По развилкам русской истории

Книга издана в авторской редакции

Предисловие

Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства.

Н. Гоголь

Исторический путь каждой страны уникален. Не всегда и не везде он столь прям и гладок, чтобы по нему нестись на птице-тройке лихих лошадей. Путь страны можно представить в виде связанных между собой отдельных отрезков. Узлы соединяют концы предыдущих отрезков с началами следующих, чем и достигается непрерывность исторического процесса. Концы отрезков знаменуются судьбоносными историческими событиями, после которых двигаться старым путем становится невозможно или нецелесообразно. В этих случаях перед страной появляется развилка, предоставляющая варианты дальнейшего движения, и тогда нужно принять решение, каким же путем идти. После принятого решения свернуть с выбранного маршрута в течение какого-то времени уже нельзя, и страна движется до следующего исторического события, дающего возможность перейти на новый путь. Это напоминает движение состава между узловыми станциями, на которых может меняться сам локомотив, число вагонов в составе либо поездная бригада. И когда вновь сформированный состав готов к дальнейшему следованию, стрелочники переводят его на магистральный путь; состав устремляется по нему, круша надежды и планы одной части пассажиров и радуя новыми открывающимися горизонтами другую.

Так движется по рельсам истории и наш русский экспресс. Под ним, как под знаменитой птицей-тройкой Николая Васильевича Гоголя, дымится дорога, “…гремят мосты, все отстает и остается позади”.

Остаются позади события, не столь важные для его пассажиров, но экспресс останавливается на станциях, где совершаются дела, влияющие на выбор Россией дальнейшего пути. По ходу следования экспресс поджидают неприятности, которые в зависимости от действий поездной бригады, могут привести к незапланированной остановке или даже сходу поезда с рельсов. Тогда пассажирам приходится покидать свои теплые насиженные места и “всем миром” исправлять положение. Особый интерес представляют узловые станции с развилками, на которых возможно изменить направление движения. Здесь нам с Вами, уважаемый читатель, интересно узнать кто, как и на каком основании принимал решение о выборе того или иного пути. Ведь принятые решения становились судьбоносными для России, влияли на её дальнейший путь, на котором впоследствии страна что-то приобретала или теряла. Поэтому нас должны увлечь и предположения о том, что именно страна могла потерять или приобрести, отказавшись от других вариантов, предоставленных ей Госпожой Историей.

Чтобы разобраться в хитросплетениях истории, политики, экономики, философии и религии автор привлек труды известных отечественных историков: Карамзина, Устрялова, Янина, Лихачева, Рыбакова; философов: Хомякова, Бердяева, Ильина; политиков: Ленина, Милюкова, Суханова, Теодоровича; экономистов: Катасонова, Рожкова; а также писателей-публицистов: Джанишаева, Мельгунова, Коняева, Мельникова, Шевкунова и других. Их взгляды порой разнятся, поэтому часто приходится искать неожиданный вариант объяснения того или иного вопроса. Для этого мысли известных людей, а также предположения автора этой книги вкладываются в уста персонажей под видом помощников-экспертов по разным направлениям. В соответствии с этим они получают имена Историк, Политик, Экономист, Философ и другие, соответствующие сферам общественной и государственной деятельности. Между ними завязываются споры и обсуждения наиболее интересных тем, по которым нет устоявшихся мнений. Это позволяет упростить формулировку вопросов и должно помочь уважаемому читателю понять их суть.

По мнению автора, на пути исторического движения русского экспресса было четырнадцать узловых станций, заслуживающих особого внимания. На четырех из них стране пришлось выбирать дальнейшую дорогу, на остальных решения принимались по ходу прохождения развилок, выбранных ранее дорог. На первой станции формировалось древнерусское государство. Здесь произошел выбор дороги построения новой государственности из числа восточных славянских племен. На второй станции уже состоявшееся русское государство прошло развилку, ведущую к разным мировым религиям. На третьей станции оказалась междоусобная развилка, приведшая к катастрофе русского экспресса. Поэтому на четвертой станции пришлось вновь выбирать дорогу, по которой Русь могла выйти из тупикового пути. В результате на пятой станции оказалось государство, народ которого обрел свой менталитет, скрепленный православной верой, и эта вера приняла решение о прохождении очередной развилки. На шестой станции Госпожа История предложила Московской Руси широкий магистральный путь, и она неожиданно для всех резко свернула на него, обретя имперский вид. На седьмой станции уже имперский русский экспресс, желая подстроиться под европейское движение, долго не мог выбрать развилку перехода на европейскую колею, в результате чего существенно отстал от европейского графика. На восьмой станции для выбора прохождения очередной развилки пришлось открыть ящик Пандоры, и его содержимое снова завело российский экспресс в тупик. Выбираться из него пришлось уже на девятой станции, пожертвовав трехсотлетней монархией Романовых. Десятая станция имела революционный вид, на ней было много развилок, но мало времени для выбора. В результате на одиннадцатой станции русский экспресс потерпел катастрофу, и пришлось вновь выбирать дорогу, но уже в условиях Гражданской войны. Из нее страна вышла на социалистический путь и на двенадцатой станции выбрала стратегию прохождения советских развилок. Путь оказался победоносным, но очень трудным и самым затратным. Поэтому на следующей, тринадцатой станции русский экспресс опять зашел в тупик, откуда с трудом выбрался, слава Богу, без революций и гражданских войн. На четырнадцатой станции он в очередной раз встал перед выбором дороги, отвергнул социалистический путь и осторожно пошел по своей “особой” русской дороге. Куда она его приведет? Русь, “дай ответ. Не даёт ответа”.

Вот так, меняя пути и локомотивы, переформировывая свой состав и поездную бригаду, русский экспресс из далёких былинных времен добрался до современности, и везёт нас с Вами, уважаемый читатель.

Не на всех дорожных развилках принимались решения об изменении пути, не всегда действия поездной бригады были правильными. В результате русский экспресс попадал в катастрофы и въезжал в тупики, откуда непомерными усилиями и с большими жертвами приходилось его вытаскивать и переформировывать для дальнейшего движения. Но он продолжает двигаться уже более тысячи лет, что позволяет госпожа История далеко не каждому народу.

На своём пути Россия вершила святые и окаянные дела. Она вела себя сообразно тем или иным условиям, и не надо стыдится этого, прятать что-то нехорошее или выдавать за хорошее. Наша гордость в том, что именно наше «хорошее» старается пересилить наше «плохое». Об этом очень ярко сказал русский философ И.А. Ильин: «Мы говорим о святой Руси для того, чтобы утвердить, что рядом с окаянной Русью (и даже в той же самой душе!) всегда стояла святая Русь. И Россия жила потому, что святая Русь вела несвятую Русь, обуздывала и учила окаянную Русь». Будем надеяться, что это продолжится и в дальнейшей истории России.

Глава 1
Развилка государствообразующих дорог

Дороги, которые нас выбирают.

Территория, на которой начал формироваться состав русского экспресса, в далёком прошлом называлась древними греками Великой Скифией. Великой она была как по своим размерам, так и по силе. Скифы представляли реальную угрозу для греко-латинской цивилизации и своими набегами часто тревожили Римскую империю. Но ко времени формирования нашего состава скифов уже не было, их сменили племена, оставшиеся в истории как славянские.

Скифы появились и исчезли со страниц истории неожиданно. Вопрос о происхождении скифов до сих пор остаётся окончательно не решенным, хотя большинство результатов исследований свидетельствует в пользу принадлежности их к одной из ветвей индоевропейского племени, скорее всего иранской. Основными источниками по истории скифов являются сочинения античных авторов. Наиболее известным является «История» грека Геродота Галикарнасского, жившего в V веке до н. э. и описавшего скифов Северного Причерноморья, которых он посетил сам. Однако период появления скифов в Северном Причерноморье относят к VIII веку до н. э., тогда они занимали территорию современных Южной России, Украины и Молдавии, включая степной Крым и районы, прилегающие к Северному Причерноморью. Последние территории скифского царства в Крыму и низовьях Днепра просуществовали до второй половины III века н. э. и были заняты готами. После этого скифы окончательно потеряли свою самостоятельность и этническое своеобразие, растворившись среди племён эпохи Великого переселения народов. В первой половине VI века готский историк Пордан писал, что в Скифии на огромных пространствах обитает многочисленное племя венетов, которых современные историки считают непосредственными предками древних славян VI–VIII веков. Само слово «славяне» впервые входит в обиход у византийских историков в VI веке нашей эры. Но и после исчезновения Скифии этноним «скифы» часто использовался для наименования различных народов, населявших территорию Северного Причерноморья, включая средневековую Русь.

В борьбе между славянскими и франко-германскими племенами за наследство Римской империи победа осталась за последними, и на территории Западной Европы к концу VIII века образовалась могучая Священная Римская империя во главе с королём Фракии Карлом Великим, ставшим императором. Создав империю силой, Карл Великий принудительно вводил христианство на её территории. На основе культурнонаучного наследия поверженной греко-римской империи в Западной Европе началось так называемое «каролингское возрождение». Бывшие варварские народы Западной Европы воспринимали разрушенную ими ранее греко-римскую культуру, при монастырях открывались школы и библиотеки, пришло время литературы, искусства, архитектуры, юриспруденции, а также теологических изысканий. На основе латинского алфавита возник особый шрифт, так называемый «каролингский минускул», позже реформируемый в «готический», а затем в современный «латинский» шрифт.

Вскоре Священная Римская империя, поделённая между наследниками Карла Великого, распалась на ряд мелких государств, воюющих между собой за территориальные приобретения. Славянские племена были окончательно вытеснены с территории Западной Европы и подвергались нападениям, как со стороны западных народов, так и восточных. Юго-западные племена (болгары, дулебы, русины) притеснялись аварами и мадьярами (венграми). На юго-восток, заселённый полянами, волнами накатывались хазары, печенеги, половцы. Северо-западные племена (древляне, радимичи, вятичи, кривичи) страдали от набегов варягов.

Таким образом, ко времени формирования состава русского экспресса, в Западной Европе уже существовали государственно-христианские образования, в которых на основе греко-римского наследия начали развиваться просвещение и национальные культуры. В противоположность этому, среди большинства славянских народов оставался племенной уклад жизни с языческими религиями и варварскими нравами. Описывая их, автор «Повести временных лет» даёт лестную оценку племени полян, которые, по его мнению, придерживались почти христианских норм (не смотря на то, что они были язычниками). Они уважали старших и имели брачный обычай, предусматривающий моногамию и согласие невесты на брак. Древляне же и прочие лесные племена жили «звериным образом»: убивали друг друга в межродовых конфликтах, ели нечисто, у них не было брака, невест воровали, процветало многожёнство. К перечисленным летописцем нравам нужно относиться с некоторым скептицизмом, принимая во внимание то, что автор сам был христианином, иноком Киево-Печерской лавры, и, вероятно, этнически по-родственному относился к полянам. Его описание свидетельствует о наличии межплеменной неприязни, оставшейся еще в XII веке, когда создавалось это произведение.

В начале IX века основным мотивом к объединению славянских племён стала необходимость защиты от внешней угрозы, а препятствием – отсутствие общего врага. Так дулебы отбивались от персов, болгары от венгров, поляне от хазар, древляне и прочие лесные племена – от варягов. Защитить себя удавалось далеко не всегда, и чтобы успокоить агрессивных соседей, приходилось выплачивать им дань, в частности, поляне платили дань хазарам, а племена севернее от них – варягам. Правда, каким варягам, нам сейчас понять трудно, наверное, разным, исходя из пословицы – “кто смел, тот и съел”. Это и было плохо – на всех не напасёшься.

Инициатива объединения, по-видимому, шла от славянских земель, граничащих с варяжскими. Под «варягами» понимались те, кто приходили к славянам с северо-западных земель, окружающих Балтийское море. Это могли быть как заморские скандинавские народы, так и прибалтийские племена, позднее разбавленные выходцами из Западной Европы.

Объединяться нужно было вокруг кого-то сильного и авторитетного, а такого «объединителя» в то время среди славян не нашлось. Значит, его нужно было искать в ближайшей варяжской стороне. Откуда пришли варяги, вокруг которых началось объединение, точно не известно. У историков существуют две версии: норманнская, придерживающаяся предположения, что они являются германоязычными норманнами-скандинавами, и прибалтийская, которая отводит варягам место между ляхами (поляками) и датчанами. В качестве аргументов историки приводят археологические факты раскопок, а также упоминания в народном эпосе западных стран. Но все эти аргументы зыбки, неустойчивы и противоречивы. Чтобы как-то разобраться в этом вопросе, призовём себе помощников-экспертов, пусть один из них будет Историк, а другой – Археолог. Послушаем, что они говорят.

– Я думаю, что никакой инициативы объединения не было, – несколько неожиданно начал Историк, – просто северные славянские племена начали искать себе защиту среди ближайших соседей. Искали того, кто понадежнее и посильнее и выбрали прибалтов.

– Однако археологические раскопки указывают на норманнский след пришельцев, – сослался Археолог на объективные факты.

– Следы могли оставить все, кто побывали в тех краях, да и между прибалтийскими и скандинавскими народами были тесные связи, как раз об их присутствии и могли свидетельствовать раскопки. Ведь Вам, вероятно, встречались на территории проживания северных славян и следы прибалтийских племён? – спросил Историк.

– В этом как раз ничего удивительного нет, следы соседей присутствуют всегда, а вот факты, свидетельствующие о появлении дальних народов, требуют своего объяснения. С какой целью они там появились – воевать, торговать или жить? – не сдавался Археолог.

В этом положении цугцванга, как говорят шахматисты, когда любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции, нам с Вами, уважаемый читатель, ничего не остается, как самим поразмыслить логически. Инициатива объединения все-таки должна была быть. Хотя бы для того, чтобы стать больше и сильнее. Но вот каким путем стать «больше и сильнее»? В истории человечества для этого отработаны три возможных пути. Первый – когда «сильный» становится больше за счет «слабого», приводя его огнем и мечом к своей власти. Этот пример мы видели при создании Священной Римской империи Карла Великого. Там сильное королевство Фракии привело под свою корону западноевропейские племена и государства. Такой путь объединения не подходил для восточнославянских племен, поскольку среди них не было явного доминанта.

Второй путь предполагал союз равноправных общественных групп или племён на основе заключенного между ними договора. До таких межплеменных отношений дело в то время еще не дошло, и эта дорога к объединению славян, к сожалению, была заказана. Была еще и третья дорога, когда можно объединиться вокруг кого-то сильного, отдавая ему свою преданность или расплачиваясь своими богатствами. Такой путь в то время был очень распространен, он носил имя «данни-чества». Слабые платили дань сильному за свою безопасность. Например, Господин Великий Новгород получал дань от угро-финских племён, живших на севере Восточной Европы. Вариант «данничества» подходил восточнославянским племенам того времени, но у него был крупный недостаток – он не был дорогой для образования самостоятельного государства. И об этом должны были задумываться наиболее, как сейчас говорят, «продвинутые» славянские вожди, поскольку у них перед глазами были примеры сильных западных и восточных государств. Для его создания славяне пошли другой, четвёртой дорогой, отличной от описанных ранее. Были приглашены предводители со стороны, имеющие сильное вооруженное формирование – дружину и связи среди западных властителей. В этом варианте было свое преимущество: опыт и сила пришельцев направлялись на защиту от внешнего врага и наведение внутреннего порядка. При этом исключалась возможность геноцида местных племен, поскольку за пришельцами не стояли их многочисленные сородичи. Власть оставалась поделённой между местными вождями и пришельцами на обоюдовыгодных условиях. При их нарушении со стороны пришельцев за местными оставалось право отозвать их или прогнать силой; при невыполнении условий местными вождями «гости» покидали «хозяев». При благоприятных отношениях между договаривающимися сторонами сплав местной и пришедшей элит давал возможность создать государственную власть, что, в конце концов, и произошло. Именно это и позволяет нам считать, что при создании русского государства не племена выбрали государствообразующую дорогу, а дорога – их. Быть может это Божье соизволение и стало гарантом многовекового существования русского государства. Была исключена или, по меньшей мере, существенно понижена степень вражды между разноплеменными людьми, вошедшими в одно государство. Ведь именно огонь этой вражды сжёг связи между западноевропейскими племенами, силой загнанных в Священную римскую империю. В создаваемом новом славянском государстве огонь вражды не разгорелся.

И все-таки, откуда пришли новые люди, вокруг которых началось объединение славянских племён? Вопрос интересен для русского человека, и вокруг этого вопроса, в основном, идут баталии между историками и интерпретаторами истории.

Начнем разбираться с того, что пришельцы не принесли с собой своих богов, а молились славянским, языческим. Можно сделать вывод о том, что они не очень отличались от богов их родины, и это становится первым аргументом в пользу прибалтийской версии. Вторым аргументом можно назвать язык общения между варягами-пришельцами и местным славянским населением. Трудно представить, что рядом с варяжскими князьями и их воинами присутствовали переводчики-толмачи, ведущие синхронный перевод со славянских наречии на германо-романский язык. Обе стороны должны были хотя бы понимать друг друга, что характерно, скорее всего, для народов граничащих друг с другом. Третьим аргументом в пользу прибалтийской версии может быть предположение о близости письменности пришедших варягов и, как минимум, новгородцев. Все они пользовались так называемым “русским письмом” – глаголицей. По всей видимости, она существовала в Новгороде. Не мог же город, основным видом занятий которого являлась торговля, не иметь письменности. Вполне вероятно, что на глаголице (либо на подобном алфавите) писались торговые договоры.

Факт распространения глаголицы обыгрывается некоторыми современными авторами, доказывающими наличие всеобщей грамотности в Древней Руси и называющими русский язык прародителем европейских языков. Но это была совсем не наша Русь, наш русский экспресс в то время ещё не был сформирован. Глаголица, представляющая “русские письмена ” изначально не была славянской, только к концу IX века она становится одной из славянских азбук. Упоминание о ней впервые встречается в Житии Константина Философа (Кирилла), в котором говорится, что Кирилл, посетивший в середине IX века Херсонес (в то время византийский город), видел там Евангелие и псалтырь, написанный “русскими письмены ”. Кирилл действительно мог читать книгу, написанную на глаголице, имеющей базовые греческие буквы, мало соответствующие восточнославянскому языку. Глаголица имела распространение в Восточной Европе, ей пользовались и восточные славяне для составления дипломатических договоров и других документов как до, так и после появления кириллицы, адаптированной Кириллом под восточнославянский язык. Название “русские письмена” нельзя также связать и с Киевской Русью, глаголица появилась ещё до ее образования, и наиболее вероятно, что её автор был грек, проживавший в Придунайской Руси, соседствующей с Болгарией.

И, наконец, последний четвёртый аргумент, приводимый советскими историками 111. Он относится к названию племени “русь”, откуда пришли варяги. Топонимика тех времен изобиловала названиями, которые можно было переводить как «русь». Это объясняется тем, что с библейских времён район Прибалтики заселяло племя так называемых “ругов”. Как и большинство племён в эпоху переселений это племя распространилось по различным территориям. Именно оно и дало название “Русь” народам разных европейских регионов. Только в Прибалтике известно четыре Руси, одна из которых называлась Ругиландом. Приходя в те места, где жили славяне, руги смешивались с ними, и новые племенные образования получали названия Ругия, Руйя, Росия, Руссия, Русь. Отличия в произношениях объясняются особенностями языка, на котором говорилось то или иное название. Потом появились Карпатская, Придунайская, Азово-Тмутараканская, Приднестровская (далее – Киевская) Руси. В пользу прибалтийской версии говорит и более позднее появление “Литовской Руси”, основой которой стало великое княжество Литовское, возникшее из прибалтийских племён.

В «Повести временных лет» приводится перечень приграничных с варягами городов со славянскими названиями: Новгород, Белоозеро, Псков, Изборск. Как отмечает летописец, в них, помимо славян, жили и представители племен «варяжских» – «новгородцы от рода варяжского» /51, с. 8/. Наличие в этих городах прибалтийского этноса подтверждают найденные фрагменты материальной культуры и современные антропологические исследования. Это свидетельствует о близких, родственных связях между новгородцами и варягами. К тому же надо учитывать, что поиск сильного и авторитетного «объединителя» или «защитника» вёл самый большой и богатый из приграничных городов – Новгород, ведь именно туда пришли первые варяги.

Русские летописи дают разные годы основания Новгорода, но официальной датой принято считать 859 год, основываясь на первом упоминании о Новгороде в Никоновской летописи, составленной в XVI веке. В ней приводится запись о смерти новгородского старейшины Гостомысла в 859 году. С ним связана легенда, которая гласит, что у Гостомысла были три дочери, средняя из них была замужем за варяжским князем Рюриком. По своей смерти Гостомысл завещал новгородцам пригласить Рюрика на княжение для защиты от других варягов, и новгородцы последовали его совету. Однако можно понять, что город к тому времени уже существовал, пусть даже и с другим названием. Даже само название “Новгород ” говорит о том, что был какой-то «Старый город», откуда пришли люди, заложившие «Новый город». На роль «Старого города» претендуют как минимум два более древних славянских поселения, находившихся недалеко от современного Новгорода. Одно из них упомянуто в скандинавских сказах, в них повествуется, что в истоках реки Волхова, ближе к Ильмень-озеру, на островном холме был построен укрепленный городок «Великий Словенск». Его появление можно связать с VIII веком, когда происходило заселение Восточно-европейской равнины племенем словен. Правление в нем осуществлялось по законам вечевой республики, как и в будущем Новом городе. Но пришла страшная болезнь – моровая язва, город Словенск опустел, а оставшиеся жители основали Новый город выше по реке старого и назвали его Новгород. «Старым городом» может ещё являться так называемое «Рюриково городище», оно датируется VIII–X веками. Оно сохранилось до наших времен и находится в двух километрах от исторической части Новгорода.

Итак, варяги пришли в Новгород, но на каких условиях? Почему это важно нам и в чем разница между «объединителем» и «защитником». Обратимся вновь к нашим помощникам.

– Начнем с терминов. «Объединитель» – это, как правило, старший, авторитетный и сильный член некоего сообщества. Его должны слушаться и повиноваться, – начал Историк высказывать свою версию. – «Защитник» обладает силой, но далеко не всегда является старшим и авторитетным. Более того, «Защитник» может быть простым наёмником, которого сообщество взяло на службу за определенное вознаграждение. Отсюда вывод: если варяги были наняты как защитники, то это свидетельствует о богатстве и могуществе наших предков, а если варягов призвали как объединителей, то – о бедности и слабости.

– Именно о слабости и пишет автор «Повести временных лет». Варягам сказали: приходите княжить и владеть нами, – сослался Археолог на летописный артефакт.

– Да, но автор – инок Киево-Печерского монастыря, не был свидетелем тех событий, он описал то, что произошло за два века до него, и, по всей вероятности, он переписал их из какого-то источника, – Историк упорно защищал свою версию. – К тому же надо учитывать, что во времена Нестора (так звали инока) Русью правил представитель монархической семьи из пришедших варягов, и поэтому вполне возможно, что автор старался ему угодить. А в описываемые им времена Новгород был, как говорится, «не лыком шит», и принять власть пришельца он не мог, для него существовал вариант заключения договора найма.

– Но как тогда быть с обоснованием, приведенным Нестором, которое гласит, что среди славян не было порядка, поэтому они и позвали варягов, – продолжал Археолог ссылаться на летописца. – В противном случае, он так и написал бы, что варягов призвали защищать славян.

– Беспорядок на Руси был и тогда, когда Нестор писал свою летопись. Он мог его переложить и на времена Рюрика. – Историк продолжал защищать версию «служения», но не очень уверенно.

Поможем ему, сославшись на то, что в договоре Новгород мог предложить часть доходов города за обязательства защиты от внешней угрозы и поддержания внутреннего порядка. Самые ранние из дошедших до нас договоров между Новгородом и князьями датируются началом 60-х годов XIII века, и в них имеются ссылки на предшествующие договоры, к сожалению не сохранившиеся до наших времен. Вполне вероятно, что подобный договор, который оговаривал ограничения княжеской власти призываемых на службу князей, мог быть заключен и в IX веке. Это косвенно подтверждают археологические находки, касающиеся сбора государственных доходов и формирования новгородского бюджета. По мнению крупнейшего специалиста в области истории средневекового Новгорода В.Л. Янина^[1], они соответствуют времени приглашения варягов союзом северо-западных племён.

Подобные договоры Господин Великий Новгород будет заключать всю свою дальнейшую «вольную» жизнь, до правления Московского государя Ивана IV. Они давали Новгороду ряд преимуществ. Во-первых, он не терял свою власть, она делилась между городом и нанятыми на службу князьями, границы власти оговаривались в условиях договора. Поэтому формулировка летописца «приходите княжить и владеть нами» вызывает большие сомнения. Ни летописец, ни мы не видели текста договора между Новгородом и варягами. Что было в нём можно только предполагать, исходя из дальнейшего хода развития исторических событий. Княжить – да, а вот владеть – только в рамках договора. Именно такая основа была во всех новгородских договорах с нанятыми им на службу князьями. Во-вторых, к соглашению Новгород мог привлечь другие города и племена, чем он уменьшал свой денежный вклад и заинтересовывал вторую сторону договора. В данном случае помимо городов, находящихся под его властью, Новгород поддержали племена чудь, весь и кривичи. Это и стало основой дальнейшего объединения соседних с Новгородом городов и племён. В-третьих, Новгород снимал с себя неопределённость кому платить за безопасность.

Это объясняет, на первый взгляд, нелогичность действий славян, описанных в «Повести временных лет». Так, согласно летописи, они вначале прогнали варягов, не заплатив им дань, а потом через два года, не совладав с внутренними разногласиями, призвали варягов «княжить и владеть». Наиболее вероятно, что они прогнали одних варягов, а пригласили других, с которыми были давние связи. Ими оказались три брата из варяжского племени «русь». Старший из них – Рюрик, осел в самом большом городе – Новгороде, другой – Синеус – в Белоозере, третий – Трувор – в Изборске. Наверняка в этих городах были люди, которые поддержали пришельцев своим авторитетом и властью, поэтому и княжение не сопровождалось какими-либо протестами со стороны населения. Да и власть пришедших князей не предполагала быть абсолютной, а тем более монархической. Она станет такой позже, но не на Новгородской земле. Сюда они пришли не владеть, а служить. А пока пришельцы создавали оборону путём закрепления своих людей – «мужей» – в близлежащих городах и племенах: Ростове (меря), Муроме (мурома), Полоцке (кривичи).

Так всё-таки, с какой целью пришли варяги на Русь, «владеть» славянами, как пишет летописец, или служить им? Обратимся вновь к нашим помощникам.

– Спорить с таким авторитетным человеком, как летописец Нестор тяжело, да и не стоит, – начал Историк искать некий компромисс. – Ведь мы не знаем, какими источниками он пользовался. Я бы сказал так: вначале служить, а потом уж владеть. Только в разные времена и в разных местах.

– Точно можно сказать только то, что варяги во главе с Рюриком впервые появились в Новгороде, и версия о том, что их позвали служить, а не владеть славянами, для нас, потомков славян, более почетна,

– Археолог был осторожен в своих выводах.

– Не только почётна, но и научно значима. Версия «служения» позволяет вести отсчёт государственного образования наших далёких предков не с Киевской Руси, а намного раньше – с Новгородской республики. В этом случае Киевская Русь представляется как вторичное государство, появившееся на дороге, ведущей от Новгородской республики, – Историк воспрянул духом, и у него бурно заработала фантазия. – В истории тогда много чего изменится: предками великорусской нации станут славянские племена Новгородской земли, начало европейской демократии переместится из Лондона в Новгород и многое другое.