– Если бы это было так, – Тотман фыркнул. – Вы думаете, что у полиции все под наблюдением, верно? И правительство облучает людей лучами контроля сознания. Но на самом деле мы только недавно представили единую базу данных. Мы можем распознать человека с фотографии, но это требует времени. Поэтому имеет смысл искать обед, тем более что его время уже прошло ».

– Но когда вы загружаете фотографию в социальную сеть, она часто сразу говорит, кто изображен на ней.

– Полиция – это не социальная сеть.

– А давайте загрузим в нее фото? Социальная сеть узнает этого парня!

– И наш подозреваемый получит сообщение – ГПУ отметил вас на фотографии. Нет, спасибо.

Через полчаса, когда Тотман и Беарссон вернулись в кабинет, проверка была завершена. Компьютер отобрал полтора десятка фотографий, по его мнению, наиболее подходящих к заданной. Тотман принялся просматривать их по очереди. Наконец, последняя фотография, имеющая максимальный рейтинг компьютера, появилась на мониторе. Увидев ее, Андрей и Эрик в один голос заявили:

– Он.

– Так-с, посмотрим… Эшли Павлович Аль-Джуди. Ага, восемнадцать с половиной лет… Проживает по адресу улица Гороховская, дом 117/3. Е-мое, это же адрес профессора. Они вообще в одном доме живут! Квартира… ага. Ну что, выдвигаемся.

Тотман открыл сейф, достал из него пистолет, проверил обойму, сунул ствол за пояс.

– Эрик, вы вооружены? Хм, интересная машинка. Так, форма ваша. Надо вас переодеть, что ли…

– Не надо. Я знаки различия сниму, а городской камуфляж нередок на улицах.

– Пойдет, так, вам удостоверение надо.

– Мне полковник еще утром выдал, – показал карточку сержант.

– Тогда все в порядке. Пошли.

– Андрей Карлович, а мы не можем поиск по городской сети наблюдения использовать?

Томан задумался на мгновение.

– Нет, нам на это никто разрешения не даст. Правозащитники и так постоянно воют по поводу кучи натыканных везде камер, а уж каждое использование сети для поиска граждан сопровождается таким воем о нарушении частной жизни… Пока у нас есть только подозрения, будем пользоваться старыми проверенными методами поиска – сами мотаться по городу.

Полицейские спустились в гараж, и вскоре автомобиль в очередной раз поехал на улицу Гороховскую.

Тотман долго терзал звонок квартиры подозреваемого. Наконец, за дверью послышался шум, скрипнул замок, и дверь открылась. На пороге стоял массивный мужчина, немного помятый – то ли со сна, то ли с похмелья, одетый в спортивные штаны и белую майку, открывавшую волосатую грудь с синей татуировкой. Хозяин квартиры хмуро воззрелся на пришельцев.

– Чего тебе, мужик татуированный? – хрипло обратился он, наконец, к Тотману.

– Павел Омар Аль-Джуди? – нейтрально осведомился следователь.

– Дык, – согласно икнул мужчина.

– Старший следователь ГПУ Тотман и сержант Беарссон, – показал удостоверение Андрей. – Мы бы хотели увидеть гражданина Эшли Павловича Аль-Джуди.

– А, этого… Опять натворил чего? А нету его.

– А где же он?

– Да опять на гулянку ушел, к своим корешам ненормальным. В клуб.

– Не подскажете названия?

– Этот. "Полуночная роза".

– Спасибо.

Полицейские вышли на улицу, сели в машину. Тотман сразу же обратился к навигатору.

– Так-с, розочка моя, где же ты у нас? Ага…

По указанному адресу находилось мрачное обшарпанное здание давней постройки. Окна его были закрыты металлическими ставнями, над входом горела неоновая черная роза. У дверей стояла небольшая стайка молодых людей неформальной наружности. Их тщательно досматривали охранники заведения.

Тотман припарковался у тротуара, и полицейские вылезли на улицу. Внимательно оглядев стоящих на улице, Андрей направился к входу. Растолкал молодежь, проигнорировав робкие вопли протеста. Путь следователю заступил охранник. Тотман молча показал удостоверение ГПУ.

– Здесь частное заведение, – не уступил секьюрити.

– Да мне плевать, – доверительно поведал ему Тотман.

Беарссон выступил чуть вперед и просто и ненавязчиво отодвинул охранника в сторону, освобождая проход.

– Неожиданно…

В клубе Тотман ожидал привычного зрелища – громкая музыка, вспышки света, толпы молодых людей разной степени адекватности. Однако здесь все было по-другому. Просторное помещение, оформленное под старину. Лампы в виде свечей, даже настоящие факелы под потолком. Несколько пар – дамы в роскошных платьях, кавалеры в строгих костюмах, кружащихся по залу под довольно мелодичную музыку. Большие экраны на стенах, оформленные как зеркала, и "отражающие" обстановку, предметы и людей. Правда, почему-то не всех.

– Не то слово, – согласился сержант, доставая фото подозреваемого.

Тотман внимательно оглядел танцующих людей.

– Здесь его нет, но вон там я вижу проход куда-то дальше.

Полицейские проявили деликатность и обошли зал вдоль стены, стараясь не мешать кружащимся парам. В дверях они столкнулись с девушкой в черном платье с глубоким вырезом. Девушка улыбнулась, продемонстрировав на мгновение длинные клыки, и шагнула дальше, но сразу же обернулась и внимательно посмотрела на Тотмана.

– Привет, а почему ваше лицо мне знакомо? – прозвучал ее мелодичный голос.

Следователь бросил короткий внимательный взгляд на девушку и развернулся.

– Понятия не имею, – буркнул он, направляясь к дверям.

– Вас, Андрей Карлович, на улицах еще не узнают? – шутливо спросил Беарссон.

– Кто мог узнать, все сидят…

– Андрей Карлович? Тотман? – вновь раздался голос девушки. Она шагнула к полицейским. – Вы у нас на факультете читали несколько лекций по праву.

– О боже, – закатил глаза Беарссон. – Вы и преподавателем были?

Тотман повернулся к собеседнице. Взгляд его полуприкрытых глаз встретился с зелеными глазами и прочел в них что-то такое, что заставило мрачного следователя слегка смутиться.

– Чего вам, милая девушка?

– Я просто много о вас слышала, читала в новостях. Мне очень импонирует ваше мнение о современной правовой системе. Я целиком поддерживаю ваше предложение о лишении преступников основных прав. Ваши лекции запомнились всему нашему потоку, очень жаль, что вы недолго их читали. Встретить вас очень приятно. Вы меня наверняка не помните. Меня зовут Маришка. А вы здесь по делу?

Льющийся плавно поток мелодичного голоса действовал гипнотически. Андрей потряс головой и кивнул:

– Да, мы ищем одного… подозреваемого.

Беарссон достал из кармана убранное было фото и предъявил Маришке.

– Ой, так я его знаю. Ну, не то чтобы знаю, но видела. Он тут часто бывает.

– Сейчас он здесь?

– Может быть в баре. Идите за мной, я вас провожу.

Девушка шагнула вперед, показав полицейским обнаженную спину.

В следующем зале клуба музыка была уже другой, гораздо менее мелодичной, на слух Тотмана, но тоже подходящей к общей стилистике заведения. У барной стойки, также оформленной в мрачном средневековом стиле, Андрей молча показал удостоверение и фотографию Аль-Джуди. Бармен, бледнолицый, красногубый, в черном сюртуке, всмотрелся в изображение и кивнул в сторону, указав взглядом на группу подростков за столиком в углу.

Тотман подошел к молодым людям. Беарссон встал чуть в стороне, надежно перекрыв пути возможного бегства. Маришка остановилась чуть позади, с интересом наблюдая за следователем. Андрей Карлович медленно оглядел уставившихся на него парней. Следователь знал, какое тягостное впечатление производит его профессиональный взгляд – сонный, усталый и равнодушный – на людей, особенно находящихся навеселе. Оглядел, и остановил взор на Эшли Аль-Джуди.

– Эшли Павлович Аль-Джуди? – равнодушно поинтересовался Тотман больше для проформы.

– Э-э, ну да…

– Старший следователь ГПУ Тотман. Вам придется пройти с нами и ответить на несколько вопросов.

Эшли недоумевающе оглянулся на друзей.

– Я жду, – напомнил Тотман, не сводя глаз с подозреваемого.

Аль-Джуди медленно встал, но в это время один из парней, видимо самый нетрезвый, возмутился:

– У нас презумпция невиновности, куда вы его ведете?!

С этими словами он вскочил из-за столика и угрожающе надвинулся на следователя. Тотман медленно перевел взгляд на вскочившего, и под этим взглядом парень как то сник, пробормотал что-то неразборчивое и сел обратно.

На плечо Аль-Джуди легла рука Беарссона.

– Куда его, Андрей Карлович, в ГПУ?

– Поздно уже в принципе, но больше некуда.

– Можно, – снова подала голос Маришка. – Здесь есть комнаты для тех, кто хочет уединиться.

– Вы окажете услугу следствию, если покажете нам путь, – заметил сержант.

Маришка спросила у бармена ключ и скользнула в неприметную дверь за барной стойкой, ведущую на лестницу вверх. Бармен проводил взглядом троих мужчин, шагнувших следом, и пожал плечами.

Маленькая комнатка, большую часть площади которой занимала кровать, озарилась приглушенным светом. Тотман шагнул следом за открывшей дверь Маришкой и остановился у входа, сержант с подозреваемым зашли последними. Беарссон быстро прохлопал карманы парня, потом взял один из двух стоявших у стены стульев, поставил на середину комнату и усадил на него Аль-Джуди.

– Спасибо за помощь, – обратился Андрей к девушке, легким кивком показав на дверь.

– Не за что. Помочь коллеге всегда стоит.

– Коллеге?

– Я учусь на юридическом, вообще то. И хотела бы поприсутствовать на допросе… тем более, в исполнении такого мастера.

– А кто вам сказал, что здесь будет допрос?

Маришка и Тотман посмотрели на испуганного Эшли, за спиной которого высился сержант, и следователь добавил:

– Мало ли сколько тут видеокамер поставлено, за клиентами следить. Поэтому мы не будем делать ничего противозаконного. Просто побеседуем вдали от музыки.

– О нет, наблюдения нет, – заверила Маришка. – Это принцип заведения, вопрос репутации.

– Ну и зря, – заключил Тотман, доставая из кармана наручники и бросая их сержанту. – Эрик, сделайте так, чтобы нашему собеседнику не захотелось прервать разговор.

Сержант ловко усадил на место дернувшегося подозреваемого, пропустил одну его руку между прутьями спинки и защелкнул наручники.

– Что вы собираетесь делать?! – закричал Аль-Джуди. – Я буду жаловаться! Это нарушение моих прав!!

– А еще в этих комнатах хорошая звукоизоляция, – неискренне вздохнула Маришка.

Тотман подошел к парню, посмотрел на него, чуть наклонив к плечу голову. Наклонился, приблизившись к лицу Эшли.

– Кажется, стиль одежды и макияжа нашего собеседника называется готическим. А это – эстетика смерти, разложения и общей депрессии. Не так ли?

– Какое вам дело?!

– Тихо, Эшли, не перебивай старших. Это не есть хорошо. И в романах, называемых готическими, хотя тебе наверно ближе кино, большое место уделено страданиям героя. Описано там много и со вкусом, нам даже не придется ничего изобретать, чтобы сделать подозреваемому приятное. Это ли не есть новое слово в следствии?

Тотман присел на корточки перед парнем.

– Понимаешь, Эшли, ты крупно вляпался. Ты подозреваешься в одном антиобщественном действии. И мы – я и сержант – хотели поговорить с тобой… задать пару вопросов, чтобы убедиться, что ты чист и непричастен. Но ты повел себя грубо… оказал сопротивление представителям полиции…

– Что?!

– И этому найдется достаточно свидетелей. А потом мы нашли у тебя пакетик запрещенного вещества… – с этими словами Андрей достал из бумажника пакетик с белым порошком и вложил в карман кофты Аль-Джуди. – Это все свидетельствует против тебя…

– Это подстава! Я буду все отрицать!

– Конечно. Но видишь ли, дело, в которое ты вляпался, настолько серьезное, что суд тебе не поверит. Их дрючит начальство, общественный резонанс, всем нужны обвиняемые… А тут ты… С наркотиком. Кому надо разбираться? Не боись, посадят тебя в любом случае. Как минимум – за хранение, по 228-й… Как максимум – повесят кучу дел. Опять же, сопротивление органам правопорядка… – Тотман покачал головой. – И будет тебе, касатик, дорога дальняя и казенный дом. На рудники наверно не пошлют, по малости лет. Но камеру тебе обеспечат. Камеры нынче хорошие, одноместные, не то, что раньше, по двадцать уголовников. Но ма-а-аленькие. Два на два. Толчок рядом с кроватью. И будешь сидеть там лет пятнадцать… Прогулка раз в два дня, еда на подносе через дверь. Окна нет. Сеть запрещена, телевизор только за примерное поведение… Это ли не есть готическая романтика, когда героя заковывает в цепи злобный противник и бросает в подземелье? И то, там навечно, а тебя лишь на пятнадцать лет. Выйдешь взрослым мужиком… Знаешь как можно познать себя за столько времени, когда никто не мешает? Огромные просторы для совершенствования духа. Если конечно, с ума не сойдешь.

Тотман рассказывал это спокойным голосом, вовсе не пугая и не угрожая, просто рисуя перспективы, как говорят о прогнозе погоды на завтра. И Аль-Джуди поверил ему, и страшно стало парню.

– Не хочешь?

– Не-е-ет…

– Тогда расскажи про нападение на профессора Храмова. Кто, когда, почему и как.

– Ааа, а в ка-амеру?

– Ну, за содействие следствию, следствие посодействует тебе. Например, наркотика никто кроме нас не видел…

И Эшли, сбиваясь и всхлипывая, начал сдавать подельников.

– Это все Пыж. Это он придумал… Мы не знали, что это профессор… Он придумал подождать кого-нибудь в подворотне… У нас богатый дом… И тут идет… Пыж сзади подошел… Ноутбук нашли… И документы выкинули. Решили сдать по-быру. В магазин зашли, а там манагер начал придираться, да и пароль… Потом еще в три зашли… Везде так. А потом Пыж сказа-ал, что знает серьезных пацанов, которые и так возьмут… Потом он сказал, что договорился и сегодня вечером пойдет к ним. А завтра мы встретимся… и бабки поделим.

– Так, юноша, утрите сопли и расскажите подробнее, кто такой Пыж, откуда вы знакомы, где собирались встретиться…

Через десять минут Тотман кивнул сержанту на выход. Эшли остался один в комнате. Андрей взглянул на часы, стрелки на которых готовились встретиться у цифры двенадцать.

– Да, долго мы провозились, но теперь в принципе можно и домой. Хотя надо бы в ГПУ заехать, посмотреть Пыжа. Но это я и один могу.

– Да я с вами, Андрей Карлович, – не согласился сержант. – А с этим что?

Тотман достал телефон, набрал короткий номер:

– Старший следователь ГПУ Тотман. Клуб "Полуночная роза". Задержан гражданин Аль-Джуди в связи с проводимым расследованием, при нем обнаружены наркотики. Вышлите группу. Задержанный в комнате 5. Я вас жду на входе.

Следователь нажал отбой и спрятал трубку в карман.

– Вот так. Они будут через пару минут.

– Однако, – произнесла Маришка. Тотман обернулся к ней:

– Он напал на человека. Но у нас на него ничего, кроме признания, добытого не совсем правовым способом. Поэтому будет сидеть за хранение. А потом и за разбой добавим, когда доказательства соберем.

Через пять минут, подписав протокол задержания у прибывшей группы полиции, Тотман и сержант подошли к машине.

– Можем до дома подвезти, – обратился к следователь к вертевшейся поблизости девушке. Та оглянулась на клуб, пожала плечами.

– Почему бы нет.

Тотман распахнул заднюю дверцу, сам сел за руль. Автомобиль отъехал от тротуара и покатил по пустынной улице.

– Вот так и работает мое предложение о лишении преступника прав, – хмыкнул Андрей, взглянув в зеркало.

Маришка сидела, закусив нижнюю губу, и задумчиво смотрела в окно.

– Ну да, я согласна, он первым начал, – произнесла она.

– А что это за предложение? Уж простите мою неосведомленность, – полюбопытствовал Беарссон.

Первой ответила Маришка.

– Несколько лет назад Андрей Карлович в одном из выступлений высказал предположение о целесообразности лишения лиц, совершивших правонарушение, некоторых гражданских, политических и человеческих прав. Грубо говоря, раз преступник нарушил права другого человека, ну там на достоинство, на частную собственность, то и с ним самим нечего возиться.

– Так вроде и лишают, – не понял сержант. – Посадить в тюрьму, или конфискация имущества, разве это не это самое?

– Так все дело в степени. Можно посадить в камеру со всеми удобствами, предоставить работу и всякие развлечения, вплоть до выходных дома. А можно в камеру два на два на два. Без окошка. И без выхода. Там вообще много чего было касательно лишений. Оригинально так, с выдумкой. Андрей Карлович лучше может рассказать детали.

– Да уж, – усмехнулся Тотман. – Что мне после того выступления пришлось выслушать… Много нового о себе узнал от разных правозащитников. Впрочем, мы приехали.

– Спасибо, – Маришка выпорхнула из машины. – До свидания!

– Одну минуту, Эрик, будьте любезны проводить даму до квартиры. На всякий случай.

– Хорошо.

Через несколько минут сержант вернулся и сел на свое место.

– Запомнили номер квартиры? – поинтересовался Тотман, включая двигатель.

– Ага.

– Хм, что же, у вас есть задатки следственного работника.

Утром Михаил Петрович Миртов появился в ГПУ в семь сорок. Проходя по коридору к своему кабинету, он остановился у "загончика" Тотмана.

– Ха, отрадно мне видеть такую тягу к работе!

Андрей Карлович поднял голову с рабочего стола и мутно уставился на шефа. На щеке его отпечатались строки какого-то отчета, служившего подушкой, волосы взлохмачены, пиджак на полу под стулом. Тотман нашел часы, посмотрел на них, коротко застонал и опять опустил голову на стол.

Эрик нашелся тут же, на соседнем стуле. Он проснулся легче, видимо благодаря профессиональным навыкам. Встал, потянулся с удовольствием.

– Вы тут что – ночевали? – спросил Миртов.

– Ага, заехали около двух ночи проверить одного, да и заработались, – покаянно признался сержант.

– Узнаю стиль нашего следователя, – усмехнулся полковник. – Ну, давайте просыпайтесь.

Миртов отправился дальше к себе, Эрик пошел в туалет, приводить себя в порядок, Тотман издал еще один тихий стон, встал и, не открывая глаз, поплелся следом за напарником.

Через час, сидя за рулем своего автомобиля, припаркованного около центрального городского парка, Тотман хмуро посматривал на часы и думал, почему же некий Пыж, которого следователь заочно ненавидел, и Эшли Аль-Джуди, которого следователь тоже не любил, назначили встречу в такую рань…

Пыж сидел на спинке скамейки, что стояла на пустынной в этот час аллее парка, курил и нервно поглядывал по сторонам, высматривая своего дружка Эшли. Тот опаздывал на десять минут. Вместо Эшли на скамейку к Пыжу подсел высоченный накачанный парень в штанах камуфляжного цвета и серой футболке, туго обтягивавшей мышцы. Пыж неприветливо покосился на него, но промолчал, такому поди возрази.

– Привет, Пыж, – неожиданно произнес парень.

– Чего?

– У Эшли неприятности, – продолжил незнакомец.

– И что? Я не знаю никакого Эшли.

– А то, что неприятности пришли и к тебе, – произнес незаметно подошедший человек с татуировкой на лице и кивнул здоровяку.

В пятнадцать пятнадцать полковник Миртов вновь заглянул к старшему следователю, вид полковник имел отчего то немного смущенный. Беарссон сидел бодрый и веселый и что-то читал на экране компьютера. Тотман сидел на столе, очень печальный, держал в руках чашку ароматного чая и рассматривал потолок. Полковник кашлянул, привлекая внимание: