Солнце над горой

II. Судьба

Да, это был он – молодой Женя Федоров. Евгений сразу узнал комнату в общежитии, в которой он десять лет назад жил. Вспомнил он и то, о чем он тогда думал. Но сейчас нужды в воспоминаниях не было. Мысли Жени текли совершенно открыто для Евгения, их мельчайшие детали узнавались сразу, хотя и было это десять лет назад. Евгений видел свое прошлое, видел его отчетливо, как будто вновь переживая, но уже со стороны, оставаясь внешним самому себе – молодому Жене.

Размышлял Женя о своем месте в мире. Год назад он прочитал Новый Завет и пришел к выводу, что все написанное там – правда. Дополнительное и довольно обширное чтение духовной литературы дало ему некоторый кругозор, который он соотнес с тем, что люди говорили и делали вокруг него. Он пришел к неизбежному выводу, что в окружающем мире много невежества и даже игнорирования духовных вопросов жизни. И что сведущие люди, к каковым он, разумеется, себя причислял, просто обязаны служить Богу и людям. То есть проповедовать Евангелие и распространять духовные знания.

Сейчас он обдумывал то, что назвал концепцией своего служения. В ее основу он положил знание жизни. Обучая других людей этому знанию, он сможет выполнить свой долг. Следовательно, полагал Женя, нужно выработать системный и подробный духовный взгляд на жизнь. Естественно, основанный на слове Божьем.

Живой ум молодого человека легко и свободно оперировал усвоенными понятиями, без труда прилагал духовно-нравственные оценки ко многим сферам жизни. Особенно Жене удавались теоретические схемы всеобъемлющего характера, которые он понемногу и стал принимать за глубокое знание жизни. Проявляя, по его мнению, скромность, он не относил эти схемы к деятельности своего ума (что было, вообще-то, правдой), а полагал, что схемы дает ему Бог.

Его основной схемой была концепция духовного лидерства личности, вытекающая из наблюдаемой этой личностью неспособности других устраивать свою жизнь правильно. Лидер – это тот, кто знает, что надо делать, и имеет волю к тому, чтобы вести людей в правильном направлении. «Кто знает – тот может. Кто может – тот должен», – мысленно заявлял Женя с редкой уверенностью. О том, сколько в действительности надо знать и уметь для самого скромного руководства людьми, об этом он серьезно не задумывался.

– Эх, молодо-зелено, – с горечью прошептал Евгений, созерцая поток мыслей Жени. – Так все просто и так неправильно.

Между тем Женя все больше погружался в поток мечтаний. Ему виделось, как он находит убедительные слова о вере и обращается с ними к своим знакомым. Как перебарывает их инерцию и склоняет к признанию своей правоты. И вот его знакомые, близкие и не очень, преображаются под влиянием истины и становятся убежденными его сторонниками. Они несут его проповедь в мир и говорят, что Женя получил свое учение от Бога. Поначалу узкий их круг расширяется, набирает силу и известность, и вот – он уже во главе духовного движения, а о нем шепотом говорят, что он пророк…

Глаза Жени заблестели, он мысленно увидел сияние вокруг себя. В этот момент Евгений почувствовал, что окружающее пространство изменилось. Оно словно распахнуло какое-то до сих пор скрытое измерение, в наблюдаемой картине появились новые явления и лица. Вследствие замеченной Евгением перемены поток сознания Жени с радужными мыслями о будущем сузился до небольшого бледного лучика, который таял всего в нескольких метрах от него. Зато вокруг лучика широко раскинулось мрачное и пустынное поле. В нем пролегла другая линия, идущая от Жени, и вблизи этой линии суетились какие-то черные фигуры.

Евгений присмотрелся к происходящему и вздрогнул. Ему стало понятно, что делают черные. Они старались отклонить линию жизни Жени, по которой он медленно двигался и которую сам не видел, к зияющей неподалеку пропасти. Очевидно, что непосредственно черные этого сделать не могли – линия изменяла свое направление только под влиянием ума Жени. Однако черные и пытались воздействовать на ум юноши, и посредством воздействия изменить направление линии.

Один из них приблизился к Жене, держа какой-то мешок. Пространство еще раз претерпело изменение, и Евгений увидел, как оно наполнилось голубовато-серебристым свечением (признак действия горы!). В свечении отчетливо проступили метки оси времени и пояснительные надписи. Они были видны только Евгению. Ни его самого, ни меток и надписей черные не видели. Они видели только Женю.

На мешке черного зажглась надпись «прилоги». Блеснув красным глазом, черный вынул прилог и стал рассматривать его. Гора подсветила прилог, и Евгений увидел его содержимое: великое будущее славного пророка – с картинками и переживаниями собственной исключительности, народными почестями и прославлением.

– Годится, – хмыкнул черный с мешком и сделал знак другому черному, чтобы тот зашел к Жене с другой стороны.

Другой черный держал бутыль с надписью «жидкость для разжигания страстей». Они взяли Женю в клещи и первый бес (это были бесы, конечно) ловко пристроил прилог в сознании Жени. Затем застыл, напряженно ожидая, что произойдет дальше.

Женя принял прилог и стал его рассматривать умственным взором. Линия жизни дрогнула и слегка искривилась. Прилог пошел глубже в сознание и вот-вот должен был миновать контроль на допуск в сознание, который ум выставляет мыслям. Если бы это произошло, прилог обрел бы признание души и определил бы ее последующий путь.

– Лей на тщеславие! – хрипло крикнул первый бес второму. И тот плеснул из бутыли куда-то в душу Жене. Под действием жидкости контроль на допуск стал слабеть, линия жизни Жени опасно искривилась к пропасти. Метки на оси времени показали сокращение отрезка до пропасти: с нескольких месяцев отрезок сжался до двух недель…

– Да нет же, куда мне до пророка! Так и в прелесть можно впасть, – словно очнулся Женя и, стряхнув горделивую мысль, мысленно обратился к обычным делам, к экзамену в институте.

Эффект от этого решения был поразительный. Прилог выскочил под ноги бесам, линия жизни снова выпрямилась, а расстояние до пропасти увеличилось.

– Выкинул, сука! – заорали бесы и, ругаясь, отошли в сторону.

Они нервничали, потому что вот-вот должен был прийти их начальник, а продвинуть юношу к пропасти не удавалось. Тщеславие, на которое сделали ставку бесы, срабатывало в Жене слабее, чем было необходимо для его падения. Бесы стали вполголоса обсуждать, что делать дальше.

– Чего стоите, бездельники? – грубо прикрикнул появившийся из какой-то норы третий бес.

Он был еще чернее и злобнее, чем первые два. Это был их начальник. С первого взгляда он увидел, что его подчиненные не выполнили указания сбить Женю, и от этого начальствующий бес рассвирепел.

– Почему он еще стоит? Почему тщеславие не разожгли как следует? – набросился вожак на свою бригаду.

– Да не берет тщеславие, пробовали уже. Выбрасывает, сука, прилог в самый последний момент, – начал оправдываться первый бес.

– Жидкость лили?

– Все вылили, что было.

– Как все? А где результат – чем я жопу перед князем прикрывать буду? Или вы хотите лично с ним объясниться?

Подчиненные бесы испуганно замотали башками. Было видно, что при упоминании князя и сам начальник затрясся и как-то сжался. Вся группа засуетилась. Начальник подскочил к Жене и стал рассматривать его душу.

– Опять эти с Неба успели понаставлять: «смирение», «скромность»… Так просто не задавить. Что же делать? – начальник с опаской посмотрел вверх и отошел к ждавшим его бесам.

Те молчали и ждали решения.

– Значит, так… – после паузы произнес угрожающим тоном начальник. – Ты (он кивнул в сторону первого беса) быстро спускайся и возьми на складе большую бутыль с универсальным разжигающим и помрачающим составом. Знаю, – раздраженно остановил он попытавшегося что-то сказать первого беса, – что «универсал» выдается по заявке. Скажи кладовщику, что я просил без бюрократии, он поймет. Да не трепись где попало, что и почему. Сразу возвращайся сюда. Понял?

Первый бес угодливо кивнул и исчез в дыре. Начальник стал ходить взад-вперед и скрести заросший затылок. Потом тихо сказал второму бесу:

– Подползи незаметно к коллегам и попроси подмогу. Нужно еще минимум троих, и чтобы обязательно с опытом массированного обмана. Скажи, что за нами не станет – тоже поможем, в случае чего. Остальных наших тоже приводи. Давай быстро, времени уже нет.

Второй бес также исчез в дыре. Евгений стоял как вкопанный. Он понял, что происходит на его глазах или – что одно и то же – понял, что происходило с ним десять лет назад. Сейчас ему предстояло узнать много больше того, о чем он раньше лишь смутно догадывался.

Вскоре группа из восьми бесов была в сборе. Начальник со своей четверкой и три пришедших на усиление – таков был состав группы для атаки.

Начальник приступил к инструктажу:

– Первый номер!

– Я! – выступил вперед тщедушный бес с тревожными бегающими глазками.

– Незаметно встанешь рядом с объектом и будешь вести наблюдение. Дашь сигнал группе, когда сомнения и недовольство объекта достигнут максимума, а способность к волевой защите – минимума. Смотри не облажайся, выбирай момент для атаки точно. Если не прорвемся – с тебя первого шкуру спущу.

– Все понял, – ответил бес-наблюдатель и шагнул назад.

– Второй номер!

– Тут, – качнулся немного вперед нагловатый и скрюченный бес.

– Будешь прилоги вбрасывать. Ассортимент проверил?

– Проверил. Отобрал все, с чем объект имеет проблемы. Много на несправедливость других, на самолюбие и гордость подобрал. Да вот они, – указал второй номер на здоровенный мешок у себя под ногами, – запас что надо.

– Ладно. Третий и четвертый!

– Мы, – встрепенулись два беса, с личин которых не сходила хитрая усмешка.

– Выдвинитесь позади объекта и встанете справа и слева от него. Если прилог пойдет рикошетом, ловите и возвращайте объекту с комментарием. Да не грубо работайте, потоньше, чтобы не сразу разбирал. Передыху не давайте, пусть только прилогами занимается, а своих мыслей чтобы у него и в помине не было!

– Усвоили, – ворчливо откликнулись третий и четвертый.

– Пятый!

– Я!

– С бутылью стоять будешь! Сам знаешь, что за безрезультатное применение «универсала» бывает. Лей только тогда, когда есть шанс сломить сопротивление.

– Понял.

– То-то, – немного перевел дух начальник и тут же агрессивно продолжил:

– Шестой и седьмой!

– Слушаем.

– Мировоззрение объекта править будете. Сразу после залива жидкости в объект формируйте у него замкнутый круг мыслей. Чтобы ходил по кругу озлобленности на всех и не видел выхода. И чтоб ни щелочки!

– Не беспокойся, шеф, гайки завинтим по полной программе.

– Именно так! – начальник обвел группу взглядом и добавил: – Завершать операцию буду я. Пойду на захват объекта и сброс его в пропасть.

– Кроме тебя никто не сможет, – загалдели бесы.

– Все! По местам!

Группа рассредоточилась и заняла позиции поодаль Жени. Только бес-наблюдатель тихо стоял возле него и пристально всматривался в его мысли. Так продолжалось, может быть, с полчаса. Но, как понял Евгений, время в пространстве горы текло иначе, чем на земле. На земле за эти полчаса прошло уже, как было видно по индикации времени, несколько месяцев.

Но вот наблюдатель дернулся и тихо подал знак группе приготовиться. Спустя непродолжительное время он решительно махнул конечностью, подавая сигнал атаки. Бесы быстро приблизились к Жене и стали действовать.

Рядом с Евгением вспыхнула какая-то точка, и он стал отчетливо видеть мысли и чувства Жени. Ему стало не по себе: он снова вернулся, хотя и из другого измерения, в тяжелейший период своей прошлой жизни. И ему ничего не оставалось, как только смотреть на то, что происходило с его душой раньше.

…Женя думал о том, как несправедливо все же устроен мир. Самое светлое и ценное вызывает пренебрежение людей, существенное – искажается, а то, что второстепенно и малозначимо – расцветает пышным цветом и пользуется уважением. Сколько раз он обращался к близким и говорил и даже писал, что их жизнь ограниченна и не освещена светом истины, что надо жить иначе, и он знает и хочет донести до них, как именно надо жить. Ему ли не знать! Сколько он передумал, и каких трудов ему стоило, чтобы облечь свое знание жизни в стройную и всестороннюю систему, призванную объединить людей вокруг правильных и ясных положений. А результат? Молчаливое недоумение его знакомых, их задумчивость и осторожное покачивание головой… Даже его подруга Ирина, самый близкий и самый сочувствующий человек, и та как-то раз обронила, что ему надо бы быть поскромнее, и все.

В тот момент он не выдержал, обличил ее и сказал, что ей просто недоступно то, о чем он говорит, что ее кроме быта и денег ничего не интересует. И что ей лучше оставить его и не мешать ему. Сказал так, хотя и почувствовал, что если Ирина в самом деле уйдет, то с ним случится что-то страшное. Но Ирина в тот день не ушла. Она лишь опустила голову и сказала, что Бог ему судья. И что каждому дано совершить свой, а не чужой путь на земле…

Женя почувствовал отчуждение и нежелание оставаться с людьми. «Не хотите, и не надо! – мстительно подумал он. – Обойдусь и без вас. Лучше быть одному, чем пребывать с недостойными». После этой мысли он почувствовал, что круг его размышлений замкнулся. Его порыв к лучшему гасился равнодушием людей, их равнодушие вызывало в нем резкое недовольство и озлобленность. Если он пытался как-то оправдать в душе людей, круг воспроизводился: если бы люди были достойны, то так бы не делали, а если делают, то нечего и сожалеть о них. С каждым таким кругом настроение Жени становилось все тяжелее, а выходить из него все труднее и труднее.

Женя чувствовал тяжесть на душе, у него начались ночные кошмары. Во время этих кошмаров он видел какие-то черные фигуры, которые куда-то его злорадно и безжалостно тащат. Он просыпался в холодном поту, но возвращение к реальности не приносило облегчения. «Неужели я погибаю?» – запоздало подумал Женя. Холод и безнадежность в душе ответили на этот вопрос. И тогда из последних сил, отбросив усилием ослабевшей воли все, что с ним происходило, он обратился к Богу с молитвой о спасении.

…Бесы атаковали злобно и сосредоточенно – со всех сторон. Рикошетившие прилоги тут же подбирались и бросались снова. «Универсал» лился раз за разом. «Корректировщики» мировоззрения непрерывно нашептывали интерпретации мыслей Жени. Начальник стоял неподалеку и накапливал в себе ненависть, чтобы пойти на последний приступ. Когда уже почти омертвевший Женя стал молиться, бесы вздрогнули и обернулись к начальнику:

– Молится, гнида!

– Быстрее, быстрее! – закричал на них начальник. – А то не успеем!

Евгений увидел, как слабая молитва Жени вызвала нисхождение какого-то света, который неярко осветил происходящее. Затем поодаль появилась чья-то светлая фигура, которая воздела руки и стала молиться. Свет усилился, и бесы суетливо забегали, оставив Женю. Через некоторое время появилось еще несколько светлых существ («ангелы», – подумал Евгений), которые подошли к Жене поближе. Бесы в страхе ретировались и попрыгали в дыру.

Ангелы окропили душу Жени водой и стали что-то мягко и тихо говорить ему. Женя расплакался и закрыл лицо руками. «Как я неправ» – одна мысль ярко высветилась в душе Жени и не покидала ее. Пребывание ангелов рядом с Женей не прошло бесследно. Линия жизни Жени, почти приблизившаяся к пропасти, отвернула от нее и пошла вверх. Ангелы осторожно вели Женю по этой линии, и она постепенно вышла из мрачного пространства в более светлый мир, где было много других линий человеческих жизней.

«Как же я был тогда неправ, – размышлял Евгений над увиденным. – И как хорошо, что мне помогли образумиться». Он припомнил, как отказался от претензий руководить жизнью Ирины, и как она, все поняв, светло улыбнулась ему. Евгению стало стыдно. Освобожденная от его опеки Ирина пошла своим путем. Эта тихая и скромная женщина оказалась на удивление предприимчивой и сумела создать успешный бизнес. Она много помогала людям и заслужила такое их уважение, какое молодому Жене и не снилось. При этом осталась все той же скромной Ириной, аккуратно ходившей в храм по воскресеньям и тихо стоявшей на службе возле иконы Богородицы «Скоропослушница». Они расстались, но расстались друзьями.

«Неужели так трудно было понять это простое правило жизни – живи сам и давай жить другим?» – спросил себя Евгений.

– И что же ты понял? – негромко спросил его знакомый голос.

Евгений не обернулся, зная, что все равно никого не увидит. Он просто помедлил и ответил:

– Моя ошибка заключалась в том, что я начал не с мысли о своем недостоинстве, грехах и немощи, а с мысли о своем особом призвании искоренять недостоинство, грехи и немощи других людей. Не может слепой быть поводырем слепых, и что еще хуже, по упрямству он может захотеть вести за собой и зрячих. Слепота, слепота – вот что незаметно подменяет правильное стремление служить Богу и людям страстью поставить других на служение себе и своим мнениям. Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад.

– Ты недалек от истины, – заметил голос.

– Я видел это сейчас, – печально сказал Евгений.

Голос промолчал, и Евгений стал наблюдать сменяющиеся перед ним картины его прошлой жизни. Вот Женя, притихший и виноватый, возвращается к обыденным делам. Ходит в институт, пересдает экзамены. Много читает, размышляет, гуляет в парке. Оканчивает институт, едет работать в провинциальный город. Там встречает новых друзей, проводит с ними свободное время на рыбалке. Много споров о политике, экономике и искусстве. Так идут годы. При всей видимой благополучности его жизни он все чаще уединяется. Обычно после посещения храма идет надолго в лес и там бродит среди вековых деревьев. Думает то об отшельниках, покидающих мир ради молитвы, то о спокойной и полной тихой радости жизни на природе, но, в конце концов, всегда задумывается о смысле собственной жизни.

«Тварь ли я дрожащая или право имею?» – поддразнив себя словами Раскольникова, начал Женя внутренний монолог, присев на берегу живописной реки в окружении стройных сосен. «Если жизнь твоя, Женька, имеет смысл, в ней должно быть и право. Какое же это право? Творить все, что душе захочется, в надежде, что по-настоящему захочется, то и сбудется? Нет. Сбудется то, что предначертано в твоей судьбе. Значит, соль вопроса в том, чтобы познать свою судьбу – и в этом узнать, в чем твое право. Вроде бы так, да только не все понятно. Детерминирована ли судьба? А что, если она сама по себе не определена однозначно, и ты действительно вправе делать все, что не противоречит интересам других людей? Тогда получается, что твои решения и твоя жизнь и покажут тебе, чего ты достоин, а чего нет. В чем же тогда корень проблемы? Почему одни все делают правильно, и у них все получается, а другие – только и делают ошибки и оказываются у разбитого корыта? Или, точнее, почему одни более угодны Богу, а другие – нет?»

После нескольких таких монологов Женя понемногу стал приходить к мысли, что надо бы каким-то образом познать свою судьбу. Эта мысль крепла в его сознании. Правда, как это сделать, он решительно не мог понять. Но намерение свое не оставлял. Однажды Женя разговорился на духовные темы с коллегой по работе Натальей, и та, между прочим, упомянула, что многое в жизни человека могут предсказать старцы. И что один из таких старцев, о. Дмитрий, проживает всего лишь в двухстах километрах от их города.

Женя загорелся мыслью попасть к старцу, но это оказалось делом не простым. Старец часто уезжал по своим делам, и Жене так и не удалось побывать у него. Наталья утешала Женю и говорила, что, видно, его время для встречи со старцем еще не пришло. Евгений вздохнул и ничего не сказал. Как раз в то время по городу поползли слухи о чудесных свойствах горы, что стояла близ города, где жил старец. Говорили, что на этой горе люди способны узнать свою судьбу. Внимание Жени переключилось на эту возможность, и он стал искать возможность отправиться в те края. И вот он едет на поезде, идет к горе, затем разочарованный возвращается в город, в ресторане встречает Анастасию… – здесь ход картинки убыстрился, как при ускоренной прокрутке киноленты. Евгений только успел заметить, как Женя направляется к нему и через мгновение сливается с ним.

III. Первое испытание

Евгений обнаружил, что он снова стоит на ровной поверхности, размеченной светящимися указателями. Под ногами у него располагалась нулевая отметка времени. Как он теперь знал, это означало, что его время на горе точно соотнесено с текущим временем на земле. То есть он находился в настоящем, которое гора не показывала, поскольку пребывание Евгения в настоящем времени земли заключалось в том, что он в это время пребывает в пространстве горы.

Стрелки индикации времени звали его вперед, и он отправился вдоль них в будущее. Однако не успел он сделать первый шаг, как перед ним зажглась надпись «Дополнительная возможность. Использовать?». Он на мгновение задумался, затем вслух сказал:

– Конечно, использовать.

И подумал: «Я не настолько осведомлен о будущем, чтобы игнорировать дополнительные возможности». В поверхности распахнулся люк, и Евгений спустился по ступенькам вниз. Ступеньки вывели его на просторную площадку, залитую переливающимися огнями. Он увидел большой шатер с крупной надписью «Театр» и услышал звуки духового оркестра. Это была мелодия, которую он так любил в детстве. Он остановился, чтобы послушать, и в этот момент перед ним появился забавный человечек, похожий на клоуна.

Человечек был одет в костюм петрушки, его голову украшал колпак, а на ногах были надеты туфли с загнутыми вверх носками. Носки увенчивались бубенцами, которые нежно позвякивали при каждом движении их обладателя.

– Здравствуйте, – немного растерявшись, приветствовал человечка Евгений.

– Здравствуй, здравствуй, дорогой! – заулыбался человечек и сделал широкий приглашающий жест в направлении входа в шатер. Заметив нерешительность гостя горы, человечек затанцевал и запел, двигаясь к входу:

 
Великая сила искусства
Приходит на помощь всем тем,
Кто смотрит на вещи иначе
И видит, зачем он живет!
 

Евгению ничего не оставалось, как последовать за ним. Они вошли в шатер, и перед ними открылась ярко освещенная сцена. На сцене было совсем мало декораций: железная клетка в одном углу и трон в другом. Человечек указал Евгению на единственное кресло в зрительном зале и тут же исчез.

Евгений сел в кресло и стал рассматривать пустоватую сцену. Долго ждать ему не пришлось. На сцену высыпали актеры, такие же маленькие человечки, как и тот, которого он уже видел. Зазвучала грустная музыка, и один из актеров, обращаясь в зал (то есть к Евгению), возгласил:

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о судьбе правды на земле.

Раскланявшись, говоривший удалился. Действие началось. По сцене медленно, бок о бок, шли три девушки. Одна из них, та, что была в центре, была одета в пестрые одежды и на ее спине виднелась надпись «душа человеческая». Ее глаза были завязаны повязкой. Справа от нее шла красивая и печальная девушка в белой одежде, на ее спине было написано слово «правда». Другая, та, что шла слева, была одета в черную одежду с надписью «ложь».

Впереди идущих были трон и клетка. Правда, мягко взяв душу человеческую за руку, направляла ее к трону. Ложь, воровато бегая глазами, что-то непрерывно нашептывала душе человеческой и, крепко сжав ее другую руку, подталкивала в направлении клетки. Душа задумывалась и нерешительно ступала в сторону, в которую ее направляла Правда. Ложь злилась, но ничего поделать не могла.

В это время на сцене появилась четвертая, зловещая фигура существа в черном с кинжалом в руке. Черный подошел к девушкам и занес кинжал над душой человеческой. Как только Правда что-то сказала душе, черный ударил несильно кинжалом душу. Та заплакала от боли и шагнула в сторону от Правды. Заплакала и Правда. Ложь, напротив, развеселилась и уже нагло потащила душу человеческую к клетке.

Правда некоторое время молчала, но, увидев, что клетка близка, снова что-то умоляюще проговорила душе человеческой и потянула ее за руку в направлении трона. Черный с кинжалом пришел в ярость и уже сильнее ударил кинжалом душу. Полилась кровь, и душа человеческая согнулась от боли и зарыдала. Правда закрыла лицо руками и уже ничего не говорила, а только шла рядом.

Черный и ложь победно переглянулись и злорадно засмеялись. Черный распахнул двери клетки и ввел в клетку и Правду, и душу человеческую. Потом ложь ловко втиснулась между душой и Правдой, а черный рывком выдернул из клетки душу. Ложь выскочила за ними и захлопнула клетку, в которой осталась Правда. Черный извлек ключ и закрыл клетку.

После этого черный важно проследовал к трону и воссел на него. Он сделал знак лжи, и та беспрепятственно подвела душу человеческую к трону и, раболепно склонившись, указала на душу человеческую:

– Твоя раба, господин!

Однако здесь произошло нечто удивительное. Запертая в клетке Правда опустилась на колени, воздела руки вверх и начала молиться. Сверху снизошел свет и осветил отвратительные черты лжи и черного. Более того, свет сорвал и повязку с глаз души человеческой. Она ужаснулась и отпрянула прочь от трона, и никакие окрики лжи и угрозы черного уже не могли на нее подействовать. Черный и ложь с руганью метались вокруг души, но свет становился все сильнее, и они, не выдержав, скрылись за кулисами. Душа человеческая приблизилась к клетке и открыла ее. Вышедшая из клетки Правда обняла душу, и они обе заплакали, но уже от радости.

– Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся, – торжественно прозвучал высоко вверху чей-то голос.

Занавес упал, и Евгений увидел, как от его кресла побежали указательные световые стрелки на выход. Он понял, что пора идти. Вышел из шатра, вежливо поблагодарил человечка в костюме петрушки за представление. Тот радостно поклонился и пропел:

 
Всегда, всегда мы рады
Служить своим искусством
Всем ищущим смысл жизни.
 

Шатер и человечек исчезли. Евгений стал подниматься по ступенькам, ведущим к люку. Он напряженно размышлял над увиденным. «Смысл представления понятен. Без правды, как подлинного состояния души, человеку не прожить. К сожалению, есть злая сила, которая может разлучить душу с правдой насилием. Исход в этом случае для человека ясен – служить злу. И все было бы безнадежно, если бы сама правда не обладала силой, даже будучи изгнанной и плененной, постоять за человека и воззвать к Богу за помощью. В этом ключ к пониманию моей прошлой жизни».

– И будущей тоже, – произнес голос.

– Кто вы? – рискнул спросить у голоса Евгений.

– В свое время узнаешь, – ответил голос как всегда немногословно.

Гость горы снова стоял на поверхности передвижения во времени. Люк закрылся, впереди светилась только индикация. Неподалеку на оси времени вспыхнул экран. «Года два в будущее», – прикинул Евгений по меткам оси и направился к экрану. Вскоре он оказался вблизи камня, с которого начинал свое путешествие, и увидел, что путь его далее пролегает по тропинке, ведущей направо.

– Путь в будущее, – сдержанно прокомментировал голос.

Тропинка ныряла в туннель в скале, где было не очень светло. Евгений быстрым шагом вошел в туннель и некоторое время шел по нему среди неясных и колеблющихся теней. Туннель вскоре закончился выходом на площадку среди скал. Было тихо, и, как и в прошлый раз, на одной из скал зажегся экран. Он подошел к экрану и с любопытством стал ждать изображения.

– Приготовиться к включению режима реального времени, – послышалось предупреждение, произнесенное другим голосом, похожим на голос диктора.

«А что это такое?» – недоуменно подумал путешественник во времени. Пояснений ни от кого не последовало, и он, пожав плечами, решил посмотреть, что будет дальше. Экран засветился, и на нем возникло до боли знакомое ему изображение дома, где он жил. Дом был как будто потемнее и постарее, чем тот, который он покинул чуть больше суток назад. И деревья в саду повыше. Но в остальном все было почти без изменений.

Из дома вышел мужчина, в котором он сразу узнал себя. Немного погрузневший, с задумчивыми и усталыми глазами, но это был он – Женя Федоров. Несколькими минутами позже из дома вышел другой мужчина, уже почти старик с седыми волосами и мелко дрожащими руками. Это был его отчим.

Пространство вокруг Евгения вспыхнуло каким-то особым отблеском, и он услышал:

– Режим реального времени включен.

После этого Евгений обнаружил, что он просто стоит рядом с домом. Он не слился с собой, то есть по-прежнему мог наблюдать Женю со стороны. Не стал он и видимым для людей на земле. Как Женя, так и отчим свободно проходили сквозь него и не замечали его.

Евгений находился в потустороннем от земного мира пространстве и видел это пространство как совмещенное с его восприятием земного мира. Некоторые особенности его положения сразу стали для него очевидны. Прежде всего, его темп времени явно стал совпадать с темпом временем на земле. Иначе говоря, его время текло не быстрее и не медленнее, чем у тех, кого он наблюдал. А значит, ему приходилось ждать наступления событий точно так же, как ждали его в наблюдаемом земном мире.

С другой стороны, он не просто одновременно с земным видел и потустороннее пространство откуда-то из третьего пространства (то есть из особого пространства горы). Он стал частью потустороннего пространства, прилегающего к земному миру, видимым для других его обитателей и способным в нем действовать. А вот особое пространство горы для Евгения стало невидимым, хотя он и чувствовал, что оно не исчезло.

В этот момент между Женей и отчимом начался разговор, который сразу привлек внимание Евгения. Отчим, не сводя упорного взгляда с Жени, заговорил:

– С тех пор, как умерла твоя мать, ты сильно изменился в худшую сторону.

«Мама уже умерла?» – вздрогнул Евгений и затем понял, что она умрет примерно через полтора-два года, а сейчас он находится в будущем где-то за датой смерти матери.

– По ночам читаешь мистическую литературу, делаешь выписки из работ святых и прилагаешь свои комментарии, – продолжил отчим. – Возможно, я не стал бы обращать на это внимание, если бы ты делал это для себя, так сказать, для собственного самообразования. Однако я обнаружил, что на основе этих выписок и комментариев ты готовишь статьи, предназначенные к публикации. Например, в Интернете на сомнительных сайтах.

Евгений вспомнил, что его отчим читает мало и может осилить максимум одну-две страницы духовного содержания. При этом обыкновенно быстро откладывает книгу и начинает высказывать свое мнение о прочитанном, полагая, что ему уже все ясно. В ходе высказывания довольно быстро переиначивает источник, подогнав его к своему взгляду на жизнь. После чего чувствует себя тонким и мудрым знатоком жизни, чуть ли не святоотеческого уровня. В семье отчиму никто не перечил, и с годами его уверенность в собственной непогрешимости только росла.