История Киева. Киев капиталистический

Важнейший вопрос для украинской государственности

Обязательно следует остановиться на Эмском указе. Так традиционно называют выводы Особого совещания, подписанные императором Александром II 18 (30) мая 1876 года в германском городе Бад Эмс (нем. Bad Ems). Указ был направлен на ограничение использования и преподавания украинского языка (по официальной терминологии того времени – «малорусского наречия») в Российской империи. Совещание учредил Александр II в 1875 году по предложению начальника III отделения генерал-адъютанта А. Л. Потапова. Последний получил письмо от помощника попечителя Киевского учебного округа М. В. Юзефовича, в котором украинских просветителей обвинили в желании создать «вольную Украину в форме республики, с гетманом во главе».

27 августа 1875 года начальник III отделения генерал-адъютант А. Л. Потапов подписал и разослал в МВД, МНП и Синод следующее письмо: «Государь император ввиду проявлений украинофильской деятельности и в особенности переводов и печатания учебников и молитвенников на малорусском языке, Высочайше повелеть соизволил учредить под председательством министра внутренних дел Совещание из министра народного просвещения, обер-прокурора Святейшего Синода, главного начальника ІІІ-го отделения собственной его императорского величества Канцелярии и председателя Киевской Археологической комиссии тайного советника Юзефовича для всестороннего обсуждения этого вопроса».

Для Совещания были подготовлены две экспертных записки – от Главного управления по делам печати и от самого Юзефовича, инициировавшего указанное выше письмо Потапова. Тайный советник Юзефович подчеркивал украинофильскую активность Драгоманова и Чубинского. По мнению Миллера, особое впечатление на Совещание произвел указанный в записке факт перевода «Тараса Бульбы» на украинский язык, где слова «русская земля, русский устранены и заменены словами Украина, украинская земля, украинец, а, в конце концов, пророчески провозглашен даже свой будущий украинский Царь». Этот перевод был конфискован у некоего Лободовского, писаря Райковской волости, бесплатно раздававшего эту и другие книги крестьянам. Примечательно было и то, что рекомендовал Лободовского на должность голова местного съезда мировых судей П. А. Косач, женатый на сестре Драгоманова.

Специально для украинского читателя привожу этот список:

1817 – запровадження польської мови в усіх народних школах Західної України.

1832 – реорганізація освіти на Правобережній Україні на загальноімперських засадах із переведенням на російську мову навчання.

1847 – розгром Кирило-Мефодієвського товариства й посилення жорстокого переслідування української мови та культури, заборона найкращих творів Шевченка, Куліша, Костомарова та інших.

1859 – міністерством віросповідань та наук Австро-Угорщини в Східній Галичині та Буковині здійснено спробу замінити українську кириличну азбуку латинською.

1862 – закриття безоплатних недільних українських шкіл для дорослих в підросійській Україні.

1863 – Валуєвський циркуляр про заборону давати цензурний дозвіл на друкування україномовної духовної і популярної освітньої літератури: «ніякої окремої малоросійської мови не було і бути не може».

1864 – прийняття Статуту про початкову школу, за яким навчання має проводитись лише російською мовою.

1869 – запровадження польської мови в якості офіційної мови освіти й адміністрації Східної Галичини.

1870 – роз’яснення міністра освіти Росії Д. Толстого про те, що «кінцевою метою освіти всіх інородців незаперечне повинно бути обрусіння».

1876 – Емський указ Олександра ІІ про заборону друкування та ввозу з-за кордону будь-якої україномовної літератури, а також про заборону українських сценічних вистав і друкування українських текстів під нотами, тобто народних пісень. Повний текст Емського указу за журналом «Особого Совещания» вперше оприлюднено у книжці Савченко Ф. «Заборона українства 1876 р.».

1881 – заборона викладання у народних школах та виголошення церковних проповідей українською мовою.

1884 – заборона Олександром III українських театральних вистав у всіх малоросійських губерніях.

1888 – указ Олександра III про заборону вживання української мови в офіційних установах і хрещення українськими іменами.

1892 – заборона перекладати книжки з російської мови на українську.

1895 – заборона Головного управління в справах друку видавати українські книжки для дітей.

1908 – чотирма роками після визнання Російською академією наук української мови мовою(!) Сенат оголошує україномовну культурну й освітню діяльність шкідливою для імперії.

1910 – закриття за наказом уряду Столипіна всіх українських культурних товариств, видавництв, заборона читання лекцій українською мовою, заборона створення будь-яких неросійських клубів.

1911 – постанова VII дворянського з’їзду в Москві про виключно російськомовну освіту й неприпустимість вживання інших мов у школах Росії.

1914 – заборона відзначати 100-літній ювілей Тараса Шевченка; указ Миколи ІІ про скасування української преси.

1914, 1916 – кампанії русифікації на Західній Україні; заборона українського слова, освіти, церкви.

А теперь более подробно. Указ, подписанный Александром II 18 мая 1876 года во время отдыха в городке Эмс, по замыслу его вдохновителей должен был окончательно вытеснить с политической сцены украинский фактор, портивший «единонеделимый» образ империи. Эмский указ возник не на пустом месте. Он стал завершением более чем двухсотлетней борьбы Москвы против Украины, причем политическое давление сопровождалось церковным. Вспомним здесь лишь некоторые эпизоды. 1627 год – приказ сжечь книгу Кирилла Транквилиона Старовецкого «Учительноє Євангеліє». 1720 год – указ Петра I: «Вновь книг никаких, кроме церковных прежних изданій, не печатать, да и оныя церковныя старыя книги для совершенна согласія с великороссійскими такими же церковными книгами справливать прежде печати, дабы никакой розни и особливаго наречія во оных не было…». 1769 год – Синод запрещает Киево-Печерской Лавре печатать украинские буквари. Уже в начале XIX века начальные школы были русскими, украинские же существовали, как воскресные школы на средства родителей, в них детей обучали дьяки. Количество этих начальных школ все время уменьшалось. Но украинский вопрос не терял от этого своего значения. И в июле 1863 года министр внутренних дел Валуев издал циркуляр, в котором безапелляционно заявлялось, что «никакого малороссийского языка не было, нет и быть не может; что наречие, употребляемое простонародьем, не что иное, как испорченный польским влиянием русский язык, который понятнее для малороссиян, чем сочиняемый для них некоторыми малороссиянами и поляками так называемый украинский язык; что те, кто старается доказывать противное, являются в глазах большинства малороссов сепаратистами, замыслы которых враждебны России и гибельны для Малороссии».

Формальным основанием для валуевского циркуляра послужило Польское восстание, в котором будто бы активное участие приняли «украинские сепаратисты». На самом деле обстоятельства были следующие. Накануне в ряде реакционных российских и еврейских изданий была развязана кампания против украинских народных воскресных школ «как гнездовья сепаратизма». В частности, первым изданием, обвинившим украинцев в сепаратизме, стала еврейская газета «Сион». К этому добавилось дело с переводом Евангелия на украинский язык. Императорская Академия наук поддержала перевод, но для печатания нужно было получить благословение Священного Синода. Последний отдал украинский перевод Евангелия на другую цензуру. Комиссия в составе епископа калужского, начальника жандармерии и киевского генерал-губернатора признали Евангелие в украинской версии «опасным и вредным».

Вследствие валуевского циркуляра запрет был наложен на печатание на украинском языке духовных книг, научных и научно-популярных произведений. Воспрещено было употребление украинского языка в начальных школах, закрыты воскресные школы, а ряд национальных деятелей и учителей подверглись административным ссылкам в отдаленные губернии империи. Даже протест тогдашнего министра просвещения Головина не повлиял на Валуева. Вскоре Синод РПЦ запретил священникам проповедовать «на наречиях». Валуевский циркуляр допускал лишь издание художественной литературы на украинском языке. Этот «пробел» как раз и восполнил через 13 лет Эмский указ. Он вошел в обращение в первой половине июня, когда Главное управление по вопросам печати издало соответствующее распоряжение.

Эмским указом запрещалось:

1. Ввозить на территорию Российской империи из-за границы книги, написанные на «малорусском наречии», без специального разрешения.

2. Издавать оригинальные произведения и делать переводы с иностранных языков. Исключение делалось для «исторических документов и памятников», «произведений изящной словесности» с рядом оговорок (так, запрещалась украинская орфография кулишовка и допускалась лишь «общерусская орфография» – ярыжка), причем при условии предварительной цензуры.

3. Проводить различные сценические представления и чтения (запрет снят в 1881 году), печатание нот с украинскими текстами.

4. Печатать любые книги на «малорусском наречии».

5. Устраивать концерты с украинскими песнями.

6. Преподавать на украинском языке в начальных школах («первоначальные училища»).

7. Издавать газету «Киевский телеграф». Большинство посылок на Эмский указ опускают последнее «высочайшее повеление», касающееся упомянутой газеты.

К принятию Эмского указа приложил руку тайный советник, полтавчанин Михаил Юзефович, составивший донос под названием «О так называемом украинофильском движении». В этом «произведении» Юзефович убеждает адресата, что «политические идеи малороссийской исключительности являются выдумкой австрийско-польской интриги». Видных украинских деятелей Драгоманова и Чубинского поливает грязью. Достается «Киевскому телеграфу» и издательству, выпускающему по грошовым ценам «тенденциозные издания». Но самым интересным оказался вывод Юзефовича. Оказывается, собирательство этнографического материала, организованное отделением Российского географического общества, «оживляет буйные инстинкты в народе. Разбойничьи стаи, вооруженные, в масках, которые появляются в крае, сулят начало гайдаматчины». Поэтому, считает Юзефович, необходимы не паллиативные, а радикальные меры, которые бы искоренили причины и не дали злу возможности разрастаться. Эмский указ имеет еще и другое название, неофициальное – «Закон Юзефовича». Недаром украинский Герострат, проживая в Киеве, строчил доносы, благодаря которым вошел в историю. Несмотря на желание царского правительства скрыть этот указ, он очень быстро всплыл на поверхность, причем вначале за пределами Российской империи, в первую очередь в Галичине, входившей в то время в состав Австро-Венгерской империи. Стараниями украинских эмигрантов о содержании указа узнала европейская общественность. Например, Михаил Драгоманов напечатал в Женеве в 1878 году брошюру «Украинская литература, запрещенная русским правительством». Он готовил ее специально для Международного литературного конгресса в Париже, в котором принял участие в том же году.

В применении Эмского указа цензурная практика пошла гораздо дальше. К примеру, не разрешалось издание никаких украинских газет и журналов, хотя об этом, кроме как о «Киевском телеграфе», не упоминалось. Вслед за Эмским указом, просуществовавшим три десятилетия, последовал ряд других законодательных актов и инструкций. В 1881 году были приняты изменения к этому указу, которые должны были, на первый взгляд, смягчить положения пятилетней давности. Так, позволено было печатать украинские словари, но русским правописанием, а также разрешены сценические представления и концерты на украинском языке, но с рядом ограничений: украинские пьесы подвергались строжайшей цензуре, а спектакли допускались не иначе, как с русскими в тот же вечер. Исключалось также существование полностью украинских трупп. На практике это означало, что порой артисты должны были сыграть в один вечер от 8 до 10 действий, причем русскую пьесу при возможном пустом зале. Кроме того, к представлению запрещались пьесы, в которых действовала интеллигенция. Только этнографическо-крестьянские. В 1892 году цензурный комитет рекомендовал подвергнуть украинские книги особенно строгой цензуре, «сокращать число» этих произведений «в целях чисто государственных», «при малейшем к тому поводе». В 1895 году были запрещены книги и сборники для детского чтения, «хотя бы по существу содержания они представлялись благонамеренными». Запрещались также произведения, в которых цензор усмотрел неологизмы, «нарушающие чистоту народной речи» введением новых культурных понятий. Не разрешались к печатанию сборники, альманахи, ибо они напоминали журналы, а те были запрещены. Украинская речь подвергалась гонениям в устном употреблении. Разговаривать на этом языке значило создать себе репутацию сепаратиста, испортить карьеру и прочее.

Местной администрации приказывалось усилить надзор за тем, чтобы в начальных школах не преподавали на украинском языке, изъять из школьных библиотек украинские книги. На основании Эмского указа был закрыт Юго-Западный отдел Российского географического общества в Киеве, прекращено издание газеты «Киевский Телеграф», уволен ряд профессоров-украинцев из Киевского и Петербургского университетов (М. Драгоманов, Ф. Вовк, М. Зибер, С. Подолинский и др.).

Кроме того, указом предписывалось потребовать от попечителей Харьковского, Киевского и Одесского учебных округов поименный список преподавателей с отметкой о благонадежности каждого по отношению к «украинофильским тенденциям», при этом отмеченных неблагонадежными или сомнительными требовалось перевести на работу в «великорусские губернии». Предписывалось также использовать в качестве преподавателей в учебных заведениях этих округов преимущественно «великороссов».

Эмские «высочайшие повеления» нанесли огромный вред украинскому обществу. Накануне указа главный очаг украинства – «Київська громада» – насчитывала около 100 членов, после принятия его количество сократилось до 14 человек. Украинский язык был окончательно вытеснен из высших сфер гражданской жизни. Им не пользовались в науке, не осуществлялось обучение – ни в высших и средних учебных заведениях, ни даже в начальной школе. Этот язык начали рассматривать как язык непросвещенных крестьян. И когда в 1903 году возник вопрос об украинских начальных школах, то некоторые родители стали протестовали против этого. Царское правительство и российские политики всех мастей наблюдали, некоторые не без злорадства, за подавлением украинской национальной жизни, за тем, как замолкали, не находя применения для своей деятельности, украинские писатели, ученые, общественные деятели. Запреты на украинский язык постепенно создавали русскую пустыню с отдельными национальными оазисами. Эмский указ, как и надеялась имперская власть, сильно затормозил развитие украинской культуры и национально-освободительного движения, хотя полностью задавить их не смог. Дополнением 1881 года расширялись возможности для издания художественной литературы – при этом, однако, сохранялся запрет на литературу учебную и научную. В период действия Эмского указа были напечатаны многие произведения Тараса Шевченко, Ивана Нечуя-Левицкого, Панаса Мирного, Леси Украинки и других украинских писателей. Годы запрета делали каждое украинское слово более весомым.

Некоторые цензурные послабления начались в 1905 году. По поручению Кабинета министров в этом же году императорская Академия наук подготовила записку-реферат «Об отмене стеснений малорусскаго печатнаго слова». Академики пришли к следующему выводу: «…необходимо ныне же отменить Высочайшие повеления 18 мая 1876 года и 8 октября 1881 года, а также удостоившееся Высочайшего одобрения распоряжение Министра внутренних дел 1863 года, послужившее для тех повелений основанием». Вместе с тем все вышеизложенное привело Академию наук к убеждению, что «малорусское население должно иметь такое же право, как и великорусское, говорить публично и печатать на родном своем языке». 18 февраля 1905 года общее собрание Академии наук одобрило записку комиссии в составе академиков А. Шахматова, Ф. Корша, А. Фаминцина, Фортунатова, А. Лаппо-Данилевского и С. Ольденбурга, что послужило поводом для отмены запретов на издание книг на украинском языке. Царское правительство никогда не признавало существование запретов на украинский язык, но когда пришло время больших общественных перемен 1905–1906 годов, оно, по меткому выражению Михайла Грушевского, «бросило свои злодейские отмычки в воду – но опустило их на мель, чтобы при первом случае поднять их и заняться своим обычным ремеслом». Так и было на самом деле.

За период с 1906-го по 1914 год правительство не разрешило открыть ни одной украинской школы, местное население, как и прежде, побаивалось разговаривать на улице на родном языке. Новая антиукраинская кампания усиливалась. Александр Довженко вспоминает в «Автобиографии»: «Заборонено було в нашому середовищі розмовляти українською мовою. З нас готували вчителів-обрусителів краю. В Київській, Подільскій і Волинській губерніях до нашої платні (учителей – В.К.) згодом додавалася якась надбавка, здається, 18 крб. на місяць, за обрусіння краю». В июле 1914 года закрыта единственная ежедневная украиноязычная газета «Рада», а сразу же после начала войны и оккупации Галичины русскими войсками идеолог русского шовинизма П. Струве призвал широко и глубоко русифицировать Галицию. Вскоре этот призыв начала осуществлять солдафонскими методами российская военная администрация. На Буковине, в Галичине и на Перемищине было запрещено употребление украинского языка, местные учреждения и периодические издания, кроме москвофильских, закрыли. И после падения царского правительства отношение к украинству коренным образом не изменилось. Весной 1917 года Временное правительство приняло закон, согласно которому употребление украинского языка ограничивалось частными заведениями. Публицист В. Левинский в 1917 году писал: «Словно черная тень, неотступно следует за российским кнутом великорусская школа, книга, газета, театр, исполняя здесь „культурную миссию“ господствующей московской нации… Меж великорусскими кнуто- и культуртрегерами и запряженными в их колесницу „малороссами“, с одной стороны, и украинцами, с другой, идет борьба за душу спящего еще сном праведных великана-народа, за душу украинской этнографической массы». Вскоре началось новое возрождение. Таких возрождений в ХХ веке было несколько, и все они не были длительными. Но, так называемый, «украинский вопрос» стереть не удалось, а украинский фактор превратился в конце века в украинскую государственность.

Первый украинофил Тадей Рыльский

Тадей Рыльский (1841 года, с. Ставище – с. Романовка, теперь Попельнянского р-на Житомирской обл.) – этнограф, фольклорист, экономист, культурный деятель, один из активных участников национального возрождения 50-60-х годов XIX столетия.

Судьбу имел необыкновенную. Родился в семье польского шляхтича Розеслава Рыльского, в которой царила атмосфера сочувствия и уважения к украинскому народу. Недаром украинизированный шляхтич Тадей с юности столько сил отдал на его защиту и прославление. Получил за это от «пихатих панів» презрительную кличку «хлопоман», которой он вместе с таким же этническим поляком Владимиром Антоновичем очень гордились! Позже сын Максим Рыльский так напишет об этом: «Мой отец Тадей Рыльский […] в студенческие годы, вместе со старшим своим другом Владимиром Антоновичем, выдающимся нашим историком и археологом, твердо продолжил служить словом и делом тому народу, который вскормил и добром напитал его сердце – народу украинскому, и выполнил это…» Все три сына Тадея Рыльского воспитаны в таком же духе самоотверженного служения Украине.

Тадей Розеславович Рыльский

После окончания 2-й Киевской гимназии учился на историко-филологическом факультете Киевского университета. Тогда же присоединился к кружку радикально настроенных украинофилов (В. Антонович, М. Лысенко, М. Старицкий, П. Чубинский, П. Житецкий и др.). Таким образом, он стал одним из основателей Киевской Старой общины, которая ставила перед собой задачу досконально изучать жизнь украинского народа, его историю, язык, культуру, собирать фольклор, чтобы найти способ и путь пробуждения национального сознания.

Под псевдонимом Максим Черный Рыльский публиковал заметки в журнале «Основа». Возмущение польской шляхты вызвала его статья «С правого берега Днепра» («Основа», 1861, ч. 2), которая имела экономический, украиноведческий характер, откровенно защищала права украинцев на своей земле. Вместе с братом Юзефом часто путешествовал по деревням, изучал жизнь и быт крепостных, общался с ними, собирал фольклор. За распространение антиправительственных настроений братья Рыльские в ноябре 1860 года подверглись следствию, по приговору суда их ждала ссылка в Казань. Хотя отмена крепостного права и спасла от наказания, но не избавила от дальнейших постоянных жандармских преследований.

Тадей поселился в родовом имении в с. Романовка, где прожил до самой смерти. Здесь вел хозяйство, помогал крестьянам. Основал и содержал украинскую школу для детей и взрослых, в которой сам преподавал (функционировала на протяжении 20 лет). По свидетельству О. Левицкого, «не только местные крестьяне, но и мелкая шляхта и даже бедный класс евреев – все неизменно находили в Т. Г-ча братское сочувствие, полезный совет и посильную помощь».

В 1881 году женился на простой крестьянке Мелании Шевелюре, которая родила ему трех сыновей. Младшего назвал в честь украинского героя Максима Зализняка.

Проживая в Романовке, не порывал с Киевом, поддерживал связи с общественниками, принимал участие в их собраниях, культурно-общественных мероприятиях. Стал членом Юго-Западного отдела Российского географического общества, участником III Археологического съезда.

Н. В. Лысенко. Открытка 1910-е гг.

Т. Рыльский проявил себя хорошим знатоком народной жизни, экономики аграрной Украины: статьи «Дом заработный и современный экономический порядок» (1875), «О Херсонских заработках» (1898, 1904), «Деревенские приключения» (1905), «Студии над основами расписания богатства» (1892). Его труды печатались в польском издании «Glosie», «Киевской старине».

П. П. Чубинский. Неизвестный худ. , нач. ХХ в.

Основательным исследованием в области украиноведческих студий, резуль татом многолетних этнографических наблюдений Т. Рыльского является его труд «К изучению украинского народного мировоззрения» (1890). А фольклорные записи, особенно легенды, предания о Колиивщине (не сохранились) стали основой трудов по истории Украины, которую конфисковала полиция еще в 1860 году

* * *

В этот описываемый период большее влияние на современную жизнь оказывали люди, а не происходившие события! Поэтому остановимся на личностях, игравших вполне определенную роль, но почему-то подзабытых нашими современниками.