Я – директор. Конец империи

Глава 4. Освобождение

Иван продолжал работать над сценарием спектакля, в котором он был и сценарист и режиссёр. Условно для себя он назвал пьесу «Освобождение». Составил список действующих лиц. В него вошли: Петр Петрович, Вера Павловна, Вадим Алексеевич и, конечно, он сам. Эти люди будут участвовать в первом и основном акте спектакля – заседании ученого совета. Они были основными участниками спектакля. На втором плане будут выступать некоторые члены ученого совета, с которыми Иван успел познакомиться. Те должны дать оценку предложениям и поднять руки «за» во время голосования. На них вся надежда. С ними следует поговорить до заседания и предложить поддержать новую структуру. Список сотрудников второго плана еще не составлен окончательно, но кое-кто уже дал согласие поддержать дирекцию. Еще остается переговорить с двумя-тремя сотрудниками лабораторий и будет достаточно. Эту работу может сделать Петр Петрович.

Теперь о самом предложении, которое будет озвучено на ученом совете. Речь идет о новой структуре института. Нужно четко отработать новые названия лабораторий, а, прежде всего, найти убедительную подоплеку необходимости предлагаемой акции. И вот такая подсказка появилась. На совещании в райкоме партии речь шла о реализации нового постановления партии и правительства по повышению эффективности работы научных учреждений страны. И как-бы между стандартными фразами, свойственными таким постановлениям, Иван уловил нужное обоснование. Докладчик сетовал на то, что у большинства научно-исследовательских институтов многие годы не меняется структура, часто не соответствующая сегодняшним реалиям и потребностям нового периода развития страны. Докладчик призывал также пересмотреть структуры институтов, направив их на достижение большей эффективности исследовательской работы. Этого было достаточно. В докладе также речь шла о необходимости быстрейшего внедрения хозрасчета в работу институтов. Было сказано, что на современном этапе страна не в состоянии содержать в полном объеме учреждения, что заработная плата постоянно снижается, не хватает средств на научное оборудование, командировочные расходы. А порой, даже на поддержание помещений в нужном порядке. Словом, оратор призывал зарабатывать деньги самим институтам. Правда, каким образом делать это, он не сказал. Рекомендовал лишь посоветоваться с министерствами и ведомствами, обменяться опытом со своими смежниками, словом получалось так, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» и бесполезно рассчитывать на государственную поддержку. «Вот так перестройка», – подумал Иван, и, услышав шумок, раздавшийся в аудитории, подумал, что именно так оценивают сказанное и большинство присутствующих в зале.

В конце совещания Иван подошел к своему инструктору Родионовой. Ему важно было узнать, чем завершилась история с письмом. Алла Петровна успокоила его. Первый секретарь был удовлетворен объяснениями на письмо, которые подготовил Иван. Решили написать им ответ, что по их письму проведена проверка и все. Вернувшись в институт, Иван пригласил к себе Веру Павловну. Последнее время они не часто виделись из-за большой занятости Ивана. Был шестой час, но Вера Павловна еще оставалась на работе.

– Добрый вечер, Вера Павловна, проходите, садитесь сюда. Хочу вам доложить о последних новостях. Сейчас был на совещании в райкоме и там обсуждали постановление партии и правительства о повышении эффективности работы научных учреждений, и докладчик сообщил, что у большинства институтов уже многие годы не меняется структура, хотя потребность в этом есть. Это одна из причин отсутствия роста эффективности. Структура должна следовать за изменением задач. Вот эту подсказку мы и возьмем на вооружение. Надо раздобыть текст постановления, он напечатан, наверно, в «Правде», чтобы дословно скопировать эту часть.

Вера Павловна старательно записывала все, что говорил Иван, в свой блокнот. Иван замолчал, посмотрел на ее старания, потом перевел взгляд на ее блузу, несколько расстегнутый ворот и начальные очертания груди, поднял глаза чуть выше и остановился на очертании губ, чуть вздернутом носике и встретился с ее глазами. Вера Павловна отложила карандаш, и все это время смотрела на Ивана, наблюдала, как он не спеша изучал детали ее внешности.

– Давно не виделись с вами, Вера Павловна. Соскучился.

Былова сделала попытку улыбнуться на слова Ивана. Получилось не совсем удачно.

– Ничего, теперь будем видеться чаще. Мы выходим на финишную прямую подготовки первого после летних каникул заседания ученого совета, где и будет разыгран первый акт спектакля. Иван кратко изложил свои соображения. Вера Павловна пробовала вновь записывать.

– Пока писать ничего не надо. Это всего лишь мои представления. Я попытался изложить их на бумаге, вот здесь, – Иван показал на лист, исписанный мелким почерком. – Давайте сделаем так. Я завтра еще поработаю над этими соображениями. Потом стоит наверно все это отпечатать в четырех экземплярах, каждому из главных действующих лиц по одному, с тем, чтобы каждый из нас сделал свои правки. Потом проведем совещание нашей четверки. Сделаем правки, распределим роли и вперед.

– А кто входит в эту четверку? Я все это слышу впервые.

– Петр Петрович, вы, Туров и я. Мы будем ведущими на первом заседании ученого совета. Кто-то из нас сделает доклад и представит предложения по новой структуре института. Пойдут вопросы, комментарии. Нужно быть готовыми к ответу на них. Потом голосование. Его тоже нужно подготовить. Получить утверждения новой структуры большинством голосов и уже на следующий день издать приказ директора, а подготовить его нужно заранее. И вам придется обойти руководителей подразделений и собрать подписи под грифом «Ознакомлен», прямо по списку. Кто-то из них может прийти к вам и подписать приказ в вашем кабинете. Уже на следующий день нужно объявить конкурс на замещение вакантных должностей руководителей и научных сотрудников. Как сами понимаете, бюллетени надо заготовить заранее. И через две недели назначить второе заседание ученого совета, где и произойдет голосование. Вот, приблизительно, такой сценарий спектакля под рабочим названием «Освобождение». От кого? Вы сами понимаете. Кстати, хотел вас спросить, секретарь партийной организации Людмила Порфирьевна является членом ученого совета?

– Нет, только руководители подразделений.

– В нашем институте секретарь входил в состав ученого совета. Надо ввести до первого заседания, кстати, и меня тоже. Людмила Порфирьевна знает кое-что, поскольку была занята с письмом в райком партии, подписанное Шиловой и Гусиным.

– Простите, Иван Павлович. Я не в курсе, о каком письме идет речь?

– Это моя вина. Я должен был поставить вас в известность.

И Иван пустился в длительное повествование, опуская некоторые детали. За окном стало смеркаться, в кабинете тоже установился полумрак. Иван встал, подошел к выключателю и щелкнул тумблером. Возвращаясь на свое место, слегка прикоснулся к плечам Веры Павловны, наклонился и произнес на ушко.

– Я совсем замучил вас. Вы наверно устали. Рабочий день давно закончился. Пошли домой.

Вера Павловна поднялась со стула и повернулась к Ивану. Посмотрела ему в глаза. Слегка тряхнула кудряшками.

– Да, пора. Уже семь часов.

Через пару минут, собрав свой портфель, Иван выключил свет, и зашел в кабинет Веры Павловны.

– Вы на метро? Пошли вместе. По дороге поговорим.

Пока шли к метро, обсуждали некоторые детали предстоящего «спектакля». Потом Вера Павловна взяла Ивана под руку и сменила тему разговора.

– Сегодня ровно месяц, как вы пришли к нам. Сейчас страсти немного поутихли, а поначалу моя дверь почти не закрывалась. Мои знакомые, женщины, с которыми я мало-мальски в близких отношениях, все приходили и расспрашивали о вас. А я и сама мало что знаю. У нас так и не было возможности поговорить с вами не о работе.

– Ну, где уж тут. О работе и то не успеваем. В таких случаях говорят «дела захлестнули», но положение надо исправлять. Моя дверь открыта, и я готов беседовать с каждым сотрудником. Вот, например, за этот месяц я познакомился с Натальей Федоровной и еще с несколькими женщинами – руководителями подразделений.

– Это не то. Те женщины, о которых я говорю, интересуются другими вопросами. Они хотят знать, что вы за человек, как относитесь к женскому полу. Их интересует, можно ли с вами «закрутить» что ли любовную историю. Понимаете?

– А вас, Вера Павловна, этот вопрос не интересует?

В это время Иван пропустил Веру Павловну в открывшуюся дверь вагона метро. Было тесно и жарко. Иван испытывал некоторую неловкость от вынужденного прикосновения к талии женщины, помогая ей продвинуться вперед. Поезд набирал скорость, и вагон раскачивался из стороны в сторону. Иван и Вера Павловна непроизвольно соприкасались все чаще. Лишь когда прошли в середину вагона, ухватились за поручень и повернулись друг к другу. Из-за шума в вагоне говорить приходилось громко или на ушко, и тут вновь возникали контакты. Вера Павловна время от времени откидывал голову, и вопросительно смотрела на Ивана, как бы стараясь понять значение этих случайных прикосновений. Но вот пришло время выходить ей из вагона. Попрощались до завтра, и Иван остался один. Некоторое время он думал о Вере Павловне, ощущая на губах и щеках аромат ее духов. Возможно, в этот момент у него стало появляться первое робкое чувство симпатии к этой женщине.

Среда, 2 сентября – на этот день было назначено первое после летних каникул заседание ученого совета института. Вера Павловна подготовила повестку дня. Главным был вопрос «О новой структуре института». Докладчик – Туров В. А. Вот так, простенько, обыкновенный рабочий вопрос, без всякого ажиотажа и треволнений, которые иногда возникают в коллективе, когда намечается что-либо важное, способное повлиять на привычную жизнь сотрудников. Для доклада был подготовлен плакат с новой структурой, который решили разместить рядом с другим плакатом, где была нарисована старая, ныне действующая структура. Если присмотреться к этим плакатам, то можно было заметить лишь незначительные изменения в названиях отделов и лабораторий, так что, на первый взгляд, у неискушенного сотрудника мог возникнуть вопрос: «Зачем нужны эти несущественные изменения?» Например, вместо лаборатории «Токсикологии» предлагалось новое название «Оценки токсичности препаратов», а в названиях лабораторий дезинфекции и дезинсекции появился термин «эффективность средств дезинфекции» и, соответственно, «эффективность средств дезинсекции». Получили изменения также лаборатория гигиенических исследований и, наконец, отдел дератизации. Его название предлагалось изменить на лабораторию городской дератизации, что означало борьбу с грызунами в городских условиях, а не в сельской местности, как это было последнее время и что, собственно, не устраивало дирекцию и руководство Минздрава. Формальным поводом к предлагаемым изменениям послужило упомянутое выше постановление об эффективности научных исследований, а главный фокус изменения структуры заключался в том, что вслед за этим должен последовать конкурс, в котором не все сотрудники могли вновь получить свои должности. В первую очередь, это касалось руководства отдела дератизации. Им предстояло либо согласиться с необходимостью развития новой тематики, к которой они явно были не готовы (борьба с грызунами в условиях города это совсем не то, что в сельской местности), либо подать заявление об уходе по собственному желанию. Что и требовалось доказать. В таких условиях ни Шилова, ни ее ближайший помощник уже не станут писать письма и требовать отмены приказа о назначении доктора Белецкого заместителем директора.

Петр Петрович был явно доволен. Он предвкушал картину негодования со стороны своих оппонентов и предчувствовал их следующие шаги, явно обреченные на провал. Еще за неделю до ученого совета он посетил Михаила Ивановича и рассказал о предстоящем ученом совете, отметив авторство всей этой идеи, принадлежащее Белецкому, впрочем, в соавторстве с ним, как с директором института. Михаил Иванович одобрил в целом задуманный ход, но выразил опасения, что не все может так благополучно завершится, как они задумали, и предложил свое участие в заседании ученого совета. Что ж, это была здравая мысль. Михаил Иванович, как куратор института, мог бы сказать вводное слово, подчеркнув заинтересованность Минздрава в обновлении структуры института и, заодно, представить Белецкого как нового заместителя директора по научной работе. Перед уходом Петра Петровича он попросил напомнить ему за день, два об этом.

Все было готово к заседанию ученого совета. Петр Петрович по возвращении из Минздрава пригласил Ивана к себе. Тот через пару минут вошел в приемную директора и столкнулся с незнакомым ему мужчиной, который вертелся у стола Лидии Ивановны, держа в руках какое-то письмо. Завидя Ивана, он резко повернулся к нему и в его глазах вспыхнул такой огонь, как если бы перед ним неожиданно появился дикий и опасный зверь. Он протянул в сторону Ивана письмо и, размахивая им, попытался что-то сказать. Его слегка поседевшая узкая бороденка по козлиному затряслась на злом лице.

– Так это вы и есть тот самый, – его руки тряслись. И выглядел он весьма угрожающе. Иван решил не испытывать терпение этого человека и поспешил удалиться в кабинет, быстро закрыв за собой дверь.

– Что там за шум? – спросил Петр Петрович, вставая из-за стола.

– Какой-то мужчина расшумелся. Трясется весь, аж борода ходуном ходит, – Иван невесело улыбнулся, подходя к столу директора.

– А это, наверно, Гусин. Ему пришло письмо из райкома, но пришло оно на мое имя. Я его расписал ему. Вот он его и получил.

– Интересно, а что было в том письме?

– Да, так, формальная отписка. Пишут, что ознакомились с существом вопроса и считают, что действия дирекции обоснованные и направлены на повышение эффективности научных исследований.

– Теперь понятно, почему он такой злой. Он, конечно, ожидал другой ответ. Интересно, на кого он теперь будет жаловаться? На райком? – Иван вновь улыбнулся, и его улыбка не была доброй.

– Послушай, я сегодня был у Михаила Ивановича. Рассказал ему о наших планах. Он все одобрил, но сказал, что опасается за успех дела. Собрался сам приехать на совет и поддержать от лица Минздрава. Заодно захотел и тебя представить, как моего зама. Это хорошо. Это придаст тебе вес в коллективе. Все-таки, его поддержка много значит. Слушай, я что думаю. Может быть, стоит написать ему небольшую подсказку о тебе, вроде как справку. Сделай такую небольшую бумагу, для тебя это не составит труда.

Иван кивнул головой и напомнил Петру Петровичу, что еще до совета нужно подготовить приказ о введении новой структуры института с 3 сентября и о последующем конкурсе.

– С конкурсом можно не спешить. Вообще полагается давать месяц на подготовку документов к конкурсу. Мы об этом объявим в следующем приказе. Пусть народ перетрет новую структуру. А ты тем временем займись обходом и знакомством с лабораториями, с научными кадрами. Тогда и конкурс подоспеет.

– Справедливо, – заметил Иван, – во всяком деле нужна передышка.

Глава 5. Ученый совет

К одиннадцати часам утра второго сентября перед входом в конференц-зал царило оживление. Женщины в нарядных одеждах и мужчины при галстуках приветствовали друг друга, предлагая первыми пройти в зал. По всему было видно, что большинство из них соскучились друг по другу и настроены по доброму, почти по праздничному. На лицах многих из них лежал свежий загар, и это свидетельствовало о том, что они хорошо отдохнули. Без нескольких минут одиннадцать Иван покинул свой кабинет и спустился этажом ниже, где располагался конференц-зал. Иван испытывал некоторое смущение, так как ему предстояло впервые предстать перед всем коллективом. Многих из сотрудников он еще не успел узнать. Подойдя к двери, он увидел несколько человек, размахивающих руками, они спорили о чем-то, перебивали друг друга, но, завидя Белецкого, слегка успокоились. Одна из женщин, белокурая с карими глазами, улыбнувшись, попросила пропустить его в зал, сама вошла следом и представилась.

– Здравствуйте, Иван Павлович. Меня зовут Марина Александровна Котова, я из лаборатории дезинсекции. Приятно с вами познакомиться. Вы где сядете?

– Давайте присядем здесь, – предложил Иван, указывая на первый ряд стульев, – мне тоже приятно. Вы давно из отпуска?

– Неделю как на работе. Пришла и увидела повестку дня. Это что-то серьезное, пора собирать вещи? Или просто так?

– Нет, не просто так. Это вполне серьезно, но вещи собирать пока рано, – говоря это, Иван слегка улыбался, разглядывая приятное лицо женщины.

В это время в зал вошли Михаил Иванович и директор, следом за ним. Иван встал, поприветствовал за руку обеих.

– Проходи за стол президиума, – предложил Ивану Петр Петрович, – твое место там.

За столом президиума уже хозяйничала Вера Павловна. Она предложила стул Михаилу Ивановичу рядом с собой. За ним сел Петр Петрович и с краю – доктор Белецкий. Директор подождал с минуту, когда все усядутся и стихнет гомон, встал и с торжественностью произнес:

– Рад видеть всех вас здоровыми и отдохнувшими. Пришла пора поработать. В виду важности повестки дня, к нам приехал начальник нашего управления Маневич Михаил Иванович. Многие из вас знакомы с ним. Сейчас я предлагаю ему начать заседание ученого совета.

Зал несколько оживился: пошли шушуканья, тихие переговоры. Маневич встал и с присущей ему солидностью поблагодарил Петра Петровича за приглашение, затем представил коллективу нового заместителя директора.

– Многие наверно уже знакомы с ним. Прошло полтора месяца, как он работает в институте, и результаты уже на лицо. Сегодняшний вопрос в значительной степени был подготовлен с его участием. Теперь, пару слов о докторе Белецком, – Михаил Иванович сумел кратко, но емко охарактеризовать научную деятельность доктора Белецкого, особо подчеркнув его способности в области организации научных исследований в рамках страны.

– А известно ли вам, уважаемый товарищ из Минздрава, что Белецкий, которого вы так расхваливаете, никогда не занимался дератизацией и дезинсекцией?

– Это он самый? – спросил Маневич Петра Петровича, наклонившись к самому его уху.

Петр Петрович кивнул головой.

– Его фамилия Гусин. Это он в основном мутит воду.

– Минздрав ни на минуту не сомневается в компетенции доктора Белецкого, – ответил в зал Михаил Иванович, – еще вопросы есть? Я думаю, каждый из вас будет иметь возможность побеседовать с доктором Белецким. Ведь так, Иван Павлович?

Иван лишь кивнул в знак согласия.

– Теперь, я хотел бы несколько слов сказать по первому вопросу, – помолчав чуть-чуть, продолжил Михаил Иванович. – Вы, наверное, все читали постановление партии и правительства о повышении эффективности научных исследований. За последние годы уровень, а главное, число новых разработок значительно снизилось. Это связано, по мнению руководства, с застоявшейся не эффективной формой планирования исследований. Для повышения их эффективности нужно постоянное совершенствование структуры учреждений. Она должна быть не застывшей на годы, а постоянно изменяющейся в зависимости от требований времени. Вот это, главным образом, и легло в основу предложенной новой структуры института. Не говоря о ней в целом, хочу лишь призвать вас критически подойти к каждой формулировке. Главное, получить острую, дееспособную, структуру, которая бы позволила достигать эффективный результат.

Михаил Иванович поблагодарил аудиторию за внимание, раскланялся, извинился за занятость, пожал Петру Петровичу руку и покинул зал. Стало ясно, что чиновник из Минздрава не смог или не захотел выдавить из себя больше, чем сказал в своем выступлении. Петр Петрович продолжил заседание ученого совета, предоставив слово по основному докладу Турову Вадиму Алексеевичу. Тот был предельно конкретен. Он обратил внимание аудитории на два плаката, висевших рядом. На одном из них была старая структура института, на другом – новая. Перечислив представленные изменения названий подразделений, и достаточно утомив слушателей, вдруг замолк и обратился к Петру Петровичу, как студент, отвечающий по билету на экзамене.

– У меня все, Петр Петрович.

– Какие будут вопросы? Только прошу вас задавать вопросы конкретно по каждому названию. Не надо вновь возвращаться к преамбуле. О необходимости изменений уже все сказал Михаил Иванович.

Вопросы посыпались как из рога изобилия. Основные из них касались того, как за счет изменения названия можно повысить эффективность исследований. Это многим оставалось не ясным. Говорили даже, что повысить эффективность исследований можно за счет использования новой, более совершенной аппаратуры, автоматизации лабораторной техники, повышения информационного обеспечения исследований, соответствующей компьютеризации, чтобы не тратил ученый драгоценное время в поисках нужной литературы. Иван слушал эти вопросы, понимая их справедливость, и радовался за своих коллег. Все это может составить, если угодно, основу для будущих предложений по повышению эффективности научных исследований. Слушая выступления коллег, Иван мысленно составлял план своего ответа. Он должен отреагировать на задаваемые вопросы и так, чтобы большинство сидящих в зале, убедились в том, что их новый зам по науке достоин своей должности. Он просто обязан выступить.

И когда начались обсуждения доклада, Иван попросил слово. Его выступление содержало два раздела. Первый – касался комментариев к некоторым изменениям названий. Второй – был удачно синтезированным комплексом мероприятий, которые реально могли бы облегчить труд исследователей и повысить эффективность работ. Здесь были замечания коллег, которые он наспех записал на листке бумаги, а также и другие способы, в основном касающиеся техники лабораторных исследований. Он умело сослался на выступления коллег, повторив их, усилив за счет отдельных комментариев, чем польстил аудитории.

После выступления Ивана в бой кинулся Гусин. Его не удовлетворяло название лаборатории, которое предлагалось на смену их отдела.

– Что это за название: «Городская дератизация»? Нет такого понятия. Это звучит странно и не соответствует принятым биологическим стандартам. Я категорически против утверждения такого названия и буду писать в биологический журнал о неприемлемости такого термина. Кроме того, такое название полностью исключает наши работы по договорам в сельской местности, в частности, в Туркмении. У нас заключен договор до конца года, мы получили деньги вперед, наша бухгалтерия знает это. А теперь мы должны возвращать эти деньги? Это не малые суммы. А техника, вывезенная в полевые условия. Нет, остановиться сейчас в угоду административных желаний, это чистой воды волюнтаризм в науке. Я буду писать об этом.

В зале опять зашумели. Разыгрывающийся спектакль становился интересным все большему числу зрителей. Иван подумал о том, кто будет отвечать на эти высказывания. За столом президиума сохранялось молчание. Зал продолжал роптать. Затем терпение лопнуло у Петра Петровича. Он понял, что теряет контроль над аудиторией.

– Прошу тишины, – начал Петр Петрович, медленно вставая, – все не так драматично, как вы, товарищ Гусин, сейчас обрисовали. И напрасно вы подогреваете аудиторию. Я уверен, что члены ученого совета уже давно правильно поняли предлагаемую перестройку структуры института. И что нужно делать для реального повышения эффективности тоже уже всем ясно. Многие в своих вопросах это четко определили, а Иван Павлович сумел подвести черту под этой дискуссией в своем выступлении. Я вот что вам скажу, товарищ Гусин, работу отдела хотите вы или не хотите, а придется перестраивать, придется все же перейти на дератизацию в городских условиях. И хватит работать на дядю или тетю, не знаю, кто вам платит в Туркмении. И с нового года вам или кому другому в вашем отделе придется планировать новую тему применительно к городским задачам. Что же касается вашего хоздоговора, то вам, безусловно, придется завершить работы по нему. Это обязательство не только ваше, но и института. Здесь вопросов быть не должно.

Уважаемые коллеги! Я думаю, что говорить об этой наболевшей теме, я имею ввиду повышение эффективности, можно бесконечно долго. Но разговоры останутся разговорами, если мы не перейдем к делу. Поэтому я предлагаю перейти к голосованию по основному вопросу. Прошу выслушать предложение: кто за то, чтобы утвердить новую структуру института, прошу голосовать поднятием руки. Напоминаю, что голосуют только члены ученого совета. Прошу.

Вера Павловна считала количество поднятых рук, указывая рукой на каждого, кто проголосовал «за».

– Итак, «за» проголосовало двенадцать членов ученого совета. Кто «против»? Пожалуйста. Так, «против» только два голоса. Кто «воздержался»? Тоже только два голоса. И так, большинством голосов утверждается новая структура института. Поздравляю вас, коллеги. Надеюсь, для вас не составит особого труда изменить направления исследований в соответствии с утвержденной структурой. Хочу, в связи с этим, напомнить также, что завтра каждый руководитель подразделения должен будет подписать мой приказ, утверждающий новую структуру института.

Далее на повестке дня были текущие вопросы, которые готовила Вера Павловна. Они носили в основном информационный характер о плане работы ученого совета до конца текущего года, о сроках представления отчетов и прочее. Через полчаса Петр Петрович закрыл заседание ученого совета.

По приглашению директора зашли в его кабинет. Расселись за длинным столом, Петр Петрович сел во главе. Былова, Туров и Белецкий разместились по обе стороны стола. Перед дверью Петр Петрович предупредил Лидию Ивановну никого к нему не приглашать. На минуту воцарилась тишина. Все смотрели на директора, ждали, что он скажет. И он сказал:

– Молодцы. Все разыграли как по нотам. Решение совета и новая структура у нас в кармане. Теперь нужно срочно подготовить приказ, – Петр Петрович посмотрел на Веру Павловну, – значит так. В приказе должно быть два пункта. Первый – утверждение новой структуры института. Второй – объявление конкурса с подачей документов до 1 октября, то есть ровно через месяц. Так будет по правилам.

Вера Павловна старательно записывала слова директора.

– Сегодня до конца дня дашь мне на подпись, а завтра с утра начнешь собирать подписи руководителей подразделений по списку. Для этого заготовь список, где против каждой фамилии будет стоять подпись. Во главе списка должно быть: «С приказом ознакомлен» и завтрашняя дата.

Затем Петр Петрович обратился к Белецкому:

– Как ты думаешь, Иван Павлович, ничего не забыли?

– Не забыли. Ваши распоряжения все к месту, – Иван произнес это с серьезной миной на лице, и Петру Петровичу понравилось его высказывание.

– Теперь, Иван Павлович, настает твой звездный час. Давай-ка с понедельника начни обход лабораторий и отделов института, так сказать знакомство воочию. Возьми с собой Веру Павловну, она как раз и будет не только сопровождать тебя, но и организует все эти встречи. Ты понимаешь меня, Вера Павловна?

Та кивнула головой в знак согласия.

– Кто там был против новой структуры института?

– Шилова и Дымова, – подсказала Вера Павловна.

– Вот и начните с них.

– А если откажутся принимать?

– Тогда я сам буду говорить с ними. Пока они работают в институте, обязаны выполнять распоряжение дирекции. В противном случае, будут уволены за нарушение трудовой дисциплины. Вот так им и объясни. Теперь, тебе Вадим Алексеевич, как руководителю научно-организационного отдела. Проведи консультации с лабораториями относительно постановки новых тем в соответствии с изменениями названий. Наверно, ближе к концу года следует провести слушания в рамках ученого совета по новой тематике на следующий год.

– И еще, я бы хотел добавить, – вмешался в обсуждение доктор Белецкий, – было бы хорошо, если бы вы, Вадим Алексеевич, к этому времени разработали стандартную форму подачи заявок на новую тематику, в которой следует отразить основные положения, например, аннотацию, цель, задачи, методы исследования, объем работ, планируемы результаты и формы внедрения. В общем, посмотрите сами, что еще нужно добавить и как это будет выглядеть. Потом мы с вами все это обсудим.

– Да, это дельное предложение, – поддержал Ивана Петр Петрович, – ну, ладно, обговорили все детали, пора и за работу.

В приемной Ивана остановила пожилая дама внушительной комплекции и небольшого роста. Это была Наталья Федоровна, руководитель отдела дезинфекции. Она просила принять ее. Иван предложил ей зайти через полчаса. После этого она направилась в кабинет директора. Вера Павловна дождалась Ивана в коридоре, а когда он открыл дверь в свой кабинет, прошмыгнул вслед за ним.

– Я только сейчас стала приходить в себя, – начала Вера Павловна, – а теперь я поняла, что напрасно я волновалась. С таким руководителем как вы бояться нечего. Вы все четко расписали, все получилось, как было задумано. Теперь мне понятно, как вы в столь молодые годы стали доктором наук. У вас все получается, потому что вы умеете думать и рассчитываете все на десять шагов вперед.

Вера Павловна стояла у дверного косяка и делилась, таким образом, своими впечатлениями о прошедшем заседании и том, какой умный и удачливый у нее руководитель. Видя, что она не собирается проходить в кабинет и зашла к нему как-бы на минутку, Иван подошел к ней почти вплотную и внимательно посмотрел на ее разгорячённое лицо, положил руки на ее плечи и нежно поцеловал в щеку. Быть может, в этот момент она ожидала большего? Но дверь в кабинет не была закрыта на ключ, и Иван обязан был проявлять осторожность. Кроме того, тогда он еще не знал, как могла бы отреагировать на его более смелый поступок Вера Павловна.

– Спасибо за добрые слова, но многое вы преувеличиваете. Мы вместе готовили заседание и это наш общий успех. Теперь я вижу, что с вами легко работать. А что интересно хочет от меня Наталья Федоровна? – Иван отошел к своему столу, оставив Веру Павловну стоять у двери.

Вера Павловна, слегка раскрасневшаяся и смущенная внезапным теплым поцелуем Ивана, встряхнула своими кудряшками.

– Я думаю, это простой визит вежливости. Она добрая и приветливая женщина, особенно по отношению к начальству. Вы скоро в этом убедитесь. Но будьте вежливы с ней. Еще не известно, какой она может быть, если вы не окажете ей достаточно внимания. На следующей неделе нам еще предстоит встретиться с неприятными людьми.

– Ничего. С таким помощником как вы мне ничего не страшно. А, хорошо бы, между прочим, посмотреть кое какую информацию об этих дамах еще до встречи с ними. Вы могли бы это устроить?