От Ельцина до Путина. Документальные хроники Приморского края

Предисловие

Независимо, короткой она была или долгой, жизнь может быть наполнена событиями – или бесцветной. Извечный вопрос, вложенный гением Пушкина в уста одного из своих литературных героев: что лучше – прожить триста лет, питаясь падалью, или тридцать, но на свежей крови? Лучше всего, возможно, на него ответил герой повести Эрнеста Хемингуэя "Старик и море" старик Сантьяго:

– Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить…

То же самое верно и по отношению к любой стране или отдельному региону, не говоря уже о народе, их населяющем.

В этой связи интересно толкование слов "приморский" и "край", предложенное Владимиром Ивановичем Далем в его "Толковом словаре живого великорусского языка". "Приморский" – значит "при море сущий, лежащий". А "край" – это, среди прочего, "земля и народ". И там же Даль приводит такую присказку: "Что край, то обычай; что народ, то и вера…".

Точнее подметить, наверное, и нельзя. Приморский край – это тоже Россия, но есть в нем и свои, присущие только этой земле, обычаи, верования и традиции, порой, возможно, малопонятные тем же сибирякам или москвичам.

Но ведь это еще и приграничный край. По толкованию все того же Владимира Даля, "лежащий при границе, у самой грани". Испокон веку селились здесь, на краю земли русской, первопроходцы и ссыльные, люди незаурядные, свободолюбивые, ищущие не только новые земли, но и себя, свое место в жизни, а то и Бога в себе.

Показательна в этом смысле история с первым новорожденным, официально зарегистрированным в приморской столице.

Произошло это в 1863 году. В 27-й день сентября у ссыльнопоселенки Евдокии Гореловой родилась дочь, названная ею (случайно ли?!) Надежда. О чем и была сделана иеромонахом Мануилом соответствующая запись под номером 1 в метрической книге единственной тогда во Владивостоке церкви. Младенец был незаконнорожденным, а о матери его известно только то, что являлась она одной из трех первых женщин-каторжанок, сосланных сюда за различные преступления по приговору суда на жительство. Одна – за умерщвление своего новорожденного ребенка, другая, черкешенка, из ревности зарезала собственного мужа, а третья, посадская молодка, тоже кого-то и за что-то пырнула ножом…

Спустя 130 лет во Владивостоке насчитывалось уже 500 тысяч жителей, а весь Приморский край населяло почти два с половиной миллиона. Но по-прежнему была высока детская смертность – умирал каждый 50-й новорожденный. В топливно-энергетическом комплексе края было введено чрезвычайное положение. А по стоимости жизни Владивосток занимал малопочетное второе место среди других городов России. Месячный набор основных продуктов питания обходился, по данным госстатистики, в 8 107 рублей, но в реальной жизни превышал эту цифру более чем в два раза. В то же самое время глава администрации края Владимир Кузнецов предлагал правительству России назначить его… генерал-губернатором и наделить правительственными полномочиями, тогда как он продолжал бы работать в Приморье.

Это было крайне сложное в политическом, экономическом и социальном смысле время. Да, впрочем, разве только в одном Приморском крае? В том, что здесь происходило, как в кривом зеркале, отражалась жизнь всей России, со всеми ее проблемами и бедами…

Глава 1. Год 1993-й

Год рождался в муках.

Накануне, 31 декабря, в краевом центре прорвало водовод на улице Черняховского, и многие микрорайоны под Новый год остались без горячей и холодной воды. Не успели залатать дыру – погас свет…

Да и за пределами Владивостока – не многим лучше. Несмотря на кредит, выданный правительством, и распоряжение премьер-министра Виктора Черномырдина отгружать в Приморье нефтепродукты без предоплаты, топлива осталось – на несколько суток. Его экономили, снизив температуру горячей воды в квартирах до – ниже некуда. Соответственно, и батареи – еле теплые.

Рождественское послание епископа Владивостокского и Приморского Вениамина – в чем-то сродни предсказанию Нострадамуса:

– И дай Бог, чтобы новый 1993-й год стал для нас годом духовного и морального обновления, началом новой жизни…

А что? В принципе, так оно и вышло…

8 января в Доме офицеров Тихоокеанского флота чествовали владивостокскую футбольную команду "Луч", которая впервые за свою 35-летнюю историю завоевала в этом году право играть в высшей лиге. В 60-е годы стадион "Динамо" – исконная вотчина "Луча", тогда, правда, называвшегося тоже "Динамо", – держал в СССР одно из первых мест по посещаемости. И вот, казалось, все возвращается на круги своя. На радостях начальнику команды Виталию Коберскому было присвоено звание "Заслуженный тренер РФ".

А спустя три дня в открытом море катер под китайским флагом… пустился в погоню за танкером Приморского морского пароходства "Уссурийск", поливая его огнем из автоматического оружия. В лучшем духе пиратских романов попытался "взять на абордаж" – но танкер, увеличив скорость, сумел оторваться от преследователей.

"Веселый Роджер" снова реял над волнами…

За первые десять дней нового года цены выросли по краю на 17 процентов, а во Владивостоке – и вовсе на треть. И когда в ГУМе появились в продаже яркие красные и голубые импортные баночки… для зубных протезов, то в ход пошла шутка: мол, это все-таки лучше, чем класть зубы просто на полку…

Но кому было не до шуток – так это Госавтоинспекции. По краю ездило 20 тысяч автомобилей без государственных номеров, в лучшем случае – с номерами кустарного производства или с нарисованными от руки на бумаге.

Вместо госномеров – из Москвы пришло постановление правительства, запрещающее с 1 января 1995 года автомобили с правым рулем.

– Это не прихоть ГАИ, а объективная необходимость повышения безопасности на дорогах, – последовал туманный комментарий.

По оценке местных экспертов, переоборудование рулевой колонки в японском автомобиле должно было обойтись водителю по меньшей мере в три тысячи долларов…

Тем и жил край первый календарный месяц года.

Но можно считать, что политический год в Приморском крае в 1993-м начался в феврале, с заявления начальника Приморского управления Министерства безопасности России Виктора Кондратова.

– Руководители краевой администрации имеют валютные счета в иностранных банках, – "поделился" информацией генерал с работниками средств массовой информации.

И – сам того не ведая, вступил на "скорбный путь" противостояния администрации края длиной в несколько последующих лет и закончившийся его отъездом, напоминающим бегство, из Приморья.

Скандал не успел разгореться – вероятнее всего потому, что вспыхнул новый, осветивший всю Россию. Пришло известие о трагедии на острове Русском, где из-за недоедания и жестокого обращения умерли четверо военнослужащих и еще 600 были на грани физического истощения.

За несколько дней до этого на госпитальное судно Тихоокеанского флота "Иртыш" начали свозить пациентов с острова. Везли потому, что гарнизонный госпиталь на Русском был уже переполнен матросами с "неустановленным диагнозом". На каждую медсестру приходилось до сотни больных.

Так тайное и долго скрываемое стало явным.

Диагноз был виден за версту – длительное недоедание. Матросов плохо кормили, а на 240 рублей денежного довольствия можно было купить лишь четыре пачки папирос.

Для начальника госпиталя подполковника медицинской службы Петра Фуксы настали тяжелые времена. Месяц его не видели дома родные…

Матери 18-летних пацанов – матросов срочной службы потребовали немедленного суда над командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Геннадием Хватовым. Но до Москвы далеко, и там не слышен плач женщин, потерявших сыновей на приморской земле.

– В отставку! – наложил свою резолюцию министр обороны Павел Грачев.

Это кастовое по сути своей решение положило начало политической карьере капитана первого ранга Виктора Черепкова, который в те дни больше времени проводил не на службе, а в комитете солдатских матерей.

У любого лекарства есть побочный эффект…

Как всегда в смутные времена вовсю разгулялся криминал. На рассвете 20 февраля к трапу СТР "Сычево" на 42-м причале во Владивостоке подъехала иномарка, из которой вышли пять человек. Все они были вооружены, а потому без лишнего шума связали вахтенного матроса и – прошли по каютам, отбирая валюту и ценные вещи. Судно только что вернулось из южнокорейского города Пусан, и у матросов было что взять. После чего бандиты бесследно скрылись "в ночь", из которой появились.

В те дни грабеж был заурядным явлением. А не грабили – так воровали, и не было видно конца и края этой беде. На дачах в пригородных поселках Сиреневка, Кипарисово, Таежка мели все подчистую, уничтожая нередко и сами дома. У пенсионера Александра Ветренкова даже убили двух собак и содрали с них шкуры. Женщины уже просто боялись в одиночку ездить на дачи, а мужчины – запасались ружьями. По словам участкового инспектора Юрия Добреева, было подано 400 заявлений от пострадавших дачников. Милиция сбилась с ног – и на ее счету числились 200 задержанных: бомжи, дезертиры, подростки. Но это было все равно что бороться с саранчой…

Однако случалось и хорошее.

Поздно вечером 25 февраля в эфире независимой радиостанции "Ви-Би-Си" прозвучало сообщение, что в роддоме №3 женщине, перенесшей сложную операцию, требуется донорская кровь – первой группы, резус положительный. И до трех часов ночи в родильный дом шли люди, предлагая свою кровь. А с восьми утра – снова. Одна женщина пришла с детьми – не на кого было оставить их дома.

Люди оставались людьми.

Это жизнь делала из некоторых – нелюдей.

Такая была жизнь…

В Москве прошел VIII съезд народных депутатов России, и президент Российской Федерации Борис Ельцин публично выразил "глубокую озабоченность" угрозой, нависшей над демократией и реформами в стране. И, по заявлению его пресс-секретаря, начал "изучать масштабы политического ущерба, нанесенного конституционному строю Российской Федерации съездом".

– Заключительное слово председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова, в сущности, представляет собой призыв к захвату власти Советами в центре и на местах, – пришел к выводу Ельцин. И страна услышала не предвещающие ничего доброго металлические нотки в его голосе.

Перемены не заставили себя ждать. В Приморском крае они начались с выступления президента Приморской горнорудной компании "Восток" Евгения Наздратенко по Приморскому телевидению 21 марта, сразу же по его возвращении из командировки в Москву.

– Если на сессии краевого Совета народные депутаты выдвинут мою кандидатуру, то я готов возглавить Приморский край!

До этого все разговоры о возможной замене главы краевой администрации Владимира Кузнецова отметались им как нелепые слухи. И это несмотря на то, что все признавали Наздратенко наиболее реальным преемником Кузнецова. Что же произошло в те несколько дней, что он провел в Москве? Многие ломали в те дни головы над этим вопросом.

Сам Евгений Наздратенко объяснил это так: "На вопрос "почему?" ответ простой: я недоволен ситуацией в крае, ее ухудшением". Еще лаконичнее была заявленная им программа выхода из кризиса:

– Я намерен каждый день выходить на работу и не ездить за границу!

Тем временем жители края вели утомительную борьбу с правительством России за отмену запрета на автомобили с правым рулем. Газеты – переживали финансовый кризис: в марте цена на газетную бумагу в одночасье выросла ровно в три раза. А еще ходили слухи: во Владивостоке создано общество вампиров, пьющих человеческую кровь. До политики ли здесь?!

Рассказывали, что собираются те в шикарно обставленной квартире где-то в районе бухты Тихой. Человек десять, в основном студенты. Но во главе их мужчина вдвое старше, по профессии врач. Как правило, довольствуются кровью голубей, которых обезглавливают тут же, во время ритуала, но примерно раз в два месяца заменяют голубиную кровь – человеческой. Откачивают грамм двести в порядке очереди друг у друга, наливают в хрустальный бокал – и потягивают, смакуя, при этом ведут светские разговоры…

Но по-настоящему кровь могла пролиться в морях, где пираты вели себя с каждым днем все наглее. К марту в списке их жертв было уже пять судов. После танкера "Уссурийск", малого транспортного рефрижератора "Приозерный", дизель-электрохода "Сухиничи", теплохода "Александр Цюрупа" – пришла очередь теплохода Дальневосточного морского пароходства "Комсомолец Казахстана". Его-таки взяли на абордаж. На борт с катера без названия, опознавательных знаков и флага поднялись два десятка "пиратов" с автоматами – двое в гражданском, остальные в одежде, напоминающей форму китайских пограничников. Обшарили судно и, не найдя, чем поживиться, спокойно удалились…

– Обстановка истерии, которая господствовала на VIII съезде народных депутатов, накаляется и распространяется, – заявил на пресс-конференции глава администрации края Владимир Кузнецов.

А 20 марта Борис Ельцин подписал Указ "Об особом порядке управления до преодоления кризиса власти".

Подписал и – обратился к народу…

Реакция последовала незамедлительно. Вице-президент Александр Руцкой… отказался визировать проекты указов президента России, а председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин в письме Борису Ельцину с возмущением написал:

– Вы толкаете страну в пучину хаоса!

После чего Конституционный суд РФ признал ряд положений обращения Президента к россиянам "не соответствующими Конституции".

Так страна разделилась на два противоборствующих лагеря. На горизонте замаячили грозовые тучи гражданской войны.

Но Приморью было не до Гекубы.

12 марта во Владивостоке впервые в истории края ограбили… Приморскую картинную галерею. Двое стриженых ребят в кожаных куртках пригрозили смотрителю пистолетом и – унесли картину неизвестного голландского художника ХVII века "Молитва перед обедом", благо, что была та невелика – 23 на 27 сантиметров. И если и была ценна, то скорее как некий искусствоведческий курьез. В Приморскую галерею она попала в 1930 году из Пушкинского музея, и автором значился известный голландский художник Карл Фабрициус. Однако вскоре выяснилось, что абсолютно аналогичные картины, только подписанные разными именами, есть сразу в нескольких музеях мира.

– Скорее всего, их Рембрандт попутал, – объяснила главный хранитель галереи. Под картиной была надпись "Школа Рембрандта". – Ведь рядом с этим полотном висели три гораздо более ценных!

А уссурийские казаки "попросили" у краевой администрации… 770 миллионов рублей на то, "чтобы встать на ноги". По словам атамана Виталия Полуянова, они собирались начать строительство станицы Дмитриева-Ростовского вблизи Уссурийска. Ведь казачье войско насчитывало уже более пяти тысяч человек.

Край жил своей, обособленной от Москвы, жизнью. И 23 марта на ХI-й сессии Приморского краевого Совета народных депутатов было решено… не обсуждать "взаимоотношения президента и Верховного Совета".

Но зато депутаты пришли-таки к мнению считать назначение Владимира Кузнецова главой администрации края "совершенным с нарушением процедуры" – читай, без согласования с краевым Советом народных депутатов, как то предписывал Закон РФ "О порядке назначения на должность и освобождения от должности глав краевой (и т.д.) администраций".

– Предлагаем президенту реализовать свое право назначения глав администраций! – вынесли письменный вердикт приморские депутаты. В свое время, вероятно, так писали письма турецкому султану запорожцы.

Воодушевившись, 22 депутата краевого Совета подписались под обращением к жителям края, объясняя необходимость отставки Владимира Кузнецова:

– За три года он не принес краю никакой практической пользы. Скорее наоборот!

Прозвучало в обращении и имя Евгения Наздратенко как человека, достойного возглавить край. Почва была удобрена и зерно посажено. Оставалось ждать урожая.

А во владивостокский Дом ребенка привели крошечного мальчонку, подобранного на остановке трамвая "Военное шоссе". На трясущегося от холода и зареванного пацана, который никуда не ехал, обратили внимание люди, а расспросив, поняли, что его попросту бросили. В руках он держал узелок с запасными колготками и маечкой, а в кармане куртки нашли записку: "Левкин Женя. Год рождения 1990".

– Мало-помалу Дом ребенка превращается в приют, – печально констатировал главврач Виктор Касьян.

Женя Левкин оказался уже восьмым по счету подкидышем, которого приютили здесь. Никому из них не было и трех лет…

Времена были не только смутные, но и – мутные. Знакомые многим раньше разве что по фильмам-вестернам, живописующим нравы американского Дикого Запада прошлого века. Но и тогда в окна не стреляли из гранатомета, как это случилось 14 апреля в доме №19 на улице Сахалинской во Владивостоке. Метили в предпринимателя Владимира Петракова, а убили – его жену Светлану и… двоих соседей из квартиры №16. Сам Петраков жил – в 13-й! Возможно, число для него – счастливое, потому что его самого лишь контузило да слегка травмировало…

Однако приморцев никто не спрашивал – нравится им такая жизнь или нет. Зато им предстояло решить – доверяют ли они президенту своей страны. Всероссийский референдум прошел 25 апреля. И большинство из 900 тысяч жителей края, пришедших на избирательные участки, сказали "да" Борису Ельцину. На этот раз их мнение совпало с мнением большинства россиян. Возможно, свою роль сыграло и то обстоятельство, что с апреля минимальный размер заработной платы в Российской Федерации вырос почти вдвое – с 2 250 до 4 275 рублей. Но так или иначе, а Борис Ельцин получил поддержку народа.

А Владивостоку довелось пережить целую серию диверсий с "адскими машинами" и взрывами. Очередной прогремел в конце апреля в ГУМе. Уборщица Антонина Фролова подобрала оставленный кем-то на подоконнике сверток – и бомба с часовым механизмом сработала. К счастью, взорвался лишь детонатор, и женщину только обожгло, да поранило ей руки…

12 мая председатель Приморского краевого Совета народных депутатов Дмитрий Григорович получил письмо… от президента Российской Федерации. В нем говорилось, что на согласование совета (именно эта процедура не была соблюдена при назначении Владимира Кузнецова, что и предложила президенту "исправить" ХI-я сессия крайсовета) он представляет Евгения Наздратенко, президента горнорудной компании "Восток". Характеризуя его как "опытного современного хозяйственника, умело осуществляющего экономические реформы", Борис Ельцин выразил уверенность, что народные кандидаты поддержат эту кандидатуру.

В письме особо подчеркивалось, что Владимир Кузнецов будет переведен на другую работу. И вскоре тот занял место генконсула России в Сан-Франциско…

Можно было недоуменно спросить: откуда президенту России так хорошо известен президент небольшой горнорудной компании, расположенной «у черта на куличках», и почему он за него "ручается головой"?

Сомневающихся перетянул на свою сторону сам Евгений Наздратенко.

– Бремя власти нужно нести сообща, – сделал он совместное с председателем краевого Совета заявление. Как бы само собой подразумевалось, что "бремя" будет возложено и на народных депутатов.

И уже 19 мая на внеочередной сессии краевого Совета из 165 депутатов 147 поддержали Наздратенко, 11 высказались против и 7 воздержались.

Так триумфально, но внешне как-то даже слишком буднично взял в свои руки "бразды правления" Приморским краем на последующие восемь без малого лет Евгений Наздратенко.

И не было никого похожего на матроса Железняка с его "караул устал!", ни залпа крейсера "Новороссийск", пока еще не проданного Россией Южной Корее на металлолом, ни баррикад, ни штурма здания краевой администрации, ни "которые тут временные? Слазь!…" – ровным счетом ничего, что так любят живописать в исторических романах.

Потому что это и была – сама история, которая в действительности очень редко соответствует своему более позднему описанию в мемуарах тех, кто оказался волею судьбы вовлечен в ее водоворот.

Но этого еще не знал никто из непосредственных участников тех событий. Не догадывалось и остальное Приморье, продолжающее свою обычную жизнь края, "лежащего при море". На бирже труда среди зарегистрированных 600 безработных большинство были – женщины. И когда на Тихоокеанском флоте объявили о наборе военнослужащих по контракту, представительницы слабого пола – куда там пиратам! – кинулись на абордаж. Да так, что командование ТОФ даже было вынуждено обратиться в Министерство обороны с ходатайством:

– Разрешите расширить перечень должностей на флоте для женщин!

В результате на Тихоокеанский флот в скором времени пришли служить 2 500 старшин, сержантов и матросов в юбках. Было им от 20 до 40 лет. Никто уже и не заикался о приметах, связанных с присутствием женщины на корабле…

Не оставляло край без внимания и правительство. Коллегия министерства по сельскому хозяйству на внеочередном заседании предложила считать рисопроизводство "приоритетным направлением" в сельском хозяйстве Приморского края. Все бы ничего, да только должность заместителя главы краевой администрации по сельскому хозяйству была введена впервые только в марте. Сельское хозяйство в Приморье было в упадке. И не одно оно. За четыре минувших месяца 1993 года объем производства промышленной продукции в сравнении с 1992 годом снизился на 15,3 процента. За то же самое время цены на продукты выросли на 245 процентов, а на непродовольственные товары – на 236 процентов.

Это только глава краевой администрации был новый. А проблемы – стары как мир. И их надо было решать, причем как можно скорее. И важно – как, но не менее – с кем.

Первым политическим шагом Евгения Наздратенко в новом качестве следует признать встречу с депутатами краевого Совета. Именно тогда он заявил, что не собирается "махать шашкой" и желает набрать команду единомышленников.

– И пусть это звучит наивно, но я хочу, чтобы это были люди с горящими глазами!

И уже через две недели на него обрушились с упреками журналисты и депутаты. Одни обвиняли в "неправильном подходе" к формированию нового кабинета, другие – и того хлеще.

– Помогать губернатору – не значит потакать нарушениям закона, – заявил председатель краевого Совета народных депутатов. Обидело Дмитрия Григоровича то, что все кадровые перемещения Наздратенко проводил без "согласования" с депутатами.

"Накат" был жестким. Членам команды Евгения Наздратенко приписывали, казалось, все смертные для государства грехи – от неуплаты налогов до коррупции, а позднее – едва ли не попытку государственного переворота на территории края. Но новый глава администрации был тверд – он доверяет тем, кто работает в его команде.

Тем не менее "наздратенковцы", как их прозвали в народе, уходили, по разным причинам – кто-то не выдерживал психологического давления, кто-то не справлялся с работой. Первая отставка – первого заместителя главы администрации Евгения Леонова – последовала уже 10 сентября. А через восемь лет из той команды, что Наздратенко собрал в мае 1993 года, с ним остался всего один человек. Впрочем, свою роль сыграла и личность самого губернатора…

В те же июньские дни прошли выборы мэра Владивостока. Из 157 565 горожан, дошедших до избирательных урн, 92 312 проголосовали за Виктора Черепкова, и он незамедлительно занял кабинет на десятом этаже "серого дома" – здании городской администрации. И, словно только и ждали этого, сразу выросли цены: на продукты на 10 процентов, а на медикаменты и вовсе в 1,7 раза.

Прибавилось головной боли и у главы краевой администрации. Но пока еще легкой, потому что основные проблемы доставляли все-таки депутаты, не оставляющие надежды "разделить бремя власти" с новым главой края. Сам того не подозревая, своим необдуманным обещанием Наздратенко пробудил в них целую лавину затаенных страстей и неутоленных амбиций.

В июле Приморский краевой Совет народных депутатов опубликовал проект "Декларации о статусе Приморского края", и политическая бомба взорвалась.

– Торжественно заявляем об учреждении на территории Приморского края государственного образования, имеющего конституционно-правовой статус республики в составе Российской Федерации – Республики Приморья!

В пункте 3 "Декларации…" значилось: "Население Республики осуществляет государственную власть непосредственно и через представительные органы на основе Конституции Республики Приморье". А далее и того умопомрачительнее: "Действие актов РФ, вступающих в противоречие с суверенными правами Республики Приморье, приостанавливаются республикой на своей территории".

Уже через три дня после опубликования краевой Совет принял "Декларацию…" и начал подготовку к референдуму в крае. Казалось, на дворе не конец, а начало века, и снова возвращаются мятежные дни ДВР в Приморье 20-х годов…

Во всяком случае, внешних признаков хватало. В июле была обезврежена вооруженная банда, почти полгода бесчинствовавшая на дорогах края. На ее счету насчитывалось 14 кровавых налетов. Из 27 бандитов трое – милиционеры, один – сотрудник прокуратуры.

Тогда же в водохранилище Приморской ГРЭС в Пожарском районе начала массово гибнуть рыба. Такое уже случалось в 1989 году. Но причина и на этот раз осталась неизвестной.

А Совет атаманов Уссурийского казачьего войска выступил против демаркационных работ на приморском участке российской границы, в результате которых Китаю должны были отойти 1 600 гектаров территории России. Только от Уссурийского района "отрезалось" 960 га.

Ранее администрация края выделила Приморскому казачьему войску на 1993 год квоту вылова рыбы в размере 2 000 тонн минтая и 600 тонн трески. Правда, ловить за казаков должны были рыбодобывающие предприятия, но деньги шли в казачью казну. И теперь они пытались заявить о себе как о реальной силе на политической арене Приморья. Вслед за деньгами всегда идет власть…

А 10 августа 600 тысяч приморцев и более 360 предприятий края приняли участие в однодневной забастовке в поддержку требований профсоюзов Приморья к правительству России.

Все это было очень некстати новому главе администрации края. Только-только у него начали складываться "добрые отношения" с центром, которые правительство подкрепило тем, что передало представительству Приморья в Москве в аренду на 49 лет городскую усадьбу ХVIII-ХIХ веков по Садово-Кудринской улице, 7 площадью 908 квадратных метров.

Это было уже как бы признание качественно новых, чем прежде, взаимоотношений края с Москвой. И вот все грозило рухнуть…

– Кое-кто говорит сегодня о Приморской республике. Это их право. Но я говорю об экономически самостоятельной территории, – провозгласил Евгений Наздратенко.

И уже 10 августа комиссия Совета Министров рассматривала проект Указа президента РФ "О расширении прав администрации Приморского края в решении неотложных социально-экономических задач", предложенный Борису Ельцину… Евгением Наздратенко.

Это был не политический манифест о "Республике Приморье", который мог вызвать лишь раздражение центра, а реальная экономическая программа, где в первом пункте говорилось: "Временно на 1993-95 гг. в целях оказания неотложной финансовой помощи предоставить администрации Приморского края право распоряжения всей суммой федеральных налогов и сборов на территории края, в т. ч. экспортных и импортных, на покрытие бюджетного дефицита, решения острых социальных проблем и финансирования неотложных задач структурных преобразований экономики".

Далее предлагалось включить Приморский край "в перечень местностей, отнесенных действующим законодательством по условиям поставки и перевозки продукции производственно-технического назначения и товаров народного потребления к районам Крайнего Севера".

И Ельцин "в основном" одобрил этот документ. А чтобы иметь более точную картину происходящего в крае, направил в Приморье премьер-министра Виктора Черномырдина. Тот взял с собой еще 80 министров и руководителей почти всех ведомств и служб. Делегация вышла внушительной. Такого внимания край к себе до сих пор не испытывал.

Испытание и в самом деле предстояло не из легких.

Впрочем, Евгений Наздратенко умел извлечь пользу из всего, даже из патовых, казалось бы, ситуаций. Это нашествие высокопоставленных московских чиновников явилось гарантией для коммерческих банков Приморья, у которых краевая администрация собиралась взять ссуду в 10 миллиардов рублей для оплаты поставок угля к зиме.

– Приморье – форпост на пути в мировое хозяйство! – подвел черту под визитом Виктор Черномырдин. В результате цены на уголь для края были повышены не в пять, как ожидалось, а всего в два раза. А энерготарифы для предприятий снизились с 56 до 40 рублей.

Приморский край ликовал. Но не снижение тарифов на электроэнергию было тому причиной, а счет 2:1 в матче владивостокского "Луча" с ЦСКА на первенстве России. В результате депутаты выделили из бюджета 10 миллионов рублей на авиабилеты для футбольной команды.

Ликовали и нищие. После того, как в ночь на 27 июля Центробанк России прекратил "обращение на всей территории России денежных знаков образца 1961-92 гг.", и россиянам было разрешено обменивать лишь по 35 тысяч рублей наличными, а остальные – положить на срочный депозит сроком на полгода, попрошайкам подавали милостыню без счета. Время, которое надо было затратить на очереди в банках при обмене, ценилось дороже. Многие бомжи во Владивостоке в одночасье стали небедными людьми…

А 2 сентября в Приморье впервые за всю его историю прибыла официальная делегация НАТО. Видимо, слух о "Республике Приморье" растревожил осиное гнездо многих зарубежных спецслужб.

И не только. В тот же самый день во Владивостокском аэропорту была пресечена попытка угона самолета за границу. 21-летний житель Находки, обвешавшись толовыми шашками, потребовал отправить его и еще 169 пассажиров и членов экипажа рейса Владивосток-Екатеринбург… в Америку. Неизведанная, но манящая независимость будоражила умы…

И сводила с ума. В сентябре неизвестные оторвали голову скульптуре Будды, установленной за несколько дней до этого на сопке Орлиное гнездо. Чуть позже снесли и православный крест по соседству. Религиозная нетерпимость грозила перерасти в открытое столкновение. Войны на почве религии во все века считались самыми кровавыми и беспощадными…

15 сентября Евгений Наздратенко дал пресс-конференцию по поводу своих первых 100 дней управления Приморским краем.

– Эти первые дни были сплошным кошмаром! – признался он.

Вечная спешка, "горящая текучка", экономическое обоснование статуса Приморского края, бесконечные разговоры с правительством – вот что отложилось в его памяти за эти месяцы. А еще – испытывал чувство злости на тех, кто мешал работе.