 5

Я хочу жить в твоем сердце, умереть у тебя на груди и быть погребенным на дне твоих глаз.

Молчание — лучший глашатай радости.

Говорите тише, если хотите потолковать о любви.

Бенедикт

Как, милейшая шпилька вы еще живы?

Беатриче

Может ли Шпилька умереть, когда у нее есть такой удобный предмет для уколов, как синьор Бенедикт? Сама Любезность должна превратиться в Шпильку в вашем присутствии.

Беатриче

Да, потому что не даст мужа, о каковом благодеянии и молю Его денно и

нощно. Боже! Муж с бородой! Терпеть прикосновение этой щетки! Нет, я

согласнее спать на соломе без простыни.Леонато

Можешь попасть и на безбородого.

Беатриче

А что мне с ним делать? Нарядить его в мои юбки и приставить к себе

горничной? Человек с бородой уже не юноша, без бороды - еще не муж; если он

уже не юноша, он не по мне, если еще не муж, я не по нем. Нет, лучше наймусь

за шесть пенсов к какому-нибудь бородатому вожаку медведей отводить его

обезьян в преисподнюю.

А в наши дни, если человек при жизни не соорудит себе мавзолея, так о нем будут помнить, только пока колокола звонят да вдова плачет.

Советовать умеет каждый в горе,

Которого еще не испытал.

В беде же сам совет на ярость сменит,

Кто от нее прописывал лекарства,

Хотел связать безумье шелковинкой

И сердца боль заговорить словами.

неужели подлость может быть так богата? Ведь когда богатый подлец нуждается в бедном, так бедный может заломить какую угодно цену.

Но мужество растаяло в любезностях, доблесть — в комплиментах, и мужчины превратились в сплошное пустословие и краснобайство.