Чародейка 2

Две служанки жестами пригласили чародейку проследовать за ними. Другие увели Саймона.

Разглядывая узкую спину идущей впереди девушки, Лайза продолжала раздумывать о различиях. Джулия Скорпи выглядела более сильной? Более холодной, более стремительной, более острой, более опасной. Потому что служила в специальном отряде? Нет. То есть, да, но… Это что-то другое, не просто отличие солдата, возможно даже воевавшего, от гражданского. Что-то другое. И более глубокое. Но что именно, ухватить не удавалось. Правда, еще такое дело, у Джулии волосы белые, а у этих – темные. Да нет, это не то. Главное отличие внутри должно быть.

В термах оказалось весьма комфортно. Просторное безлюдное помещение, визуально разделенное несколькими рядами колонн на зоны. Пол из белого мрамора. Стены, расписанные видами природы. Высокие сводчатые потолки, также украшенные живописью, на этот раз – сценами из жизни людей, возможно, из мифологии или реальной истории хильдар. Несколько разноразмерных бассейнов, некоторые из которых были окутаны паром. Влажный горячий воздух. Аромат розового масла.

Одна из служанок подступила вплотную к Лайзе, мило улыбнулась, положила ладони чародейке на плечи, гладящим движением скользнула по груди, опустила руки ниже и ловко стянула водолазку с девушки. Лайза чуть отпрянула назад от неожиданности, потом усмехнулась, капельку нервно. Служанка вновь улыбнулась, еще очаровательнее, и опустилась на колени, расстегивая чародейке брюки.

Вторая служанка тем временем избавилась от своего платья, оставшись лишь в набедренной повязке. Как мысленно назвала этот предмет одежды Лайза. Раздевшаяся служанка жестом пригласила чародейку следовать за ней, подошла к одному из бассейнов, присела на корточки, поболтала рукой в его прозрачной ароматной воде, после чего улыбнулась и сделала приглашающе-указывающее движение.

Лайза присела на край бассейна, потрогала рукой воду. Теплая. Даже очень теплая. Внутри, меньше чем в локте от края, была ступенька, используемая в качестве сидения. Чародейка аккуратно спустилась вниз, погрузившись в бассейн до груди, прислонилась спиной к стенке, наслаждаясь горячей ванной после долгого и трудного путешествия. Откинула голову назад, расслабилась, наблюдая за служанками из-под полуопущенных век. Первая служанка также уже сняла платье и подошла к бассейну.

Обе хильдарийки отличались потрясающей красотой. Во многих государствах на Лире они могли бы добиться высокого положения исключительно своей внешностью, подумалось Лайзе. Впрочем, здесь же императорский дворец. Естественно, что здесь будут самые лучшие.

Чародейка вспомнила о Саймоне и хихикнула. Бард, наверное, чувствует себя так, будто в сказку попал. Лайзе пришло на ум одно узнанное ею в путешествиях верование, которое обещало своим праведникам вечное посмертное наслаждение в компании прелестных гурий. Надо будет как-нибудь рассказать Саймону. Тут девушка вспомнила, что это же верование помещало распутников в компанию тех же гурий, но только вне пределов досягаемости, и окончательно развеселилась.

Одна из служанок тем временем присела за спиной чародейки, заставив ее слегка насторожиться, и принялась расплетать косички. Вторая спустилась в бассейн. В руках она держала большую губку, которой начала, опять же с улыбкой, обтирать чародейку, стирая пот и усталость. Первая служанка тем временем управилась с косичками, принесла воды, намочила чародейке волосы и начала легкими и нежными массирующими движениями наносить ароматную пену.

Лайза закинула ноги и полулегла на приступок, чтобы хильдарийке с губкой было удобнее, и закрыла глаза. Аромат, горячая вода, нежные прикосновения красивых девушек. Не представляю, как Саймон это вынесет.

Первая служанка распределила пену чародейке по волосам, подождала минуту, в это время массируя Лайзе кожу головы, и начала смывать. Хильдарское средство оказалось весьма эффективным, волосы стали легкими и ощутимо чистыми. Служанка обернула волосы Лайзы полотенцем, соорудив башню на голове.

Хильдарийки жестами пригласили Лайзу выйти из бассейна. Чародейка легко выскочила и оказалась вплотную к одной из служанок, которая всего еще секунду назад стояла в двух шагах. Та улыбнулась и поправила Лайзе полотенце. Другая служанка взяла тем временем две большие губки, капнула на одну густой розовой жидкости из хрустального флакона, несколькими сжимающими движениями взбила обильную пену и передала губку своей коллеге, стоящей перед чародейкой. Подготовила таким же образом вторую губку, зашла Лайзе за спину.

Чародейке, которую намыливали с двух сторон нежными движениями, оставалось только стоять, чувствуя себя, редкое дело, немного растерянно. Кажется, эти хильдарийки держатся уж очень близко. Да, определенно, излишне близко. Орудовать губкой можно ведь и отступив на полшага.

Намылив чародейку, служанки не успокоились. Сменив губки на чистые, они принялись смывать пену, неторопливо и тщательно. После чего пригласили Лайзу в следующий бассейн, чтобы смыть мыло окончательно. Хотя и утомительна эта процедура, надо признать, очищает хорошо.

После бассейна служанки жестами пригласили чародейку лечь на прямоугольное возвышение пола, которое было похоже на кровать из мрамора. Или на алтарь для жертвоприношений. Каменное ложе оказалось неожиданно теплым и удобным. Одна из служанок натерла ладони маслом с приятным запахом и начала делать чародейке расслабляющий массаж. Наслаждение, которого Лайза не любила, ведь после такого нужен или тонизирующий массаж, или время на восстановление.

После массажа служанки были вынуждены помочь Лайзе перейти к очередному бассейну. На этот раз наполненному светло-голубой водой, насыщенной мелкими пузырьками, быстро поднимающимися из глубины. Над бассейном стоял незнакомый, однако легкий и приятный аромат. Уже через минуту пребывания в нем чародейка почувствовала, как вместо разморенности по телу разливается легкость. Настроение резко улучшилось, чуть ли не до эйфории, сознание прояснилось. Хотя шевелиться по-прежнему не хотелось, а хотелось просто невесомо парить, наслаждаясь легкостью в теле и голове. Но еще через половину минуты служанки жестами показали, что надо выходить.

Аккуратно, даже не вытерев, а промокнув остатки воды, служанки завернули Лайзу в большое пушистое белое полотенце и проводили в соседнее помещение – комнату с прозрачным стеклянным потолком, через который виднелось начавшее темнеть к вечеру небо. Усадили в удобное кресло, поставили на столик рядом стеклянный кувшин сока и два бокала, после чего удалились. Чародейка взяла бокал, налила сока, устроилась поудобнее, сделала глоток. Апельсиновый. Откуда-то тихо и ненавязчиво звучала легкая музыка.

Через пять минут дверь в комнату отворилась, и в проем зашел бард. Саймон был красен лицом и, как и чародейка, завернут в большое полотенце. Он немного рассеянно оглядел комнату, затем кивнул и шагнул к девушке. Лайза улыбнулась, наполнила второй бокал соком и протянула севшему в соседнее кресло другу.

– Благодарю, – хрипло пробормотал бард.

Немного помолчав, Лайза поинтересовалась светским тоном:

– Как вам термы, друг мой?

Саймон вздрогнул отчего-то.

– Весьма, – голос его вновь сбился на хрип, заставив откашляться.

– Понравилось ли вам?

– Да. Это очень хорошее место. Очень. Замечательно очищает и бодрит, – тон барда и выражение его лица диссонировали с его словами. – Чувствую себя, как будто заново родился. Восхитительно.

– Да. И обслуживание великолепное.

– Да уж, незабываемое…

Лайзу насторожил голос барда.

– Погоди-ка. Тебе что, не понравились девушки?

– О чем ты? Какие девушки?

– Тебя же увели две очаровательные служанки.

– А, служанки. Да. Они довели меня до собственно бассейнов. Там меня ждал здоровый мужик. Ух, бугай! Головы на три выше меня. Плечи – двух меня не хватит сравниться. Бицепсы такие, что у меня бедро тоньше. Единый тому свидетель, как он меня парил!.. И мочалкой тер, я уж думал все, шкуру сдерет вместе с мясом. И веником хлестал так, что, я думаю, палач с большей нежностью плетьми разбойника охаживает. И массаж сделал, я все косточки свои, каждый сустав и каждую мыщцу ощутил в полной мере, даже те, о существовании которых и не подозревал никогда. Скажу не соврав – после всего этого я чувствую себя замечательно. Это действительно как заново родиться. Но каково же было мне в процессе мытья!.. И восстанавливаться теперь, наверное, целый день придется, если не два.

Лайза, начавшая мелко подрагивать уже в середине речи, не выдержала и в голос расхохоталась. Пожалуй, не будем про гурий.

– И вовсе нет в этом абсолютно ничего смешного, – надулся Саймон.

– Ладно, извини. Не хотела тебя обидеть. Прости меня, пожалуйста. Ладно?

Саймон в изумлении повернулся к спутнице.

– Поверить не могу, ты извиняешься… Что за чудеса?

– Хе, просто способ вернуть тебе хорошее настроение. Брось, не принимай всерьез. И не забудь, у нас скоро прием у местных властей, так что надо подготовиться.

– Я боюсь, что буду весьма расслаблен и хотеть баиньки. Не могут они устроить прием завтра, ты не интересовалась?

– Нет. И я думаю, это будет крайне невежливо с нашей стороны – просить отсрочки. Сама императрица хочет с нами встретиться, находит для этого время, а мы будем капризничать?

– Да, звучит не очень, – признал Саймон. – А как же я в таком состоянии буду впечатление на императрицу производить? Мы же должны понравиться, чтобы нам помогли в нашем путешествии.

– Да нам вроде как и не мешали до этого, – удивилась чародейка. – Наоборот, очень радушно встретили. К тому же, твоя харизма ведь никуда и не делась! Наоборот, стала только сильнее. Предстанет Саймон пред очи императорские, а сам весь такой расслабленный, весь такой нежный, распаренный, свеженький, розовенький и беспомощный… Какая женщина устоит перед такой няшечкой, такой ути-пусечкой, которую так и хочется обнять и пожамкать!

– Да ну тебя! – фыркнул бард.

– Ха-ха-ха!

– Кинулся бы чем-нибудь, да лень.

– Вот-вот, кинулся. Я ведь еще с первой встречи нашей помню, что ты любитель покидаться всякими шишками в людей! Что, думал, не помню? Ха-ха, я все помню!

– Что?! Сама меня изводила всячески совершенно необоснованными подколами, вместо того, чтобы спать!

– Необоснованными? Это после твоего кулинарного шедевра-то они необоснованные?

Час быстро пролетел в приятном расслаблении и дружеских спорах, и незаметно томная нега сменилась бодростью и жаждой деятельности. Чародейка хихикала над бардом, который забыл уже о своих размятых мышцах и суставах, и теперь подпрыгивал от желания куда-нибудь идти.

– Ух! Я прямо чувствую, как наполняет меня новая сила! Беру назад все слова обидные, что про массажиста я говорил. Воистину, он маг и чудотворец. Меня прям распирает, как бы не лопнуть от энергии такой!

– Не волнуйся, – успокоила друга Лайза. – Через несколько часов пройдет, спать будешь сегодня как убитый.

– Мдя? Тогда надо поторопиться на императорский прием, коли так. Пока, значится, действует.

– Успеется. Ты лучше вот о чем подумай – что будем дарить императрице?

– Д-дарить?.. – заикнулся Саймон и даже прекратил свою беготню по комнате.

– Дарить, – кивнула Лайза. – Вы продолжайте, друг мой, продолжайте. Когда вы так бегаете в этом полотенце, активно жестикулируя, у меня какие-то смутные ассоциации возникают. Что-то там из древнего мира, тог и сенатских выступлений.

– Шутишь?

– Нет, почему это? – удивилась чародейка. – И правда возникают.

– Да я не про это, – отмахнулся Саймон. – Если хочешь, я тебе потом целое театральное представление изображу, "генерал Клавдий в имперском Сенате". Ты про дары рассказывай давай.

– Ловлю на слове, – отметила девушка. – А про дары все просто и понятно. Я бы даже сказала – банально и незатейливо. Джулия прямым текстом нам сказала, что они нас считают за послов. Неведомо чего, правда, но пусть. А послы на приеме у правителя государства, в которое они прибыли с посольством, следуют церемониалу и протоколу. Коии предусматривают взаимное дарение всяких милых безделушек. Как знак взаимного уважения, симпатии и прочих добрых намерений.

– Ааа, да не рассказывай ты мне про дипломатический протокол и посольский обычай! Чай, не совсем уж варвар из глухой деревни пред тобой стоит, а цельный бард, который по долгу службы в разных местах отирался, в том числе и при дворах разных сиятельных, могущественных и влиятельных.

– Тогда что ты от меня хочешь? – пожала чародейка плечами, наливая себе еще стакан апельсинового сока.

– Лайза! У нас времени нет!

– Что – Лайза? Если ты намекаешь, что надо спешить, то – нет. Время у нас есть. За нами же еще не пришли, не позвали готовиться к приему. Или ты думаешь, что мы перед императрицей прямо в полотенцах этих предстанем? Но дело в том, что у нас особых даров-то и нет, поэтому это время нам вроде как и ни к чему. Не будем же мы сейчас что-то мастерить? Ну, в принципе, из ножки кресла можно статуэтку выстругать… И вообще, чего ты нервный такой стал? Раньше ты мне больше доверял как-то. Вроде не первый день знакомы, мог же уже научиться различать, когда дело плохо, а когда я просто дурачусь, потому что у меня есть план?

– Извини, – Саймон присел на край своего кресла. – Я действительно стал более нервный и дерганый. Раньше как-то веселее ко всему относился. Без лишней серьезности. Да, бывало страшно, бывало реально опасно. Но я был уверен в лучшем исходе. А может, просто не задумывался об этом. Или мне было все равно. А потом… ну, после…

Бард мимолетом коснулся шеи, украшенной ожерельем шрамов.

– А потом как топором отрубило, – закончила фразу чародейка, вызвав укоризненный взгляд друга. – Теперь-то чего тебе бояться? Все! Ты уже испытал самое плохое и страшное, что только может случиться в жизни! Ты умер. Что, ну вот скажи мне, что еще тебя может теперь испугать? В любом деле самый худший итог – смерть. Но для тебя даже она будет не впервой.

– Хм. С такой позиции я об этом не думал, – признался Саймон.

– Ну вот, подумай! – улыбнулась Лайза. – А о подарках не беспокойся. У меня припрятан маленький сувенир на всякий случай. Так, кулончик с камушком. Но он красивый, а я надеюсь, от нас и не ждут особых изысков. Так что если мне отдадут мои штаны, то с пустыми руками мы не останемся. А тебе вообще думать нечего! Ты же бард. Спой что-нибудь.

– Эх, – махнул рукой Саймон. – Я подумал об этом. Но у меня даже гитары нет! Взял одну с корабля, так она с ребятами осталась, когда нас хильдар встретили.

– Какая это у тебя? – поинтересовалась Лайза. – По-моему, ты за это путешествие целую кучу гитар растерял.

– И не говори, – вздохнул бард. – Я не как некоторые, я считаю гитару лишь инструментом, не более. И стараюсь не привязываться. Но все же обычно по несколько лет ходил с одной и той же! А тут почти каждый месяц. Эх…

– Ну ладно тебе, не переживай. Найдется же у хильдар для тебя гитара. Или какой-то похожий инструмент. На крайний случай можешь просто рассказать что-нибудь. Или сыграть генерала Клавдия. А вообще, Джан Ли с командой тоже обещали доставить в Камалон. Так что заберешь инструмент у них чуть позже.

– А ты знаешь… – проговорил бард задумчиво. – Разве их обещали доставить? Вроде речь шла только о том, что за ними пришлют транспорт.

– Да брось, куда их еще везти на этом транспорте? – отмахнулась чародейка, однако задумалась.

– Слушай, Лайза, – начал Саймон после недолгого молчания. – Я давно тебя спросить хотел – как ты умудряешься столько всего держать в карманах своих брюк? Я видел, что ты хранишь там ножик, без ножен. А он ведь острый. Как это тебе удается? И в Белом Лесу ты из карманов достала кучу всяких снадобий для чернения моего ножа. Как это все там помещается?

– А, это практическое воплощение многомерной геометрии. Мешкообразное пространство карманного измерения.

– Ась?

– Э… Аналог магического безразмерного сундука. В магии есть возможность наложить заклинание на какую-нибудь емкость, чтобы она стала внутри больше, чем снаружи. Это применяется к дорожным чемоданам, сумкам, палаткам, домам. Помнишь башню в Белом Лесу? Она внутри гораздо просторнее, чем кажется снаружи. Это очень удобно, можно с комфортом разместиться на крайне ограниченной площади. Или сложить в одну сумку огромную кучу вещей. С учетом того, что вес при этом остается небольшим, такой багаж оказывается просто мечтой путешественника.

– Да уж! – покивал бард согласно.

– У меня другой принцип, но тот же эффект. Можно сказать, что в моих карманах на самом деле пусто. Они лишь проход в складку пространства, существующую в другом измерении. В нем я могу безопасно хранить всякие нужные мне вещи. Небольшие, разумеется. Ограниченные шириной кармана. Так что клеймор я оттуда не достану. А всякие мелочи – в любой момент. Отличная штука, позволяющая держать все под рукой.

– Да, здорово. А можешь и мне такое сделать?

– Увы, нет, – грустно покачала головой Лайза. – Я же не волшебница. Мне самой штаны сделали у меня… дома. А у меня нужного оборудования для изготовления таких вещей нет. Да и, честно признаться, не сильна я в многомерной геометрии. Так что прости.

– Ничего! Уж обойдусь как-нибудь, – засмеялся Саймон. – Ну или к магам обращусь. Потом. Когда они перестанут за мной гоняться. Или у хильдар спрошу. Может быть, у них здесь такие штаны в каждом магазине продаются! Хотя, ты заметила магию у народа холмов? Я как-то нет.

– Аналогично. Зато вот техники немало.

– Как у Древних.

– Ага.

– Думаешь, хильдар их потомки? Ну, более прямые, чем на Лире. Сохранившие знания.

– Выясним, – пообещала чародейка.

В дверь вежливо постучали.

– Да! – крикнула Лайза.

– Ну как вы здесь? – с улыбкой поинтересовалась Джулия, заходя в комнату. – Термы очень хороши после долгого путешествия, не правда ли?

– О, ваши термы просто чудесны! – воскликнул Саймон. – Прошу вас, передавайте мои благодарности и наилучшие пожелания мастеру, который мне делал массаж. Он просто кудесник своего дела.

– Обязательно, – кивнула Скорпи. – А сейчас, если вы достаточно отдохнули и пришли в себя, пора одеваться к приему. Я изначально думала предоставить вам какую-нибудь одежду из дворцового гардероба. Но потом я посовещалась с церемониймейстерами, и они мне сказали, что раз вы рассматриваетесь в качестве послов, то и одеты вы должны быть в свою одежду, представляющую вашу культуру. Вроде как это странно, если вы будете одеты по-нашему. И даже может быть сочтено за оскорбление. Так что я решила оставить выбор за вами. Мы, конечно, отчистили вашу одежду и привели в порядок. Но если хотите, можем подобрать что-нибудь более… торжественное.

Лайза глянула на Саймона.

– Я не постесняюсь в своей одежде выйти, – пожал бард плечами. – Дырок на штанах нет, а если не приглядываться близко, то вообще сойдет за герцогский наряд.

– Хорошо, – кивнула Джулия. – А ты, сестра? Желаешь сменить наряд? Скажем, на платье.

– Неа. Моя одежда мне привычна, удобна, и хорошо меня представляет. Кстати, скажи, а чьи мы послы? Чисто из любопытства.

– Хм. Ты можешь представлять свой мир. А твой друг – материк Лиру. Ну или любое из его государств на выбор, если хочет.

– Гхрх, – подавился Саймон. – Это… большая честь для меня…

Джулия посмотрела на барда с легкой улыбкой.

– Подписывать договоры о войне и мире вам не придется. Ваш посольский статус – это скорее протокольная формальность. Не может же к императрице прийти любой с улицы в гости! Но познакомиться вам надо, и она этого желает. Значит, надо придать вам какой-то официальный статус, который будет отражен в документах. А вы как раз пришельцы из далеких стран. Кем же еще вас считать, как не послами? Это само напрашивается.

– Эх, а я уж было начал пункты торгового договора продумывать, – вздохнул бард, хотя по выражению его лица было понятно, что он рад избежать подобных обязанностей. – А что насчет…

– Да, – согласилась Лайза. – Мы же должны подарки вручить императрице. Как это регламентируется? Не просто же в руки дать, наверное?

– А у вас есть, что дарить? – удивилась Джулия. – Как бы все отлично все понимают, чрезвычайные обстоятельства, все дела. Этого от вас и не ждут.

– Но у нас есть, – добавила немного обиды в голос Лайза. – Чай, не босяки какие…

– Грхх, – кашлянул Саймон.

– В переносном смысле, – уточнила чародейка. – Кое-что в карманах найдется. А мой друг – так и вовсе бард. Весьма известный на Лире, между прочим. И голос его сам по себе редкое сокровище. Равно как и виртуозное исполнительское мастерство игры на гитаре. Многие сильные мира сего не гнушались его песнями. А напротив, сильно ценили его выступления. Так что если найдете инструмент, то мой друг сможет усладить слух императрицы прекрасной мелодией.

– Вот как?.. – Скорпи осмотрела Саймона по-новому, с большим уважением, будто впервые увидев его самостоятельной личностью, а не приложением к чародейке. – Уверена, мы что-нибудь подыщем для такого.

По сигналу Джулии служанки внесли одежду гостей. Тщательнейшим образом вычищенную и приведенную в порядок. Саймона пригласили для переодевания в другую комнату. Сама Джулия осталась с Лайзой, деликатно отвернувшись к стенке.

– От вас не потребуется ничего особенного, – рассказывала Скорпи, пока чародейка одевалась. – Сейчас это просто знакомство. Если императрица захочет пообщаться с вами лично и обсудить какие-то вопросы, она назначит вам аудиенцию на один из следующих дней. После церемонии знакомства последует ужин, а затем вы будете размещены в отведенных вам покоях. Я полагаю, ты согласишься погостить у нас сколько-нибудь дней, сестра?

– Да, конечно, – согласилась Лайза, поглаживая рукав водолазки. – Надо же, как новая. Почему бы нет? Отдохнуть несколько дней среди друзей – что может быть лучше? Кстати о друзьях. Те люди, с которыми я была, когда вы нас встретили, где они? Их тоже пригласят на встречу?

– Не сейчас, – покачала головой Скорпи. – Мы узнали, что у них есть корабль, на котором осталась часть команды. Так что мы решили вернуть твой отряд на борт, чтобы они все прибыли в порт Камалона. Это плавание займет несколько дней, и они будут удостоены отдельной встречи, если императрица того пожелает.

– Они неплохие люди, – заметила Лайза. – С понятиями чести и с принципами. Не разбойники и не отребье, хоть и вольный народ. И капитан их заслуживает тех почестей, на которые может рассчитывать человек, командующий несколькими десятками воинов.

– Не беспокойся, сестра. К ним относятся со всем подобающим уважением. Сейчас почетный караул сопровождает корабль в Камалон, где экипаж будет размещены с должным комфортом. Уверена, вы еще встретитесь, и очень скоро.

В комнату зашел Саймон. Бард вновь был одет в равенградском стиле, и выглядел очень аристократично и богемно. Лакированные казаки, черные кожаные штаны, белоснежная рубашка с пышными манжетами, темно-синий шелковый платок на шее.

– А мне новую рубашку задарили, – похвастался бард.

– Отлично выглядишь, – одобрила чародейка. – Я прям смущаюсь рядом с таким красавцем стоять.

– Мы нашли рубаху такого же фасона, как была у твоего друга, – пояснила Джулия. – Потому что его собственная была не в лучшем виде. К счастью, мода у мужчин более сдержанна и обладает сходными чертами, независимо от государства.

– Вот не скажи! – не согласился бард. – Сравни хотя бы традиционные меховые безрукавки Северного материка и платья Халифата Сахры. Хотя мне, как артисту, проще. Определенный стиль, присущий творческим людям, узнаваем везде.

– Творческих людей обычно по инструменту признают, – заметила Лайза. – Без него ты просто странный человек, выпендрежно одетый. А вот если у тебя гитара в руках, или там, кисти с красками, тогда любому сразу понятно – это артист и художник, им можно, и даже положено быть такими.

– Вот спасибо тебе, – скривился бард. – Это что же, любой возьмет гитару, и сразу бардом сделается, что ли?

– В глазах обывателей – да, – кивнула чародейка. – По крайней мере, пока не запоет. Да и тогда некоторые выдают свои гнусавые атональные потуги за новое видение и оригинальный стиль. И что самое интересное – находят своих почитателей!

– Ну это да… – приуныл Саймон.

– Ну вы готовы? Тогда давайте краситься уже – поторопила спутников Джулия Скорпи.

Двое служанок помогли Лайзе нанести макияж. Еще одна, не слушая возражений Саймона, припудрила ему лицо.

– Готово? Тогда пойдемте.

Лайза и Саймон вышли за баронессой в коридор и быстрым шагом направились по анфиладе помещений дворца. По дороге их встретили двое слуг, на ходу вручивших барду гитару. Инструмент был великолепного качества, богато украшен. А еще имел на одну струну больше, чем те гитары, которые были распространены на Лире. Для барда это, разумеется, не было проблемой, ему приходилось видеть и пользоваться гитарами, число струн на которых отличалось в три раза. Просто забавная деталь, еще одно напоминание о разнообразии мира. О том множестве путей, которыми идет человечество. Когда в разных частях света используются очень похожие музыкальные инструменты, основанные на общем принципе. Однако при этом они могут – и различаются – весьма сильно. А иногда всего одной вроде бы мелкой деталью, ан нет – меняет это всю игру, заставляет осваивать инструмент как новый. Зато и дарит новые возможности, новые техники, новые красоты. Позволяет глубже и полнее узнавать царство музыки, а через это – и себя.

– Так, – Джулия остановилась, не доходя нескольких шагов до арки в стене коридора. – Теперь начинается официальная часть. Ведите себя без причуд, соблюдайте общие правила вежливости, руководствуйтесь здравым смыслом. И не волнуйтесь.

– Да мы и не собирались, – заверил баронессу Саймон. – А что за общие правила вежливости?

– Не сморкайся на пол, – ответила чародейка. – И не бросайся к императрице с объятиями и поцелуями.

– Не, а вдруг наши обычаи сильно отличаются? – попытался уточнить Саймон. – И то, что у нас вежливо, здесь окажется жутким хамством. Или наоборот.

– Да все нормально, – слегка раздраженно отмахнулась Джулия. – Общие у нас правила.

Через арку спутники вслед за Скорпи вышли на площадь. Это была зала в пирамиде дворца, но такая огромная, что в ее закрытость было сложно поверить. Размерами помещение не уступало городским площадям, а потолок терялся где-то высоко. Настолько высоко, что зала обладала собственным микроклиматом, и над головами спутников клубились натуральные облачка. В центре залы бил фонтан, рядом с которым ожидал десяток слуг и две лошади.

Слуги были одеты в расшитые золотом ливреи, одновременно строгие и роскошные. Один из слуг, одетый богаче остальных, держал в руках высокий и массивный посох с орлом на вершине.

Лошади были красивы… нет! они были великолепны. Стройные, тонконогие. Потрясающе грациозные и безупречные в своем экстерьере. Неимоверно прекрасной жемчужной масти, ровной, переливающейся словно бархат при каждом движении, без единого пятнышка. Длинные гривы и хвосты лошадей были заплетены во множественные косички и перевиты лентами. Головы венчались пышными султанами.

– Это для вас, – пояснила Джулия. – Сможете усидеть верхом? Я понимаю, что это глупо, ехать верхом по дворцу, но таков обычай, тянущийся с незапамятных времен. Послы идут к императрице пешком только в случае ее неприязни к послам.

– Да нет проблем, мы умеем ездить верхом, – успокоила баронессу Лайза, после чего повернулась к Саймону. – Правда ведь?

– Ага, – кивнул тот. – Но до чего же красивые лошадки!

– А, так вы умеете ездить верхом? – облегченно спросила Джулия. – Ну, в твоих умениях, сестра, я и не сомневалась. А вы, Саймон, наверное, владели или часто пользовались ими у себя дома?

– Не, это не для меня, – покачал головой Саймон, подходя к своей лошади. – У меня образ жизни не тот. Я постоянно в странствиях, трудно обеспечить лошади должный уход. Не говоря о том, что это дорого! И вообще, лишняя морока только с лошадью: кормить, лечить, искать место, где оставить, да и проехать не везде можно. Лучше уж пешком. А еще можно напроситься в попутный караван. Это мне нравится больше прочего. За мелкую сумму, или даже просто за помощь в дороге, а в моем случае – за песни вечерами, довезут куда надо. Едешь себе, в ус не дуешь. С людьми разными знакомишься. Ну или на крайний случай можно воспользоваться магическим телепортом. Дорого, зато быстро и удобно.

Слуги придержали стремя, и бард легко поднялся в седло.

– Но ездить верхом я умею.

Лайза так же легко уселась в седло. У нее оно было женское – обе ноги с одного бока. Слуги взяли лошадей под узцы.

– Здесь вам скакать не придется, – улыбнулась Скорпи. – Не скачки все же, а торжественный въезд послов. Так что поедем шагом.

Слуги построились в колонну, в центре которой верхом ехали Лайза и Саймон, и вышли из залы в широкий коридор, настоящий проспект. Джулия шла рядом с гостями, рассказывая мелкие детали протокола, и объясняя спутникам, что им предстоит сделать. Во главе процессии шагал хильдар с посохом, и его мерные удары об пол гулко разносились по коридору.

Встречающиеся на пути хильдар с любопытством посматривали на гостей. Это были торопящиеся с поручениями слуги, бегущие по делам чиновники, пришедшие с просьбами и обращениями посетители. Все они уступали процессии дорогу, кто быстро глянув и спеша дальше по своим делам, кто останавливаясь и рассматривая.

Через равные промежутки в коридоре стояли охранники. В ярких парадных мундирах, отличавшихся разительно от боевого снаряжения, виденного спутниками на бойцах отряда "Тень". В руках они держали все то же эффективное огненное вооружение Древних, но скорее парадное, нежели боевое. Оружие было тщательнейшим образом вычищено и богато украшено. Несколько раз встречались и группы из трех охранников – патрули, совершающие обход. Хоть эти дворцовые стражники и казались скорее церемониальной гвардией, статусным элементом императорского двора, Лайза заметила и компактные устройства связи на их ушах, и внимательные, цепкие взгляды. А их оружие могло выглядеть как угодно роскошно, но при этом оставалось убийственным и разрушительным.

Преодолев коридор, процессия остановилась перед двустворчатыми высокими дверями из блестящего серебристого металла. Двери охранялись пятью стражниками в шлемах и доспехах, подобных виденным, но золотого цвета. Один из стражников выделялся красным плюмажем на шлеме и, похоже, был командиром.

– Legatos ad Imperatrix!1 – громко объявил хильдар с посохом, звучно стукнув им об пол.

– Te potest intrare2, – кивнул главный стражник.

Лайзе и Саймону помогли спуститься на пол. Лошадей тут же отвели в сторону. Двое стражников по сигналу командира распахнули двери, и вслед за хильдар с посохом Лайза, Саймон и Джулия зашли внутрь.